Помоги проекту - поделись книгой:
26 человек, в том числе последний премьер-министр Российской империи Н. Д. Голицын, были сразу расстреляны. Почти все остальные осужденные по делу лицеистов впоследствии были расстреляны или погибли в лагерях.
Глава 3. Академия и академики
На примере Кунсткамеры особенно хорошо виден путь от учреждения феодального общества к современному научному учреждению.
Кунсткамера, от немецкого Kunstkammer – комната искусства – в прошлом название различных исторических, художественных, естественнонаучных и других коллекций редкостей и места их хранения. Такие кунсткамеры с XVI века создавались во многих княжеских и королевских дворах.
Увидев кунсткамеры во время «Великого посольства» 1697– 1698 годов, Петр I завел русский «кабинет редкостей». Распорядившись перенести столицу России из Москвы в Петербург, Петр также приказал перенести и «государев кабинет». Вся коллекция была размещена в служебном доме при Летнем дворце. Перенос кунсткамеры в Петербург в 1714 году стал считаться датой основания музея. Для каких целей могла служить кунсткамера в начале – середине XVIII века, свидетельствует история «восковой персоны».
После смерти Петра I Бартоломео Растрелли сделал «восковую персону» – скульптуру, имевшую точное портретное сходство с покойным. Для изготовления скульптуры была использована посмертная маска, снятая с Петра в гробу: используя слепок, Растрелли отлил бронзовую маску Петра I, хранящуюся ныне в Государственном Русском музее.
Скульптор сам вырезал из дерева фигуру в точном соответствии с обмерами тела Петра I. Для придания подвижности он выточил для ног и рук «персоны» специальные круглые шарниры. Лицо, кисти рук и ступни ног Растрелли выполнил из воска точно по снятым слепкам, парик на голове Петра сделал из его собственных, состриженных заранее, волос. Широко раскрытые, глядящие прямо на зрителя глаза «персоны» были выполнены финифтью на золоте художником-миниатюристом Андреем Овсовым. «Персона» Петра I облачена в костюм, который Петр при жизни надевал лишь однажды – в день коронации супруги 7 мая 1724 года.
Костюм «персоны», воскового двойника Петра I, вооружили: «при боке его кортик с золотым эфесом, украшенный яшмой и малыми красными яхонтами. Черенок изображает лошадиную голову, у которой во лбу алмазец». В ножны кортика, подаренного Петру I польским королем Августом II, вложен ножик и вилка с золотыми черенками. Зачем? Что должен есть даже не покойник, а изображающий его манекен?
Кресло, в которое усадили «персону», было богато украшено, ножки и локотники выточены резчиком Петром Федоровым, работавшим над этим креслом на Почтовом дворе в мастерской резчика и скульптора Н. Пино.
Когда Растрелли уже заканчивал работу над «персоной» Петра, он получил новое распоряжение Екатерины I – создать бюст А. Д. Меншикова. В начале 1727 года Растрелли выполнил восковой раскрашенный портрет А. Д. Меншикова, использовав формы, снятые с его бронзового бюста 1716–1717 годов. Одновременно Растрелли в 1725 году готовил посмертный восковой раскрашенный бюст цесаревны Наталии Петровны.
А в 1726 году строили и мавзолей. Проекты мавзолея были одновременно заказаны и Растрелли, отцу и сыну, и архитектору И. Браунштейну, и скульптору Н. Пино. Весной 1726 года все модели лично осмотрела Екатерина; она выбрала вариант Браунштейна. Проект Растрелли отвергли, похоже, из-за того, что он получился очень уж помпезен и громаден. Казна не смогла бы оплатить такого грандиозного проекта.
Работу по созданию новых «персон» и мавзолея не закончили: Екатерина умерла, Меншиков не удержался на престоле.
«Восковая персона» была выставлена в Кунсткамере и имела особенность: если посетитель наступал на некую точку паркета, восковой Петр вставал с кресла и эдак приветливо поводил в воздухе рукой. Так он и сидел, восковой император, пока не случилось несчастья. По одним данным, некая дама не была предупреждена и испугалась так, что упала в обморок. По другим сведениям, получилось еще хуже: у дамы случился выкидыш. После этого восковую «персону» из Кунсткамеры все-таки убрали, а хитрую механику сломали.
Вот что интереснее всего: приближенным и наследникам Петра хотелось как можно сильнее продлить его пребывание среди живых и после физической смерти. Это языческое отношение к покойнику – желание оставить его с собой – проявляется в двух феноменах культуры. Один из них – стремление сохранить на память образ – в виде ли портрета, фотографии, скульптуры или посмертной маски. Такова цель хранения фамильных альбомов, картинных галерей с портретами предков, или римского атриума со стоящими там бюстами предков хозяина дома. В другом варианте телесное сохранение тела покойного (бальзамирование) или куклы (восковой или бронзовой фигуры) не столь невинно: это желание продлить какое-то подобие жизни умершего. Язычник мог делать нечто подобное, не видя ничего дурного в такой некрофилии, – таков уж уровень языческого сознания. Язычник считает, что душа человека или одна из его душ вполне может оставаться в мумии или в этом изображении.
Не случайно фараонов бальзамировали, а китайский император Цинь Шихуанди создал грандиозный склеп, в котором живьем похоронили до 300 придворных и в котором поставили всю его армию, изваянную в натуральную величину из терракоты.
В нашем случае удивительно не желание сотворить из всей правящей компании кукол, имеющих максимальное сходство с оригиналами, и не желание поместить изваяния, чтобы они продолжали там жить. Удивительно, что это делали христиане, верящие в бессмертие души, в загробную жизнь и в бессмысленность сохранения тела. Ведь христиане верят, что душа после смерти отлетает, – вся и сразу. Если в изображении покойного или в его мумии продолжается жизнь – это никак не может идти от бога. Бог душу в тело вложил, он же ее и забрал, когда кончилась телесная жизнь.
Опять же – я ничего не утверждаю, не делаю никаких выводов. Я лишь задаюсь вопросом: чего хотели приближенные Петра, когда пытались сохранить подобие жизни в его изображении? Какие же представления об императоре они имели и что связывали с Петром? Кунсткамера для них была не научным учреждением, а собранием редкостей. В каковое собрание вполне можно поместить и самого отца-основателя.
В 1830-е годы Кунсткамеру пришлось разделить – слишком много материалов появилось. Зоологический, Минералогический, Этнографический, Ботанический музеи начали каждый собственную жизнь и постепенно были переданы тем или иным институтам Академии наук.
Уже к середине XIX века эти институты объединили немало ярких ученых. Как правило, они работали и в музеях, и в академических институтах. О сотрудниках Академии наук так и говорили: «Он работает в Академии». Или «при Академии». Еще в годы своей молодости я часто слышал это… хотя такое определение давно стало анахронизмом. Давно уже надо было упоминать не Академию в целом, а ее отдельные институты. Вообще же об Академии говорить надо отдельно, поминая многих ее сотрудников как музейных работников, а часто и практических специалистов.
Императорская Академия художеств создавалась в 1757 году как высшее учебное заведение в области изобразительных искусств Российской империи. Стремясь создать в России академию по образу и подобию французской, Петр I за год до смерти издал соответствующий указ. Это начинание после его смерти было воплощено в жизнь фаворитом императрицы Елизаветы Петровны, И. И. Шуваловым, и первоначально располагалось в его особняке на Садовой. Современное здание на Университетской набережной было построено в 1764–1788 годах архитекторами А. Ф. Кокориновым и Ж. Б. Валлен-Деламотом.
С 1758 года там начались учебные занятия. Учебный курс длился девять лет. С 1760 года лучших выпускников на казнные средства отправляли стажироваться за границу. С 1663 года во Франции художникам, граверам, скульпторам и архитекторам присваивалась римская премия, позволявшая жить в Риме 3–5 лет за счет патрона премии (первоначально им был король Людовик XIV). В России получилось намного демократичнее: с 1859 года было установлено три степени званий классных художников. Получивший первую золотую медаль стал приобретать вместе со званием классного художника 1-й степени чин Х класса и право быть посланным за границу.
Академики, подражая французам, полагали: исторический жанр есть самый благородный. Учащиеся создавали картины на программы, сюжеты которых были взяты из Библии, Илиады и Одиссеи, произведений античных авторов. В 1793 году, например, давалось задание: «Александр, чувствуя великую жажду, отказывается, однако, пить воду, принесенную ему в каске, сказав, что не довольно воды для всех его солдат, претерпевающих равную с ним жажду».
Академизм часто называли «мертвящим» и «сковывающим», но и в конце XIX – начале XX Академия подготовила таких крупных художников как В. И. Суриков, В. М. Васнецов, В. А. Серов, В. Д. Поленов, М. А. Врубель.
Знаменитый «бунт четырнадцати» разразился 9 ноября 1863 года, когда 14 самых выдающихся учеников императорской Академии художеств, допущенных до соревнования за первую золотую медаль, обратились в совет Академии с просьбой заменить конкурсное задание – написание картины по заданному сюжету из скандинавской мифологии «Пир бога Одина в Валгалле». Они хотели писать картины на темы, выбранные самим автором. На отказ Совета все 14 человек покинули Академию и организовали «Санкт-Петербургскую артель художников», которая позже (в 1870-м) была преобразована в «Товарищество передвижных художественных выставок».
Из числа преподавателей следует назвать представителей клана Бенуа. Основоположник рода, Луи-Жюль Бенуа из крестьянской семьи, стал придворным служителем. Великая французская революция вынудила его бежать в Россию, как и многих его соотечественников. Он стал придворным метрдотелем при дворе Павла I, а потом – вдовствующей императрицы. Женился на Анне-Катерине Гроппе, немке по происхождению, в браке с которой у Луи-Жюля Бенуа было 18 детей. Семеро умерли в младенческом возрасте, в живых осталось пятеро сыновей и шестеро дочерей. Сын Луи-Жюля, Николай Леонтьевич Бенуа, основатель клана художников и архитекторов, главный архитектор Петергофа c 1850-го, дослужился до действительного статского советника. Сын этого достойнейшего человека, Альберт Николаевич Бенуа – художник, архитектор, академик и преподаватель акварельной живописи в Академии художеств, скончался в Париже – теперь взбесилась Россия, пришлось бежать обратно во Францию. Бежать во Францию пришлось и его второму сыну, Александру Николаевичу Бенуа – художнику, иллюстратору «Медного всадника», историку искусств, основателю и главному идеологу объединения «Мир искусства». Остался в России и дал многочисленное потомство Леонтий Николаевич Бенуа. Их двоюродный брат, Юлий Юльевич Бенуа – основной создатель «дома трех Бенуа» – доходного дома по адресу Каменноостровский, 26–28. Дом был построен по заказу Первого Российского страхового общества по проекту Л. Н. Бенуа, Ю. Ю. Бенуа и А. Н. Бенуа при участии А. И. Гунста.
В целом же Академия художеств не дала таких же ярких ученых, как многие другие интеллектуальные урочища Петербурга. Но ведь и направленность у Академии все же только частично научная.
21 октября 1773 году указом императрицы Екатерины II создали горно-техническое учебное заведение – Петербургское горное училище. 28 июня 1774 года состоялось его торжественное открытие. До него во всем мире было только одно подобное заведение, в Германии, – Фрайбергская горная академия. Первоначальной целью его открытия были не научные исследования, а подготовка специалистов горного дела. Студенты Горного училища должны были обучаться 3–3,5 года, их образование не приравнивалось к университетскому.
Инициатором и спонсором Горного стал башкирский рудопромышленник Исмаил Тасимов, который обещал платить с каждого пуда поставленной им руды по полуполушке из получаемой на нее платы для «заведения горной школы». Вплоть до 1792 год Горное училище содержалось на средства рудопромышленников.
В 1792 году Училище содержалось за счет бюджета, с 1804 оно превратилось в Горный кадетский корпус. В 1834 корпус был преобразован в Институт горных инженеров – пять лет обучения, высшее инженерное образование. С 1866 году он стал именоваться Горным институтом.
Здание Горного института было возведено в 1806–1811 годах по проекту выдающегося архитектора А. Н. Воронихина. До этого весь квартал еще в 1720-х годах застроили жилыми типовыми домами по проекту Д. Трезини. Воронихин соединил сначала два, потом пять двухэтажных жилых зданий на подвалах с высоким крыльцом, и перестроил их для нужд учебного заведения.
Более чем за два века существования института он выпустил 36 тыс. специалистов. В числе выпускников и преподавателей такие звезды, как Василий Михайлович Севергин – геолог, химик и минералог. Именно он создал первую геологическую номенклатуру на русском языке, введя в науку описательные свойства минералов: блеск, гибкость, цвет черты и так далее. Сводя эти термины в толковые словари, читая публичные лекции, Севергин не только способствовал распространению научных знаний, но зарождению и развитию геологических и химических знаний в России.
Дмитрий Иванович Соколов родился в семье бедных ремесленников и, рано оставшись без отца, был отдан в кадетские классы для малолетних за казенное содержание в закрытое заведение «Горный корпус». Из сироты слесаря вырос ученый, который параллельно с Чарльзом Лайелем разрабатывал теорию современной геологии.
Считается, что главный автор этой теории – Чарльз Лайель – обосновал ее в своей классической книге «Основные начала геологии», выпущенной первоначально тремя томами. Некоторые положения этой книги просто неверны, в том числе многократно цитировавшееся: «с древнейших времен до наших дней не действовали никакие другие причины, кроме тех, которые ныне действуют, что действие их всегда проявлялось с той же энергией, которую они проявляют ныне»43.
Тем не менее революция в науке произведена – геология развивалась как наука об эволюции Земли, а не опираясь на теорию катастроф Кювье.
В Англии «Принципы геологии, являющиеся попыткой объяснить прошлые изменения поверхности Земли путем соотношения с причинами, ныне действующими» при жизни автора выходили 11 раз и постоянно дополнялись. 12-е издание было уже посмертным. На русский язык книгу перевели очень быстро.
Так вот: Соколов часто приходил к выводам, очень похожим на выводы Лайеля. Но теория не была главным, что интересовало Соколова. В 1839 году он впервые обосновал выделение в особую геологическую систему красноцветных отложений Заволжья. Спустя два года, в 1841-м, англичанин Родерик Мурчисон дал название системе – пермская. Это пермский период Палеозойской геологической эры.
Геолог по фамилии Мушкетов встречается на страницах фантастического романа В. А. Обручева «Плутония». Прообраз этого персонажа, Иван Васильевич Мушкетов, действительно совершил несколько неправдоподобно смелых путешествий. Обнаружить его одного в байдарке посреди Ледовитого океана было вполне вероятным событием.
Прототип персонажа, потомственный казак Иван Васильевич Мушкетов в 1867 году окончил Новочеркасскую гимназию, затем как стипендиат Войска Донского окончил в 1873 году Горный институт в Санкт-Петербурге. Он был участником нескольких путешествий в Тянь-Шань и Памиро-Алтай. Во время этих путешествий он открыл месторождения каменного угля, марганцевых, серебряных, медно-свинцовых руд, которые разрабатываются по сей день. Его исследования охватили всю нагорную часть Туркестанского края, большую часть Бухарского ханства, пустынь Кара-Кумы и Кызыл-Кумы. Мушкетов первым произвел фундаментальное научное описание Туркестанского края и составил его первую геологическую карту. Им была организована в России служба постоянных сейсмических наблюдений. Его фундаментальный труд «Физическая геология» стал новым словом не только в отечественной, но и в мировой науке того времени44.
Иван Васильевич Мушкетов являлся научным руководителем знаменитого геолога и писателя Обручева, который увековечил его в качестве персонажа повести. Сын Мушкетова, Дмитрий Иванович, также выпускник Горного института, был исследователем Средней Азии, Восточной Сибири, Дальнего Востока, Кавказа, Якутии, бассейна реки Дон, учеником В. И. Вернадского. С 1918 года он стал ректором Горного института, одновременно заведовал кафедрой общей геологии, был председателем Геологического комитета в 1926–1929 годах. Член многих геологических и географических обществ Германии, Бельгии, Франции, Англии, Китая, США, он пользовался мировой известностью и огромным авторитетом среди геологов.
Д. И. Мушкетов стал одним из инициаторов и организаторов XVII Международного геологического конгресса в Москве. Конечно, человек с такой биографией не мог представлять пролетарскую науку: за месяц до начала конгресса Мушкетова арестовали расстреляли в 1938 году вместе с рядом других, таких же как он «буржуазных специалистов». Вместо него Конгресс возглавил Иван Михайлович Губкин. Дед основателя советской нефтяной геологии был волжским бурлаком, а отец каждые 7–8 месяцев в году уходил на промысел в Каспийское море. И сам он оказался посговорчивее: работал в Москве, где возглавил Московский нефтяной институт.
Глубоко уважаю И. М. Губкина, но в этом случае противостояние Петербурга и Москвы приняло очень уж уродливый характер. Да и на роль главы Международного геологического конгресса Мушкетов годился намного больше.
Один из основателей современной геологической науки, геолог и палеонтолог Дмитрий Васильевич Наливкин, окончил Горный институт в 1915 году, где проработал свыше шести десятилетий: ассистентом, преподавателем, с 1920 года – профессором, с 1930 по 1982 годы – заведующим кафедрой исторической геологии.
В 1937 году к XVII сессии Международного геологического конгресса в Москве была опубликована «Геологическая карта СССР» масштаба 1:5000000 под редакцией Наливкина, которая вызвала огромный научный и практический резонанс среди советской и зарубежной геологической общественности. Данная карта и появившаяся следом, в 1940 году, «Геологическая карта СССР» масштаба 1: 2500000 под его же редакцией легли в основу монографии «Геология СССР», положив тем самым начало системному изучению и познанию геологического строения страны. С этого времени и до конца жизни Д. В. Наливкин оставался бессменным редактором сводных геологических карт СССР, на которых, как в зеркале, читаются история геологического изучения и открытия месторождений полезных ископаемых в СССР.
Очень образно и красиво об этом выдающемся геологе написал в одной из своих работ Лев Исаакович Красный, другой патриарх российской геологии: «…его курс “Геология СССР” вместе с составлением геологических карт страны – единый благородный сплав, составивший целую эпоху в познании Родины»45.
С 1921 года впервые в СССР Наливкин начал читать курс учения о фациях: геологических отложениях одного времени, но сформировавшихся в разных условиях.
Его сын, член-корреспондент Академии наук, Василий Дмитриевич Наливкин, в 1964 году получил Ленинскую премию за участие в научном обосновании перспектив нефтегазоносности Западно-Сибирской равнины и открытие первого в этой провинции Березовского газоносного района.
Потомственный геолог, сын горного инженера Петра Михайловича Карпинского, Александр Петрович Карпинский даже родился на территории Турьинских рудников. Сейчас это город Краснотуринск. В 1944 году шли споры – не назвать ли город именем Карпинского? Но, во-первых, Карпинском уже назвали соседний городок Угольный (до 1936 года – Богословск). Во-вторых, в поселке Турьинские рудники родился еще один знаменитый человек – изобретатель радио А. С. Попов. Но Поповск! От такого названия коммунистов буквально трясло. Отчего и назвали Краснотуринском. Карпинский окончил Корпус горных инженеров с золотой медалью и в чине поручика. По окончании Корпуса два года проработал на Урале, откуда был вызван в Петербург для преподавательской работы в Горном институте. Главной научной заслугой Карпинского стало учение о платформах. Ряд работ он посвятил Восточно-Европейской (Русской) платформе. Эти труды стали фундаментом учения о платформах. С мая 1917 и до конца своих дней Карпинский был первым выборным президентом Российской Академии наук, Академии наук СССР с 1925 года.
Владимир Афанасьевич Обручев – геолог, палеонтолог, геоморфолог, географ, писатель-прозаик и фантаст.
Великий ученый был сыном отставного полковника А. Ф. Обручева (верного слуги царя-батюшки). А его дядя, Владимир Александрович, окончил Николаевскую академию генерального штаба, служил в лейб-гвардии Измайловском полку. Но в 1859 в чине поручика вышел в отставку, сблизился с народовольцами. Участвовал в распространении воззваний Чернышевского, «Великорусс», после чего угодил на каторгу и поселение в Сибири. Впрочем, в 1874 году был возвращен, стал добровольцев во время Русско-Турецкой войны, в 1884-м поступил на службу по морскому ведомству. Вышел в отставку в 1906 году в чине генерал-майора.
Сестра отца, Мария Александровна, стала биологом, убежденным сторонником эволюционизма, и женой Ивана Сеченова. Сеченовы радушно принимали Володю Обручева в родовом имении Клепенино, где он пользовался обширной семейной библиотекой. Получив домашнее воспитание, В. А. Обручев свободно владел несколькими европейскими языками. Это в дальнейшем выделяло его в научной среде так называемой «красной профессуры» и послужило основанием нескольких доносов.
Окончив Горный в 1886 году, Владимир Обручев получил предложение своего научного руководителя Мушкетова об участии в экспедиции в Центральную Азию. О путешествиях и открытиях Обручева можно написать не одну книгу. А помимо этого В. А. Обручев написал еще ряд научно-популярных и научно-фантастических книг.
Все трое сыновей Обручева благополучно пережили войны и катаклизмы. Палеонтолог Дмитрий Владимирович и геолог и экономист Владимир Владимирович не стали знаменитыми, но сделали хорошие научные карьеры.
Сергей Владимирович Обручев – геолог и путешественник, член-корреспондент АН СССР с 1963-го, с 14 лет он принимал участие в экспедициях отца, а когда ему исполнился 21 год, провел самостоятельную экспедицию, посвященную геологической съемке окрестностей Боржоми. В 1922 года С. В. Обручев был начальником геолого-поискового отряда в океанографической экспедиции на арктические архипелаги Шпицберген и Новая Земля.
В 1926–1935 годах Сергей Владимирович изучал почти неизвестные тогда районы Северо-Востока СССР – бассейны рек Индигирки и Колымы. Для коммунистов важнее всего было открытие золотоносности этих мест, для науки важнее всего изучение геоморфологии, геологического строения и геологической истории северовосточной Азии (хребет Черского считается последним географическим открытием такого масштаба на всей Земле).
С. В. Обручев – лауреат Сталинской премии 1946 года за открытие оловянных месторождений на Северо-Востоке СССР. Помимо научных достижений, Сергей Владимирович – автор ряда научнопопулярных книг, в том числе: «В неведомых горах Якутии» (1928), «На “Персее” по полярным морям» (1929), «Колымская землица» (1933), «На самолете в Восточной Арктике» (1934), «В неизведанные края» (1954), «По горам и тундрам Чукотки» (1957), «В сердце Азии» (1965). А помимо этого он – автор литературоведческого исследования «Над тетрадями Лермонтова».
До сих пор существует дача Обручевых в Кратово под Москвой. Огромный дом в теплое время года населяют буквально отряды Обручевых – внуков, правнуков и пра-правнуков знаменитого ученого и писателя. На редкость удачливая семейная история!
Иван Антонович Ефремов, знаменитый писатель-фантаст, – последний, принятый в Союз писателей без обычной формальной процедуры. Крупнейший ученый, геолог и палеонтолог, создатель нового направления в науке, тафономии, за которое получил Сталинскую премию второй степени в 1952 году, философ-космист и яркий социальный мыслитель.
Ефремов родился в 1908 году в городке Вырица под Петербургом в семье лесопромышленника, видного деятеля Земского движения, благотворителя. В Вырице сохранилось здание школы и библиотеки, построенное Ефремовым-старшим в 1912 году. Антип Ефремов сделал первый взнос на создание местного театра и лазарета для военнослужащих.
Судя по всему, отношения в семье не были особенно теплыми, во время Гражданской войны родители развелись. В 1919 году мать с детьми переехала в Херсон. Там она вскоре вышла замуж за красного командира и уехала с ним, а детей оставила своей тетке, которая вскоре умерла от тифа, и Иван фактически стал беспризорником. Он прибился к красноармейской автороте, вместе с которой «сыном полка» дошел до Перекопа. 12-летний мальчик был контужен взрывом во время бомбежки Очакова, и с этого времени начал немного заикаться.
После сумятицы Гражданской войны какие-то отношения с отцом восстановились, но подросток все равно жил сам по себе. Закончил школу и, чтобы начать работать, прибавил себе год; сменил отчество с Антиповича на Антоновича и начал писать в анкетах – «…в 1907 году родился в семье крестьянина поселка Вырица».
Согласно одним сведениям, о его настоящем происхождении было прекрасно известно, и в 1930-е годы из-за этого Ивану Ефремову отказали в приеме в КПСС. Потом, после нашумевшей «Туманности Андромеды», коммунисты уже сами звали Ефремова, но теперь он отказался. «Мое социальное происхождение не изменилось», – сказал писатель.
По другой версии, только после выхода в свет нашумевшего романа «Час быка», в 1970 году, КГБ под руководством Андропова начало проверять биографию писателя и выяснило: никакой он не сын бедного крестьянина!
В эту вторую версию верится с трудом: слишком легко было проверить, выяснить, уточнить корни Ефремова. Вырица лежит в сорока минутах езды на электричке от Петербурга, в Вырице жила сестра Ефремова, его племянники. Скорее, никому не было дела до фальсификации, так было даже удобнее. Действительно: какой смысл выяснять, чей сын Ефремов? Он – человек яркий и известный, полезный для властей СССР. Начать следствие? Уличать его во лжи и в происхождении от «эксплуататоров»? Резона явно нет никакого, а польза от деятельности ученого может быть потеряна… Лучше ничего не выяснять.
В своем интервью Борис Стругацкий сказал, что именно Ефремов стал прототипом Федора Симеоновича Киврина в повести «Понедельник начинается в субботу»: «Федор Симеонович писался именно и только с Ивана Антоновича. Есть, правда, и другое мнение, о том, что Ефремов послужил прототипом другого героя этой повести: Амросия Амбруазовича Выбегалло».
До самой своей таинственной смерти в 1972 году Иван Ефремов был знаменитым писателем, культовой фигурой. Его боготворили тысячи и миллионы читателей, уважали сотни коллег. Ему завидовали менее удачливые коллеги, недолюбливали, а порой ненавидели руководители творческих организаций. Но издатели с удовольствием публиковали.
Иван Антонович Ефремов создал науку тафономию о закономерностях захоронения живых организмов в геологических слоях. Действительно, захоронение костей скелета происходит крайне редко. Для этого нужно, чтобы труп животного сразу же после гибели попал в реку, в болото или в море.
Мы находим только те кости, которые окаменели из-за проникновения воды, богатой минералами, в пустоты мертвых животных. Мы изучаем камни, которые сохраняют форму когда-то растения или животного с такой точностью, что можно определить структуру клеток этого организма. Такова судьба в лучшем случае одного из миллиона животных биологического вида. Чтобы кости животных этого вида окаменели и сохранились до нашего времени, вид должен быть многочисленным и к тому же обитать там, где возможно быстрое захоронение останков.
Представителей каждого вида мамонтов, лошадей, трехпалых лошадок-гиппарионов, мастодонтов одновременно жило на Земле десятки миллионов, поэтому многие скелеты мы сегодня можем изучать. Наверняка малочисленные виды, современники этих, даже жившие у воды, остались нам неизвестными. И многочисленные виды, обитавшие в тропических лесах или в сухих степях, тоже никогда не попадали в геологическую летопись. По весьма примерным оценкам половина всех родов динозавров и больше половины всех видов вымерли, не оставив в геологической летописи вообще никаких следов. Эти виды навсегда потеряны для науки.
С конца ХХ века палеонтология развивается в мировом масштабе – не говоря ни о чем другом, масштаб земляных работ растет взрывообразно. С тех пор, как в XIX веке начались исследования древней фауны, было открыто 527 родов ископаемых животных. Количество открытых родов ежегодно возрастает на 15 %. С 1990 года вообще начался «взрыв» полевых открытий.
По подсчетам палеонтологов из Пенсильванского университета и связанного с ним Суормуртского колледжа, в ближайшее столетие будет обнаружено 75 % родов динозавров из тех, чье останки вообще содержатся в геологической летописи. Через 140 лет эта величина достигнет 90 %. По оценкам профессора Пенсильванского университета Додсона, общее количество известных науке родов к началу XXII века составит порядка 1,85 тысячи. Из них как минимум 1,3 тысячи родов динозавров пока неизвестны и только еще будут открыты наукой в некоем обозримом будущем46.
Таким образом, мы строим картины древней жизни на основании случайных, разбросанных, искаженных сведений. Долгое время мы даже не понимали этого. Теперь понимаем, но все равно строим свои представления, зная только о 15 % живых существ, населявших Землю 70 и 100 миллионов лет назад. Радует, что уже наши потомки в начале XXII века будут смогут открыть примерно 45 % родов и видов времен динозавров. Но и они не будут знать всего разнообразия динозавров. Никогда. Разве что изобретут «машину времени».
Глава 4. Передовой город России
Сегодня Петербург так прочно кажется «историческим» городом, что трудно представить его символом прогресса. Тем не менее он оставался таковым по крайней мере до начала советского времени. В 1930-е годы были приложены колоссальные усилия, чтобы лишить Санкт-Петербург этого статуса и перенести в Москву все, что возможно. Прихватить с собой большевики не смогли разве что разводные мосты.
Но до этого все технические новинки появлялись сначала в Петербурге, а потом уже во всей остальной России – и потому, что он столица, и потому, что он – «окно в Европу».
Уже в XVIII веке сильное впечатление производили механизмы фонтанов в Петродворце и в тогдашнем Летнем саду. В XIX к фонтанным механизмам дворцовых парков добавились все чудеса технического прогресса – тем более, в Петербурге находились самые крупные механические заводы с самым передовым оснащением и лучшей механикой.
Первый в истории пароход Роберта Фултона совершил первое плавание в 1807 году по реке Гудзон. Предприниматели, давшие ему денег на строительство, просили не сообщать их имен, чтобы не опозориться, если что-то пойдет не так.
А через 8 лет, в 1815 году, петербургский заводчик, шотландец по происхождению, Чарльз Берд, в православии Карл Николаевич (1766–1843), построил и пустил в эксплуатацию первый русский пароход «Елизавета». Мощность паровой машины вызывает улыбку у современных людей: 4 лошадиные силы. Но в 1816 году был спущен на воду второй пароход улучшенной конструкции с машинной мощностью 16 лошадиных сил. К 1820 году на линии Берда СанктПетербург – Кронштадт ходили четыре парохода с мощностью машин в 12 и 25 лошадиных сил, а у двух пароходов – даже по 35. В навигацию 1817 года два раза в день совершались регулярные пассажирские рейсы в Кронштадт. Грузовые парусники стремительно проигрывали конкуренцию.
До 1843 года Карлу Николаевичу Берду принадлежала исключительная императорская привилегия на строительство и эксплуатацию паровых судов в России. К 1820 году фирма владела 15 пароходами, к 1835-му – 52 пароходами, которые ходили по разным рекам и озерам России.
Кстати, когда окончилось действие привилегии Берда, «Общество пароходства по Волге» было основано санкт-петербургским иностранным гостем Д. И. Кейли, санкт-петербургским купцом 1-й гильдии М. П. Кирилловым и калязинским купцом 1-й гильдии Д. М. Полежаевым 7 сентября 1843 года. И тут лидировали петербуржцы.
До 1843 года Берд нажил огромное состояние и стал своего рода живым символом успеха, материального богатства и технического прогресса. В Петербурге на вопрос, как дела, частенько отвечали: «Как у Берда, только труба пониже да дым пожиже».
Первым в мире железную дорогу на конной тяге, «конку», изобрел россиянин, житель подмосковного селя Мячково, Иван Кириллович Ельманов в 1820 году. Годом позже идея конки была запатентована Генри Родинсоном Пальмером. Он создал конку независимо от Ельманова, но, в отличие от него, получил патент. Первые в мире городские конки появились в США: в 1828 году в Балтиморе, в 1832-м в Нью-Йорке, в 1835-м – в Новом Орлеане. В 1860 году инженер Домантович построил конно-железную дорогу на улицах Санкт-Петербурга.
Первая в мире железная дорога с паровой тягой была построена в Англии Джорджем Стефенсоном в 1825 году, между Стоктоном и Дарлингтоном, и имела протяжность 40 километров (26 миль). Первая железная дорога между относительно крупными городами была открыта в 1830 году и соединила промышленный центр Манчестер с портовым городом Ливерпуль (56 км).
30 октября 1837 года открылась первая в Российской империи и шестая в мире Царскосельская железная дорога: Санкт-Петербург – Царское Село, длиной 23 км. Невелико «отставание», и сейчас трудно представить себе ликование всего общества. Когда 22 мая 1838 года открыли движение на участке Царское Село – Павловск, на вокзале в Павловске с большим успехом выступал Иоганн Штраус.
После строительства Николаевской железной дороги Москва – Петербург люди боялись ездить. Впервые, 14 августа 1851 года, ее испытали военные: два батальона лейб-гвардии Семеновского и Преображенского полков, два эскадрона лейб-гвардии Кавалергардского и Конного полков и дивизион гвардейской артиллерии. После первой поездки Николай I получил телеграмму: «Приказ выполнен. Батальон героически проехал по железной дороге».
Уже в ХХ столетии в Петербурге возник и первый оптический завод (будущее ЛОМО), Петербург лидировал в области строительства самолетов. В числе прочего, на Русско-Балтийском вагонном заводе в 1913 году был построен первый в мире многомоторный самолет «Русский витязь». Впоследствии самолеты этой серии носили название «Илья Муромец».
Конец XIX – начало XX веков – время создания разводных мостов с их сложной и очень мощной механикой, нового символа Петербурга. Какое значение придавалось созданию разводных мостов, говорит хотя бы то, что при закладке Троицкого моста 12 августа 1897 года присутствовали члены императорской фамилии и президент Франции Фора47. Ничего подобного системе разводных мостов не было нигде в мире.
Глава 5. Новый облик Петербурга – созревший плод прогресса
Поделиться книгой: