Бабочка

— Давно вы вернулись?

— Только что. — Митри сощурилась и стала очень похожа на Лэйс.

А я даже не услышала, как дверь хлопнула.

— Идите обедать. Лапша в холодильнике, ее только разогреть.

— Лапша от дядюшки Ро? — У Тай загорелись глаза.

— Ага.

— Иди руки мыть. — Митри подтолкнула младшенькую к ванной, а потом повернулась ко мне. — Ты что так рано?

«Освобождение», — чуть было не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Неохота было распространяться о вчерашнем и о своих синяках. Тем более что сестрам ничего не грозит: утром, когда девчонки едут в школу, в сторону платформы валит толпа народу, а днем эти придурки точно рисковать не станут.

— Сегодня всего две пары было.

— Чего это?

— Преподша заболела.

— Ну да.

Поверила Митри или нет — не знаю, тем не менее она развернулась и ушла вслед за Тай. А я снова взглянула на снимки родителей и сестры.

— Я найду тебя, — пообещала решительно.

Больше им, чем себе.

— Кто назовет самого известного подводного обитателя нашего мира? Не только самого известного, но и самого древнего?

Преподаватель сцепил руки на груди, окинув собравшихся в аудитории пристальным взглядом.

— Тот, кто еще не сдох со скуки, — донеслось откуда-то слева едва различимое под аккомпанемент смешка.

Я покосилась в ту сторону и, к своему изумлению, увидела Ромину Н’ерри. Вместе со своей свитой она сидела на предпоследнем ряду, хотя в прошлый раз была на первом, рядом с К’ярдом и его сопровождением. Стоило об этом подумать, как парень обернулся и посмотрел аккурат на меня. Я моментально уткнулась в планшет, потому что играть с ним в гляделки в мои планы совершенно точно не входило.

«Эй?» — полыхнул экран тапета сообщением.

— Что ж, раз желающих нет, послушаем вас, ньестр К’ярд, — сухо заметил преподаватель.

— Судя по всему, вы меня просто обожаете, — заметил тот, и по аудитории прокатился приглушенный смешок.

Глухо было только в углу, где сидела Ромина. Если честно, я понятия не имела, что они не поделили, потому что, когда влетела в аудиторию за пару секунд до звонка, даже с Алеттой не успела перекинуться парой слов. Может, оно и к счастью.

— Разумеется, — не остался в долгу преподаватель. — Так же, как вы обожаете мой предмет. Вы записались на него одним из первых и тем не менее ведете себя так, будто все уже знаете. Так что делитесь знаниями, ньестр К’ярд, делитесь, а мы послушаем.

— Самое древнее существо на планете — раг’аэна, или океанская бабочка. — Небрежно облокотившись о стол, въерх крутил между пальцами перо тапета. — О первом их появлении есть записи еще до образования Раверхарна, год сто шестой, раг’аэны пережили раскол. Считается, что они существовали задолго до возникновения цивилизации, исчезнувшей во время глобальной катастрофы. Если верить современным источникам, раг’аэну нельзя приручить…

Преподаватель приподнял густую бровь:

— А вы читали источники, которые опровергают это утверждение, ньестр К’ярд?

— Нет. — Въерха совершенно не смутил тон, которым был задан последний вопрос. — А вы?

— Нет, — не поддержал провокацию тот и развел руками. — Не думаю, что вы где-то их найдете, но если найдете… я уступлю вам место за кафедрой.

По аудитории снова пронесся смешок — все же противостояние этих двоих здорово оживляло тошнотворно скучную методику преподавателя. Я же украдкой изучала въерха (четко очерченный профиль, волевой подбородок, тяжелые надбровные дуги). Изучала и приходила к выходу, что понимаю интерес глазевших на него девчонок: в этом парне было все, чтобы запасть, упасть и пропасть.

«Ты мне так и не рассказала, что вчера случилось», — сообщение от Алетты. «Упала». — «Это я видела. А еще я видела, как он нес тебя на руках». К сожалению, это видели все. Судя по тому, что на меня сегодня только ленивый не пялился, весть уже облетела Кэйпдор со скоростью ураганной волны. Не пялилась на меня разве что Ромина. Честно говоря, я была уверена, что привет мне передали от нее, но К’ярду об этом не сказала. Я вообще ни слова не сказала, что та девица воспользовалась силой, а значит, ко мне это не имеет никакого отношения.

«Я его об этом не просила». — «Можно подумать, это что-то меняет». — «Для меня меняет». — «Только для тебя, по ходу». — «Что ты имеешь в виду?» — «Что? Да об этом весь Кэйпдор говорит!» — «Ну, говорить я им запретить не могу». — «А объяснить мне, как лучшей подруге?» — «Что?» — «Что?! Он помог тебе с освобождением?» В общем, да. «Нет». — «Ха!» К счастью, Алетта уронила перо (мы по-прежнему гоняли его туда-сюда по столу, поскольку новое я так и не купила).

— В ближайшее время мы с вами отправимся в Ландорхорнский океанариум, где вы сможете посмотреть на… — Монотонное бормотание преподавателя снова перебило входящее сообщение.

Я хотела сказать Алетте, что выяснение вчерашнего подождет до перемены, но сообщение оказалось не от нее: «Готовишься к вечеринке, синеглазка?» Да чтоб его! Я не подняла глаз, но всей кожей ощущала на себе взгляд парня. Демонстративно глядя на препода, отодвинула планшет в сторону, но экран снова вспыхнул: «Знаю, что готовишься. Я тоже. Готовлюсь и предвкушаю». Глубоко вздохнула и перехватила перо из рук Алетты: «Я не приду». — «Разумеется, ты придешь. Ты моя должница». — «И за что я тебе должна?» — «За то, что ты все еще здесь, синеглазка».

То, что планшет надо было двигать в другую сторону, я поняла, когда увидела глаза Алетты.

— Ты с ним переписываешься?! — одними губами спросила она. — Вечеринка?!

Только этого мне не хватало.

— Нет, — ответила так же едва различимым шепотом.

Но тапет уже вспыхнул новым сообщением: «Он позвал тебя на вечеринку! Пойдешь?» Мне только кажется или все вокруг окончательно рухнули с движущейся платформы? «У меня сестра пропала, ты еще помнишь?» Сработало. Алетта перестала меня донимать, и я наконец смогла погрузиться в лекцию. Правда, весьма относительно: напоминание о Лэйс вытряхнуло меня из реальности на раз, и я снова пропускала половину из того, что доносилось с кафедры. Окончательно я распрощалась с лекцией в тот момент, когда тапет снова дернулся от входящего: «Слушай… я тут подумала. Что, если он поможет тебе ее найти?»

Глава 14

СТАРЫЙ НОВЫЙ ЗНАКОМЫЙ

— КАК ПО МНЕ, так это отличный шанс, — заметила Алетта, уплетая сдобную булку с хирри.[6]

Сегодня солнце не только светило, но еще и грело, поэтому мы расположились на скамейке, которых вдоль аллей Кэйпдора стояло бесчисленное множество. Я бы с удовольствием скрестила ноги, но форма не располагала, поэтому приходилось сидеть, как примерной студентке. Ну или не совсем примерной — запрокинув голову, глядя на играющее в разноцветной листве солнце. Преподавательница, которая вкатила мне минусы за невнимательность, действительно заболела, и у нас образовалось окно. Поскольку погода была хорошая, мы решили, что сидеть в библиотеке не стоит.

— Эй, ты меня слышишь?

— Слышу, — ответила я, возвращаясь в реальность вместе с головой. Шея немного затекла, поэтому я ее потянула вправо-влево, как перед тренировками. — Ты предлагаешь мне продаться К’ярду.

— Не продаться, а заключить взаимовыгодное соглашение, — хмыкнула Алетта. — Ты же хочешь найти сестру?

Сестру я найти хотела, но не такой ценой.

— Подумай сама. — Она доела булку, вытерла пальцы о салфетку и выбросила все в мусорный бак. — Вчера он нес тебя на руках…

— Вчера он предлагал мне сделать полное восстановление.

— Что?! — У однокурсницы подскочили брови.

— Полное восстановление, — сказала я. — За его счет.

— А я что говорю? — Летта хлопнула в ладоши. — Он на тебя запал!

— До первого раза.

— Да хоть бы и так! — Подруга подскочила, возбужденно сверкнув глазами. — С тебя убудет, что ли? Не давай ему, пока он не разберется с пропажей Лэйс, а когда разберется… ну, знаешь ли, любая в этой академии была бы счастлива оказаться на твоем месте.

— Не сомневаюсь, — сказала я и уткнулась взглядом в колени.

Сейчас, когда юбка чуть подтянулась наверх, их было отлично видно. Хорошие колени такие, ровненькие. «У тебя замечательные колени, Вирна». Скользящая по ноге ладонь замерла у коленной чашечки, а потом двинулась дальше, вверх по бедру.

Я сглотнула и закусила губу. Теоретически Летта была права. От меня не убудет, если К’ярд поможет мне найти Лэйс. Вот только все во мне противилось таким мыслям, противилось и восставало. Даже осознание того, что мне предлагали в политари, сейчас не помогало. Да, там все было мерзко, и мне никто не давал никаких гарантий, а если я правильно поведу себя с К’ярдом… его возможности безграничны.

— Если он предлагал тебе восстановление, он вполне может оплатить частных детективов. Так? Так. — Летта загнула палец. — А может статься, никакие детективы тебе не потребуются, ему наверняка по щелчку пальцев предоставят доступ к информационным системам, и спустя пару минут ты уже будешь знать, куда подевалась твоя сестра.

— Это не мои способы.

— У тебя есть идеи получше? — Она вскинула бровь. — Ты хочешь найти сестру или нет? В общем, просто подумай об этом.

У К’ярда действительно такие возможности, какие мне и не снились, но от самого факта меня выворачивает наизнанку. Нет, дело не в том, что он мне не нравится, этот парень — мечта любой девчонки, в пределах досягаемости которой он появляется. Вот только меня тошнит при мысли о расчете, а еще о том, что надо будет сделать, чтобы… Я для него всего лишь развлечение, и, по-хорошему, стоило бы отбросить в сторону все принципы. Он использует меня, я использую его, ничего особенного. Ничего. Но только не для меня. Я даже представить себе не могу, получится ли у меня когда-нибудь чувствовать чье-то прикосновение без внутреннего омерзения. Смогу ли вообще кого-то к себе подпустить, потому что даже сейчас все внутри переворачивается, когда я вспоминаю длинные тонкие пальцы, приподнимающие край юбки.

— Что у нас дальше? — спрашиваю, чтобы вытряхнуть эту мерзость из головы. — Лабораторная?

— Опять будем рассматривать водоросли и стимулировать их рост, — фыркает она, а я поднимаюсь и перекидываю сумку через плечо.

— Не самое дурное времяпрепровождение.

— Не самое, это точно, — ухмыляется она. — А если эта дрянь сдохнет, мне придется заниматься ее похоронами, и вот это уже точно самое стремное времяпрепровождение, которое только можно себе представить.

Я фыркаю. Летта пытается меня взбодрить, и ей удается вытащить из меня улыбку. По крайней мере, то, что сейчас возникает на моих губах, вполне себе искренне.

— Ты когда-нибудь слышала про похороны водорослей лару?

— Нет, но ради меня тот препод такое придумает. Судя по тому, что он постоянно ко мне цепляется, не удивлюсь.

Вот так, болтая обо всякой ерунде, мы возвращаемся в корпус. Я не могу избавиться от назойливых мыслей. Если бы я пропала, на что бы пошла Лэйс, чтобы меня вытащить? Вытащить из неизвестности или из задницы, в которой я оказалась… Чтобы найти меня непонятно где, чтобы узнать, чтобы помочь.

«Ты всегда думала и думаешь только о себе. — Я слышу ее слова, как сейчас. — Твой „Калейдоскоп“ не накормит девчонок, не поможет нам починить проводку. Тебе плевать, даже если мы будем загибаться от голода! Даже если наш дом развалится на части, в твою умную голову не придет мысль о том, что ты что-то делаешь не так. Так сказала бы мама…» — «Заткнись». Лэйси смотрит на меня, прищурившись. Да, этот ее взгляд, означающий крайнюю степень раздражения, я знаю уже очень давно, вот только сейчас мне на него плевать. Кто она такая, чтобы говорить мне о маме?! Боль потери все еще горчит на губах, раздирает сердце, она бы так никогда не сказала. Мама была бы счастлива, узнай она, что я поступила. Она никогда бы не бросила мне в лицо, что я думаю только о себе, в день, когда мне переслали вступительные баллы и приглашение в Кэйпдор.

«Мамы нет, чтобы сказать мне хоть что-то. А ты совершенно точно мне не мама, так что просто заткнись». Лицо сестры искажает ярость, но только на миг. «Что я и говорила… Эгоистка», — выплевывает она мне в лицо и уходит. А я остаюсь одна, со своими «несбыточными мечтами» и билетом в новую жизнь на руках.

Наверное, Лэйс права. Эта мысль мелькает весьма не вовремя, когда мимо нас проходит стайка третьекурсниц, каждая из которых считает своим долгом смерить меня взглядом с головы до пят. Да, новости в Кэйпдоре действительно расходятся очень быстро. Я сделала все что могла, чтобы ее найти? Нет. Я пересплю с К’ярдом, чтобы ее найти? Нет. Эти два вопроса сдавливают мою грудь с такой силой, что мне становится нечем дышать. Дело не в том, что бы сделала Лэйси или чего бы она не сделала. Дело в том, что должна сделать я.

Я знаю что. И сейчас это сводит меня с ума. Оно сводит меня с ума весь день, возможно, именно поэтому я возвращаюсь от Доггинса с одним-единственным желанием — накрыть голову подушкой и спать, спать, спать. Мама говорила, что, если в жизни оказываешься перед каким-то нелегким выбором, именно это и стоит сделать, а утром все предстанет в совершенно ином свете. Боюсь, этот свет не изменится, даже если лампу покрасить со всех сторон.

Если бы мама была жива, я могла бы поговорить с ней, спросить совета, но ее больше нет. Равно как нет никого, к кому я могу обратиться. Митри слишком юная, чтобы такое выслушивать, да и, если честно, нет никакого толка в подобных разговорах. Любое решение, какое я ни приму, — это только моя ответственность. Перекладывать ее на кого-то другого бессмысленно и по-детски, а я ведь давно уже не ребенок.

С этой мыслью спрыгиваю с платформы и шагаю в сторону улицы, по которой обычно иду домой, но спотыкаюсь взглядом о плавучие фонари (их так называют за схожесть с буйками). Сегодня они не покачиваются над головой потревоженной паутиной, потому что сегодня штиль. Более того, сегодня удивительно теплый день (видимо, природа решила сделать нам такой прощальный подарок перед холодами). А мне, пожалуй, и впрямь лучше сменить маршрут, если не хочу нарваться на неприятности. Решительно сворачиваю направо — так будет чуть дольше, но улица там шире, и людей на ней больше даже в такое позднее время. Пусть и не совсем трезвых, но они в основном безобидные, куда более безобидные, чем те парни, из-за которых у меня до сих пор немного побаливает спина.

«Кто это сделал?» — снова звучат в ушах слова К’ярда. Можно подумать, ему есть до этого дело. А если даже и есть, то явно для того, чтобы закатать нападавших в пласты дорожного покрытия небрежным взмахом руки. Воспоминания снова отбрасывают меня в коридор корпуса физподготовки, и я, как наяву, вижу широкую грудь и сильные плечи, сталь мышц под кожей и горящие огнем глаза. Въерхи в контакте со стихией — зрелище не для слабонервных, но я почему-то не могла перестать на него пялиться. И я совершенно точно знала, что закатать этих троих ему труда не составит.

— Все-таки ты не такая упертая, какой кажешься на первый взгляд.

От неожиданности я вздрогнула, отметив, что рука сама скользнула в сумку за шокером.

— Но нервная. — Сунув руки в карманы, Вартас приближался ко мне.

— Учитывая, что ты любишь подкрадываться сзади, — ничего удивительного, — огрызнулась я.

Но руку с шокера все-таки убрала: хотел бы до меня докопаться — сделал бы это той ночью, я тогда и убежать бы не смогла из-за спины. Или на том безлюдном берегу.

— В общем, эти трое действительно там тусуются, — хмыкнул он, приближаясь. — Только теперь их стало пятеро, и подозреваю, что у всех лазерные ножи. Возможно, даже пушки.

— Едховы твари.

— Ну, примерно так. — Он кивнул. — Так и будем торчать посреди улицы или все-таки пойдем?

— Дай угадаю, — насмешливо произнесла я. — Тебе опять со мной по пути.

— Бинго.

Я пожала плечами и зашагала вперед, ловко увернувшись от внезапно распахнувшейся двери, откуда выкатилась совершенно нетрезвая пара в обнимку. Как ему удавалось целовать ее взасос в таком состоянии и при этом не заплетаться ногами о щербины дороги — большой вопрос. Дома здесь были повыше, от трех до шести этажей, из-за этого полутемная улица напоминала тоннель с прозрачной крышей, над которым растянули звездное полотно.

— Так и не скажешь, как тебя зовут?

— А ты так и не отвяжешься? — поинтересовалась я.

— Снова угадала, дикарка.

— Скажу. С одним условием.

Парень поравнялся со мной и окинул быстрым взглядом.

— Никаких прозвищ. Идет?

— Идет.

— Вирна.

— Ну, мое имя ты уже знаешь.

— Забыла, — хмыкнула я.

— Вартас. — Судя по голосу, ему было совершенно до дна, что я его не помню.

— Давай начистоту, Вартас. Я не ищу легких отношений, у меня нет на это времени.

— Понимаю.