Бредущие сквозь Лабиринт

— Ну как же. Если еды будет меньше, вас не хватит на двоих!

— Тьфу ты… — Керк сердито сплюнул, — За это не волнуйтесь. Сил-то хватит. Просто…

— Да?

— Не вижу здесь необходимых сопутствующих прибамбасов для такого рода экспериментов!

— Это каких же ещё вам «прибамбасов»?! — Рахель рукой указала на грудь Полины и свою, переведя жест и ниже, — Все необходимые «прибамбасы» в наличии! И очень даже «в форме»!

— О, да… Тут ничего сказать не могу: эти прибамбасы — высшего качества! — Керк, покивав с самым серьёзным видом, и прищурив глаза, сделал рукой неопределённый жест, — Но я имел в виду другое. Мы же — не дикари какие. Мы испорченные цивилизацией и привыкшие к удобствам, Хомо Сапиенсы. Нам, чтоб, значит, нормально заниматься этим, нужно, вернее — желательно! — ещё и такие мелочи, как ванну, или хотя бы душ с тёплой водой. Мыло. Полотенца, смену нижнего белья, удобное лежбище, и всё прочее этакое…

— Обо что угодно буду спорить, всё это есть вон там! — Полина снова пальцем ткнула куда-то за спину Керка.

Тот развернулся к открывшемуся в другой стенке проёму.

Действительно, всё имелось.

Они словно оказались в номере отеля. Не люкс, конечно, и уж тем более, не «вип»: никаких украшений, или декора. Голые белые стены, и… Посередине комнаты — большая кровать. С матрацем и простынёй. Как минимум — двуспальная, как невольно хмыкнув про себя, отметил Керк.

В одной из стен ещё два проёма: за одним оказался туалет, за другим — ванна с душем. В мыльнице лежало мыло, на полочке стояли два флакона — как он сразу понял, с шампунем: для «девочек». Полотенца висели на кронштейнах…

И даже краны горячей и холодной воды имелись — с синим и красным пластиковыми кружками, совсем, как там… Там.

Керк, пялясь на кружки, невольно сглотнул. Потом выдавил из себя:

— Деваться некуда. И отпираться бессмысленно. Ну, кто первый хочет помыться?

— Я первая застолбила вас, значит, и мыться полезу первой. — Полина, изящным движением, явно отработанным, вылезла из трусиков, кинула их прямо на пол ванной комнаты, и виляя тем, чем положено вилять, бросая недвусмысленные взоры через плечо, удалилась за полиэтиленовую занавеску.

Зашипел душ. Послышалось: «Чёрт! Горячая…»

Керк и Рахель вернулись в комнату и присели на постель. Переглянулись.

Рахель буркнула:

— Если не хотите — навязываться не буду.

Керк вспыхнул: ведь женщине будет и правда обидно, если он «пренебрежёт» своими «обязанностями»! Но как бы сказать…

— Рахель. Я понимаю, что теперь, когда до этого действительно дошло, я не вправе вам, как и Полине, что-то приказывать. Или навязывать. Да — даже просить. Но…

Если вы не слишком рассердитесь или обидитесь, я хотел бы сказать… Что очень вас хочу! Нет, правда: я хочу вас. И не потому, что вы… Помолодели, и выглядите просто убойно! Или на это «тонко» намекают устроители всего этого д…ма! Я…

Привык к вам. Вы обе стали мне… Дороги. И, думаю, что если бы судьба там, наверху, — он кивнул головой, — свела нас раньше, из нас вышла бы отличная пара!

— Я знаю. — Рахель дёрнула плечом, — Да и из вас с Полиной тоже получилась бы прекрасная пара. И вообще: вы явно — «элитный самец». Не качайте головой: я и правда так думаю.

— Спасибо. — Керку действительно было приятно, — Может, и так. Но вы — «элитнейшие» самки, если не обидитесь за такое пошло-экспериментальное обозначение!

— Не обижусь. Более того: пропущу вас впереди себя в очереди в ванну. «Отмокать» и мыться буду долго. Не хочу вас пока смущать и отвлекать.

У вас с Полиной час.

4

Полина напоминала самую настоящую Венеру.

Нет, не ту, доходяжно-худощавую романтично-возвышенную ломаку: Венеру Ботичелли, а ту, что стала классикой в виде скульптуры. Пусть и без рук, но — с идеальными пропорциями.

Керк, имевший шанс, (Вернее — ему уж не без умысла дали возможность насладиться зрелищем!) теперь торопливо растирал тело под обжигающими (специально отрегулировал погорячее!) струями, стараясь воображение пока лишними мыслями не распалять: и так распалился, дальше некуда! Теперь бы не ударить в грязь лицом!

Не ударил.

Когда он появился из проёма, Рахель и правда — быстро ушла, и не спешила выходить, явно, как обещала, нежась и плескаясь в набранной ванне. Полина ждала его, чуть прикрывшись тонкой белой — ещё бы! Тут всё — только белое и чёрное! — простынёй.

Он остановился в ногах постели.

Женщина неторопливо потянула простыню на себя. Взору Керка открылась пара очаровательнейших и стройных ножек, с изящными маленькими (не больше тридцать пятого! И как это он раньше внимания не…) ступнями с розовой кожей на подошвах! Затем простыня двинулась выше: вот и роскошные бёдра, и четко обозначившаяся за последние несколько «кормёжек» талия, и наполненная аккуратная грудь…

— Приди же, о самец моей мечты!..

Несмотря на иронично-весёлый тон, Керк почувствовал, что женщина и правда — его хочет! Может, волнуется, может, стесняется прослушки и наблюдения — но — хочет!

От этого его плоть отвердела так, что теперь разве что не звенела!..

Однако забравшись на постель, он сказал:

— Разворачивайтесь-ка на живот!

Если Полина и хотела что-то спросить, под его серьёзным взглядом она явно желавший высказать очередную шуточку ротик прикрыла. Но тут же мило улыбнулась:

— Сдаюсь на милость победителя!

Керк, стараясь вожделённо не сопеть, опустился на колени, так, что его ягодицы оказались на бёдрах партнёрши:

— Жаль, что нет никакого масла. Расслабьтесь. Это просто лёгкий массаж.

Массаж он делать умел.

И на самом деле то, что масла не было, нисколько ему не мешало: через пять минут под его сильными и уверенными пальцами роскошное тело партнёрши оказалось горячим и податливым в достаточной степени, и он почуял, как последние следы напряжения от некоей неловкости покинули женщину.

Он нежно, но настойчиво развернул её к себе лицом. Начал целовать крохотные ступни: Полина, лежащая с закрытыми глазами, засмеялась:

— Щекотно!..

Больше никто из них не сказал ничего, потому что губы Керка переместились на бёдра и выше, и когда его язык начал свою «подпольную» работу с её кошечкой, женщина уже только постанывала, и пальцами зарывалась в его короткую шевелюру, вернувшуюся теперь на всю положенную поверхность головы.

Керк, почувствовав, что женщина и правда теперь — готова и ждёт, продвинулся вперёд, мягко вошёл.

Стоны стали громче. Он чуть ускорил темп, подсунув одну руку ей под талию.

Похоже, он инстинктивно нашёл то положение её бёдер, что нужно: женщина начала задыхаться, и извиваться так, что он еле её удерживал! Голова Полины с закрытыми глазами откинулась назад, и после нескольких его интенсивных движений с её губ слетело рычание, а тело под ним вдруг сильно дёрнулось и выгнулось дугой, так, что он ощутил стальные мускулы женщины: «А-а-а-а!.. Всё-всё-всё-всё!.. У-ах-х…»

Он заставил себя остановиться, хотя хотелось ещё и ещё двигаться, только чтоб снова это слушать и слушать!.. И смотреть на крохотные капельки пота, выступившие над верхней губой… И ощущать, как расслабляется и словно оседает в постель это роскошное тело…

Ох уж это мужское самолюбие.

Но его ждала ещё и Рахель.

Несправедливо будет не «постараться» и для неё!

Рахель после его «стараний» в ванну не пошла. Тем более, что Полина пока оттуда не вышла.

Вместо этого женщина откинулась дальше на матрац:

— Не хочу никого оскорблять, но ты, — она как-то сразу, очень естественно, перешла на «ты». Керк и сам считал, что так будет правильней: они же — не чужие теперь, а… Семья! — тот ещё призовой кобель! Гады устроители. Хоть здесь поработали на совесть: мы точно подходим друг другу. В этом плане.

И почему это ты не встретился мне там, наверху, лет сорок… Или хотя бы тридцать — назад?

— Хм-м… Не знаю. Возможно, конечно, что там мы подошли бы друг другу. А возможно — и нет. Ведь там, наверху, были совсем другие обстоятельства, и всё такое… С другой стороны, могли ли мы действительно встретиться? Говоришь, что жила в Окленде?

— Да.

— Ну вот. А я хоть и ездил по всей стране, в этом городе никогда не бывал.

— Керк. Ты однажды сказал, что работал… По строительству? — это правда. Они разговаривали иногда по дороге и перед ночёвками. В основном о той, прошлой, и сейчас казавшейся нереальным и туманным сном, «земной», жизни, — А что конкретно ты строил?

— Я не сказал, что строил. Скорее, наоборот.

— Что — наоборот? Разрушал, что ли?

— Именно. Разрушал. Я — взрывотехник.

— «Промышленный снос»?

— Вот именно. Начинал давно — пятьдесят лет назад. Простым рабочим, если эту работу так можно назвать. Устраивал ограждение — чтоб не разлетались осколки. Бурил шпуры в несущих опорах, закладывал заряды. Раскатывал детонирующие шнуры.

Потом научился сам рассчитывать, где закладывать взрывчатку. И — сколько. Какое расстояние — безопасно. Потом… Потом решил открыть своё Бюро.

Переманил хороших специалистов, (Ну, обычным способом: пообещал им большие зарплаты!) завёл полезные знакомства. Давал взятки, конечно, отвечающим за муниципальные «нужды» чиновникам…

Ну вот и пробился в специалисты «номер один» в стране.

— Ух ты… Так ты, получается, — она отвесила ему шутливого тумака, — рисковый парень?!

— Вот уж нет! — он хмыкнул, — При правильной организации процесса никакого риска в промышленном сносе нет. Работа, скорее, похожа на работу клерка. Обычного офиса. Или того же бухгалтера — нужно просто всё точно рассчитать. А уж затем — просверлить, заложить, и протянуть проводку. (Ну, с этим, конечно, возни, и чисто физических усилий побольше.)

— А что — это и правда приличный заработок?

— Да. Приличный — это ещё мягко говоря. Фирма процветает. (Надеюсь только, что они там в моё отсутствие чего не упорют!) Дело тут в том, что если сносить какое-либо ненужное здание, или мост, или завод привычным способом, то есть — шаром на стреле крана, да бульдозерами с экскаваторами, да автогеном — это и долго, и дорого. Иногда даже дороже, чем это самое здание построить.

— А почему?

— Почему? — он тоже откинулся поглубже, стараясь расслабиться, и глядя теперь в потолок, потому что воспоминания о непростых, наивных, но сейчас казавшихся буквально золотыми, годах невольно нахлынули. — Потому что во-первых, бетон от времени становится лишь крепче: набирает силу, так сказать. А стоимость работы такой сложной и технологичной, простите за тавтологию, техники, как ножницы Лабаунти, бульдозеры Катерпиллар, погрузчики да экскаваторы, грузовики для вывоза обломков, ручная отработка отбойными молотками и автогеном тех мест, где техника не пройдёт — будь здоров! Да и кого попало в такую бригаду не наберёшь. И зарплата у таких специалистов чудовищная!

А снос взрывом — гораздо быстрей. Не больше пары месяцев. И из техники — лишь ручные буры, взрывчатка, да то, что нужно для вывоза обломков. Поэтому для подрядчика мы обходимся почти вдвое дешевле. Да и хлопот только — обеспечить оцепление от любопытствующих дураков, и детей. Но сейчас и это — на нас. И, разумеется, на полиции.

— И… Много у вашей фирмы было работы?

— Хватало. Всегда. Особенно, кстати, в последнее время. Земля только дорожает — особенно городская. А зданий и конструкций, «не соответствующих Духу Времени» со временем становится всё больше. Вот и сносят их, кормильцев наших. Чтоб построить новую, «соответствующую», навороченную и «продвинутую», железно-стеклянную коробку. Или платный мост. Или парк аттракционов — словом то, что по мнению застройщика, принесёт ему больше денег.

— Понятно. Что ж. Как начальник, большой босс, ты, разумеется… — она подмигнула, — прикупал недвижимость?

— Нет. В первые десять лет я всё, что заработал, вкладывал — только в «расширение производства»! Новые типы взрывчатки. Детонирующих шнуров. Детонаторы, синхронизаторы, замедлители, электроника, и всё такое прочее — только самое передовое. Щиты для предотвращения разлёта осколков. Защитные покрытия. И то, что у меня за все эти годы не произошло ни одной накладки, или не погиб ни один человек — заслуга только моя. Скромничать тут нечего. Но чего мне стоило добиться от помощников реально — неусыпного контроля и точного расчёта…

О-о!.. — он взъерошил начинавшую снова чернеть шевелюру.

— Представляю. — Рахель дёрнула нехудым, но очень приятным на ощупь, как имел возможность убедиться Керк, плечиком, — Ну что? Позовём Полину да поспим?

— Да. Да.

Проснувшись, Керк долго не мог понять, где он находится, и как сюда попал.

Потом до него дошло: он — в лабиринте! И вокруг темно! Нигде ни единой искорки света!

И только ощущение тёплых ягодиц, прижатых к животу и паху, да мягкой податливости грудей Рахель, упёртых уже в его лопатки, говорило, что «его» женщины всё ещё с ним, и с ними всё в порядке: раз спят.

Он предпочёл не сеять «панику», и не будить: лежал удобно, так, как привык с женой. То, что спину грела ещё одна женщина, сейчас даже создавало ощущение дополнительного уюта: нет сомнения, что его дамы и сами так расположились инстинктивно.

Сопение Полины стало прерывистым: похоже, ей что-то приснилось… Нехорошее. Керк осторожно потряс женщину за плечо, приобняв другой рукой плотнее: «Чш-чш-ш!..»

Полина опять засопела ровно — и её тело расслабилось, и словно растеклось снова по постели.

Сзади донёсся шёпот:

— Керк! Я знаю — ты не спишь. Почему нет света?

Он чуть развернул голову, одними губами вышептал:

— Не знаю. Но думаю, это сделано специально. На «аварию», или случайность здесь рассчитывать не приходится.

— Это-то я понимаю… Но… Зачем?