Чёрная Дама,Белый Валет

— Ты опоздал! И знаешь, что я терпеть не могу тебя в таком виде! — Прости, — неискренне сказал Йоухйоуш и мгновенно обернулся здоровенным белым котом. — Но и ты не готова. — А я могу себе позволить! — огрызнулась я. — Вороны подождут! — Тэ-эль?.. — Кошара муркнул, тычась холодным носом мне в шею. — Не спала?.. Опять ты не спала? — Тебя ж не было всю ночь, вот и не спала! — У меня своих дел полно. А вам, миледи, я не подушка и не тряпочка для соплей, — сообщил пушистый поганец. — Да и вы, миледи, пансион давно покинули, нет?

В каком-то смысле Йош был прав. Подушкой и тряпочкой он пробыл двое суток напролёт. И хватит. Да и пансион давно позади.

Огромное зеркало в серебряной литой раме отразило правду: заплывшие глаза, безжалостно и кое-как стянутые в пучок волосы, впавшие щёки и прочие прелести. Я вытащила шпильки, тряхнула головой и скомандовала:

— Следи! Могу забыть что-то…

— Не думаю, — хмыкнул Йош, растягиваясь на подоконнике и не сводя с меня взгляда.

И опять прав. Трудно забыть личину, которую носишь с младенчества. А мужской одежды у меня — две гардеробных.

Зарёванная девица в зеркале преображалась неторопливо. Потемнели и, щекотнув шею, укоротились волосы. Опухшие карие глаза изменили форму и цвет, блеснули злым синим льдом. Девичий подбородок чуть раздался, из шеи выпер кадык, плечи стали шире — впрочем, ненамного. Вот рост — да. Если уж парень смазлив как барышня, то пусть хотя бы будет высоким.

Я вполне могла преобразиться и за пару секунд. Облик несуществующего брата рос вместе со мной, и часто приходилось жить в нём подолгу. Мы были похожи — не как две капли воды, но как брат с сестрой. Вот только о сестре не знал никто из посторонних.

Рубашка, штаны, сюртук, мягкие сапоги. Всё чёрное, и вовсе не из-за траура. Это любимый цвет наследника. Или я уже не наследник?.. А тёмно-синий шейный платок подчёркивает цвет глаз. Браслет оставляю. Он отцовский. Его столько народу знает…

— Мой лорд?..

Я вздрогнула и подавила яростное «Не называй меня так!». На плечо юноши в зеркале легла кошачья морда, лениво вытягиваясь, покрываясь матовой серо-зелёной чешуёй. Вокруг пояса обвился хвост, а тело огромного змея кольцами улеглось за спиной.

— Вас ожидают вассалы, мой лорд, — сказал Йош. — Пора идти.

Похороны были вчера. Сегодня — траурная трапеза. Завтра — вассальные клятвы. Шэрр сказал, что порядок именно такой, но клятвы приносят полновесному милорду. Начал ещё что-то говорить, но я не слушала, и советник это быстро понял. А я поняла только одно — клясться мне будут не завтра. Ну и славно. И сегодняшнего хватит по горло!

Меня ждут мои вассалы. Ждут нового господина — и прекрасно знают, что ему ещё и двадцати одного года не сравнялось. Немыслимое, небывалое дело! Особенно на фоне Тёмного Хальгера, стальной рукой державшего эту свору на поводках почти две тысячи лет. А вот с новым лордом вполне можно попытаться схитрить и расширить сферу владений и влияний. Убедить, что водные стихии обижают воздушников, что ведьмы подсиживают лепреконов, что бесы взяли много воли и лезут в дела эльфов. Уломать на льготы, исподволь дать понять, как будет лучше — нет-нет, не Князю нечисти или Наместнику лесов! Всё только для мирового равновесия…

Новым лордом можно крутить как угодно. Этот сопляк сильнее их всех, вместе взятых, но он юн, недоучен, неопытен. Папа, как ты мог?! Как ты мог меня вот так бросить?! И мир тоже… — Тэль? Ну ты чего? — Ничего. С мыслями собираюсь.

Чешуйчатая голова блеснула зелёными, совершенно кошачьими глазами. А потом Йош хмыкнул, продемонстрировал горизонтальные узкие зрачки, облизнулся раздвоенным острым языком и сказал:

— Главнюков боишься? Ты не думай. Ты им просто покажи, кто ты.

— А кто я?

Вопрос вышел не то чтобы дурацким… Скорее, детским, и Йош это уловил.

— Ты — Тёмный лорд. Всё решаешь ты. Ты очень молод, но отец готовил тебя в свои преемники с младенчества.

— Он не готовил!

— А кто об этом знает? — ухмыльнулся змей. — Ты готов принять власть, но пока всё останется по-старому. Это если спросят. Но они не спросят. Идём, Тэль. Потом пострадаешь.

Тёмный лорд — ужасно юный и безмерно мрачный — со значением кивнул. Он явно презирал трусившую девчонку. Скривил лицо в брезгливой гримасе и мерзко облизнулся. Точь-в-точь как его чешуйчатый фамилиар.

— Тэ-эль… — прозвучало около уха.

— Я помню, Йош, — холодно произнесло отражение. — Следуй со мной!

Я шагнула вперёд и растворилась в зеркале. Мы справимся, братец. Обещаю. Деваться нам некуда.

Очень далеко от башни и намного ниже по уровню моё отражение в полированной гранитной стене обрело цвет. объём… До дверей малой приёмной оставалось несколько шагов.

* * *

Отец был приверженцем благородной классики и сдержанной роскоши интерьера: массивная мебель, плотные шторы с ламбрекенами, приглушённый свет настенных бра, коллекции холодного оружия, картины… Чёрный замок выглядел обителью тьмы лишь снаружи. Но внешность бывает так обманчива! Взять хотя бы моих вассалов и эту трапезу: безупречно воспитанные господа за изысканно сервированным столом.

Каждого из них я знала с младенчества. Они видели, как я расту, они дарили мне подарки на дни рождения, они мне кланялись! А ведь все в весьма солидном возрасте, мудрые, хитрые. Кто-то и подревнее лорда Хальгера, многих Тёмных лордов пережил… Стоп, так думать нельзя! Тут все свои — далеко не все друзья, но все свои.

И всего лишь вассалы. Да, главнюки, как выразился Йош, но не надо мной. Да, правят частями мира — но, на минуточку, под рукой моего отца… под моей рукой! Хочу — кормлю, хочу — выгоню!

Однако есть традиции, и созданы они именно для удобства общения.

Трапезный стол радовал кулинарными шедеврами — только человеческими, ни единой жабы в тарелках. Белоснежный фарфор удачно контрастировал с красным нефритом столешницы. И тёмными пятнами стояли три узких вазы с багрово-чёрными пионами, любимыми цветами отца.

Во главе стола восседал юный Тёмный лорд, неторопливо поедавший устриц.

Стоявший рядом Белк капал в очередную лимонный сок, несчастное тельце моллюска съёживалось, и я накалывала его на серебряную вилку. Дворецкому Чёрного замка вовсе не по чину торчать около стола, но из всех слуг сегодня мог присутствовать здесь только он. А мог не присутствовать, и потому я была ему очень благодарна.

Вассалы молча и с видимым удовольствием вкушали предложенные блюда. Хотя я отлично знала, что Правителю Вод радужная форель под грибным соусом поперёк глотки становится. Он бы лучше рыбака утопил и сожрал вместе с удочкой. А Король эльфов не выносит пряности, но ведь лопает баранье рагу с тмином и не морщится. Впрочем, я тоже устриц не люблю. Вот Сумеречной мадам точно всё прекрасно — таких пирожных, как в Чёрном замке, больше нигде не подают, проверено.

Периодически поднимались бокалы — бессистемно, не разом и без тостов. Но перед тем как выпить, каждый гость смотрел на меня и чуть склонял голову. Я реагировала тем же, поднося к губам фужер и удерживая на лице очень сложное выражение: лёгкая брезгливость, немного скуки, тщательно скрываемая печаль. Правдивой в этом букете была только печаль. Брезгливость свойственна личине лорда Кайтэла как факт — таким уж мой неродившийся братец уродился, терпите. А вот скуки я не испытывала. Холодно наблюдала за вассалами и думала, думала, думала…

Несомненно одно: каждому из них тоже печально. Не из-за вида нового лорда, вальяжно развалившегося в отцовском кресле, и даже не из-за огромного змея, сменившего орла, который сотни лет просидел на резной спинке этого самого кресла. Точнее, новый лорд и новый фамилиар усугубляли плохое настроение моих вассалов. И причину их грусти я понимала: Тёмный Хальгер был им не чужой. Соратник ли, враг ли, друг ли — но столько лет!..

Вот только имелась и вторая причина.

Мои вассалы посматривали вокруг с почти нескрываемой тоской. Сейчас их объединял траур по ушедшему лорду. Здесь, в малой приёмной Чёрного замка, такой привычной, уютной, с богатейшей коллекцией кинжалов на торцовой стене… Но кто знает, что станет с этой приёмной в следующий визит? И не только с ней.

Мир мог измениться. Причём в пользу соседа по трапезному столу.

Третья причина, скорее всего, существовала только в моём воображении, но отбросить её я не могла. Кто из вассалов знает, что во главе стола сидит не лорд Кайтэл, а леди Кайтэлли? Отец уверял, что никто. Но так ли это?

И когда трапеза подошла к концу, я уже не могла думать ни о чём другом. Гости подходили ко мне прощаться — по одному, и я пристально смотрела на каждого. Понятия не имею, как они оценивали тяжёлый взгляд своего нового лорда. Были всё так же спокойны и молчаливы. Правда, не все.

Сумеречная мадам, единственная женщина среди присутствующих, протянула мне руку для поцелуя. Уверена, что поддержу традицию, заведённую отцом? Хотя почему бы и нет.

Я склонилась над её тонкими пальцами, глянула на длинные сиреневые ногти… И вдруг меня посетила совершенно идиотская мысль: вдруг она на самом деле не женщина, не древняя перечница, а мужчина? А Король мёртвых вовсе не король — а королева? И никто, никто об этом не знает, потому как страшно даже подумать такое!

— Мой лорд? — певуче спросила Повелительница ведьм, и я опомнилась.

— Даже сегодня я не в силах не заметить, насколько вы прекрасны, мадам Гедея.

— Благодарю, лорд Кайтэл. — Она чуть улыбнулась. — И знайте — если вам понадоблюсь именно я, то в любой момент… Возможно, завтра? Уверяю, вам не придётся сожалеть. Я подберу самый лучший вариант.

Это она о чём? Я в лёгком недоумении свела брови, а из-за спины вылезла голова Йоша. — Что-то случилось, мадам? — учтиво осведомилась я. — Нет-нет, мой лорд. Если в ковене произойдёт что-то, требующее вашего внимания, — вы узнаете первым. — Мадам-с желает-с быть полез-с-с-ной, — прокомментировал Йош. — Милорд услыш-шал вас-с-с. Сумеречная Гедея присела в реверансе и отошла. А змей приблизил треугольную морду вплотную к моему уху и без всякого шипения еле слышно произнёс:

— Никакого изумления, милорд, умоляю. Слушать надо было Шэрра. Надеюсь, эльфийская немочь не позволит себе намёков. Мадам-то простительно — женщина-с!..

— А точно женщина? — спросила я одними губами.

— Дуриш-ш-шь?

Я отпихнула наглую морду — едва не больше моей головы! — и переключила внимание на Короля эльфов. Надежды Йоша оправдались: я не услышала ни слова. Только уважительный поклон, только взгляд, полный сочувствия и грусти.

Наконец, приёмная опустела. Лишь один гость продолжал сидеть за столом, справа от меня, совсем рядом. Играл вином в бокале. Красное, густое, оно выливалось дрожащим языком через край, описывало спирали вокруг запястья гостя, лизало цепочки, соединяющие перстни на пальцах левой руки, и ныряло обратно в бокал. Я не могла оторвать глаз от этой руки, а может, просто боялась посмотреть на его лицо. Почему он не уходит?

Призрачный Охотник, Теневой крупье, Вечный игрок, Джек Картёжник, Ловец душ… Властитель бесов — тех, что заставляют людей уплывать в наркотические грёзы, любить бутылку спиртного больше детей и жены, убивать в подворотнях, жить в компьютерных игрушках и за карточными столами. Бесы сводят с ума и слабых, и тех, что казались сильными. Питаются сначала их вниманием, потом их жизнью. А самое сладкое — пропащие души — преподносят своему господину.

Мне было лет четырнадцать, когда я узнала, что бесы могут соблазнить не только людей. Сам Хозяин холода однажды встал на колени перед Призрачным Охотником, умоляя избавить от одержимости ледяным вариантом маджонга. И Джек избавил — но какой ценой, мне так и не сообщили. И чем насолил ему пострадавший стихийник — тоже не ведаю.

Историю о ледяном маджонге рассказал мне отец в присутствии самого Ловца душ, посмеиваясь и следя за моей реакцией. Предостеречь хотел. Только опоздал. Я внимательно слушала, улыбалась и искоса смотрела на Джека — самого неотразимого в мире мужчину. В человеческом облике, конечно, но какая разница. И, оказывается, самого крутого. После отца — но всё равно.

Охотиться на Тёмного лорда смысла, разумеется, нет. Но вот его дочь, она стала бы лёгкой добычей, уверяю…

Я с трудом сглотнула и уставилась на кончик носа Призрачного Охотника. Изящно вырезанные ноздри, небольшая горбинка… Дальше нельзя! Главное — не смотреть в мерцающие тёмно-серые глаза…

— Вы что-то хотите сказать мне, Джек?

Да, фамильярность. Да, неуместная. Или наоборот? Вот он был отцу другом. Ну, насколько это возможно…

— Устал? — спросил Охотник.

Красив, да. То есть с Королём эльфов, например, и сравнивать глупо. Но Джек для меня — живой, настоящий. И улыбается по-настоящему… Он…

Он многолик. Призрачен. А я просто влюблённая дура!

— Устал, — подтвердила я.

— Я сейчас уйду. — Нет. Я не от вас. Я сам… устал. — Кай… Право, жаль, что я не могу быть тебе полезным сейчас. Но боюсь, даже Сумеречная… не поможет. — В чём?

И я всё же поймала его взгляд — недоверчивый и холодный. А губы Джека — чётко очерченные, узкие, подвижные — сложились в улыбку. Совсем не настоящую.

— Мой лорд, вам следует поторопиться. Как старый друг вашего отца, я могу сказать это.

И между нами мгновенно всплыла змеиная морда. Раскачиваясь перед лицом Джека, Йош без акцента пояснил:

— Лорд пока не в курсе. Печальное событие потрясло его больше приемлемой меры, уважаемый Ловец. А потому не стоит ловить момент…

Бокал принял в себя вино, плавно отплыл в сторону и утвердился на столе, а Призрачный Охотник поднял раскрытые ладони перед собой в умиротворяющем жесте.

— И в мыслях не держал, — ухмыльнулся он. — Пожалуйста, милорд, уберите своего грозного фамилиара.

— Да что происходит вообще?! — не выдержала я, отталкивая в сторону голову Йоша. — Что за намёки, Джек?! Куда я должен торопиться?

— А некуда? Хотя и в самом деле, что это я… — И он фальшиво опечалился. — Воля лорда превыше всего!.. Я едва не раскрыла рот от удивления. — Хотите это оспорить?..

— Ни в коем случае, — очень любезно ответил Охотник. — Просто хочу сказать, что вы, милорд, вольны страдать, сколь вам угодно. — Джек, у меня отец умер. — Что не мешает вам разглядывать мои руки. Как жаль, мой лорд, что я давно не охочусь сам.

Я залилась краской так, что сама ощутила — щёки буквально полыхали. А голос Ловца душ продолжал литься ручейком, и вовсе не медовым:

— Приди в себя, Кай. Я оглушён прозвучавшей здесь фразой. Тёмный лорд, который не в курсе… Подумать только!

Да он же попросту издевается! Да как он смеет! Да я!.. — Вы правы, Джек, — медленно сказала я. — Вы совершенно правы. Откинулась в кресле, закинула ногу на ногу, поправила браслет и рявкнула: — Белк! Советника ко мне! Кто вообще позволил герцогу уйти?!

Дворецкий возник прямо из стола и точно рассчитанным движением задел злосчастный бокал. Вино выплеснулось, и Охотник, хмыкнув, перенаправил его в чашу с виноградом. Цепочки звякнули, но я сумела даже не покоситься на них.

— Герцог Шэрр провожал ваших гостей, — с поклоном сказал Белк. — Вы готовы выслушать его, милорд? — Немедленно! В моём кабинете! — Великолепно! — восхитился Джек. — Я вижу перед собой истинного Тёмного лорда! Прошу прощения, но я откланиваюсь. Удачи, Кай. Я смотрела ему вслед и думала: «Чтоб твои бесы тебе чесотку принесли!.. Под каждый перстень…»

Глава 2. Вопросы воспитания

Чтоб максимум от жизни взять

Купюру надо разменять.

Но здесь, как, собственно, всегда,

И с претендентами беда.

Вдобавок слабый есть момент

Заломит ростовщик процент…

Разговор с герцогом Шэрром затянулся сверх всякой меры. Я намеревалась быстро выяснить, почему не являюсь полноценным лордом, и, возможно, даже что-то предпринять по этому поводу.

Но быстро не получилось — причём по всем пунктам.

Мой советник — Кормчий Дикой Охоты, на минуточку! — явился в зелёный кабинет только через полчаса. Злой, как голодный зомби, мрачный, как тьма между замковых башен, и столь же разговорчивый. Подождав ещё минут пять, я потребовала пирожных. Ничего, кроме устриц, на трапезе не ела, а в животе вдруг засосало — впервые за три дня.

— Это правильно, — одобрил Белк. — Сладкое тебе просто необходимо. И горячий чай…

Круглый столик покрылся белоснежной скатертью, на ней возник поднос с горой пирожных, квадратная десертная тарелочка и моя любимая чашка в виде совы. Мятный чай с клубникой, прекрасно. Перед угрюмым Шэрром дворецкий поставил бутылку бренди и блюдце с тонко нарезанным грейпфрутом.

— Время беседы пришло! — возгласил Йош, белым котом запрыгивая на стол. — Милорд готов выслушать столь важную для него информацию!

— Сними браслет, Тэль, — попросил советник. — Видеть его не могу после трапезы…

— Да уж, — согласился мой котик, усаживаясь и обвивая хвостом лапки. — Браслетик там едва глазами не сожрали. Надо было иллюзию, что ли, наложить….

— Это какую же? — ядовито осведомился дворецкий. — Неснимаемую, на века?

— Отличная, кстати, мысль, — не смутился Йош.

— Неснимаемую иллюзию может только лорд наложить, — хмуро сказал герцог. — А лорд у нас думать был не в состоянии… Да и глупость это, на самом деле.

— Вот и я о том, — подтвердил Белк. — Пока настоящего браслета нет — клятвы недействительны, чего скрыть уж никак не выйдет.

— Да в чём дело, наконец?! — не выдержала я, откладывая надкусанный эклер. — В браслете, что ли? Мне нельзя его носить?! Что за чушь, он ведь даже не артефакт! Или я чего-то не знаю?

— Не артефакт, миледи, — мягко сказал дворецкий. — Просто он… личный.

Стянув предмет разговора с руки, я внимательно его оглядела и пожала плечами. Очень красивая вещь: кованое жёсткое кольцо, окаймлённое чёрным камнем, сложное переплетение тончайших полос стали, мне треть предплечья закрывает. Конечно, он личный — папин…

— Я как-то оскорбила вассалов? Надо было сказать…

— Я пытался, Тэль, — напомнил советник. — Но ты никого не оскорбила. Удивила — да… Видишь ли, на трапезе все должны были увидеть на тебе собственный браслет.

— Ну хорошо, я закажу! Надо у какого-то конкретного мастера заказывать?