Задержавшиеся

— Красиво, правда? Эта зала называется морской. Я тоже сюда часто прихожу, потому что здесь не так шумно, как в южной части дворца. — За моей спиной стояла невысокая, стройная девушка с кукольными чертами лица и облаком светлых кудряшек. — Ты ведь Джулия Фортескью, да? Можно я буду звать тебя просто Джулия? Мы не знали о твоём приезде, но я так рада, что ты здесь. Представляешь, мне уже двадцать лет, а тебе ведь двадцать один? Или двадцать два, я забыла. — Девушка тараторила, не останавливаясь и теребя оборки моего платья. — Я столько слышала о твоём отце, графе Фортескью, он такой знаменитый! Это правда, что он может вот так запросто вызвать ветер? Я слышала, что он поспорил с соседом и нагнал на его владения целый шквал… Ой извини, тебе, наверное, не хочется о таком говорить. Не обижайся, у меня язык иногда забегает вперёд мыслей. Я надеюсь, что ты меня простишь, и мы всё равно станем подругами, а то Лулу меня ревнует к своему жениху и злится на меня, а мне так одиноко…

Мелодичная речь лилась ручьём и не содержала в себе никакой полезной информации, поэтому, рассмотрев девушку, я задумалась о том, что мне стоит нанести ещё пару слоёв пудры. Рядом с её невинным лицом, не отягощённым ни единой морщиной, я выглядела недостаточно невинно.

— … ну и что ты думаешь по этому поводу? — Девушка, наконец, закончила тираду, которую я, естественно, не слушала.

Я улыбнулась и потрепала её по плечу.

— Ты Магда, дочка герцога Филиппа?

Девушка всплеснула руками и рассмеялась: — Ну конечно же, я даже не представилась! Как глупо с моей стороны! Я так обрадовалась, что у меня теперь будет старшая подруга, да ещё и с магическим даром, что забыла о приличиях. — Девушка присела в небрежном, но, тем не менее, очаровательном, реверансе. — Да, я Магда, приёмная дочка герцога, хотя он мне как родной отец. Папа такой добрый и всегда балует меня больше, чем Одама, который очень злится по этому поводу. Мой настоящий отец погиб в плавании с Анри.

— Одам — твой брат, сын герцога и герцогини, — на всякий случай проверила я свои знания.

— Да, — спешно кивнула она. — А Анри — советник отца и незаконнорождённый сын короля.

Естественно, я всё это уже знала, но в таких делах лучше несколько раз проверить, чем один раз ошибиться.

— Ох! — вдруг вскрикнула Магда, и красные пятна, одно за другим, поползли по её щекам. — Мне не следовало упоминать короля. Ему же так плохо! Говорят, что он скоро умрёт! — Её курносый носик наморщился. Полагаю, что это было выражением страдания, хотя её глаза продолжали разглядывать меня с весёлым любопытством. Я собралась было задуматься о том, что тяжёлое состояние короля уже не является тайной, то тут девушка подошла ещё ближе и пощупала мои волосы.

— Это настоящий цвет? Не бойся, я никому не скажу, обещаю тебе самой страшной клятвой. Ты чем моешь волосы?

— Водой? — неуверенно протянула я.

— Понятно, что не молоком, хотя молоко тоже полезно, особенно если его взбить с желтком. Моя няня так делала, когда я маленькая была. У меня волосы были жиденькие такие, кошмар. Только ты не подумай, у меня теперь густые волосы, хочешь пощупать? — Я отрицательно покачала головой, теряясь в её словесном потоке. — И никому не говори, что они были жидкими, обещаешь? — Я яростно закивала под её подозрительным взглядом. На секунду потеряв нить разговора, Магда застыла с приоткрытым ртом. — Ах да, так чем ты моешь волосы, чтобы был такой цвет — корнем арагды? Мясным отваром? — При мысли о мясном отваре в моих волосах, я содрогнулась и быстро согласилась с корнем арагды, чем бы это ни было. Магда доверительно наклонилась к моему уху: — А я три раза в неделю делаю глубокие лимонные маски. Только никому не говори! Вот видишь, мы с тобой уже лучшие подруги, и я доверила тебе свой самый страшный секрет.

Я почувствовала, как всё внутри сжалось от зависти к этой беззаботной девушке с её загадочными лимонными масками, жидкими волосами и обиженными подругами. Но это длилось всего секунду, после чего я приобняла мою новую знакомую, при этом глупо захихикав.

— Ну и что тут у вас интересного? — я заговорщицки закинула удочку.

— Как что? — Магда посмотрела не меня в изумлении. — Мужчины, конечно. А что ещё может быть интересным? Ты ведь приехала сюда, чтобы выйти замуж, да? — Я ещё не успела придумать ответ, как она уже спохватилась: — Мне, конечно, не положено так напрямую об этом спрашивать, но ведь мы же теперь подруги! Дворяне из дальних поместий всё время присылают своих дочерей, чтобы они у нас погостили. Некоторые из них, конечно, уродины, и они уезжают ни с чем. Но те, которые покрасивее, находят себе женихов и остаются здесь, если их принимает богиня. Но тебя-то она точно примет, ведь ты же Фортескью, и у тебя есть дар. — В конце фразы Магда перешла на шёпот и нервно посмотрела по сторонам.

— И часто богиня не принимает девушек?

— Бывает, — неопределённо сказала Магда. — Мы приглашаем вещунью, чтобы она прочитала судьбу новеньких. Иногда вещунья так сразу и говорит, что девушка неугодна богине, и ей предстоит вернуться домой. Именно так и случается. А иногда предсказания бывает трудно понять. Некоторые девушки не приживаются в Алалирее или не находят женихов. В таких случаях тоже говорят, что богиня не захотела, чтобы они остались.

Магда снова нервно огляделась по сторонам, и я последовала её примеру. Северная часть дворца пустовала, и наши голоса гулко разносились по зале, отражаясь от массивных колонн и лепных украшений.

— Но тебе-то не о чем волноваться, Магда. Ты и так живёшь в Алалирее, да и жениха тебе найдут самого лучшего, не так ли?

Я сразу же поняла, что женихи были самой наболевшей темой разговора. Магда расслабилась и сделала глубокий вдох, как будто готовясь уйти под воду.

— Меня выдадут замуж, когда мне исполнится 21 год. Я в таком восторге! Подожди, ты скоро увидишь Джереми. Только ты с ним не флиртуй. — Она грозно посмотрела на меня. — Хотя ты не в его вкусе. Он такой прекрасный, особенно его руки! Обязательно посмотри на его руки и губы. У него так прекрасно изогнуты губы! Значит так: мы выйдем к обеду, и я сразу скажу тебе, где сидит Джереми, чтобы ты на него посмотрела. Ах да, почти забыла, потом ты должна посмотреть на Рона. Он, конечно, незаконнорождённый, но у него такие волосы! Когда он со мной заигрывает, я иногда тайком провожу пальцами по его локонам. Мы с тобой обязательно подстроим, чтобы ты смогла потрогать его волосы, но только ты с ним тоже не флиртуй. Ещё я покажу тебе Филта…

Опасаясь того, что я не выдержу этого потока слов, я отключилась и снова посмотрела на море. Надо же, какая невозмутимая синева: ни морщинки, ни намёка на беспокойство. Может быть, это знак?

Через какое-то время инстинкт самосохранения вернул меня к разговору. Магда отстранилась от меня, как раз заканчивая свой монолог.

— … и если ты будешь флиртовать с ними, то я больше не буду твоей подругой, и я попрошу богиню, чтобы она выкинула тебя отсюда. — На лице девушки отразилась неподдельная злость.

Я вложила в свою улыбку как можно больше искренности:

— Я тебе открою ещё один страшный секрет: мне вообще не хочется выходить замуж, но я понимаю, что этого не избежать. Поэтому мне всё равно, за кого выходить. Так что ты мне покажешь, с кем мне можно флиртовать, а с кем нельзя, и тогда мы останемся подругами.

Магда не смогла полностью оценить моего дружеского жеста, так как застыла в изумлении.

— Тебе не хочется замуж?? Но тебе же уже за двадцать? — Её губы искривились, а глаза распахнулись от ужаса. Пока я лениво перебирала в уме возможные ответы, Магда дёрнула меня за волосы и засмеялась: — Ты лгунья! ВСЕМ хочется замуж. Ладно уж, посмотришь, кто тебе понравится, может, я тебе и отдам одного из моих поклонников.

Вздохнув с облегчением, я стыдливо опустила глаза. Магде повезло, что она не заметила вспыхнувшую в них безнадёжность.

* * *

Обед был процедурой внушительной и невыносимо скучной. Начинался он ещё засветло, включал в себя перерывы и прогулки по зале и плавно переходил в ужин. Однако называлась вся эта многочасовая процедура обедом. Проходил он в огромной зале, украшенной в пастельных тонах и обильно снабжённой слепящими магическими светильниками. Каждый день помощник герцога вывешивал план рассадки гостей, руководствуясь числом приглашённых, торжественностью оказии, сложившимися отношениями и другими, только ему понятными факторами.

Тяжёлые скатерти, серебро столовых приборов, смешанное изобилие женских духов, шуршание многослойных нарядов, дыхание, сдавленное невыносимыми корсетами — всё это складывалось в моём воображении в назойливую мозаику цвета и шума. Я прикрыла глаза и проанализировала своё самочувствие: вокруг не было ничего необычного, только то, что увидишь при любом дворе. Лёгкий фиалковый привкус приворота, омолаживающие магические накладки, иллюзии, всякая мелкая ерунда, которая обычно не слишком меня беспокоит, а только шумит в ушах отдалённым фоном. Если бы в зале присутствовало нечто опасное, то моё тело уже давно сообщило бы мне об этом. Чтобы просканировать магию, мне не требуется особых усилий. Я чувствую её всем телом. А вот чтобы проверить связь магии с аурой придворных, мне придётся подобраться к ним поближе, что, в принципе, не так уж и сложно, когда вокруг тебя вращается тесная толпа.

— Ах, извините… простите… меня зовут Джулия… Да, это я… Да, с севера…. Мой отец и вправду сильный маг… Ужасные приключения в дороге, и не говорите… Ох, как хочу замуж!.. Не то слово!.. Да, я как раз на мужчин и смотрю… Согласна, они очень красивы…

Это скольжение в толпе продолжалось бесконечно. Я прижималась к напудренным плечам, надушенным накидкам, пыльным камзолам… пока что я не почувствовала ничего интересного. Никакой связи с тем злом, которое я искала в Алалирее. Оставалось только запомнить, кого из десятков придворных я успела "прощупать" сегодня, а к кому придётся прижаться при следующей возможности. Герцог и его приближённые стояли в стороне, и ими мне предстояло заняться отдельно. Я и не ожидала, что они смешаются с напомаженной толпой.

Столы были расставлены буквой Т. Во главе сидела семья герцога и его приближённые. Сегодня почётной гостьей была я, и меня проводили на парадное место напротив герцога, где я купалась в любопытных взглядах придворных. К большому неудовольствию Элли я настояла на том, чтобы остаться в моём скромном коричневом платье, и попросила собрать мои волосы в пучок на затылке.

— Но ведь это ваш первый вечер! Как же так! Нельзя же прийти на обед, не переодевшись! — всплеснула руками горничная. — Вы же не привлечёте жениха, если будете вся такая …

— Какая, Элли, какая я буду?

— Простите меня, госпожа, вы конечно и так красивы, но ведь мужчины — они как дети. Их привлекают яркие открытые платья, накрученные причёски, украшения и всё такое.

— Элли, я обязательно воспользуюсь твоим мудрым советом, но сначала мне нужно понять, хочу ли я привлечь кого-то из придворных. Вот если меня кто-то заинтересует, тогда мы с тобой начнём наряжаться и накручивать причёски.

Девушка недовольно покачала головой.

— К тому времени уже может быть поздно, первое впечатление уже будет не сгладить.

Я спрятала улыбку: надо же, какая здесь конкуренция! Но мне действительно лучше не привлекать слишком много внимания. Вот когда я намечу план действий, тогда смогу развернуться по полной.

На обед были приглашены около пятидесяти человек. Любезно взяв на себя роль хозяйки, Магда наклонилась ко мне через стол, и на меня полился поток имён, регалий и званий присутствующих гостей. Всё это многословие сопровождалось подборкой последних сплетен. Внимательно слушая её, я не забывала выглядеть наивной простушкой, хлопая глазами и держа губы удивлённо-приоткрытыми, что на самом деле не так уж и просто, так как от этого быстро пересыхает во рту.

— Джулия, деточка, расскажи мне, как поживает старый кот Фортескью? Всё магичит молодым девицам на радость? — пробасил герцог.

Мой выход. Я захлопала ресницами и напрягла щёки, пытаясь вызвать девичий румянец.

— Мой отец передаёт вам огромный привет и благодарность за ваше гостеприимство! — радостно прочирикала я неестественно писклявым голосом и стрельнула глазами в сторону хозяина дворца. Он был неприметным мужчиной лет пятидесяти с выраженными залысинами, округлым брюшком и сальным взглядом. В его жене, Атавии, наоборот, не было ничего неприметного, по крайнем мере, для женщины её возраста. Чувственные губы, чёткий овал лица, яркие зелёные глаза и чёрные волосы без намёка на седину. Она вполне заслуживала титул одной из красивейших женщин королевства. Я разглядывала её исподтишка, в то время как она не посчитала нужным скрыть свой оценивающий взгляд. Заметив мой румянец, глупо выпученные глаза и взгляды, которые я старательно бросала на сидящего невдалеке Одама, её сына, она склонилась к нему в инстинктивном материнском порыве. На её лице промелькнуло нечто звериное, от чего по моей спине пробежала дрожь. Быстро же герцогиня испугалась за своего сына! Хотя полагаю, что, будучи претендентом на трон Шиана, Одам пользуется весьма значительным успехом у незамужних девиц. Он был удивительно похож на мать, с таким же угловатым лицом, высокими скулами и безупречными чертами. Только его глаза были тёмными, и в его лице сквозила надменная злоба, которая распространялась на все и вся, в том числе на меня, пока ещё незаслуженно.

— Да-да, я прочитал письмо твоего отца, знаю я про его благодарность, — хохотнул герцог. — Помоги, говорит, мне сбыть с рук мою девицу, а то самому лень этим заниматься. Вот так всё время: как заводить дочерей, так все сами, а как замуж выдавать, так сразу ко мне за помощью. — Увидев, как я стыдливо прячу лицо и тереблю скатерть, он поцокал языком. — Да ладно тебе, выдадим тебя замуж. — Его сальный взгляд пробежался по моей фигуре. — Как возьмутся за тебя наши придворные дамы, так быстро приведут тебя в порядок и кого-нибудь тебе подыщут.

Герцог беззлобно рассмеялся и вернулся к еде.

С трудом подавив волну омерзения, я захихикала и снова стрельнула глазами в направлении Одама, который в этот момент был занят тем, что нагло рассматривал мою грудь. Не могу сказать, чтобы он был совсем уж противным, но густые чёрные волосы, унаследованные от его матери, брови, почти сросшиеся посередине, и нос с выраженной горбинкой придавали ему несколько зловещий вид. А ведь ему всего чуть больше восемнадцати! Говорят, что Атавия приняла предложение герцога через несколько недель после смерти первого мужа. Магда тогда была совсем малышкой.

Атавия покосилась на сына, прищурив глаза. Её ничуть не радовало внимание Одама к северной провинциалке, приехавшей в Алалирею в поисках жениха.

Убедившись, что герцог оставил меня в покое, Магда снова наклонилась поближе.

— Я уже рассказала тебе про госпожу Лекар, а вот рядом с ней сидит Джереми. Ох, ну посмотри, какие у него губы…

Магда заломила руки в порыве чистого восторга. Губы у Джереми, может быть, и были красивыми, но налеплены они были на такое самодовольное и напыщенное лицо, что я еле сдержала гримасу отвращения.

— А руки! Смотри, какие у него выразительные руки. Ах, как он поднимает бокал… — в экстазе продолжала Магда, наклонив голову и пожирая мужчину глазами. Как будто услышав наши перешёптывания, Джереми повернулся и одарил нас снисходительным кивком. С моей точки зрения, единственное, что выражали руки этого самого Джереми, — это интерес к паштету.

— О да, такие прекрасные руки пригодятся в любом быту!

Сарказм — опасная вещь, иногда вырывается наружу без предупреждения. Свободное владение сарказмом не входит в список талантов северной провинциалки Джулии Фортескью. К счастью, Магда меня не услышала, так как в этот момент она усиленно строила глазки ухмыляющемуся юнцу. Однако сидящий рядом с ней мужчина, который был представлен мне, как Анри Лиссон, советник герцога, бросил на меня цепкий взгляд. Не глядя на него, я быстро исправила положение: — Я представляю, как прекрасно выглядят его руки, когда он листает страницы книги или поправляет волосы перед зеркалом… — Чтобы закрепить эффект, я томно взвела глаза к потолку и, убедившись, что советник отвернулся, облегчённо вздохнула. Следует вести себя более осторожно, чтобы придворные не заметили во мне ничего, кроме приятного легкомыслия.

— Джереми — мой, — предупреждающе прошептала Магда, буравя меня глазами.

— Что ты, я на него и не претендую. Он не подходит мне по … масти. Сама посуди — куда мне такой муж, весь блондинистый. — Толком не понимая, что именно я имела в виду, я покачала головой. Пустая болтовня очень быстро меня утомляет.

Хоть я и потеряла нить своей логики, но, к счастью, Магда пришла мне на помощь: — Вот-вот, а мне он как раз подходит, наши дети будут светлыми и золотистыми.

Ну да, светлыми и золотистыми, именно это я и имела в виду. Наверное. И кому пришла в голову дурацкая идея отправить меня сюда в качестве девицы на выданье?

Краем глаза я заметила, как советник Лиссон закатил глаза, покачал головой, потом что-то прошептал герцогу и вышел из залы.

— Анри никогда не остаётся до конца обеда. Не обращай на него внимания. — Магда пренебрежительно махнула рукой. — Он, конечно, красив, но на него бесполезно рассчитывать. Он злобный, как вампир, и ему уже за тридцать. Он вообще с женщинами не разговаривает, только свою мать расстраивает. Она-то всё о внуках мечтает.

Я бросила взгляд на дородную, увешенную украшениями Летицию Лиссон, которая тоскливо посмотрела вслед сыну. В её обрюзгшем лице ещё можно было угадать остатки былой красоты, которая тридцать с чем-то лет назад привлекла нашего короля Александра, что, в свою очередь, послужило причиной рождения внебрачного сына Анри Лиссона. Рождение внебрачного ребёнка у короля — это совсем не так страшно, как если это случается у обычных людей. Поэтому молодую, беременную Летицию спешно выдали замуж за пожилого графа Лиссона, и все остались довольны.

Я почувствовала на себе тяжёлый взгляд и повернулась посмотреть на окружение герцога. Одам Лиританский бесстыдно меня рассматривал. Ну что ж, вот я и познакомилась с Анри и Одамом, двумя претендентами на трон нашего королевства и, по совместительству, двумя подозреваемыми в попытке убийства короля Александра. Хорошее начало: двое подозреваемых, и не один из них мне не нравится. Оба недовольные, злобные, строптивые. Зато всё честно. Было бы хуже, если бы один из них оказался душкой, а так никто не обвинит меня в предвзятости. Преступная магия — дело сложное, и для её расследования очень важно оставаться равнодушной.

После обеда вокруг меня собрались придворные дамы. Их щебетание, как и всегда в таких ситуациях, повергло меня в раздражённое оцепенение.

…— Ох, дорогуша, вам коричневый цвет совсем не к лицу!

…— Мы слышали, что произошло с вами в пути. Это так ужасно! Я не представляю, как вы это пережили. Вы что, действительно видели, как возница делал ЭТО с вашей камеристкой?

…— Неужели вы САМИ нашли место, где можно нанять карету? Вам пришлось идти пешком???

…— У вас очень красивые волосы и глаза. Я завтра пришлю к вам мою портниху. Если правильно подобрать гардероб, то мужчины не смогут свести с вас глаз!

…— Я заметила, как на вас смотрел Торн! Он такой красавчик!

…— Неправда, Торн на неё не смотрел, он смотрел на меня. На неё смотрел Орри.

…— Каждый день в час дня мы собираемся на чаепитие, и вы обязательно должны к нам присоединиться. Мы обсуждаем события дня и наших мужчин. — Дамы захихикали, манерно поводя плечами.

С трудом сдерживая желание заткнуть уши и выбежать из залы с истерическим криком, я вежливо улыбнулась чирикающим вокруг меня дамам. Нервы совсем слабые стали, и я становлюсь невежливой без особых на это причин.

— Я чрезвычайно благодарна вам за внимание и доброту. Как вы уже заметили, у меня сегодня был тяжёлый день, поэтому я прошу вашего разрешения удалиться к себе.

Дамы закудахтали, понимающе всплеснув руками. Я ещё не успела закрыть за собой дверь в залу, как они уже начали обсуждать меня.

— Что за платье! На неё в таком виде никто и не посмотрит! А волосы? Вы видели, как она зализала волосы? — поймала я обрывки фраз и довольно рассмеялась. А вот и причина быть невежливой.

В коридоре я налетела на Элли.

— Я иду к себе. Мне понадобится твоя помощь, но сначала принеси мне бутылку вина.

Девушка вытаращилась на меня: — Бутылку вина?

— Да. Мне надо залечить раны.

— Раны? — Она удивлённо нахмурилась, пытаясь вспомнить, видела ли она какие-нибудь раны, когда помогала мне принимать ванну.

— Душевные раны. Их лечат только вином, — рассмеялась я.

Удивлённо кивнув, Элли направилась в сторону кухни, а я, задрав длинные юбки, рванула к себе быстрым нетерпеливым шагом. Когда до моих покоев оставалась всего пара поворотов, передо мной внезапно распахнулась дверь. Вскрикнув от неожиданности, я выставила вперёд руки, пытаясь защитить лицо от удара. У меня почти получилось, но от резкого движения я отлетела к стене. В ответ я услышала приглушённое мужское ругательство.

— Что вы делали за моей дверью? — злобно спросил Анри Лиссон.

Сверхчеловеческим усилием воли я подавила в себе желание выместить на советнике свои отчаяние и усталость. Дождавшись, когда ко мне вернулось самообладание, я потёрла руки и подняла на него влажные от слёз глаза. Слёзы были настоящими, так как удар о стену подарил мне пару живописных синяков.

— Я очень больно ударилась, — прошептала я, картинно заломив руки. — Я проходила мимо, а вы так внезапно открыли дверь… Моя спальня здесь совсем рядом. — Я сдобрила последнюю фразу кокетливым взмахом ресниц.

Анри отреагировал именно так, как и полагалось строптивому придворному красавцу — поджатыми губами и недовольной гримасой.

— Нечего ходить так близко к дверям. Простите, если вам больно. — Передумав куда-либо идти, Анри снова исчез за дверью.

Так уж случилось, что Анри Лиссон — мой первый подозреваемый. Поэтому я не могла не воспользоваться подарком провидения и тут же ухватилась за возможность попасть к нему в покои. Кроме того, около его двери отчётливо ощущались потоки враждебной магии. Анри почти успел закрыть свою дверь, но тут прямо перед его носом нарисовалась любопытная я. Заглянув в приёмную, я промурлыкала: — И от кого же вы так быстро убегаете?

Анри дёрнул меня за локоть, пытаясь оторвать руку от дверной ручки и выдворить меня из его комнат, но я была непреклонна.

— Ах! — взвизгнула я. — У вас пожар! Пожар! Помогите!

Анри схватил меня за плечи и начал трясти так, что у меня застучали зубы.

— Перестаньте кричать! Это не пожар! Вы что, никогда раньше свечей не видели? — Его лицо побагровело от негодования. Втянув меня в приёмную, он быстро захлопнул за нами дверь.

— Ах, извините меня, здесь столько свечей, и они так надымили. — Я повернулась и уже в который раз состроила ему глазки. — Мне не сказали, что вы так религиозны. Мне кажется, что служение богине Алали очень привлекательно в мужчине. — Потупив глаза, я развернулась и, к полному ужасу Анри, упала на колени, сложив руки в молитвенном жесте. Какое-то время я оставалась на полу, внимательно разглядывая догорающий круг из восемнадцати чёрных свечей, потом встала, убедилась, что Анри смотрел на меня, как на полную идиотку, и вышла из его приёмной.

В коридоре стояла Элли, с любопытством прислушиваясь к происходящему.

— Ваше лекарство, госпожа, — невозмутимо провозгласила она, увидев меня. На её подносе стояла бутылка красного вина.

— Отлично, — хрипло похвалила я, изнемогая от навалившегося на меня головокружения. Да, как я уже говорила, полезной магии во мне никакой, а вот всяких мучительных талантов — уйма. Такова тяжкая доля сенивиссы. Потоки тёмной магии отравляют меня, доводя до изнеможения и похищая мою энергию. Чудный дар, не так ли? Бьюсь об заклад: вас перекосило от зависти.

Провожаемые обескураженным взглядом Анри Лиссона, мы с Элли отправились в мои покои.

Итак: приёмная Анри, моего первого подозреваемого, кишела потоками симпатической магии. Я почувствовала её ещё в коридоре, поэтому неожиданное появление советника оказалось очень кстати. В приёмной мне стало очень, очень плохо, как и всегда, когда я сталкивалась с враждебной магией. Мне повезло, что Анри принял моё падение на колени и мою синюшную бледность за знаки преданности богине Алали.