Задержавшиеся

Лара Морская

Задержавшиеся

Книга первая. Алалирея

Глава 1. Прибытие

Тяжёлую, ветвистую зелень, нависавшую с обеих сторон пыльной дороги, постепенно сменили цветущие кустарники и деревья. Гибкие ветви глицинии соединялись над широкой дорогой фиолетовым куполом. По крайней мере, мне показалось, что это была глициния, хотя разглядеть окружавшую меня красоту в полусвете ночи было непросто. Как зачарованная, я смотрела на фиолетовый лунный свет, проникавший сквозь ветви, переплетённые, как тела ненасытных любовников. Гроздья цветов щекотали нос своим приторным ароматом, расслабляя, соблазняя. А вот расслабляться мне не стоило, я должна была помнить о том, кто я такая и зачем направляюсь в город мечты. Усилием воли я в очередной раз закупорила ту часть моего сознания, где бушевал потный, животный страх. Ему не было места в душе беспечной наследницы с богатого севера, очаровательной Джулии Фортескью. Меня ждала пышная придворная жизнь: роскошный дворец, приторная глициния, шуршащие шелка, локоны на обнажённых плечах, восхитительное будущее. Богатые, галантные мужчины с титулами, напомаженными волосами и сладкими, многообещающими улыбками будут елозить взглядом по моему декольте. Омываемая их взглядами, я буду кружиться в бальных залах города мечты. Душный бархат, тяжёлые изумруды, потупленные глаза. Ага. Это всё про меня. Проще всего играть те роли, в которых ты совершенно не похожа на саму себя. Тогда настоящей тебя как бы и не существует, и становится намного проще запереть удушающий страх.

Я постучала вознице, и он остановил карету.

— Мы уже подъезжаем к Аллеле… как её там? — спросила я.

Укор на лице возницы был заметен даже в темноте. Мне было проще простого угадать его мысли: "как она посмела с таким неуважением говорить о священном городе богини?"

— Алалирее. Да, госпожа. Осталось всего пять миль, — пробормотал Кен, всё ещё не простив меня за то, что я осмелилась исковеркать название города мечты.

— Остановишься за пятьсот ярдов до ворот города, и я пойду вперёд одна. Если не увижу стражи, то подам тебе знак, и ты тихо проедешь мимо ворот. Извини уж, но нам придётся переночевать в лесу. Мне нужно, чтобы охрана заметила, что мы подъедем к городу именно с севера.

— Да, госпожа.

— Да, госпожа кто?

— Да, госпожа Джулия.

— Отлично, Кен. Я предчувствую, что мы станем друзьями.

— Мне приятно это слышать, госпожа Джулия.

Какой послушный мальчик!

Через какое-то время возница снова остановил карету и помог мне выбраться на душистую траву. Осторожно задирая ноги, я попыталась разглядеть растения, ласкавшие мои лодыжки.

— У них даже обочина сплошь заросла цветами! Боюсь, что я им тут всё передавлю в темноте, так что уж лучше пойду по самой дороге. Надеюсь, что никому не вздумается подъезжать к воротам в такую темень.

Оглядываясь на клубящуюся вокруг темноту, я направилась вперёд бесшумной, крадущейся поступью. Стараясь не шуметь, Кен сдерживал усталых лошадей, заставляя их двигаться за мной медленным, неслышным шагом. Через какое-то время я сделала вознице знак остановиться и приблизилась к воротам Алалиреи: они были закрыты наглухо, и вокруг чувствовалось лёгкое облако охранной магии огня. Я подавила привычную волну тошноты и снова пригляделась к воротам: никого. Ни стражников, ни очевидного наблюдения. Видимо их не интересует, кто шляется около ворот города мечты по ночам. Ну что ж, именно на это я и рассчитывала. Отступив на несколько шагов назад, я зажгла крохотный магический светлячок и помахала им вознице. Через пару минут мы успешно проскользнули по дороге мимо ворот. Вздохнув с облечением, я запрыгнула обратно в карету. Хоть въезд в город и был защищён, но за самой дорогой, по-видимому, никто не наблюдал, что меня очень порадовало, так как тащить карету через лес мне, мягко говоря, не хотелось. А появиться я должна была именно с севера.

Проехав несколько миль, мы свернули в лес. Лошади недовольно фыркали, нещадно волоча за собой карету по неровному покрову. Схватившись за сидение, я постучала вознице.

— Эй, нам только за деревья заехать, в чащу-то нам не надо!

Выскочив наружу, я включила магический фонарь и осмотрелась. Увы, мне приходится возить с собой такие вещи, как магические фонари и светлячки, так как полезной магии во мне ни капли, а вот бесполезной — хоть отбавляй. Убедившись, что нас не видно с дороги, мы с Кеном отвязали лошадей, которые тут же испробовали и оценили мягкий травяной покров.

— У нас есть часов пять, так что давай постараемся вздремнуть, — предложила я.

Дождавшись, когда возница устроится поудобнее, я критически осмотрела его и забралась обратно в карету. Не могу сказать, чтобы я ему доверяла, но это, в основном, было связано с тем, что я не доверяю никому. Магии в нём не было, он был обычным жадным, любопытным пареньком.

Спала я беспокойно, то и дело проверяя, спит ли Кен и не видно ли нас с дороги. Перед глазами прыгали обрывки прошлого, как будто прощаясь со мной перед тем, как в Алалирее появится томная и кокетливая Джулия Фортескью. Грустно, конечно, но что поделаешь: работа у меня такая. Повторюсь: если приходится притворяться, то уж лучше это делать до конца. Либо полная правда, либо абсолютная ложь. Полуправда высасывает из тебя все соки.

Часа через три я всё-таки провалилась в глубокий сон, поэтому, когда Кен разбудил меня, громко постучав по дверце кареты, я вскрикнула от неожиданности и подпрыгнула на скамье, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

— Что случилось?

— Пора вставать, госпожа Джулия.

Я откинулась на сидении и глубоко задышала, пытаясь успокоиться. Нет, так не пойдёт. Если я хочу преуспеть в Алалирее, то мне надо расслабиться. Давайте рассуждать разумно: нет никакого смысла себя нервировать. Обычно на заданиях я спокойна, бесстрастна и, чего уж скрывать, цинична. Да, признаюсь, это не обычное задание, но позвольте мне притвориться, что это не так. В противном случае моё сознание взорвётся, сметая с пути все мои хорошие намерения и с таким трудом достающееся самообладание.

Я выскользнула из кареты, критически осмотрела общипанный лошадьми травяной покров и присела на землю. Несколько минут глубокого дыхания, растяжек и физических упражнений отвлекли меня от тяжёлых мыслей. Кен осуждающе косился на меня.

— Не нравится — не смотри, — отрезала я.

— Ну что вы, госпожа, я же вам добра желаю. В Алалирее очень строгие нравы, там дамы на траве не валяются… то есть, простите меня, не упражняются. Вы там когда-нибудь бывали?

Я отрицательно покачала головой. — А ты?

— Нет, что вы! Откуда же мне! Но я многое о ней слышал. Вам там не следует садиться на траву и так… двигаться. Я не знаю, зачем вы туда едете, но я не уверен, что вам там понравится. Мне подождать, пока вы устроитесь?

— Спасибо за заботу, Кен, но у меня всё будет в полном порядке.

Спрятав усмешку, я закончила упражнения. Полного порядка у меня не будет уже никогда, но молодому, заботливому парню об этом знать не обязательно.

Мы перекусили остатками хлеба и маринованного мяса и запили всё это водой. Немного побродив по окрестностям, мы нашли небольшой ручеёк и смыли с себя дорожную пыль.

— Нам пора, — вздохнула я.

Кен критически осмотрел мой дорожный костюм и осторожно намекнул:

— А ваш мужской костюм…?

— Это не мужской, а дорожный костюм, и мы с тобой сейчас переоденемся.

Глядя на то, как отпрянул Кен, я заливисто засмеялась, спугнув стайку лесных птиц.

— Кен, до того, как ты встретился со мной, ты женщин когда-нибудь видел?

Паренёк покраснел и выпятил грудь:

— Да я не только видел, я ещё и … — Он покраснел ещё сильнее и замолчал.

— Не злись. Я сама переоденусь, но тебе придётся помочь затянуть мой корсет и шнуровку. Самой мне никак.

Поморщившись при виде ужаса на его лице, я вздохнула. Парню определённо нужна помощь. Я состроила самую игривую гримасу, на которую была способна в данный момент, и доверчиво наклонилась к его замершей фигуре.

— Я знаю, какой ты, Кен… ты отнюдь не простак. Ты сильный, уверенный в себе мужчина, который хорошо знает женщин и разрешает им иметь слабости. Только такой сильный мужчина, как ты, может наплевать на условности и помочь мне в этом сложном задании. Я так благодарна богине Алали, что та послала мне в пути именно тебя.

Прошептав это признание мягким, соблазнительным шёпотом, я убедилась в произведённом эффекте и потупила глаза. Однако о последнем я тут же пожалела, так как Кен неожиданно вскочил и вздёрнул меня на ноги, воскликнув:

— Конечно, госпожа. Неужели вы думаете, что меня испугают какие-то… кнопочки или бретельки. Вы можете полностью на меня положиться.

Было очевидно, что на его жизненном пути никогда ранее не возникали устрашающие препятствия вроде тех самых кнопочек и бретелек. Я умудрилась справиться с улыбкой, сложив руки на груди и томно потупившись. Вот я какая, Джулия Фортескью. Профессионализм — страшное дело.

Воинственно выпятив грудь, Кен скрылся за деревьями, оставив меня переодеваться. Не могу сказать, чтобы я была довольна собой. Кен — хороший, простой парень, и просить его зашнуровывать мой корсет действительно было возмутительным нарушением правил приличия. Однако выхода у меня не было: корсет предстояло затянуть по бокам и сзади несколькими нитями. Натянув на себя нижнюю юбку, чулки, корсет и туфли, я снова позвала Кена. Тут же растеряв воинственность, бедняга попытался двигаться боком, не глядя на мою полураздетую фигуру.

— Кен… Иногда в жизни бывают экстремальные обстоятельства, в которых только истинные мужчины остаются мужчинами, — с усталым придыханием проговорила я. Сверкая глазами, Кен решительно развернулся ко мне, как будто собирался вытаскивать меня из пропасти, и занялся моим корсетом. При этом его глаза, не переставая, скользили по округлостям моей фигуры, но меня это ничуть не расстроило. Иногда хочется сделать хорошему человеку приятное.

Еле справившись со шнуровкой корсета по причине дрожащих рук и блуждающих глаз, Кен пригляделся ко мне.

— Вы прекрасны, госпожа Джулия.

Не знаю насчёт "прекрасного", но ужасного во мне уж точно ничего не было. Прогулявшись к ручью, я присмотрелась к своему отражению и удовлетворённо кивнула. Аккуратно забранные волосы золотисто-шоколадного цвета и закрытое коричневое платье создавали очень подходящий образ наивной и благообразной скромности и беззащитности. Только мои странные двухцветные глаза, серые в нижней части радужки, коричневые — в верхней, привлекали внимание. Однако смотреть людям в глаза молодой скромнице отнюдь не обязательно.

Перед тем, как забраться обратно в карету, я протянула Кену тяжёлый мешочек с деньгами. Его глаза загорелись:

— Это всё — мне?

— Ты оказываешь мне огромную услугу, Кен. Ты помнишь, что сказать страже? — Парень кивнул. — Хорошо. И помни: ты должен уехать из города, как только я попаду во дворец герцога.

Через несколько минут мы осторожно выбрались на дорогу. Как и ожидалось, на въезде в город нас остановили стражники.

— Приветствуем северных гостей!

Уфф! Отлично! Они заметили, что мы прибыли с севера.

Я услышала торжественный голос Кена:

— Госпожа Джулия Фортескью прибыла из северной провинции и направляется во дворец герцога Алалиреи.

Какое-то время вокруг нас царила тишина. Приоткрыв занавесь, я увидела, как стражники недоверчиво осматривают обычную дорожную карету без знаков и регалий. Нетерпеливым голосом я выкрикнула: — Что там за задержка, Кен? — и высунулась из окна кареты.

Стражники поклонились. — Приветствуем вас в Алалирее, госпожа Фортескью. Простите нас за задержку. Мы несколько удивлены, что вы не в своей именной карете.

Я вскрикнула и задёрнула занавесь, и стражники тут же засуетились, услышав мои плохо сдерживаемые рыдания. Кен с глухим стуком спрыгнул на землю и начал перешёптываться со стражей, рассказывая им заранее подготовленную историю. Через пару минут мы уже двигались по улицам города. Да, знаю, мне следовало найти карету получше и облепить её чем-то достоверным, похожим на семейные регалии, но у меня не было на это времени.

Через несколько минут я снова выглянула из окна и ахнула, захваченная цветовым великолепием. Аллеи из глициний и азалий, арки из чайных роз, аромат дикой вишни, прекрасные дома, каждый из которых является творением волшебной архитектуры. Так вот он какой, город мечты. Приторная, навязчивая красота, да простит меня Алали. У жителей не остаётся другого выхода, как быть счастливыми. По крайней мере, так говорится в легенде. Непонятно, зачем им вообще стражники у ворот, ведь если верить слухам, то богиня Алали сама вышвыривает всех неугодных из этого города. Например, таких, как я. Тех, кто не вписывается в удушливую красоту Алалиреи, кто чувствует себя, как чернильная клякса на полотне классического художника. Как не вписываюсь в Алалирею я. Да, меня впустили сюда, и, может быть, я продержусь здесь несколько дней, но, уже сейчас, только въезжая в город, я чувствовала, как будто надеваю на себя чужую кожу. Потешившись моими играми, богиня избавится от меня. Да, мне разрешили закончить расследование, но я подозреваю, что богиня не знала, что для этого я начну мутить священные воды её божественной Алалиреи.

Возница свернул на широкую центральную улицу, и я задохнулась от восторга: в самом её конце виднелось море, пронзительно синее, спокойное, без единой морщинки. Оно сливалось с горизонтом, затягивая тебя в пронзительную синеву. Божественное море Алалиреи. О, богиня, я никогда не думала, что увижу его.

Между тем, магия города мечты уже затягивала меня. Не волнуясь о том, кто я и зачем приехала, Алалирея закрутила вокруг меня свои чары. Как молодая девица, неразборчиво флиртующая на балу со всеми кавалерами, Алалирея расплёскивала вокруг меня своё приторное тепло. Хорошо, что я способна это почувствовать. Обычный человек уже целиком и полностью сдался бы на её милость, пожирая глазами всё то, что было щедро предложено его взгляду. Но я — не обычный человек. Я — сенивисса, чувствующая и видящая всю глубину магии. Это — уникальный дар, о существовании которого знают только единицы. Будем надеяться, что среди них нет моих врагов.

Прищурившись, я позволила себе прочувствовать окружившую меня магию. Её было так много, что в любой другой ситуации мне уже стало бы плохо, но магия Алалиреи пощадила меня.

Возница притормозил, и я услышала его восторженный возглас, за которым последовало почти слёзное бормотание. Да, именно так реагируют на Алалирею обычные люди. Полагаю, что Кен увидел дворцовые сады. Идеальная, захватывающая дух геометрия цвета и формы могла быть создана только самой богиней. А запах…

— Всё не так уж и плохо, — сказала я себе. Вытерев слёзы, я обхватила себя руками и подтянула колени к груди. Если легенды правдивы, то всё очень даже неплохо. Магия Алалиреи останется для меня фоном, лёгким звоном в ушах, и я не позволю бесполезным мечтам отвлекать меня от того, для чего я приехала в город богини Алали. То, что именно здесь родился новый, опасный вид симпатической магии, показалось мне очень уместным. Здесь на всём чувствовалась ненавязчивая магия богини: она делала цвета ярче, небо безоблачнее, море спокойнее. Этой магией были окутаны цветы, дороги, ею был пропитан даже сам воздух. В этом городе всё принадлежало богине Алали, и она оставила на всём свою печать. Знала ли она о том, что, скорее всего, покушения на короля были совершены одним из жителей Алалиреи? Подозревала ли, что именно здесь зародилась чёрная магия зла? Я пожала плечами. Думаю, что я преувеличиваю интерес богини к проблемам смертных. Знает ли океан, что где-то на дне его вихрятся опасные водовороты? Интересуется ли он этим? Мне оставалось только надеяться, что создателем новой магии не была сама Алали, иначе моё будущее могло оказаться совсем уж безрадостным.

Дворец герцога Филиппа Лиританского и герцогини Атавии располагался в конце извилистой аллеи, покрытой куполом сросшихся ветвей с жёлтыми гроздьями цветов. Вытянув руку, я поймала один из цветков, похожих на кассию. Интересно, почему у них тут все аллеи закрывают таким куполом? Красиво, конечно, но требует постоянного ухода. Может, за ними действительно ухаживает сама богиня?

Дворец был светлым, высоким, с белыми куполами часовен и резными проёмами окон. "Этот дворец не может быть настоящим. Он сахарный, — подумала я, — как роскошный свадебный торт. Протянешь руку, дотронешься до сахарного жениха, и он рассыплется в твоих руках".

Возница неожиданно остановился, не доезжая до входа. Спрыгнув с козел, он постучал по дверце кареты и заискивающе посмотрел не меня.

— Госпожа Джулия, может быть, мне остаться с вами? Я думаю, что друзья вам пригодятся.

Я одарила молодого человека снисходительной улыбкой, не желая притворяться, что поверила, что он волнуется обо мне. Я его понимаю: при виде такой красоты никому не захотелось бы уезжать. Таких, как он, называли "соблазнёнными Алалиреей". Те, кому доводилось побывать в городе мечты, никогда не забывали об этом и стремились попасть обратно. Почему? Я не знаю, но чувство чудесной, трепетной радости уже кувыркалось где-то внутри меня. И это не могло быть ничем иным кроме магии Алалиреи.

— Я знаю, что этот город кажется тебе прекрасной сказкой, но при этом ты должен понимать, что нас здесь не ждут. Случайным гостям нет места в Алалирее, так что у тебя есть выбор: взять деньги и уехать сейчас, с достоинством и без проблем, или дождаться, когда нас с тобой выкинут отсюда, без денег и с позором.

Кен не стал раздумывать с ответом и направил карету прямиком к стражникам, выстроившимся у входа во дворец. Я сделала глубокий вдох и, отодвинув занавесь, посмотрела на безупречную синеву неба.

— Алали, я умоляю тебя, не выгоняй меня из Алалиреи, пока я не сделаю то, что должна.

Наступил мой час.

Как только Кен притормозил, я решительно постучала по дверце кареты, и один из стражников поспешил ко мне на помощь. Я буквально вывалилась наружу, умоляя его полным страдания голосом: — Спасите меня, уведите меня из этого ада! Заплатите кто-нибудь этому вознице и уберите его с глаз моих!

Обрадованный дополнительным заработком, Кен незаметно подмигнул мне и скрестил пальцы на удачу. После быстрых перешёптываний меня повели в одну из приёмных комнат дворца. Молодой стражник схватил мой дорожный сундук и услужливо последовал за мной.

* * *

— Госпожа Фортескью, простите мою нерасторопность, но меня не предупредили о вашем приезде.

Экономка суетливо крутилась вокруг меня, шикая на служанок, вносивших чай и закуски.

— Неужели вы не получили письмо моего отца? Он отправил его герцогу недели четыре назад.

— Мне об этом не сказали, госпожа.

— Это так типично… вот и доверяй людям. — Мои губы задрожали, и я закрыла лицо руками. Экономка сочувственно поцокала языком. Еле справившись с рыданиями, я достала помятый конверт. — Отец передал герцогу ещё одно письмо. Я думаю, что это какие-то указания о моём содержании. Вы не могли бы передать?

Обрадовавшись завершению моей истерики, пожилая женщина выхватила конверт и удалилась. Молодая служанка с прелестным круглым лицом и светлыми волосами улыбнулась мне, подвинув поближе чай и тарелку с пирожными.

— Меня зовут Элли, госпожа, я буду вам прислуживать. Мне сказали, что вы приехали без вашей камеристки? — Её юркие глаза блестели от любопытства.

Едва не смахнув со стола чашку чая, я смяла в руках белую скатерть, сотрясаясь от беззвучных рыданий. В промежутках между всхлипываниями я поделилась с Элли моей страшной историей. Дослушав, служанка выпорхнула из комнаты в небывалом волнении, и через полчаса весь дворец гудел от сочувствия к несчастной страдалице, то бишь ко мне. Моя история и вправду была впечатляющей: когда до Алалиреи оставалось ещё целых двести миль, к своему непередаваемому ужасу я застигла свою камеристку в компании возницы внутри моей кареты… и они… Дальше детали варьировали, и с каждым пересказом становились всё непристойнее и образнее. Придворные сошлись на бесспорном выводе: увидев такое в своей именной карете, ехать в ней я больше не могла. Поэтому возница и камеристка были уволены мною на месте, причём вместе с каретой (если такое возможно), а мне пришлось нанять местного возницу для завершения путешествия. Было понятно, что для единственной дочери графа Фортескью, владельца огромного северного поместья и обладателя дара магии воздуха, такое приключение было чрезвычайно травмирующим и непривычным.

Дрожащую и всё ещё плачущую госпожу Фортескью, то есть меня, проводили в наспех приготовленные покои. Принеся мне успокаивающий отвар и распустив шнуровку на корсете, Элли уложила меня в постель и удалилась, плотно прикрыв за собой дверь. Выждав пару минут, я потянулась, спрыгнула на пол и огляделась. Всё шло по плану. Я прибыла в Алалирею шумно, красиво, с достоверной и интересной историей и привлекла к себе внимание.

Моя комната задыхалась пыльными шторами, бархатным балдахином над громоздкой кроватью, тёмным давящим рисунком обитых тканью стен, бесконечными пуфиками, креслами, стульями, трюмо и прочим убранством. В общем и целом, это была прекрасная комната для молодой незамужней графини Фортескью. Можно даже сказать, что это был дом вдали от дома. Я осторожно выглянула в окно: перед дворцом простирались сады с извилистыми аллеями, уютными беседками и искусственными водопадами. К моему большому сожалению, моря из моего окна видно не было.

В этот момент дверь резко распахнулась, и я вздрогнула, ударившись головой об оконную раму.

— Госпожа, вы не спите! — с удивлением воскликнула Элли. Я потёрла ушибленный затылок. Больно, но зато сразу понятно, что Элли уже начала за мною шпионить. Я развернулась к ней и закатила глаза.

— Как же я могу спать, когда меня тошнит от всего происшедшего? Почему ты оставила меня одну! Ох, помоги мне… — Театрально взмахнув рукой, я начала подгибать колени. Элли бросилась ко мне и помогла сесть на кровать, покосившись на пустую чашку из-под успокаивающего раствора.

— Чем я могу вам помочь, госпожа?

— Приготовь мне ванну. Я хочу отмыться от всего этого… — Я нацепила на лицо брезгливую гримасу. Раз уж Элли собирается за мной следить, то пусть при этом занимается делом.

Через пару часов я была хорошо отмыта, основательно напудрена, нещадно затянута в корсет и готова к моей первой прогулке по дворцу. Высокие, расписанные потолки, расшитые золотом занавеси и натёртые до блеска паркетные полы полностью соответствовали приторному стилю города мечты. Коридоры привели меня в северную часть дворца, где через арочные окна была видна бесконечная поверхность моря. Я приникла к прохладной слюде, пытаясь найти линию горизонта.