Тк’тк’тк

Запыхавшись, Уокер прислонился к внешней стене фабрики Янтарного Камня. Чтобы попасть сюда, он несколько часов пробирался по запруженным толпами улицам, прижимая к груди пакет под плотно застегнутой курткой. Его снова и снова осыпали зелеными кольцами, и он снова и снова кружился, чувствуя себя глупо, но не решаясь выяснить, что случится, если он откажется танцевать. Теперь Уокер был потным, разгоряченным и грязным.

Еще влажная феромоновая надпись поперек «губ» офиса гласила: «ЗАКРЫТО ПО СЛУЧАЮ ФТХШПК».

Уокер прижал ладони к лицу. Всхлипы, густые, как клей, застревали в горле, плечи сотрясались, и он стоял, не позволяя себе издать ни звука. Праздничная толпа текла мимо, словно река ежевичных плетей.

В конце концов Уокер взял себя в руки, высморкался и убрал мокрый носовой платок, попутно ощупав туловище. Его денежный пояс, с двумя маленькими прямоугольничками — паспортом и обратным билетом, — был на месте. Требовалось лишь добраться до транзитного выхода — и он сможет вернуться домой, с пустыми руками, не извлекший никакой выгоды из кошмарно дорогого путешествия. Но у него еще остались бумаги, телефон и считывающее устройство — а также потенциальный покупатель. Этого было достаточно, чтобы преуспеть — если он не сдастся.

— Может, я и упустил твой портфель, дед, но эту сделку я не упущу, — произнес Уокер по-английски.

Проходивший мимо подросток притормозил, услышав странные звуки, потом вновь смешался с толпой.

_{*   *   *}

Уокер не поверил бы, что обрадуется хоть чему-то на этой планете, однако испытал ощутимое облегчение, когда вошел в «Дух жизни, вегетарианский ресторан». Праздничные толпы сделали извилистые городские улицы еще более невыносимыми, и Уокер начал сомневаться, сможет ли отыскать ресторан и открыт ли тот в праздник. Он шел в противоположном направлении, когда случайно прочел нужный адрес на феромоновой карте на ближайшем перекрестке.

— Как долго Фтхшпк? — спросил Уокер официанта после еды. Официант был прежний, коричневый с белыми кончиками шипов; он стоял за стойкой, скрестив руки на груди, в позе уравновешенности и невозмутимости.

— Один день, — ответил официант. — Хотя некоторые считают, что каждое сердце должно хранить дух Фтхшпк круглый год.

Уокер подавил дрожь.

— Бизнес открывается завтра?

— В большинстве своем. Некоторые берут дополнительный выходной.

— Строительные материалы? — От тревоги у Уокера заплетался язык.

— Они откроются. — Официант наклонил плечи; эта поза, казалось, означала веселье. — Достопочтенный гость задумывает строительный проект?

— Нет. — Уокер слабо усмехнулся, и официант вздрогнул. — Продаю, не покупаю.

— Гость — крайне загадочное создание. — Плечи официанта вернулись в горизонтальное положение. — Этот презренный хочет помочь, но не знает как.

— Существо ищет деловых покупателей. Официант знает фабрикантов? Складских управляющих? Специалистов по управлению ресурсами предприятия?

— Гость произносит слова на языке тхфшпфтх, но, увы, существо их не понимает.

— Извинения. Очень специализированный бизнес.

Официант мягко наклонился, так, что его лицо оказалось на одном уровне с лицом Уокера. Жабры инопланетянина шевелились, словно водоросли в спокойной речушке.

— Существо не сильно в деловых проблемах. Есть ли у достопочтенного гостя семейные проблемы?

Уокер не смог сразу сформулировать ответ.

— Нет. Яйцеродитель и матка умерли. У существа нет братьев по кладке. Половой партнер… ушел. — На мгновение он забыл, с кем — или с чем — разговаривает. — Существо слишком много времени провело вдали от гнезда. Половой партнер нашел другого партнера.

Он задумчиво умолк.

Официант тоже молчал, оставив Уокера наедине с мыслями. Наконец инопланетянин произнес:

— Полезно делиться такими историями. Непереваренные истории причиняют боль.

— Благодарности.

— Этого презренного зовут Сверкающие Небеса. Если гость желает разделить другие истории, пусть возвращается сюда и попросит позвать его по имени.

_{*   *   *}

Когда Уокер вышел из «Духа жизни», солнце уже село. Праздничные толпы поредели, лишь немногие весельчаки по-прежнему танцевали и кружились в желто-зеленом свете уличных фонарей, и Уокер без особых проблем перемещался между отелями. Увы, говорили ему повсюду, этот презренный приносит нижайшие извинения, но для достопочтенного гостя нет комнаты. Наконец, выбившись из сил, Уокер отыскал темный закуток между зданиями. Завернув пакет в куртку, он положил его под голову — в качестве подушки и для со хранности. Сейчас он немного поспит, а утром первым делом встретится с покупателем.

Он проспал до рассвета, и его разбудили первые жаркие солнечные лучи. Прищурившись, Уокер перекатился на бок — и окончательно проснулся, ощутив под головой твердую землю.

Пакет исчез.

Широко раскрыв глаза, Уокер сел, но его худшие опасения подтвердились: куртки и пакета нигде не было видно. Он в панике ощупал пояс: с паспортом и обратным билетом ничего не случилось. Однако деньги, документы, телефон и считывающее устройство пропали.

_{*   *   *}

— А, человек! — сказал Янтарный Камень. — Великолепнейший гость вновь почтил сие недостойное заведение своим визитом.

Время близилось к полудню. Лишившись возможности читать вывески, адреса и карты, Уокер долго бродил по улицам в поисках фабрики. Без привычной тяжести портфеля ему казалось, что его вот-вот унесет порывом ветра.

— Вы просили, я пришел вчера, — прошипел Уокер. — Я пришел, фабрика закрыта. Пришел снова сегодня. Очень важно.

Даже без бумаг он мог добиться устной договоренности или хотя бы выражения сильной заинтересованности… хоть чего-то, лишь бы доказать компании, отцу, деду и самому себе, что он не безнадежен.

— Вне всяких сомнений, у превосходного гостя есть более важные дела, нежели встреча с этим презренным?

— Нет, Янтарный Камень. Самое важное дело — срочно обсудить покупку программного обеспечения.

— Этот ничтожный выражает глубочайшие сожаления, что отнял у благородного гостя время, и не смеет задерживать его дольше.

Инопланетянин повернулся, чтобы уйти.

— Это презренный просит у почтеннейшего прощения!

Янтарный Камень ответил, не оборачиваясь:

— Дела того, кто появляется в торговом заведении грязным, шатающимся и провонявшим кольцами Фтхшпк, очевидно, столь возвышенны, что лежат вне физической плоскости. Его не следует отрывать от обязанностей, которых простым смертным все равно не понять.

Плечи Уокера поникли, но тут он словно услышал отцовский голос: Спроси о сделке. Уокер сглотнул и сказал:

— Согласится ли почтенный Янтарный Камень взять в бессрочное пользование систему управления ресурсами у этого презренного торговца?

Инопланетянин замер на пороге внутреннего кабинета, затем повернулся к Уокеру.

— Если этого желает блистательный гость, скромный фабрикант должен подчиниться. Станут ли пятьдесят три миллиона достаточной компенсацией за аренду всей системы?

Ошарашенный Уокер прислонился к стене. Она была теплой и округлой и едва заметно пульсировала.

— Да, — сказал он наконец. — Да. Достаточно.

_{*   *   *}

— Где ты, черт бы тебя побрал, пропадаешь, Уокер? Твой телефон давным-давно выключен. И ты паршиво выглядишь.

Глизон, начальник Уокера, сам выглядел не блестяще — его лицо на овальном экране общественного телефона казалось искаженным и выцветшим из-за несовместимости между системами инопланетян и людей.

— Я был занят.

Уокер вставил комок данных Янтарного Камня в приемник телефона.

Глаза Глизона расширились, когда на его экране возник контракт.

— И правда! Потрясающе!

— Спасибо.

Энтузиазм Глизона не мог пробить кокон пустоты, обволакивавший душу Уокера. Радость, которую ему следовало бы испытать при заключении сделки, погребли три дня переговоров.

— Ты станешь лучшим торговым агентом квартала! А ведь вечеринка уже завтра!

Вечеринка в честь конца квартала. Уокер подумал о притворных, лживых лицах своих коллег, о грубых шутках и неискренних поздравлениях на всех КК-вечеринках, что он посещал за свою жизнь. Что изменится, если на этот раз вверху списка окажется его имя? А после он вернется в пустую квартиру, чтобы на следующий день начать новый квартал с нуля…

— Простите, но я не успею, — сказал Уокер.

— Ну конечно, о чем я только думал? Путешествие займет не меньше пяти дней, со всеми-то пересадками. Слушай, позвони мне, когда вернешься. У тебя есть мой домашний номер?

— Есть в моем телефоне. — Где бы тот ни был.

— Отлично. Ладно, мне пора. Скоро увидимся.

Уокер долго сидел в темной, душной кабинке. Меркнущий зеленоватый овал телефонного экрана напоминал стоячее озерцо; вода постепенно уходила, обнажая лицо человека, у которого не было ни семьи, ни собаки, ни маленького домика в лесу. И пусть сегодня он стал лучшим торговым агентом квартала, кварталов до пенсии еще много, и каждый будет таким же трудным, как этот.

В конце концов хитиновые костяшки постучали в стену кабинки.

— Этот презренный просит у достойного клиента прощения. Другие клиенты желают воспользоваться кабинкой.

Кабинка раскрылась, словно плод. Уокер высунул голову на свет, моргая, и смотритель общественного телефона сказал:

— Достопочтенный клиент, этот презренный надеется, что разговор прошел хорошо?

— Да. Очень хорошо.

— Стоимость разговора — двести шестьдесят три.

В карманах брюк у Уокера было около шести наличными. Остальное исчезло вместе с курткой. Секунду поразмыслив, он вытащил из денежного пояса крошечный пластиковый прямоугольник.

— Что это?

— Билет до Земли.

— Билет для межзвездного путешествия? До Земли? Очевидно, этот презренный не расслышал.

— Межзвездный. До Земли.

— Но он стоит тысячи!

— Да, — согласился Уокер. И добавил по-английски: — Сдачу оставьте себе.

Он ушел, оставив ошарашенного смотрителя бормотать себе под нос.

_{*   *   *}

Проклиная жару и толпы, человек пробрался сквозь «губы» ресторана и, увидев Уокера, замер с раскрытым ртом.

— Господи! — наконец произнес он по-английски. — Я думал, я единственное человеческое существо на этой богом забытой планете.

Уокер был поджарым и загорелым; его длинные волосы и борода с проседью были аккуратно причесаны, и он стоял, скрестив руки, в позе сосредоточенной гармонии. Из одежды он носил только короткую белую юбку.

— Здравствуйте, — сказал он на языке тхфшпфтх, как всегда. — Существо приветствует мирного гостя «Духа жизни».

— Что вы здесь делаете? — Английские слова казались странно громкими и плавными.

Уокер постучал зубами, издав звук наподобие тк’тк’тк, затем ответил на английском: