Помоги проекту - поделись книгой:
Доказательством правоты Годвина в странах Европейского союза, да, собственно, и в space-колониях служит, конечно же, старение населений Европы и населений выходцев из Европы. Пенсионеров всё больше, детей всё меньше. Тут можно бы сослаться на то, что снижение количества рождений не есть доказательство отсутствия страсти. Старение населений вызвано нежеланием и техническими возможностями не иметь детей (примитивный резиновый condom или противозачаточная пилюля с успехом ограничивают семейную рождаемость).
Однако угасание страсти тоже налицо. Угасание страсти показывала статистика интимности. Обнаружить угасание страсти в Европе и США удалось благодаря современному бунту женщин против приставаний мужчин, борьбы женщин против ухаживания, «домогательств».
По сути дела, любое ухаживание есть домогательство. Мы можем широко наблюдать этот феномен в животном мире, у птиц и млекопитающих.
В 2017 году голливудские актрисы взбунтовались против приставаний продюсера Харви Вайнштейна, и большое их количество обвинили его в назойливых и непристойных ухаживаниях. Назойливые и непристойные ухаживания, как мы можем судить об этом из газет прошлого и судебных хроник, существовали в европейских обществах уже столетия, но общества разумно считали их проявлениями естественной природы человека.
Бунт голливудских актрис — нечто иное. Это раздражённое восстание передовых женщин против природы отношений между мужчинами и женщинами. И он указывает на разумное предсказание первого анархиста Годвина: «Страсть между полами будет исчезать».
Вот и исчезает. И в первую очередь взбунтовались те, кто может себе это позволить, а именно городские, эмансипированные женщины, совершенно не желающие жить законом, данным Адамом и Евой. Казалось бы, — они отвергают, может быть, самый могучий инстинкт человеческого рода. Но отвергают решительно, с раздражением, с криками, с публичными признаниями. Они пришли к выводу, что могут от этого инстинкта отказаться без ущерба для себя.
Вот как всё оказалось легко и просто. Эти дамы, очевидно, давно снизили свой сексуальный рацион, может быть, снисходя до секса раз в месяц. А сейчас и вовсе отпихивают мужчин. Харви Вайнштейн всего лишь чуть более буйный самец, и только. Эти женщины восстали против исполнения их женской роли в обществе.
Из Голливуда между тем обвинения в домогательствах перекинулись в другие области жизни, рассказывают, что в бизнес-сообществе в США мужчины стараются не оставаться в одном помещении с подчиненными им женщинами, опасаясь обвинений в домогательстве.
Бунт женщин из США двинулся в Европу, успешно бушует там, и даже в ледяном общественном климате современной России оказался возможным. Так, под обвинения в домогательствах попал успешный, результативный, неглупый и талантливый депутат Госдумы, глава Комитета по международной политике Леонид Слуцкий.
Отказ (а обвинения в сексуальных домогательствах фактически есть отказ) от сексуальных отношений с мужчинами, конечно же, тяжёлая ересь. Распространяясь из голливудской эмансипированной среды в более простые страты общества, отказ этот будет иметь тяжелейшие последствия для человечества. Белых европейцев станет меньше, в то время как азиатов и африканцев станет больше. Я уже упоминал не раз в моих статьях, что африканские дамы из страны Нигер отличаются рекордной рождаемостью в 7,6 ребёнка. Потому в случае азиатских и африканских населений прав оказался Томас Мальтус, у них «страсть между полами будет постоянной».
По Годвину, мы наблюдаем бунт белых женщин, отказывающихся от секса (или предпочитающих сексу мужчина-женщина более простые сексуальные облегчения), и, таким образом, результатом будет в конце концов старение и затем исчезновение белых населений.
Но, по Мальтусу, мы наблюдаем вторжение в Европу сильных, мускулистых, стройных, плохо кормленых, но здоровых азиатских и африканских населений, у которых страсть не исчезла. Их женщины не отказываются спариваться с мужчинами. Их общественные традиции обеспечивают им продолжение их рода.
То, что подобные отношения существуют между мужчинами на протяжении тысячелетий, не является секретом. Это миноритарная сексуальная практика, обычно привлекающая около 5 % населения. Более или менее такая цифра называется. Нет смысла пытаться исследовать, болезнь ли это либо распущенность нравов.
Новое в современном гомосексуализме — это общественная агрессивность, желание афишировать себя, пропагандировать и заниматься прозелитизмом в свою пользу.
А вот этого делать нельзя.
Поскольку куда более важно то, что, помимо политического строя, современные государства имеют каждое сложившийся нравственный строй, выражающийся прежде всего в факте, что доминантным большинством в современных государствах являются пары мужчина-женщина. А не пары мужчина-мужчина или женщина-женщина.
Современные государства хотят и имеют право сохранить существующий порядок вещей и посему не допускают и не допустят изменений в общественном поле.
Гомосексуализм не преследуется законом, однако с молчаливого согласия граждан всякой отдельно взятой страны нравственный уклад современных государств имеет своей основой союз мужчина-женщина.
Sorry, господа гомосексуалисты!
Всякие другие формы существования могут существовать, но ради самосохранения государств и обществ им отказано и будет всегда отказано в праве на прозелитизм и легализацию.
Проще говоря, в своей постели вы можете иметь нетрадиционных партнёров, но в общественном признании такого положения вещей вам всегда будет отказано.
Таким образом: однополые браки не должны быть закреплены ни государственными актами, ни религиозными установлениями. Гомосексуализм расшатывает общественное здание, лишает спокойствия наши общества, угрожает обществу. Не агент Дьявола, но гомосексуализм — агент хаоса. И как таковой — опасен.
Когда идиотка королева Великобритании сделала «сэром» открытого гомосексуалиста Элтона Джона и взялась приглашать его на торжественные государственные праздники, так же как и венчания, старая королева совершила страшнейшую ошибку: она легитимизировала всех гомосексуалистов планеты, запустила в английское (но также и в интернациональный обиход) общество на равных
Удержусь от нравоучения, от указания на то, что следующими можно легитимизировать практикующих некрофилию или инцест и педофилию. Скажу только, что пусть бы гомосексуализм оставался известным ненаказуемым пороком, и только.
Нельзя было вводить его в королевские покои. Старуха-королева ведь до сих пор авторитет для мясистых домохозяек, так что нельзя, нельзя было…
Русский этнограф, историк и философ Лев Гумилёв — автор интересного термина «государства-химеры». Занимаясь историей Китая, Лев Гумилёв обнаружил в этой истории периоды попыток сосуществования в едином государстве китайцев и их соседей — варваров-степняков.
Цитирую из книги «Гумилёв — сын Гумилёва»:
Избавлю тут вас от дальнейших исторических примеров, перейду сразу к современности. Вы помните новогодние праздники в германском Кёльне, когда мигранты насиловали и подвергли сексуальным нападениям немецких женщин? После этого Европу и Германию в частности потрясли тысячи преступлений подобного же рода. Мигранты атаковали европейских женщин и атакуют, только ради общественного спокойствия об этом стали меньше писать (или совсем не писать, замалчивать) европейские СМИ. Причина всё та же: африканцы и выходцы с Ближнего Востока восприняли европейских женщин как легкодоступную добычу, сексуальные объекты, тогда как в немецкой традиции женщины вели себя обычным образом — веселились под Новый год.
Это происшествие и подобные ему последующие происшествия проясняют опасный характер складывающихся в Германии и вообще в Европе с приходом мигрантов обществ-химер. Ближневосточные арабы и африканцы — арабские африканцы Магреба и чёрные африканцы классической «чёрной» Африки — чуждые и противоположные европейцам племена. Однажды они массово перережут друг друга. Немассово уже режут.
Между тем, запаздывая, — так всегда бывает, — официальные идеологии правящих классов Европы учат европейцев, как быть снисходительными к «огрехам», к «ошибкам» арабов и африканцев. Мол, научатся, будут ассимилированы. Призывают к толерантности. Не научатся и не будут ассимилированы. Европейцы и их незваные гости противоположны. Толерантность — это лишь ловкий эвфемизм к старинному левацкому «интернационализму».
Проехали ведь тот исторический период интернационализма. Разве нет? Почему такой старомодный взгляд? Такая старомодная идеология?
Потому что это идеология верхушки европейских обществ, выросшей в левых пара́х, под левым влиянием интернациональных (особенно в случае Франции) элит своих государств. Это не идеология народов, у народов, что у китайского, что у европейских, существует здоровое отвращение к иностранцам, хватающим их женщин за задницы.
Пусть европейцы и ослаблены были поражениями в двух мировых войнах, но инстинкты, я уверен, ещё теплятся в их среде и своё сопротивление энергичным, мускулистым пришельцам они ещё окажут. В чью пользу будет выиграна война в обществах-химерах, я не берусь предугадывать, я лишь предвижу большую резню.
Нельзя безнаказанно втаскивать принципы толерантности в жизнь чуждых друг другу этносов.
В известном смысле даже в самой Европе, у которой границы кое-как устаканились в XIX веке, не хватило толерантности для создания единой Европейской империи, европейцы всё же разделились на страны по принципам религиозным, языковым и этническим. И мы видим, как недолгий опыт ЕС заканчивается раздором. Нельзя безнаказанно заставлять жить заведомо чуждые друг другу народы на одной территории. Европейская идеология джет-сетовой толерантности сливок общества (когда в одном самолёте летят и китаец, и индус, и европеец, и негр) отказалась работать в Кёльне и не будет работать нигде в Европе. Завоз в Европу ближневосточных и североафриканских арабов и африканских негров добром не кончится. Весь этот христианский пацифизм, столкнувшись с исламским энергичным высокомерием, закончится резнёй.
Толерантность. Ишь чего вздумали…
В отношениях между народами нет места христианской морали (того слюнявого христианства, которое установилось в конце концов в Европе в 60-е годы XX века, потому что христианство Средних веков было агрессивным христианством).
Если размышлять глубже, то возможно предположить, что толерантность есть чувство раскаяния и вины европейцев за действительные преступления и колониализма, и правозащитных войн, и, возможно, даже Крестовых походов. Вероятно и такое объяснение. Однако я склонен обвинять в насаждении толерантности жрецов западных обществ — их интеллигенции, их властителей дум и влиятельных журналистов.
Ислам официально — религия, но он прежде всего — политическая система, «ключ в руке». За решениями всех вопросов в исламе обращаются к шариату.
Когда ислам впервые появляется в немусульманской стране, ничего значительного не происходит, поскольку он в меньшинстве. Его представители не имеют других желаний, только обозревать возможности для своего процветания. Демография и иммиграция доделывают остальное. Ислам имеет достаточно времени.
Измерение времени никогда не было принято в расчёт теми, кто нами правит. Они анализируют ислам как ещё одну религию среди других, по образцу религии христиан. Однако ислам продемонстрировал за столетия, что он может проскользнуть в общество и заменить мало-помалу религии, которые ему предшествовали. Христианский Египет — лучший пример, копты могут свидетельствовать, так же как и народы изначально христианские — Византия (Турция) или Палестина, одновременно христианская и еврейская до того, как ислам там устроился.
Арабо-мусульмане себя навязали, и чаще всего через войну, это также потому, что они встретили народы, которые быстро обратились (в ислам). По своей воле или насильно. Перед лицом многочисленных агрессий ислама различные религии сдали свои свободы и согласились стать «dhimmis» — сюжетами ислама, существами низшими по определению, с минимальными правами и платящими налог.
Верующие становились униженными существами.
Сопротивляющиеся, если таковые имелись в те эпохи, были вырезаны.
Что следует сказать сегодня: единственное средство победить эту религию — вооружить себя духовно и вести религиозную битву. Физическое сопротивление ведь и запрещено — и невозможно.
Часть толерантности, но толерантность в завышенной дозе.
Сродни изуверству, показному в случае римских пап, которые раз в году омывают ноги бездомным бродягам. Своего рода покаяние за грехи европейских завоевателей. Мои современники навидались изуверских сцен встреч мигрантов на европейских вокзалах.
Сцен подношения мигрантам цветов, еды и одежды. Впоследствии мигранты показали свой нрав, агрессивных и опасных нахлебников, однако у части современных европейских населений (особенно у адептов левых партий в Европе) эйфория по поводу мигрантов не прошла или проходит крайне медленно.
На смену цветам и объятиям с поцелуями, правда, пришла ожесточённая терпимость. Готовность, сцепив зубы, терпеть годами до тех пор, пока мигранты усвоят традиции и поведение коренного народа, живущего на земле, куда они явились.
Всё дело в том, что, несмотря на готовность таких европейцев, они никогда не дождутся адаптации мигрантов в странах, куда мигранты явились как птенцы кукушки.
Дело в том, что в последние годы мусульмане (а подавляющее число мигрантов — мусульмане) преисполнились гордыни, победы халифата (пусть халифат и одолели крестоносцы) возвысили мусульман в собственных глазах. Позволили им считать себя (мусульман) превосходящей религией. Над головами их незримо реет их великий вождь — Аллах. Аллах превратился в политического вождя мусульман, то есть мигрантов.
В то время как бессильного Христа снимают неживого с креста, могучий Аллах грозно присутствует везде, непокорённый.
У «крестоносцев» — христиан — такого вождя нет.
Мусульмане явились в Европу не для того, чтобы работать, как делали их отцы на европейских заводах и фабриках. Они явились для того, чтобы заселить европейские страны и сделать их странами Аллаха.
«В Европе нет пустынь, в ней удобный средний климат, Европа богата… Европейцы эксплуатировали нас, теперь пришла наша очередь их эксплуатировать» — приблизительно так рассуждают мигранты.
Вульгарная арифметика калькуляции в голове гэдээровской тётки Ангелы Меркель, желавшей, приглашая мигрантов, омолодить немецкий рабочий класс, оказалось, не работает. По полному отсутствию у мигрантов желания трудоустройства. Цифра за 2016 год поразительна и красноречива: из полутора миллионов мигрантов, прибывших в Германию в 2015–2016 годах, устроились на работу лишь 42 тысячи человек.
Красноречиво, да? Цифра красноречивая?
Они не приплыли в землю обетованную, чтобы здесь работать, разрывая мышцы. Они приехали хорошо жить. У самых идеологизированных из них имеется обоснование их паразитизму: историческая несправедливость по отношению к ним европейцев — вначале крестоносцев, затем колониальных режимов и в новейшее время несправедливыми правозащитными войнами — даёт им моральное право на паразитизм. Но моральное обоснование необходимо немногим, самым развитым из них. Неразвитое большинство приплыло, следуя инстинктам.
Не заботит их и проблема богатств земли обетованной. Проблема того, что кто-то должен обеспечить непрерывное поступление этих богатств, для поддержания Европы в богатом состоянии земли обетованной вновь прибывшие обязаны трудиться. Но у них нет понимания того, что без пополнения их трудом богатств Европы Европа обеднеет и довольно быстро станет грязной Африкой, откуда они убежали.
Оборудование современных заводов сломается и проржавеет, поля будут вытоптаны, города одряхлеют и здания начнут разваливаться.
Новоприбывшие не настолько умны и развиты, чтобы понять это.
Они уже разочарованы тем, что их заставляют трудиться, у них детская обида в глазах.
Мне лично трагически интересна та агрессивная бодрость, с какой они рвались и рвутся по-прежнему в Великобританию. Глядя на неё, недоступную, из лагеря с громко говорящим названием «Джунгли». Они что, в самом деле верят в то, что в Великобритании их жизнь будет иной, чем она есть во Франции, департаменте Па-де-Кале? Объясняется их тяга в Великобританию, вероятно, очень просто. Им говорили и говорят живущие в Великобритании их единоплеменники, что там хорошо, множество мечетей (но и во Франции мечетей немало), все свои вокруг в гетто для мигрантов.
Это вот «все свои вокруг», вероятно, и является побудительной причиной для в противном случае иррациональной тяги мигрантов в Великобританию. Великобритания — это ещё более эксклюзивная земля обетованная в земле обетованной Европы? Из телефонных эмоциональных разговоров с единоплеменниками вырастает образ Великобритании — земли, где нет зла.
Этот образ мигранты создали из своих снов, тёплая «Великобритания» греет их во время схваток с французской полицией. Возможно, тут играет роль и английский язык, точнее, те два десятка английских слов, — именно столько мигранты знают английских слов, в то время как французских они знают десяток. Английский же — международный язык общения, так что и низшим слоям общества от его словаря перепали крохи.
Интеллектуал генерирует идеи, интеллектуалов бывает три — пять в столетие. Интеллигенция за деньги популяризировала идеи интеллектуалов, добытые прошлыми гениями знания. Продавала и продаёт устаревшие знания и устаревшие идеологии. Потому что интеллигенция никогда не поспевала за интеллектуалами. Интеллигенция — это класс из прошлого. Он так же не нужен сегодня, как рыцари. Ну эти, которые в латах с мечами и копьями скакали. Откройте глаза — мир давно уже не тот. Сейчас каждый может стать интеллигентом, купив компьютер. В своё время человек, имевший телевизор, обладал превосходством перед теми, кто его не имел.
Тут вот наблюдение из области политики.
Митинг в начале XX века был местом, где страстные дяди, знающие больше тебя, тебе объясняли мир. Для того и на митинги ходили. Чтоб умный и опытный объяснил. Потому и ораторское искусство ценилось у революционеров, следовало за организаторскими способностями, а то даже и впереди. На митинги ходили во множестве неграмотные, как ещё они могли сориентироваться в мире? Митинг в XXI веке потерял эту функцию места, где тебе предложат видение мира, идеологию, объяснят. Сейчас на митинг приходят, чтобы увидеть единомышленников, и только. И почувствовать, что называется, локоть друга.
Класс, который популяризировал находки интеллектуалов, сейчас не нужен. В нём нет необходимости. Сейчас каждый может стать интеллигентом, купив компьютер.
В компьютере в тысячи раз больше знаний, чем в телевизоре.
Интеллигент — это поводырь для обывателей, которому платило государство. Кстати сказать, всегда плохо оплачивали этот труд, так и труд ведь был невелик.
Прогресс лишил работы интеллигенцию.
Ей некого учить. Википедия всех учит. Википедия мощнее Гутенберга. Википедия — это огромный переворот. Это «Энциклопедия» перед 1789 годом. Она поёт о революции.
В сущности, интеллигенция — это класс «учителей» (журналисты, собственно учителя школ и вузов, эксперты, целые династии обладателей библиотек, надутые пикейные жилеты, дети и внуки знаменитостей, наконец, горожане больших городов, являющиеся интеллигенцией по отношению к остальному населению РФ (и даже адрес в городе имеет значение).
Феномен профессиональной, классовой и групповой солидарности выродился в простенькую «защиту своих» от закона.
Я вот смотрю, поражённый, сколько уже режиссёров театра и кино и просто людей искусства подписали, возможно, даже и не осознавая, что совершают, коллективные письма. Сотни подписались в защиту режиссёров Сенцова (украинец, сидит в российском лагере, осуждённый за организацию двух поджогов и одного взрыва) и Кирилла Серебренникова (московский режиссёр, обвинён в присвоении около 200 миллионов рублей казённых денег).
Сотни подписантов выступили в случае Сенцова против закона Российской Федерации.
Они не считают два поджога (один ночной в Русском центре, сгорела дверь, сумели потушить оказавшиеся внутри центра ночью активисты Русского центра) и подготовку к взрыву (в людном месте в день праздника Дня Победы) — преступлениями.
Один из сайтов, указав на мою отрицательную оценку террористических актов Сенцова, ханжески именует их «прегрешениями». Да это не прегрешения, это целые преступления. Но неудавшиеся.
Корпоративная солидарность, как видим, оказывается сильнее закона, сильнее понятия справедливости. Коллеги Сенцова и русские коллеги тоже, по сути, требуют режиссёру и режиссёрам особых привилегий, в том числе и права на убийства. Их письма, по сути, являются попыткой принудить власть игнорировать в случае «режиссёров» закон.
Режиссёр Кирилл Серебренников обвиняется в том, что увёл 200 миллионов рублей на специально созданные для этого счета. Тесное профессиональное сообщество режиссёров, актёров и актрис уверено в том, что Серебренников невиновен и должен быть освобождён от домашнего ареста. Опять-таки корпорация режиссёров, актёров и актрис убеждена, что режиссёр, так сказать жрец искусства, не может быть судим за что-либо. Так как он же режиссёр. Это не режиссёры имеют обязанность быть осуждёнными и сидеть в тюрьмах и лагерях, а белая кость — интеллигент, работник творческого труда — нет, невиновен.
Тут я предлагаю не упоминать российскую власть, Путина, а лишь сосредоточиться на требованиях особого статуса для жрецов культуры. Каково?
С ножом к горлу. Вынь да положь. Один, Сенцов, из политических соображений, из убеждения, что Крым должен остаться украинским, замыслил и пытался в полной мере осуществить на Крымском полуострове два поджога и готовил взрыв в людном месте. Корпорация вопит: «Невиновен!»
Другой, Серебренников, судя по всему (приговора ещё нет) — казнокрад. Корпорация вопит: «Невиновен!»
Господин Титов, омбудсмен для и за бизнесменов, добивается нетюремного содержания для обвинённых в финансовых преступлениях бизнесменов. И это попытка добиться привилегированного статуса для бизнесменов.
Таким образом, небизнесмен, бытовой мелкий преступник, срезавший, скажем, сто метров провода, будет сидеть в тюрьме, а затем в лагере, а бизнесмен будет находиться под домашним арестом. Это как минимум несправедливо.
А практика подписывания коллективных писем есть практика давления на власть, на суды и на общество.
По сути, призывы руководителей государств к росту экономик государств одновременно и лживы, и бессмысленны.
Такое впечатление, что мировая статистика роста экономик повсюду подтасована, начиная с Соединённых Штатов. Впечатление такое, что оживление в экономику и оживление надежд на «рост» возникло только в области компьютерной и в области IT-технологий, мобильных телефонов, айпэдов (что подтверждает и появление миллиардеров в этой области — Jobs, Zukerberg). Однако снабдив быстро всё человечество компьютерами и мобильными телефонами и усовершенствованными айпэдами, эта область буксует. Во всех остальных отраслях, кроме разве что военной, производства sophisticated[1] машин убийства, роста не обнаруживается.
Поэтому самые энергичные рабочие нации на планете вызывают по меньшей мере недоумение. В их поведении становится видна не доблесть, но глупость и бестолковость.
Бестолковой выглядит суровая рабочая Германия, население которой истязает себя работой, а живёт не многим лучше, чем более беззаботные соседи.
Немцы рано ложатся, рано встают и тупо гордятся своим производством. Тем, что они больше всех работают в Европе.
Поделиться книгой: