Звёзды мужества

Тут и услышал знакомый голос: "Леха, Леха!" То был сержант Митьковский. Пришла помощь с заставы. Машину пришлось оставить чуть поодаль, за поворотом, где ее уже не могли достать армяне. Дед Лукьянов на пузе под бандитскими пулями полз к пенсии. Ему бы на заставе остаться, а он, по локоть в крови, перевязывал, вытащив из-под огня, раненых. Он корил себя за то, что во время первой перестрелки взял у Бабака один автоматный рожок. Но успокаивался теперь тем, что вроде бы успел вовремя — сержант Эдик Митьковский и рядовой Женька Небеский уже поддерживали лейтенанта и Бочкова огнем, а ефрейтор Алексей Дубина и рядовой Алексей Дурасов отрезали бандитов от

Логинова. Сержант Андрей Медведев и рядовой Эдуард Кулагин вскрыли цинк с патронами, снаряжали магазины.

Все стали подтягиваться к "таблетке", возле которой начмед мотал бинты на раненых милиционера и девчонку, колол им промедол. Бочков ему, как старшему, доложил-выдохнул:

— Лейтенанта в плен взяли!

— Ох, е...!

Потом, прокрутив в голове варианты, совсем не грозно, а как бы уговаривая:

— Рябята, давайте в машину, рисковать вами я не имею права! Его вытащим! Главное — живой...

В машину затащили раненых милиционера и девушку. Бойцы ухватились за проемы выбитых окон. Логинов и Дубина сняли бронежилеты, чтобы прикрыть водителя со стороны обстрела: один броник повесили на дверцу, второй — за спину. Ах, золотые эти мальчишки! В бою думали не о себе — о товарище. Так, отстреливаясь, и рванули на заставу...

Там едва успели отдышаться, как увидели долгожданный БТР. Резервную группу привел лейтенант Василий Атамась.

Бочков, видевший Бабака последним всего-то с полчаса назад, предложил начальнику штаба батальона:

— Если они его успели увезти, выходим на трассу, берем любую машину с заложниками. Пусть попробуют не отдать Бабака...

***

— ГИБЛОЕ место, — скажет потом лейтенант Василий Атамась об окрестностях села Юхары Джибикли. Долгий час и еще двадцать пять минут двигался их БТР к месту боя из Кубатлов. Атамась знал пока только одно — помощь потребовалась его другу Олегу, с которым не один пуд соли съели и в училище, и в бригаде. Знал, что надо торопиться, но своего механика-водителя не подгонял. Сержант Эдик Сафронов, молодчага, сам все понимал. Та горная дорога вообще-то для БТРа непроходима. Тот рейд по большому счету немыслимая авантюра. Но прошли-таки!

Когда БТР вышел на поле боя, поводя стволами и триплексами, одна мысль сверлила мозг Атамася: "Где Олег?" Боевиков Василий не боялся.

Лейтенант Бабак лежал без бронежилета, без автомата. Не сумев одолеть офицера в бою, его, безоружного, убили подло, когда поднялся в полный рост, чтобы остановить кровопролитие...

Лейтенант со своими парнями свой долг выполнили с честью — они не позволили бандитам совершить расправу над мирными крестьянами. Не они, солдаты внутренних войск, начали тот неравный бой. Они вели его достойно. Все зло бандитами было вымещено на лейтенанте с чудовищной жестокостью — пулей в спину, в упор.

Едва открылись люки БТРа, по броне горохом застучали пули. Но Василий Атамась не мог оставить друга на поле боя. Он приказал обработать склон из всего имеющегося оружия. В своих потерях в том бою боевики не признались. И не поверили, что против их роты держались в течение нескольких часов офицер с двумя сержантами...

***

ОЛЕГА Бабака похоронили в родном селе Виктория. На могиле последнего Героя Советского Союза бывает много цветов. Приносят их добрые люди — однополчане в дни памяти, школьники — в День Победы, молодожены — в дни свадеб. Когда в октябре 1991 года в сельском клубе Надежде Ивановне и Якову Андреевичу вручали орден Ленина и медаль "Золотая Звезда", на Полтавщину приехали боевые побратимы Олега, кавалеры ордена "За личное мужество" старшины запаса Алексей Логинов и Алексей Бочков — один из Смоленской области, второй из Омска. Над могилой своего замполита оба они искренне сказали: "Олегу мы обязаны своей жизнью..." Именно так — здесь уж ничего ни прибавить, ни убавить. На могиле друга никогда не лгут...

В Центральном музее внутренних войск есть последнее письмо последнего Героя Советского Союза. На помятой страничке, вырванной из школьной тетрадки, всего несколько строчек. Но сколько мыслей рождают они у нас! Когда и в связи с чем решил написать эти слова Олег? Бывало, он записывал только что приснившийся сон. Иногда уносили его вдаль мечты о будущем. Часто сердце сжималось при мыслях о далеком родном доме, где давно не был.

Экскурсовод подводит посетителей к стенду, на котором портрет красивого молодого офицера, его награды, училищный диплом и этот листок в клеточку с загадочными, мистическими строчками.

"Дорогие мои мама и папа!

Родные мои, не волнуйтесь. У меня все хорошо. Все в норме, как обычно. Как я хочу увидеть вас! Крепко-крепко обнять и поцеловать. Забиться, как в детстве, под твою руку, уснуть на твоем плече, папка, спрятавшись от всех этих невзгод, суеты, от этих мерзких неприятностей. Хочу забиться под теплое ватное одеяло, постеленное твоей нежной рукой, милая мамка.

Спрятаться от них хочу. А они достают, достают, проклят^"

Такое вот короткое послание, начатое ностальгически-нежно, а в последних неровных строчках срывающееся на отчаянный крик. Писал его Олег в этот раз по-русски, а последнее слово все-таки вышло по-украински...

Эта короткая, всего в двадцать четыре года, жизнь — горький, трагический символ смутного времени. Украинский хлопец, служивший под Москвой в союзных внутренних войсках, сражен был подлой пулей в кровавом поединке воюющих за Карабах племен. Достали его, проклятые, в его последнее Светлое Воскресение...

Борис КАРПОВ

В ГОРЯЩЕМ БЭТЭЭРЕ ОЖИЛ ПУЛЕМЕТ...

Герой Российской Федерации рядовой АВЕРКИЕВ Александр Александрович

Родился 27 февраля 1980 года в городе Новочеркасске Ростовской области. После 9-го класса средней школы поступил в профессионально-техническое училище по специальности “слесарь по ремонту и обслуживанию автомобилей”. В июне 1998 года был призван на срочную службу во внутренние войска МВД России. В районе боевых действий на территории Чеченской республики находился с 25 октября 1999 года.

Звание Героя Российской Федерации присвоено 11 июля 2000 года (посмертно).

— Эй, мелкий, ты чего это, с автомобильным колесом на шее бегаешь? — Насмешливый голос парня постарше заставил Сашу остановиться. — Так интереснее, что ли?

Саша Аверкиев был небольшого роста. Несмотря на постоянные занятия борьбой и боксом, на долгие часы, проведенные в спортивном зале, подрасти пока не удавалось, и это его тревожило. В военкомате сказали: “В спецназ? Не ниже 170 сантиметров! А ты... Ну, разве что в какое-то подсобное хозяйство.”. А он не хотел в подсобное. Если уж идти в армию, то только в спецназ. Поэтому и отдавал парень спорту большую часть свободного времени. Участвовал в соревнованиях по боксу и спортивному троеборью, получил несколько грамот за победы. Очень много тренировался. Для того и автомобильная шина на шее — для увеличения нагрузки. Готовиться так готовиться.

Теперь, когда его колонна, взревев моторами, тронулась в сторону Дагестана, он вспомнил слова того парня и улыбнулся. Конечно, с автомобильной покрышкой на шее он смешно выглядел. Но тренировки все-таки помогли: перед армией он подрос. И был горд, когда попал во внутренние войска. Сначала его направили служить в Армавир, потом, после расформирования части, попал в Сочи. Кому курорт, а солдату везде служба. Патрулировали город, и отдыхающий, расслабляющийся у моря народ благосклонно глядел на молоденьких патрульных. “А, так это срочники! В теплое место попали”, — порой махали рукой. Затем два с половиной месяца отслужил в Дагестане. А после этого, проведя всего два дня в Краснодаре, 25 октября 1999 года оказался в Чечне.

Сопровождать колонну брали только самых надежных. Конечно, хорошо бы контрактников, да где их столько возьмешь? И Саша Аверкиев гордился, что командир, Игорь Николаевич Манько, выбрал именно его, срочника. Они направлялись в Гудермес за снаряжением и боеприпасами, попутно везли груз. Колонна состояла из 23 машин, в сопровождение выделили три бронетранспортера.

БТР, на котором Саша был стрелком-наводчиком, шел первым, прикрывая колонну от возможного обстрела. Было раннее утро 9 января 2000 года. Машины растянулись на шоссе, в стороне от дороги уже показались из темноты очертания Мескер-Юрта. Все было спокойно.

Выстрелы раздались, как всегда, неожиданно. Саша даже не понял сначала, откуда по ним бьют. Сразу начали гореть первый и последний КамАЗы, перекрыв дорогу остальным. Потом он увидел боевиков, которые двигались со стороны населенного пункта. Их было слишком много для одной их колонны, и они сразу же отрезали машинам путь вперед.

— Черт! — БТР дернулся, замедляя ход, и Саша Аверкиев увидел, что боевики уже совсем рядом. Он начал стрелять, и несколько из них сразу упали, остальные же залегли у дороги, не прекращая огня. Саша слышал, как пули звонко чиркают по броне, словно кто-то зажигает о корпус машины огромные спички. “Ладно мы, — почему-то с холодком ужаса подумал он. — А на грузовиках-то брони нет.”.

— Прикрываем ребят! — крикнул он водителю. — Давай вперед!

Тот попытался тронуться, но тут же крикнул:

— Дави пулеметчика! Видишь?! Пока он там, мы.

Он не успел закончить фразу. Саша уже увидел пулеметный расчет метрах в ста от дороги и принялся “давить” его непрерывным огнем. Стрельба на какое-то мгновение стихла, потом возобновилась с прежней силой.

— Давай! Поехали!.

Их БТР и еще четыре автомобиля под его прикрытием понеслись к Джалке.

— Ф-фу! — Аверкиев вытер пот с лица, поглядывая на дорогу и пытаясь отдышаться. Саша пересчитывал боеприпасы. Их оставалось еще много, но он надеялся, что они, по крайней мере сегодня, больше не понадобятся. Подняв голову, он первым увидел бандитов. Их было так много, что рябило в глазах.

Позже выяснилось, что “оторвавшуюся” часть колонны встречали 250 человек, но тогда Саше показалось, что их — за тысячу. И он снова принял бой, ясно понимая, что кроме его пулемета их не остановить ничем. Опять зачастили отвратительные звуки ударяющихся о броню пуль, они будто слились в непрерывный металлический визг, потому что почти вся огневая мощь нападавших сосредоточилась на БТРе. И вдруг корпус машины содрогнулся от сильного удара — гранатомет!

— Горим! — крикнул водитель. Машина уже наполнялась едким дымом, дышать и видеть что-либо стало невозможно, и бойцы начали задыхаться. — Вылезать надо!

А куда? Снаружи — свинцовый дождь, внутри машины — верная смерть от огня.

Саша первым спрыгнул на землю и сразу же упал ничком: стреляли по ним без перерыва. За ним высыпались остальные. Экипаж занял круговую оборону.

Саше было страшно. Еще ни разу в жизни смерть не подступала так близко. Он оглянулся на горящий БТР. “Если вернуться? Там все-таки пулемет...”

— Я пошел! — крикнул он водителю в самое ухо, стараясь перекрыть грохот выстрелов.

— Туда! Вернусь! Как только их придавлю — уходите!

— Ты что?! — Водитель оглянулся на горящую машину. — Как?!

Но Александр уже лез в броник, кашляя от удушливого дыма.

Когда в горящем бэтээре ожил пулемет, боевики опешили. Четверо остались лежать на земле, остальные залегли.

Водитель БТРа, подобрав чей-то автомат, уже карабкался в кабину первого, следовавшего за ними грузовика: пока в кузов затаскивали раненых, он прикрывал своих короткими очередями.

А бандиты вновь весь огонь сосредоточили на подбитом бронетранспортере. Их пули словно растворялись в окутавшем БТР огне. Но из этого костра раздавались все новые и новые очереди, не дававшие боевикам поднять голову.

До последнего патрона, до последнего дыхания рядовой Александр Аверкиев сдерживал нападавших, прикрывая сослуживцев. Уцелевшие машины увозили раненых из-под обстрела. Саша Аверкиев — простой срочник — спасал товарищей. И он их спас...

Екатерина ПОСТНИКОВА

НАШИ ДЕДЫ — СЛАВНЫЕ ПОБЕДЫ

Герой Российской Федерации майор Анощенков Андрей Иванович

Родился 16 февраля 1969 года в городе Архангельске, где окончил среднюю школу. В 1991 году по окончании Уфимского высшего военного авиационного училища летчиков был направлен в Северо-Кавказский округ внутренних войск МВД России. Неоднократно выполнял задачи в ходе боевых действий на Северном Кавказе.

Звание Героя Российской Федерации присвоено 26 августа 1999 года (посмертно).

Первое, что воскликнула Светлана Рогозина, когда услышала в одном из сообщений с Кавказа фамилию Андрея Анощенкова, были слова: “Это ведь наш Андрей!..”

В 55-й средней школе Архангельска свято берегут историю и своей малой Родины, и нашего великого Отечества — создан школьный краеведческий музей, собираются все мало-мальски интересные свидетельства жизни выпускников школы, заметных земляков, детворе прививается любовь к отечественной истории и литературе.

А тут такая весть — выпускник школы стал Героем России! Ко всеобщему прискорбию — посмертно... Но тем более жгучим было желание собрать свидетельства жизни Андрея Анощенкова, запечатлеть документально обстоятельства его подвига.

Он, офицер Андрей Анощенков, где-то в потаенных уголках души всегда носил сокровенное свое знание о том, что его родной дед был настоящим Героем. Знание это давало определенный прибыток сил. Гордость за предков, а значит, за страну.

Уверенность в том, что не зря выбрал военную профессию. Когда в самом-самом конце очередного полета-командировки кончалось горючее души и так хотелось на родной аэродром, к семье, он включал все свои потаенные резервы, чтобы не запросить где-нибудь в чужом краю вынужденной посадки: чтобы дотянуть.

Как-то в ханкалинском вагончике, где коротали очередные .надцатые сутки в ожидании очередного .надцатого полета, майор Анощенков листал какую-то книжку про войну. Потом задремал. И во сне, отрывочно, как сквозь дым и пламя, стал глядеть сон про деда своего Федора. И сон тот был чуден и страшен.

С фашистами дрался командир орудия 886-го артиллерийского полка 322-й стрелковой дивизии 13-й армии Центрального фронта младший сержант Федор Анощенков. Сражались за деревню Красное на Черниговщине. Конечно, не яркое название привлекало гитлеровцев в той деревеньке. В войне наступил перелом, и советские войска погнали оккупантов прочь “нах фатерлянд”. Фашисты понимали, что если сейчас не застопорить ход мощной Красной Армии, то она сметет их напрочь.

Вот и этот бой за деревню Красное был настолько ожесточенным, словно именно от его исхода зависела судьба всей битвы гигантов. Когда осел дым, когда “считать мы стали раны”, оказалось, что именно расчет младшего сержанта Анощенкова переломил в ход боя и поселил страх в стане врага: до сотни гитлеровцев положили артиллеристы своим метким огнем, уничтожили одну вражескую пушку и два пулемета.

А при форсировании Десны, Днепра и Припяти Федор Анощенков сотоварищи и вовсе проявили чудеса отваги и ярчайшие образцы солдатской сметливости. Под непрекращающимися бомбежками и непрерывным артогнем младший сержант Федор Анощенков организовал строительство паромов и плотов, на которых и переправились артиллеристы со своими орудиями и боезапасом.

16 октября 1943 года младшему сержанту Федору Григорьевичу Анощенкову было присвоено звание Героя Советского Союза. Но так уж сложилась его фронтовая судьба — не довелось ему увидеть своих внуков. Погиб Федор Анощенков на Сандомирском плацдарме в Польше. Случилось это 19 августа 1944 года...

В августе умер и внук его Андрей, военный летчик. Его не успели перевезти в Москву — слишком тяжелыми оказались ожоги.

Теперь можно только рассуждать, взвешивая их шансы — экипажа Ми-8 с бортовым № 114 и его пассажиров, среди которых были все категории военного народа — и двухзвездные генералы, практически не вылезающие из горячих командировок, и работяги-офицеры, и пахари-солдаты.

Они шли без прикрытия — это плохо, это очень плохо в условиях горной войны, когда с любой вершины могут нацелить в бочину какой-нибудь очень точный переносной зенитно-ракетный комплекс. У “духов” они есть — границы с остальным мусульманским миром — вот они, рядом, и мир этот не дремлет, ведя джихад с “неверными”. Посадка в Ботлихе тоже была рискованным шагом — здесь уже совершили свою последнюю посадку два военных борта. Может быть, “114-му” не стоило испытывать судьбу, может быть, надо было идти другим маршрутом, искать другую посадочную площадку, может, следовало забыть по-гусарски безоглядное “риск — благородное дело”?

Они с Орловым могли спастись, если бы в первое мгновение после попадания снаряда в машину бросились подальше от горящего вертолета и принялись бы тушить загоревшееся на них обмундирование. Но, во-первых, на борту оставались люди, мысль об эвакуации которых работала “на автопилоте”. Во-вторых, била мысль и о спасении родной “вертушки”...

Мгновений хватило, чтобы оба майора вспыхнули живыми факелами...

В архангельской средней школе № 55, где учился Андрей Анощенков, открыта мемориальная доска в его честь. Инициатором создания этого памятного знака была директор школьного краеведческого музея Светлана Рогозина, которую поддержали местные власти. На открытие памятного знака пришли выпускники школы, одноклассники Андрея Анощенкова, приехавшие из разных городов России, ветераны Великой Отечественной войны, воины-“афганцы”, бывшие учителя школы. После торжественного мероприятия в школе актив краеведческого музея посетил местный госпиталь ветеранов, вручил им подарки, собранные школьникам. Вспоминали русских солдат, героев многих поколений, многих войн. В тот день на примере двух Героев из семьи Анощенковых четко высветилась связующая нить поколений. Золотой луч от геройской Звезды артиллериста младшего сержанта Федора Анощенкова прорезал толщу десятилетий и сверкнул на Золотой Звезде внука — летчика майора Андрея Анощенкова.

А жизнь продолжается. В 55-й архангельской школе состоялся легкоатлетический кросс, посвященный памяти Героя России майора Андрея Анощенкова. Теперь каждую весну,

вспоминая для кого-то вовсе неведомого военного летчика, быстроногая спортивная молодежь будет радоваться теплу и солнцу, своей мирной безоблачной жизни. Пусть радуются!

А Максимка Анощенков, сын Героя, пока рисует вертолеты, на которых летал его отец... Борис КАРПОВ

ПОЛЕ БОЯ — N-ский КВАРТАЛ

Герой Российской Федерации капитан Бабаков Виталий Викторович

Родился 28 сентября 1972 года в городе Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области. Срочную службу проходил механиком-радиотелефонистом в Приволжском округе внутренних войск МВД России. В отряде специального назначения был рядовым по контракту, прапорщиком. По окончании экстерном Санкт-Петербургского военного института внутренних войск стал офицером.

Звание Героя Российской Федерации присвоено 25 августа 1995 года.

1

— А вы не знаете, почему так долго Виталику Звезду не вручают? — Маленькая, хрупкая Оксана, молодая жена молодого Героя России, в который уже раз мается в ожидании своего Виталика. Муженек опять в отъезде. И хоть сейчас он не на войне, а на учебе, разлука тягостна...

Все мысли о нем.

— Скоро вручат обязательно, — успокаиваю как могу, — награду за настоящий подвиг никто не отменит. Может, в Кремле решили вручение к какой-нибудь дате приурочить. 23 февраля скоро — День защитников Отечества...

Как в воду глядел — не прошло и недели после нашей встречи с родными Виталия Бабакова, и точнехонько 23 февраля 1996 года все каналы телевидения показали его на приеме в Кремле. А 24-го в “Красной звезде”, на первой полосе, снимок — наш Герой при всем параде, с цветами, рядом с президентом. На непривычной для спецназовца “парадке”

— единственная, но зато какая, награда — Золотая Звезда Героя России! За парня рады были все войска.

Кстати, тот номер газеты Виталию первым, утром 24-го, вручил командующий внутренними войсками генерал-лейтенант А.Шкирко. А потом уж и наша очередь настала обнимать-поздравлять Героя. Воспоминания о боях пришлось чуток отложить. Первым делом Виталий хотел навестить младшего брата — тот срочную служил в одной из подмосковных частей Российской армии. Съездили. Потом помчались в Главный военный клинический госпиталь внутренних войск — там прапорщик Бабаков благодарил своих исцелителей — врачей и сестричек, братишек-спецназовцев навестил: подполковника Олега Кублина (он еще не оправился после тяжелого ранения), майора Евгения Петрушина, прапорщика Владимира Гриценко. Потом братишек по отряду “Росич” в Москве отыскал. Новоиспеченного Героя в те дни просто затискали в дружеских объятиях...

2

— Вот и пообедали! — первое, что услышал майор Сергей Гриценко после взрыва. И тут же: — Ой, больно! — это Матвеев...

В животе под броником давно уже урчало — все недосуг было забросить туда хоть баночку тушенки да зажевать сухариком. Группа спецназовцев уже четвертые сутки крутила по улицам и переулкам Грозного, решая задачи “местного значения”. В вышестоящем штабе их потеряли из виду, даже списали, в душе боясь признаться в этом самим себе. Адское месиво-крошево первых уличных боев становилось час от часу все круче. Многие уже понимали — кашу эту долго не расхлебать...

Но война войной, а обед... Командир дал команду прикрыть единственную брешь в круговой обороне — сбитые ворота — БТРом и делить сухпай. Матвеев и выдавал, как было в их группе заведено. Он мужик честный и справедливый: всем поровну, солдатам — в первую очередь. Да не помногу: во-первых, спецназу переедать вредно, когда идет боевая работа и вводные следуют одна за другой, во-вторых, заначку надо иметь на черный день, а сухпай на исходе.