Колдун для акул (СИ)

— А вы дворецкий или привратник?

— Да, то есть… да. Дворецкий, — долговязый смутился. Он был слишком вышколен, и, похоже, с ним не приключалось ничего подобного.

— Так вы впустите меня?

— О… да, — дворецкий налег на ворота и с удивлением заметил, что они не поддались.

Как видно музицирование плохо влияло на мускулатуру. А может быть, петли ворот давно не смазывали. Только общими усилиями они отворили одну створку, чтобы провести в ворота лошадь и бричку.

Несмотря на ясный день, внутри ограды царило уныние, как на заброшенном кладбище. Трава не подстригалась уже пару месяцев, а кустики по краям аллеи пожелтели без поливки. Ромашки, гортензии и пионы склонили свои засохшие головки. Все казалось пыльным и выгоревшим, как в дюнах, которые начиналась сразу позади участка.

Тем поразительнее выглядел большой фонтан, выложенный нарядной голубоватой плиткой, в котором цвели какие-то водяные растения и бойко плавали золотые и разноцветные рыбки. Да и розарий радовал глаз ухоженными кустами роз и светлыми скамейками. Алекс почему-то подумал, что там хорошо пить чай, если день не очень жаркий.

В дальнем конце заросшей сорняками лужайки виднелся дом. Это был трехэтажный особняк из дикого камня, крытый темной черепицей, с белыми облезлыми ставнями и большой покосившейся верандой. Солнечные блики терялись в грязных стеклах.

Полное запустение!

Они поднялись на крыльцо, и дворецкий с забавной смесью важности и почтительности отворил перед Алексом дверь.

Внутри царила жара. Воздух был плотный и влажный, насыщенный запахом цветущих орхидей. Орхидеи заполняли все пространство — настоящий лес из уродливых мясистых листьев и стеблей, украшенных неожиданно нарядными цветками. Их тут были сотни, а того гляди и тысячи: изысканных и вульгарных, странных и очаровательных, розовых, белоснежных, желтых и поразительного телесного цвета, словно за листвой вьющихся растений прятались юные девушки. Со стеклянной крыши падал непрерывный дождь больших капель воды и разбрызгивался на растениях. Свет был изумрудного оттенка, как будто пробивался на дно наполненного водой пруда. Цветы пахли одуряюще, слишком сильно, чтобы это было приятно.

Уклоняясь от намокших побегов и листьев, они приблизились к чему-то вроде поляны, откуда дверь вела в другое помещение.

Эта комната тоже была необъятных размеров, но приятно прохладная. Ярко-зеленый ковер, покрывавший пол от стены до стены, наверное, стригли газонокосилкой. На стенах висели большие портреты, потемневшие от времени, многочисленные зеркала в резных деревянных рамах и цветные фотографии кораблей и морских пейзажей. Мебель красного дерева была богато украшена темной инкрустацией, а огромные, цвета сырой печенки шторы неплотно закрывали окна. Окна выходили на живописный холм, которого в окрестностях дома он не припоминал, в воздухе висела пелена дождя, а дальше все скрывал туман. Одна рама была приоткрыта, и пахло мокрой листвой.

— Послушайте, — сказал Алекс, — простите, не знаю вашего имени, но куда мы идем?

— Кит, меня зовут Кит, — пробормотал дворецкий, вертя банджо в руках, как будто видел инструмент впервые в жизни. — Я хотел отвести вас в кабинет кэптэна, но этот дом… — Он замолчал, оглядываясь по сторонам.

— Да?

— Пока кэптэн был здесь, то все было в порядке. Но когда он уезжает… — Опять молчание.

— Я слушаю вас.

— Тогда в доме становится трудно ориентироваться. Появляются новые помещения или старые меняются местами.

— А день среди ночи — это тоже кэптэн? — стал догадываться Алекс.

— Да, в последний раз он спешил и забыл выключить день.

Отдернув занавеску, Алекс выглянул из окна:

— А тут почему такой пейзаж? Тоже кэптэн?

— Да, — кивнул Кит.

— Очень интересно, но я с дороги и хотел бы отдохнуть. Есть тут какие-нибудь нормальные помещения?

— Флигель.

— Где?

— За домом.

— Но там никаких трансформаций? — уточнил Алекс.

— Это обычный деревянный домик.

— Лучше я пойду туда. Проведите меня к выходу.

— Как скажете. Но…

— Что?

— Если выберетесь из окна и пойдете влево вдоль стены, то как раз попадете к флигелю. Только зонта нет.

— Не растаю. Послушайте, — вспомнил Алекс, — может кто-то поставить мою лошадь в конюшню и позаботиться о ней.

— Поставить? — неуверенно повторил Кит. — В конюшню? Позаботиться?

— Ладно, вопрос снят. Только, Кит…

— Я слушаю.

— Найдется у вас пара бутербродов и бутылка пива или минеральной воды?

И в этот раз проблема, которая возникла перед Китом, была неразрешимой. Даже покрутив банджо так и эдак, он не смог выговорить ничего, кроме:

— Насчет продуктов мне ничего не известно.

— Ладно, не напрягайтесь, — махнул рукой Алекс, подумав о фляге с водой и нескольких плитках шоколада, которые купил еще на станции проката экипажей в качестве неприкосновенного запаса. — А этот флигель открыт? Да? Ну и отлично! Спокойной ночи, Кит.

— …ночи, — донеслось из окна ему вслед.

Но не успел он пройти и двух шагов, как…

— Влево! — взвизгнул Кит так, что Алекс даже подпрыгнул и резко обернулся:

— Что такое?

— Влево, — бормотал Кит, высунувшись из окна по пояс. — Влево, влево… — струйки дождевой воды стекали по его лицу.

— Я сначала вернусь к лошади, — объяснил Алекс, с трудом сдерживая раздражение, — а потом уже…

— Тогда возвращайтесь, — сказал Кит. — Лезьте назад.

— Зачем назад? Если к тылу дома влево, то к фасаду — вправо, так?

— Нет, возвращайтесь, лезьте назад, — настойчиво повторил Кит, размахивая банджо.

Дворецкий так волновался, что Алекс решил подчиниться и забрался назад в комнату с зеленым ковром. Кит немедленно подошел к другому окну, открыл его и сказал:

— Идите прямо и выйдете к лошади.

— Спокойной ночи, Кит, — с сочувствием сказал Алекс, подчиняясь его совету, и опять из окна ему вслед донеслось:

— …ночи.

Он не прошел и трех десятков шагов, как дождь прекратился, туман расступился, появились лужайка и розарий, а за ними и Ленточка. Только Ленточка без брички.

— "Выйдете к лошади", — передразнил Кита Алекс. — Не обманул, лошадь на месте. Но где бричка и где мои вещи? И элементарно хочется жрать!

Он распряг Ленточку, привязал ее к какому-то железному столбику на лужайке возле фонтана и оставил пастись. А сам вернулся назад, твердо решив по пути опять забраться в окно и потребовать у Кита ужин. Чем-то же дворецкий питается?

Но стена дома тянулась, тянулась, тянулась, а никаких окон на первом этаже так и не оказалось. Алекс уже начал вполголоса ругаться, как вдруг стена кончилась, и впереди, метрах в двадцати увидел дощатый павильон с террасой.

По деревянным ступеням он поднялся на террасу, открыл дверь и вошел в небольшой холл. В лицо пахнуло застоявшимся воздухом, полоски света падали сквозь закрытые жалюзи на пол. Холл был нарядный, с экзотическими ковриками на простом деревянном полу, светлой мебелью и маленьким баром с круглыми табуретками в углу. В баре было несколько бутылок: пиво, тоник, более крепкие напитки, две бутылочки воды. Ну, от жажды он не умрет, и то хорошо.

Из холла выходили три двери.

Первая вела во что-то вроде спальни. Большая двуспальная кровать, покрытая атласным стеганым одеялом. На туалетном столике — хрустальные туалетные принадлежности и множество косметики. На баночках с кремом разноцветные этикетки, духи в причудливых флаконах Алекс отворил стенной шкаф, тот оказался набит женской одеждой. В нижних ящиках пар пять новой обуви. Он закрыл ящик и выпрямился.

Во флигеле жила женщина. Что ж, зная отца, он не удивлялся.

Заглянул в другую дверь. Комната оказалась интересна тем, что сильно отличалась от соседней. Это была строго обставленная мужская спальня с натертым до блеска полом, на котором лежало несколько светлых циновок. Их мебели стояли два простых стула, комод из темного дерева, шкаф для одежды, кровать. Узкая, прикрытая бежевым покрывалом кровать казалась довольно жесткой, а комната выглядела холодно и сурово. В отличие от женской казалась нежилой, ни одной личной вещи, наволочка и простыня не смяты.

— Тут и устроюсь, — сказал себе Алекс. — Если бы еще перекусить…

Тут он вспомнил о третьей двери. За ней оказались коридор, туалет, душевая кабинка и маленькая комнатка с буфетом. Алекс кинулся к буфету, открыл его и остолбенел. Ладно, многочисленные банки с консервами. Но там лежал свежий белый хлеб! Большой кусок ветчины! Полголовки сыра! Свежее масло! Овощи, как будто только что с грядки!

— Ну и кэптэн, — с уважением сказал Алекс.

И ему подумалось, что, выбрав военную карьеру, несовместимую с профессией мага, он лишился чего-то очень важного.

Потом он стал размышлять, перекусить ли здесь, в кухоньке, или устроить в холле пир горой. Победил второй вариант. Но когда он в очередной раз вернулся в кухоньку, чтобы нарезать сыр, кто-то осторожно кашлянул у него за спиной. Алекс не считал себя нервным человеком, но после ночной поездки в Оркодубр начал то и дело вздрагивать при неожиданных звуках. Обернулся — на пороге стоял унтер Дирк.

— Решил напроситься к вам на ужин, — сказал ИО шерифа многозначительно.

— Очень рад, — машинально ответил Алекс. — Я сейчас.

Унтер Дирк сумрачно кивнул головой, взял тарелку с нарезанным хлебом, судок с горчицей и вернулся в холл.

Через несколько минут они уже были за столом.

— Однако с вами не так-то просто связаться. — Усевшись напротив, гость Алекса взял кусок хлеба и стал намазывать его маслом. — Мы целых две недели пытались до вас дозвониться, что в наших условиях подобно подвигу.

— Меня не было дома, — ответил Алекс. — Я вернулся только вчера вечером.

— Понятно. Мы узнали адрес у адвоката вашего отца, но ваш телефон не отвечал. Тогда мы попросили полицию проверить вашу квартиру. Соседи сказали, что понятия не имеют, где вы пропадаете, тем более что вы военный. Вы были в месте службы?

— Нет, — покачал головой Алекс. — Я брал недельный отпуск, и мы с другом перегоняли его машину. Я вернулся домой вчера вечером, и ваше письмо… то есть, не ваше, но письмо дожидалось меня вместе с остальной почтой.

— Значит, в то время, когда произошло убийство, вы находились в дороге?

— Если это случилось неделю назад, то мы были на автостраде М-12, недалеко от перевала Тир.

— А когда вы в последний раз видели отца?

— Около двух лет назад. Я приезжал в столицу королевства по делам, а он был там. Он зашел ко мне в гостиницу, и мы немного выпили.

На самом деле отец развлекался в столице с очередной дамой сердца, а проще говоря, совсем молодой девушкой, но Алекс не собирался откровенничать перед шерифом, даже если он и ИО.

— Похоже, вы оба жили совершенно независимо друг от друга? Вы ведь не знали, что у него в Оркодубре есть дом.

Алекс невольно улыбнулся:

— До письма из Сентэрида я даже не знал, что он вышел в отставку. Мы изредка перезванивались, я звонил ему при любых важных событиях в своей жизни. Сам он почти не звонил, зато три-четыре раза в год я получал от него открытки и короткие письма. Ну, а теперь, шериф, расскажите мне, как все произошло?

— Я пришел не рассказывать, а немного расспросить вас.

— Но вы же не ведете дело, вас волнует только проблема дома! — иронически сказал Алекс.

— Если бы меня волновал только дом… Кстати, как вам дом?

— Мечтаю его продать, — искренне признался Алекс. — Только вряд ли я найду покупателя.

— Как только узнают, что вы здесь, набежит толпа.

— Вы думаете?

— Уверен. И мой вам совет: дом пока не продавайте. Он в хорошем состоянии, есть не просит… Всё равно через две недели его у вас оторвут с руками.

— Но вы сказали, что он дематериализуется.

— Вот и продадите его до полуночи, в стиле Золушки.

— Но мне придется платить дворецкому.

— Кому?

— Дворецкому Киту.

— А с каких таких делов Кит сделался дворецким? Он вам это сказал?

Алекс замялся:

— Честно говоря, это я его спросил, привратник он или дворецкий. И он ответил, что да. А кто он?