Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Колдун для акул (СИ) - Д. Д. Кузиманза на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Д. Д. Кузиманза

Колдун для акул

ГЛАВА 1

Старый и могучий некромант, но, тем не менее, старый морской капитан вполне мог погибнуть в бурную ночь на своём корабле. Это выглядело бы как-то уместнее. Вырвавшийся из-под отцовской власти демон или свирепая нечисть со Слепых гор тоже казались вполне логичными убийцами. Но никак не банальный выстрел в затылок на задворках ипподрома. Нелепейшая ситуация! Но не более нелепая, чем нынешняя, когда он, капитан Алекс Ромишев, двадцати шести лет, достойный сын своего отца, болтается в прибрежном течении по горло в воде.

Тёмный силуэт таинственного корабля смутно вырисовывался не более чем в четверти мили, за полчаса он немного повернулся и сейчас был обращен боковой стороной. Алекс видел сигнальные огни и несколько освещенных окон, то есть, иллюминаторов. На палубах было тихо. Еще более странно, что не слышно было звука двигателей, это в открытом-то море?

Пот заливал Алексу лицо, и какой-то ещё не полностью отчаявшейся частью сознания он видел себя со стороны и беззвучно смеялся: человек по шею в воде, а выше — вспотел, как в бане. Но в остальном было не до смеха: в боку он чувствовал боль, при каждом вдохе она становилась резче. Рот пересох, появился какой-то металлический привкус. Руки пока ещё лежали на краю импровизированного плотика из нескольких дощатых ящиков и толкали его перед собой, но силы были на исходе.

Сначала он не боялся акул, но сейчас понимал, что в этих прибрежных водах им так привлекательно откусить от него кусочек. А если они отгрызут ему ногу, то ему больше не придется мучиться от жажды: он быстро погибнет от потери крови.

И подумать только, вчера ещё он был за сотню километров от моря!

Алекс усилием воли распахнул чёрные занавеси ночи и вновь увидел себя вчерашним утром на дороге в Сентэрид. Он ехал всю ночь, чтобы разобраться в причинах смерти отца. Как говорилось в полученном им официальном письме, тот был найден недалеко от городского ипподрома с простреленным затылком. Кому помешал старый шкипер? Или напали грабители? Во всяком случае, следовало позаботиться о его могиле.

Когда утро только началось, долгий ночной путь был позади, и капитан Алекс Ромишев (капитан всецело сухопутный, в отличие от отца он никогда не служил во флоте) на одноконной бричке, которой правил сам, въехал в Сентэрид, главный город дистрикта. Бричку он нанял полчаса назад на конечной станции дилижансов, чтобы иметь свободу передвижения.

Конечно, и дилижанс, в котором он трясся всю ночь, и бричка-одноколка, запряжённая серой кобылой Ленточкой, были чистым анахронизмом и зряшной тратой времени. На машине, поездом и, тем более, самолётом, он добрался бы до Сентэрида с большими удобствами — не говоря уже о времени. Но в дистрикте Сентэрид продолжался мораторий на использование двигателей внутреннего сгорания, реактивных и любой тяги, сходной с паровой.

Так что пришлось познакомиться с Ленточкой и за полчаса пути кое-как освоить способы управления лошадью. Ну, Сентэрид — это не столица, возможно в ДТП попасть не удастся. Людской (и не только людской) муравейник в полную силу зашевелится еще только через два магистрата.

А магистрат — это бой часов на Багряной башне, отмечающий очередной час. Колокольные звонари всей столицы дистрикта и пригородов чутко прислушивались. Как только мелодично запевали колокола Багряной башни, они сразу же начинали раскачивать свои или бить в них — у кого какой резон. И попробуй, зазевайся или, того хуже, прими за главный звон какой другой!.. Живо окажешься в подвале Багряной башни, а оттуда ни в разуме, ни целыми не выходят. Так объяснил ему, невежественному провинциалу, парень из придорожной лавки.

Пока Ленточка, пегая кобыла, жевала овёс, парень смахнул с брички грязь и объяснил, как проехать к кладбищу, находившемуся южнее городской стены. Может, он и удивился, зачем приезжему с чужим выговором вздумалось посетить местный погост, да еще в столь ранний час. Но своего удивления благоразумно не выразил, не дело умничать перед благородными, в зубы получить можно вместо чаевых. Тем более что этот высокий и плечистый мужчина так мрачен.

— Шесть монет, — сказал парень.

Алекс протянул ему банкноту. Парень поклонился, вертя её в руках и озадаченно рассматривая, открыл рот, но Алекс, опомнившись, выхватил у него бумажку и взамен отсыпал меди. Парень закрыл рот, опять открыл, присмотрелся к гербам на упряжи, неожиданно запнулся, словно имя владельца внезапно спутало выполнение привычной процедуры благодарствования. Хотел всё-таки что-то сказать, но передумал и безмолвно поклонился. Алекс взобрался в бричку, принял из его рук вожжи и снова двинулся в путь.

Парень удивился его поездке на кладбище в такую рань? Алекс и сам не мог объяснить — зачем едет туда. Он не купил букет, чтобы возложить на могилу. Папаша разразился бы ехидным смехом над таким "последним прости". Сын хотел увидеть место его последнего успокоения, чтобы полностью примириться со смертью отца.

То, что сообщил унтер Дирк, выглядело неправдоподобно. Как сценарий дешевого телесериала, если бы в этом городе можно было смотреть телесериалы. Казалось, что энергии старого жеребца хватит на пятерых. Папаша уцелел в потасовках в доках и пикетах бунтовщиков, прожил горячую и распутную жизнь, вызывал для клиентов разношёрстную и разночешуйную нечисть, не подорвался на минах "квакеров", не утонул в раскалённом море, двадцать месяцев ходил в Золотом Конвое до Скамура во время Третьей Смуты.

Как же его могли вот так вот взять и убить маленьким бронзовым диском в этой городской суете, в главном городе дистрикта? И, как выразился в письме Дирк, не просто убить, а казнить.

Поворот на кладбище оказался всего лишь в шести или восьми кварталах от Зюйдэндской заставы. На перекрестках перемигивались глашатаи и стражники. Алекс проехал мимо нескольких гостиниц с яркими вывесками и зазывалами, сообщавшими о наличии свободных мест в каждой из них. Потом миновал скромные жилые домишки с зелеными крышами, стоящий настежь склад с баррьими тушами и резервуары с горючей морской водой. Потом по обе стороны дороги потянулись фермы. Но, преодолев небольшой подъем, Алекс увидел впереди кладбище.

Оно находилось справа от дороги, на склоне покрытого яркими цветами холма. Вдоль ограды выстроилась шеренга чахлых кипарисов. Алекс подъехал, придержал лошадь и остановился возле ворот со столбами из дикого камня. Хотел закинуть вожжи на спину лошади, потом передумал и решил привязать ее к столбу.

Как только спрыгнул на землю, его сразу же окутала густая кладбищенская тишина и горький запах полыни.

В такое утро думать о смерти не хочется. Утро уже наступило окончательно. Над безлюдными зелеными холмами, поросшими колючим, но цветущим кустарником, небо стало золотисто-розовым, а на западе в прозрачном воздухе отчетливо вырисовывались незыблемые громады Слепых гор. Лошадь прядала ушами и нервно переступала копытами, он сказал ей: "Тихо, тихо! Что с тобой?", но тут в вышине небесную синь перечеркнуло белой полосой. Невидимый и неслышимый реактивный лайнер?

— Ты сдурел? А мораторий? — спросил себя Алекс, вздохнул и, покачав головой, пошел к кладбищенским воротам.

Железные кованые ворота отворились без скрипа. За ними оказался небольшой белый домик под рыжей камышовой крышей.

Через несколько минут, наведя справки у сторожа, Алекс медленно шел по аллее между рядами могил. Оказывается, отец заранее позаботился о месте на этом кладбище и оплатил всю процедуру похорон. Старое кладбище, никого здесь сейчас не хоронят, но отец когда-то купил на нем участок "под семью", как он едко выразился. Странная предусмотрительность, хотя отец всегда был обстоятельным человеком.

Апексу вдруг пришло в голову, что он не сможет узнать могилу. Даже если увидит ее. Ведь на ней еще нет надгробия. Откуда ему взяться, если он — единственный, кто мог бы заказать его, — позавчера еще не знал о случившемся? Но, к его удивлению, надгробие было. Слева от сырого холма свежей могилы — единственной новой могилы, насколько можно было видеть вокруг. Подойдя, Алекс разглядел надпись из простых, без вычурности, букв, высеченную на каменной плите цвета застывшей крови:

"Антоний Ромишев

5712–5776"

Он обошел вокруг могилы, глядя на последний приют того, кто был самым невероятным отцом в мире, и испытывая при этом странное смятение чувств. У него не было ощущения утраты или глубокой скорби по человеку, которого видел разве что раз двадцать в жизни.

Полузабытое воспоминание кольнуло сердце. Что это было? И где? Он вспомнил и печально улыбнулся.

Это произошло в Эльситос. Алекс Ромишев, еще курсант Бергбургской военной академии, получил увольнение, чтобы повидаться с отцом. Корабль Антония Ромишева находился в эльситском порту в дне пути от Бергбурга.

Они с папашей где-то пообедали, а потом тот стал звать экипаж, чтобы повезти сына на стадион "Березняк", на матч по кулачному бою. Кучер уже свернул к ним, когда папаша захотел купить у разносчика кувшин пива. Но того-то как раз рядом и не оказалось. Зато приветливо мигал стеклянными глазами топорно сделанный автомат, размалёванный пивными кружками с шапкой пены на каждой. Папаша опустил в прорезь монету, но пива ни в кружке, ни в кувшине тот так и не выдал. А проглоченную монету не вернул.

— О, — хихикнул кто-то у них за спиной. — Этот чурбан опять кого-то обжулил.

Кто-нибудь другой на месте Антония Ромишева стукнул бы по деревянному брюху автомата кулаком и с проклятиями пошел бы прочь. Но папаша Алекса был не таков. Он примерился, как опытный игрок в мяч, спокойно врезал пудовым кулаком прямо в сверкающий глаз автомата, засунул в дыру руку, выудил бутылку пива, опустил ее в свой большой карман и зашагал к повозке. А он, Алекс, обалдев, таращил глаза то на него, то на разбитый глаз автомата.

Уже по пути на стадион Алекс попытался выразить робкое сомнение в законности подобного поведения, но папаша удивленно посмотрел на него.

— В этом мире, — сказал тогда Антоний Ромишев, — никогда ничего не жди задаром. За все, что получаешь, надо платить. Но убедись, что за свои деньги тебе выдали все до самой последней мелочи.

Как странно судьба играет человеческими жизнями. Дерзкая энергия Ромишева-старшего обрела, наконец, покой на столичном кладбище, вдали от суеты, тогда как в качестве последних почестей ему нужно было бы устроить погребальный пир викингов или что-то не менее шумное.

Однажды Ириса спросила об их отношениях с отцом. Вопрос удивил Алекса — никогда не задумывался над этим — и он ответил, что, кроме взаимного уважения ученика и учителя, между ними вряд ли существовало что-либо другое. Как было принято в их семье, выйдя из детского возраста, он рос в исключительно мужском окружении, где умение принимать решения и отвечать за свои поступки являлось необходимой основой выживания. Так когда-то было и с его отцом, только отец носился по миру, сын же замкнул себя в мирке нескольких военных заведений. Никому из двух в голову не приходило, что молодому человеку нужно что-то ещё. Со своей женской точки зрения Ириса, конечно, не могла этого понять. "Как такое возможно?" — спросила она, и Алекс напрасно пытался ей что-то объяснить.

Да, отец… Несколько минут Алекс стоял неподвижно, чувствуя пустоту в груди, а может быть, в душе и сердце. Хотел как-то почтить память, но так и не нашел что сказать или сделать. Наконец приподнял руку, что могло сойти за приветственный и сразу же прощальный жест, и направился к назад воротам.

Солнце поднялось уже высоко, и ему на память неожиданно пришел стих из старинного манускрипта: "Когда ты молод, посмотри на солнце: оно всегда заходит".

— А вот и не всегда! — прошептал он упрямо.

"Тоже мне — экс-спортсмен, недоучка-некромант, горе-офицер, цитирующий древних, — мысленно одернул он себя. — Старик сказал бы, что я стал снобом.

Перейдём к насущному.

Казнен? Что, демоны его унеси, унтер Дирк имел в виду?!"

В письме говорилось, что отец был найден в Саду принцессы Арабеллы. Лодыжки его и заломленные за спину руки были стянуты веревкой. Никаких видимых следов насилия, кроме торчащего в затылке маленького бронзового диска. А грудь густо запорошена каким-то сверкающим чёрным порошком. Не углём, нет.

Связали и убили могучего некроманта. Как? Невероятно! Непостижимо!

Алекс хмуро тряхнул головой. Нечего зря тратить время, пытаясь разгадать этот ребус. Надо поскорее поговорить с кем-нибудь, кто сможет ответить на вопросы.

Он сел в бричку и направился обратно в город. Нужно где-то остановиться. Придется провести здесь целый день, перед обратной дорогой стоит попытаться хоть немного поспать.

Он опять въехал в узкие улочки и теперь уже оглядывался с целью. Как раз справа показалась гостиница "Свиной окорок" — по виду ничем не хуже других. Он повернул лошадь к ней. Перед входом располагался ряд уродливых игральных автоматов, подкарауливавших азартных гостей и местных жителей.

Алекс дождался, пока к нему подбежал подросток в длинном фартуке, и кинул ему медяк. Тот схватил деньги, взял лошадь под уздцы, подождал, пока седок спустится на землю, и повёл Ленточку вглубь двора, к конюшне.

Внутри гостиницы за столом в углу полная блондинка с растрёпанными волосами, но в чепце перелистывала местную газету и прихлебывала пиво. Она с улыбкой подняла на него глаза и оторвалась от своих приятных занятий.

— Да, есть свободные номера. На час, на несколько часов, на день.

— До вечера, — сказал он.

— И большая кровать, если она вам нужна, — сказала она, загадочно улыбаясь и протягивая ему потрёпанную регистрационную книгу.

— Хорошо. — Он записался, пока блондинка доставала ключ.

— Вы к нам надолго, мастер…

— Ромишев, — подсказал он. — Всего на день.

— Так? — Как и парень из лавки, блондинка странно взглянула на него, словно собираясь что-то сказать. Но не сказала, а только пожала пухлыми плечами. — Так. — Улыбка не исчезла с ее накрашенного лица, но что-то изменилось: теперь она казалась нарисованной на вывеске.

Удивляясь столь неожиданной реакции на свою фамилию, Алекс опять чуть не достал банкноты. Впрочем, отец никогда не стыдился быть на виду. Если что и смущало или волновало его в этой жизни, так не забота об общественном мнении и сиянии собственной репутации.

Тут появился давешний подросток в фартуке, он нес чемодан. Забрав у блондинки ключ, Алекс поднялся наверх. Комната оказалась недалеко от лестницы, окна выходили на небольшой фонтан и террасу с плетеной мебелью позади гостиницы. Видны были несколько соседних домов, похожих на постоялые дворы. Там царило оживление, в экипажи садились путешественники, готовясь снова двинуться в путь.

А он уже приехал. Наступил день, становилось все жарче, но в комнате за тяжелыми занавесями было прохладно и полутемно. Слегка пахло какими-то старинными пряностями или, может быть, духами. Свежий воздух, так сказать. В общем, то же самое, что и в миллионе других подобных мест, в которых он уже побывал и ещё побывает когда-то.

Подросток положил чемодан на кресло и вышел. Усевшись на край кровати, Алекс взял со столика справочник "Кто есть кто в Сентэрид". Справочник охватывал, оказывается, не только главный город, но и сельских обитателей, прочие мелкие городки, приютившиеся под крылом у "столицы" дистрикта. Но никакого Антония Ромишева в нем не нашлось. "Незарегистрированный адрес?" — удивился Алекс.

Тот же справочник поведал, что в городе двадцать два похоронных бюро, но ни одной мастерской по изготовлению надгробий и ни одного камнереза. Это в "столице-то"? Зато в прилегающих к столице городках таких заведений было сколько угодно. Гм… Значит, камень привезли оттуда? Ладно, он не будет гадать на кофейной гуще, он попытается узнать обо всем в конторе унтера Дирка. И к тому же выяснит, не осталось ли у отца неоплаченных счетов.

Алекс побрился, принял ванну и вышел в комнату, энергично растираясь полотенцем — вот бы увидела его блондинка! — мощный светлоглазый мужчина весь покрытый шерстью и загаром. Он улыбнулся своему отражению в зеркале, подмигнул, надел брюки и спортивную рубашку, хлопнул себя по лбу: "Недосыпание сказывается!", снял одежду, натянул кремового цвета рубашку с кружевами, форменные синие бархатные штаны и камзол с серебряными галунами, помявшиеся от хранения в чемодане, пёстрые дурацкие чулки с подвязками. На голову надел бархатный же и синий берет с золотой пряжкой в виде скорпиона. Хорошо ещё, что на нижнее бельё мораторий не распространялся.

Экс-некромант, капитан Ромишев желает знать, почему и как погиб его отец, каперанг, хотя и некромант, Антоний Ромишев!

А пока обратный адрес на письме унтера Дирка привёл Алекса к новому зданию прокуратуры дистрикта. Дистрикта, не городской? Разве отец погиб не в "столице"?

Задумавшись, Алекс открыл тяжелую входную дверь, почти ничего не видя, шагнул в полумрак… и столкнулся с кем-то, более того, выбил у этого кого-то что-то из рук. На пол со стуком и шелестом посыпались картонные папки и бумаги. Бормоча извинения, Алекс присел на корточки и стал собирать упавшее, потом поднял голову и встретился взглядом с синеглазой и темноволосой девушкой в зеленом с серебром платье, которое только чуть-чуть приоткрывало щиколотки ног, обутых в изящные изумрудного цвета башмачки. Она тоже присела, подбирая бумаги и складывая их в папку.

— Я не хотел, — сказал он. — Вошел с яркого солнца и — вот.

Сроду бы не стал так оправдываться, но уж слишком она была молода и симпатична, а с его стороны все выглядело, как дешевый трюк для знакомства. Они собрали с пола упавшие бумаги и папки, девушка дружелюбно кивнула ему, обогнула массивный дубовый барьер, разделявший вестибюль, и стала подниматься по лестнице. Алекс не смог не проводить взглядом ее ладную фигурку.

Потом огляделся в вестибюле. Коренастый охранник у барьера смотрел на него во все глаза. Два бледных до синевы, скорее похожих на призраки, чем людей, парня из бюро пропусков высунулись из своих окошечек почти наполовину. Под его усталым и строгим взглядом оба опомнились и торопливо заняли свои места. Зато выражение лица охранника вдруг резко изменилось, изумление сменилось широкой зубастой улыбкой.

Он очень напоминал хищную рыбу пиранью, этот охранник.

После получаса хождения туда-сюда курьеров внутренней связи и переговоров через дубовый барьер с разного уровня чиновной братией, Алексу удалось выяснить, что попал он, мягко говоря, не туда. Унтер Дирк оказался шерифом Овкадубра — городка, расположенного в нескольких часах пути от Сентэрида. Будучи по делам в столице дистрикта он отправил сыну Антония Ромишева письмо, вложив его в конверт, взятый у кого-то в этом здании и имеющий типографским способом отпечатанный адрес прокуратуры. Расследование шло в округе Дирка, сам он "базировался" в Овкадубре, там, оказывается, тоже имелся свой собственный Сад принцессы Арабеллы, а "столичные" имели о смерти Антония Ромишева такое же представление, как и о любом из уголовных дел, ведущихся в чужих округах.

В общем, у Алекса сложилось впечатление, что его просто-напросто отфутболили, но крыть чиновничьи уловки ему было нечем. Мысленно обругав унтера Дирка и чувствуя спиной хищный взгляд зубастого охранника, Алекс вышел из прокуратуры на яркое солнце и к своей бричке.

— Ну, что ж, — тихо сказал он Ленточке, — придётся тащиться в этот Овкадубр… ну, и названьице!

Он в последний раз окинул недовольным взглядом фасад прокуратуры и в одном из открытых окон увидел темноволосую девушку в зеленом платье, бумаги которой он недавно рассыпал. Алекс невольно улыбнулся и уже хотел приветливо кивнуть ей или даже помахать рукой, но выражение её лица, странная напряженность её изящной фигурки остановили его. Действительно, двор прокуратуры — не самое уместное место даже для намёка на флирт. Поэтому Алекс погасил улыбку, забрался в бричку и отправился восвояси.

Ночная дорога его утомила, и не будь причина его приезда такой печальной, он обязательно задержался бы здесь, отдохнул, а вечером пошёл бы куда-то развлечься. Но настроение было, конечно, не то. Кроме того, ещё только утро. Алекс решил немного поспать, а потом отправиться в Овкадубр. Он доберется туда до захода солнца, и если унтера Дирка не будет на месте, то переночует в какой-нибудь тамошней гостинице

Алекс вернулся в "Свиной окорок", попросил полную блондинку разбудить себя через три часа и с облегчением растянулся на кровати в своей комнате. Но только он закрыл глаза, как вдруг ощутил легкую тревогу. Что-то было не так, но это "что-то" ускользало из его усталой головы, не давалось рассмотреть и обдумать. А ему так хотелось спать…

Через три часа с достойной удивления пунктуальностью его разбудил давешний подросток в фартуке и принес незатейливый, но сытный обед. Алекс отказался от пива и вина, потому что еще чувствовал себя сонным, зато выпил две чашки крепкого кофе. Уложив бархатный костюм и берет в чемодан, он опять облачился в дорожные блузу и штаны из легкой серой ткани и спустился вниз, там расплатился с пышной блондинкой, а подросток в фартуке тем временем привязал чемодан сзади к бричке. Можно было отправляться, но по пути к городским воротам он остановился возле одной из лавок и купил белую булку особой выпечки, которыми славилась столица дистрикта, и большой кусок хорошей ветчины.

Наконец Алекс выехал из Сентэрида — Зюйдэндская застава уже была, как родная — и стал выспрашивать точную дорогу.

— Нет проблем, — ответил ему первый же встреченный возчик с телегой-цистерной для горючей воды. — Только не Овкадубр, а Оркодубр.

"Всё ясно, — подумал Алекс. — Местные всегда гнусавили. Но в новом варианте название нравится мне ещё меньше".

— Вот по этой дороге всё прямо и прямо до таблички, — объяснял между тем возчик.

— Какой таблички?

— Перед въездом в город.

— Понятно. Значит, прямо?

— Да-да. Только там район странный. Безлюдные места, один городок и всё. Вы это… — возчик замялся, потом добавил неуверенно. — С дороги не сворачивайте, вот как.

Оптимизма Алексу совет не прибавил, но он давно подготовился к опасным встречам и равнодушно косился на всех встречных-поперечных. Два часа дорога монотонно убегала вдаль, становясь все пустыннее, но не хуже. Ленточка сначала бежала рысью, потом перешла на мерный шаг, Алекс совсем расслабился, уселся поудобнее и…

Когда проснулся оттого, что лошадь громко заржала, то, еще не открывая глаз, спросил себя: "Ну, и где я?" Открыл глаза и подскочил на сидении: было совершенно темно, только справа от дороги светился указатель. Ничего, кроме "Добро пожаловать", на нем не было, но, скорее всего это и была табличка, о которой говорил возчик. А впереди, за указателем, тоже ничего: ни огней, ни дымов, ни светящихся окон. Что-то — или густой лес, или холм, или какая-то еще тёмная масса закрывала город, ведь вряд ли табличку поместили от него на большом расстоянии.

Лошадь, судя по шумному дыханию, устала, и если впереди холм, то им еще плестись и плестись. Недолго думая, Алекс съехал на обочину дороги, достал флягу, пакет с едой, которой предусмотрительно запасся, и хорошо поужинал, пока Ленточка, опустив голову и, пофыркивая, отдыхала. Сначала он не обращал внимания на поведение лошади, но потом при свете указателя заметил, что Ленточка испуганно прядает ушами.

Только теперь Алекс сообразил, что разбудило его тревожное ржание лошади, и вспомнил совет возчика не сворачивать с дороги. Вряд ли тот шутил: уж слишком опасливо прошептал это. За пределами дороги подстерегала опасность! Какая опасность, Алекс не собирался выяснять: не за тем ехал в Оркодубр.

Он схватил Ленточку под уздцы и быстро вывел на дорогу. Бричка пошла юзом, правое колесо зацепилось за какой-то корень или попало в выбоину. Он еле высвободил его, но при этом бричка толкнула его и отбросила так, что кубарем покатился по колючей лесной подстилке до первых стволов вдоль дороги. Результатом было ушибленное плечо и грубое упоминание возможных родителей той ёлки, которая остановила его кульбиты.

Алекс еще не кончил ругать безвинное дерево, когда непонятные шум и движение привлекли его внимание.

Кабан!

Зверь с сопением выскочил из высокой травы возле таблички и показался Алексу тёмной массой, которая отпочковалась от бесконечного мрака впереди. До сих пор он видел диких кабанов только на картинках и узнал этого только из-за сверкающих глаз и угрожающе поднятых вверх клыков. При свете указателя зверь был черный и удивительно высокий, с головой, которая по размеру равнялась, наверное, половине тела. И увидев человека, он не кинулся пугливо назад в укрытие, а очень решительно, хотя пока шагом, направился к Алексу.

В один миг Алекс понял бессмыслицу своего поведения в пути: мало того, что он не придал особого значения предостережению возчика, так еще и не подумал о возможных неприятностях на пустынной лесной дороге. Что теперь делать, бежать к ёлке и лезть на неё? Но он не видел ни злосчастной ёлки, ни других деревьев, только слышал позади испуганное притопывание и фырканье Ленточки.

Шум, поднятый лошадью, вывел его из умственного и физического столбняка: Ленточка — лошадь отважная, но не глупая, и, когда кабан приблизится, умчится во весь опор. Алекс стремглав кинулся к бричке, заскочил в нее прыжком, который мог повторить, но не превзойти олимпийский чемпион, и заорал: "Пошла, пошла" — голосом, которого сам испугался.

Ленточка помчалась назад по дороге.



Поделиться книгой:

На главную
Назад