Селфи человека-невидимки

– И тут-то на него напали какие-то неизвестные! – вклинилась Лола в его монолог. – Скорее всего, конкуренты…

– Ну да, ну да… скорее всего… они правильно рассудили, что в клинике подобраться к Рагузинскому легче, чем в другом месте. Причем им нужно было не убить его, а похитить…

– Но и это у них не получилось!

– Не получилось… – подтвердил Леня. – Хотя они очень серьезно подготовились, инсценировали аварию, наводнили клинику своими людьми… Вот бы узнать, что у него за дела в Петербурге! Тогда нам было бы гораздо легче выполнить его поручение. Но, боюсь, спрашивать об этом самого Рагузинского не имеет смысла – все равно ничего не расскажет…

За этим разговором они доехали до своего дома. Ухо высадил их у подъезда и поехал на набережную Обводного канала, где находилась его мастерская.

* * *

– Леня, поди сюда! – крикнула Лола из гостиной, откуда слышались крики попугая и веселый лай Пу И.

– Что, опять звери хулиганят? – вздохнул Маркиз. – Нашли тоже время…

Их с Лолой питомцы очень любили смотреть телевизор, причем не мультфильмы и не передачи про животных, а разные долгоиграющие сериалы, фильмы ужасов и ток-шоу. Лола справедливо опасалась, что это плохо повлияет на неокрепшую детскую психику ее песика, а попугай выучит еще больше неприличных слов. Манеры Перришона и так оставляют желать лучшего.

Лола вела с животными самую настоящую войну по поводу телевизора. Она прятала дистанционный пульт в недоступных местах, отключала телевизор от сети, но эти меры плохо помогали. Пу И находил пульт, как самая настоящая ищейка, попугай научился включать телевизор в розетку, словом, в этой войне победителями выходили домашние питомцы.

Леня еще раз вздохнул и открыл дверь гостиной, решив применить строгие воспитательные меры.

Однако Лола уже справилась сама. Пульт был у нее в руках, попугай обиженно смотрел со шкафа, Пу И, которого не тронули, весело бегал по дивану, кот Аскольд в позе льва сидел на подоконнике – попробуй его тронь, мало не покажется.

– Смотри, – Лола щелкала пультом, – сейчас криминальные новости будут, может, что про нашу историю покажут…

Передача называлась «Дежурная часть. События недели». Однако в этой передаче ничего не было сказано ни про перестрелку в клинике «Канопус», ни про похищение пациента, ни про то, как охранники его отбили.

– Все ясно, – сказал Леня, – этот псевдо-Рагузинский жутко секретный тип. Как видно, был наложен строгий запрет на все подробности. Какой-нибудь самый главный начальник распорядился, что не было никакого похищения. И все СМИ молчат, боятся пикнуть. И даже в Сети – полная тишина.

– Кто же он такой… – протянула Лола.

Леня промолчал, он и сам хотел бы это знать. Лола решила выключить телевизор, но Леня отобрал у нее пульт, потому что неожиданно увидел на экране знакомую пятиэтажку, чахлые кусты рядом и свежепокрашенную скамейку у подъезда. А на скамейке мелькнули две очень знакомые фигуры.

– Не может быть, – пробормотал он, – мне показалось… Мало ли в городе пятиэтажек, и старухи все одинаковые…

Но голос за кадром развеял его сомнения.

– Эта неделя богата криминальными событиями, – вещал голос. – В четверг на улице Урюпинской в доме номер пятнадцать было найдено тело молодой женщины, по документам – Алисы Корольковой. Женщина была задушена, убийца задержан по горячим следам, благодаря своевременному обращению в полицию… – тут камера показала двух удивительно похожих друг на друга старух, сидящих на скамейке перед подъездом.

– Ой! – сказала Лола и сделала звук погромче. – Они сказали – Алиса или мне послышалось?

– Да не мешай ты, – прошипел Маркиз, вперившись в телевизор.

На экране показывали понурого долговязого парня в застиранной камуфляжной куртке. Он стоял, опустив голову, руки были в наручниках. К нему подскочила шустрая девица с микрофоном.

– Что вы можете сказать про ваши отношения с убитой? – заверещала она. – Алиса вас бросила, вы ей угрожали?

– Да не трогал я ее! – Парень поднял голову, и стал виден свежий синяк у него под левым глазом. – И не было у нас с ней никаких отношений, не убивал я ее!

– Очевидно, это убийство из ревности. – Девица отвернулась от парня и смотрела теперь в камеру. – Подозреваемый, Иннокентий Иванов, нигде не работающий…

За ее спиной двое дюжих полицейских поволокли Иннокентия в машину.

– Жалко парня, – вздохнул Маркиз, – я-то знаю, что он ни при чем. Он пришел туда после меня.

– А не нужно было к этой Алисе приходить, – ворчливо заметила Лола. – Вот чего он приперся? Хотел предупредить, что ты ее ищешь? Тогда бы адреса не давал, если уж такой заботливый. А скорей всего, приперся он, чтобы эту Алису склеить. Так-то она на него и смотреть бы не стала, а тут вроде как по делу пришел, внимание проявил… Вам всем только одного надо…

На такое провокационное замечание Леня предпочел не отвечать.

Камера между тем показывала уже одну из старух, что сидели на лавочке.

– Евгения Александровна! – подскочила к ней шустрая девица с микрофоном. – Вы вызвали полицию и благодаря вам задержали предполагаемого убийцу!

– Вовсе я не Евгения Александровна, а как раз Александра Евгеньевна! – возмутилась старуха. – Конечно, я вызвала полицию, поскольку очень уже подозрительно все выглядело. И ходили к ней и ходили, мужчины разные, один за другим, один за другим…

– Вы говорите – много мужчин было?

– А как же, – важно ответила старуха. – Они думают, что мы ничего не соображаем, ничего не видим и ничего не слышим. Но это не так. Мне вот семьдесят пять лет, а на зрение я не жалуюсь. И того, другого, я видела вот как вас сейчас. Артист это был, вот что!

– Артист? – девица непритворно удивилась. – А с чего вы взяли, что артист?

– А с того, что в гриме он был! Я сериалы-то каждый день смотрю, артистов этих нагляделась! Так вот сразу видно, что в гриме он был. Усы накладные и брови крашеные!

Старуха победно глянула в камеру, после чего оператору, видно, это надоело, и он стал снимать дом и полицейских. Из подъезда как раз выходила служебная собака. Она, разумеется, выглядела куда более телегенично, чем две старухи, так что оператор переключился на нее, тем более что кинологом оказалась симпатичная девушка в полицейской форме.

Шустрая девица с микрофоном подскочила было к ним, но овчарка так рыкнула в микрофон, что у девицы мигом отпало желание задавать вопросы.

– Артист, значит, – прищурилась Лола. – Извини, Ленечка, видно, очень уж топорно ты сработал, если старуха на лавочке мигом тебя рассекретила.

– Да это не старуха, а рентгеновский аппарат! – в сердцах закричал Леня. – Сканер электронный, как в аэропорту! И вообще я, кажется, вовсе без усов был!

– Тем не менее она тебя раскрыла, – посмеивалась Лола. – Но ты не переживай, бабку все равно никто слушать не станет. У них подозреваемый уже есть – значит, дело раскрыто.

Леня тяжко вздохнул, и Лола поняла, что ему все это не нравится. И тут же забеспокоилась, не предпримет ли Маркиз что-нибудь. Были в его характере этакие черты Робин Гуда, и Леньку тянуло иногда помогать бедным и обиженным.

Но в данный момент Лола ошибалась, компаньон думал не о глупом разгильдяе Иннокентии, а о себе. Точнее, о своей репутации.

Репутация в его профессии – это все. И в узких специфических кругах известно, что проколов у него, Лени Маркиза, не бывает. Ну, или почти не бывает.

А с этим делом с самого начала все пошло не так. Ему это дело навязали едва ли не силой. Тем не менее Маркиз на него, как говорят, подписался. А теперь получается, что дело-то не выполнено. И об этом очень скоро станет известно в этих самых специфических узких кругах. Такого Леня допустить не мог. Значит, ему нужно выяснить все до конца, хотя вряд ли сейчас заказчика интересует, для чего его сфотографировали в аэропорту. Кто это сделал, Маркиз уже знал, а вот зачем – этот вопрос оставался пока без ответа. Тем не менее Леня никак не мог избавиться от мысли, что снимок в аэропорту и похищение в клинике как-то связаны между собой.

* * *

На следующий день Леня набрал номер телефона, который дал ему Рагузинский для связи со своим замом по безопасности.

Ему ответил приятный женский голос:

– Химчистка «Аквилегия»! Чем я могу вам помочь?

– Я сдавал вам в чистку серый мужской плащ с клетчатой подкладкой, – произнес Леня условную фразу и добавил немного смущенно: – Пятьдесят шестого размера… Можно узнать, готов ли этот заказ?

– Минуточку, сейчас я узнаю…

В трубке зазвучали суровые звуки «Полета валькирий». На Леню музыка Вагнера действовала однозначно – у него сводило зубы и кровь стыла в жилах.

Наконец наступила тишина, и раздался мрачный мужской голос:

– Слушаю!

Леня вспомнил, как его, сонного, похитили из парикмахерской и привезли на встречу с Рагузинским. Тогда, едва придя в себя, он услышал этот же голос. Голос начальника службы безопасности Рагузинского – Сергея Чурило.

– Здравствуйте, Сергей! – заговорил Маркиз. – Насколько я знаю, эта линия защищена от прослушивания?

– Защищена, но…

– Постойте, не перебивайте меня. Это Леонид – помните, мы с вами встречались… то есть вы привезли меня на встречу с вашим шефом…

– Я помню, но…

– Мне нужно поговорить с вами. Я обязательно должен задать вам несколько вопросов…

– Не по телефону! – отрезал Чурило.

– Но вы же сказали, что эта линия защищена…

– Все равно – не по телефону!

– Тогда как же…

– Запоминайте! Записывать ничего не нужно! – и Чурило продиктовал Лене инструкцию.

– Что за тайны Мадридского двора! – возмутилась Лола, слушавшая этот разговор. – Просто как дети!

Леня пожал плечами и пошел одеваться.

– Где моя серая куртка? – услышала Лола из прихожей его недовольный голос.

– В стирке, – кротко ответила она. – От нее хорьком воняет, звери нервничают. И вообще, она старая, ее давно пора выбросить.

– Ничего, пригодится еще, – отмахнулся Леня, который, как всякий мужчина, не любил ничего выбрасывать.

* * *

Маркиз вошел в здание районной поликлиники, отстоял очередь в регистратуру и заглянул в окошко, в котором сидела женщина лет шестидесяти, удивительно похожая на откормленную, самодовольную жабу.

– Слушаю! – проговорила она квакающим голосом.

– Мне нужен номер к гастроэнтерологу Свиридопуло, – проговорил Леня, сверившись с бумажкой. Хотя Чурило велел ему ничего не записывать, Леня все же не понадеялся на свою память. Память-то его никогда не подводила, но к данному образу бумажка очень подходила. По совету Лолы он выбрал сегодня седоватый парик, очки в простой оправе, а на лице навел соответствующие морщины. Ко всему этому прилагались вылинявшие джинсы, рубашка в клетку и стоптанные ботинки. Лола сказала, что для участковой поликлиники такой образ вполне подойдет.

– Вы записывались? – осведомилась регистраторша.

– Через Интернет.

– Ваша фамилия?

– Аладушкин, – ответил Маркиз, снова сверившись с бумажкой.

Жаба отпечатала номер на компьютере, подала его Лене и громко проквакала:

– Следующий!

Леня поднялся на второй этаж и подошел к кабинету, номер которого был напечатан на листке из регистратуры.

Перед кабинетом сидел целый выводок старушек, среди которых затесался мрачный мужчина лет пятидесяти. При Ленином появлении старушки заволновались.

– Вы к Константину Христофоровичу? – осведомилась самая решительная из них.

– Так точно, – подтвердил Леня, взглянув на табличку на двери кабинета.

– А на какое время у вас номерок?

Леня взглянул на свою распечатку и ответил.

– Ну, это вам еще не скоро! – удовлетворенно проговорила старушка. – Это вам придется подождать еще час, самое малое…

В это время дверь кабинета открылась, и в коридор выглянула строгая медсестра.

– Аладушкин есть?

– Я Аладушкин! – встрепенулся Маркиз.

– Проходите!

– Как же так? – возмутилась решительная старушка. – Сейчас моя очередь! У меня и номерок раньше, и я раньше его пришла… почему его без очереди принимают?

– Он на процедуры! – строго отрезала медсестра.

Леня поднялся и прошел в кабинет.

За столом сидел очень крупный мужчина с густыми усами. Он что-то писал на разлинованном бланке. Леня вопросительно взглянул на него, но медсестра показала Лене на дверь в глубине кабинета.

– Вам туда! – отчеканила она.

Леня кивнул, толкнул дверь и вошел в соседнюю комнату.

За дверью оказалось полутемное помещение, в котором имелся накрытый клеенкой стол на колесиках и стеклянный шкафчик с какими-то склянками и коробками. Около шкафчика сидела молодая женщина в белом халате и разглядывала на свет пробирку с полупрозрачной жидкостью. Леня вопросительно взглянул на нее.

– Вам туда! – проговорила женщина, не отрываясь от своего занятия, и кивнула в сторону еще одной двери.