Селфи человека-невидимки

– Что я вам говорила, Евгения Александровна?

– Да я вам то же самое говорила, Александра Евгеньевна! Нужно сигнализировать!

– Точно, Евгения Александровна! Пора заявление писать!

– Пока что надо пойти проверить, не забыла ли я выключить свет. А то столько нагорит…

– Проверьте, Евгения Александровна! А я тут пока побуду, посмотрю, как и что.

На этот раз Маркизу пришлось подняться на четвертый этаж.

Он подошел к двери, за которой обитала Алиса, и нажал на кнопку звонка.

За дверью раскатилась длинная музыкальная трель, но больше ничего не произошло.

– Да что же она не открывает… – пробормотал Леня, на всякий случай еще раз позвонив. – Ведь по домофону она ответила, значит, должна быть дома…

Впрочем, прислушавшись, он расслышал доносящиеся из квартиры голоса. Два человека, мужчина и женщина, о чем-то громко спорили. Должно быть, поэтому и не услышали его звонок…

Тут Маркиз заметил, что дверь квартиры закрыта неплотно, между самой дверью и косяком имеется небольшой просвет.

У Лени был большой жизненный опыт и не меньший криминальный, и оба этих опыта в один голос говорили ему, что входить в незнакомую квартиру, дверь которой не заперта, словно приглашает тебя, опасно. Куда безопаснее войти в запертую дверь, предварительно воспользовавшись заветной отмычкой или набором универсальных ключей. В этом случае тебя вряд ли поджидает за дверью неприятная неожиданность.

Но в этот день Леня был, должно быть, не в лучшей форме или на него нашло какое-то затмение. А возможно, его успокоили спорящие голоса в глубине квартиры.

Во всяком случае, он забыл о своей обычной осторожности, толкнул дверь и вошел в квартиру.

В прихожей его снова посетило чувство дежавю – она была точно такая же, как в квартире Инги Завирушкиной, тесная и скудно обставленная. Только в той квартире хозяйка встретила его на пороге, здесь же никого не было.

Только два голоса по-прежнему о чем-то спорили за закрытой дверью комнаты.

– Эй, Алиса! – крикнул Маркиз в глубину квартиры. – Ты тут?

Спор в дальней комнате продолжался.

Лене ничего не оставалось, как закрыть за собой входную дверь и пойти на эти голоса.

Сделав несколько шагов, отделявших его от комнаты, он толкнул дверь и шагнул через порог. В комнате стоял полумрак, потому что плотные тяжелые шторы на окнах были задернуты.

Леня тут же понял, какие голоса слышал в прихожей. В комнате работал телевизор. На экране за широким белым столом сидели мужчина и женщина, которые разговаривали на повышенных тонах.

– Приближающийся к нашему региону антициклон из Скандинавии должен принести хорошую солнечную погоду, – уверенно вещала женщина, молодая блондинка в белом костюме. – Эта погода продержится как минимум две недели…

– Ничего подобного! – возражал ей лысоватый мужчина средних лет, удивительно похожий на откормленного кота. – К нашему региону приближается циклон из Прибалтики, который принесет прохладную и дождливую погоду…

– Вы ошибаетесь, нас ждет хорошая, солнечная погода, характерная для этого времени года!..

Только теперь Леня увидел хозяйку квартиры.

Она сидела перед телевизором в кресле с высокой спинкой, спиной к дверям, и никак не реагировала на Ленино появление. Из-за спинки кресла были видны только длинные светлые волосы, свободно рассыпавшиеся по плечам.

Это надо же так увлечься прогнозом погоды, чтобы не услышать вошедшего в квартиру человека…

– Алиса! – окликнул ее Маркиз.

Девушка даже не шелохнулась.

Леня сделал два больших шага, протянул руку и выключил звук телевизора, чтобы скандальные синоптики не мешали предстоящему непростому разговору с Алисой. Затем развернулся лицом к девушке и начал:

– Мне пришлось выдать себя за Иннокентия, чтобы…

Закончить эту фразу он не успел, потому что разглядел девушку в кресле.

Высокая блондинка сидела совершенно неподвижно, глядя сквозь Леню широко открытыми немигающими глазами, каких не встретишь у живого человека. А на горле красовалась тонкая багровая полоса, словно галстук-шнурок.

У Лени проскользнула совершенно неуместная мысль, что такие галстуки очень давно вышли из моды. А следом за первой мыслью возникла вторая, более своевременная. Он подумал, что никакой это не галстук, что такая полоса называется на профессиональном жаргоне криминалистов странгуляционной бороздой. Следом одна за другой пронеслись еще несколько мыслей.

Во-первых, что он опоздал и уже не сможет поговорить с этой неуловимой блондинкой, а значит, не узнает, зачем она фотографировала в аэропорту господина Рагузинского – или как там его зовут на самом деле. И кто ей это поручил.

Во-вторых, что кто-то успел навестить Алису раньше него и сделать так, чтобы она замолчала – замолчала навсегда, унеся в могилу все свои секреты.

Но самой неприятной, самой опасной была третья мысль.

Ведь когда он позвонил в эту квартиру по домофону, ему кто-то ответил. Кто же это был? Сама Алиса, которая тогда еще была жива? Или тот, кто ее убил?

В любом случае это значит, что Алису убили только что, буквально за минуту до его прихода. А это значит, что убийца только что был в этой квартире… а может быть, он и сейчас здесь…

От этой мысли по Лениной спине пробежал холодок.

Маркиз обернулся к окну. Ему показалось, что слева штора чуть заметно шелохнулась… впрочем, может быть, ее пошевелил сквозняк…

В это время в прихожей раздался звонок, не похожий на трель дверного звонка. Леня понял, что кто-то нажал кнопку домофона, кто-то пришел к Алисе…

Если его застанут здесь, в этой комнате, рядом с еще не остывшим трупом – он не сможет оправдаться, не сможет доказать, что не он убил эту девушку!

Леня шагнул к двери…

И едва не налетел на старуху, которая заглядывала в дверь квартиры.

Это была одна из двух бдительных старух, которые сидели возле подъезда.

– А я иду, смотрю – дверь не закрыта, – проговорила старуха приторным голосом. – Это ведь непорядок… думаю, мало ли, что тут случилось? Сейчас время такое беспокойное…

– Непорядок, что вы в чужие квартиры заходите без разрешения! – выпалил Леня, загораживая старухе обзор, чтобы она не увидела кресло и сидящую в нем мертвую Алису. – Люди после трудового дня культурно отдыхают, а вы им мешаете! Это знаете, как называется? Это называется антиобщественное поведение!

– А если люди культурно отдыхают, так положено двери на замок закрывать! – не унималась старуха, пытаясь оттеснить Леню и заглянуть в комнату.

– Это уж наше дело, закрывать или не закрывать! Мы в своей квартире делаем, что хотим. А вот у меня здесь в уголке зонтик стоял, а теперь его нет… это не вы ли его прихватили?

Такое неожиданное обвинение выбило почву из-под ног старухи. Она попятилась, от возмущения широко разевая рот, как выброшенная на берег рыба, но тут снова раздался сигнал домофона.

– К вам пришел кто-то! – старуха, обретя дар речи, показала на домофон.

– А это вас не касается! – Леня продолжал теснить ее из квартиры.

– Ответить надо! – не сдавалась старуха.

Леня левой рукой снял трубку домофона, поднес ее к уху и сдавленным голосом проговорил:

– Кто?

В то же время правой рукой он вытолкнул старуху из квартиры и захлопнул за ней дверь.

– Иннокентий! – раздался в трубке смутно знакомый голос.

Опять Маркиз испытал чувство дежавю. Всего несколько минут назад он сам звонил по этому домофону, услышал глухое: «Кто», произнесенное невнятным голосом, и назвался Иннокентием. Только на этот раз, похоже, в домофоне прозвучал голос настоящего Иннокентия, владельца злополучного мини-вэна.

Как бы то ни было, отсюда нужно скорее уходить! Уходить, пока его не застали рядом с трупом… тогда на него непременно повесят убийство Алисы…

Леня прижался ухом к двери и услышал за ней тяжелое старческое дыхание. Бдительная старуха караулила его под дверью, а внизу у подъезда затаилась ее подруга. Да еще Иннокентий…

Нет, этим путем сбежать не удастся!

И тут Маркиз сообразил, что тот, кто ответил ему по домофону, был в такой же ситуации. На лестнице Леня никого не встретил, значит, тому человеку удалось уйти. Но как? В этих типовых домах второй выход из квартиры не предусмотрен!

Леня на мгновение задумался, а затем бросился к окну, отдернул штору и увидел за ней неплотно закрытую балконную дверь.

Вот он, второй выход из квартиры. Пусть и очень ненадежный, пусть и опасный, но выбора у Маркиза не было, если он не хотел закончить день в тюремной камере.

Прежде чем покинуть квартиру, он снова взглянул на Алису. Теперь, когда шторы были раздернуты, Леня смог лучше рассмотреть мертвую девушку. Широко открытые глаза смотрели в пустоту, рот был перекошен, одна рука вцепилась в подлокотник кресла, другая безвольно висела вдоль тела… нет, не безвольно, кулак был сжат, и из него виднелся уголок какой-то бумажки.

Леня шагнул к трупу, преодолевая отвращение, разжал окоченевшие пальцы и взял клочок бумаги. На нем был записан адрес этой квартиры. Маркиз сунул листок в карман, чтобы изучить его на досуге, вышел на балкон и огляделся.

Балкон выходил на заднюю сторону дома, так что снизу Леню никто не видел. Но как отсюда уйти?

Проще всего встать на балконные перила, подтянуться и забраться на балкон верхнего этажа. Для бывшего циркового артиста это не составило бы труда. Но даже если балконная дверь этажом выше открыта, он окажется в квартире, выходящей на ту же лестницу, где его караулит старуха. Что называется, попадет из огня да в полымя. То же самое – если спуститься на нижний балкон.

А вот если перебраться на соседний…

Леня представил план дома и понял, что соседняя квартира выходит в другой подъезд. Попав туда, можно незамеченным выбраться из дома.

Единственная сложность – как добраться до соседнего балкона? Маркиза отделяло от него около четырех метров, а внизу – десятиметровая пропасть. Если сорвется – костей не соберешь… Ну что ж, в цирке ему случалось ходить по канату и на большей высоте.

Он оглядел стену, разделяющую два балкона. Посредине шел шов между бетонными блоками, в который можно было поставить ногу, а чуть выше – трещина в бетоне, за которую можно уцепиться пальцами.

Леня знал, что при таких опасных упражнениях многое зависит от обуви. На нем были удобные мокасины с рубчатой подошвой. Он на всякий случай оглядел подошву и увидел на ней белую пыль. Такой же пылью был покрыт пол балкона. Видимо, этажом выше делали ремонт, и цементная пыль налетела оттуда.

Леня нашел на балконе тряпку и вытер подошвы. После этого выровнял дыхание, перебрался через балконные перила, встал на узкий на шов между блоками и медленно двинулся к соседнему балкону.

Только теперь Леня понял, как это трудно и опасно.

Да, когда-то он ходил по тонкому канату под самым куполом цирка, но тогда он был гораздо моложе, а самое главное – соблюдал диету, ежедневно тренировался и был в прекрасной спортивной форме. Теперь же Маркиз пристрастился к сладкому, из-за чего набрал несколько лишних килограммов, спортом занимался от случая к случаю, и это могло дорого ему обойтись.

Известно, что дурные мысли имеют обыкновение материализовываться. Едва Леня подумал о том, что может сорваться с карниза, как его правая нога соскользнула в пустоту… Леня изо всех сил вцепился пальцами в трещину и замер, задержав дыхание… Наконец он с трудом восстановил равновесие, нога снова нашла опору, но он еще несколько секунд простоял, не решаясь продолжить движение.

«Если благополучно выберусь отсюда, буду каждый день тренироваться! По крайней мере ходить в зал! И перестану есть булочки по утрам… хотя бы не каждый день!» – пообещал Леня неизвестно кому и снова медленно двинулся вперед.

Вдруг рядом с ним захлопали крылья, Ленино лицо обдало ветром… он застыл, вцепившись в стену, и скосил глаза.

Рядом с ним в бетонной выбоине сидел голубь.

– Только тебя мне не хватало! – прошипел Леня. – Пошел вон!

Голубь обиженно моргнул круглым глазом и улетел.

Еще несколько шагов, еще несколько мучительных минут – и наконец, Леня ухватился за перила соседнего балкона. Он легко перебрался через них, опустился на корточки и какое-то время сидел, приходя в себя. Но опасность была еще близка. Что, если сейчас найдут труп Алисы? А Маркиза могут заметить на балконе.

Балконная дверь, к счастью, была приоткрыта. Леня толкнул ее и вошел в захламленную комнату.

Прямо перед ним на незастеленном диване спал здоровенный небритый мужик в несвежей майке. На полу возле дивана валялись пустые бутылки. А еще Леня заметил на полу идущие от балконной двери белесые следы. Все ясно – тот, кто побывал в квартире Алисы до Лени, ушел этим же путем, оставив за собой следы цементной пыли. Значит, он тоже смог перебраться с балкона на балкон…

Мужик на диване всхрапнул, повернулся и открыл глаза. Увидев Маркиза, он прохрипел:

– Ты кто?

– Конь в пальто!

– Ходют кони над реко-ою… – хрипло пропел мужик. – Ищут ко-о-ни водопою… – немузыкально продолжал он. – Ходют и ходют! Сколько же вас там?

Выдав этот риторический вопрос, он повернулся на бок и снова заснул, время от времени всхрапывая.

Леня пересек комнату, прошел через прихожую, толкнул входную дверь и оказался на лестничной площадке.

Скатившись по лестнице, выглянул из подъезда. Как он и думал, одна из бдительных старух несла вахту на прежнем месте. По сторонам она не смотрела, сосредоточив внимание исключительно на двери своего подъезда, и Маркиз сумел беспрепятственно выбраться на улицу и добраться до своей машины.

Только оказавшись в нескольких кварталах от злополучного дома Леня почувствовал себя в безопасности. Он подъехал к тротуару и заглушил мотор, чтобы немного передохнуть после перенесенных треволнений.

Маркиз вытащил из кармана записку, которую нашел в руке мертвой Алисы. Адрес дома был записан от руки, торопливым неровным почерком. Почерком убийцы. Но что дает этот почерк? Как по почерку найти человека в огромном городе?

* * *

В мрачном и подавленном настроении Леня вернулся домой. Единственная реальная ниточка его расследования оборвалась со смертью, вернее, с убийством Алисы, да еще сам он едва сумел выбраться с места преступления.

Одно стало ясно Лене после сегодняшних открытий. Алису наверняка убил тот человек, который нанял ее, чтобы сфотографировать Рагузинского в аэропорту. И вполне возможно, что к смерти Алисы привели Ленины поиски и расспросы о ней.

Значит, Маркиз, по крайней мере косвенно, виновен в ее смерти… Но в конце концов, он эту Алису знать не знал, а судя по рассказам, она была та еще пройда, за всякую сомнительную работу бралась. Важные документы в фирме «Альдебаран» она ведь сперла, для того и пожар в приемной устроила. Так что сама виновата и рано или поздно ее ждал подобный конец.

И еще один важный вывод сделал Маркиз, исходя из случившихся сегодня событий. Рагузинский не зря озаботился из-за снимков, сделанных в аэропорту. Это не просто прихоть богатого человека, не выносящего излишнюю публичность. За его нежеланием быть сфотографированным стоит что-то гораздо более серьезное… он чего-то боялся, чего-то действительно опасного…