Монолит

Антон Ленников

 

 

МОНОЛИТ

(серия S.T.A.L.K.E.R.)

 

рукопись

Часть первая. Поиск

 

Глава 1. Люди 

— Идём, Кирилл, здесь нельзя долго задерживаться, — под маской противогаза голос Семёна звучал глухо.

Я прибавил шагу, догоняя группу. Нас было четверо. Семён. Ему было за сорок. Тронутые сединой волосы выбивались из-под маски. Следом шел Андрей. Он ровесник Семёна, но выглядел намного старше, потому что сильно сутулился. Ему было здесь совсем неуютно. Мужчина всё время кутался в куртку, надетую поверх защитного костюма, словно ему холодно. Я то и дело оборачивался и попытался поймать взгляд Андрея, но он всё время отводил глаза и смотрел себе под ноги.

— Ты как, нормально? Не устал?

Я спрашивал не из проявления заботы. На самом деле, этот худой, сгорбленный человек с запавшими глазами и постоянной виноватой улыбкой вызывал у меня непонятное раздражение. Андрей — типичный «турист». На сленге Зоны так обозначают человека неопытного, с местными особенностями незнакомого, и потому заслуживающего снисхождения.

Замыкал Гарик, он же Меломан, совсем молодой, как всегда, в наушниках. Опыта у него немного, зато удачи хоть отбавляй, а в Зоне это зачастую значит гораздо больше.

Трассу обступал рыжий лес. Искорёженные стволы усыпаны длинными, с ладонь, иголками... Но деревья тянулись к солнцу. Изуродованные радиацией, скрюченные, они продолжали жить. Дорога сохранилась отлично, лишь кое-где из трещин покрытия выбивалась трава. Если бы не асфальт, то маршрут был бы непроходим, или почти непроходим: лес слишком фонил.

Что-то блеснуло в бурой траве у самого края трассы. Я подошёл к обочине и раздвинул колючие жёсткие стебли. Датчик радиации на запястье предостерегающе запищал — больше 500 микрорентген. В траве лежала «лампочка» — артефакт полезный и довольно редкий. Маленький стеклянный цилиндр со сглаженными краями. Я тряхнул его в кулаке. «Лампочка» вспыхнула ярким ровным светом: тот будет держаться около часа, потом можно опять потрясти. Семён оглянулся на меня, буркнул только:

— Хорошая вещица.

Андрей покосился на «лампочку», но прошёл мимо ничего не сказав, а Гарика артефакт заинтересовал.

— Дай посмотреть, — протянул руку он.

Я выпустил ощутимо потеплевший цилиндрик. Игорь выдернул один из наушников и потряс лампочку возле уха тем забавным жестом, которым дети трясут коробок, чтобы услышать, как внутри перебирает лапками пойманный жучок. «Лампочка» разгорелась ещё ярче.

— Их раньше много было… — с лёгкой грустью сказал Меломан, возвращая «лампочку». Мы ускорились, догоняя остальных. Я засунул «лампочку» в сумку от противогаза. Сквозь одежду она светила слишком ярко. Есть ли у артефакта выключатель, никому не было известно.

За поворотом дорогу перегородила сосна. Повалилась она совсем недавно — иголки ещё не успели побуреть и осыпаться. Я поднёс счётчик Гейгера к сосне, и тот зловеще затрещал.

— Почти рентген в час! — крикнул я, перепрыгивая дерево. — Бегом!

— Нужно было через болота идти, — поморщился Гарик, отпихивая руками ветки, — Наглотаемся радиации…

— В болотах бы застряли дня на два, — возразил Семён. — Да и кровососов там развелось. Эта дорога проще.

— На болотах аномалии гораздо опаснее, — подумал я, — И «комариная плешь» утаскивает под воду там, где по земле можно спокойно пройти. А «электра» накрывает радиус раз в десять больше. Бросай гайку, не бросай — всё равно поджаришься.

Семён был прав. Несмотря на излишне тесное соседство с лесом, маршрут был лёгкий. Лишь дважды гайки натыкались на аномалии. Сперва искрами разрядов по дороге расползлась «электра», но мы были достаточно далеко, только защипало ступни, да резко пахнуло озоном. Во второй раз гайка начала ярко светиться и просто растворилась в воздухе. Мы потратили ещё несколько гаек прежде, чем нашли границы аномалии. Она была незнакомой: никто раньше с такой не сталкивался.

Андрей достал из кармана портативный компьютер с картой и внёс в память координаты опасного места.

— Как аномалию назовём? — спросил он, колдуя над клавиатурой.

В костюме новом костюме был хороший резонатор, и голос почти не искажался.

— Странная хрень, — предложил Гарик, вытаскивая один из наушников.

— В Зоне так можно что угодно обозвать, — возразил я.

— Можно разделить по номерам, — не желал сдаваться Гарик. — Странная хрень — один, странная хрень — два...

— «Вспышка», — хмуро буркнул Семён, швыряя очередную гайку. — Хлоп — и нет тебя. Будто в подтверждение его слов, гайка послушно вспыхнула и исчезла.

— «Вспышка» так «вспышка», — согласился Андрей, вбивая текст.

Потом эту карту можно скачать в администрации Свободного и загрузить в карманный компьютер. Вещь удобная, но доверять ему нельзя: аномалии меняются слишком быстро. Я им не пользуюсь, но молодёжь эту игрушку любит.

У «вспышки» мы задержались поменять фильтры. В патрон набралось слишком много радиоактивной пыли. Гарик кормил аномалию галькой и наблюдал, как та мгновенно сгорает. Я же достал из рюкзака питьевой шланг, прикрутил его к фляжке и сделал несколько жадных глотков. Противогаз у меня был новой модели, и в нем эта функция была предусмотрена.

— Курить через него не пробовал? — с завистью в голосе спросил Гарик.

Ему приходилось довольствоваться старой моделью.

— Учись! — Семён зажмурился, приподнял маску и приложился к фляжке.

Помедлив минуту, Гарик последовал его примеру. Фокус был достаточно опасный, можно было легко наглотаться радиоактивной пыли.

Дорога петляла, огибая неглубокие овраги, потом на смену растрескавшемуся покрытию пришёл бетон. Андрей сверился с картой.

— Это военное шоссе. По нему на базу доставляли грузы и продовольствие. Ещё километров пять, — он показал на виднеющиеся из-за леса антенны.

— Сейчас будет красиво, — предупредил Семён.

И оказался прав — там было на что посмотреть. За поворотом, вдоль дороги, тёк маленький ручеёк: вода поднималась в воздух, переливаясь на солнце разноцветными искрами, собираясь в пузыри. Воздушный ручеёк уходил куда-то в рыжий лес, поднимаясь всё выше. Оттуда, приглушённые расстоянием, доносились звуки падающей воды. Видимо, там эффект пропадал.

— Откуда ты маршрут этот знаешь? — удивился Игорь.

— Ходил когда-то, — уклончиво ответил Семён.

Стайки рыбок перебирались из одного пузыря в другой. Воду подсвечивало заходящее солнце, и на землю ложились радужные тени.

— И далеко добрался?

Меломану было интересно. Да что прибедняться, мне тоже. Семён ничего про этот маршрут не рассказывал. В этот момент Андрей осторожно потянулся к одному из пузырей и проткнул его пальцем.

Предупреждающий возглас Семёна опоздал всего на секунду. Водяная сфера лопнула. Андрея окатило с ног до головы. Несколько секунд мы просто молча смотрели, как он, чертыхаясь, отряхивается. Страх овладел мной. В Зоне же обычные вещи иногда приобретают самые необычные свойства, но всё обошлось. Костюм у Андрея был водонепроницаемый. Может это его и спасло.

— Я же говорил: без моей команды ничего не трогать! — рявкнул Семён. — А если бы там оказалась кислота или ещё что-нибудь!

Андрей, так и не осознавший до конца, что ему грозило, сдавленно извинялся.

Остаток пути по рыжему лесу был спокойным, без препятствий и аномалий. Только раз среди ветвей в стороне от дороги шумно продрался какой-то зверь. Мы постояли, сбившись плотным кольцом и ощерившись дулами автоматов. Но зверь не стал нападать.

— Что это ещё за тварь была? — враз севшим голосом спросил Андрей, когда шелест и треск поломанных ветвей начал затихать в лесной чащобе.

Мы с Игорем переглянулись. Значит, звери его пугают, а висящая в воздухе вода нет.

— Чёрт знает, — после короткой паузы ответил Семён, закидывая автомат на плечо. — Места здесь совсем дикие. Может, кабан крупный, а может, и кто другой…

***

Рыжий лес постепенно уступил место привычным берёзам и сосенкам с нормальными иголками. Уровень радиации снизился. Мы с облегчением сняли маски. Гарик достал из рюкзака бутылку с минералкой, и она пошла по кругу. Все пили торопливо, жадно, только Андрей замешкался, вытирая горлышко одноразовой салфеткой, — чистоплюй. Кто не бегал кросса в средствах защиты по пересеченной местности с рюкзаком и автоматом в руках, тому не понять, какое же это блаженство — в конце стянуть противогаз и напиться. Впрочем, в костюм Андрея встроен кондиционер, так что он особенно не страдал. Мы остановились. Гарик развёл костерок из таблеток сухого горючего и высохших веток колючего кустарника.

Андрей развернул зонтик солнечных панелей компьютера и начал подстраивать их, чтобы поймать тусклый свет заходящего солнца.

— Батареи подзаряжу, на всякий случай.

Я нашарил в кармане пачку сигарет и закурил от костерка.

— Андрей, расскажи, а что случилось на «Сфере»?

Вечная, словно приклеенная, улыбка медленно сползла с его лица. Андрей отвел глаза. Почему-то это доставило мне секундное облегчение. Несколько минут он не отвечал — мы ждали. Слышно было, как кипит чайник. Я подумал, что он просто промолчит. База «Сфера», она же «Чернобыль-2», заброшенный много лет назад военный исследовательский комплекс, была легендой среди сталкеров, может быть, чуть менее известной, чем исполнитель желаний. Сталкеров, что ходили к «Сфере», можно пересчитать по пальцам, тех, что ходили и вернулись назад, и того меньше. Со спутниковых карт видны только огромная антенна и непримечательный подземный бункер. Про «Сферу» ходили невероятные легенды, начиная с байки о том, что под землей спрятаны несметные сокровища, до совсем уж нелепой истории, что исполнитель желаний находится не в развалинах саркофага Чернобыльской АЭС, а как раз там, на базе «Сфера».

Наконец, Андрей отложил компьютер, достал тонкую изящную папироску и, выудив из костра веточку, прикурил от уголька. Я почувствовал отчётливый запах кофе и ванили.

— В исследовательском комплексе «Сфера» я был старшим инженером связи. А насчёт того, что там произошло, сам хочу знать, — Андрей вздохнул. — Я был под следствием в Киеве, когда с базой потеряли связь. Уехал за сутки, точнее меня увели под конвоем.

— За что тебя так, — вполголоса спросил Меломан, уплетая бутерброд с ветчиной.

— Арестовали за то, что я провёл линию в Интернет и поставил под угрозу секретность базы.

Андрей криво усмехнулся, достал изящную карманную пепельницу и затушил окурок. Я сразу же представил, как он флудит в чате или рубится в какой-нибудь онлайн игре

— У меня жена в Киеве с дочкой осталась. Хотел хоть изредка с ней словечком переброситься, — пояснил Андрей.

Я сразу пожалел, что спросил. Но в голове как-то не укладывалось в голове, что у него может быть семья.

— Думал, что всё кончено, — продолжал Андрей, — Но через несколько дней, когда «Сфера» замолчала, а группа Заморина не вернулась, понял, что мне, на самом деле, крупно повезло.

— Ничего себе, — присвистнул Семён, покопался в рюкзаке и достал металлическую фляжку. — Ладно. Давайте за тех, кто ждёт.

Мы плеснули в пластиковые стаканчики хорошего пахучего коньяку. Я подумал: «Где только Семён умудряется его доставать?» Беззвучно чокнулись. Остро кольнула мысль, что меня как раз никто не ждёт. Но когда горячий ком прокатился по пищеводу, согревая грудь, эта мысль ушла далеко, чтобы вернуться ночью, когда в палатке погаснет свет фонарика.

У Андрея покраснели щёки. Глядя на него я подумал, что, может быть, всё его высокомерие и приклеенная улыбка — лишь попытка скрыть страх.

— Может, ты нам всё-таки расскажешь, что мы ищем на базе? — вкрадчиво осведомился Семён.

— Расскажу обязательно. Но только, когда мы доберёмся.

Андрей в очередной раз виновато улыбнулся.

Если Семён и был разочарован, то ничем этого не показал, а вот Гарик поморщился.

— А правда, что ты был в самом центре Припяти? — неожиданно спросил меня Андрей.

Наверное, он давно хотел это узнать, но не решался. Я ведь тоже своего рода легенда. Андрей выразительно посмотрел на Семёна. Тот лишь пожал плечами.

Я налил себе ещё коньяку.

— Да, говорить тут, в общем-то, особенно не о чем…

***

Моя жизнь началась пять лет назад в Зоне. Семён нашёл, когда бродил среди развалин Припяти. Я ничего не помнил: ни как туда попал, ни кто я. Лицо и руки были покрыты старыми шрамами от ожогов, но где я их получил, до сих пор оставалось тайной. Из вещей при мне был только изодранный камуфляж. Ни оружия, ни документов. С тех пор прошло почти пять лет, и за эти годы я не слишком-то много узнал о своём прошлом. Кем был? Как попал в Зону? Что забыл в Припяти и как потерял память? Единственное, что мне удалось узнать, — это своё имя: Кирилл. Оно было выбито на ярлычке куртки. Хотя, кто знает, может, это куртка была не моя. Семён считает, что я был сталкером и попал в аномалию. Говорят, есть такие аномалии, что память стирают.

Поначалу я просто ничего не понимал, где нахожусь, и что происходит. Потом постепенно обвыкся, сначала держался с Семёном, но уже почти три года периодически делаю одиночные вылазки.

— Так ты никогда не видел обычный мир? — изумился Андрей. — Только Зону?

Я криво улыбнулся.

— Наверняка видел, но этого не помню.

Андрей принуждённо рассмеялся.

— А твои ожоги?

Я долго разглядывал свои ладони, потом провёл им по лицу и только тогда ответил.

— Иногда мне снится, что я горю. В тот момент кажется, что вспоминаю, кем был. Но утром остаются лишь обрывки, исчезающие прежде, чем удаётся сложить из них хоть что-то.

Андрей надолго замолчал, разглядывая мою правую щеку, стянутую рубцами — обычно я ношу респиратор и перчатку на правой руке, чтобы скрыть все изъяны. Гарик историю уже слышал и воспринял философски.

— Ерунда, Кирилл, по мне так оно и лучше. Вот, у меня жизнь: двадцать пять лет, а, кроме Зоны, хорошего и вспомнить нечего.

— А что здесь хорошего? — удивился Андрей. — Радиоактивные развалины, зверьё и аномалии?