Бакуган

Алексей Калугин

Бакуган

Компания «ВилСо-СМ», занимавшаяся импортом консервированных морепродуктов из Испании, канула в небытие на третий день после того, как грянул очередной экономический кризис. Наверное, её владельца, исчезнувшего без следа вместе со всей наличностью компании, можно было бы отыскать. Только вряд ли это кому-то было нужно. «ВилСо-СМ» была мелким игроком на рынке, и судьба ее никого не интересовала. В те достопамятные времена многое обращалось во прах. А то, что оставалось на плаву, неслось в неизвестность.

Игорь Логинов проработал в «ВилСо-СМ» чуть больше года. Он был молод и амбициозен. А потому должность менеджера в отделе закупок рассматривал лишь как первую ступеньку крутой карьерной лестницы, которая непременно должна была привести его к славе и успеху. Поколение, к которому принадлежали родители Игоря, считали, что лестница, по которой стоит подниматься, должна вести в небо. В результате, большинство из них осталось ни с чем.

Игорь, сколько помнил себя, всегда твердо знал, что жизнь — это не путь по радуге среди звезд. Жизнь — суровая штука. Скорее, похожая на грубую наждачную бумагу. Чуть зазевался, оступился и — шварк! — весь в кровище и соплях. Видели, как такое случается? Да, конечно, видели! И Игорь тоже видел. Не раз. Однако же, он был уверен, что с ним подобное не случится. Ни за что и никогда. Потому что он точно знает, что ему нужно. А, значит, не может оступиться. Ни за что и никогда. Таков был его девиз.

Когда однажды Игорь пришел на работу и увидел там вместо профессионально дружелюбных лиц таких же как он, успешных и дерзких молодых менеджеров, черные маски бойцов ОМОНа и суровые лица судебных приставов, то решил, что это временные трудности. Сам он ни в чем предосудительном замешан не был, поэтому после допроса был отпущен восвояси. Однако он потерял работу и обзавелся дурной репутацией сотрудника компании, которая плохо кончила. Проще говоря, неудачника.

Притом, что мелких менеджеров вокруг пруд пруди, с Игорем никто не хотел иметь дела. Куда бы ни посылал он резюме, везде получал отказ. Под надуманными, как ему казалось, предлогами. Кризис, он и есть кризис. А неудачник — всегда неудачник. Вот и все.

Через полгода у Игоря закончились деньги, отложенные на начало собственного дела. Еще через пять месяцев он продал все, что было не жалко продать. То, что продавать было жалко, он распродал в течение трех следующих месяцев.

Стояла летняя жара. Москву, как обычно, накрыл смог. Игорь сидел на кухне и ковырял вилкой консервированную сайру. Кажется, Эйнштейн в свое время сказал, что бог не играет со Вселенной в кости. Интересно, во что они там, у себя играют? Эта мысль занимала Игоря в течение последних семи дней. Ни о чем другом он думать не хотел. А когда пытался, то первой и единственной мыслью, буравящей мозг, была: где взять деньги?

Деньги. Странная субстанция, наделенная неким чисто символическим свойством, но при этом влияющая на нашу повседневную жизнь в большей степени, чем что-либо другое. Прежде, когда у него было достаточно денег, Игорь этого не замечал. Теперь же он начинал понимать, почему из-за денег предают, продают, лгут, изменяют и даже убивают.

Игорь старался не транжирить деньги. Однако экономить он не умел и по привычке продолжал покупать импортную зубную пасту, дорогой дезодорант и толстый глянцевый журнал «Магнат». Словно подсознательно считал: если не менять привычного образа жизни, то вскоре все само собой встанет на место. И он снова поднимется на ту самую ступеньку, с которой так глупо скатился.

Возможно, так оно и случилось бы. Если бы в один день Игорь не остался на нуле. На полном, абсолютном нуле.

Как-то очень быстро и незаметно Игорь проскочил тот рубеж, который обычно называют гранью отчаяния. И оставил эту грань далеко позади. Сейчас вокруг него, впереди и даже сзади, если только набраться смелости оглянуться, простиралась ужасающая своей бесконечностью пустота.

Игорь не знал, что ему делать. Он не ждал спасения. Не надеялся на чудо. И даже не подумывал о самоубийстве. Игорь Логинов сидел в центре образовавшегося вокруг него мертвого пространства и ковырял вилкой консервированную сайру, купленной на последнюю мелочь, которую он выгреб из разбитой декоративной копилки. Он даже не помнил, кто и по какому случаю подарил ему эту забавную безделицу — копилку в форме толстой, довольной мыши, развалившейся на огромном куске сыра. В нее он в прежние времена порой кидал завалявшуюся в кармане мелочь. Просто так, ради забавы. И, вот же, пригодилось. Хотя, сколько можно протянуть на банке сайры? Которая, к тому же, в горло не лезет.

Игорь воткнул вилку в суррогатную рыбу и даже не стал убирать открытую банку в холодильник. Зачем? Он все равно не станет это есть. Даже если будет умирать от голода. Пока он еще плохо себе представлял, как умирают от истощения. Для него это было лишь образное выражение, не связанное с реальной голодной смертью. Пусть денег у него не было, и банковские кредиты ему не светили, но оставались друзья и родители. У них можно взять деньги в долг. Вот только делать это страшно не хотелось. Хотя бы потому, что рано или поздно долг придется отдавать. И тогда снова встанет тот же вопрос: где взять деньги?

Игорь опротивела эта страшная духота с мерзким привкусом гари. Он был уверен в том, что если бы не изнуряющая жара, из-за которой мозг превращался в ирландское рагу, он сумел бы найти выход из положения. В конце концов, он ведь хороший менеджер и умеет разруливать нештатные ситуации. Это его работа. Его специальность. Он делал это, работая на хозяина, так почему же не может сделать то же самое для себя?

Определенно, во всем виноваты лето и жара. Жара и лето, будь они неладны!

Игорь посмотрел на термометр. Двадцать девять и шесть десятых градуса! Абсолютное безумие! Человек не приспособлен к тому, чтобы жить при такой температуре. А уж мыслить — и подавно. Все будет нормально, как только цифры на термометре начнут уменьшаться. Нужно только как-то переждать период летнего безумия. Неделя, другая… Ну, самое большое — месяц. И жара начнет спадать. И все снова войдет в колею. И жизнь станет прежней. А, может, еще лучше. Именно так! Кризис способствует духовному обновлению. Делает человека сильнее. Нужно только не сломаться и пережить его.

Услыхав негромкий свист с улицы, Игорь выглянул в окно.

Напротив подъезда на бордюрчике, на самом солнцепеке, сидел на корточках Равшан, смолил сигарету и что-то насвистывал. Казалось он не только не чувствует удушающую жару, но вообще не замечает, что происходит вокруг. Плывет по реке времени, от Начала к Концу. Не гонится за несбыточным, не ищет лишних проблем. И ни до чего ему нет дела.

Равшан приехал в Москву года два назад в поисках заработков и теперь работал дворником. Его можно было увидеть во дворе в любое время и в любую погоду. Если он не работал, то сидел на корточках, курил и что-то негромко насвистывал. Во время осенних дождей Равшан сидел возле подъезда, под козырьком. А вот зиму и снег он не любил. С наледью и снежными заносами Равшан сражался с таким ожесточением, словно зима была его личным врагом, с которым нужно как можно скорее покончить.

Игорю припомнился обрывок разговора, который он с полгода тому назад услышал, поднимаясь в лифте с соседской парой. Жена была недовольна тем, что возле мусоропровода всегда грязно. Муж на это отвечал, что самим нужно меньше мусорить, тогда и будет порядок. А дворники, молодцы, хорошо работают. До них во дворе вообще грязь непролазная была. И Равшан — парень толковый, с руками, всякую мелочевку запросто ремонтирует. А Витька-свояк, рассказывал, что, ежели нужно, Равшан и халтурку подкинуть может. Жена рассмеялась, ну, какая у дворника может быть халтура?.. А, какая б ни была, отвечал муж, главное, чтобы деньги платили, нынче работу днем с огнем не сыщешь… Лифт остановился на девятом этаже. Игорь вышел, так и не узнав, что за халтуру предлагает Равшан. Тогда ему это было совершено неинтересно. Сейчас — другое дело. Сейчас эта халтура пришлась бы очень даже кстати. Просто чтобы протянуть до того, как спадет жара. А тогда он и сам сможет разобраться со всеми проблемами.

Натянув майку и шорты, Игорь сунул ноги в сандалии и вышел за дверь. Не дожидаясь лифта, бегом спустился по лестнице. Будто боялся, что, когда он выйдет из подъезда, Равшана на обычном месте не окажется.

Но на улице все было как всегда. Пекло солнце. Плавился асфальт. Равшан сидел на корточках на бордюре, держа двумя пальцами дымящуюся сигарету, смотрел себе под ноги и тихо, протяжно свистел.

Игорь растерялся. Он шел на улицу с твердым намерением поговорить с Равшаном о работе. О халтуре, как выразился сосед. Но он понятия не имел, с чего начать? Просто подойти и поздороваться? Но Игорь никогда прежде этого не делал. А что потом? Как перейти к делу? Ситуация — глупее не придумаешь. Он, младший менеджер, пускай и безработный, должен просить работу у дворника. К тому же, еще и не местного.

Игорь потоптался на месте, посмотрел по сторонам и подумал, что, наверное, правильнее всего вернуться домой. К оставленной на столе банке сайры.

Он совсем уж было собрался повернуть назад, но в этот момент Равшан посмотрел на него одним глазом и подмигнул. Игорь улыбнулся и кивнул в ответ. Равшан медленно, как механическая кукла, повернул голову и подпер ее обеими руками. Локти опираются на колени, подбородок лежит на ладонях, пальцы прижаты к щекам. Тоненькая, почти прямая струйка дыма поднимается от зажатой между пальцев сигареты. Странная, кажущаяся неестественной позой. Человек будто свернулся в клубок. Как бакуган.

— Жарко, — улыбаясь через силу, сказал Игорь.

— У нас еще жарче, — ответил Равшан.

Голос у Равшана был хрипловатым. Он говорил по-русски правильно, с незначительным, очень необычным, мягким акцентом. Скорее приятным, нежели раздражающим.

— У вас — это где? — спросил Игорь. Только, чтобы поддержать разговор.

— Там, — двумя пальцами, между которыми была зажата сигарета, Равшан махнул в сторону красного кирпичного здания, в котором располагался банк.

— Там — деньги, — пошутил Игорь.

— Деньги везде, — без улыбки ответил бакуган-Равшан. — Тебе нужны деньги?

Во рту у Игоря пересохло. Разговор сам свернул на интересующую его тему. Вот только он все еще не мог решить, стоит ли связываться с Равшаном? Что за работу он может предложить?

— Деньги нужны всем.

— Тебе нужны деньги? — еще раз, с нажимом повторил Равшан.

— Да, — быстро, коротко кивнул Игорь.

Все! Он переступил черту, отделявшую младшего менеджера от старшего дворника. Пути назад уже не было.

— Очень нужны?

— Очень.

— И на что ты готов?

Игорь будто споткнулся на ровном месте.

— Что?

Такого подвоха он не ожидал.

— Не тушуйся, — Равшан затянулся и раздавил окурок о бордюрный камень.

— Да нет… Я…

Игорь чувствовал, что должен что-то сказать. Что-то очень правильное. Чтобы у Равшана не сложилось о нем неверное представление. Но он вдруг позабыл все слова. Или — разучился собирать из них осмысленные фразы. Равшан смотрел на него, а Игорь не мог и слова сказать. И чем дальше, тем глупее и томительнее становилось это молчание.

Равшан одним рывком поднялся на ноги. Как будто внутри у него сработали скрытые пружины, распрямившие конечности. Он сделал шаг к урне и бросил в нее погашенный окурок.

— Кризис.

Равшан плюнул в урну. С таким видом, словно там он и скрывался, этот всем ненавистный кризис. Похожий на смятую пачку из-под чипсов. Или на раздавленную пивную банку.

Равшан сунул руки в карманы форменной куртки с названием управы на спине — и как ему только не жарко, в такую-то жару? — и повернулся к безмолвно стоящему Игорю.

— Как с работой? В порядке?

— Да вообще-то не очень, — смущено потупился Игорь.

Ему было как-то жутковато смотреть в неподвижные, будто остекленевшие глаза Равшана.

— Выгнали?

— Фирма разорилась.

— Понятно. Ну, и как?

— Пока — никак.

Равшан едва заметно усмехнулся.

— Что, других фирм нет?

— Ну, мне предлагали пару мест… Не мой профиль… Нужно подождать, пока ситуация на рынке стабилизируется…

— А если нет?

— Что — нет?

— Если не стабилизируется? Никогда?

— Да нет… Все скоро должно прийти в норму… Прогнозы, в целом, оптимистичные…

— Оптимистичные, говоришь? — Равшан достал из кармана сигарету, сунул в угол рта и щелкнул зажигалкой. — Ну, это хорошо, — дворник затянулся и выпустил вверх струйку табачного дыма. — Ладно, удачи тебе.

Он подмигнул Игорю, повернулся, засунул руки в карманы и пошел прочь.

Понимая, что уходит его последняя надежда, Игорь дернулся в сторону Равшана, не зная, то ли окликнуть, то ли догнать. И дворник, будто почувствовав это, на ходу обернулся.

— Заработать хочешь?

— Сколько?

Равшан показал растопыренную пятерню.

— Пятьсот?

— Пять тысяч.

Услыхав такое, Игорь вновь потерял дар речи. Он даже и не рассчитывал на такую удачу.

Пять тысяч! Да по нынешним временам для него это целое состояние!

Равшан все понял без слов.

— Пойдем, — коротко кивнул он.

И пошел прежним путем, шагая широко и размашисто. Так что Игорь не сразу его догнал.

— Куда мы идем? — спросил он.

— Да, здесь, рядом, — ответил Равшан.

— А что за работа?

— Увидишь.

Равшан явно не был настроен обсуждать эту тему. Хотя Игорю она казалась важной. В конце концов, он не за всякую работу готов взяться. Да и не любую способен выполнить. Скажем, погрузить или разгрузить кирпичи он еще сможет. А вот кирпичную кладку протянуть уже не сумеет. Равшан должен это понимать.

Пока Игорь гадал, что за работа его ожидает, они прошли через парк, перешли проезжую часть, обошли стоящий углом у дороги трехэтажный дом, в котором располагались санчасть с фитнес-клубом, и оказались на заднем дворе.

У входа во двор стояли три мусорных контейнера, по жаре специфически благоухающие. За ними все было заставлено пустыми ящиками, сложенными штабелями, картонными упаковками и пачками старых газет.

Равшан ловко проскользнул в узкий проход между залежами старого хлама.

Игорь последовал за ним.

Перед ними возникла невысокая дверь, выкрашенная ярко-синей масляной краской.

— Там что, котельная? — спросил Игорь и решил, что придется ему работать кочегаром.

— Ага, — кивнул неохотно Равшан.

Тут вдруг Игорь сообразил, что забыл спросить, сколько ему придется вкалывать за обещанные пять тысяч? Сам он решил, что работа разовая. Не более, чем на день. А что, если на неделю? А то и две?..

Игорь с опаской посмотрел на Равшана. Ему вспомнилась статья о современном рабстве. Вот так, заведут в подвал, прикуют цепью к трубе, и придется ему всю оставшуюся жизнь кидать лопатой уголь в топку. За миску чечевичной похлебки и кружку воды в день.

Игорь не хотел становиться рабом. Но от горячей еды, несмотря на жару, не отказался бы.

Равшан бросил окурок на землю, раздавил ногой и постучал в дверь. Три коротких удара, два длинных и еще два коротких… На стук вскоре ответили. Приглушенный голос из-за двери произнес несколько слов на незнакомом Игорю языке. Когда Равшан ответил, надсадно заскрипел не то заржавевший замок, не то тяжелый засов, и дверь приоткрылась внутрь. Равшан махнул Игорю рукой и, пригнувшись, нырнул в образовавшийся проем.

Как в черную дыру провалился, подумал Игорь, и без колебаний шагнул навстречу судьбе. А чего колебаться да раздумывать — хуже, чем было, быть уже не могло. Это так он себя успокаивал. Страшновато ему было. И не сказать, что самую малость. Мандраж был такой, что кончики пальцев подрагивали. И от того, что он сам это чувствовал, возникало мерзкое чувство гадливости. Как будто невзначай прикоснулся ладонью к тухлому, липкому куску мяса, в котором копошатся черви.

В помещении было душно, жарко и влажно. Как в бане. Игорь, хотя и был в майке и шортах, сразу же покрылся испариной. Точно, котельная, решил он про себя. Или — бойлерная. Хотя сам не знал, есть ли между ними какая-то разница.

После яркого солнечного света снаружи, ему поначалу показалось, что в помещении темно. Когда же глаза привыкли к полумраку, Игорь увидел, что находится в просторном полуподвальном помещении без окон. Видимо, последний раз ремонт здесь делали очень давно. Кирпичные стены и бетонный потолок когда-то были выкрашены белой масляной краской. Ныне же краска обсыпалась, облезла, а местами свисала длинными, неровными лохмами, похожими на обрывки знамен разгромленной армии. Как и полагается в подвале, по стенам и потолку тянулись трубы. Толстые и тонкие. Проржавевшие и текущие. Обмотанные тряпками и перетянутые хомутами, прижимающими резиновые заплатки. Так что ходить по подвалу следовало осторожно, не забывая пригибать голову. Иначе можно было поплатиться. В одном из углов стены и потолок были закопчены так, как будто там жгли костер. Свет давала лишь тусклая, желтая лампа под забранным решеткой колпаком из толстого стекла.

Имелась в помещении и мебель — старый, обшарпанный письменный стол, на котором стояли лампа с зеленым абажуром и такой же старый радиоприемник с выдвигающейся антенной, два стула и табурет. Дальний конец помещения был отделен синей, пластиковой ширмой. Как в больнице. Возле ширмы стояло кресло. Не то гинекологическое, не то стоматологическое. В общем, какое-то медицинское. Принюхавшись, Игорь почувствовал запах антисептика, отчетливо пробивающийся сквозь тяжелые запахи сырости и прели. Что у них тут, медицинский кабинет, подумал Игорь. А он-то здесь причем? Или они хотят сделать здесь ремонт? В таком случае, он только в подсобные рабочие годится. В смысле, подай-принеси. И не более.

Кроме них в помещении находился еще один человек, одетый в такую же, как у Равшана форменную куртку. Они обменялись несколькими фразами, и Равшан, удовлетворенно кивнув, повернулся к Игорю.

— Это Умет, — представил он хозяина подвала. — Он тут… Ну, в общем присматривает за всем.