На сладенькое (СИ)

Вася убежал на балкон, избежал сковородки, папа подтянулся за ним. Балкон здесь понятие условное, просто кухня делится высокой барной стойкой на большую часть, где готовят и едят и меньшую, с окном на всю стену. Не сильно-то и спрятались.

Это прекрасное место для комнатных растений, та хоть того же замиокулькаса, мать его за ногу, кто его так назвал. Много пространства и света, позже я займусь и этим вопросом. Когда у меня будут свободные деньги. Сейчас все мои сбережения и «разводные» деньги от Славика ушли на квартиру. А еще висит кредит, который тоже надо погашать. Кредита я боюсь ужасно.

Вот еще один вопрос, который нужно решать в скором времени – работа и деньги.

А пока мои близкие и родные люди собрались у меня за одним большим овальным столом – когда стол раздвинули, чтобы поместилось больше гостей, он поменял форму. Мама и папа, спасибо что вы есть, будьте мне здоровы. Постараюсь больше не волновать вас такими неприятными сюрпризами, как недавно – приперлась с коробками нежданно-негаданно, когда Славик меня выгнал. А куда мне было податься в такой ситуации? Только к маме под крыло.

Сестрица Тома с мужем Богданом меня поддерживали, и морально, и материально. Бодя даже собирался морду Славику бить, еле втроем с сестрой и мамой удержали. Не надо пачкать руки об это.

Люба, Вася и девочки – им достались мои слезы, сопли и вопли по поводу несправедливости жизни. Плакать я ходила к ним, чтобы не делать маме давление, а папе нервы. То Любе на грудь упаду, то Ваське в плечо уткнусь. Так и перекантовалась. Если бы не Люба, не было бы у меня сейчас этого убежища. И сладкого к столу. Люба обещала, я все помню!

Мои подруги – Катя, Серафима. Самые близкие.

           Такие разные люди и так нужны мне все. Особенно сейчас.

Я переживала, какая обстановка будет за столом. Я же что-то вроде бомбы, в любой момент могу рвануть – то плачу, то ругаюсь, то ною и стенаю, то жалуюсь. Эмоциональные качели такие, что только коньком отпаивать, чтобы в себя пришла. Люди последнее время не знают, как себя со мной вести, о чем говорить. Спрашивать о разводе или нет? Жалеть меня или поливать грязью Славика с новой супругой? Как я отреагирую на какое-то неосторожное слово или реплику. Да, мне все еще плохо. Иногда каждый вечер я плачу. Ну так и времени прошло мало. Я оклемаюсь. Все будет хорошо.  Ну, правда.

Третий тост – за любовь – подняла сама на правах хозяйки дома. А то гости дорогие опять мяться начнут, чувства мои беречь.

- За любовь! – сказала я с бокалом вина в руке. И продолжила мысленно: хочу любить и быть любимой! Очень хочу.

Ужин был приятным и веселым. Особенно, когда стали гадать, что я пыталась приготовить на десерт. Ну как не пошутить над выпечкой Маи? И мама еще взяла и достала в разгар застолья мои страшненькие синнабоны из тумбочки. Случайно, ага. Искала полотенце, а неожиданно наткнулась на мою выпечку.

- Плохо спрятала, - прокомментировал Вася. – Надо было швырнуть в окно. – Дал он мне ценный совет. – Хотя, нет. Не надо. С высоты девятого этажа, это могло закончится летальным исходом для кого-нибудь.

- Я не хотела выбрасывать в мусорное ведро. Рука не поднимается. Потом птицам скормлю.

- А ты думаешь, они после этого будут летать? Не жалко птичку?

-Тогда бомжам отдам.

- Они, конечно, харчами не перебирают. А если откажутся?

-Да хватит ржать уже! – заступилась за меня Люба. – Лучше пробуйте это!

Люба меня удивила. Она специально для моего новоселья заказала сладости ручной работы. Не сама приготовила, не мама, не купила в супермаркете, а заказала по интернету с доставкой по адресу. И вот недавно доставил курьер.

В большой белой картонной коробке с какой-то эмблемой наверху находилась такая красота, что несколько минут мы все просто смотрели, любовались, нюхали и по очереди фоткали. Это было штук тридцать всяких вкусностей – кексов, корзиночек, пирожных, эклеров, макарунов, с черным шоколадом, с молочным шоколадом, с белым шоколадом, фруктами и еще чего-то, что я даже названия не знаю и никогда раньше не видела.

- Вот это да! Вот умеет же кто-то! – честно завидовала я, размышляя, какую же штучку сожрать первой.

- Это мне одна клиентка подсказала, очень хвалила эти кондитерские изделия, так что я решила, что и тебе в жизни не помешает немного сладенького. – Объяснила свой выбор Люба.

Мне в жизни нужно много сладенького.

- А кто это делает? – спросила мама. – Первая пекарня?

- Нет, ни одна пекарня такое не потянет. Вот смотри, - Люба перевернула крышку коробки и показала эмблему.

Красивыми большими буквами золотым цветом был написано «ЗахарОк», а буквами поменьше – электронный адрес.

-Захарок? А что это – захарок? – допытывалась мама.

- Захарок, - прогундосил Вася, - это захар, только маленький. Ну, бэлый такой, зладкий! Бывает в кубиках, бывает песком.

- Да иди ты, Вася, налей мне вина лучше! И кофе сделай! – Мама выбрала себе корзиночку с фруктами.

- Темные вы люди. «ЗахарОк» сейчас самая модная кондитерка в городе.

Ужин закончился тепло. Мужчины забрали коньяк и ушли к телевизору, Маша и Даша валялись по моей кровати, племяшка уснула, а мы с девчонками смаковали сладости, пили вино и болтали. Гости даже потом помогли собрать со стола и мыть посуду. Вот всегда бы так. И стали расходится.  Первой покинула нас Катя, за которой приехал муж с детьми. Родители, сестра и Люба с семействами вызвали себе три машины такси и покинули меня одновременно, разъехавшись в разные стороны.

А Фима - Серафима потащила меня по клубам.

- Вечер! Пятницы! – Говорит она и достает красную помаду, -смертный грех просидеть дома, тем более – нам, свободным женщинам!

Давно я так не веселилась. Танцевала, пила шампанское, флиртовала с мужчинами, смеялась. Почувствовала себя немножечко живой, хоть и заржавевшей. Пусть там и твердят злопыхатели, что я старая, толстая и никчемная разведенка.

Смотри, Славик, другим мужчинам я интересна! Понял?

Домой приплелась под утро. Как же хорошо, что никому не надо объяснять – где была, с кем была, что пила, сколько денег прогуляла, почему так поздно пришла, почему от тебя пахнет дымом и мужскими духами, откуда засос на шее? Хм…чувствую, мне понравится моя новая жизнь.

Славик, я теперь сво-бод-на! Слышал?

Раздевалась прямо по пути в ванную, разбросала вещи. Специально. Будто пытаясь кому-то доказать, что могу нарушать строгие правила. Смотри, Славик, я все раскидаю, и никто не будет нудно трындеть мне в ухо, что я плохая хозяйка.  Такая прям дерзкая. Аж самой нравится. Гордо швырнула кружевные стринги на диван. Целилась в люстру, не добросила просто.

Долго стояла под душем. Потом голая пошла на кухню, налить себе воды. Свобода – такая странная свобода, делать то, что ты хочешь, а не то, что от тебя все ожидают, пьянила больше, чем вино.

Воду пролила. Холодную. Себе на живот, на стол. Взвизгнула, ругнулась блинами. Стала искать полотенце, открывать тумбочки. Наткнулась на синнабоны. Они так и сидели все вместе в форме для выпечки. Бедняжечки мои. Грустные и такие страшненькие, особенно по сравнению с теми модными «захарочками». Не без труда отколупала себе один. Это должна была быть аппетитная пышная булочка, закрученная улиткой, с корицей внутри и кремом сверху.

Да, бабушка Нина никаких синнабонов никогда в глаза не видела, а вот булки у нее были знатные. Что бы она на это сказала?

Ох, бабушка, мне бы твои таланты.

Понюхала булочку, лизнула, поковыряла. Пахнет вкусно. Попробовала развернуть, чтобы укусить сердцевину, но не получилось.

Кажется, моя жизнь тоже закрутилась таким вот неудачным синнабоном. Зато с корицей и коньяком внутри.

Глава 2

Пончики бабы Нины

Это воспоминания из детства: вечер перед Рождеством, вся большая семья в сборе в доме бабушки Нины. Женщины деловито накрывают на стол, мужчины общаются, дети носятся и шумят. На улице снег и мороз, а в доме тепло и уютно трещит печка. Ждем первую звезду, чтобы сесть за стол, на котором по традиции двенадцать постных блюд. Мое самое любимое – пышные, воздушные, ароматные, сладкие пончики с вишней. Конечно же, ну не фасоль или рыбу я должна любить?

- А разве эти пончики можно просто так готовить, без праздника? – Спрашиваю я Любу. – Ничего, что уже почти март месяц на дворе?

Мне стало так скучно дома в субботу после новоселья, что вечером я собралась и поехала к Любе в гости за город. А что мне делать в пустой квартире? Поспала, сколько хотела. Потом повернулась на второй бок и еще поспала. Ну, убрала. Собрала свою разбросанную одежду. Два раза пила кофе с «захарочками», что остались после гостей. Пообедала. Почитала. Посмотрела в окно. Посидела на балконе. Поговорила по телефону. Долго бродила по сайтам о похудении, офигела от моря противоречивой информации. Решила с понедельника точно худеть.

Понял, Славик? Я буду еще красивее, чем твоя Марина.

Эти пончики у меня ассоциируются только с домашним уютом, большой семьей, бабушкой Ниной и зимой, Рождеством.

- Да, бабушка готовила их на Рождество, - Люба поставила большую миску с тестом на стол. Я отодвинулась подальше. Не хочу навредить пончикам, вдруг у меня аура плохая? – Но не потому, что их можно кушать только в праздник, а потому, что они постные и их можно кушать в Сочельник.

- Постные? Как это?

- Очень просто. Здесь дрожжевое тесто готовится на картофельном отваре, а не на молоке, как обычно. – С таким же успехом она могла бы говорить со мной на китайском.

- А можно объяснить человеческим языком? Вот, как для меня?

- Берешь картофель, две средние штуки, чистишь, режешь на четыре части, заливаешь водой, грамм семьсот. Так понятно? – Люба уже присыпала большой стол мукой, взяла скалку и стала раскачивать тесто в пласт. Казалось, что ее руки делают все сами. – Добавляешь соль на кончике ложки и готовишь. Картофель должен полностью свариться. Вот этот отвар и одну картофелину надо использовать для теста.

Хорошенько размять одну картофелину, добавить пол стакана сахара и двадцать граммов сухих дрожжей, пару ложек картофельного отвара. Размешать и отложить в теплое место на десять минут, пока дрожжи оживут.

- И сделают шапку? – Буквально вчера возилась с дрожжами, помню.

- Бабушка Нина использовала дрожжи, прессованные в такие пачки, как масло, помнишь? Сейчас такие тоже продают, но мне удобнее использовать сухие.

Муку просеять. Замесить нетугое тесто, используя пол литра картофельного отвара и три – четыре стакана муки. В процессе вымешивания добавить ванильный сахар. Чтобы тесто не липло к рукам, в конце вымешивания добавить три ложки подсолнечного масла. Тесто должно получится упругим, эластичным, не забитым. Накрыть полотенцем и поставить в теплое место на час – полтора. Тесто увеличится в двое.

- Перестань жрать вишни! Они для пончиков! – Люба ласково погладила пласт теста и взяла в руку стакан. – Буду делать пончики с вишней, поэтому тесто раскатано тонко, как для пельменей.

- Вот ничего мне это не говорит. – Вишню не жри, тесто не тронь! Нельзя при тесте ругаться, забыла, что ли?

- Вишни у меня замороженные. Я их с утра достала, разморозила, на сито выложила, чтобы сок стек. У бабушки были консервированные, в собственном соку. Дальше пласт теста делишь на две равные части. На одной части теста стаканом делаешь отметки, где будут пончики, чтобы выложить начинку. Щедро накладываешь вишни по центру каждого кружочка. Накрываешь второй частью теста и теперь смело вырезаешь тем же стаканом свои пончики.

Я смотрю и восхищаюсь. Прямо передо мной творится волшебство. Чпок! Чпок! Чпок стаканом – и на столе появляются толстые кругляши с начинкой внутри.

- Вот, понимаешь, почему сначала надо как бы наметить, где будут пончики? Если начинку понакладывать наобум по тесту, то потом сложно их вырезать – начинка может быть слишком близко, или слишком далеко.

- А как они склеиваются? Начинка не убежит потом?

- Никогда такого не было! – удивляется Люба. – Никто еще у меня не убежал. Вот когда ты вырезаешь пончик, прокручиваешь стакан, два слоя теста склеиваются между собой. И так вот продолжаешь, пока есть тесто. А я еще сделаю пару штук без вишни для Маши. Не любит.

- Без вишни? А с чем?

- С дыркой! Раскатываешь тесто толщиной чуть меньше сантиметра. Вырезаешь стаканом пончик и чем-то меньшим, я вот делаю рюмочкой, - вырезаешь дырку по центу пончика. Готовые пончики пусть постоят минут двадцать на столе, отдохнут и подрастут. Потом жаришь их в большом количестве подсолнечного мала в кастрюле или сковороде с толстым дном и стенками. Масла в посудине должно быть налито сантиметров на четыре – пять. Первыми жаришь те, которые вырезала сначала. Готовятся они очень быстро, на среднем огне. Готовые пончики выкладываешь в большую тарелку на бумажные полотенца, чтобы убрать лишнее масло. Когда чуть остынут – посыпать сахарной пудрой. Все, ничего сложного!

- Вот это да! Действительно, пончики у тебя получились, как у бабушки. – Я любуюсь двумя огромными мисками с готовыми пончиками. – Сколько их здесь! На неделю?

- Ага! Вот из такого количество муки и отвара получается штук пятьдесят больших пончиков. Ну, плюс – минус. Нам на три чаепития хватает.

Закрыть глаза, вдохнуть аромат и можно перенестись в беззаботное детство, где самая главная проблема – как бы сбежать к подружкам. И никакого тебе Славика, его любовницы, развода, безработицы, кредита и ремонта.

Люба мне не доверила ни тесто, ни начинку накладывать, ни даже сахарной пудрой посыпать готовые.

- Вот ничего мне здесь не трогай! Сиди, отдыхай!

- Сижу. А помнишь, в детстве нас водили по праздникам на центральную улицу в молочное кафе? Там в подвале жарили пончики и готовили молочные коктейли. - Мы, дети, надолго залипали перед агрегатом, который сам тесто вымешивал, формировал пончики и бросал их в кипящее масло. - Я недавно там гуляла – ну, как гуляла, забирала свои документы о свободе от Славика – их больше там не жарят. Есть только какие-то американские огромные донаты с разными начинками и в цветной глазури. Вот совсем не то пальто. Хоть и вкусно, да.

- А мама твоя умеет делать творожные пончики. У меня такие не получаются, а она, зараза, не делится секретом.

- Маму мне не тронь! И пончики тоже!

- Да, ладно, никто твою маменьку не обижает, себе дороже. А помнишь, как иногда бабушка Нина шутила над нами? Незаметно подкладывала в начинку монетку, пуговицу, лавровый лист?

- Ой, да! Это когда мы уже повзрослее стали и нас допустили к взрослому столу.

- Особенно, тебя пустили! Ты там ошивалась только потому, что я была старше и присматривала за тобой.

- А что там присматривать? Пончик он себе и пончик! Или, чтобы я не подавилась?

- Это были гадания! А ты маленькая еще была для этого.

- Гадания?

- Да. Крещенские.

Мы расположились на кухне, в центре стола пончики, у меня в руках почти пол литровая чашка чая. Меньших у них в доме просто не водится.

Да, я вспомнила, как женщины и девушки за столом у бабушки, когда брали себе пончик, переглядывались, смеялись. И когда кому-то попадался пончик с нестандартной начинкой, весело комментировали:

- Вот! Монетка! Чуть зуб не сломала, бабушка!

- Это к деньгам же, к прибыли, так что не жалуйся. – Утешала бабушка. – Если что, зубы новые себе сделаешь, золотые! – Наша бабушка любила шутить.

- А у меня пуговица! Что теперь будет? Стану швеей?

- Нет. У пуговицы четыре дырки. Будешь путешествовать на все четыре стороны, поездишь по миру.

Желающих узнать будущее было много, пончики быстро исчезали и вот кому-то попадался лавровый лист.

- Письмо или важное известие. Или документ какой важный скоро будет.

Мне ни разу ничего не попалось.

- Люба, а тебе что-нибудь попадалось? – я держала на пальце пончик с дыркой и обкусывала его по периметру, хотела сравнить разницу между пончиками с вишней и пончиками без ничего. Вкусно и так, и так.

- Только один раз. Когда мне было шестнадцать.  Колечко. Из проволоки.  Тогда все всполошились, мама стала говорить, что рано меня к пончикам пустили. Бабушка ответила, что не ей решать.

- А что это значит?

- Быстрое замужество. Счастливый брак.

- Совпало же! – Удивилась я. Люба вышла замуж в неполных восемнадцать, а через шесть месяцев родила Машеньку. Страшно даже подумать, но Маше сейчас уже двадцать лет! Такая взрослая и серьезная барышня выросла. И Васька до сих пор готов Любу на руках носить. Даже если у него потом грыжа выскочит.

- А мне ничего не попадалось. Сначала маленькая была, а потом бабушка умерла, и вы традиции все забыли, а так наворожили бы мне чего-то. – В животе приятно лежат уже три пончика, я взялась за следующий.

Укусила. На зубах что-то хрустело, но я прожевала, вся в своих размышлениях о гадательных пончиках и запила чаем. И охренела. Во рту взорвалась бомба из соли.

- Люба, что это? – У меня пекло горло и язык, я закашлялась, слезы потекли.