Свободный

Встав из-за стола, подошёл к шкафу-купе, где на одной из полок хранились все мои гм… мужские игрушки – прикольные но по большей части бесполезные в повседневной жизни штуковины: компас, тактический и налобный фонарики, термо-кружка, фляжка, рации, и прочая и прочая… Порывшись в этом богатстве, вытащил на свет божий камеру гоу-про.

Жена подарила мне её на позапрошлый Новый Год. Я снял в тот сезон с десяток своих спусков, прикрепляя её то к ботинку то к самому сноуборду (шлем то не судьба купить, идиот) а потом охладел. С тех пор камера пылилась в шкафу. И вот настал момент воспользоваться ей вновь.

Включил, проверил зарядку и наличие свободного места. Память имелась, но батарея ожидаема оказалась разряженной почти в ноль. Нормально. У меня почти полчаса, за это время она вполне успеет подзарядиться. Воткнув штекер и оставив камеру поглощать электричество, отправился на кухню за ножом. Не то чтоб я всерьёз опасался нападения, но с ним под рукой мне будет спокойней.

Вернувшись, остановился на пороге, оглядел свою комнату. У дальней торцевой стены с большим окном посередине, стоял письменный стол. Повернут он был к двери, так что сидя за ним, сразу было видно кто входит. А приставленное к нему крутящееся офисное кресло легко позволяло, возникни такое желание, развернуться и поглядеть в окно. Правда, из положения сидя – виднелось только небом, этаж то десятый, но всё же…

Справа, в углу, высилась башня напольной лампа. По вечерам, когда за окном темнело, я обычно включал её, предпочитая уютный полумрак яркому жёлтому свету люстры. За это жена называла меня вампиром…

Правую стену делили между собой шкаф-купе и многочисленные книжные полки. Напротив – у другой длинной стены имелось место отдыха: диванчик с кучей маленьких подушек, придвинутый к нему круглый журнальный столик со стеклянной столешницей и два глубоких удобных кресла. Обычно, тут я сидел либо с пришедшими в гости друзьями либо, когда Сашка гостила у бабушке или уже спала, с женой. Отличное место для того чтоб покурить кальян, попить, поболтать о том о сём, или обнявшись (с женой естественно а не с друзьями) глянуть какой-нить фильмец или сериальчик.

В принцип, и предстоящий разговор можно провести здесь, однако, Семён мне не друг, и тем более не жена. Его намерения мне не ясны, и переговоры с ним могут сложиться по-разному. Потому, лучше будет дистанцироваться.

Немного подумав, я взял одно из кресел и перетащил его на середину комнаты, установив аккурат напротив моего рабочего стола.

Отошёл, придирчиво осмотрел сцену. Идеально. Теперь, между мной и Семёном будет несколько метров плюс мой стол. Кроме того, его кресло глубокое, встать из него быстро не получится. Камеру установлю на одну из книжных полок. В ракурс войдёт почти вся комната. А нож, положу прямо на стол, и накрою бумагой…

Фух. Вроде всё готово, всё продумано. Осталось ждать.

Семён явился точно через полчаса после нашего разговора. За непродолжительное ожидание я порядком извёлся, и под конец раза два в минуту глядел на часы. Потому его фантастическая пунктуальность не осталась мной незамеченной. Я даже подумал, что он пришёл пораньше и стоял под дверью в ожидании нужной минуты.

Установив камеру, и включив запись, отправился открывать. Глянув в глазок и убедившись, что он один, я выдохнул, ещё раз велел себе успокоиться, вытер вспотевшие руки о штаны и лишь после этого повернул ключ и открыл дверь.

– Привет, – поздоровался Семён.

– Привет.

– Позволишь войти, или как?

– Заходи, – буркнул я, делая шаг в сторону. Поворачиваться к нему спиной я не собирался.

Семён, без труда понял причину моего манёвра, но ничего не сказал, только усмехнулся.

– Где будем говорить?

– В моём кабинете.

Мой визави кивнул, и не разуваясь, и не спрашивая дороги уверенно двинулся по коридору, тем самым как бы давая мне понять, что прекрасно ориентируется в моей квартире и вообще, что он тут главный. Его наглость бесила. Я закрыл дверь, вытащил ключ и пошёл следом.

– Гляжу, ты подготовился, – с порога рассматривая обстановку моего кабинет улыбнулся Семён. Я не ответил. Стараясь не смотреть на камеру, я с каменным лицом прошёл к своему столу, сел и рукой показал на пустующее кресло в центре комнаты.

Мой гость снова усмехнулся, но предложение принял.

– Доволен? – поинтересовался он, заняв предложенное место. – Лампой в лицо светить не будешь?

– А надо?

– Ну…

– Давай по существу, – сразу попытался взять быка за рога я.

– Чтож, изволь, – Семён улыбнулся. Эх, врезать бы ему по роже, чтоб зубы выплюнул -пронеслось у меня в голове. Однако, следующие его слова, вытеснили все посторонние мысли.

– Вчера, у тебя было видение в туалете ресторана. Так?

– Возможно.

– Тебе привиделся умирающий человек с ножевыми ранениями живота. Туалет при том был старый и грязный. Всё верно?

Я не ответил.

– А ещё, – не дождавшись от меня реакции, продолжил Семён, – перед смертью он написал имя. ЛЕНА. Так?

– Так… откуда…

– Откуда я знаю? Как я уже говорил, я твой наставник и проводник. Мне положено знать про всё факты указывающие на изменения твоего Сознанья и его возможностей.

– Что? Ты опять про эту муть?

– Это не муть. Выслушай внимательно. Пожалуйста. Это очень важно.

– Хорошо, – буркнул я, сдаваясь.

В конце концов от меня не убудет. Послушаю его сказки, может он увлечётся и сам что-нибудь выболтает.

– При первой нашей встрече, – начал вещать Семён – я тебе говорил, тело человека – тюрьма для сознания. И это действительно так. Сознание, имеет огромный потенциал, который просто не соразмерим с физическими возможностями тела.

Приведу лишь один самый простой пример. Вот твой ноутбук. Какой он?

Я пожал плечами:

– Серый.

– Серый, – непонятно чему обрадовался Семён. – Ты видишь его серым! Но если ты посмотришь на него через рентген или тепловизор, он предстанет перед тобой совсем другим.

А как его видят, скажем, кошка, собака или птица? ПОДРУГОМУ. Кошка может различить до 25 оттенков серого, но не видит при этом жёлтый и красный. Тоже и с другими животными. Да что там с животными. Даже зрение людей различно. Дальтонизм, близорукость, дальнозоркость. Разные тела, разные возможности.

– По большому счёту, какая разница как видеть ноутбук, – возразил я. – Суть его от способа восприятия не изменится. Его всегда можно потрогать, понюхать, попробовать на вкус. Да просто измерить – высота, длина, ширина…

– Верно. Но есть одно но. Ты можешь всё это проделать только с телесными объектами причём, твоего трёхмерного измерения.

–В смысле?

Семён довольно улыбнулся.

– Наши тела, живут в трёхмерном мире. Четвёртое измерение – время. Но кто сказал, что это всё? Есть такое вполне официальная направление в физике – называется “Теория Струн”, Согласно ему для описания вселенной необходимо от 10 до 26 измерений (в зависимости от типа теории). А ещё, учёные уверены в существовании тёмной энергии и тёмной материи. Они, правда, не знают, что это вообще за хрень такая, – зато говорят, что их масса в нашей Вселенной около 95%. Прикинь, 95% чего-то, чего люди не могут не то что пощупать или увидеть даже со всеми своими приборами, но даже представить!

Человеческий глаз способен воспринимать электромагнитные волны с длиной от 380 нанометров – что соответствует фиолетовому цвету, до 780 нанометров – что соответствует красному. Этот диапазон является видимым светом. Да, мы изобрели приборы и с их помощью сумели расширить эти границы, знаем, что есть ультрафиолетовое излучение, инфракрасное, рентген, микроволны, можем их улавливать, даже видеть. Но, разве это всё? Нет.

Мы как заключённые, смотрящие в маленькое окошко камеры на волю. За стеной огромный мир, а нам видна лишь крошечная его часть.

Он умолк, видимо давая мне время осознать и проникнуться мыслью. Но его надежды не оправдались.

– Увлекательно, – сухо констатировал я, – Только вот, какое всё это отношение имеет ко мне?

– Так самое прямое, – не смутившись моей скупой реакции, продолжил этот странны тип. – Результатом травмы стало нарушения связей твоего сознания с твоим телом. Они рвутся. Сознание обретает все больше свободы. Теперь возможности его восприятия не ограничиваются только лишь возможностями тела. Ты начнёшь видеть, много больше чем может обычный человек. Видеть в кавычках. Это дар. Уникальный шанс познать тайны Вселенной. Условно, ты перестал смотреть в окошко, и проломил стену. Брешь пока мола, но она расширяется.

– Бред какой-то. Я что ли теперь постоянно глюки буду ловить?

– Во-первых, это не глюки. Во-вторых не постоянно. Но частота их появлений возрастёт. Сами они при этом будут разными, иногда совсем непонятными, даже для меня, иногда пугающими, иногда увлекательными… Проблема в том, что твое сознание к такому не готово, и если ты не позволишь мне тебе помочь, то с большой долей вероятности, просто сойдёшь с ума.

Семён умолк.

Я с минуту обдумывал его слова, а потом зло чертыхнулся про себя. Да он меня просто разводит. Не даёт сосредоточиться. Забалтывает. Всё что он сказал – полная лажа и туфта. Надо срочно менять разговор, не обсуждать озвученный им бред, а заставить его отвечать на мои вопросы, тем более что последней фразой, он себя всё таки выдал.

– А если позволю, стало быть с ума не сойду? – саркастически усмехнувшись уточнил я. – И что нужно делать? Пойти с тобой куда-нибудь в лабораторию? Или может вести дневник изменений и подробно тебе обо всём происходящем рассказывать. А может у тебя есть с собой какой-нибудь чудодейственный препарат, который начни я его принимать, избавит меня от всех проблем?

– И почему мне не попался какой-нибудь подросток пребывающий в перманентной депрессии?! – явно уловив мой сарказм вместо ответа вздохнул Семён. – Вот с кем работать одно удовольствие. Только дай намёк на чудо и новые возможности, сразу слушают, верят, к каждому слову не придираются, подвохов и ловушек не ищут. Теорий заговоров не строят.

– Так отстань от меня и иди найди себе такого, – огрызнулся я. – Мне вся эта херня не нужна. Я о ней ни кого не просил, и вообще…

– Прекрати истерить, – бесцеремонно перебил меня Семён. – Просил не просил, нужна не нужна. Всё это уже не важно. Что случилось, то случилось. Изменить этого нельзя – путешествовать во времени могут единицы, а менять прошлое – никто! Так что перестань вести себя как истеричная баба и давай по существу, а то времени у тебя мало.

– По существу, говоришь! – я всерьёз завёлся. Будет он мне ещё хамить и запугивать. Ишь “времени у тебя мало”. Ууу… Сука. – Я тебе ни на грош не верю. Всё что ты сказал брехня! Можешь разводить пубертатных юнцов такими сказками. Со мной это не прокатит.

Я встал, расправил плечи, и сдвинув бумагу на столе взял в руку до селе скрытый под ней нож.

– А теперь ты мне скажешь, какую хрень мне вкололи, с какой целью, и кто вы вообще такие? – медленно процедил я, наставив своё оружие на Семёна.

– О нет. Теория заговора… и опять эта железка. Ты серьёзно?

– Да. Отвечай!

– Сперва ты ответь мне на один вопрос. А уж потом я тебе всё расскажу.

– Ну?

– Ты всегда такой мудак или только для меня стараешься? – Семён глумливо ухмыльнулся. Ни черта он меня не боится. Понимает, что резать его не буду.

Резать нет, а вот в морду дать и с лестнице спустить это пожалуйста. Я зло оскалился и ринулся к нему, но видимо сделал это настолько поспешно, что ноги заплелись, и я полетел вперёд, прямо на кресло в котором сидел Семён. Чтоб смягчить удар, инстинктивно выставил перед собой руки.

Всё что произошло в следующее мгновение, отпечаталось в голове замедленной съёмкой. Нож, который я сжимал в руке, оказался нацелен прямо в горло моему странному гостю. Я лечу и не успеваю его отвернуть. Следующий кадр и полоска стали входит в его плоть, сантиметр за сантиметром. По самую рукоять. Доносится мерзкий чавкающий звук разрезаемой плоти и обивки кресла. Нож проходит насквозь… Из раны брызжет кровь, чудом не попадая на меня, но обильно заливая грудь Семёна. Он смотрит на меня взглядом полным изумления и непонимания, пытается что-то сказать, но изо рта не доносится ни звука, вместо слов течёт кровь – тёмная, почти чёрная. Жизнь уходит, осязаемо, как будто дым, пар, кажется я вижу отлетающую душу…

Смерть.

Я отпустил рукоять, отшатнулся, снова запнулся и плюхнулся на пол, на задницу, попятился.

Боже, боже… Я его убил. Зарезал. Нож в горло… Твою мать… Ааа… Кровища… Я не хотел, не специально. Нет…

Спиной упёрся в свой стол, вскочил, бросился прочь из комнаты.

Что делать? Ментов. Нужно вызвать ментов. У меня есть доказательства, что это не специально. Хотя… не поверят. Скажут, споткнулся намеренно. Всё подстроил. Камеру, кресло, нож… Посадят. Господи, меня посадят. Может избавиться от трупа… Пила, мешки. Блять! Я же не Декстре Морган4 и не мафиози…. Успокоиться! Успокоиться! Выпить! Алкоголь в кабинете, туда я не пойду. Не сейчас. На кухне вроде что-то было.

Я побежал на кухню.

В мини баре кухонного гарнитура, отыскалась початая бутылка дорого, настоящего французского, коньяка. Трясущимися руками отвинтив крышку, приложился. Горло обожгло. Глаза заслезились. Закрывшись сгибом руки, занюхал.

Прямо как в студенческие годы, – промелькнула неуместная мысль.

Ладно, что делать?

Я прирезал какого-то типа у себя дома. Полиции можно сказать, что он грабитель и это была самооборона. Нет. Проверят звонки. Он же мне звонил. Расколют меня на раз. Камера. Нужно посмотреть запись. Если она плохая, уничтожить. Я ведь ему угрожал… Боже, Боже, Боже. Угрожал а потом накинулся с ножом. Так всё это выглядит.

Сука! Твою Мать! За что, за что мне всё это дерьмо?!

Я вновь схватил бутылку, сделал хороший глоток.

Всё, успокоился. План такой, иду в кабинет, проверяю камеру, уничтожаю запись. Дальше… дальше…

В голову ничего не приходило. Какая-то каша из панически носящихся мыслей. Хорошо, для начала, нужно решить – вызывать ментов или прятать тело. А уже исходя из этого планировать дальнейшие действия. Но сперва, всё-таки запись…

Вух. Отпив ещё, я поставил бутылку обратно в мини бар, и собравшись с духом двинулся в комнату. Шёл я вполне браво и уверенно, однако, у самой двери, вся моя решимость волшебным образом улетучилась. Лишь титаническим усилием воли, я заставил себя зайти внутрь.

Стараясь не смотреть на кресло с телом, деревянной походкой прошёл к книжным полкам, взял камеру, остановил запись и всё также не поворачиваясь и не глядя на труп, включил просмотр.

На маленьком экране появилось моё лицо крупным планом. К слову сказать, помятое, осунувшееся и с мешками под глазами. С пару секунд оно заслоняла собой всё, потом отодвинулось. Показалась комната: cтол, злополучное кресло, на заднем плане уголок отдыха. В кадр влезла даже дверь, толь окно не вошло. Я нервно расхаживал взад вперёд, то и дело, бросая косые взгляды прямо в объектив. Вид у меня при этом был, мягко говоря, взволнованный. Вдруг, моя фигура вздрогнула, дёрнулась и выбежала из комнаты.

Странно, но дверного звонка на записи я не услышал. Не успел я сообразить, что бы это могло значить, как на экране вновь возникла моя фигура. Распахнув дверь, я как-то странно – боком протиснулся в кабинет, прошёл к столу, сел. Потом указал рукой на пустующее кресло.

Что за ерунда! Семёна то в комнате нет.

“А надо?” – спросило мое изображения у пустого кресла. И сразу добавило “давай по существу”.

Я разговаривал сам с собой?!

В голове сверхновой вспыхнула мысль! Догадка! Она ещё до конца не сформировалась, а я уже волчком крутанулся на месте и уставился на кресло, где должен был находиться труп Семёна. Пусто! Ни бездыханного тела, ни следов крови, ничего! Только…, только нож торчит из подголовника.

Я шумно выпустил воздух! Всё-таки спятил…

“Возможно” – донесся из камеры мой голос.

Запись 1.5 Николай, Лена, Перекрестки Судеб, Удильщик

Машинально выключив воспроизведение, я на ватных ногах прошёл к журнальному столику, положил на него камеру, сам сел на диван. В голове воцарилась пустота – вакуум. Ещё пару минут назад там роились сотни мыслей, творилось чёрте что, но последняя вспышка выжгла всё. Я тупо пялился на нож воткнутый мной в ни в чём неповинную мебель, и не знал что делать.