Мутанты

Она молчит.

Ну, считай, они с неба упали. Падает же на тебя снег или дождь?

Валерия. Мне плохо…

Наум. Что-то болит?

Валерия. Болит.

Наум. А что?

Она молчит.

Эй, что болит?.. Голова? Сердце?.. (Встает, легко касается рукой ее плеча — она резко отходит в сторону.) Валерка… любовь моя первая-первая… что, будем друг дружку грызть на прощание? Брось, переступим. Видишь, я больше не злюсь. Не ругаюсь, не хнычу. Одна жизнь уходит — я не оборачиваюсь и вслед не гляжу… Другая еще впереди — там увидим… Уговорил я себя. И ты уговори, что ли… (Задумчиво смотрит на нее.) За голову держишься — голова?.. Сядь, сделаю тебе голову. Эй, садись прямо, не борись ты со мной. (Силой усаживает и удерживает.) Я тебя успокою, увидишь, не дергайся. Боль пройдет, обещаю, это же просто… Где болит — тут, виски?.. Затылок?..

Внезапно она затихла в его руках. Похоже, смирилась. Сидит, закрыв глаза. Он мягко, с нежностью поглаживает.

Вот хорошо, вот правильно… Не думай сейчас ни о чем… Думай, не думай — а как судьба наедет, да как задавит… Вот кто не соблюдает правил движения… (Ласково поглаживает.) Поседела, любимая…

Она открывает глаза, полные слез.

Сейчас чуть полегче, я знаю… А будет еще, еще… Будет хорошо… Кстати, хотел рассказать — забываю: ты что-нибудь слышала о племени безголовых? Неужели ничего?.. Странно, все только говорят… как это, оказывается, красиво — без головы!.. Ребят где-то в Африке обнаружили: ноги есть, значит, попа, туловище, руки, плечи, а дальше… То есть, дальше плеч — ничего!.. Представляешь? Я на фотографии — кстати, была и фотография — стал искать голову… Где-то же она обязательно должна?.. С трудом обнаружил: действительно, из подмышек выглядывала маленькая, кругленькая, хитроватенькая… Вся под мышками помещается, вся!.. Все будет хорошо, все, все… Помню у нас уголовник был, Жора Пятикопытов. Два метра тридцать шесть сантиметров. Ему по ночам, как циклопу, ко лбу фонарь привинчивали, территорию светил. Любимое у него обращение было: масенький мой!.. Так вот, говорю: до чего же ей, этой масенькой, было там хорошо, уютно, тепло, а главное — безопасно… Представляешь, кирпич падал на голову — упал на плечо… Опять же, не так больно…

Валерия внезапно дернулась — Наум держит крепко.

Что, ты не веришь? А почему ты не веришь?..Гляди, ребенок родится… к примеру, как мы с тобой… Хотя, за себя давно не ручаюсь, но все же… Ребенок!.. К примеру, нормально живет девять дней, на десятый для него начинается: собственные родители собственными руками младенцу головенку отвинчивают. Утром и вечером, без выходных. Потихонечку, с удовольствием: девочкам направо, мальчикам налево. Так до тех пор, пока она вся послушно под плечиком не уляжется. А вот когда она, наконец-то уляжется…

Валерия. Юльке повестка пришла.

Наум. Лично мне интересно безумно: с мозгами при этом — как?.. С умом и талантом?.. Если их из тебя тянут-потягивают изо дня в день?.. То есть, всякий божий день — представляешь?.. Это ж до жути похоже на мою дорогую жизнь: всякий день из меня, изо дня в день!.. (Внезапно осекается, опускает руки, внимательно на нее смотрит.) Прости, не расслышал. В тюряге, случалось, шлепали по ушам… Что ты сказала?..

Валерия. Юльку в армию призывают.

Наум(быстро). Кто призывает?.. Вернее, прости, я не то, все понятно… Я хотел сказать: это серьезно?..

Валерия. Я же тебе говорю: шестая повестка.

Наум. Да, понимаю… Юльке сказала?..

Валерия. Ты что?..

Наум. Не права, надо сказать… Он должен знать… Где повестка?

Валерия. И речи об этом, Наум, я прошу… Нет-нет, никогда, нет…

Наум. Подожди, не сходи с ума… От того, что ты скажешь… Надо же понимать, что делать… (Берет ее за руку.)

Валерия. Не прикасайся ко мне, не хочу!

Наум. Да я только хотел…

Валерия. Я не выдержу, не прикасайся! Не прикасайся!.. (Отходит.)

У него опускаются руки. Молчат. Заглядывает Лиза. На ней драная майка. На груди нарисовано жирно: «Да!..»

Лиза. Эх, вы, собаки. Лаетесь, спать не даете. Закурить хотя бы дадите?

Наум быстро протягивает сигареты.

Нетушки, заграничные не желаю. Желаю отечественные. Как затянешься — так чувствуешь: вот сейчас взорвешься и полетишь далеко-далеко… Где у тебя «Космос» валялся? Я же своими глазами видела…

Наум. Бери, что дают, и вали отсюда.

Лиза. Как это вали? Дай «Космос» сперва.

Наум. Потом будет «Космос». Потом.

Лиза. Да, обещаешь?.. (Лениво глядит на Валерию, неторопливо переводит взгляд на Наума.) Ну, допустим… Спички дадите? У меня и спичек нет.

Наум. Там же, на тумбочке… Заяц… (Отдает ей спички.)

Лиза. Ну, благодарю. А ты?

Наум. Чего еще надо?

Лиза. Просто мне интересно, когда я уже, наконец, тебя обниму?

Наум(смотрит на Валерию). Оставь, скоро за нами приедут…

Лиза. Да успеем еще, пошли. На родине, может, в последний раз!

Наум. Заяц…

Лиза. Чего? Одна не пойду. Мне одной тоскливо. Голова сразу от мыслей пухнет и комплекс вдовы. В прошлой жизни, наверно, была вдовой. Ох, ты, тяжкая вдовья доля…

Наум. Еще одно слово и я, чувствую, точно стану вдовцом.

Лиза. Не уйду, не проси.

Наум. Ты… Почему?

Лиза. А так хочется. (Садится, лениво закидывает ногу на ногу.)

Наум(взрывается). Тварь! Почему ты так хочешь, когда я прошу!..

Лиза(быстро). Очень хочу, поцелуй!

Наум. Уйди от меня!

Лиза(обвивает его). Поцелуй, нет, поцелуй…

Наум(выдирается). Удавлюсь, не дождешься, нет…

Лиза. Поцелуй, лучше будет… а то не уйду… Ну, целуй, да целуй…

Наум(обреченно мотает головой). Сейчас все случится… Вот в эту минуту, запомните ее… Сейчас и прибью, и пускай… (Целует ее в щеку.)

Лиза. Э, не формально — так не пойдет… Это так каждый умеет — без чувства, без страсти, я так не согласна, не-не…

Наум(хватается за голову). Хотите мне смерти? — Будет! Будет!.. И сразу всем сделается хорошо!.. Я знаю, я знаю!..

Молчат.

Лиза(зловеще усмехается). Не хочу тебе смерти. (Крепко и с чувством целует.) Я — не хочу. (Еще усмехнувшись, уходит.)

Тишина.

Наум. Так… Вот так и живем… Молодая еще, видишь… Говорит, будто любит… А, наверное, врет… (Молчат.) А ты уже, наверно, жалеешь, что пустила меня на постой… А, наверно, действительно, не стоило… В общем, и было, где остановиться… Но — ты понимаешь… Тебе, может, трудно сейчас понять: непоследок, вдруг, до смерти захотелось побыть возле тебя. Возле сына… (Молчат.) Послушай, подумал…: ты бы, может, решилась бы, отпустила бы Юльку со мной.

Валерия(сразу). Нет.

Наум. Почему? Доберусь до места — пришлю ему вызов. Когда они его забирают? Вы тут еще потяните. Может, еще и успеем…

Валерия. Нет, я сказала, этого не будет, нет. Ты не понимаешь?

Наум. Он не выдержит, как ты не видишь?

Валерия. Он будет со мной, только со мной и перестань!

Наум. Но с тобой он погибнет!

Валерия. Он мой!.. Будь ты проклят, он мой, только мой!.. (Плачет, захлебывается в слезах.) Мой, только мой… Мой…

Молчат. Наум опускается на стул; сидит, обхватив голову; встает, направляется к выходу.

Валерия. Не уезжай.

Он останавливается. Удивленно на нее смотрит.

Сдай билеты. Поменяй. Хотя бы на месяц. Хочешь, я сдам? Я это устрою, я это сама… Есть знакомый…

Наум. Это ты мне говоришь? Я этой минуты дожидался больше двадцати лет…

Валерия. Мне одной не управиться. В моем состоянии, Наум… С людьми уже не могу, не получается… Ведь с ними разговаривать, а я слово скажу — и реву… Думают, истеричка, больная…

Наум. А ты вправду больная, любимая, если такое мне можешь ты…

Валерия. Ну, кто ему поможет, если не отец? Знаешь же, некому больше… Папа умер…

Наум. Папа!..

Валерия. Не надо, он умер, я знаю, что ты хочешь сказать…

Наум. Твой папа, знаешь…

Валерия. Все, довольно!.. Растила его без тебя, ни о чем не просила все двенадцать лет — теперь я прошу, потому что… Потому что, потому что…