Помоги проекту - поделись книгой:
Он интересовался этим не из интеллигентского любопытства, не для того, чтобы при случае блеснуть редкими знаниями. Это было его богатство, которое помогало отточить мысль, найти точное слово, в конце концов перебить в споре, как в игре, ставку самовлюбленного невежи. Он умножал это богатство, не расставаясь со студенческих лет с любимыми книгами, посещая литературные пенаты, общаясь со знатоками отечественной и мировой словесности.
Например, появившись ненадолго в Омске, связанном с острожным заключением Достоевского, Александр первым делом отправился туда, где бывал писатель. Местный журналист А. Лефлер писал о профессиональном любопытстве Вампилова: «До того как пойти ко мне, он обошёл все “достоевские места” города. Был и возле комендантского особняка, и во дворе медицинского училища, где много лет назад располагался сам “Мёртвый дом”, и возле деревянного зданьица, где была когда-то арестантская палата и где Фёдор Михайлович часто получал передышку благодаря доброте милейшего Ивана Ивановича Троицкого – штабс-доктора военного госпиталя…
А потом Саша говорил, что перед отъездом он прочитал “Записки из Мёртвого дома”. Говорил, что это замечательная, глубочайшая книга и что она не такая уж страшная, как мы привыкли считать. Много в ней и смешного. Но дело не в страхе или смехе, а в том, что она уникальна, эта книга, – своей философией, своим психологизмом, доходящим до непостижимых пределов, и тем, что она очень русская. Никакой француз, никакой немец не смог бы написать такую книгу, просиди он в каторге не четыре, а хоть сорок лет. И говорил ещё Саша, что плохо у нас понимают эту книгу, мало говорят о ней, неумело толкуют».
Напомним, что Достоевский в «Записках из Мёртвого дома» приводит одно расхожее утверждение, не соглашаясь с ним, споря болезненно, упрямо:
«Пора бы нам перестать апатически жаловаться на среду, что она нас заела. Это, положим, правда, что она многое в нас заедает, да не всё же, и часто иной хитрый и понимающий дело плут преловко прикрывает и оправдывает влиянием этой среды не одну свою слабость, а нередко и просто подлость...»
Позже в «Дневнике писателя» Достоевский продолжил эту мысль:
«Ведь этак мало-помалу придём к заключению, что и вовсе нет преступлений, а во всём “среда виновата”... «Так как общество гадко устроено, то в таком обществе нельзя ужиться без протеста и без преступлений. Так как общество гадко устроено, то нельзя из него выбиться без ножа в руках”. Вот ведь что говорит учение о среде, в противоположность христианству, которое, вполне признавая давление среды и провозгласивши милосердие к согрешившему, ставит, однако же, нравственным долгом человеку борьбу со средой, ставит предел тому, где среда кончается, а долг начинается».
А у Вампилова? В очерке о родном посёлке «Прогулки по Кутулику» он писал:
«Ведь среда – это мы сами. Мы, взятые все вместе. А если так, то разве не среда каждый из нас в отдельности? Да, выходит, среда – это то, как каждый из нас работает, ест, пьёт, что каждый из нас любит и чего не любит, во что верит и чему не верит, и, значит, каждый может спросить самого себя со всей строгостью: что в моей жизни, в моих мыслях, в моих поступках есть такого, что дурно отражается на других людях?
Спросить, ответить на этот вопрос, а потом жить по-новому? Как просто! Как легко на словах и как нелегко на деле.
Да, задать себе такой вопрос – не шутка, ответить на него труднее, потому что в этом случае уже надо понимать, что хорошо и что плохо. Но какая сила нужна, чтобы от ответов и вопросов перейти к действию. Какая для этого нужна совесть, какая вера в лучшее, какое чувство справедливости, словом, сколько для этого нужно всего того, что называем мы духовным богатством человека!»
Это прямое высказывание. А пьесы, в которых герои радуются, мучаются, любят и ненавидят, как в жизни, – понимают ли они смысл вопросов, заданных писателем, и согласны ли с выводами его, так тяжко дающимися и чистой, и грешной душе? В самом деле, чтобы перейти к действию, то есть осознать, что и ты – часть среды и нужно жить по совести и поступать не дурно, а праведно, – как прийти к этому Колесову и Сильве, Шаманову и Пашке, Анчугину и Зилову? Все ли они смогут совершить такой духовный подвиг? Не все, конечно. Значит, и трагедии в жизни останутся, значит, и душа человеческая пребудет и дальше заложницей тьмы. Но не прислушаются ли современники и потомки к слову писателя, которое, если взять корифеев литературы, приближается к пастырскому, к душестроительному?
Достоевский и Толстой всегда притягивали Александра Вампилова – свидетельств тому знавшие драматурга оставили немало. Достоевский завораживал глубиной постижения человеческой души, неожиданными, часто трудно объяснимыми поворотами в поведении героев, властным, в немалой степени трагическим вторжением непредвиденных обстоятельств и случайностей в человеческую жизнь. Яснополянский мудрец был близок неустанным поиском добра и света в земном бытие, тем воскресением для праведности, которое, по убеждению Толстого, было доступно каждому человеку, и падшему, и вскормившему свою гордыню. Это капитальное качество Вампилова-художника пока не раскрыто его многочисленными толкователями, озабоченными порою лишь тем, как бы найти ещё одно внешнее совпадение в текстах пьес драматурга и сочинений его великих предшественников.
Между тем поставьте в ряд вампиловских героев – не удивит ли вас разнообразие типов и характеров, выхваченных драматургом из жизни, непохожих друг на друга, узнаваемых, кажется, только что виденных нами? Не так же ли трагически падают они в чёрный омут бытия, яростно сопротивляются искушениям и соблазнам, страдают, надеются, возрождаются для достойной жизни? А ведь эта родственность их жизненных поисков, обретений и неудач есть особенность произведений одной художественной высоты, необычного творческого дара. В пьесах Вампилова сосуществуют рядом, отталкиваясь друг от друга и всё же вынужденно терпя это присутствие – всё, как в жизни! – такие разные люди, как Колесов и Золотуев, Нина и Макарская, Шаманов и Пашка. Точно так же, как в сочинениях классика Фома Опискин и Егор Ростанев, Свидригайлов и Раскольников, Смердяков и Алеша Карамазов. Да, сама жизнь, во всём разнообразии её лиц и судеб, шагнула на сцену вампиловского театра, и это явление её перед зрителем стало таким же правдивым, запоминающимся, поучительным, как и на страницах Достоевского и Толстого. Не мелкое правдоподобие, не бытовой натурализм, а жизнь с её фантастическим своеволием, духовными уроками, очищающими страданиями стала предметом драматургии Вампилова, и это как раз и роднит её с творчеством Пушкина, Достоевского, Толстого, Чехова. Имя писателя из Сибири звучит совсем не чуждо рядом с названными прославленными именами.
Писатель жёсткий и справедливый, насмешливый и добрый, сдержанный и поэтичный, хмурый и улыбчивый, он достоин многих определений, иногда полярных по смыслу, и достоин потому, что он правдивый и достоверный, а жизнь, как известно, совмещает контрастные краски. Он всегда шёл за жизнью, но смотрел на неё как философ и поэт, безошибочно угадывая её божественную сущность и красоту.
Теперь уже без всяких натяжек можно утверждать, что во второй половине прошлого века именно Александр Вампилов с той же художественной мощью продолжил названную линию. Успевший за свою короткую жизнь написать немного драматических произведений, он привлёк к себе пристальное внимание режиссёров театра и кино. Поставлены фильмы «Прощание в июне», «Старший сын», «Отпуск в сентябре», «История с метранпажем», «Валентина», «Несравненный Наконечников», «Двадцать минут с ангелом», «Провинциальный анекдот», спектакли в театрах России и мира не только по всем вампиловским пьесам, но и по рассказам. Герои его произведений стали в один ряд с персонажами классических шедевров. Его чудесный Сарафанов – духовный брат Егора Ростанева и князя Мышкина, отца Сергия и Ивана Ильича. Точно так же его Зилов «унаследовал» душевные изъяны ущербных героев Толстого и Достоевского. Да и любой другой персонаж Вампилова: Золотуев и Репников, Кушак и Калошин, Камаев и Пашка – все они имеют «братьев по духу», конечно, не двойников, но явных родственников среди классических героев. Великая миссия литературы – показать современнику, в чём человек велик, а в чём мерзок, и что может привести его к духовному очищению, – была для Вампилова близка и дорога с первых его рассказов. Она только всё более и более глубинно открывалась ему, наполняла художественной страстью, сильней волновала его душу.
Посмотрите, как в его пьесах торжествует любовь и как она, хрупкая, но несокрушимая, обжигает, заставляет очерствевших людей пересмотреть свою жизнь. В драме «Прошлым летом в Чулимске» первая, робкая любовь юной Валентины безжалостно растоптана. И не только грубым и хищным Пашкой, воспользовавшимся душевной сумятицей девушки, но, по сути, всем окружением её, нечутким, заспанным, пришибленным.
Обесчещенная Валентина даёт урок не своим несчастьем, не «позором», а устоявшей после жестокого насилия душой, её немеркнущим светом. Будет ли она счастлива в жизни? Бог весть. Пока о ней можно сказать определённо одно: она изменила судьбу каждого героя пьесы. Шаманову отныне стыдно оставаться трусом. Пашка убедился, что насилие над другим человеком опасно прежде всего для самого насильника. Это он обесчещен, выставлен у позорного столба. Кашкина поняла умом зрелой, хоть и недалёкой женщины, что мелкая душа не найдёт тепла у другой души. Помигалов увидел воочию, что дочь никогда не будет жить по его замшелым правилам, что её характер благородней, выше, чем у него, бывалого человека. Хороших окончательно убедилась, что сын её Пашка не достоин мизинца этой девушки, а Дергачёв, отчим насильника, ясней осознал несчастье своей распадающейся семьи. Еремеев удостоверился в том, что понял уже в первый день, как вышел из тайги в посёлок: здесь, в Чулимске, самый родной ему не по крови, а по душе человек – это Валентина. Ну вот и решайте теперь: правда ли то, что любовь Валентины, тайная, робкая, почти детская, произвела переворот в чувствах и мыслях людей, преобразила жизнь вокруг? И не встала ли эта героиня рядом с Татьяной Лариной, Асей, Наташей Ростовой, Грушенькой, Аксиньей Астаховой, другими светлыми героинями русской классики?
В «Старшем сыне» после злобного выкрика Сильвы в сторону Сарафанова, что Бусыгин вовсе не сын его, старый музыкант обмирает: «Что такое?.. Что это значит?» Бусыгин подтверждает: «Я вам не сын. Я обманул вас вчера». Вся последующая сцена – это возгласы Сарафанова, не верящего неожиданному признанию, ошарашенного, потрясённого, почти смертельно раненного: «Это невозможно… Не верю. Быть этого не может!» «Значит, ты мне… Выходит, я тебе… Как же так?.. Да нет, я не верю! Скажи, что ты мой сын!.. Ну! Сын, ведь это правда? Сын?!» И когда Бусыгин простодушно признаётся: «Откровенно говоря, я и сам уже не верю, что я вам не сын», – Сарафанов твёрдо, как заклинание, втолковывает домочадцам, да и всему миру: «Не верю! Не понимаю! Знать этого не хочу! Ты – настоящий Сарафанов! Мой сын! И притом любимый сын!»
И далее – великий монолог, «голос свыше», наставляющий нас, неразумных, не усвоивших Божье указание, забывших, что все мы на земле – братья:
«Сарафанов. То, что случилось, – всё это ничего не меняет. Володя, подойди сюда.
Бусыгин подходит. Он, Нина, Васенька, Сарафанов – все рядом. Макарская в стороне.
Что бы там ни было, а я считаю тебя своим сыном. (Всем троим.) Вы мои дети, потому что я люблю вас. Плох я или хорош, но я вас люблю, а это самое главное…»
«Где ты живёшь», – спрашивает обретённого «сына» музыкант. – «В общежитии». – «В общежитии… Но ведь это далеко… и неуютно. И вообще терпеть не могу общежитий… Это я к тому, что… Если бы ты согласился… словом, живи у нас». – «Нет, что вы…» – «Предлагаю от чистого сердца… Нина! Чего же ты молчишь? Пригласи его, уговори». И в конце – твёрдо: «Володя, я за то, чтобы ты у нас жил – и никаких».
Вероятно, так и будет. Во всяком случае, последние слова Бусыгина окрашены радостью: «Ну вот. Поздравьте меня. Я опоздал на электричку».
Андрей Румянцев
АФОРИЗМЫ ВАМПИЛОВА
Крупный писатель всегда афористичен. Иногда афоризмы робко и неприметно поблескивают в тексте, а порой – щедро рассыпаны по страницам.
Прозаику можно простить многословие, драматург же просто обязан выражаться лаконично и ёмко, ведь пьеса предполагает быстрое и живое реагирование. Драматург несёт повышенную ответственность и за грусть, навеянную на читателя, и за улыбку, вызванную у него.
Александр Вампилов, как никто другой, осознавал это. Его афористичные цитаты не только образец высокого мастерства, но и средоточие какой-то особой, горькой мудрости.
▪ Юмор – это убежище, в которое прячутся умные люди от мрачности и грязи…
▪ Счастливый человек всегда в чём-нибудь виноват. Перед многими людьми он виноват уже в том, что он счастлив.
▪ Не дай Бог обманывать того, кто верит каждому твоему слову.
▪ Цифры хорошо запоминают не умные, а жадные.
▪ Виноватыми всегда бывают нелюбимые.
▪ Всё порядочное – сгоряча, всё обдуманное – подлость.
▪ Молодость даётся нам для эксперимента, а не для прозябания.
▪ Не ищите подлецов. Подлости совершают хорошие люди.
▪ Зубная боль – самое жестокое из человеческих страданий. Ада нет, но в каждой больнице есть дверь с табличкой «Зубной врач».
▪ У дураков всегда больше принципов.
▪ Не обманываясь, скучно жить. Человеку необходимы иллюзии – для радостей, для восторгов, для наслаждений.
▪ Лжёт каждый, а любят тех, кто лжёт лучше.
▪ Вы понесёте ответственность за свою вопиющую безответственность.
▪ Идиоты не переводятся – они совершенствуются.
Возрождение «маленького человека»
Возрождение «маленького человека»
Литература / Литература
Теги: Александр Вампилов
Попробую не о месте драматурга Вампилова, но о новаторстве его драматургии.
В пьесах со временем меняются две главные, связанные между собой вещи - конфликт и герои. Эти перемены происходят, когда меняется само общество, как нас учили на марксизме «социально-экономическая формация». Разумеется, случается это не «день в день», должно пройти время, чтобы литература не только почувствовала, но и осознала происходящее. Так победивший капитализм невольно привел в театр «новую драму» - Ибсена, Чехова. Конфликт человек-человек заменился конфликтом человек – общество. После античной трагедии общей необходимости и ренессансной трагедии индивидуального начала – это конфликт между индивидуальным началом и объективной необходимостью.
Метерлинк говорит, что в противоположность исключительным коллизиям прежних пьес, надо писать о трагизме повседневной жизни. Герой стал существенно «мельче» - разорившийся дворянин, разночинец, даже разбогатевший крестьянин. Не знаю, куда бы пошла русская драма дальше, если бы революция ее не остановила. Потребовался Герой с большой буквы. Стали нужны поступки и свершения. Дядя Ваня оказался в прямом смысле лишним человеком на сцене: у Чехова ему позволялось быть, а вот советским драматургам его коллизии вменялись в мелкотемье.
Столь любимых современным российским театром героев «новой драмы» отличали повышенные нравственные требования и обязательные мечты о лучшей жизни. Это роковое сочетание неизбежно приводило их к мысли о неизбежности переустройства жизни.
Этого героя – «маленького человека», только уже нового, советского, вернул в драматургию Вампилов. Однако время было совсем другое. ХХ съезд похоронил идею социального переустройства общества, тем самым, отняв у героев пьес последнее призрачное утешение. Капитализм - откройте книгу любого великого писателя XIX – XX веков - ужасен, но и социализм показал свое нечеловеческое лицо. Мечтать стало не о чем. И тут появляются два таких абсолютно разных, но, по сути, парадоксально схожих драматурга как Г. Пинтер и А. Вампилов. Одинаково враждебный мир окружает их героев, а человек, в конечном счете, безволен и подчиняется жестоким обстоятельствам. Можем ли мы сказать про героев их пьес, что они проигрывают? Безусловно. Но проигрывает только тот, кто участвует в игре. Эти герои – герои своего времени, они еще не отвернулись от общества, не пришло время, и поэтому социальная ненужность так их ранит, поэтому исходит от них ощущение неприкаянности. Все их попытки выстроить хотя бы личные отношения кажутся призрачными, будто происходят во сне, даже если это герои «Старшего сына» - настанет утро и все исчезнет, добрые слова забудутся, человеческие связи порвутся, и в резком утреннем свете никто никого не узнает. Поэтому они не могут любить. Стремятся, хотят, но не могут. Оборванные социальные связи, выпадение из общества в том, советском контексте, лишили их сил, ибо тогда быть вне (необязательно официального, советского, но какого-то «своего», можно и антисоветского) значило не быть. Почему же мы – читатели, зрители так их неудачливых любим? Герои Вампилова постоянно чувствуют свою вину. Не только за свою никчемную жизнь, за всю тоску и бессмыслицу кругом. Тем самым эти полукомедии становятся трагедиями. А их мелкие, лживые, раздражительные герои – героями трагическими. Потому что трагический герой, говоря словами Ролана Барта, «невиновен от рождения. Он берет на себя вину, дабы спасти Бога».
Александр Вампилов не просто сочинил несколько прекрасных пьес. Он сумел нас – жителей советской России второй половины ХХ века, ввести в большой исторический контекст движения эпох. Он показал, что герой нашего времени не тот, кто бурно действует и чего-то добивается, а тот, кто за эти чужие действия чувствует виноватым себя. Это шаг в сторону Бога, сделанный в безбожном обществе того времени. И это основание, на котором стали строить свою новейшую драматургию русские авторы в новой «социально-экономической формации» конца ХХ -XXI вв. Без Вампилова мы были бы иными, во всех нас есть его родовые черты. Но отношения с отцом – это другая тема.
Ольга Михайлова,
Неунывающая литература Коми
Неунывающая литература Коми
Спецпроекты ЛГ / Литература / Многоязыкая Лира России
Ермакова Анастасия
Теги: Павел Лимеров , интервью , литература Коми
В республике одинаково мало издаётся книг как на русском, так и на коми языках
На вопросы «ЛГ» отвечает главный редактор литературно-художественного журнала «Арт-Лад» Павел Лимеров
«ЛГ»-ДОСЬЕ
Павел Фёдорович Лимеров родился в 1958 г. в селе Лешуконское Архангельской области. Ведущий научный сотрудник сектора фольклора Института языка, литературы и истории Коми научного центра Уральского отделения Российской академии наук (ИЯЛИ КНЦ УрО РАН), кандидат филологических наук. Окончил коми отделение филологического факультета СыктГУ; работал в школе, с 1989 года – в ИЯЛИ КНЦ УрО РАН. Автор более 170 научных работ, в том числе книг: «Коми несказочная проза», «Мифология загробного мира», «Образ св. Стефана Пермского в письменной традиции и в фольклоре народа коми», «Сотворение мира: мифология народа коми», «Войдöр – Когда-то. Мифы, легенды, предания народа коми» и других. Лауреат Государственной премии Республики Коми им. П.А. Сорокина в области науки (2007), лауреат Государственной премии в области журналистики (2012).
– Если в целом посмотреть на современную литературу коми, то каково соотношение пишущих на национальном языке и на русском?
– На сегодняшний день число пишущих на русском языке больше, чем на коми. Причин много, главная – многократное сужение сферы функционирования коми языка в культуре, образовании и даже в быту. Массовый отток жителей из деревень в крупные сёла и в города, где доминирует русский язык, вызвал обрусение значительной части коми населения республики. Коми литературу почти перестали изучать в школах – только несколько сельских школ сохранили её изучение в полном объёме. С переходом на новую систему высшего образования коми литература в университете изучается в качестве краткого курса. Всё это привело к тому, что она постепенно теряет и своих читателей, и филологов со специальным образованием. И, как следствие, в литературу приходит всё меньшее количество пишущих на коми языке. Не секрет, что многие уже состоявшиеся писатели – коми по национальности – пишут на русском. Это А. Попов, И. Вавилов, Л. Терентьева и др. – все они члены Союза писателей.
– Делает ли какое-то разделение Союз писателей республики на коми и русских авторов? И участвует ли вообще эта организация в жизни писателей?
– Конечно, существует разделение писателей по языковому принципу, но приоритетных прав одних относительно других я не вижу. Книг одинаково мало издаётся как на русском, так и на языке коми. Если принять литературу как социокультурную систему, то Союз писателей выступает координатором связей между различными компонентами этой системы, включая писателей, науку, читателей, общество, систему образования, СМИ, и, наконец, госаппарат. Последний, может, и не входит в систему литературы, но связи с ним чрезвычайно важны, поскольку через него идут средства на издания авторов республики. Чрезвычайно важна работа СП по привлечению в литературу молодых авторов. При писательской организации работают два литературных объединения – коми и русское, и, надо сказать, воспроизводство литературных ресурсов происходит во многом благодаря этой работе. Популярностью пользуются республиканские литературные семинары для молодых авторов, дебютные произведения которых издаются в альманахе «Перекличка». Кроме того, СП издаёт ежегодный альманах «Белый бор», в состав которого входят лучшие произведения писателей республики. Оба этих альманаха издаются на русском языке, включая и переводные тексты коми авторов, кроме них СП курирует и толстый журнал на коми языке «Войвыв кодзув» («Северная звезда»).
– Как живётся в республике русским поэтам и прозаикам?
– Так же, как и всем остальным людям. Если вы полагаете, что есть некая дискриминация к русским писателям со стороны коми – то её нет.
– Оценивая современный литературный процесс в Коми, какие характерные черты вы бы выделили? Назовите заметные на сегодняшний день имена на литературном небосклоне коми.
– Прежде всего отмечу, что писателей республики миновало увлечение авангардом в любых его проявлениях. Если в других финно-угорских республиках культивируется этнографический авангард в форме так называемого этнофутуризма, то в творчестве литераторов Республики Коми он как-то не прижился – очевидно, в силу неопределённости самого этого явления в искусстве. С другой стороны, наметившийся в литературе 80-гг. ХХ века вектор осмысления исторического прошлого народа коми, прежде всего в романах Г. Юшкова «Знак рода», «Бива», был продолжен в двухтысячные в ярких произведениях Ю. Екишева, О. Уляшева, В. Тимина. Эти авторы обращаются к эпохе XIV века – крещения народа коми Стефаном Пермским, но создают диаметрально противоположные образы этого события. Так, для Екишева обращение коми в христианскую веру – важнейшее событие в жизни народа, при этом святой Стефан – воплощение ангельского смирения и благодати, а его противник – языческий волхв Пам сотник – воплощённое зло. Для Уляшева, написавшего повесть о Паме, его герой – последний из хранителей древней мудрости, уничтоженной крещением. В. Тимин в своей последней поэме «Пам» считает христианизацию неизбежной и не даёт ей прямых оценок. Поэма – не единственное произведение Тимина на историческую тематику. В девяностые он дебютировал с исторической повестью «Мальчик из Перми Вычегодской», а в 2015 году вышла его историко-приключенческая повесть «Викинг из Биармии», герой которой пленный мальчик коми, выросший в Норвегии и ставший викингом. В. Тимин принадлежит к старшему поколению писателей, поколению «шестидесятников», тогда как литературная карьера О. Уляшева и Ю. Екишева началась в девяностые.
Из коми прозаиков, кроме О. Уляшева, следует отметить Алексея Попова, в последние годы издавшего ряд книг, наиболее значительной из которых является сборник повестей и рассказов «Чудь мыльк – Чудская гора». В начале двухтысячных на небосклоне литературы республики появился автор из Белоруссии с коми-зырянскими корнями Ф. Конев. В журнале «Арт» в течение ряда лет была опубликована трилогия «Прощай, Никита!», журнальный вариант романа «Остров и река», повесть «Мужи», а в последние годы – приключенческий роман «Зыряне» – о хранителях легендарной Зарни Ань – Золотой богини.
Поэзия республики сегодня переживает период подъёма. Это касается как русской, так и коми её составляющей. Как всегда, на высоте поэты старшего поколения: Н. Мирошниченко, Г. Бутырева, А. Суворов. В течение 2013–2014 гг. вышел трёхтомник произведений Н. Мирошниченко – давно ожидаемый, он показал весь диапазон творчества поэта – от интимной лирики до стихотворений гражданской тематики. Г. Бутырева – признанный в республике мастер свободного стиха. Её верлибры, вошедшие в художественную словесность на рубеже 1980–1990-х гг., навсегда изменили представление о коми поэзии как о сугубо традиционалистской. Сборник стихов А. Суворова «Сокровенная душа» (2014) имеет подзаголовок – «Духовные стихи», отсылающий к главной теме его нынешнего творчества – к стихам-молитвам. Из поэтов среднего поколения надо отметить творчество Андрея Попова – книга его стихов «Ловцы человеков» (2014) о Родине – Руси, России и её вере, человеке в вере и в неверии, о смерти и бессмертии. Е. Козлов – коми поэт. Тематический диапазон его творчества необычайно широк: это и лирические песни, и интимная лирика, лирические размышления о Коми земле, её истории, народе, о коми языке, о человеческих судьбах. Стихи другого поэта коми – Е. Афанасьевой отличает лирическая тонкость и вместе с тем – глубина. Её сборник «Ву – Вашка» – о реке детства, о тех, кто остался там, в прошлом – книга светлой печали. Нельзя не отметить ещё одного поэта коми – А. Ельцову. Она пришла в литературу как лирик философского склада, но вышедший в прошлом году сборник новых её стихов «Кодзула зэр – Дождь из звёзд» говорит о том, что приоритеты молодого поэта немного изменились: в основе её новых стихов – внутренние переживания, и они находят отклик в природе. В целом в коми литературу в последние годы пришло несколько молодых и перспективных поэтов – Л. Ануфриева, А. Шомысова, А. Старцева, безвременно ушедшая Т. Кирпиченко – все они из литобъединения при СП, которым руководит Е. Афанасьева. Работа с молодыми творческими людьми ведётся постоянно, в целях привлечения их в литературу при журнале «Арт» открыт раздел «Ы» – по названию малой речки – это «журнал в журнале» специально для литературных дебютов молодых поэтов и прозаиков. Есть ещё одна тенденция в художественной словесности республики – поэты начинают писать прозу и даже пьесы. Так, в музыкально-драматическом театре республики с успехом прошла драма А. Суворова «Сексот», в этом же театре ставятся пьесы коми поэта Н. Обрезковой (её пьеса «Утренняя гостья» была опубликована в этом году в журнале «Арт»).
– Основные проблемы национальных литератур – отсутствие качественного перевода, мизерные тиражи, разрушенная система книгораспространения. Как с этим справляются в республике?
– Конечно, по сравнению с ситуацией в Советском Союзе переводят действительно очень мало. Но если в то время переводная литература имела всесоюзное распространение, то сейчас, если даже и переводят, то книга так и не выходит за пределы республики. С распространением книг по республике – тоже проблема. Книжных магазинов в сёлах больше нет, новые книги приходят только в библиотеки. С другой стороны, стали практиковаться выезды писателей в глубинку, встречи с читателями, презентации новых книг. Такие поездки проводят СП и журнал «Арт». Как правило, встречи проходят в сельских домах культуры, в библиотеках, школах и пользуются успехом. Ежегодно в Удорском районе проводится республиканский праздник «Коми книга», инициированный 30 лет назад писателями А. Ванеевым и Ю. Васютовым. На праздник приезжают писатели республики, нередко приглашают и писателей из сопредельных областей. В программе праздника – встречи с читателями, презентации новых книг, концерты, ярмарка. Конечно, все эти меры и мероприятия едва ли заменят то, что было прежде, но всё же…
Потерянное лицо
Потерянное лицо
ТелевЕдение / Телеведение / Интрига
Кондрашов Александр
Кадровый голод или взаимозаменяемость? Борисов сменил Малахова, Малахов – Корчевникова, Корчевников ушёл на «Спас»
Теги: Андрей Малахов , Пусть говорят , телепередачи , скандал
Поделиться книгой: