Помоги проекту - поделись книгой:
Социальная трагедия. Возражать женщине было невозможно, а соглашаться — неправильно. Филин был с ней согласен. Но он промолчал.
Вернувшись в «Газель», Филин первым делом спросил у водителя:
— Сигналы еще были?
— Был один, но там ложный оказался. Пока голяк. Поехали в отдел, а? Я жрать хочу, не могу.
— Поехали, — согласился Филин. — Только давай крючок сделаем по Западной.
Заводя двигатель, водитель помрачнел и выматерился.
— В кабак этот зайти хочешь? Опять? Филин, каждое твое дежурство мы в этот кабак…
— Это работа, — возразил Филин. — Тут три квартала до кабака. А Буч наркотой банчил. При нем ничего нет. Рожу ему начистил кто-то знакомый. Если он разжился бабками, почему бы ему в ближайшем кабаке пивка не хряпнуть, а?
Водитель лишь вздохнул, выезжая со двора.
Охранник на входе встретил Филина настороженно и недружелюбно.
— Опять вы?
— Какие-то проблемы, Локоть? — процедил Филин.
— Нет, никаких проблем. Заходите.
Энтузиазма в его голосе не было, но Локоть сразу же отступил в сторону. Провожая опера недобрым взглядом, снял с пояса рацию.
— Скажите боссу, этот мент снова здесь.
Когда Филин шагнул внутрь, в ушах сразу загремела клубная музыка.
Во всей округе «Саванна» был единственным развлекательным заведением, не считая пары убогих и грязных пивных. В «Саванне» можно было не только выпить, но и перекусить и даже потанцевать самому или посмотреть на то, как это делают другие. Например, танцовщицы «Саванны». Конкурентов у «Саванны» не было, проблем тоже. Здесь никто не пытался бить окна, воровать, дебоширить и позволять себе прочие выходки в стиле Промышленного района. Почему? Ответ был прост. Хозяин «Саванны» Геннадий Артюков. Более известный в узких кругах как Генка Штык.
На сцене извивалась полуголая танцовщица, по телу которой бегали лучи светомузыки. В свете вспышек на танцполе перед сценой резвились человек 10. Идя мимо них, Филин скользил взглядом по лицам танцующих и сидящих за столиками и потягивающих пиво людей. Несколько знакомых. Здоровых «лбов» не было. Но Филин был уверен, что избивший Буча громила не нарисуется здесь. В «Саванне» опер появился по другой причине. По той же, что и всегда.
За залом с танцполом было второе помещение, с барной стойкой и столиками. Здесь было тише, светлее и благороднее. В этом зале отдыхали те, кто мог позволить себе не только пиво. Идя через зал, Филин видел, как бармен сверлит его глазами. Но при приближении опера бармен улыбнулся.
— Господин капитан. Как обычно?
Филин кивнул, присаживаясь к стойке. Пока бармен колдовал с кофе-машиной, делая эспрессо, Филин осматривался в зале. Взгляд зацепился за типа, который выпивал в компании с размалеванной девицей. Рожа типичного урки. Наколка на пальце. Наш клиент.
— Все спокойно?
— У нас всегда спокойно, господин капитан.
— Не сомневаюсь. Здоровый лоб на нервах не заскакивал?
— Я не видел, господин капитан. Ваш кофе. Это за счет заведения.
А вот и Штык. Уже предупредили. В дорогом костюме, но без галстука. Рубаха расстегнута на верхние пуговицы, демонстрируя золотую цепочку. На запястье швейцарские часы. Выйдя из служебных помещений, Артюков, натянуто улыбаясь, направился к Филину.
— И снова вы. Никак мимо проехать не можете, Алексей Борисыч.
— Работа такая… Штык.
Улыбка на миг слетела с холеной физиономии Штыка. Но он тут же взял себя в руки и снова натянуто и фальшиво, при этом даже не пытаясь это скрыть, улыбнулся.
— Мы полицию не вызывали.
— Это кто? — Филин кивнул на урку.
— Клиент, Алексей Борисыч.
— Тут неподалеку одного типа избили. Около часу назад.
— Этот человек сидит здесь уже давно, минимум два часа, — поспешно вставил бармен.
Филин снова оглянулся на урку.
— Графин почти полный. Или это второй? По нему не заметно, что он уже вылакал пузырь.
— Алексей Борисыч, — после паузы сказал Штык. — Давайте не будем мешать друг другу жить, хорошо?
— Мешать друг другу? — сухо хмыкнул Филин. — Штык, не переоценивай себя. И кстати. Если уркаган вроде тебя открыл кабак и прикинулся, он не перестал быть уркаганом.
Штык-Артюков с удовольствием врезал бы Филину, Филин видел это по его лицу. Филину нравилось злить ублюдка.
Филин направился в туалет, — они располагались напротив служебных помещений и двери в кухню «Саванны». Но перед тем, как зайти в кабинку, Филин проверил соседние. Пусто. Тогда он достал телефон и набрал заученный наизусть номер дежурки.
— Это Филин. Я в «Саванне», тут какой-то мутный чел водяру хлещет. Пришли наряд, который поближе. Только оформи как звонок от анонима, понял?
Дежурный знал, что делать. Поэтому Филин не спешил. Зайдя в кабинку, он сделал свои дела. Неторопливо помыл руки. Оторвав бумажное полотенце, Филин вышел из мужского туалета.
В это время из женского туалета вышла девушка. Она невольно вздрогнула при виде Филина.
— Ой…!
Это была одна из танцовщиц клуба — стройная девушка лет 20 с небольшим, в покрытых стразами шортиках и лифчике. Первое, что заметил Филин — испуганный, даже какой-то затравленный взгляд. И причина была не в Филине. Но было что-то еще. И почти сразу Филин сообразил, в чем дело. Несмотря на толстый слой косметики, он наметанным взглядом успел разглядеть синяк под глазом и припухшую скулу.
— Не бойтесь, — сказал Филин, выбрасывая в урну полотенце и не сводя глаз с девушки. — Или вы не меня боитесь?
Девушка попыталась изобразить улыбку, обозначавшую «Очень мило, но отвали» и ретироваться, но Филин взял ее за локоть.
— Кто это вас?
— Что?
— Синяки. Кто вас избил?
— Отвяжись от меня, — буркнула девица, попытавшись забрать руку. Филин настойчиво повернул ее к себе, потянув за локоть.
— Эй, я из полиции. Если есть проблемы, я могу помочь.
— Нет у меня никаких проблем, ясно?
Голос девушки говорил об обратном. Она была на взводе и у нее были проблемы. Нахмурившись, Филин смотрел на девушку. Подрагивающий подбородок. Она нервно и с откровенным страхом покосилась на коридорчик, ведущий в зал с баром.
— Штык? Его боишься? Это он?
— Вы меня вообще слышите? — девица была на грани истерики. — Мне надо работать! Отпустите!
— Как знаешь, — Филин не отпускал ее локоть. — Но если вдруг передумаешь…
Свободной рукой он достал из куртки визитку и протянул ей. Девушка едва не вздрогнула при виде визитки, глядя на нее, как черт на ладан. Новый нервный взгляд в коридорчик. Но Филин не отпускал ее руку. Чтобы отвязаться от него, девица выхватила визитку.
— Хорошо, я взяла, теперь все? Отпустите меня!
— Успехов.
Филин выпустил ее руку. Девушка тут же исчезла в дверях служебных помещений. Последнее, что увидел Филин — ее зажатую, скованную спину. Так выглядит страх сзади.
Когда Филин вернулся к барной стойке, в зал как раз заходили двое ППСников. Филин кивнул им на уркагана за столиком. ППСники тут же направились к нему.
— Добрый вечер. Ваши документы.
— А что такое, мужики? — оторопел уркаган.
— У вас есть документы?
Филин уселся за стойку и принялся за свой кофе. Сжав зубы, Штык наблюдал за ППСниками. Бармен старался не смотреть ни на Филина, ни в зал, ни на хозяина заведения.
Уркаган наконец сдался и достал из кармана бумажку, буркнув:
— Справка у меня.
Справка об освобождении. Шикарно, мысленно хмыкнул Филин. Учитывая нападение на Буча, которое, возможно, являлось разбоем, подозрительных личностей следовало доставить в отделение. Только что откинувшийся уркаган, неизвестно на какие шиши распивающий водку в не самом дешевом кабаке, был личностью подозрительной.
Когда ППСники уводили уркагана, притихшие гости бара провожали их глазами и перешептывались. Вечер для некоторых был испорчен. То, что нужно. Филин степенно допил кофе, достал из кармана полтинник и, небрежно бросив на стойку, поднялся.
— Удачи, Штык. Не прощаюсь, как-нибудь еще заскочу.
Филин двинулся к выходу из «Саванны», спиной ощущая всю ярость Штыка-Артюкова. Филин был доволен. Вечер не прошел насмарку.
В дежурной «Газели» выяснилось, что надо ехать на очередную заявку. Когда они двинулись в путь, водитель не выдержал.
— Дался тебе этот Штык.
— Дался, — мрачно кивнул Филин. — Он рецидивист с тремя ходками за разбои. После его последней отсидки в городе вдруг убивают коммерса и уносят из его офиса больше 15 миллионов. А через полгода Штык открывает самый дорогой в районе кабак и начинает корчить из себя бизнесмена. Выродок драный.
— Ты точно знаешь, что это он того коммерса замочил?
— Только слухи по линии агентуры. Была бы доказуха, давно бы закрыл ублюдка…
— Пусть другие этим и занимаются, тебе-то что? — пожал плечами водитель.
— А то, что Штык открыл свой долбанный кабак не где-то, а на моей земле. Взял голимых бандюганов в охрану — и хрен знает, чем он там занимается, в этом кабаке. Показываться там моя работа. Чтоб Штык не расслаблялся. Такой упырь, как он, не может разом перевоплотиться в законопослушного коммерса, понимаешь?
Водителя разговор начал уже утомлять.
— Да мне плевать, — буркнул он.
— Вот и знай рули себе, — буркнул Филин в ответ и отвернулся к окну.
2
Ночью было две бытовухи, три кражи и грабеж. Под утро еще и изнасилование. Никто не обещал легкого дежурства, но это был уже перебор. Поэтому утром Филин не выдержал и взял себе пару бутылок пива, которые «раздавил», пока заступивший на смену патруль подбрасывал его до дома. В свою квартиру Филин вошел, когда на часах было уже 10 утра. Он сразу бухнулся спать, даже не раздеваясь. Перестал мыться и ложиться в разобранную кровать Филин сразу после развода с Машей, которая настаивала на этом.
Проснулся Филин ближе к вечеру. Приняв душ, поел и выпил кофе — и наконец почувствовал себя способным жить дальше. Позвонил Лене и предложил встретиться. В такие дни — в выходные после суточных дежурств по району — Филин часто забирал ее с работы. Голос у Лены был какой-то странный, но Филин сначала не придал этому значения. По пути к Лене он заскочил в магазин и купил бутылку вина.
Всю дорогу от центра, где Лена работала продавщицей в продуктовом магазине, до ее дома — она жила на участке Филина — Лена молчала.
— Что-то не так, Лен?
— В принципе, нет…
— Но?
— Я не знаю, как сказать, — неуверенно отозвалась Лена, украдкой покосившись на Филина.
Он пожал плечами.
— Как есть.
— Леш… Мне кажется… Как бы это сформулировать лучше… Мне кажется, в общем, что у нас с тобой… Ну… Ничего не получится.
Приехали.
— Ясно, — помолчав, сказал Филин.
— Только не злись, пожалуйста, хорошо?
— Ага.
— Ты злишься?
— У меня только один вопрос, Лена. А по телефону нельзя было сказать?
— Извини, — сконфузилась она. — Я нечасто это делаю. В смысле… рву отношения.
Поделиться книгой: