Старт в пекло

«Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей либо властью», – говорил мыслитель древности Платон. А вот что толковал по этому поводу радетель Государства Российского царь Петр I: «Как может государство быть управляемо, когда указы не будут действовать? Презрение указов равно измене и еще хуже ея, ибо, заслышав об измене, всяк остережется, а этого зла никто не почувствует, но мало-помалу все разорится…»

Не правда ли, как будто сегодня все это сказано и как нельзя лучше отражает катастрофическое состояние нашей отчизны? По всем направлениям? В том числе и по части экологической.

Вспоминаю интервью, данное вестнику «Президентский контроль» В.В.Куценко – начальником Главного управления экологической безопасности Минприроды России, относительно выполнения президентского указа № 472, регламентирующего порядок переработки радиоактивных отходов. Виктор Владимирович явно старался показать, что не так уж все плохо обстоит в этом плане (разрабатываются многочисленные проекты, программы), однако все же был вынужден признать: экологическая обстановка ухудшается. Суммарный объем ежегодно образующихся жидких отходов на кораблях ВМФ и судоремонтных заводах в последние годы оставался практически неизменным – 18–20 тысяч кубических метров. С началом процесса утилизации атомных подводных лодок объем возрос на 30 процентов. Хранение отходов осуществляется в береговых емкостях и в технических наливных танкерах. Большая часть их заполнена, они физически и морально устарели. В связи с этим ставится вопрос о продолжении слива жидких веществ в открытое море. На строительство новых хранилищ средств нет.

Говорит г-н Куценко и о других экологических бедах. О том, например, что бичом больших городов становится автотранспорт: неимоверно увеличиваются выбросы вредных веществ из-за использования низкосортных видов бензина. Не уменьшается концентрация вредных окисей углерода, фенола, азота в воздушных бассейнах промышленных центров России. До опасно низкого уровня снизилось поголовье многих ценных животных, сократились уловы рыбы.

И в заключении ответственный представитель главного ведомства по экологической безопасности, просто беспомощно «втянув голову в плечи», заявил: «Мы не можем практически довести до конца осуществление ни одной из намеченных программ… Экология – это ничейная бесконтрольная полоса».

Зато вывод Виктор Владимирович сделал дельный: «На самом высоком государственном уровне должны убедиться, наконец, в необходимости федерального регулирования использования природных ресурсов и контроля за природопользованием, там должны строго регламентировать место, роль и ответственность субъектов Федерации в их праве использования природных ресурсов».

Еще раз повторю: дельный вывод. Да только кто прислушался к нему? Рассмотрим, скажем, с этих позиций ответственность регионов за использование нефти и газа. Очевидно, что проект закона на этот счет разрабатывался под нефтяную политику иностранных государств. Иначе зачем такие заявления: «Землепользователи и землевладельцы не вправе препятствовать отводу земельных участков для целей пользования нефтегазоносными недрами». И чтобы не допустить контроля со стороны природоохранных органов, предписывается соблюдать Закон Российской Федерации «Об охране окружающей среды» в части, не противоречащей указанному проекту.

Сейчас в самих субъектах Федерации местными властями принято несметное количество законодательных и нормативных актов. И, как правило, противоречащих Российской Конституции, распоряжениям Президента. Ситуация ни при каких условиях нетерпимая и неприемлемая. Понимают ли это государственные мужи? Счастливое стечение обстоятельств позволило мне услышать мнение многих из них на этот счет. Надеюсь, читатель извинит меня за излишнюю объемность материала, но, право, он весьма любопытен.

Итак…

А.Б.Чубайс еще в бытность свою руководителем Администрации Президента РФ:

– Как только начинаешь анализировать ситуацию, то выясняешь, что претензии нужно предъявлять прежде всего к себе, прежде всего к самим федеральным организациям власти. Начать с того, что до сегодняшнего дня в Российском Государстве нет единой системы, в соответствии с которой все нормативные акты местных органов власти оказывались бы собранными для анализа, проверки соответствия действующему законодательству в одном месте.

Но если нет элементарной системы сбора информации, естественно, нет и быть не может системы жесткого контроля, которая была бы способна наказать тех, кто виновен в выпуске ненадлежащих нормативных актов, обеспечить немедленную приостановку, а то и отмену таких актов. Такой системы не может быть по той простой причине, что нет информации о том, что происходит. Я поинтересовался решениями по отмене тех или иных нормативных актов в органах местной власти, принятых в последнее время. Оказалось, что это буквально единицы. А когда мы стали выяснять, а, собственно, откуда поступила информация о том, что приняты такие нормативные акты, которые следует отменять, ответ был простой: «Из газет. Из сообщений средств массовой информации».

Это недопустимо. Такое положение дел должно быть коренным образом изменено. Как можно всерьез сегодня говорить о правовом государстве, о соблюдении законодательства гражданами страны, когда не то, чтобы граждане, а сами органы государственной власти действуют по пословице: «Закон, что дышло: куда повернул – туда и вышло». Естественно, начать нам следует с себя.

В.А.Туманов, Председатель Конституционного суда Российской Федерации:

– Исходя из практики, из тех запросов, которые мы получаем, мы можем подтвердить тезис распущенности законодательных и иных органов субъектов Федерации. Потому что ошибки, которые имеют место в нормативных актах, в частности в Конституции и уставах на местах, разной природы. Основная масса идет или от незнания, или от сознательного противопоставления себя федеральному законодательству.

И, несмотря на это, только в начале 1996 года поступил первый запрос в Конституционный Суд от Президента Российской Федерации о том, соответствует ли Конституция Республики и устав субъекта Федерации Конституции Российской Федерации. Подобные дела, которые рассматривал Конституционный Суд, являлись результатом инициативы с мест: или парламент поругался с главой администрации, или глава администрации не доволен парламентом. Оттуда и шли запросы. Со стороны же центральных органов никаких запросов, никаких обращений по этому поводу в Конституционный Суд не было. Считаю, что это существенное упущение.

Значит, надо искать какие-то иные пути. Я их вижу в той статье Конституции, которая предполагает создание единой ветви исполнительной власти. В принципе совершенно правильное конституционное решение – представительные органы не являют собой соподчиненные системы органов, этого и не должно быть. Представительный орган по природе своей не должен никому подчиняться. А в отношении исполнительной власти принято другое решение – создается соподчиненная система исполнительной власти. А где она, эта система, предусмотренная Конституцией? Ее нет. Этот пробел необходимо как-то восполнять.

Р.Г.Орехов, начальник Главного государственно-правового управления Президента Российской Федерации:

– Да субъекты Федерации принимают законы, вошли во вкус, наработали какую-то практику. Скорость издания актов субъектов РФ просто фантастическая. К сожалению, на сегодняшний день, мы не можем сказать, каков реальный объем этого законодательства. Более того, я думаю, что и сами субъекты иногда не могут сказать, каков объем законодательства за последние, положим, три года.

При анализе законодательства отдельных субъектов мы сталкивались с ситуацией, например, когда здесь не существует контрольного экземпляра того закона, который они сами приняли и в который они вносили изменения. Либо существуют одновременно на одну и ту же тему два закона, прямо противоположных друг другу, принятых в один день, и ни один из них не отменен, не изменен, непонятно, какой из них действует.

В.Н.Лихачев, первый заместитель Председателя Совета Федерации Федерального собрания РФ:

– Сегодня все – и в Центре, и в регионах – обеспокоены судьбой российского государства. Необходимо именно государство. Нужен разговор Президента с руководителями, с главами исполнительных органов власти. То ли тет-а-тет, то ли следует провести какое-то большое совещание.

Я бы мог привести суждение по данному вопросу и еще нескольких ответственнейших государственных деятелей, и все они продемонстрировали бы полное понимание и значение проблемы. Насколько известно, и Президент страны крайне обеспокоен низким уровнем исполнительской дисциплины, и законотворчества и высказал свое желание встретится, как того хотел господин Лихачев, с руководителями на местах и обсудить с ними критическую ситуацию. Известно также, что создавшееся положение было даже обсуждено на совещании, проведенном по инициативе главы Администрации Президента, где свое слово сказали люди, наделенные недюжинным правом «власть употребить». Но известно, известно давно, чего стоят потуги этих людей, чего стоят решения представительных совещаний (они забываются также скоро, как скоро закрывается папка, куда ложатся они).

И законы, сколь это не прискорбно, как на местах, так и на федеральном уровне (здесь особенно) находятся под властью заинтересованных, если не сказать мафиозных, кланов. К чему это ведет, можно показать всего лишь на одном примере. Пресса беспрерывно бьет в набат по поводу того, что на фоне резкого сокращения добычи нефти, заготовок крупного леса, черных металлов их экспорт год от года растет. Необходимо поставить заслон вывозу из России сырья, особенно стратегического. Оно является важнейшим механизмом укрепления национальной политики государства. Развитые страны широко используют этот инструмент в межгосударственных интересах. В этих странах федеральный перечень стратегического минерального сырья подготавливается органами исполнительной власти и утверждается парламентом, а международные контракты на данное сырье заключаются только через высшую законодательную власть.

Подобная международная практика известна, конечно же, и нашим составителям известных отраслевых законов, таких как «О недрах», «О концессионных договорах», но умышленно не предусматривается. Скорее всего для того, чтобы выйти из-под контроля парламента, узаконить теневую экономику и продолжать грабеж недр в корыстных целях.

Из прессы мы знаем: природные ресурсы России уже давно поделены между развитыми странами или являются совместной с иноземными фирмами собственностью. Антинациональная политика как верховных управленцев, так и низовых «суверенов» способствовала и способствует этому, превращает Россию в колонию. Скоро из совместных компаний экономически будут вытеснены отечественные собственники недр и товаропроизводители. В алюминиевой промышленности, как сообщалось, граждане Израиля М. и Л. Черные через подставные фирмы, созданные с разрешения и по законам, написанным на местах, скупили 28 процентов акций Красноярского алюминиевого завода и 48 процентов – Братского. Компания «Ник Корпоратион» (США) скупила 30 процентов акций (трудно укладывается в сознании) московского предприятия «Авиазапчасти».

Недавно узнал, что пляшут под чужую дуду ветви исполнительной власти Саратовской области, а жители ее вынуждены покупать самый дорогой в Поволжье бензин. И это там, где функционирует мощнейшее акционерное общество «Саратовнефтьгаз», входившее раннее в НК «Роснефть». Да в том и дело, пояснили мне, что теперь АО включено по велению правительства России в некое акционерное общество «Сиданко».

Постойте, но одно правительство не правомочно это сделать. По указу Президента РФ № 1403 подобное преобразование осуществляется на основании совместного представления Госкомимущества, Минтопэнергетики ГКАП России с учетом мнения трудовых коллективов. «Плевать хотел Черномырдин на мнение трудовых коллективов, – услыхал я в ответ. – Он теперь под себя составленный новый закон «О недрах» имеет.

Что же это за акт такой, ведущий к беспределу и произволу? А вот посмотрите. В прежнем законе «О недрах» лицензия на недропользование подписывалась, как это принято в цивилизованных странах, органами представительной и исполнительной власти. В новом законе «О недрах» от 8 февраля 1995 года эти функции перешли только к исполнительным структурам. Произошла подмена, изменение самого принципа лицензирования недр. И получилось в итоге, что новый закон позволяет главе правительства РФ плевать не только на народ, но и на указ своего непосредственного руководители, предписывающего считаться с мнением этого самого народа и с данными технико-экономического обоснования вышеназванного преобразования. Опять управители, «губернаторы» высшего ранга, сделали так, как выгодно только им.

До слез обидно – настоящей силы, противостоящей сему злу великому, пока не видно. Вот обсуждается в Госдуме России проект закона «О федеральных природных ресурсах», а в нем даже не введено понятие «стратегическое минеральное сырье», не разработаны критерии-показатели, по которым должны относиться к федеральной собственности те или иные виды природных ресурсов. В случае утверждения Госдумой этого закона в представленном виде экономике страны будет нанесен непоправимый ущерб. Взволновало кого-либо это? Вряд ли. Исполнительные структуры на местах, например, не сделали ни одного принципиального замечания к проекту. И вовсе, думается, не из-за низкого профессионального уровня, а из-за отсутствия достаточного патриотизма, гражданственности, национальной гордости. А ведь у нации, которая не стремится сохранить природные богатства для своих детей и внуков, нет будущего.

Для возрождения России нужна система продуманных и решительных политических, организационных и экономических действий. Сейчас законы находятся, повторю, под властью разных мастей «губернаторов» и потому не имеют гражданской силы. Известно, что спортсмены за нарушение правил дисквалифицируются, врачи, нарушившие клятву Гиппократа, лишаются медицинской практики. Поэтому (тут я полностью разделяю точку зрения академика Российской экологической академии С.Четвертакова, высказанную им в печати) Государственной Думе необходимо срочно разработать закон об уголовной и административной ответственности как составителей законодательных актов, так и хозяйственных руководителей, издающих приказы с нарушением Основного закона. И я беру свои слова обратно относительно отсутствия патриотизма у русских людей, а вслед за академиком повторю: «Богата Русь талантами и патриотами».

Но России сейчас, как никогда, нужны не высокопоставленные краснобаи, словесной ширмой прикрывающие подлые дела свои и способствующие уничтожению отечества, а истинные гардемарины, для которых Русь священна.

Зазывная песнь сирен

Где-то в начале семидесятых, по лету, я, ставший после женитьбы москвичом, привез в свою родную деревеньку, где проживала старушка мать, в гости шурина (брата жены) – дипломата, долгие годы прослужившего в «каменных джунглях» Нового Света – в Америке. Помню его душевное состояние, когда, проснувшись рано утром от ударившего солнечного луча в окно горницы, он распахнул его и замер в оцепенении, пораженный красотой мокрого луга, что простирался неоглядно, будто бескрайнее цветочно-травяное море, за нашим неказистым домишком. Мать, открывшая дверь и ставшая невольной свидетельницей ошеломленного состояния гостя, улыбнулась мирно, сказала слова, кои, вероятно, в устах простой неграмотной крестьянки-колхозницы прозвучали изумительно:

– Луг этот жизнь сохранил мне, когда похоронку на мужа в августе сорок третьего получила. Смотрела, смотрела вдаль – не сошла от боли с ума.

Как-то я прочитал заметки одного русского писателя начала прошлого века, побывавшего в палатах Московского Кремля. Ему бросилась в глаза не красота отделки помещения, а теснота их. А ведь там жили царские особы. Но что примечательно: теснота нисколько не угнетала и полностью компенсировалась бескрайностью открывающегося за окнами Замоскворечья.

Вы чувствуете связь? «Убогость» крестьянских хат, теснота боярских палат и российское раздолье-приволье. Одно, одинаковое для всех.

Нет, чтобы не говорили, всевышний был милостив к России и народам, ее населяющим. Щедро наградив теплом и светом жителей южных земель и стран, он не обездолил и нас, северян, а одарил ширью полей и лугов, половодьем рек, высотой небес и несметными богатствами недр: углем, нефтью, газом – источниками, носителями великой энергии. Он как бы сказал нам: это поможет вам сделать суровую землю цветущей и плодородной. Как это по-божески, справедливо и величаво! И горе нынешним правителям России, далеко не «помазанниками божьим», беспардонно вмешивающимся в божественный замысел, бессовестно транжирящим, разбазаривающим то, что предназначено для счастья блага всего народа. Они вот уже и на святая святых – землю обетованную – замахнулись, пытаясь по первости закрепить ее в частной собственности. Доводы в необходимости этого дьявольского акта приводятся изощренно-убедительные и способны сбить с толку кого угодно. Свидетельство тому – деяния и публичные заявления Дмитрия Аяцкова – губернатора Саратовской области, где первыми в постсоветской России приняли местный закон о земле и ряд других законодательных актов, позволяющих проводить куплю-продажу земельных участков.

Напористость суждений, доказывающая рыночную правоту высокопоставленного земельного передельщика, особо прозвучала в статье, опубликованной недавно в вестнике «Президентский контроль», выдержки из которой, думаю, следует привести сейчас.

Конечно же, я понимаю, что мое лирическое, так сказать, вступление-отступление от соприкосновения со злобой сегодняшнего дня, вероятно, истает и улетучится, «как сон, как утренний туман». Однако замечу: этой злобы немало было и во дне вчерашнем, во времена, когда Россия была сугубо аграрной страной и, стало быть, тогдашние реформаторы разбирались в делах земельных не хуже нынешних. Как они действовали, задумав сменить существовавший уклад народной жизни, вспомнить стоит. И что из того получилось – революция! – забывать тоже нельзя. Но пока, как обещано, слово Д.Ф.Аяцкову:

«Екатерининский район – один из самых отдаленных в Правобережье нашей области. Прекрасные земли – просто уникальные черноземы, замечательные, трудолюбивые люди. Но в который раз убеждаюсь: сломать психологию крестьянина очень нелегко. Сложнее, чем собрать рекордный урожай. Подошел ко мне Николай Яковлевич, пенсионер, человек бойкий, напористый. На пиджаке по пояс орденов. «Начальства», как говорит сам, не боится. И вышел у нас с ним отчаянный спор прямо на сельском сходе. Я говорю: земля должна «работать», приносить прибыль. Продаваться и покупаться. А он отвечает: как так, продаваться-покупаться? И что я имею со своего поля? Взял, говорит у меня колхоз в аренду 22 гектара земли и вот как «заплатил» – вспахал мне огород, выдал 1,5 центнера зерна да 2 тонны соломы. Всего на 350 тысяч рублей, утверждает крестьянин, Правильно, отвечаю. А если бы земля стоила столько, сколько должна – тысячу долларов за гектар, передал бы ты, говорю, Николай Яковлевич, ее своему колхозу нищему в аренду? Наверное, десять раз подумал бы: а выгодно ли это? «Да разве ж она моя, землица-то? – говорит вдруг пенсионер. – «А чья ж она тогда?» – «Государственная!» – «Да какая ж она государственная, мил человек? Твоя она. Собственная. Правнукам завещать сможешь».

Покачал головой мужик – как ни крути, губернатор вроде бы прав. Только непривычно как-то – земля, и в собственности… Вот изба, корова, пара овечек или старенький «москвичонок» – другое дело.

Психология – вещь тонкая. В одночасье, с четверга на пятницу дело не поправишь. И не ничего удивительного, что собственника приходится уговаривать почувствовать себя этим собственником. Отсюда и почти 2 тысячи крестьян, отказавшихся получить документы на свои земельные паи. В этом нет ничего удивительного. Лозунг «Земля – крестьянам» почти 80 лет оставался лозунгом, и только. Государство не могло, не хотело да и не умело с толком распоряжаться своим национальным достоянием. Все было общим. И ничьим. Но у земли должен быть хозяин.

Не будет ошибкой сказать: все было бы по-другому, если бы аграрные реформы нашего земляка Петра Столыпина были доведены до конца. А ведь именно в них он видел спасение России. Он рассчитывал справиться с земельной реформой за 20 лет. Но отпущено ему было едва ли десятилетие. Опыт других стран показывает: процесс реформирования многотрудный, поэтапный. Длительный. Небольшая Пруссия, например, выходила из общины почти столетие. Что же тогда говорить о необъятной России? «Нужен упорный труд, нужна продолжительная работа», – так говорил он 90 лет назад в своей речи об устройстве быта крестьян и о праве собственности, произнесенной на заседании Государственной Думы и вошедшей в историю хрестоматийной фразой о великой России и великих потрясениях.

Еще одно условие Столыпина, не потерявшее актуальности и в наши дни: «Сначала успокоение, потом реформы».

Безусловно, процесс перехода к новым экономическим отношениям в сельском хозяйстве будет небезболезненным. Но правительство области сделает все, чтобы смягчить негативные стороны земельной реформы и провести ее эффективно и в интересах населения. Нам совершенно ясно, что на сегодняшний день введение частной собственности на землю – единственно возможное решение, если мы действительно хотим сделать Россию сильной и процветающей державой».

Итак, позиция господина Аяцкова по земельному вопросу нам ясна. Есть у не один недостаток: уж очень все гладко в ней. Не позиция, а зазывная песнь сирен. Впору воском уши залеплять, подобно одиссеевой команде, чтобы не поддаться колдовским чарам и не сгинуть. Но не станем этого делать. Только будем помнить (кстати, невольно об этом проговаривается и сам Дмитрий Федорович): чтобы проводить реформы глобального масштаба, нужна стабильность в обществе. «Сначала успокоение, потом реформы», – говорил Столыпин. Но нет же покоя-то, неужели не видно? Из-за этого непокоя и столыпинским преобразованиям не суждено было сбыться.

Не упустим из виду и заявления ряда беспристрастных зарубежных исследователей, авторитетов экономической науки, которые о наших проблемах судят гораздо конструктивнее, чем российские говоруны. Вот, например, английский ученый Фред Харрисон пишет в своей книге «Закон свободы», что если Россия воссоздаст частную собственность на землю, то за эту ошибку в один прекрасный день придется очень дорого заплатить. И ведет он речь о землях сельскохозяйственного назначения. С ними связан комплекс вопросов природопользования, экологии. В этот комплекс входит часть богатства, которая принадлежит всему обществу, ее нельзя приватизировать и продать. Ф.Харрисон указывает на земельную ренту и ренту на природные ресурсы. Эти ценности не могут принадлежать никому в отдельности.

То, что рынок сам все отрегулирует, – это ставка для наивных. В Америке, самой рыночной, как считается, стране, только в ноябре 1995 года принят билль (закон) о программе перехода сельского хозяйства к рынку, предусматривающий постепенное, в течение многих лет, сокращение, подчеркиваю, всего лишь сокращение, государственного вмешательства в фермерскую экономику.

И уж совсем не вяжется желание Аяцкова видеть Россию сильной и процветающей державой и одновременно заигрывать с иностранным капиталом, ставя на кон землю-матушку. Так истинные державники не поступают. Достаточно вспомнить, как императрица Екатерина II, узнав, что ее любвеобильный канцлер граф Панин подарил собственную деревеньку итальянской певичке, пришла в бешенство и немедленно выкупила злосчастное селение у заморской собственницы, дабы и крохи земли на территории государства Российского не находилось во владении чужеземцев.

Какие они благодетели, наш народ убедился уже, видя, что творят они в нынешних приватизированных и совместных промышленных предприятиях. Иностранцы-спасители! О, Господи!

Не смогло достойно провести земельный передел царское правительство (те наделы, что крестьяне получили по реформе 1861 года, вскоре оказались в залоге у банков), не дали землицу народу Советы. Так неужели нынешняя компрадорская власть отдаст ее? Даже если дело дойдет по Аяцкову, то и глазом моргнуть не успеем, как окажется национальное достояние через посредников то ли у отечественных латифундистов и банкиров, то ли (скорее всего) у зарубежных.

И еще. С введением частной собственности на землю встают вопросы пределов этого права. Существует такое положение: «Любое понятие, возведенное в абсолют, превращается в свою противоположность». И жизнь постоянно подтверждает это. А поскольку история – это концентрированный опыт человечества, обратимся к ней.

В корреспонденциях газеты «Русь» за 1894 год сообщается об интересных фактах использования «исключительного права» землевладельцами, в частности, в Орловской губернии. Они поучительны и для нашего времени.

Землевладелец, коллежский асессор Тиняков, владея значительным количеством угодий, в полной мере использовал свое «право» по отношению к крестьянам, земли которых в деревне Хомуты были расположены на пяти участках и между ними не было иного сообщения, как через чужие земли. Кроме того, еще три куска надельной земли, вкрапленные в землю Тинякова, расположены так, что к ним уже вовсе нельзя подступиться без его согласия. «Видите эту узенькую полоску, – с каким-то злорадством говорит Тиняков, тыча пальцем в план, – вот я тут их и прижму; весь скот подохнет, я не пущу к водопою… Вот и тут я им ловушку приготовил…»

В другом случае землевладелец довел свое «право» до еще большего абсурда. «Дмитриевский землевладелец Муравьев, – рассказывает корреспондент газеты «Русь», – долго думая о том, чем бы ему свою власть и превосходство над крестьянами показать, и так, очевидно, умнее ничего придумать не мог, то взял и запретил крестьянам ходить по пролегающей мимо его дома дороге в церковь, расположенную, к несчастью, на его землевладении». Ну не изобретательнее ли Муравьев Тинякова? Тот больше насчет прогона и водопоя фантазировал, а этот даже около церкви «ловушку» поставил.

«В один прекрасный день, – продолжает корреспондент, – Муравьев увидел, что местный крестьянин Панфилов, несмотря на упомянутый приказ, идет себе мимо дома Муравьева в церковь Богу молиться. Муравьев крикнул крестьянину, чтобы он не смел проходить по его земле, но тот, не оборачиваясь, пошел в церковь.

В этом поступке Панфилова земский начальник Дмитровского уезда нашел самоуправство и подверг крестьянина взысканию. В вышестоящих инстанциях приговор был утвержден (между прочим, выяснилось, что «обвиняемый» был глухой).

Крестьянин подал кассационную жалобу, но до выяснения ее юридического результата «познакомился» с ее практическими последствиями, ибо был арестован и посажен в тюрьму по распоряжению губернатора Балясного.

По совету присяжного поверенного Л.Кржевского, который был защитником Панфилова, родственники крестьянина поехали в Петербург с жалобой на губернатора к бывшему министру внутренних дел В.К.Плеве, но министр сказал, что он не верит, что губернатор мог так поступить, как изложено в жалобе, и потому оставил жалобу без удовлетворения.

После смерти министра родственники Панфилова вновь обратились с той же жалобой к его заместителю, и по предписанию из Петербурга крестьянин был наконец освобожден от тюрьмы».

Маленькая эта история, такая маленькая, что, не будь в ней «счастливого» конца, корреспондент, может быть, и не обратил бы на нее внимания, да и мы тоже. Какой-то там Муравьев, какой-то Тиняков… Но ведь Панфиловых миллионы, этих Муравьевых, Тиняковых десятки тысяч: Муравьвы и Тиняковы, Балясные отдают приказы, и тысячи судей судят их ослушников. Ни губернатор, ни министр не допускают даже мысли, чтобы эти «ослушники», эти Панфиловы, могли быть правы. Все озабочены лишь тем, чтобы защитить право землевладельца, престиж власти.

Давняя история, но, полагаю, поучительная для нас, молчаливого безденежного большинства населения России, которое, несмотря на все «посулы» и «старания» реформаторов, земельным собственником так и не станет. Понимая это, я иногда, грешный, думаю: хорошо, что не дожила до нашего воровского времени мать моя, лечившая душу свою видами-красотами просторов родной земли. Чего доброго, за них теперь налог будут взыскивать. Как, возможно, за солнечный свет и воздух.

Коварная цель

Академик Славентин Семенович Четвертков, которому хочу сейчас предоставить слово, дожил в отличие от моей матери, до воровского шабаша. Четвертков сопредседатель и координатор Саратовского собрания ученых, изобретателей, деятелей национальной культуры Русской академии, профессор Технологического института и Саратовского университета. Он, тот ученый, в котором соединены практический опыт геолога-разведчика (Колыма, Якутия, Забайкалье), изыскателя-проектировщика (зона орошения Каракумского канала в Туркмении), исследователя в области мелиорации и экологии (Поволжье). Человек глубоко неравнодушный, много лет занимающийся проблемами окружающей среды, он автор концепции созидательного природопользования и так называемой концентрически-зональной модели управления производительными силами региона. А его завершенная рукопись учебника-справочника «Созидательное природопользование» вызвала значительный интерес на Западе и была отмечена дипломом и сертификатом признания ЮНЭП ООН. И не только отмечена, предприимчивые американцы предложили издать эту работу на английском языке в США. Он отказался, полагая, что, возможно, все-таки и у нас найдутся средства для публикации столь важного труда!

В целом его позиция заслуживает внимания не только контролирующих, других государственных органов, но и широкой общественности.

Итак, беседа с ученым, опубликованная в журнале «Президентский контроль», который в то время приходилось мне возглавлять.

– Славентин Семенович, некачественные импортные продукты, заполнившие наш рынок, это и есть та самая продовольственная опасность, или на эту проблему смотрите шире?

– Продовольственная опасность – вероятность голода, вызванная антинациональной политикой любого государства.

Продовольственная безопасность – система обеспечения защищенности продовольственного рынка от реальных и потенциальных угроз. Иначе – это способность государства обеспечить достаточное, устойчивое и экологически качественное питание населения независимо от действия внутренних и внешних угроз и влияний международных кланов и сообществ.

– Значит, для обеспечения продовольственной безопасности необходима соответствующая национальная политика? Не сродни ли это национализму? Есть ли грань между национальной политикой и национализмом?

– В Вашем вопросе звучит боязнь ярлыка «националист». Хотя для всех стран «национализм – преданность своему народу, защита национального единства или независимости», «интернационализм – вера в дружественное сотрудничество между народами к взаимной выгоде». То есть во все м мире общественно-политические отношения строятся на экономических началах, на стремлении к взаимовыгодным договорам, на отстаивании национальных интересов каждой из договаривающихся сторон. В России то же, правда, с точностью до наоборот, закреплено в законах, которые преступить нельзя.

– Ну, уж раз рыночные отношения предполагают взаимную выгоду, значит, должна изменяться и национальная политика государства?

– Должна, но не изменяется. И нам не позволят измениться. Такая политика была выгодна, как для бывших союзных республик, так и для стран Запада и Америки.

Известно, что в 30-е годы бюджеты большинства республик, кроме РСФСР, состояли из дотаций. Тогда же рост капиталовложений в республики Кавказа и Средней Азии был в пять раз выше, чем в славянские республики. Многие десятилетия население неславянских республик и автономий было полностью или частично освобождено от налогов. Даже в 1945 году в Белоруссии сельхозналоги были в несколько раз выше, чем в Грузии. А ведь пожар войны не прошел по территории Грузии. Или еще. В 1951 году колхозники на трудодень получали: в Смоленской области – 890 г зерна и 17 копеек; в Эстонии – 1 кг 830 г зерна и 1 рубль 50 копеек; в Таджикистане – 2 кг 40 г зерна и 10 рублей.

По советским законам в РСФСР оставалось 50 % подоходного налога, в республиках – все 100. Более того (и это главное), в союзных республиках создавались производства, выпускающие готовую, то есть дорогую продукцию (станки, оборудование, искусственные волокна, перерабатывающие заводы и прочее), а Россия оставалась для них сырьевым придатком. А, как известно, от продажи сырья еще ни одно государство не богатело. Поэтому в 1990 году Россия занимала последнее место по потреблению.

Производство: Грузия – 10,6, Армения – 9,5, Эстония – 15,8, РСФСР – 17,5.

Потребление: Грузия 41,9, Армения 29,5, Эстония – 35,8, РСФСР – 11,8.

Политика кормления суверенных республик за счет «русской сошки» продолжается и сейчас, об этом свидетельствуют расчетные данные удельных дотаций бюджета РФ на 1993 год (миллион рублей на 1 тысячу жителей): Калужская область – 7,0; Брянская область – 8,0; Краснодарский край – 12,2; Ставропольский край – 14,1; Астраханская область – 15,0; Калмыкия – 69,1; Дагестан 34,6; Чечня – 15,8; Северная Осетия – 22,9; Кабардино-Балкария – 31,6; Черкесия – 25,8.

– Россия – большая и богатая страна. Почему бы ей не поделиться с другими народами?

– Давайте жить по социально-экономическим законам развития цивилизации. Богатые потому богатые, что не подают. И вполне естественно, чтобы выжить, нищий народ вынужден уничтожать природу: леса, чтобы оттопиться и обогреться; диких и домашних животных, птиц, рыбу, прокормиться; лекарственные растения, чтобы лечиться, и так далее. Работающая мать месяцами не получает зарплату, при виде умирающего от голода ребенка готова на все. И здесь не помогут никакие жесткие законы. И совсем неестественно, когда в России богатая природа, а народ нищий.

– Но ведь высокоразвитые страны помогают странам третьего мира и России?

– Обычное заблуждение россиян. Мы должны твердо уяснить: высокоразвитые страны могут жить только в колониальном режиме межгосударственных отношений, когда, к примеру, договорные отношения между нефтяными компаниями и представительствами нефтедобывающих стран имеют концессионный характер.

В этом случае принимающее государство сдает на 30–50 лет свою территорию, получая только разовые платежи (так называемые бонусы) до 5–7 миллионов долларов и 12–20 % стоимости сырой нефти (платежи с добычи). Вся ирония состоит в том, что, кстати, доля Ирака в конечной цене 11 долларов за каждый баррель нефти, проданной в промышленные страны, выражается всего в 74 центах.

Так что народы развитых стран, достигшие своего высокого уровня за счет ограбления чужих народов, не позволяют своим правительствам снижать норму прибыли.

Норма прибыли – прибыль, деленная на издержки производства. Если прибыль – двигатель, сердце экономики, то норма прибыли – показатель здоровья, работоспособность сердца товарного производства. Норма прибыли в полосе от 2,5 до 4 процентов для корпораций является «полосой инфаркта», когда прибыль перестает действовать как стимулятор производственного процесса. Подобная ситуация была в коды великого кризиса экономики США (1929–1932).

– Убедили. Но изолированно от внешнего мира Россия не может развиваться?

– Но и входить с «голым задом» в цивилизованный мир, по меньшей мере, не этично. Надо знать, что главный секрет международной торговли в том, что, в отличие от цен замкнутых национальных экономик, мировые цены не возникают стихийно и не связаны со средними трудозатратами, а сознательно формируются странами «десятки». В этом случае обмен не эквивалентный: развитые страны завышают цены на свой экспорт и занижают цены на предметы импорта. Если же договаривающиеся страны не сходятся в цене, то в ход пускаются финансовые рычаги, эмбарго на поставки стратегического сырья и оборудования. То есть рост международной торговли выгоден только странам, способным активно влиять на мировые цены.

– Россия тоже крупная аграрная держава, почему же она не может влиять на мировые цены?

– Да, очень крупная страна. И сельскому хозяйству России хватает ресурсов, ей не хватает политики. Страны Западной Европы и Америки монополизировали экспорт зерна. Всего пять американских компаний контролируют зерно свободного мира. Фрибурги обладают «континентальным зерном», семья Луи Дрейфуса владеет второй компанией, а семья Герш контролирует третью – компанию «Бунге».

«Пульс наших зерновых закупок вообще необъясним. Мы закупаем зерно в США, Австралии и Франции, где оно дорогое и некачественное, для исправления торгового дефицита названных стран (какая забота о чужих народах). В то же время (1991 г.) СССР производил ячменя 29,5 % мирового производства (или 5 урожаев США), пшеницы – 16,2 % мирового (или 2 США), овса – 45,1 % (или 4 США), ржи – 55 % мирового (или 12 ФРГ), проса – 2,5 % мирового (или «две Австралии). Так что страна не нуждалась в импортном зерне, за которое мы платим нефтедолларами.

Еще пример антинациональной государственной политики. Согласно официальной статистике в СССР ввозилось от 200 до 450 тысяч тонн масла в год из других стран. В то время СССР производил 33,7 % мирового выпуска молочных продуктов, 21,4 % масла (1,8–1,9 миллиона тонн), а население СССР составляло 4,88 % мирового. И социалистические и капиталистические страны потребляли масла больше, чем сами производили. Свое масло на продажу на мировом рынке вывозили только Дания, Франция, Нидерланды, Австралия и Новая Зеландия. В 1990–1991 гг. нехватка масла за рубежом составила 595 тысяч тонн, а в СССР, где все время увеличивалось его производство, масло вдруг исчезло. Оказалось, до 90 % русского масла продавалось по бросовым ценам за рубеж. Так искусственно создавался в России дефицит не только масла, но и мяса, сахара, растительного масла и овощей.

Дефицит породил очереди, а последние социальные неурядицы, переходящие в озлобленность народа на структуру общества, что умело было и использовано.

В годы реформ элеваторы России были заполнены импортным зерном по цене 220–280 долларов за тонну. Отечественное сырье, более качественное и дешевое, по 160 тысяч рублей за тонну не принималось, чем практически уничтожалось отечественное зерновое хозяйство. Этому способствует и то, что в1992 году остались без удобрений 40 % площадей под зерновые, в 1993 – 75 %. В 1995 году сибиряки вообще «отсеялись без удобрений». Кроме того, в 1993 году селяне остались без горючего. Из-за нехватки техники и горючего, для примера в Ярославской области не было удобрено 47 % зерновых, 75 % льна, 20 % картофеля. В тоже время за границу по бросовым ценам продано более 60 миллионов тонн нефтепродуктов.

– Ну сегодня-то ситуация в сельском хозяйстве изменилась?

– Однажды в Саратове состоялось заседание коллегии координационного совета АПК. Обращу Ваше внимание на основные выводы, прозвучавшие в докладе заместителя министра сельского хозяйства Российской Федерации Владимира Николаевича Щербака. Возросли закупки продовольствия за рубежом. Не использованы мощности перерабатывающих производств. Снизилось душевое потребление мясных и молочных продуктов. Два года не финансируется республиканская программа «Плодородие». Селом не погашен кредит. Снизился уровень рентабельности (и это при очень низкой зарплате сельхозрабоче-го!). Уровень рентабельности АПК – минусовой.

Как видите, гибель отечественного сельского хозяйства налицо. И чтобы его окончательно добить, дирижер реформы – Международный валютный фонд – «потребовал… сократить посевы зерна, а также поголовье скота и свиней». Уже с 1991 года Российская земля идет в залог в форме документов на право управления ее сроком на 99 лет с последующим продлением договоров.

США собираются стать главным экспортером продовольствия в мире. Уже сегодня Америка сосредоточила в своих руках 44 % мирового экспорта пшеницы, 35 % экспорта необработанного зерна, 75 % экспорта бобовых.

– И какой же выход из создавшегося, вернее, из спровоцированного международными силами кризиса в области продовольственной безопасности России?

– В мировой практике уже накоплен опыт выхода из подобных социально-экономических кризисов. Известно, что источник экономического ускорения заключается в концентрации средств труда и капиталов, в слиянии и укрупнении различных экономических единиц, в замене рыночных начал и конкуренции на государственное планирование. И в этом процессе, по теории Кейнса (которого вряд ли можно считать приверженцем социализма), государство должно быть не сторонним наблюдателем и не третейским судьей, а активным участником в качестве самостоятельной кампании в роли банкира. Не думаю, что пришедшие к власти демократы не знали об этом. Кто же они? Вывод делайте сами. Особенно это касается отечественных товаропроизводителей. Они дали обмануть себя, создав по указке властей общественные структуры по защите российских предпринимателей и потребителей, хотя это функция государственная и только. С их молчаливого согласия разрабатываются государственные акты в ущерб национальному товарному производству.