А. Штат канцелярии. Самый главный чиновник, стоявший во главе officia провинциального губернатора, командира легиона, praefectus castrorum и tribunes laticlavius – cornicularius (корникуларий). В его обязанности входило поддерживать списки легиона в порядке и постоянно их обновлять. В штабе провинциального губернатора обычно было три корникулария[44], и в каждой другой канцелярии по одному. Несомненно, от них требовались отчеты с той же раздражающей частотой, что и в современных войнах. Еще одно официальное лицо, общее для всех канцелярий, – beneficiarius (бенефициарий) – помощник офицера из числа старших солдат. Он получал свой статус от лица, к которому был прикреплен. Так, если бенефициарии legati, praefectus castrorum и tribunes laticlavius были принципалы, то бенефициарии tribunes angusticlavius были только иммуны. Название должности исходило из того факта, что он давался бенефицией — добротой – соответствующего старшего офицера, а обязанности носили в основном личный характер. Канцелярия провинциального губернатора отличалась присутствием трех commentarienses и десяти speculators. Это чиновники, ведшие юридическое делопроизводство, и причина, по которой они присутствовали только в канцелярии губернатора, заключалась в том, что единственно глава провинции имел право смертной казни. Другие чиновники канцелярии не столь важны и по большей части были иммуны. Можно упомянуть о страторе – денщике легата, либрарии – счетоводе и нотарии — чиновнике, который вел протоколы заседаний и ведал чинопроизводством.
Б. Военные официальные лица. Во главе младших офицеров стоял aquilifer – аквилифер, который, как показывает его название, нес орла и ввиду святости своей миссии имел приоритет даже над центурионом. Следующим по рангу шел optio ad spem ordinis. Это был специально подготовленный опцион, отличается от обычного опциона тем, что назначался на пост центуриона, последний обычно считался ниже, чем сигнифер. Возможно, он мог в некоторых случаях получить помощь от своей центурии, будучи опционом, и по «возвращении в истеблишмент» продвигался на пост центуриона. Следующими важными принципалами являются сигнифер, опцион и тессерарий. Сигнифер — знаменосец манипула, опцион командовал центурией в отсутствие центуриона, а тессерарий выставлял караулы. Ступенькой ниже находились трубачи и горнисты, оружейники, лекарь и ветеринар. Некоторое представление о количестве иммунов в центурии можно получить из папируса 90 г., в котором сказано:
Присутствовали в центурии 40 (N. В. ниже списочного состава)
Вегеций утверждает, что, когда простой солдат продвигался в младшие офицеры, он перемещался в десятую когорту и оттуда начинал двигаться вверх, от когорты к когорте, до следующего повышения, когда снова для начала оказывался в низшей когорте. Это мнение подтверждается двумя надписями III в. из Ламбезиса, которые показывают, что опционы когорты, как правило, продвигались вместе в следующую когорту – над ними. Пять из шести опционов стали пятью опционами когорты I. Шестой опцион второй когорты не мог продвинуться, потому что было только пять центурий в первой когорте. Возможно, он был предназначен для какой-то дополнительной работы, к примеру optio praetorii под началом центуриона princeps praetorii, или optio valetudinarii. Таким образом, повышение младших офицеров шло от когорты к когорте, и была совсем небольшая разница – или ее не было вообще – в старшинстве между опционами в шести центуриях одной и той же когорты. Существовал второй важный принцип в продвижении младших офицеров. До того как «immunis» в административной или военной группах мог стать центурионом, он должен был предварительно занять пост или tessarius, optio, или signifer. Так, хотя для принципала было возможно занять «административный» пост прежде, чем стать центурионом, до того, как он получит пост бенефициария или корникулария, он все же должен послужить младшим офицером. Надпись из Бурнума иллюстрирует этот тезис. Она описывает предшествующую карьеру центуриона как «miles leg. XI, tessarius, beneficiarius, cornicularius legati Fegusti pro praetor, centurio». С другой стороны, военный принципал мог стать ценутрионом, минуя группу бенефициария, но, вероятно, ему пришлось бы провести больше времени на младших военных должностях, чем клерку, который двигается от низшего к высшему подразделению в группе. Об этом говорит надпись из Африки, где предшествующая карьера центуриона была «librarius, tessarius, optio, signifier (in leg. I Ital.) factus ex suffragio leg. eiusdem militavit centurio leg. I Ital». Кроме того, эта надпись доказывает, что, хотя солдат начинает как клерк и становится иммуном (в данном примере – либрарием), он может при повышении остаться военным до назначения центурионом. Относительное старшинство младших офицеров может быть кратко представлено следующим образом:
1. Корникуларии провинциального губернатора, optio ad spem ordinis, aquilifer, могли повышаться прямо до ранга центуриона, и, следовательно, были относительно равны.
2. Корникуларии, приданные другой канцелярии, бенефициарии, за исключением тех, кто работали с tribunis angusticlavius, а также speculators в одном аспекте выше «военных» принципалов, представленных такими должностями, как signifer, optio, tessarius, потому что один из последних постов должен быть занят перед первым. Но в то же время signifer иногда получал назначение прямо на пост центуриона.
3. Ниже «военных» принципалов располагаются иммуны в обеих группах, которые, вероятно, находились в более или менее равном положении, поскольку их работа была специализированной и не допускала появления упорядоченной схемы продвижения по службе.
Наконец, следует сказать несколько слов о легионной кавалерии. В первых главах мы видели, что она исчезла после реформ Мария, и в армии Цезаря ее уже не было. Представляется, что она была возвращена к жизни Августом. Помимо четкой ссылки на 120 кавалеристов легиона в надписи Иосифа, многие надписи упоминают людей как эквитов легиона. К примеру, Аэлий Север – «eques leg. Ill Aug.» в центурии, которой командовал Юлий Кандид. Из этого свидетельства можно сделать вывод, что каждый легион имел 120 кавалеристов, и в административных целях всадники были разделены между центуриями. Но ясно, что для тактической работы должна существовать хотя бы какая-то кавалерийская организация. Надписи говорят об optio equitum, который служил под командованием tribunis legionis, идентифицированным фон Домашевски как semestris tribunes. Самый вероятный вывод – легионные всадники тренировались под руководством собственных инструкторов, но из организационных соображений были введены в состав легионов.
Глава 8
Условия службы
Продолжительность службы
В 16 г. до н. э. Август установил длительность службы в легионе под аквилой в шестнадцать лет. Но до того как солдат будет окончательно уволен, он должен прослужить еще четыре года как ветеран. Эти ветераны жили отдельно от легиона и были организованы в когорты, имеющие собственный штандарт, который назывался vexillum. Когортой командовал офицер – curator vetera-norum. Они, как правило, освобождались от повседневной работы по лагерю: к ним обращались только в случае вражеского нападения. Следующая надпись иллюстрирует условия легионной службы в начале принципата Августа: «princeps II ltgionis XIV Geminar annorum LXIV stipendiorum XLVI militaria XVI curatorial veteranorum IV evocatiba III» (а потом получил повышение и служил центурионом еще двадцать три года). В 6 г. н. э. произошла перемена, и служба под аквилой была продлена до двадцати лет, а ветераны оставались на службе и после этого, еще на пять лет. Окончательное увольнение солдат, однако, сильно задерживалось, возможно, по очень важной причине – в новой военной казне было недостаточно средств, чтобы выплатить солдатам причитающееся вознаграждение в полном объеме. Солдаты Германии и Паннонии получили выгоду от восшествия на престол нового принцепса, подкрепив свои требования мятежом. Они пожаловались, что в некоторых случаях их задерживают на тридцать или даже сорок лет, что служба «sub vexillo» – это просто «alio vocabulo eosdem labors perferre» (они под другим названием претерпевают те же лишения и невзгоды). Опасность мятежа заставила принцепса пойти навстречу их требованиям, и новые условия стали возвратом к тем, что существовали в начале правления Августа: «missionem (окончательное увольнение) dari vicena stipendia meritis, ex-auctorari (то есть освобождение от службы под аквилой для службы sub vexillo) qui sena dena fecissent ac retineri sub vexillo ceterorum immunes nisi propulsandihostis» (отслужившие по двадцать лет подлежат увольнению, отслужившим по шестнадцать лет дается отставка с оставлением в рядах вексиллариев, причем они освобождаются от каких-либо обязанностей, кроме одной – отражать врага). Такой временный режим иллюстрируется надписью ветерана (missicius) по имени Кварт Иувентий, который не мог служить больше чем шестнадцать лет, когда покинул легион XI, и вскоре после этого умер. Однако новые условия оставались в силе меньше года, и Тиберий привел как основание для перемены, что aerarium militare (военная казна) не выдержит таких частых выплат. Возврат к продолжительности военной службы, которая была в силе в конце принципата Августа, таким образом, был продиктован соображениями экономии.
Несмотря на это урегулирование 15 г., вопрос увольнения со службы в легионах оставался нерешенным в течение всего периода Юлиев – Клавдиев. Тиберий, очевидно, старался придерживаться условий, которые сам же определил, но ему мешали финансовые трудности. Светоний показал, что экстравагантность Нерона снова обострила проблему. Это может объяснить грабежи, которым солдаты предавались без удержу в годы гражданских войн. Веспасиану, проводившему политику жесткой национальной экономии, удалось восстановить определенный период службы с адекватной системой увольнения. Результаты видны в diploma, который относится к принципату Домициана. Увольнения из легионов теперь проводились через год, и солдаты, которые отслужили двадцать пять или двадцать шесть лет, имели право на освобождение от дальнейшей военной службы. Наконец, во II в. корпус missicii, служивших под vexillum, исчез. Теперь вся военная служба велась под знаменем легиона и продолжалась, как и в ауксилиях, двадцать пять лет.
Оплата. В своем рассказе об организации римской армии Полибий утверждает, что легионеры получали 2 обола в день, что составляло 120 динариев в год. Из этой суммы производились вычеты на еду и одежду, и, вероятно, солдат в итоге не получал и половины этой суммы. В III в. 10 ассов составляли динарий, но после Второй Пунической войны деньги обесценились, и к динарию стали приравниваться 16 ассов. Как это сказалось на жалованье солдат, неясно. Плиний Старший утверждает, что «in military tamen stipendio simper pro decern assibus denarius est datus». Если он ссылается на период после Второй Пунической войны, отрывок можно трактовать следующим образом: солдат после Второй Пунической войны получал ту же долю динария в качестве своей ежедневной платы, как и до обесценивания денег. Таким образом, если в ранний период солдат получал 3⅓ asses per diem, после Второй Пунической войны он получал 5⅓ – обе суммы эквивалентны ⅓ динария. Когда Цезарь удвоил плату солдатам, доля асса, судя по всему, была отброшена, и солдат получал 10 asses per diem, то есть сумму, эквивалентную 225 динариям в год, что составляет примерно 8 фунтов. Такой уровень оплаты для периода правления Августа указывается не только Тацитом в его повествовании о невзгодах паннонийских солдат, но и отмечен в завещании Августа. Легионеры получали 330 сестерциев, или 75 динариев, каждый, что эквивалентно ⅓ их годового жалованья, которое выдавалось трижды в год. При Домициане солдатское жалованье возросло до 1200 сестерциев, или 300 динариев, и его выплачивали четыре раза в год.
Для того чтобы оценить, было ли это прожиточным минимумом для солдата, необходимо рассмотреть, что он должен был на эти деньги купить. Солдаты в Паннонийском восстании жаловались, что «denis in diem assibus animam et corpus aestimari; hinc vestem, arma, tentoria, hinc saevitiam centurionum et vacationes munerum redimi» (на них приходится покупать оружие, одежду, палатки, ими же откупаться от свирепости центурионов, ими же покупать у них освобождение от работ). Отсутствие упоминания о продовольствии натолкнуло некоторых авторов на мысль, что, хотя в армии Полибия пайки покупались солдатами за свои деньги, в начале принципата их распределяли бесплатно. Это, я думаю, ошибочный взгляд, что подтверждают два свидетельства. Тацит упоминает, что после раскрытия заговора Пизона в 65 г. Нерон вознаградил преданность преторианской гвардии, дав ей «frumentum sine pretio» (освобождение от оплаты хлеба). Это подразумевает, что обычно преторианцы платили за свою еду, и было бы странно, если бы эта привилегированная часть армии платила за продовольствие, а легионеры – нет. Можно предположить, что эта аномалия объясняется разницей в оплате. Но тогда неблагоприятное сравнение, сделанное солдатами между их платой и жалованьем преторианцев, могло легко объясниться принцепсом: у преторианцев значительно больше расходы. Трактовка этого отрывка из Тацита подтверждается египетским папирусом, в котором приводятся счета двух солдат до повышения Домицианом жалованья легионерам. Счета одинаковы, за исключением одной расходной статьи. Я приведу один и обозначу важность разницы. В папирусе сказано:
L. Asin Cop. (83–84 г. н. э.)
Q. IVLIVS PROCVLVS DAMASCENVS
Объяснение этого счета следующее: солдат получил 3 stipendia, или 3 выплаты, на третьем году принципата Домициана. Это 3 выплаты по 75 динариев (то есть 3 золотые монеты), эквивалентные 300 серебряным египетским драхмам. Но по неким причинам расчеты велись в медных драхмах меньшей стоимости – 300 медных драхм стоит столько же, что и 248 серебряных драхм. Из этой stipendia солдат должен заплатить за предметы первой необходимости, плата за которые, вероятнее всего, вычиталась из его жалованья до выдачи. Одни вычеты, такие как постельные принадлежности (faenaria), еда (victum) и т. д., производились из каждой выплаты, другие – ежегодно (взнос в фонд ежегодного лагерного ужина Saturnalicum К.) и др. Что касается вычетов за одежду, в двух счетах есть разница. У обоих вычтено 146 драхм из третьей выплаты, но если 60 драхм – вычет для одного солдата из первой выплаты, у другого в тот же период вычет составил 100 драхм. Возможно, здесь есть связь с потребностями солдата, но в любом случае они должны были обновлять свое оснащение после получения третьей годовой выплаты. Представляется ясным, что легионер действительно должен был платить за еду. Отсутствие arma в качестве вычета в папирусе, возможно, удивляет, ввиду заявления паннонийских солдат в 14 г., но самое вероятное объяснение заключается в том, что в начале военной карьеры солдат должен был найти собственное оружие[45], которое должно было служить ему в течение нескольких лет, а небольшой требуемый ремонт легко мог выполнить соответствующий сержант. Значит, arma не упоминается в солдатских счетах, которые мы рассмотрели, потому что они были явно[46] составлены не в первый год их военной службы.
Папирус показывает, что система сберегательного банка помогала солдату быть экономным. Вегеций утверждает, что каждая когорта легиона имела свой банк, где солдаты могли открыть счет. На самом деле счет в сберегательном банке был обязательным для каждого солдата, потому что, если в период службы солдату делались выплаты, государство помещало половину суммы для солдата в банк, «пе per luxum aut inanium rerum comparatinema contubernalibus posset absumi». Эти взносы назывались deposita. Однако deposita, упомянутые в папирусе, были практически наверняка добровольными. Обратный процесс взятия средств с текущего счета обозначен фразой из другого папируса, «reliquos tulit». Домициан ограничил количество депозитов до 1000 H.S. каждому солдату. Это стало прямым результатом мятежа Сатурнина в Верхней Германии в 89 г., который направил накопления солдат на свои цели. В отличие от пополнения собственного вклада, солдат платил взнос ad signa на погребение в банк легиона, называемый saccus undecimus. Этот банк находился под надзором сигнифера. Желание обеспечить себе достойное погребение характерно для низших классов римской империи. В municipia для этой цели формировались специальные collegia, а позднее в армии Септимия Севера аналогичные ассоциации формировались принципалами легиона. Отсутствие collegia простых солдат компенсировалось этим вкладом в saccus undecimus.
Египетский папирус указывает, что солдат мог жить более или менее комфортно на пять седьмых своего жалованья. Обычная диета была простой – суп, хлеб, овощи, свиное сало, уксус с водой, впоследствии немного вина. Более 60 modii зерна в год вполне поддерживали солдата, а обычная цена modius — 1 динарий. Это согласуется с тем, что нам известно об обедах, проводимых в scholae collegia в муниципальных городах, где вход и годовая подписка стоили несколько сестерциев. Мясо в меню встречалось не часто, и Тацит, описывая осаду Тигранакерта, утверждает, что солдаты ели плоть животных, только если их вынуждал к этому голод.
Конечно, благосостояние солдата во многом зависело от его вкусов и характера. В ранние годы принципата, вероятнее всего, в лагере не на что было тратить деньги, но, когда гарнизоны стали постоянными и вокруг них стали появляться canabae — городские поселения, римский солдат попробовал себя в торговле. На самом деле условия в восточных легионах, когда Корбулон принял над ними командование, предполагают, что незаконная торговля предметами роскоши стала угрозой военной дисциплине, и эдикт Нерона «militibus immunitas servaretur nisiin eis quae veno exercerent» (за воинами сохраняется освобождение от налогов, кроме налога на торговый оборот) был, вероятно, направлен на устранение этого нарушения. Возможно, легионер, счет которого мы рассматривали, был очень экономным. Один молодой солдат прислал письмо родителям о бедности, в которой он вынужден жить, потому что отец не дал ему ничего, а его содержание задерживается. Далее следует свободный перевод письма: «Моя дорогая мама, надеюсь, письмо найдет тебя в добром здравии. Я буду тебе очень признателен, если по получении этого письма ты вышлешь мне £2. У меня не осталось ни фартинга, потому что я купил тележку для осла и потратил на нее все свои деньги. Пожалуйста, пришли мне одежду для верховой езды, немного масла, а главное, мое месячное содержание. Когда я был дома, ты обещала не оставить меня без денег, а теперь относишься ко мне, как к собаке. Отец недавно приходил навестить меня и ничего мне не дал. Теперь надо мной все смеются и говорят: его отец солдат, его отец ничего ему не дал. Мать Валерия послала ему пару панталон, меру масла, коробку еды и £2. Пошли мне немного денег, не бросай меня. Передай мою любовь всем домашним. Твой любящий сын».
Годовое жалованье римского солдата дополнялось долей в добыче кампаний и периодическими дарами. Эти дары выплачивались принцепсом из fiscus (государственной казны) и должны были подчеркнуть его положение как главнокомандующего и теснее связать солдата с императором. Сам Август только однажды распределял дарственные деньги после своего восхождения на престол – в 8 г. до н. э. Прецедент поддержал Тиберий. Но с Калигулой и его преемниками обычай был нарушен. Даже если распространение мятежа под руководством Лентула было сорвано, выдача 100 динариев каждому солдату лишь увеличила ожидания таких же богатых даров в будущем. Тенденцию не остановил Клавдий, который, по утверждению Светония, был первым принцепсом, который раздавал дары при своем восхождении на престол. Он же отметил принятие Нероном toga virilis (мужской тоги) аналогичной щедростью. Опасность ситуации отражается в брожениях в армии против Гальбы «tamquam usurpatam etiam in pace donativi necessitatem bello perdidissent». Ответ принцепса «legere se militem non emere consuesse» лишь увеличил их недовольство. Также нелояльность германских легионов Гордеонию Флакку в основном является результатом невыплаченных даров. Следует отдать должное Веспасиану, который сумел разрушить эту традицию и восстановить дисциплину в армии.
Помимо даров, следует отметить еще два источника, которые могли временно увеличить денежное содержание солдат. 1. В своем завещании Август оставил сумму в 300 сестерциев каждому легионеру. Невыплата этого наследства после его смерти использовалась мятежными солдатами в Паннонии как повод для волнений, и Тиберий в конце концов удвоил наследство, чтобы успокоить их эмоции. 2. Тацит изображает солдат экспедиционного корпуса Флавия требующими clavarium, то есть денег на покупку сапожных гвоздей. Светоний упоминает об аналогичном требовании, когда, говоря о классиариях, которые приходили пешком из Остии в Рим, утверждает, что они требовали «constitui aliquid sibi calciarii nomine», a Веспасиан – «quasi parum esst sine response abegisse, iussit posthac excalciatos cursitare; et ex eo ita cursitant». Самый вероятный вывод, который можно сделать из сравнения этих двух отрывков, заключается в том, что clavarium – дополнительные деньги, выдаваемые солдатам из-за длинных пеших переходов, связанных со сражениями 68–69 гг. Впоследствии это прекратилось.
Хотя обычный солдат, как правило, был доволен тем, что представляется нам весьма скромной годовой оплатой, младшие офицеры легиона оплачивались не в пример лучше. Надпись о schola principalium периода Севера показывает, что, в то время как иммуны получали ту же плату, что и miles gregarious — рядовые, принципалы «зарабатывали» в полтора-два раза больше. Центурионы оплачивались еще лучше. Приведенная далее таблица их оплаты в разные периоды и сумм, полученных primi ordines, primi pilus, praefectus castrorum, говорит сама за себя.
Она объясняет, почему центурионы стремились еще долго оставаться в армии после завершения двадцатилетнего периода службы.
Занятость и тренировки
В течение первых двух веков принципата были длительные периоды, когда не велись никакие военные кампании. Именно в такое время сознательные командиры легионов показывали свой настоящий характер. Хороший генерал всегда найдет работу для своих солдат, полезную для будущих экспедиций, укрепляющую лагеря в регионе и в то же время дающую солдатам эффективную тренировку. Достижения легиона III Augusta (Августова) в Африке в этом отношении очень важны. В дополнение к созданию и укреплению лагеря в Ламбезисе велись работы, имевшие цивилизующее значение. Строились дороги, к примеру, из Тебессы в Карфаген, а в районе Тимгада была создана военная колония для ветеранов, здания которой построили солдаты своими руками. Развитие провинции Африка из одной из самых отсталых в одну из самых романизированных провинций империи в III в. объяснялось присутствием там III Augusta (Августова) легиона. Аналогично Вет, губернатор Нижней Германии в 58 г., продолжая схему, задуманную Друзом семьюдесятью годами ранее, вырыл канал, соединивший Сону и Мозель, чтобы облегчить будущие военные экспедиции в Германию по Зейдерзе. Вместе с тем влияние слабого командира описано Тацитом в рассказе о состоянии восточных легионов, когда Корбулон принял над ними командование против парфян. «Легионы, перемещенные из Сирии, обленившись за время долгого мира, с величайшею неохотою несли лагерные обязанности. Хорошо известно, что в этом войске не были редкостью ветераны, ни разу не побывавшие в боевом охранении или ночном дозоре, разглядывавшие лагерные вал и ров как нечто невиданное и диковинное, отслужившие свой срок в городах, не надевая ни шлемов, ни панцирей, щеголеватые и падкие до наживы». Солдаты восточных легионов, вероятно, всегда были менее обучены и дисциплинированны, тем те, что служили на западе. За это во многом ответственно их происхождение и климат, к которому они привыкли. Одним из главных факторов, обеспечивших успех Веспасиана, стал страх, вызванный в сирийских легионах информацией о намерениях Вителлия перевести их в Германию, чтобы сменить рейнские легионы.
Мирная жизнь обычного легиона во многих аспектах была сходна с жизнью британской армии. Адриан посетил армию в Африке, и для него были даже проведены маневры – так же как генералы проверяли призывников в этой стране перед тем, как послать их с экспедиционным корпусом во Францию. Четкое представление о мирных занятиях легионеров можно получить у Вегеция. Пехота совершала пешие броски протяженностью 20 миль трижды в месяц; при этом солдаты учились и быстро наступать, и медленно отступать. Много времени уделялось тактике боя в разомкнутом строю, укреплению передовой линии, боевым порядкам, удобным для отражения атак из засады и других неожиданных нападений. Важной частью тренировок всегда была практика обращения с оружием. Устанавливались мишени для дротиков и пилумов. Особенно приветствовались попадания в уязвимые места. Слова команд, судя по всему, аналогичны используемым при штыковых атаках. Физические упражнения также занимали важное место в тренировках. Солдаты плавали и прыгали, рубили деревья и носили тяжести. Интересный папирус из Египта описывает работу, выполненную тридцатью шестью солдатами за десять дней. Обязанности можно разделить на четыре группы.
1. Часть людей была назначена на stattiones, или дневную стражу штаба и канцелярии Серена, который, вероятно, был трибун. Другие были vigilae — несли ночное дежурство у signa или на strigae — боковых улицах, и могли служить в других центуриях, помимо своей собственной, поскольку упоминается второй центурион – Гелий.
2. В лагере было много хозяйственной работы, к примеру, чистка оружия (armamenta) под надзором соответствующего сержанта, чистка отхожих мест и общая уборка лагеря (ad stercus).
3. Другие солдаты работали денщиками, один из них чистил снаряжение Гелия (ornatus) и сапоги (calceamenta).
4. Наконец, некоторые работы следовало выполнять за пределами лагеря. Один солдат отправился «cum frumentariis» — добывать продовольствие для лагеря; у другого была более популярная обязанность – доставить в лагерь вино (exit vino)\ третий был направлен на зерновой склад, который поставлял зерно Риму, а четвертый – на корабль, занимавшийся патрулированием на Ниле. Также следовало контролировать рудники и каменоломни. Возможно, солдаты выполняли квалифицированную работу, но вероятнее, их функции были чисто административными. Центурион занимался надзором за иудейскими пленными «damnati in metalla». Таким образом, деятельность римского солдата в мирное время не слишком отличалась от деятельности сегодняшнего британского солдата. Представляется, что в общем они были вполне довольны жизнью, и только когда оппортунист вроде Курция Руфа использовал свои войска в работе на непродуктивных серебряных рудниках в Германии, в надежде отличиться, они выступили против и послали депешу принцепсу.
Награды и наказания
В дополнение к доле военной добычи и периодическим дарам римские офицеры и солдаты получали разные награды, большинство которых не имели большой ценности, за исключением insignia honorum за боевые заслуги. Сначала эти отличия были связаны с непосредственными деяниями, но впоследствии система стала шаблонной и некоторые награды ограничили конкретными рангами. Примерно так же во время прошлой войны орден за боевые заслуги (D.S.O.) регулярно выдавался полковникам и майорам, а военный крест (М.С.) – капитанам и лейтенантам. Поэтому я, прежде всего, опишу изначальную важность разных insignia, а потом суммирую принципы их распределения.
Имперская армия сражалась под покровительством принцепса, который был ее главнокомандующим, и, строго говоря, только он был триумфатором и имел право на обращение imperator в случае успеха кампании. Эта привилегия, однако, распространялась на членов императорской семьи и на участников proconsulare imperium (проконсульский империй). Тиберий, к примеру, был триумфатором дважды, прежде чем получил принципат, а Германик получил титул imperator за работу в Германии в 15 г. Аналогичная уступка Блезу, проконсулу Африки, за ведение кампании против Такфарината может показаться исключением из правила, но она является исключительной лишь настолько, насколько исключительным было положение проконсула в Африке до правления
Калигулы. Он был назначенцем сената, а значит, сражался auspiciis suis (по своему усмотрению) и поэтому имел официальное право на приветствие как imperator. Но Тацит добавляет, что он был последним командующим, не являвшимся членом императорской семьи, который удостоился этой почести. Вместо триумфа – торжественного вступления в столицу – принцепс даровал triumphalia insignia, которые могли включать создание статуи командующего успешной кампанией. Triumphalia insignia, как правило, получались провинциальными губернаторами, а не командирами легионов, для которых такой же наградой являлись consular insignia.
Следующими по важности после insignia (триумфа) или высшего ранга в cursus honorum (путь чести) были coronae (венки), которых было несколько видов. Corona civica – это своего рода крест Виктории римской армии. Его мог получить любой солдат за спасение жизни товарища. Это отличие, к примеру, было получено сыном П. Осториуса в Британии и описано Тацитом. А Руф Хельвий получил ту же награду от Тиберия. Впоследствии он получил когномен Civica и стал примипилом. Нет примеров жалования этой почести после правления Клавдия, хотя речь Корбулона перед войсками после разгрома Пета предполагает, что в это время она еще не была полностью устаревшей[47]. Corona navalis или classica, как подразумевает название, – есть награда за победу на море. Плиний утверждает, что М. Варрон был первым римлянином, получившим эту почесть после победы Помпея над пиратами. Агриппа получил такую же почесть от Августа после разгрома им Секста Помпея. Во время принципата эта награда давалась только легатам консульского ранга. Имевший забавную страсть к помпезным титулам и наградам Клавдий после экспедиции в Британию повесил Corona navalis рядом с Corona civica над воротами дворца «travecti et quasi domiti Oceani insigne» (в знак того что он пересек и как бы покорил океан). Два венка – vallaris, muralis — часто встречаются в надписях. Изначально они давались первому человеку, преодолевшему вражеские укрепления – vallum — или стену осажденного города. А венок corona аигеа был введен Клавдием за храбрость на поле боя. Его чаще всего вручали центурионам из primi ordines. Е1аконец, hast а рига (копье без наконечника) или серебряный наконечник копья и vexillum (вексилл) – маленький серебряный штандарт выдавались старшим офицерам. А простые солдаты могли получить armillae (браслеты), torques (кольца на шею) или phalerae (рельефные диски), которые привязывались к кольчуге кожаными ремешками.
В начале принципата изначальная важность некоторых наград была утрачена, и их давали солдатам в зависимости от ранга[48]. Далее приводятся высшие награды, которые могли получить военные разных рангов.
Эти награды, которые солдаты носили на парадах и праздниках, давались принцепсом, поскольку армия сражалась под его командованием. Единственное исключение из этого правила – жалование torques и hasta (что само по себе является исключительной комбинацией) Л. Апронием Гельвию в войне против Такфарината. Это, как мы убедились, было конституционным, потому что проконсул сражался auspiciis suis, но следует отметить, что дополнительная почесть – civica corona — исходит, как будто в форме протеста, из рук Тиберия.
Один из секретов успеха Рима как военной державы – строжайшее соблюдение дисциплины. Римские авторы периода республики привели много примеров суровых генералов, которые, как Манлий Торкват, не позволяли чувствам помешать им выполнять солдатский долг. Полибий, как бы наблюдавший со стороны, был впечатлен размахом наказаний, существовавших в армии в те годы. После гражданской войны Август сосредоточился на восстановлении прежней республиканской дисциплины. Та же система была в силе при принципате, только отдельным командирам была дана еще большая свобода в применении наказаний. Эта политика имела и отрицательные стороны, которые Тацит описывает в своем рассказе о восточных легионах до того, как командование ими принял Корбулон. Создается впечатление, что за исключением периода гражданской войны дисциплина в армии поддерживалась на очень высоком уровне.
Наказания можно разделить на две группы: наказания подразделениям и наказания отдельным солдатам. Из первой группы самым важным является смертная казнь, которой подвергался каждый десятый солдат когорты или легиона, дезертировавшего с поля боя, поднявшего восстание или проявившего неповиновение. Это называлось decimatio, преступников забивали камнями насмерть их же товарищи (fustaurium). При принципате примеров столь варварской жестокости немного. Во время войны в Далмации в 34 г. Октавиан подверг такому массовому уничтожению несколько когорт, которые бежали с поля боя, и обрек девять десятых выживших на питание ячменем вместо пшеницы. Апроний, губернатор Африки, «fusti necat» десятую часть когорты, которая опозорила себя в борьбе против Такфарината, а Гальба осудил на такое же наказание легион I Adiutrix (Вспомогательный), который отказался уважать его власть. Причина редкого применения такого наказания очевидна. Во-первых, необходимо, чтобы войска, которые не покрыли себя позором, оставались в большинстве и желали выполнить казнь. Достаточно вспомнить о неспособности Калигулы воплотить в жизнь свое намерение казнить каждого десятого из легионов, которые приняли участие в германском восстании 14 г. Он созвал невооруженных солдат на митинг и окружил их вооруженной кавалерией, но они заподозрили неладное и разбежались, вернув себе оружие. Очевидно, подобное было бы невозможно, если бы окружившая их кавалерия не была расположена к своим товарищам и враждебно настроена к Калигуле. Во-вторых, включение невинных людей в число отобранных для казни было вредно для вербовки и несправедливо. К. Кассий в сенатских дебатах во время правления Нерона относительно судьбы рабов, принадлежавших убитому префекту города, выступал – это правда – за сохранение прежней политики предания смерти всех домочадцев, по аналогии с decimation в армии. «Всякое примерное наказание, распространяемое на многих, заключает в себе долю несправедливости, которая, являясь злом для отдельных лиц, возмещается общественной пользой». Но сам факт, что такая речь оказалась необходимой, не говоря уже о молчаливом неодобрении аудитории, говорит о росте у римлян чувства гуманности.
Другое наказание за неподчинение, обычное в период республики, возродил Корбулон. Примипил Пакций Орфит был поставлен во главе ряда подразделений, получив приказ не вступать в бой с врагом. Он ослушался и был разбит. Корбулон, как утверждает Тацит, «разбранив Пакция, префектов и воинов, приказал им расположиться за лагерным валом и некоторое время держал их там опозоренными столь унизительным наказанием, пока, снизойдя к просьбам остального войска, не даровал им прощения». Суть такого наказания не так позор, как опасность, которой подвергаются жертвы, если на них неожиданно нападет враг, а у них нет другой защиты, кроме оружия. Наконец, нам известно о разгоне с позором целых подразделений – missio ignominiosa. Это наказание наложил Август на легион X, и Веспасиан – на остатки легионов, поддержавших дело Цивилиса. Такая же судьба может объяснить исчезновение легиона Карах (Стремительного) во время дакийских войн. В таких случаях солдаты не получали praemia emeritorum.
Преступления, которые карались смертью, были одинаковыми для отдельного солдата и для легиона: дезертирство, бунт, неподчинение. Для иллюстрации достаточно двух примеров. В попытке восстановить дисциплину в восточной армии Корбулон осудил на смерть любого солдата, который покинул штандарты (всякий, покинувший ряды войска, немедленно платил за это головой). Также лидеры германского восстания предстали перед офицерским трибуналом в присутствии легионов, и, если их вина подтверждалась товарищами, уводились из лагеря для казни. Приговор в период республики приводили в исполнение ликторы, но, хотя эти лица могли продолжать выполнять свои обязанности, вероятно, во время принципата их место заняли speculators[49], а Вибулен утверждает, что Блез отдал своего брата, чтобы тот принял смерть от рук гладиаторов, которых он, как провинциальный губернатор, держал для развлечения толпы.
Из нелетальных наказаний за такие преступления, как кража, лжесвидетельство и приведение себя в состояние физической непригодности к службе, самым суровым и непопулярным была порка. Приведение в исполнение такого наказания было прерогативой центурионов, и они использовали vitis, эмблему своей должности, для этой цели. Тацит дает понять, что именно порку имеют в виду солдаты, когда говорят, что должны откупить у центуриона десять задов в день. Такой же вывод можно сделать из описания нападения германских солдат на своего центуриона «еа vetustissima militaribus odiis materies et saeviendi principium» (они издавна ненавистны воинам, и на них прежде всего обрушивается их ярость). Солдаты дали центурионы Луцилию прозвище «Cedo alteram» (Давай Другую). Тот факт, что центурионы могли подвергать людей этому наказанию, не прибегая к авторитету трибунов, представляется возможным и благодаря отсутствию упоминания о подобных приказах, поступивших от трибунов, и ввиду постоянной враждебности самих солдат по отношению к центурионам и его vitis.
Остальные наказания по большей части были знаками позора. Центурион мог быть лишен своей должности; иммуна можно было понизить до мунифекса; простого солдата можно было уволить без положенных ему льгот. Фронтин приводит несколько примеров этого вида наказания, и, хотя о периоде принципата сведений меньше, утверждение Тацита, поддержанное Светонием, подтверждает мнение, что эта форма наказания все еще была в силе. Понятно, что некоторые центурионы и принципалы лишились должности, а обычные солдаты оказались заклейменными позором. Что касается последнего, самым распространенным было так называемое полевое наказание. Солдат получал приказ шагать весь день перед канцелярией, иногда одетый только в тунику, чтобы подчеркнуть тот факт, что он не исполнил своих солдатских обязанностей. Иногда он выхаживал в полной выкладке и с десятифутовой измерительной рейкой в руке, чтобы добавить тест физической выносливости к моральному позору. Заключение под стражу не было распространенным наказанием. Возможно, к нему прибегали в случае тяжелых обвинений или для солдат, ожидающих казни.
Все небольшие наказания могли налагаться властью командира легиона. Более серьезные наказания находились в компетенции провинциального губернатора. Этот факт объясняет присутствие speculators в его канцелярии. Проступки старших офицеров рассматривались трибуналом принцепса в Риме.
Брак
До 197 г. римскому солдату не разрешалось вступать в брак в период прохождения военной службы. Понятно, что солдаты игнорировали этот официальный барьер. Нередко их надгробные плиты устанавливались любящими женами и заботливыми дочерьми. Во II в. большая часть легионеров указывала свое место рождения как castris (то есть были рождены в военном лагере). В недавно обнаруженном diploma упоминается эдикт 93 г. Домициана, который признает брачные контракты, заключенные некоторыми ветеранами легиона X Fretensis (Пролива) в период несения военной службы, даже если их жены были peregrinae (перегрины). Такой же diploma преторианцев разрешал conubium (брак) при увольнении и гражданство потомкам. Неудивительно, что солдаты предпочитали не обращать внимания на некоторые технические препятствия и наслаждаться радостями жизни в браке. Легаты и офицеры более высокого ранга, чем центурионы, могли вступать в брак, а их жены имели право жить с ними, если позволяла военная обстановка. Это доказывает отрывок из жизнеописания Августа, выполненного Светонием, где сказано, что легаты могли жить с женами на зимних квартирах, и эпитафии с кладбища Ламбезиса, в одной из которых сказано, что плита была поставлена супругой Аэлия Прокулина, трибуна легиона III Augusta (Августова).
Увольнение
По окончании службы ветеран получал увольнение. Если он отслужил свой срок до конца и его поведение было удовлетворительным, он назывался issis honesta missioned если был уволен раньше времени по состоянию здоровья, его mission называлась causaria. Если он был уволен с позором – ignominiosa. Солдаты, уволенные honesta missione, не получали от своих легатов tabula honestae missinis— подтверждение окончания службы до тех пор, пока им не выдавался diploma, или сертификат об увольнении. Он содержал: а) копию имперской constitution, которая давала привилегии подразделению, в котором служил солдат, с указанием имени и звания отдельного солдата; б) печати свидетелей, удостоверяющие, что копия верна. Удивительно, но факт: наши знания об этих diplomata получены почти исключительно от тех, что давались вспомогательным подразделениям. Только в трех легионах сохранились diplomata, и возникает два вопроса: всегда ли легионер получал такой diploma и что можно узнать из diplomata трех упомянутых легионов о статусе ветерана и его детей при увольнении.
1. Два легиона, diplomata которых сохранились, – это легионы I и II Adiutrices (Вспомогательные). В них используется язык такой же, как в diplomata вспомогательных подразделений. Из текста ясно, что солдаты этих легионов не были римскими гражданами во время службы, и мы видели, что этот факт объяснялся их вербовкой с флота. В то же время обычное правило требовало, чтобы все легионеры были римскими гражданами. Поэтому такие diplomata являются исключительными и неприменимы к среднестатистическому римскому легионеру. Иными словами, такое свидетельство почти бесполезно.
2. Diploma, найденный недавно, – это копия, сделанная солдатом легиона X Fretensis (Пролива), который, можно предположить, утратил свой диптих – два эдикта Домициана. Один из этих эдиктов датирован 89 г. и дает некие общие послабления, такие как освобождение от vectigalia и portoria. Другой датирован 93 г. и сильно поврежден. Начало утрачено полностью. В конце приводится солдатская клятва: «in militia sibi… omnes tres s.s. natos esse, eosque in aere incises civitatem Romanum consecutos esse beneficio eiusdem optima principis». Последнее предложение достаточно важно, поскольку в нем сказано, что три ребенка солдата родились в castris во время его службы, и специальной привилегией им дано римское гражданство. Начало надписи, чтобы согласовываться с клятвой, должно быть следующим: «civitatem dedit eis». Если так, значит, эти солдаты легиона X Fretensis (Пролива), как и солдаты легионов I и II Adiutrices (Вспомогательных), не римские граждане. Это представляется вероятным, благодаря тому факту, что в эдикте ясно сказано: только солдаты легиона X Fretensis (Пролива), которые были завербованы в 68 и 69 гг., должны получить привилегии, содержащиеся в нем. Возможно ли, что легион X во время кризиса гражданской войны был укреплен рекрутами из числа неграждан, так же как легионы I и II были сформированы из аналогичного источника? Если так, значит, diploma легиона X исключительный и не может быть применим к обычному легиону. Таким образом, в отсутствие стандартного легионного diplomata, лучше всего обратиться к diploma преторианских и городских войск, так как возможно, что условия, применяемые к ветеранам этих войск, также применимы к ветеранам легионов – ведь солдаты этих двух родов римских войск должны быть при вербовке римскими гражданами.
3. В преторианском diploma сказано: «…quibus fort iter et pie militia functis ius tribuo conubi, dumtaxat cum singulis et primis uxoribus, ut etiam, si peregrine iuris feminas matrimonio suo iunxerunt, proinde liberos tollantac si ex duobus civibus Romanis natos». Это означает, что любой брачный контракт, составленный преторианцем, признается при его увольнении. Кроме того, дети, рожденные castris, не получают гражданства при увольнении родителя. Давайте предположим, что это применимо также и к легионерам, и посмотрим, есть ли какое-либо подтверждение того, что представляется странным ограничением для старших войск участвующей в кампании армии, тем более в сравнении с привилегиями, данными ауксилиям.
а) В письме, адресованном Адрианом 4 августа 119 г. префекту легионов III Cyrenaica (Киренаикский) и XXII Deiotariana (Дейотарое) в Никополь, принцепс даровал право, отобранное его предшественниками, детям солдат, рожденным castris, наследовать собственность отца. Эта привилегия была у них отнята, потому что они не были heredes legitimi, по причине того, что их отцы женились вопреки римскому закону. Эта новая уступка подтверждает гипотезу, что conubium, данный ветеранам при увольнении, не влияет на статус детей, рожденных во время службы, а лишь узаконивает последующее потомство.
б) Все большее число рекрутов-легионеров во II в. называли себя рожденными castris, и все они в племени поллиа. К этому племени регулярно относились рекруты, привлеченные из местных источников, получавшие права при зачислении. Выводы ясны. Дети, рожденные castris, не получали гражданские права, пока не становились рекрутами легионов.
в) Гай определяет статус определенных ветеранов следующим образом: «veteranis quibusdam concede solet principalibus constitutionibus conubium cum his Latinis peregrinisve quas primas post missionem uxores duxerint: et qui ex eo matrimonio nascuntur et cives Romaniet in potestatem parentium fiunt». Важные слова – post missionem. Они объясняют, что дети, упомянутые во второй части цитаты, рождены после увольнения ветерана. Значит, утверждение Гая согласуется с преторианским diploma и предполагает более широкое применение. Оно не может относиться к ауксилиям; значит, легионеры могут быть включены в «veteranis quibusdam».
г) Во время принципата Адриана изменились источники, из которых набирались ауксилии. Сначала привлекались только неграждане, но потом стали брать и римских граждан. Своеобразная переходная стадия отражена в папирусе из Египта, датированном 138 г., который позволяет нам выделить три класса ветеранов.
1. Имеющие гражданство σὺν τέκυοις καὶ ἐγγόνοις.
2. Имеющие личное гражданство и conibium.
3. Имеющие личное гражданство и являющиеся χωρὶς χαλκῶν.
Третья группа может считаться неважной, потому что является, вероятно, только временным классом ветеранов, которые утратили свои diplomata и лишились полных привилегий до тех пор, пока эта ошибка не была исправлена. Но в группах 1 и 2 видна разница в отношении к разным членам ауксилии. Самое вероятное объяснение – класс 1 относится к старому типу солдат вспомогательных войск, которые не были гражданами при вербовке и получали гражданские права для себя и детей при увольнении. Группа 2, в свою очередь, относится к тем членам ауксилий, которые были римскими гражданами при зачислении и чей conubium признавался при увольнении. Это мнение подтверждается diploma ауксилии, относящимся к периоду Антонина. Форма diploma изменилась. Он больше не давал гражданство «солдату, его детям и его потомкам», а только личное гражданство, если требуется, и conubium с его женой. Ясно, что новый diploma предназначен для охвата двух источников, из которых набирались солдаты вспомогательных подразделений, а именно римских граждан и неграждан. Тогда, если diploma легионера признавал солдатских детей, рожденных castris, не было необходимости менять старый diploma ауксилиев и вставлять слова «qui eorum non haberent» между «civitatem» и «dedit». Следовательно, легионеры только при увольнении получали conubium и гражданство для своего последующего потомства, и новый тип diploma был сформулирован так, чтобы сделать те же условия применимыми ко всем ветеранам армии при увольнении.
Причину, по которой отношение к легионерам было менее благосклонным, чем к негражданам ауксилиям, понять непросто. Возможно, это было смешение военной целесообразности и правовых аспектов. Если бы солдату разрешили жениться и взять римскую жену, было бы очень дорого и неудобно разрешить ей следовать за ним в ту провинцию, куда он направлялся служить. А если солдат проводит большую часть двадцатипятилетнего срока службы вдали от дома, какой смысл жениться, если жены не будет рядом, хотя бы на зимних квартирах? Если, с другой стороны, он выберет жену в том районе, где расквартирован, она может оказаться перегринкой, а считалось нежелательным разбавлять итальянскую кровь чужеземной. Если же солдат, вопреки военным правилам, все же в период несения службы женился, римское правительство было вынуждено идти на некоторые уступки, и оно признавало conubium, но не давало гражданских прав детям, рожденным до признания брака. Поэтому положение детей, рожденных castris, было таково, что, желая получить гражданство, они были вынуждены предложить себя для военной службы, а это более чем устраивало римское правительство, поскольку позволяло им поддерживать целостность легионов и не нарушать римские законы. Это решение проблемы проливает свет на убыль солдат-легионеров, жителей городов и муниципалитетов и пропорциональный рост рекрутов, рожденных castris и завербованных на местах.
Является ли малочисленность уцелевших diplomata легионеров случайной, решить трудно. Существование diplomata для преторианских и городских войск, а также поврежденная надпись 74 г., дающая conubium легионеру из Мезии, предполагает, что наше невежество в данном вопросе является чистой воды невезением. С другой стороны, думаю, возможно, что весь вопрос статуса ветерана легионов решался имперской constitution и, поскольку зафиксированные условия имели общее применение ко всей армии легионеров, diplomata могли не выпускаться, за исключением особых случаев, когда даровались civitas и conubium. Но tabulae honestae missionis принималось как адекватное доказательство bona fides (добросовестности) легионера.
При увольнении легионер получал 12 000 HS. Эта сумма была установлена Августом и выплачивалась из военной казны. Если жалобы солдат во время паннонийского восстания не являются риторически ошибочными, возможно, при выплате всей суммы имелись трудности, и часть ее заменяли выделением земли. Сам Август утверждает, что он основал двадцать восемь колоний для ветеранов в Италии. Позднее Нероном делались попытки основать аналогичные колонии в Тарентуме (Таранто) и Антиуме (Анцио), но Тацит утверждает, что этот эксперимент успеха не имел. «Dilapsis pluribus in provincias in quibus stipendia expleverant» (ветераны разбрелись по провинциям, в которых закончили срок своей службы). С другой стороны, колонии в провинциях были ценным военным имуществом. К примеру, 500 ветеранов в Тале оказали эффективное сопротивление войску Такфарината в Африке. Надписи из этой провинции подтверждают, что ветераны, чьи дома были на востоке, продолжали жить после увольнения в стране своей военной службы. Позже была основана collegia veteranorum. В целом привязанность солдат к стране, в которой они проходили военную службу, считалась одновременно доказательством счастливой жизни солдата и важным фактором развития цивилизации в провинциях.
Глава 9
Оружие. Походный и боевой порядок
Стратегия и тактика имперской армии, как и ее организация, основывалась на принципах, заложенных Марием и развитых Суллой, Цезарем и Помпеем. Перемены, которые периодически вводились, являлись не созданием новых боевых порядков, а модификацией уже существующих, а позднее даже возвратом к тем, что существовали в ранней республике. Для условий сражений при принципате существует два основных источника свидетельств. Среди историков – Тацит упоминает доспехи легионеров и порядки, принятые такими полководцами, как Германик и Корбулон, в своих кампаниях. Но большее значение имеет рассказ Иосифа об Иудейской войне Веспасиана и Тита. Как и Полибий, он был иностранного происхождения, и, вынужденно восхищаясь успехами римских армий, он был заинтересован в исследовании основных факторов, которые делали их сильными. Следовательно, он подробно описал оружие римского солдата, походный порядок, использование легионов и ауксилиев в бою. Его свидетельства дополняются двумя авторами. Арриан, губернатор Каппадокии в 136 г., был вынужден дать отпор вторжению аланов в свою провинцию и написал трактат, в котором изложил приказы, которые давал войскам, походный порядок и диспозиции на случай атаки. В дополнение он составил руководство по правилам полевой службы. Большая его часть посвящена фаланге и не может быть использована для организации когорты, но интерес, проявленный автором к македонским методам ведения боевых действий, предполагает, что по крайней мере во II в. Рим произвел некоторые модификации в боевые порядки, что подтверждается и другими свидетельствами. Другой автор – Вегеций. К сожалению, подробная информация о римской военной администрации сопровождается полным отсутствием каких-либо указаний на период римской истории, который он описывает. Следовательно, поскольку автор жил в IV в., его свидетельства могут использоваться только для дополнения или подтверждения информации, полученной из более надежных источников. Тесная связь тактики и вооружения придает дополнительный интерес амуниции и оружию солдат на памятниках первых двух веков нашей эры. Самый важный из них – монумент Траяна, поставленный в Риме в ознаменование его побед над даками. На этой колонне изображены и легионеры, и ауксилии, вероятнее всего, в своей обычной боевой амуниции начала II в. Поэтому это свидетельство может быть использовано для Траянского периода, и, в сравнении с изображениями на надгробных плитах I в. и информацией из литературных источников, можно проследить изменения в боевой амуниции, введенные в течение II в.
Если говорить об основных характеристиках, амуниция римского легионера имперских времен была такой же, как в период поздней республики. Одежда состояла из туники и полусапог (caligae), которые назывались калиги. На надгробных памятниках, но не на колонне Траяна, есть также bracae (штаны), sagum (военный плащ) и focale (военный шарф) – в качестве местной формы. Защитные доспехи включали lorica — кирасу, galea — шлем и scutum — цилиндрический щит. Судя по всему, в первые два века принципата модификации вносили именно в кирасу[50]. На колонне Траяна кираса является так называемой lorica segmentata – лорика сегментата и состоит из нагрудной и боковых пластин, усиленных железными ободами вокруг тела и рук. На рельефах I в., с другой стороны, только центурионы имели металлические кирасы. У обычного солдата были кожаные латы с кожаными накладками на плечи и нечто вроде споррана с металлическими полосами. В явном несоответствии с этими более поздними свидетельствами Тацит пишет, что солдаты сгибались под тяжестью своих кирас: например, «corpora gravia loricis» (тела, стесненные панцирями). Также он пишет, что «поп loricam Germano non galeam, ne scuta quidem ferro nervove firmata» (у германцев нет панцирей, нет шлемов, да и щиты у них не обиты ни железом, ни кожей). Возможны три вывода: или утверждения Тацита относятся к кожаной лорике, а металлическая кираса появилась только в конце I в.; или Тацит описывает солдат периода Юлиев – Клавдиев в терминах второй половины I в.; или простые солдаты носили под своими кожаными корсетами кольчуги. Последний вариант представляется наиболее вероятным. Наступательное оружие, как его описывает Иосиф, состояло из пилума – метательного копья, гладиуса (гладия) – испанского меча и пугио — кинжала; они висели слева и справа соответственно. Но во II в., и возможно, уже в 69 г., некоторые легионеры были вооружены lancea — ланцеями – вместо пилума. Арриан, описывая боевой порядок против аланов, показывает, что легионы строились как фаланга в восемь рядов, и первые четыре ряда были вооружены пилумами, а последние четыре – ланцеями. По этому случаю первые ряды были проинструктированы не метать свои копья, а использовать их, чтобы колоть лошадей атакующей кавалерии, и выбивать из седла всадников, а задние ряды должны были метать свои копья над головами товарищей. Поэтому представляется, что ланцея легче пилума. Это подтверждает Исидор, который пишет, что это было «hasta amentum habens in medio»; если аментум предназначен для использования в качестве пращи, следовательно, ланцею метали, а не использовали для колющего удара, как гасту, оружие ауксилиев. Следовательно, цель инновации – дать легионерам для некоторых случаев легкое метательное копье, которое при добавлении аментума могло быть брошено дальше и прицельно. Преимущество такого нового оружия очевидно, когда фалангу меняет, как в рассказе Арриана, когорта. Однако отрывок из Тацита предполагает, что ланцея не была неизвестной в I в., поскольку он описывает римских легионеров, которые сражались против сарматов, следующим образом: «Римские солдаты, свободно двигавшиеся в своих легких кожаных панцирях, засыпали их дротиками и копьями (ланцеями), а если ход битвы того требовал, переходили в рукопашную и пронзали своими короткими мечами ничем не защищенных сарматов, у которых даже не принято пользоваться щитами». Этому рассказу можно противопоставить речь, вложенную в уста Светония Паулина, в которой он призывает свои войска «conferti tantum et pilis emissis, post umbonibus et gladiis stragem et caedem continuarent». Здесь пилум и гладиус — наступательное оружие легионера-пехотинца, и типичный план атаки заключается сначала в метании копий и дротиков, а потом – переходе к ближнему бою с помощью меча. Это оружие отличает римского легионера не только от греческого гоплита, но также от римского солдата вспомогательных подразделений – ауксилиев, чьим наступательным оружием была гаста — ударное копье, и спата — длинный меч.
Метод продвижения римской армии к полю боя зависел от ожидания атак противника, когда войска на марше. Если было известно, что территория безопасна, и не было причин ожидать внезапного нападения, армия шла одной длинной колонной. В авангарде – ала вспомогательной кавалерии с обозом, затем легионы, каждый со своим обозом в тылу. Тыл и фланги колонны также прикрывала вспомогательная кавалерия. Такой порядок, как правило, использовал Цезарь, и он аналогичен походному порядку, принятому Веспасианом во время вторжения в Иудею, которое описал Иосиф: «Легкие вспомогательные отряды и стрелков он выслал вперед для отражения непредвиденных неприятельских нападений и осмотра подозрительных лесов, удобных для засад. За ними следовало отделение тяжеловооруженных римлян, состоявшее из пехоты и всадников, после шли по десяти человек из каждой центурии, носившие как собственную поклажу, так и инструменты для отмеривания лагеря; за ними тянулись рабочие, которые должны были выровнять извилистые и бугристые места по главной дороге и срубать мешающие кустарники, дабы войско не уставало от трудностей похода; позади них, под прикрытием сильного отряда всадников подвигался обоз, состоявший из багажа начальствующих лиц. Затем следовал сам Веспасиан, сопровождаемый отборной пехотой, всадниками и броненосцами, вслед за ним ехали принадлежавшие к легионам всадники, которых каждый легион имеет 120; затем шли мулы, навьюченные осадными машинами и другими военными снарядами; после появлялись легаты, начальники когорт с трибунами, окруженные отборным войском; за ними носили знамена и посреди них орла, которого римляне имеют во главе каждого легиона. Как царь птиц и сильнейшая из них, орел служит им эмблемой господства и провозвестником победы над всяким врагом, против которого они выступают. За этими святынями войска шли трубачи и тогда лишь двигалась главная масса войска тесными рядами по шести человек в каждом, сопровождаемая одним центурионом, который, по обыкновению, наблюдал за порядком. Обозы легионов вместе с вьючными животными, носившими багаж солдат, непосредственно примыкали к пехоте. Наконец, позади всех легионов, шла толпа наемников, за которыми для их безопасности следовал еще арьергард, состоявший из пехоты (опционов), тяжелово-оружейных легионеров и массы всадников». Аналогичную картину рисует Арриан, описывая походный порядок против аланов. В его случае авангард состоял из разведчиков (exploratores) и двух ал и шести когорт эквитов из вспомогательных войск. Основные силы армии возглавляли четыре вспомогательные когорты, за которыми следовала кавалерия легиона, которая предшествовала аквиле легиона XV. Затем шел командир легиона с когортой лидеров перед легионом XV, за которым следовал в таком же порядке легион XII, маршировавший перед своим собственным штандартом. С фланга была кавалерия, а арьергард состоял из союзнических войск и вьючных животных, и замыкала шествие ала кавалерии. Таким образом, общая цель обычного походного порядка – поместить легионы в центре колонны и защитить их с помощью вспомогательной пехоты и кавалерии, которая должна была отбить возможную внезапную атаку, давая легионам время развернуться.
Если линия движения проходит по труднопроходимой местности или когда высока вероятность нападения из засад, необходим был походный порядок, который можно было легко преобразовать в боевой. В таких обстоятельствах использовался строй, называемый agmen quadratum, или полый квадрат (каре). Войска делились на четыре колонны, которые маршировали параллельно друг другу, так что, если атака последует с любого направления, agmen можно легко преобразовать в triplex acies. Этот порядок был принят Германиком против бруктеров в 14 г. Диспозиция описана Тацитом следующим образом: «Цезарь разделил рвавшиеся вперед легионы на четыре отряда и построил их клиньями; огнем и мечом опустошил он местность на пятьдесят миль в окружности… Впереди шла часть конницы и когорты вспомогательных войск, за ними первый легион; воины двадцать первого легиона прикрывали левый фланг находившихся посередине обозов, воины пятого – правый, двадцатый легион обеспечивал тыл, позади него двигались остальные союзники». Согласно этому плану, поклажа была помещена в центр прямоугольника, ограниченного четырьмя легионами. В случае атаки с любого направления войска можно было легко перестроить, выполнив простые маневры, в три линии обороны. Аналогичное построение, напоминающее agmen quadratum, было принято Корбулоном при наступлении на Артаксату. Три легиона его армии наступали параллельными колоннами, «recepta inter ordines impedimenta», а тысячная кавалерия защищала тыл. И наоборот, когда римская армия должна была отступать под огнем, вражеские нападения, как правило, отражались боевым порядком, известным как orbis (круг). Ясно, что трансформация трехлинейного боевого порядка в круг – маневр, который довольно сложно выполнить и даже представить. Кроме того, такое построение было предназначено для обеспечения быстрой защиты для войск, сбитых с толку и пребывающих в смятении из-за внезапной атаки превосходящих сил противника. Времени на аккуратное и четкое построение нет. Вероятнее всего, orbis — это не круг, а некая неправильная фигура – полукруг, полуквадрат – в соответствии с природой местности и диспозиции атакующих сил. Сила такого построения – в сплоченности и компактности. Обоз при этом остается снаружи и, в самых неблагоприятных обстоятельствах, предоставляется собственной судьбе. Наконец, следует сказать несколько слов о testudo — боевом порядке, называемом «черепаха», который может использоваться при наступлении или отступлении под натиском враждебных сил. Солдаты первой линии, двигающиеся в сомкнутом строю, защищаются, держа перед собой щиты, как экраны, а задние ряды поднимают щиты над головами, создавая искусственную крышу, защищающую их от копий и дротиков. Успех такого боевого порядка зависит от способности людей держаться близко друг к другу, чтобы избежать промежутков в барьере из щитов. Его можно использовать вместо orbis в отступлении под огнем, но чаще его использовали подразделения, идущие на осаду города или лагеря.
Когда римская армия достигала места, где могла произойти битва, строился лагерь, который отличался в зависимости от необходимой степени его постоянства в данном регионе. Это было чисто римское изобретение, характеризовавшее кампании Цезаря в Галлии и парфянскую экспедицию Корбулона. Мотив – создать базу, где можно оставить личные вещи и прочие аксессуары. Их защита могла вдохновить войска на более энергичное наступление, а в случае поражения в бою армию ожидало укрепленное убежище. В этих лагерях решалась тактика намечающихся сражений, принимались диспозиции, соответствующие условиям местности, размерам и боевым порядкам войск противника. В период республики считалось нормальным строить легион в три ряда манипул в центре с союзническими контингентами на флангах, и атака могла начаться движением из центра или с одного из флангов. Правда, иногда союзники составляли главные силы, а легионы оставались в резерве, или, если две консульских армии действовали вместе, одна могла поддерживать другую. Когда когорты сменили манипулы, увеличившиеся размеры единиц, составляющих легионы, сделали возможным строить армию в одну, две или три линии[51]. Цезарь чаще всего использовал три линии – triplex acies. При этом четыре когорты помещались на первую линию и три – на вторую и третью. Интервал между когортами каждой линии и расстояние от одной линии до другой, вероятнее всего, зависели от особенностей местности и ожидаемых маневров противника. Если, с одной стороны, использовали две линии – duplex acies, десять когорт легиона равномерно распределялись между двумя боевыми линиями. Что касается первого века принципата, у нас нет сведений о боевом порядке с подробным описанием диспозиций. Но рассказ Тацита о кампаниях Корублона против Парфии предполагает, что он использовал схемы Цезаря. В одном из сражений против Тиридата в 58 г. Корбулон поместил союзнические контингенты на флангах, а шестой легион и часть третьего организовал в один легион, чтобы создать впечатление сильного центра. Это выглядит как обычное республиканское построение с легионами в качестве главной линии атаки и обороны. Ауксилии, с другой стороны, утверждает Тацит, приняли на себя основную тяжесть атаки в сражении у Граупийских гор, а легионы защищали бастион, так что победа была достигнута «citra Romanun sanguinem». Причины использования этой тактики, несомненно, придуманы историком. Представляется вероятным, что на протяжении I в. легионы, построенные в когорты, составляли главную линию сопротивления. Но иногда, если позицию выбирал противник, как у Граупийских гор, где тяжеловооруженные войска не могли действовать, более легковооруженная ауксилия первой отправлялась в атаку, а легионы оставались в резерве.
Однако во II в., если не раньше, имела место определенная перемена в тактическом развертывании римских войск в бою. Боевой порядок Арриана против аланов не оставляет сомнений в том, что легионы больше не строились в линии когорт, а имел место возврат к более старым формированиям – фалангам. Возврат к греческой теории атаки обусловил использование ауксилиее для первых атакующих движений и сохранение прочной фаланги для более поздних этапов сражения. Этому изменению римской тактики можно дать два объяснения. Со времени Адриана и далее римские границы были организованы по определенной системе. На первой линии – серия фортов, каждый занят когортой ауксилиее, а легионы оставались в резерве в крупных лагерях, связанных дорогами с крепостями фронтовой линии. При нападении врага сопротивление первым оказывали ауксилии, давая время легионам приблизиться к театру военных действий. Если, с другой стороны, римляне атаковали за пределами своих границ, все равно было необходимо охранять возможные пути отхода, и это лучше было поручить более опытным солдатам, собранным в компактные массы, которые не позволили бы врагу разделить легион на части. Кроме того, к началу II в. ауксилии достигли такой степени эффективности, какой раньше не имели. Теперь на них можно было положиться, как на войска, способные вести дисциплинированные атаки и упорное сопротивление, а значит, больше не было необходимости использовать для этой цели более тяжеловооруженные и, следовательно, более дорогостоящие войска. Опять же разнообразие тактических формирований должно было сбить с толку противника. Даже если предположить, что когорты ауксилиее смогут достичь только умеренного успеха на ранних стадиях сражения, наступление свежих войск, организованных в дисциплинированные компактные подразделения, окажет деморализующий эффект на измотанного противника. Если же ауксилиее оттеснят назад, лагерь останется в безопасности под защитой легионных фаланг.
Тактика римлян во II в. является эволюцией системы ведения военных действий, основанной на опыте веков сражений. Если формирование в виде когорты и военный лагерь были, по сути, римскими продуктами, фаланга была вкладом македонцев, а гладиус и ланцея — открытия Испании и Галлии. Из этой эффективной комбинации изобретений и наследий Рим выработал свою организацию и стратегию, и секрет его успеха – в умении учиться у врагов и использовать дары, которые они могут предложить.
Приложение
Когномены
В дополнение к номерам большинство легионов Августа имели когномены. Их можно разделить на пять групп: А – означающие провинции, в которых легион сражался с особым мужеством; Б – дающие имена принцепса, который сформировал легион, или полководца, под командованием которого они служили в важной кампании; В – в честь какого-либо божества; Г – описывающие успехи легиона; Д – указывающие на происхождение или способ формирования легиона.
На этой основе легионы Августа могут быть классифицированы следующим образом:
А. I Germanica (Германский) когномен, правда, встречается только в одной надписи, созданной после исчезновения легиона; III Gallica (Галльский); III Cyrenaica (Киренаикский); IV Macedonica (Македонский); IV Scythica (Скифский); V Macedonica (Македонский); IX Hispana (Испанский); X Fretensis (Пролива) (означает морскую войну Октавиана против Секста Помпея); XVI Gallica (Галльский) (хотя когномен встречается редко).
Б. II Augusta (Августов); III Augusta (Августов); VIII Augusta (Августов); XX Valeria (Валериев) (то есть принадлежащий Валерию Мессалину, который был полководцем в Иллирийской войне 6 г. и. э.).
В. XV Apollinaris (Аполлонов).
Г. VI Ferrata (Железный), VI Victrix (Победоносный), XII Fulminata (Молниеносный), XXI Карах (Стремительный).
Д. V Alaudae (Жаворонков), X Gemina (Сдвоенный), XIII Gemina (Сдвоенный), XIV Gemina (Сдвоенный).
Без когноменов в августовский период: VII, XI, XVII, XVIII, XIX, XXII.
Эмблемы на штандартах легионов
В главе 1 мы отметили, что Марий дал каждому легиону один штандарт, который называется аквила, и возникла традиция украшать и аквилы, и сигна отдельных манипул эмблемами. Обычно это были знаки зодиака, но иногда их брали из других источников. Чтобы понять их значение, можно использовать следующую классификацию: 1) эмблемы, имеющие некоторую связь с основателем отдельного легиона; 2) эмблемы, относящиеся к dies natalis легиона; 3) эмблемы в честь божества, кошомен которого носит легион; 4) эмблемы, указывающие на некий инцидент в прошлой истории легиона. Класс 3) не применяется к августовским легионам. Пример – легион I Minerva (Минервы) Домициана, эмблемой которого служит овен, священный для этой богини. Что касается трех остальных классов, августовские легионы можно сгруппировать следующим образом:
1. Легионы, имеющие эмблемой Быка, являются Цезаревыми по происхождению, потому что Бык – знак зодиака для месяца с 17 апреля до 18 мая, и был священным для Венеры, богини-матери рода Юлиев. Бык есть на штандартах легионов III Gallica (Галльского); IV Macedonia (Македонского); VII, VIII Augusta (Августова); X Gemina (Своенного), X Fretensis (Пролива).
2. Легионы, имеющие эмблемой Козерога, являются августовскими по происхождению, потому что зодиакальный знак для месяца 17 декабря – 15 января имеет отношение к дню рождения Августа 23 сентября. Козерога можно видеть на штандартах легионов II Augusta (Августова); XIV Gemina (Сдвоенного), XXI Карах (Стремительного), и вместе с Быком он присутствует на штандарте легиона IV Macedonica (Македонского).
3. Легионы, эмблемы которых указывают на инциденты в их прошлой истории, должны быть старше, чем эти инциденты. Нептун, эмблема легиона IX, и трирема в качестве дополнительной к Быку эмблемы легиона X Fretensis (Пролива) подразумевает, что этот легион принимал участие в войне против Секста Помпея. Слон на штандарте легиона V Alaudae (Жаворонков) обозначает его участие, подтвержденное Цезарем, в Африканской кампании.
4. Лев на эмблеме легионов XIII Gemina (Вспомогательного), XVI (?) может означать, что их dies natalis приходится на период между 20 июля и 29 августа.
