Помоги проекту - поделись книгой:
- Садись и постарайся не вертеться! От твоей цветовой гаммы рябит в глазах!
- Мэтр Артазель на мне отводит душу, так он всегда говорит, когда я прихожу на примерку! - пояснил шут, усаживаясь, и с сожалением тряся пустым штофом. - И почему рябит? Это утренний наряд для поднятия тонуса!
Ники молчала, будто к чему-то прислушивалась. Затем встала.
- Ваше Величество позволит мне отбыть? Срочные дела.
- Иди, - кивнул тот, подтягивая к себе блюдо с пышущими жаром оладьями и плошку с медом. – Мы тут сами… как-нибудь…
Ступая из комнаты в верхний уровень Золотой башни, Ники расслышала возмущенный голос Дрюни:
- Как-нибудь? Эй, братец, как-нибудь не надо!
Бруттобрут ждал ее, сложив руки на животе.
Едва коснувшись носком сапожка пола, Ники спросила:
- Что?
И прошла за рабочий стол.
- На рассвете едва не скончался достопочтенный мэтр Просто Квасин. Целитель Жужин вмешался вовремя и сделал, все что мог, но королевский маг все еще очень слаб.
- Диагноз?
- Сердце, - пожал плечами гном, - мэтр уже не молод.
«Ты – как небо, Ники, но если тебя когда-нибудь не станет – что будет с Ласурией?»
- Охо-хо, - вздохнула архимагистр, - время к нам безжалостно, ведь правда, Брут?
- Истинная правда, моя госпожа!
- Подготовь мне списки молодых перспективных магов с обязательным наличием боевого опыта. Мэтру Квасину срочно нужен ученик!
***
Подарок на свадьбу Клозильды и Висту принцесса Бруни подбирала со всем тщанием. Казалось невозможным соединить утонченность художника с любовью его нареченной к ярким цветам и вычурным формам, однако Ее Высочеству это удалось, и нынче утром она довольно улыбалась, когда возвращалась с Каретного двора.
- Григо, давайте заедем в «Старого друга», хочу поздороваться с Пиппо и выпить с ним морсу, - предложила она.
- С удовольствием! – улыбнулся секретарь. Высунувшись из окна экипажа, сообщил кучеру о смене маршрута.
- Я становлюсь сладкоежкой, и, кажется, начинаю толстеть! - вздохнула Бруни, погладив живот.
- С вашей энергией от лишнего веса после родов не останется и следа, - махнул рукой Хризопраз, - поэтому кушайте и ни о чем не беспокойтесь! Чем будем лакомиться сегодня?
Его глаза лукаво блеснули.
Принцесса задумалась.
- Хочу меренги и жареную картошку! – воскликнула она.
- Именно в такой последовательности? – изумился Григо.
В «Старом друге» кипела жизнь. За столиками пили утренний морс и травяные чаи утонченные городские дамы, туда-сюда бегали прислужницы в коричневых платьях и белых фартучках. Очереди в галерею пока не было, однако посетители входили и выходили в здание, не забывая бросить пару монет в ящик у лестницы на мансарду – сбор средств для приютских детей.
К удивлению Бруни, Пиппо сидел в углу зала, как обычный посетитель, с какой-то дамой. Когда принцесса зашла внутрь, та взглянула на нее с истинно королевским величием и, улыбнувшись, сказала повару несколько слов.
Пип, красный как свекла, поспешил навстречу племяннице.
- Ох, Бруни… Ваше Высочество, как я рад тебя видеть! А мы, вот, с Тусей морсы гоняем с утра… для настроения!
- С Тусей? – уточнил Григо, скрывая улыбку и одновременно кланяясь Туссиане Сузон.
Пиппо покраснел еще больше, хотя, казалось, краснеть уже было некуда.
Бруни поцеловала дядюшку в щеку и укоризненно взглянула на секретаря.
- Григо, сделайте заказ, а я прогуляюсь с дядей по галерее – мне кажется, картины мастера Висту благотворно действуют на будущих мам!
- Ты… вы… ты… позволишь, я скажу госпоже Сузон несколько слов? – запинаясь, спросил Пип.
Кивнув, Бруни направилась к лестнице.
Повар нагнал ее, вытирая большим белым платком обильный пот со лба.
- Она – удивительная женщина, - пояснил он с твердостью, однако отчаянно смущаясь, - и мне приятен ее интерес ко мне!
- Если вам хорошо вместе, я только рада, - принцесса взяла его под руку, - но интересно, что скажут на это твои дочери?
- Персиана давно в курсе, - вздохнул повар, - а вот Ванилька… за словом в карман не полезет! Скажет, что я – старый козел, влюбившийся в змеищщу!
Бруни прыснула в кулак. Ванилла рю Дюмемнон, ныне благородная дама, еще и не так могла припечатать!
В мансарде свет плескался от стены к стене, оживляя акварели, но не достигал ниши с «Похищением». Несколько горожан бродили по галерее с растерянными улыбками на лицах, другие – застыли у понравившихся им картин, разглядывая их, будто искали какую-то конкретную точку на поверхности.
На Бруни с Пипом сразу обратили внимание. Принцессе стало неловко: никак она не могла привыкнуть к интересу обывателей, но поскольку сегодня не использовала магическую личину, следовало терпеть. В подобных случаях она всегда подражала мужу, надевая маску отстраненного вежливого спокойствия – выражение лица принца на мероприятиях, в которых он заинтересован не был.
- А я ведь жениться на ней хочу, - признался Пип. – Только вот Ванилька…
- Ох, Пиппо, - Бруни погладила его по плечу, - она побесится и поймет… Вот увидишь!
- Ты думаешь? – обрадовался повар.
Принцесса кивнула.
- Вы уже решили – когда?
- На Золотые дни, как Ванилька замуж выходила. Она к тому времени уже родит, все легче ей будет на свадьбе! Пресвятые тапочки! - Пип схватился за голову. – А ты-то на сносях будешь! И как же?..
- Мы что-нибудь придумаем, - улыбнулась она.
Сейчас ей казалось, до осени еще очень далеко, а предстоящие роды вообще представлялись чем-то нереальным.
- Как там Питер? – спросила принцесса, желая перевести разговор. – Справляется?
- Мясо жарит, прям как я! – похвастался Пип. – Начал осваивать рецепты оборотней, но никак ему не даются их приправы! Они для людей-то никакие, а для них - сильно пахучие, а он все время с ними перебарщивает. Весь пару раз ему помогал – приходил на кухню, отмерял сколько чего. Ровенна все записала, вроде теперь дело на лад пошло – народ говорит, рычат в трактире куда реже!
Бруни засмеялась. Смеясь, повернулась к тому простенку, где висело «Похищение». И увидела стоящую перед картиной женщину – невысокую, хрупкую, черноволосую. Одета та была в странное платье – простое, белое, в пол, больше похожее на исподнюю рубашку не по размеру. Однако никто из посетителей на нее внимания не обращал и пальцами не показывал.
- Я, пожалуй, пойду на кухню, - сказал Пип, - а то ребятки меня уже, наверное, заждались! Передавай привет Ка… кхгм… Его Высочеству Аркею!
- Обязательно передам. А ты скажи Питеру, что я как-нибудь загляну. Хочу послушать редкое рычание, - улыбнулась Бруни.
Повар ушел. Поколебавшись, принцесса подошла к незнакомке и остановилась позади, делая вид, что разглядывает картину.
- Глядя на мастера Висту никогда не подумаешь про истинное величие гения, - вдруг сказала та, не поворачивая головы.
Голос у нее был глубокий и хрустальный, на согласных будто льдинки позвякивали.
- Однако он таков, - негромко ответила Бруни.
- Интересно, откуда он берет образы? - словно не слыша ее, продолжила незнакомка. – Нет, я понимаю, сюжет известный, но эти полутона… эти тени… этот ракурс, наконец! Скажите, вас он пугает так же, как и меня?
Она продолжала смотреть на картину, а принцесса отчего-то страшилась сделать шаг вперед, чтобы заглянуть ей в лицо. Однако на всякий случай уточнила:
- Ракурс?
- Паук! – воскликнула женщина и передернула плечами. – Терпеть не могу пауков! Впрочем, - задумчиво добавила она, - очень надеюсь, что их больше нет на Тикрее!
- Пауков? – изумилась Бруни.
Ей все больше казалось, что она разговаривает с сумасшедшей, одной из тех городских юродивых, которых одни считают одержимыми, а другие – святыми.
- Кукловодов, - непонятно пояснила собеседница. – Радуйтесь, ведь ваши дети будут расти под мирным небом!
Принцесса невольно положила руки на живот, будто пытаясь защитить его.
Незнакомка обернулась. В ее глазах перетекали один в другой цвета с картины Висту.
- Сюрпри-и-из! – громко засмеялась она, зазвенела хрустальными колокольцами.
И снова никто не посмотрел в их сторону.
Бруни испуганно моргнула и… не обнаружила ее рядом с собой. Отчаянно завертела головой, но в пустой комнате негде было укрыться.
Красавица в белом платье исчезла! Лишь едва ощутимо пахло розами.
***
На следующий день после подписания Его Величеством указа о назначении мастера Вистуна придворным живописцем, принцессу навестила матрона Мипидо.
- Я… так… рада… - рыдала она, потрясая мощным килем, - наконец-то… его… оценили… по… заслугам!
- Да что ж ты плачешь? – смеялась Бруни, обнимая ее и гладя по голове, как маленькую. – Надо радоваться!
- Как же… радоваться?.. – вопрошала Клози. – Когда… он… теперь будет… целыми днями… во дворце… пропадать! А тут столько баб… то есть дам… изысканных… ху-у-у-уденьких!!!
- Да он и не посмотрит в их сторону! – возмутилась принцесса. – Его муза – ты, и только ты!
- А как же мы будем… ви-и-и-идется? – не успокаивалась та. – Он – ту-у-ут! А я…
Она больше не могла говорить и взяла самую высокую ноту. Судя по звукам из коридора, гвардейцы, охраняющие вход в покои, дружно отшатнулись от дверей, а потом так же дружно вернулись на место и взяли на караул.
Двери в столовую, где разговаривали Клози и принцесса, распахнулись, впуская… Его Величество в сопровождении Стремы.
- Вы так кричите, моя дорогая невестка, что я подумал было – роды уже начались! – с порога заявил тот, недовольно морщась.
Пес гавкнул, соглашаясь.
Клози закашлялась означенной нотой.
Редьярд, увидев матрону, подавился собственным недовольством и замолчал.
А оказавшаяся между ними Бруни растерялась, не зная, к кому спешить на помощь.
Клози, торопливо стерев слезы, попыталась изобразить улыбку и реверанс и снесла два стула.
- Клозильда! – воскликнул король, тоже приходя в себя. – Золотая моя, о чем вы печалитесь? Вам должно радоваться!
- Это она так радуется! – поспешно пояснила принцесса.
- Теперь мы будем чаще видеться, - Редьярд подошел к Клози, оттеснив невестку, и взял ее руки в свои: – И нам всем это пойдет только на пользу!
Его Величество умел волновать женщин. Сейчас от него исходили волны мощного, теплого обаяния, которые ощутила даже Бруни.
Матрона Мипидо зарделась и потупилась.
- Да как же чаще, коли он будет во дворце, с вами, Ваше Величество, а я – в своей Гильдии! – пробормотала она, не глядя на принцессу, которая из-за спины короля делала страшное лицо, показывала козу, махала руками и всячески пыталась заставить ее замолчать.
- Бросайте Гильдию! - весело предложил Редьярд. Похоже, настроение у него улучшалось с каждой минутой.
Стрема согласно тявкнул.
- Ну, уж нет! – возмутилась глава Гильдии прачек и легко вырвала руки из крепких королевских пальцев. – Я – девушка самостоятельная, Ваше Величество, мне на шее мужа, даже такого талантливого, как мой Вистунчик, сидеть стыдно! А других источников заработка – и неплохого заработка, позвольте заметить! – у меня нет!
- Так будет, - плотоядно усмехнулся король. – На днях твой, Бруни, секретарь, жаловался моему на дворцового кастеляна. Мол, белье стелет сырое и за пауками по углам дворца не следит, а те совсем распоясались! Вы же, моя драгоценная, прачка? - Он снова посмотрел на Клозильду, и та с достоинством кивнула. - Значит, о санитарии и гигиене понятие имеете! Поэтому мы кастеляна уволим, а вас – назначим на его место. Титула обещать не могу, а вот годовое жалование и королевское содержание – легко! Будете при муже… - Его Величество наклонился к Клози чуть ниже положенного и нежно добавил: - И при мне!
Поделиться книгой: