Изучи меня

— Мисс Мерфи? — кричу я.

Ее голова резко поднимается, она смотрит прямо в мои глаза.

— Да?

— Подойдите сюда, — когда она встает передо мной, я подхожу ближе. — Мне нужна ваша помощь.

— С чем? — ее губы морщатся, когда она жует внутреннюю поверхность своего рта.

Она была моим ассистентом весь семестр, и конечно же, я заметил, что она симпатичная, но мои отношения с моими студентами всегда были строго профессиональными. Многие, полные страстного желания молодые женщины пытались приставать ко мне, но забраться в мою постель, никто не смог. По какой-то причине картинка того, как Марли кончает в туалете самолета, и выражение экстаза на ее лице сделали то, чего не смог достичь никто другой.

— Вы всегда жуете внутреннюю поверхность своего рта? — спрашиваю я ее. После инцидента в самолете я начал замечать небольшие детали, касающиеся ее.

— Правда? Я никогда не задумывалась об этом, — говорит она, пока ее глаза избегают мои.

— Могли бы вы этого не делать, пожалуйста. Это отвлекает меня, — я забываю даже то, зачем я позвал ей сюда.

Она прекращает это делать, скрещивая руки на груди. От этого, ее груди поднимаются.

— Хорошо, с чем вам нужна помощь?

— Просто будьте здесь после вашего последнего занятия, — мои глаза скользят по ее телу. Короткая черная юбка, которая на ней надета, заставляет быстрее бежать мою кровь.

Я забыл каково это, иметь пульс. Это чертовски хорошо. Волнующее. И я хочу больше.

— Как скажете, профессор, — не пререкаясь она отходит от меня, ее бедра покачиваются из стороны в сторону.

Ее задница говорит со мной, умоляя меня отшлепать ее. Я качаю головой и пытаюсь похоронить мысли обо всех тех вещах, которые я хочу с ней сделать. Прежде чем она отходит слишком далеко, я кричу ей:

— О, и Марли…

— Да, — говорит она, резко разворачиваясь чтобы взглянуть на меня.

То, что я собираюсь сделать, может стоить мне моей работы. Я медленно приближаюсь к невидимой линии, которая горит большим предупреждающим знаком, говорящим не пересекать ее. И я делаю смелый шаг, все-таки игнорируя предупреждение.

— Мне больше нравятся розовые, а не белые.

Ее глаза расширяются, и рот в удивлении открывается. Алый румянец заливает ее щеки, когда она восстанавливает свое самообладание.

— Что вы имеете в виду?

Уменьшая расстояние между нами, становясь лицом к лицу, я смотрю на нее сверху вниз. Впервые за сегодняшний день я чувствую аромат ее духов. Сладкая, фруктовая смесь груш и персиков. Мне не нравится, что я люблю этот аромат. Или то, что я намеренно вдыхаю его, когда приближаюсь к ее губам.

— Ваш стол находится на уровне моих глаз, и я могу видеть все. И, в моем кабинете есть туалет, если вы хотите повторить то, что делали в самолете, — безусловно, я первоклассный мудак, не говоря уже о совершенном непрофессионализме, но подъем, который я испытываю, нажимая на ее кнопки, возбуждает меня.

Уголки ее губ опускаются вниз, а глаза изучают меня. Мне нравится, как вена на ее шее пульсирует от гнева. Мне нравится то, что она знает, что я знаю. И мне чертовски нравится то, что она не собирается ловить меня на слове в ответ на мое предложение использовать мой туалет. Потому что нет ни малейшего шанса, что я не ворвусь в дверь, в стиле пещерного человека, и не приведу в восторг ее тело всеми способами, которыми хочу это сделать.

Не говоря ни слова, она поворачивается и выбегает из аудитории, хлопая дверью.

Глава 5

Марли

Обессилить (глагол) — чувствовать отсутствие энергии или жизненной силы.

Через неделю, когда он отпускает последний класс, и уходят все ученики, я подхожу к его столу, опуская перед ним документы, над которыми работала.

— Готово, — почти хочу добавить слово «хозяин», но не делаю этого.

Он свирепо на меня смотрит, словно он зол. Его темные глаза сужены.

Что я теперь сделала? Последние несколько недель он был раздражительным.

Будущий врач во мне критикует его внешний вид. Судя по темным кругам под его глазами, я бы сказала, что нехватка сна подпитывает его ядовитые тирады. Диагноз: Задница.

Это становится утомительным. Человек может многое принять, но может легко сломаться. Всю ответственность он возложил на меня. Я устала и раздражена. Я все еще не забыла, как он указал на возможность видеть мои трусики. Я тогда едва могла говорить.

— Пфф, — это его ответ. Вот оно. Просто «Пфф». Ни слова, только звук. Он поднимает бровь, и его неудовлетворенность поднимает мой гнев на ступеньку выше. Я собираюсь уничтожить хрупкий мир, который был между нами.

— Простите, профессор, существует ли другой правильный способ разложить бумаги? Разве этот вас не удовлетворил? Разве я была не достаточно быстра для вас?

Раскладывание документов — это не то, что мне действительно нравится делать.

Он небрежно стоит возле своего стола, это меня нервирует. Спокойствие — это не то, чего я ожидала.

— Ты хочешь быть врачом, верно? — наконец отвечает он.

— Вы знаете, что хочу.

Двигаясь, как вспышка молнии, он обходит стол, и его лицо оказывается в нескольких дюймах от моего.

— Тогда привыкайте делать то, что вы не планируете делать. Привыкайте к неожиданностям. Привыкайте к шоку.

Его близость заставляет меня немного отступить и опереться на край его стола. Я откидываюсь назад, когда его горячее дыхание касается моих губ.

Он дергает меня за руку, поворачивая меня. Прежде, чем я могу понять что происходит, он надавливает на голову и моя щека соприкасается с твердым деревом, а его рука производит громкую связь с моей задницей.

Я задыхаюсь. Он только что меня шлепнул.

Кровь приливает к моему лицу. Его большая рука повторяет удар, и он рычит. Этот звук тотчас же меня заводит. Между моими ногами становится мокро. Я хочу еще один шлепок.

Он отходит, отворачиваясь от меня.

Несколько мгновений я лежу без движения. Медленно поднимаюсь, широко раскрыв глаза, пытаясь понять что, черт возьми, произошло. Интересно, почему я не в ужасе.

— Увидимся завтра, — говорю я, скрывая свой шок.

Двигаясь словно в прострации, собирая свои вещи, я не спешу выйти из комнаты.

На самом деле, я не могу выдать какую-либо уместную реакцию. Что уместно в этой ситуации? Наверное, не желать, чтобы он использовал линейку вместо руки. И конечно, перед тем как выйти за дверь не одаривать небольшой улыбкой авторитетную фигуру, которая только что тебя отшлепала. А ведь именно это я и сделала.

Как только я выхожу за дверь его аудитории, то прислоняюсь к стене для поддержки. Мои ягодицы горят из-за следа его большой руки. Мои щеки горят из-за знания, что он меня отшлепал. Дважды. И, блин, мне понравилось. О’кей, я фантазировала об этом, но я никогда не ожидала, что он действительно это сделает. Моя фантазия только что стала реальностью, и как ни странно, я больше не чувствую себя раздраженной или уставшей. Как будто он своими шлепками избавил меня от негатива.

Кроме того, я возбудилась.

В столовой кампуса, хватаю себе кофе и прохожу небольшую дистанцию до библиотеки. Найдя столик в самом конце, я бросаю свою сумку, и блуждаю между библиотечными стеллажами в поисках нужного медицинского журнала. Наверное, я в шоке. Невозможно усваивать знания после того, как твой профессор тебя отшлепал. Он меня отшлепал! Как я буду смотреть ему в глаза после этого?

Я просто притворюсь, что ничего не произошло? Ну, я всегда могу перевестись в другой вуз, но… не буду делать этого. Потому что, видимо, я нормально отношусь к тому, что меня шлепает мой профессор. Боже, что со мной происходит? Я всегда была прилежной и ответственной, а мои старшие брат с сестрой были более беззаботными. Мой брат Эрик называет меня «Мудрейшая». Моя сестра Лекси называет меня «Умные штанишки». Я всегда помогаю им разруливать ситуации, направляю их по разумному пути, так как же я сама попала на эту дорогу в Капецвиль? Прежде чем я успеваю развить эту мысль, передо мной появляется мужская рука, чтобы взять медицинский журнал, который я не могу достать с высокой полки. Если говорить об этой руке… то, это — та рука, которая меня отшлепала.

Когда я разворачиваюсь, моя грудь прижимается к твердой груди Хьюстона.

— Что вы здесь делаете? — спрашиваю я.

— Я думаю, нам нужно обсудить то, что произошло, — говорит он, не отходя от меня.

Мой взгляд метнулся в проход, чтобы убедиться, что мы одни.

— Я не думаю, что это необходимо, — говорю я ему, отступая. Однако полка позади меня мешает мне отступить дальше.

Он подходит ближе.

— Марли… — он не может закончить, потому что не подумав, я подношу палец к его губам, чтобы остановить слова, которые вот-вот сорвутся с его языка. Он не может их здесь произнести. Не в публичном месте. Желательно вообще никогда.

— Послушай меня, — шепчу я, — все в порядке, на самом деле. И здесь не место обсуждать те вещи, которые не следует обсуждать, — если бы кто-нибудь услышал, как мы обсуждаем случившееся, последствия были бы суровыми и незамедлительными. Как его шлепки. Опять же, я проверяю проход и к счастью, никого нет. О, Боже! О чем он думает?

Очевидно, что он не думает, впрочем, как и я теперь, потому что он заставил меня потерять рациональную мысль, засасывая мой палец в свой рот. Он мокрый и теплый. Его язык скользит по моей коже, прежде чем он освобождает мой палец.

— Не затыкай меня, — говорит он. — Именно поэтому то, что произошло ранее, вообще произошло.

Я хватаю его за руку и тяну его за собой в укромный уголок прохода.

— Ты думаешь это было ошибкой? — этот уголок был плохой идеей, потому что теперь он прижимается ко мне, его высокое тело, словно стена, отделяет это небольшое пространство.

Его темные глаза сверлят мои.

— Да, — прозаично говорит он. Он отказывается говорить шепотом. Какую часть того, что мы находимся в библиотеке, он не понимает?

— Тссс, — я оглядываюсь вокруг него, в проходе все еще никого нет.

Его руки захватывают меня в клетку, и он устраняет каждый дюйм пространства между нами.

— Не смейте на меня «тсыкать», мисс Мерфи, — он опускает свое лицо вниз, близко к моему. — Разве, что ты захочешь повторения.

Ну, я хочу повторить, но это, наверное, очень плохая идея. Он прижимается к моему уху, откидывая волосы своим носом.

— Вы хотите, чтобы я вас отшлепал, мисс Мерфи? — вот так, мурашки мчатся по моей коже из-за чувственного ощущения его губ, прикасающихся к раковине моего уха.

Это так плохо. Очень плохо. Любой может зайти за этот угол и найти нас. И как мы дошли до этого? Мои пальцы сжимают край его карманов, когда он снова шепчет: — Сделай это еще раз, и ты снова почувствуешь жжение от моей руки на твоей заднице.

Мягкое «тсс» выскальзывает из моего рта, прежде чем я смогу это остановить.

Его зубы зажимают мочку моего уха.

— Бля, — шепчет он мне на ухо. — Тебе, не стоило этого делать.

О, я знаю. Я знаю. Это все выходит из-под контроля, и одному из нас нужно это остановить. Надеюсь, что он это сделает, потому что я не могу. Он отходит от меня, словно услышал мою молчаливую просьбу. Он еще раз дразнит меня, поправляя свой стояк, натягивающий его брюки, прежде чем повернуться и уйти.

Глава 6

Хьюстон

16 марта

Прошлой ночью у меня снова был тот же кошмар. Но в середине, обычный сценарий изменился, появилась Марли. Она стояла передо мной смеясь, и протягивая мне руку. Чтобы спасти меня от моих страданий. Эта часть сна была еще страшнее, чем моя обычная потеря контроля.

Это не работает.

Она смеется в моем сне, она высмеивает мой сон. Хотел бы я сделать это простым. Мне хотелось бы смеяться вместе с ней, но я забыл, как.

Бля, Марли меня бесит. Я все еще не могу поверить, что я ее отшлепал. Я. Ее.

Отшлепал.

Ощущения были прекрасны. Все напряжение, которое я держал в себе, было выпущено на ее милую округлую попку. У меня внутри вспыхнула искра. Но, она погасла в тот момент, когда Марли ушла, а реальность вернулась. Когда я пошел в библиотеку, я хотел извиниться, но она на меня «тсыкнула». Понимание того, что ей, бля, нравятся шлепки, еще сильнее усложняет сопротивление искушению, в ее виде. Не сказать, что я прилагаю много усилий. Наоборот. Я разыскиваю и провоцирую ее.

Я чувствую себя школьником, придирающимся к красивой девочке, потому что он слишком боится приблизиться к ней. Но черт, возьми! Существует слишком много причин, почему я не должен к ней приближаться. Она — моя студентка, моя ассистентка, и она слишком счастлива для меня. Я быстро бы, приглушил ее сияющий свет. Свет, который изо дня в день светит все ярче. Вся такая радостная… Дерьмо! Чтобы отвлечься от мыслей о ней, я хватаю с полки медицинский журнал и погружаюсь в кожаное кресло.

Вдали раздается вой сирен, и я подхожу к окну, чтобы проверить что случилось.

Свет в окне здания напротив, бросается в глаза. Я замираю на месте из-за того, что вижу в квартире соседнего здания. Молодая женщина с темными волосами пересекает комнату.

Это Марли? Не может быть. Я отхожу к журнальному столику и беру телефон, и листаю адресную книгу. Вот он. Бросая свой телефон вниз, я раздумываю целых десять секунд, прежде чем пройти своими босыми ногами по деревянному полу и выключить настольную лампу, чтобы спрятаться в тени. Каждая этическая кость в моем теле кричит, чтобы я не подходил к окну, она — моя студентка. Но я этого не делаю. По какой-то причине меня заводит тот факт, что она под моим подчинением.

Чтоб его.

Когда я возвращаюсь, Марли лежит на диване с широко расставленными ногами. У меня место в первом ряду на самый ожидаемый показ века. Здание, в котором у нее квартира, стоит достаточно близко, через узкую дорогу, и я ясно вижу, что на ней надето: ничего, за исключением тоненькой футболки и, черт, красных кружевных трусиков.

Она — потрясающая. Ее рука скользит вниз к местечку между ее ног, и моя эрекция усиливается. Я собираюсь к ней присоединиться. Пусть ее красота переведет меня через край. Ее совершенство меня тревожит, и я хочу его впитать. Она — словно шампанское на Новый год, и я хочу, чтобы шипящее пузырьки меня опьянили. Она раздвигает свои длинные ноги еще сильнее, а ее пальцы опускаются под кружево. Молния на моих штанах расстегивается сама собой, я даже не замечаю своих действий.

Я вытаскиваю член, поглаживая своей рукой вдоль по своей тяжелой толщине.

Мой мозг одурманен. Я прижимаю лоб к прохладному стеклу окна и глажу свой член.

Она откидывает назад свою голову, и одно мгновение я вижу ее лицо. Ей это нравится, но она заслуживает большего. Я знаю, что мог бы заставить ее кричать и сойти с ума от страсти.

Я быстрее двигаю рукой, когда пытаюсь все получше рассмотреть. Я хочу видеть больше. Увидеть, как выглядит ее киска.

Потирая головку моего члена, я распределяю предсемя по всей поверхности и быстро мастурбирую. Черт, все, о чем я могу думать, это: «Насколько она мокрая? Что она чувствует? Ее киска на вкус такая же сладкая, как ее запах?»

Я хочу почувствовать, как ее раскаленная добела возбужденная теплота взрывается вокруг меня. Это было так давно.

— Бля! — стону я.

Мое тело в огне. Я не могу остановить свое притяжение к ней. Я снова бросаю быстрый взгляд через переулок, в ее окно, в ее квартиру, на ее личную жизнь.

Меня не волнует то, что я во что-то вмешиваюсь. На данный момент, это между нами. Ни для кого другого. Она думает обо мне?

Она думает о том, как я ее шлепал?