Волшебник в одиночестве

— Между пультом и DVD-плейером?! Но они же оба японцы.

— Похоже, не все было так просто, — Кит не счел необходимым тратить свое время, объясняя отцу, что причина была в недовольстве пульта и DVD отведенными им ролями.

Видимо, необходимость делать то, для чего был создан, столь же мало радовала машины, как и остальные живые существа. У каждого свое собственное представление о том, чем они хотят заниматься, и чем большим программным обеспечением обладает машина, тем больше у нее идей.

Тут Кит обнаружил, что разговор с машинами вызвал у него серьезную жажду. Он направился к холодильнику и порылся в нем, чтобы посмотреть, не завалялось ли там случайно чего-нибудь из маминых запасов чая со льдом. Ничего подобного он не обнаружил, только банку газированного лимонного напитка, который очень нравился Ните, так что его мама всегда хранила немного для нее.

Находка заставила Кита почувствовать себя немного неудобно. Но ни волшебство, ни дружба не касались всецело лишь комфорта. Он взял лимонад, открыл банку и сделал большой глоток.

Ниточка? тихо позвал он.

Да? мысленно откликнулась она.

В ответе не прозвучало ни грамма энтузиазма, но вот уже несколько недель у нее не было энтузиазма относительно чего бы то ни было. По крайней мере, сейчас ей было немного лучше, чем тогда, после похорон ее матери. Хотя Кит задавался вопросом, не являлось ли тогдашнее горькое отчаяние более здоровым и нормальным, нежели нынешняя серая боль, захватившая ее разум, словно огромная туча в пасмурную погоду, у которой не видно ни конца ни края.

И тут же он почувствовал укол вины за свои попытки играть в психиатра. У нее было полное право горевать как угодно и сколько угодно.

Ты занята сегодня?

Не особо.

Кит подождал немного. В обычном состоянии за «не особо» последовало бы объяснение причин. Но сейчас она была далека от обычного состояния, так что пояснений не последовало — только то самое чувство усталости и безнадежности, от которых Кит в глубине души весь вздрагивал.

Он не смог бы с уверенностью сказать, было ли это отголоском ее эмоций, уловленных с помощью мыслесвязи, или же зарождалось внутри него самого. Ведь он тоже скучал по маме Ниты.

Я разобрался с телевизором, сказал Кит, пытаясь поддержать беседу вне зависимости от того, насколько ему при этом некомфортно. Хоть кто-то здесь должен поддерживать видимость нормальной жизни. А сейчас мне нечем заняться, и я надеюсь побыть в таком состоянии еще немного. Хочешь отправиться на Луну?

Последовала пауза.

Нет, ответила Нита, спасибо. Я не чувствую себя способной на это сегодня. И внезапно пришло ощущение, как глаза заполняют горячие слезы, которые Нита явно пыталась остановить, хмурясь и крепко сжимая веки, но без особого успеха. А ты все же сходи.

Спасибо за предложение.

Она отключилась, прервав беззвучную связь между ними. Кит обнаружил, что тоже хмурится от боли, и испустил долгий вздох, признавая свою беспомощность. И почему всегда так стыдно тосковать? подумал он раздраженно. Причем не только мне.

Всепоглощающая боль Ниты смущала ее точно так же, как и его, и ему следовало быть очень осторожным, «не замечая» это.

Тем не менее, он, похоже, ничего не может сделать для нее в данный момент. Он чувствовал себя по-идиотски — не в состоянии сказать ничего полезного, кроме дурацких фраз, произносимых им почти все время: «Все проходит…», «Рано или поздно ты выйдешь из этого состояния.» Все они звучали бессердечно и глупо. И вообще, как быстро я бы вышел из этого, будь я на ее месте?

Кит испустил долгий вздох отчаяния. Ему не оставалось ничего иного, кроме как давать.

Ните знать, что он с ней, хотя бы один раз в день. На сегодня его ответственность удовлетворена.

Телефонный звонок, к счастью, прервал виноватые мысли Кита относительно того, достоин ли он называться другом, когда правильные поступки время от времени становятся ужасным бременем.

— Явозьму!явозьмуявозьму! — Кармела скатилась вниз по лестнице. — Хола, Мигель… — Пауза. — О, простите. Кит!

— Что?

— Это Капитан Том.

— Ох! — и Кит направился к телефону на кухне. Его мама, погруженная в разделку цыпленка, бросила на него взгляд, когда он проходил мимо, но ничего не сказала, хотя и извинилась за это с помощью улыбки. В ее голове до сих пор не укладывалась мысль о том, что один из больничных спонсоров, знаменитый писатель-сценарист и столп общества оказался к тому же еще и Старшим Волшебником, в ведении которого был весь Нью-Йорк и пригороды. Понч, пес Кита, в котором кровь лабрадора смешалась с кровью бордер-колли и черт знает кого еще, лежал на полу, положив голову на лапы, и внимательно следил за всем, что происходит с цыпленком.

Когда Кит перешагнул через него, пес бросил на хозяина быстрый взгляд, но тут же все его внимание переключилось обратно на еду.

Кит усмехнулся и поднял трубку. Его сестра как раз говорила:

— И тогда я сказала ему…

О, наконец-то. Кит, не занимай телефон надолго, я жду важный звонок. Почему бы вам обоим вообще не пообщаться при помощи волшебной телепатии как с Нитой? Было бы намного дешевле!

— Исчезни, — Кит надеялся, что это не прозвучало слишком грубо.

— Пока, малышка, — сказал Том Свейл на другом конце.

— Пока-пока, мистер Том, — ответила Кармела и повесила трубку.

Кит фыркнул.

— Волшебная телепатия, — сказал он, — можно подумать, ее волнуют телефонные счета.

Том рассмеялся.

— Разъяснение особенностей общения между тобой и мной и между тобой и Нитой может быть труднее, чем кажется на первый взгляд, — сказал он. — Лучше пусть она сегодня выйдет сухой из воды. Я чему-нибудь помешал?

— Я только что закончил разбираться с конфликтом между техническими устройствами, — ответил Кит, — но сейчас с этим все в порядке, полагаю. Что случилось?

— Мне требуется консультация, если у тебя есть на это время.

Он хочет консультацию от меня? Это что-то новенькое.

— Конечно, — сказал Кит, — без проблем. Скоро буду.

— Благодарю.

Кит повесил трубку и заметил взгляд мамы.

— Когда ты закончишь, мам? — спросил он. — Я постараюсь вернуться не слишком поздно.

Во всяком случае, я надеюсь на это.

— К шести вечера. И ничего не случится, если ты ненадолго задержишься… Я подогрею, — и она бросила на него предупреждающий взгляд.

— Ты ведь не исчезнешь без предупреждения, верно? — это была кодовая фраза, используемая ей каждый раз, когда Кит уходил по волшебным делам.

— Нет, что ты, — ответил Кит. — Просто, похоже, Тому требуется помощь. Во всяком случае, это так выглядит.

Его отец зашел в кухню.

— Ну как, телик работает? — спросил Кит.

— Работает? — переспросил папа. — Ну, можно сказать и так. Вот только вряд ли подобная работа была определена производителем.

Кит сначала уставился на отца непонимающим взглядом, затем последовал вслед за ним в гостиную.

На том месте, где у нормального телевизора должен быть номер канала, экран показывал строчку из цифр 0000566478. Изображенное же на нем напоминало нечто вроде покореженного предмета мебели, состоящего из хромированных параллельных трубок. С них свисало существо с множеством щупалец и несколькими глазами на стебельках, расположенными в самых неожиданных местах. Создание что-то быстро говорило громким голосом, завывая на манер пожарной сирены. При этом оно двигалось вокруг непонятного сияющего объекта, больше всего напоминающего мутовку невероятных размеров, вот только, насколько Киту было известно, большинство мутовок не оснащены импульсными лазерами. Персонажи мелькали на экране, лопоча на Речи и других языках, а Кит стоял и смотрел на происходящее в полном изумлении. Его отец, находящийся прямо за его плечом, делал то же самое.

— Ты ведь, случаем, не взломал систему платных каналов? — спросил папа. — Мне совсем не хочется, чтобы сюда заявились копы.

— Даже и не пытался, — ответил Кит, беря в руки пульт и глядя на него с укоризной.

Пульт не реагировал, демонстративно ведя себя подобно неодушевленному предмету… вот только Кит сейчас сильнее чем когда-либо был уверен в том, что на свете нет ни одного по-настоящему неодушевленного предмета.

Он слегка потряс пульт в надежде получить ответ. Ничего.

— Я же говорил тебе вести себя хорошо, — сказал он на Речи.

— А что тебе не нравится? — спросил пульт довольно наглым тоном.

Его папа продолжал смотреть на то, как на экране существо, сидящее на параллельных трубках, замерло, попав в перекрестье прицела лазерной мутовки, и исчезло во вспышке зеленого света, заставив Кита вздрогнуть от жуткого крика.

— Классные спецэффекты, — заметил его отец, хотя голос его прозвучал довольно неуверенно, — может быть, излишне реалистичны, конечно.

— Это не спецэффекты, пап, — ответил Кит, — это кабельное телевидение другой планеты. — Он нажал на кнопку контроля на пульте, но ничего не изменилось, за исключением того, что внизу экрана побежала нитка символов, переливающаяся всеми цветами радуги. — Похоже, это рекламный канал, — и Кит вручил отцу пульт от телевизора.

— Это — рекламный канал? — поразился его папа.

Кит направился к вешалке для одежды возле кухонной двери и снял куртку с одного из крючков.

— Пап, я сейчас сбегаю быстренько к Тому и скоро вернусь. Можешь пока посмотреть это, но, пожалуйста, не звони ни по каким телефонным номерам, которые там будут написаны и, ради бога, ничего не заказывай!

Кит открыл заднюю дверь. Понч бросил последний тоскливый взгляд на цыпленка на столе, затем прошмыгнул мимо Кита, с треском распахнув сетчатую дверь, и молнией вылетел на дорогу.

Кит последовал за ним. На конце подъездной дорожки он остановился, быстро оглядевшись. Уже почти полностью стемнело, и ветви кленов перечеркивали темно-синее небо. В январе световой день только-только начинает удлиняться, так что эта разница практически неразличима, и постоянная темнота нагоняет тоску. Один плюс — праздники закончились. Кит не смог бы припомнить года, когда они казались бы ему более неуместными. Ради своей собственной семьи он старался вести себя как обычно, но его сердце не желало ни торжеств, ни подарков. Он никак не мог перестать думать о том подарке, о котором мечтала Нита, но которого ей не смогли бы сделать даже Существующие Силы.

Кит вздохнул и бросил взгляд на другую сторону улицы. Понч находился неподалеку от него чуть ниже по улице, помечая одно из соседских деревьев.

— Подойди сюда, пожалуйста, — попросил он, затем подождал, пока Понч не закончит и не примчится к нему.

Кит направился обратно на подъездную дорожку, а Понч подпрыгивал рядом с ним, помахивая хвостом.

— Почему тебя вдруг так заинтересовал смысл жизни? — спросил Кит.

Я слышал, как ты говорил об этом, ответил Понч.

На самом деле этот вопрос уже возникал один или два раза с начала волшебной деятельности, с тех пор, как Понч начал постоянно разговаривать.

— И? — спросил Кит, пока они пробирались по заднему двору мимо облупленной кормушки для птиц к зарослям сассафраса, откуда их невозможно было бы увидеть из окон соседних домов. — К каким выводам ты пришел в итоге?

Только что это хороший способ вытрясти из твоей мамы собачье печенье.

Кит усмехнулся.

— Тебе же вовсе не обязательно говорить для этого с ней на подобные темы, — сказал он, сунув руку в карман и расстегнув «молнию», закрывающую вход в небольшое подпространство, в котором он хранил некоторые необходимые заклинания, затем извлек одно из них наружу — длинную цепочку соединенных между собой слогов Речи, слабо мерцающую в стремительно надвигающейся темноте. — Но в любом случае я бы предпочел, чтобы ты ограничился пределами моей семьи. Не стоит обращаться к посторонним с такими сложными философскими вопросами… Они будут смущены.

Возможно, для этого уже слишком поздно, сказал Понч.

Кит задумался было, что бы это могло значить, но потом махнул рукой. Он разложил магическую цепочку на траве, образуя круг. Транзитное заклинание само связалось на концах в волшебный узел-восьмерку, от него полилось мягкое сияние, развеявшее темноту… затем хлопок, с которым воздух заполнил освободившееся пространство, эхом отдался в ушах Кита. Мгновение спустя они с Пончем стояли на заднем дворе Тома.

Высокий плетеный забор полностью закрывал вид на двор со стороны соседних домов.

Через двор протянулись полосы света из окон, из глубин дома доносился какой-то шум.

Кит и Понч прошли мимо пруда с золотыми рыбками к раздвижным дверям веранды, где Понч яростно потряс головой.

— У тебя тоже уши заболели? — спросил Кит, когда изнутри раздался бешеный лай.

Еще до этого, ответил Понч.

— Извини, я потом проверю заклинание, — Кит толкнул дверь патио и вошел в столовую.

Комната была соединена с гостиной, где в углу за диванами и развлекательным центром ютился рабочий стол Тома. В данный момент же основное действо проходило в кухонной части слева, где крупный темноволосый Карл, его коллега-волшебник, Советник, что-то делал с полосой света, тянувшейся от верхнего кухонного шкафа. Том стоял, прислонившись к холодильнику, и держал в руке чашку кофе с выражением лица, ясно говорящим, что он не желает иметь с происходящим ничего общего.

— Привет, Кит, — сказал он, в то время как Понч галопом промчался через кухню и направился к спальням, где исходили лаем овчарки Анни и Монти. — Кока-колы?

— Спасибо, не откажусь, — Кит присел к столу и принялся следить за Карлом, который склонился к раскрытым дверцам электрощита и скорчил рожу.

— Я уже не раз предлагал ему позвать мастера, — сказал Том, выудив банку с газировкой из холодильника и поставив ее на стол перед Китом, где было аккуратной стопкой сложено несколько версий Учебников для Старших Волшебников.

— Мы же эксперты по временному изменению законов физики, — пробурчал Карл. — Не понимаю, почему мы не можем решить простейшей проблемы с электропроводкой?

Раздался громкий хлопок, и все лампочки в доме погасли.

Карл застонал в отчаянии. В темноте Кит смог разглядеть только, что Том указал пальцем на автоматический выключатель возле кухонной двери — и свет зажегся снова.

— Тебе пора бы уже перестать нарушать законы физики, — сказал Том.

— Еще один разочек, — ответил Карл, спускаясь по лестнице в подвал.

— За последние два часа это уже шестой «еще один разочек», — вздохнул Том, — я надеюсь, до него дойдет раньше, чем он взорвет трансформатор на конце улицы. Ну или местную электростанцию.

— Я все слышал! — раздался голос из подвала.

Кит хихикнул, но не слишком громко.

— В любом случае, — сказал Том, — спасибо, что пришел. Недавно пропал один из волшебников, и я надеюсь, ты поможешь нам с поисками.

Это было довольно необычно.