Козак. Черкес из Готии (СИ)

Деньги за карты Средиземного и Черного морей практически кончились, превратившись в живых людей.

Срочно пришлось вновь садиться за листы бумаги и заниматься изготовлением еще нескольких экземпляров карт Черного, Средиземного и Каспийского морей. По крайней мере, в Кафе нашелся торговец картами и картинами.

Уже через пять дней, моя работа как картографа, принесла мне новые полновесные золотые дублоны и серебряные акче. Денег хватило на покупку большого количества 'жемчужного' пороха, покупку лафета для тюфенга, двух 60-мм железных кулеврин 30 калибров длиной, с набором мраморных и свинцовых ядер для них. Деньги опять кончились.

Практически сразу исчез приток денег, так как количество клиентов в кафе на такой специфический товар как морские карты практически закончился.

Дефицит денежных средств резко подстегнул умственную деятельность, и тогда пришла новая идея получения денег от рисования. Техника черно белого рисунка, явно стоит дешевле масляных картин, однако также имеет своего клиента.

Новое копирование нескольких картин замков из книг, и в Кафе появляются картинки сказочных как европейских, так и японских замков, лицо красавицы и голова настоящего фантастического дракона, руки неизвестного художника, выполненных на качественной бумаге размером А-4, всего 30 акче штучка.

Еще через неделю я получил заказ на 30 рисунков головы дракона, скопированного мной с рисунка татуировок. Десяток рисунков замков и эскизы горных равнин тоже нашли своего оптового покупателя. Ценители женской красоты тоже не обошли вниманием работы нового художника.

Пришлось подключать к рисованию девочек из Кореи и Николая из Ачи-Кале, спустя несколько дней маленькая бригада художников освоила копирование с помощью клеточек и через стекло. Художественная мастерская зажила самостоятельной жизнью. Пачка бумаги листов А-4 вдруг начала уменьшаться прямо на глазах.

Ручеек серебряных монет вновь наполнил кошелек новоявленного вассала мангупских принцев и позволил заняться дальнейшей подготовкой к походу в Средиземное море единственного корабля.

Получив новый источник дохода, решил заняться усилением защиты своего судна и его экипажа.

Фиш-куттер в своем проекте должен быть мореходным по максимуму и мощным буксиром, способным тянуть за собой трал по замыслу противоминный, с резаками режущими стальные тросы якорных мин, а уже потом простых неводов рыбацких сетей. Для такой функции, чем меньше экипаж, тем лучше.

Однако когда нет необходимости тянуть за собой невод, такой рыболовецкий труженик превращается в настоящий парусный скоростной корабль, его скорость до 18 узлов (32 км/ч) могут достигать только бриги и клиперы 18-го и 19-го столетий. Готовый курьерский или разведывательный корабль любого флота.

В создавшейся ситуации, в которой куттер превратился в фактическое место жительства нескольких десятков человек и орудий. Пришлось думать об увеличении площади верхней палубы и защиты, находящихся на ней людей.

Срочно на носу и корме судна выдвинулись вперед и назад, на метр за корпус, площадки три на четыре метров, увеличив длину надводной части с 18 метров до 20 метров. На каждой из площадок появился разборные навес и щиты - спереди, сзади и по бокам, прикрывающие расчеты орудий. На носу установили тюфенг, а на корме две кулеврины. Кулеврины установили так, чтобы они могли стрелять не только в корму и по бортам, но и максимально вперед. Примерно от 30 градусов в нос по бортам и далее в корму, позволяя сосредотачивать огонь по преследующей куттер цели.

Тюфяк и кулеврины получили неизвестные местным артиллеристам лафеты на колесах и систему блоков для компенсации отката.

Драгоценный алюминий и стеклянные иллюминаторы, ранее установленные над трюмом, теперь заменили деревянной надстройкой крышей с амбразурами вместо иллюминаторов.

Рубка обшилась дубовой доской, удлинилась вперед, переходя в крышу надстройки над трюмом, позволив обеспечить смену рулевого и капитана, не поднимаясь на верхнюю палубу, получила прикрываемые щитами иллюминаторы и бойницы для стрельбы пока арбалетами, а в будущем и пистолетами с пищалями.

По замыслу на носу в корме и в рубке можно организовать три защищенных узла обороны от высадившихся на абордаж противников, при минимальном количестве обороняющихся. Простреливая всю палубу из закрытых надстроек.

Корпус небольшого судна также получил дополнительную защиту в виде вывешиваемых за бортом, от носа к корме, щитов из дубовых досок, навешиваемых, словно щиты викингов на бортах драккаров. Вес куттера резко возрос, вместе с осадкой, снизив возможное количество перевозимых грузов с девяти тонн до пяти, но позволил мне успокоиться заботами о своем здоровье и выживании. Спустя три недели пребывания в Кафе, моя более менее спокойная жизнь закончилась. Меня вызвали в кабинет Кемалбея (Касим-паши), где меня ждали оба принца, их старшая сестра Халия, митрополит Константин и доверенный мулла семьи Мехмед.

Здесь же в кабинете меня познакомили с результатами расследования по поводу появлении претендента в вассалы.

Рисунок моего штандарта и копия голографической защиты (хризантема) с талона предупреждения оказали поистине магическое влияние на торговцев из далекого Китая. Причем дознаватели встретились с торговцами - выходцами с Западной части империи Мин, которые в перечисленных мной странах никогда не были, но факт их наличия подтвердили. А когда на рынок попали рисунки головы дракона, и стало известно, что я собираю и освобождаю рабов с Дальнего Востока.

Всякие сомнения среди нескольких торговцев китайского происхождения исчезли, когда у меня в каюте побывал торговец, приведший мне двух корейских рабынь, а потом и двоих китайцев.

В знак признательности я решил напоить его зеленым чаем.

Торговец был приглашен выпить вместе с молодым господином зеленого чая с цветками женьшеня, при котором чай заваривали, бросая заварку из серебряного пакетика с настоящими иероглифами и нарисованной фигуркой китаянки.

Не увидеть огромную нефритовую лягушку (желтая пластмассовая на самом деле статуэтка) сидящая на денежках и держащая китайскую денежку (с квадратной дырочкой внутри и иероглифами) во рту, книгу про феншуй и японскую статуэтку в кимоно, выставленные на показ, было невозможно.

Зная о том, что струя воды считается живым драконом, в момент приема чая, в каюте с помощью капельницы сделал небольшой декоративный фонтанчик, выставленный впереди картины с морским драконом. Чем окончательно поразил попавшего в гости торговца. Отрицать связь молодого господина, хоть и не говорящего на китайском языке, с культурой Поднебесной империи, торговец не мог, чем уверил остальных торговце из Поднебесной империи в правдивости моих слов.

Освобожденные рабы, ставшие вдруг свободными и вошедшие в новую семью, буквально в первый же день обнаружили используемые в обиходе господина вещи, на которых присутствовало много бирок и лейбочек с иероглифами китайского ширпотреба.

Что может быть более доказательно, чем стираемая шелковая рубашка господина, на которой под воротником обнаруживается пришитая лейбочка с иероглифами. Данный предмет, буквально мгновенно оказался в руках у всех выходцев с Далекого Востока. Далее началось паломничество в мою каюту и просто хождение по всему кораблику с целью поиска надписей с иероглифами. Весь кораблик оказался с вещами и приборами, на которых есть или надписи или бирочки с иероглифами, начиная от корабельного генератора 'Хонда' и кончая электроутюгом в каюте, которым научилась пользоваться каждая женская особь на куттере.

Сомнения среди слуг о причастности молодого господина к аристократии Дальнего Востока, испарилось в мгновение ока. Ответная реакция - гордость перед слугами и самими торговцами, выходцев из далекой Поднебесной, проживающих в Кафе.

Сарафанное радио среди слуг разнесло весть по городу и дворцу уже за неделю. Где может отдохнуть выходец, с Востока получив небольшую денежку, или купить приятное взгляду изделие или приправу к национальной еде? Конечно же, в Китайском квартале, здесь даже раб может прийти отдохнуть, и за небольшую денежку ощутить себя в далеком и родном времени, можно поговорить на языке, которого окружающие в повседневной жизни не понимают! Здесь же распространяются и все новости небольшой торговой общины Маленького Стамбула.

Сам собой пошел среди китайского квартала слух о появлении в Кафе молодого образованного господина из Чосона, знакомого с принципами конфуцианства и даосизма.

Еще через неделю еще трое торговцев, во главе с местным главой гильдии, прибыли во дворец Касим-бея с целью выразить почтение молодому господину из Чосона.

Начала повторяться ситуация создавшаяся в Ачи-Кале, когда в маленькой христианской общине появился представитель старшего сословия, автоматически становящийся представителем вопросов младшего сословия общины перед местным власть имущим сословием.

Как итог, следователи мангупских принцев столкнулись с явной известностью и даже небольшим обожанием молодого господина из Чосона. Ничего, что он не похож на настоящего жителя поднебесной, и плохо говорит на языке страны Драконов. Он все равно господин - Дракон, из далекой всем известной страны Коре. Только там аристократами становятся, сдав экзамены в императорском университете. Это всем известно. А у молодого господина даже именное оружие и настоящая серебряная пайза островной империи есть!

Поднятые сохранившиеся документы не в Мангупе, где сгорели все документы, а в самой Кафе, свидетельствовали о существовании ранее у владетелей Феодоро вассалов родом от феодорита Георгио. Что еще более удивительно, если наследники князей Феодоро подтвердят сеньора Ингварь, как наследника Георгио Терселе и Георгио Ваша, то открывший недавно счет в банке Святого Георгия молодой маркиз, станет наследником довольно приличной суммы, что-то около тысячи дукатов, лежащих на счету банка уже более столетия.

Приняв от меня поклон уважения, мне довели о том, что следствие проведенное принцами Мангупа закончено, и подтверждено право, носить титул маркиза Мангупа, вассала амангуптских принцев, о чем в канцелярию повелителя вселенной султана Селима 2-го, посланы подтверждающие документы. Право именоваться маркграфом Камара Мангупского эйялета, как именовались предки сеньора Ингвара, молодой сеньор сможет только после того как покажет себя сражаясь за повелителя в рядах тимариотов султана.

На следующий день, в торжественной обстановке на главной площади города, при собрании аристократии города и высшего духовенства, а также собранного со всего Мангупского эйялета полка готских стрелков, семья Мангупских принцев приняла вассальную присягу от наследного вассала князей Феодоро, наследника маркграфов Камара Готии, маркиза Камара Мангупа Ингварь сына Теодемира.

Спустя почти сто лет в княжестве Феодоро, теперь уже Мангупского эйялета, вновь появился единственный представитель аристократии, поклявшийся служить семье Мангупских принцев в составе - старшего принца Ага-Магмуть, младшего принца Кемаль-бея, старшей принцессы Халия и младшей Нурум, а также Мануила двоюродного племянника Кемаль-бея.

Самое удивительное это то, что владетелями Мангупского эйялета являлись не амангуптские принцы, а лично султан - повелитель Османской империи. Султан позволяющий править принцам, наследникам владетелей Готии, с правами набирать личных вассалов, но без права наследования владения земли переданной в управление.

Стоит только султану решить отобрать землю у семьи мангупских принцев, официальных родственников повелителя, как их вассалы и готские крестьяне сразу теряют право на землю.

Именно такое владение и получил новоявленный маркиз Мангупа - деревни Камара, Карань и Чоргунь. Деревни, в которых можно жить и набирать вассалов и слуг, собирать налоги и прочее и прочее, и даже не беспокоиться о наследовании владений наследниками.

При одном условии - пока мангупские принцы служат султану! Стоит только, семье принца отказаться от власти султана, как их вассалы и подданные перестают иметь право на владение землей. Все очень просто - 'Вассал моего вассала не мой вассал'.

Еще через неделю, побывал в пожалованных владениях и посетив развалины замка Камара Исар, набрав дюжину вассалов из готских деревень и закончив дела в Кафе куттер 'Азиз Николас' отправился к Ачи-Кале, откуда не задерживаясь поднялся по Южному Бугу до маленького островка под названием Александровка, где за последний месяц появился блокгауз и несколько хижин. Островка, на который прибыли новые поселенцы семьи маркиза Ингварь.

Прошла еще неделя и куттер 'Азиз Николас', оказался в Средиземном море в составе отряда кораблей направленных от крепостной флотилии Ачи-Кале на усиление Средиземноморской эскадры.

Глава 3. Как козаки по морю Средиземному ходили.

Наша маленькая флотилия попала, в состав галерного отряда руководимого рийяли (контр-адмирал) Мехмета Сулюка, командира египетских корсаров, в отряд которого временно входили галеры и шаики Черноморского бассейна.

Последняя неделя июля 1571 года стала поворотной точкой новой жизни попаданца в 16-й век на территорию Османской империи.

Почти четыре месяца жизни прошли в таком напряженном ритме, что небыло времени даже осмотреться и решить, а в ту ли я сторону иду? Местная жизнь подхватила мою судьбу и стала использовать по каким-то своим планам. Заставляя меня удивляться и удивляться.

Очередное изменение моего мировоззрения произошло в последнюю неделю перед выходом в действующую эскадру, буквально за несколько дней от выхода.

В Османской империи снаряжение кораблей участвующих в боевых действиях осуществлялось за счет государства, в соответствии с утвержденными государством нормами. Даже если они принадлежат частным лицам. Мне открыли арсенал Ачи-Кале, и выделили имеемое на хранении оружие и припасы. Государство также выписало владельцу корабля денежное довольствие на содержание в период боевых действий экипажа корабля примерно на 14 матросов и солдатов. Соответственно для этого экипажа выделили 5 арбалетов, остальное холодным оружием и кожаные доспехи. Не забыта бала и артиллерия. Если конечно владелец корабля решил его использовать.

На вторые сутки снаряжения куттера в Ачи-кале, после получения пороха и четырех вертлюжных пушек, из арсенала, с боеприпасами к ним и приспособлениями, к пирсу вдруг подошло четыре десятка настоящих казацких 'Чаек', которые выгрузили на пирс некого нибуть, а настоящих запорожцев. По крайней мере, таких как я, себе их представлял.

Запорожцы в середине 16-го века!

Запорожцы, спокойно, с радостными возгласами выпрыгивающие на пирс порта турецкой крепости, не рубящие головы турецким стражникам, а радостно обнимающиеся со старыми знакомыми!

Нет, не с обычными знакомыми, а боевыми товарищами!

Гарнизон крепости с шумом и гамом вышел на пирс, встречать пришедшие в порт небольшие кораблики.

Ты жив еще старый хрен? - треплет убеленного сединами маленького склонного к полноте янычара.

Что со мной станется? А ты як? - обнимает янычар рослого козака, настоящего великана, с седыми усами и хохолком.

Да вот собрались по зипуны к папистам. А ты как? Тоже пойдешь?

Конечно. Уже неделю вашу паланку ждем. Как только вы запасы пополните так сразу и выходим. С меня кальян.

Два обнимающихся боевых товарища пошли в крепость, за спиной которых слились воедино несколько янычаров и козаков, небольшой группкой следуя за парочкой ветеранов средневековых войн.

'Торопунька и Штепсель' - парочка украинских юмористов советских времен вдруг оказалась на пирсе будущего Очакова, турецкого Ачи-Кале или Галицкого Дешта. Только один из парочки был османским гвардейцем, а другой козаком - запорожцем, готовым натурщиком всем известной картины 'Письмо турецкому султану'.

В 1571 году, более чем за полвека до провозглашения независимой козацкой державы, врага турков и татар, в турецкой крепости Ачи-Кале, братаются украинец и турок, собирающиеся в поход на папистов.

Невероятно, но факт!

Десятки тысяч запорожцев, с хуторами и семьями, традициями боевого братства, оснащением и обеспечивающей инфраструктурой лучших воинов Европы, появляются не из воздуха, оказываются всего лишь наследниками пограничных войск Османской империи.

Жители поймы нижнего течения Днепра, территории османской империи, граница владений которой проходила на Севере по линии Днепровских порогов, и поэтому для государей Московии или Речи Посполитой, а до этого Великого княжества Литовского, жившие в Низовьях Днепра - ЗА ПОРОГАМИ.

Жители христианской провинции, выделяющие в соответствии с законами Османской империи, с каждых 20-ти домов холостяка в постоянное войско - христианские азапы.

Изначально.

Легкие лучники азапы, не имеющие брони и какой либо униформы, с вооружением из, щита, ятагана, дротиков, составного лука или арбалета, начинающие бой перед наступающими янычарами и заканчивающие бой их рядах. Разделяющие с янычарами, как радость победы, так и горечь поражения.

Воинскую подготовку мобилизованные молодые холостые мужчины - будущие христианские 'азапи' проводили в воинских лагерях и поселках, по законам и традициям янычаров. Только не в столице империи, а в выделенных провинцией землях, с центрами управления и делением воинской провинции управляемой 'оттоманом - гетманом', по полковой системе с центрами самоуправления - по турецки 'паланка', от греческой фаланги, управляемые кошевым оттоманом - полковником собирающихся по призыву в один кош (казарму) воинского лагеря со всеми атрибутами укрепленного лагеря.

В мирное время козаки (азапи) несли пограничную службу на засеках (границе и заставах), в военное время, участвуя в походах войска султана, привозили домой добычу или жен, но не забавниц, наигравшись с которыми поступали по янычарскому обычаю, как Степка Разин с персидской княжной.

Таких неизвестных истории 'козаков - азапи' в Причерноморье было множество, на Днепре и Дунае, Доне и Кубани. И даже Сенька Разин из их числа.

Найти козаков в османской армии было невозможно, так как еще до времен, которые в российской истории зовутся 'Смутными', христианских 'козаков - азапи' звали очень просто - черкесами. Черкесы, как для московитов, так и для османов, для ляхов и для литвинов, татар и персов, грузин и армян, и даже египтян.

Сразу становится видно огромное, задающее тон и традиции во всей османской империи и за ее пределами, влияние выходцев из черкесов, как христианской, так и мусульманской веры. Один, из которых Дмитрий 'Байда' Вишневский - основатель Хортицкой сечи. Другой мусульманин Касимпаша - наследник князей Феодоро, и родственник христианского кабардинского князя Темрька Идагова, отца жены Ивана Грозного Марии Темрюковны. И все они черкесы, как и князья Феодоро, как и правители Египта мамелюков. А сколько визиров или султанш из черкесов благородных кровей, родственников византийских императоров и султанов османских, знает история?

Черкесы, живущие и промышляющие в пойме нижнего течения Днепра, от порогов до устья реки, приписанные к воинским поселениям в своеобразном треугольнике созданным торговыми путями - 'Чорным и Муромским шляхами'. Те черкесы, отцы которых жили ранее в пойме нижнего Днепра во времена княжества Феодоро, были подданными Феодоритов, и управлялись из одного из городов княжества стоящего на Днепре и даже в третьем тысячелетии называемого - Херсон.

Далее - турецкая граница, почти сразу с началом Днепровских порогов, как раз там, где находится остров Хортица, а в будущем появится Днепровская ГЕС и город Запорожье, начинается противостояние двух козацких таможен (застав или засечных постов), турецкой черкеской и московитовской черкеской. Владений черкесского князя Вишневского (козака Байды), владетеля Черкес и козаков верховьев Днепра, вассала при жизни нескольких государей - царя московского, короля польского или хана крымского. Соответственно по указке соответствующего сеньора воюющего то с турками и черкесами низовыми, то с поляками, вместе с черкесами низовыми и татарами крымскими, то с московским царем в союзе татар и турков, или поляков.

В будущем именно земли козака Байды и станут центром государства созданного Богданом Хмельницким, те земли, которые будут выдавать за Запорожье. Те земли, которые в момент, когда в Османской империи и Казанском Ханстве, будут наступать тяжелые времена, начнут выбрасывать на территорию Черного моря классических ушкуйников из Киевского воеводства, выполняющих заказы геополитиков европейских монархий на кораблях носящих название 'шаик'. Это в следующих веках черкесское судно 'шаик' превратится в козачью 'чайку'.

Почти бесследно исчезнет в истории Томаковская Сечь, объединяющая на своих территориях будущих 'Верных казаков' (Черноморских) времен второй половины 18-го века, пришедших в подчинение к Екатерине 2-й, почти одновременно с Крымским ханством.

Именно черкесы Томаковской Сечи, около восьми тысяч морских азапи Силистийского санджака, эйялета Ачи-Кале, пришвартовались на своих 'шайках' к пирсу и берегу крепости Ачи-Кале в июле 1571 года, рядом с собирающимися в поход двумя галерами и куттером 'Святой Николай' (Азиз Николас).

Небольшая флотилия, возглавляемая Кали рейсом, вышла на вторые сутки после прибытия черкесов, пошла вначале к Стамбулу, напрямую пересекая Черное море, следуя за флагманской галерой.

Кали рейс разделил четыре десятка 'шаек' на три неравные части, закрепив за командирами галер двадцать и шестнадцать суденышек, выделив еще четыре в подчинение командиру куттера 'Азиз Николас'.

Бучма, Миколайчук, Хатко и Занько, попавшие в мой отряд кормчие и атаманы 'шаек', были словно сошедшие с полотен картин запорожцы козаки.

Бучма оказался именно тем высоким козаком обнимавшимся с янычаром.

Скорее всего так было задумано еще в крепости, так как маленький и склонный к полноте старый янычар, по имени Селим, оказался в составе корабельной абордажной команды.

Для лучшего учета боевых качеств моего корабля в составе разных типов кораблей и судов империи, куттер объявили аналогом крупной бергантины, определив, что в период ведения боевых действий в состав экипажа должно входить до трех десятков гребцов и не менее двух десятков солдат. Так как мой кораблик не относится к гребным судам, то было решено обязать перевозить мне десяток янычар и два десятка крепостных азапи. Для применения установленных мной орудий, Мурад-топчи выделил мне трех из десяти крепостных артиллеристов.

Вообще со стороны Мурад-топчи, мне удалось добиться, казалось бы, невероятной помощи и щедрости.

Не знаю толи, Гасан-паша повлиял на главного крепостного артиллериста, толи сам Мурад-топчи решил взять надо мною шефство, над новиком, имеющим отношение к его ведомству. В огромной империи в эти времена, в наличии, всего тысяча артиллеристов - фактически штучный товар.

В арсенале крепости нашел заброшенную бомбарделлу - бронзовую микро-пушку длиной 300 мм с 25 мм калибром, прикрепленную к метровой длины колодой тремя железными кольцами, и раскаленным прутом для зажигания пороха.

Выдали мне и четыре десятка метров фитиля.

Там же нашел три бочонка старого, еще не зернистого пороха. Подумал и решил. Пригодится. Раз дают то надо брать.

Получил еще и целый пуд свинца. На отливку пуль и ядер.

Неожиданно маленький кораблик оказался переполнен людьми. Скученность получилась огромная. Это я так думал. Оказывается, в бергантину помещается 30 гребцов и 20 солдат. В суденышко 16 метров длиной и двух метров шириной. Что уж тут мне говорить с моими 17 метрами длины и почти 4-мя метрами ширины куттера.

В эти времена скученность на корабле - обыденное явление. На галерах 350 тонн водоизмещения, где количество гребцов до 150 человек, а солдат абордажной команды не много меньше, и это при размерах корабля соизмеримых с 40 метров длины и 5 метров ширины. Что-то сродни большого сундука - можно было назвать каютой капитана, единственного, кто имел корабельную койку.

Пришлось придумывать, где разместить людей и настоящий корабельный гальюн парусника.

На носу и корме установил, что то типа подвесных балконов, с решетчатой палубой и дырками для нужды. На носу определил гальюны простого народа, а на корме, для себя и пассажиров. Теперь кому необходимо переходит через борт на носу или корме и попадает на балкон, решетка пола которого находится примерно на полметра ниже палубы.

Простое приспособление вдруг оказалось настоящим местом паломничества козаков с приписанных к кораблю чаек. Теперь, даже стоя у берега, неприхотливые вояки. Посетители, места общего пользования, стали чинно и не торопясь, иногда даже выстаивая в очереди, в которой всегда есть о чем поговорить ходить в гальюн. Дабы не портить панычу настроения. На своем суденышке навел порядок почти мгновенно. Не нравится - за борт, а потом на борт ослушнику шага нет. Да и мои люди тому настоящий пример.

Размещение трех десятков людей, с оружием и продуктами. Тот еще вопрос. Галеры имея огромное количество людей на малой площади, практически каждому на борту выделяли только сидячее положение, или останавливались на ночь у берега, для обеспечения сна, отдыха и питания людей на берегу.