Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Человек, который купил автомобиль - Венсеслао Фернандес Флорес на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

- Это ужасно.

- Зато полезно для здоровья. И, кроме того, у вас появляется возможность разводить кур.

Он хотел что-то добавить, но тут мое лицо, наклоненное навстречу свирепому ветру, натолкнулось на что-то твердое. Я, напрочь позабыв о домашней птице, громко взвыл.

- Что с вами? - спросил мой спутник.

- Темень проклятущая! Разбил обо что-то нос. Похоже, о столб.

- О столб? - Дон Франсиско подошел и ощупал препятствие. - Не кажется ли вам, что это, скорее, дерево?

- Что столб, что дерево, один черт, - буркнул я.

- Нет, не один, на самом деле различие очень важно. Если окажется, что это дерево, нам повезло: значит, мы напали на ориентир. Во всех поселках дешевых домов по сю сторону от Мадрида только одно дерево - то, что всего в ста метрах от поселка Густая Тень.

- Точно, дерево, - подтвердил я.

- Хорошо, тогда беритесь за мою руку. Теперь уже недолго - какой-нибудь час - и мы у меня дома. Отсюда я с закрытыми глазами дойду.

Воодушевленные, мы двинулись дальше. Спустя несколько минут, однако, дон Франсиско опять встревожился.

- Вообще-то мы бы уже должны дойти до первых шале Густой Тени, - сказал он. - Странно... - Он ткнул пальцем в темноту. - Вон я вижу свет. Может, кто-нибудь там покажет нам дорогу...

Мы направились к огоньку, единственному разрыву в завесе мрака, и, когда до него дошли, взору нашему предстало диковинное зрелище. На вымощенной каменными плитами площадке в четыре квадратных метра стояли стол, сервант и шкаф. На столе горела ацетиленовая лампа. За столом кабальеро, дама и сеньорита играли в карты. В кресле, чуть поодаль, дремала, прижимая к коленям газету, которую пытался вырвать ветер, седая сеньора. Вид освещенного островка, странного посреди пустынной равнины, действовал умиротворяюще, и в эту суровую непогоду казалось, что перед тобой настоящий домашний очаг.

- Добрый вечер, - поздоровался, когда мы подошли, дон Франсиско.

- Добрый вечер, - ответили ему.

- Будьте любезны, скажите... отсюда очень далеко до поселка Густая Тень?

Отец, мать и дочь переглянулись.

- Часа два назад поселок был еще здесь, - ответил, вынув изо рта трубку, глава семейства. - Но сейчас сказать, где он, я не берусь.

- Вы, наверно, шутите, кабальеро?

- Нет ничего более чуждого моим намерениям, сеньор. Определенно могу вам сказать только одно: удаляясь, поселок двигался в северо-восточном направлении.

- Удаляясь?.. Куда?

- Этого я не знаю. Когда наступил вечер, ветер подхватил и унес пять самых старых шале - те, что высохли и стали совсем легкими. Потом поднялся ураган и унес остальные домики. От нашего осталось то, что вы видите: пол и мебель. Стены же и крыша поднялись, как шляпа, приподнятая над головой человеком с хорошими манерами, и унеслись, роняя черепицу, в воздух. Собака, лая, побежала следом, будто гналась за куропаткой. Но мы подумали, что в этой темноте не слишком удобно бежать за домом, который неизвестно где надумает приземлиться. Сейчас там, где была Густая Тень, кроме нас, никого больше не осталось, - добавил с гордостью кабальеро, - и если вы с вашим другом журналисты, то можете написать, что моя супруга еще раньше предсказывала: поселку не пережить и одного урагана. Она сказала это полгода назад, и...

- Я это сказала полтора года назад, Маноло, - перебила его дама. - Тогда еще наш сосед (это было в августе) установил электрический вентилятор, а когда включил его, в доме сорвало перегородку. Я тогда же предупредила тебя: "Маноло, ты все время простужен, так будь добр, вылезай кашлять на крышку, а то как бы беда не случилась, ведь дом очень непрочный".

- Да, так все и было, - самодовольно подтвердил кабальеро.

Я и дон Франсиско попрощались с ними, пообещав, что если обнаружим где-нибудь поблизости что-нибудь похожее на домик баскского типа, то вернемся и им об этом сообщим; а потом, полные тревоги, быстрым шагом продолжали свой путь.

В половине третьего ночи мы наконец увидели в темноте какие-то немыслимые постройки. Перед дверьми одной из них, похожей на ящик с выпуклостями, дон Франсиско остановился. Достал из кармана ключ, открыл калитку микроскопического садика и сказал, вздохнув:

- Ну, вот мы и дома! Нет ничего лучше собственного домика, где можно отдыхать от ежедневных трудов совершенно спокойно, зная, что приобретен он на честно заработанные деньги.

Тут почти у самых моих ног залаяла огромная собака.

- Тихо, тихо! - закричал дон Франсиско, чтобы ее успокоить.

- А ну пошел! - крикнул я псу, прячась испуганно за своего спутника.

Собака не унималась.

- Чертова тварь! - пробормотал мой приятель-домовладелец. - Каждый раз одно и то же! Его привезли несколько дней назад из огромной эстремадурской латифундии, и он все никак не может понять, что владения бывают и небольшие и что у его нового хозяина усадьба площадью всего в шесть квадратных метров. Ему кажется, что весь поселок его. Рамирес, позовите вы это животное!

- Спокойно, Ляжка! - раздалось за стенкой соседнего домика.

Только после этого дон Франсиско смог ввести меня в дом.

То ли от усталости после долгой пешей прогулки, то ли благодаря тишине, царящей в этих удаленных местах, я сразу погрузился в непробудный младенческий сон, а с восходом солнца мы поднялись, чтобы успеть осмотреть поселок.

Свой дом дон Франсиско показал мне с той же веселой гордостью, с какой молодая девушка демонстрирует белизну своих зубов.

Главными достопримечательностями усадьбы были сад и двор. В первом росли один пучочек анютиных глазок, один куст ползучей розы, длинная и тонкая-претонкая ветка которого карабкалась по стене домика, и одно дерево. И ничего более, ни единой травинки. Однако дон Франсиско обвел все это рукой с таким видом, словно жест его относился к просторам Сан-Ильдефонсо или Аранхуэса.

- Это сад, - сказал он.

- Очень мило, - похвалил я, задерживая взгляд, чтобы слишком быстрым осмотром не оскорбить хозяина, на каждом листе дерева и каждой веточке розового куста.

- Лучшее дерево в поселке, - похвастался он.

- Это сразу видно.

- Стоит целого леса. Да что там говорить, это дерево вполне можно принять за лес.

- О да, это лес, настоящий лес! И не самый маленький.

- Да, не самый. Что до розового куста, то он просто потрясающий. Приставная лестница, а не куст. А теперь пойдемте со мной, я покажу вам двор. Подарок судьбы, иначе не скажешь. Очень часто я прихожу домой, обремененный заботами, и уход за курами помогает мне забыть обо всем. Вы только посмотрите на них.

В крохотном закутке, отгороженном от сада несколькими досками, я увидел двух грязных, невероятно жалких кур; можно было подумать, будто они только что пришли пешком откуда-нибудь из далекой Гвинеи.

- Какой они породы? - спросил я, чтобы хоть что-нибудь сказать.

- Этого не знает никто, - ответил, явно польщенный моим интересом, дон Франсиско. - Никому пока не удалось определить их породу. Более того, один мой друг принял было их за уток, другой - за сорок. Однако на самом деле это куры. И я бы не променял их и на двух страусов. Дело в том, что у этих кур есть одна удивительная особенность. Скорлупа яиц у них не такая, как у других кур, потому что известки здесь нет и им приходится клевать глину. И посмотрите, друг мой, как мудра природа. Знаете вы, из чего эти бедняжки делают скорлупу для своих яиц? Из глины. Получается нечто вроде маленьких запечатанных глиняных горшочков, внутри которых белок и желток. Какое это чудо, приспосабливание к условиям среды обитания!

- Поразительно!

Воодушевленный этим восклицанием, дон Франсиско уже раскрыл рот, чтобы продолжить, но тут вдруг из окна дома по саду словно выстрелили:

- Франсиско!

- Это моя жена, - объяснил дон Франсиско и повернулся к окну: - Что случилось?

- Пойди дай микстуру малышу, он ее не хочет пить.

- Каетана уже вышла?

- Сейчас выйдет, - ответил из окна тот же голос.

Домовладелец, порозовев, решил, по-видимому, что следует объяснить мне смысл происходящего:

- Поскольку дом... не очень вместительный, нам в нем не так свободно, как хотелось бы, и если в него кто-то входит, другой должен выйти. Вообще-то тут не дом виноват, а Каетана: уж слишком она толстая. Мы думаем расстаться с ней и взять другую служанку, в весе мухи. Тогда все будет как надо.

В двери появилась и села на пороге толстуха тридцати с лишним лет; вид у нее был усталый. Извинившись передо мной, дон Франсиско вошел, а я попытался было скоротать время, созерцая пейзаж; однако я никогда не видел ничего печальнее этих непрочных домишек, выкрашенных в веселые белый и красный цвета, но обреченных на недолгую жизнь. Я стал думать, где до этого испытал похожее чувство, и вспомнил санаторий для золотушных детей на одном из пляжей северного побережья. Дети казались тоже веселыми, но многим из них не суждено было играть на солнце следующим летом. И эти яркие домики будто воплощали в себе все несчастные судьбы, все искалеченные детства. Казалось даже, что некоторые домики сами понимают, что хватит их уже совсем не на много дождливых зим, и окна их смотрели грустно, как глаза больного, а черепичная крыша напоминала берет, который низко надвинул себе на лоб боязливый ребенок...

"Может, их укрепили бы несколько инъекций цемента", - подумал я и перевел взгляд с этого зрелища, от которого сжималось сердце, на ветку ползучей розы на стене дома.

Я увидел улитку и схватил ее двумя пальцами.

- Наверно, вам не захочется огорчать дона Франсиско, - сказала толстуха, которая, подпирая подбородок руками, сидела по-прежнему на пороге, - поэтому советую вам посадить назад этого вредителя.

- Какого вредителя? - спросил я.

- Да улитку, которую вы сняли. Эта лучшая из всех, какие у нас были. Она уже три дня в усадьбе и, похоже, сеньору очень нравится.

- Нравится? Чем? - изумленно пробормотал я.

- Вы еще спрашиваете! Сеньор очень переживал, что в саду нет вредителей. Заявлял, что все его друзья, у кого есть усадьба, толкуют о вредителях без конца, будто без них никакого сельского хозяйства даже быть не может. А у нас ни бабочки, ни гусеницы, ни букашки какой - из тех, что людям не дают покоя, растения губят. Тогда сеньор решил, что сам добудет вредителя. И однажды принес улитку.

- Это делает ему честь, - произнес, подумав немного, я.

- Но в первую же ночь она уползла, тогда сеньор принес другую. Эта тоже уползла. И после нее сто других. Так долго, как эта, у нас еще не задерживалась ни одна. Ту, что была до нее, мы привязали к дереву на нитке, очень длинной - улитка по всему саду могла ползать, только уползти из него не могла. И представьте себе: на другой день покончила с собой!

- Покончила с собой?

- Да. Переползла во двор и отдала себя на съедение курам - им раза два клюнуть пришлось, не больше. И даже часть нитки, привязанной к дереву, проглотили, это и помогло сеньору узнать, что случилось.

- И почему, как вы думаете, они у вас не живут? - уже обеспокоенный, спросил я.

- Из-за растений, - мрачно ответила толстуха. - Хоть и непритязательное создание улитка, в саду и листочка нет, чтобы ей годился для корма. Посмотрите на землю. Сахара и та плодороднее. Нигде в усадьбе не увидите перегноя и в полмиллиметра толщиной. Чего же ждать от такой земли? Вольно этой улитке здесь оставаться так долго, но я за ней эти дни наблюдала и скажу вам, что желудок теперь у нее больной и она так похудела, что ее родная мать не узнает. Половину дня ее рвет. Видите этот куст? В соседней усадьбе растет другой. Так иногда замечаешь, что никакого ветра нет, а кусты шевелятся, а все дело в том, что какому-то корню попалось что-то съедобное, и кусты начинают драться под землей, как две собаки из-за кости. Дом такой маленький, что я уборку делаю в один миг и у меня остается много свободного времени наблюдать, как кусты борются.

- Да, голод - это плохо, - глубокомысленно заметил я.

- Но что лучше голода оттачивает ум? Расскажи я вам, что выделывает розовый куст, вы мне, наверно, даже и не поверите. Ведь бедняжка (я его хорошо понимаю) нигде не находит пищи для своих листьев. Так можете себе представить, что он придумал? Перекидывает эту свою длинную ветку через забор между садом и двором и пожирает куриный корм.

- Не может быть!

- Все может быть, когда речь идет о жизни и смерти, - наставительно сказала толстуха; сейчас она смотрела сумрачно и отрешенно, как будто ей вспоминалось что-то из собственной жизни. - Вы скажете, не может быть, чтобы я в некоторых домах съедала пустые жестянки из-под сардин... но не хочу говорить о себе. Розовый куст вправду делал то, что я сказала, и у кур не стало сил даже кудахтать. Когда мы обнаружили, что проделывает розовый куст, мы прибили ветку гвоздями к стене дома.

- И как же она теперь?

- Тянется, тянется и, когда дотягивается до комнаты сеньора, выпивает чашку молока, которую мы оставляем на ночном столике.

Я с интересом посмотрел снова на существа, о которых мне рассказали такие удивительные истории.

"В квартирах Мадрида, - подумал я, - скучно и неуютно. Дом в этом поселке подходит мне куда больше".

И я начал переговоры. Мне предложили льготы, позволявшие растянуть выплату стоимости на девяносто девять лет. Я согласился. Ведь речь, как сказал дон Франсиско, шла о здоровье. Подписав контракт, я подумал: "Но уж пешком ходить по этим адским дорогам я не стану никогда. Раз в наши дни обрести деньги, любовь, покой и красные кровяные шарики можно, только гоняясь за ними на автомобиле, я куплю автомобиль".

И от одной этой мысли почувствовал себя счастливым.

ГЛАВА XI, Подержанная машина

Начал я, как и многие другие автомобилисты, с того, что купил подержанную машину.

Но оказалась она вполне пригодной: переходя в течение многих лет из рук в руки и попав наконец в мои, она была еще в достаточно хорошем состоянии.

А теперь я должен сказать, что из всех дел, которыми бывает вынужден заняться нервный человек, вождение машины самое трудное. Если же говорить обо мне лично, то у меня и так забот всегда выше головы, мозг утомлен от непрестанной работы, я рассеян и у меня случаются провалы в памяти. Тем не менее я закончил водительские курсы, и закончил неплохо. В первые дни учения мне никак не удавалось заставить свои руки и ноги действовать независимо одна от другой, и, глядя на меня, можно было предположить, что я учусь жонглированию. Я разом вытягивал или, наоборот, подтягивал к себе все четыре конечности, нажимал ими, как безумный, на что попало, громко звал на помощь инструктора или пытался выброситься в окошко машины. Однако почти все трудности я благополучно преодолел.

- По-моему, вы уже в состоянии сдать экзамены на получение водительских прав, - сказал мне наконец директор курсов. - Вам осталось только узнать кое-какие хитрости нашего дела, стоимость которых в плату за обучение не вошла. Пять песет, и я вас награжу хорошим советом.

Я отсчитал ему пять песет.

- Боюсь, что вы слишком принимаете к сердцу эту вашу тенденцию давить детей. Всегда, когда собьете мальчишку, говорите, что на самом деле мальчишка сбил вас. Эта формула так же необходима водителю, как фары автомобилю.

Я записал этот совет в тетрадку.

- Найдется у вас еще пять песет? - спросил директор.

- Да.

- Дайте мне их. А теперь запомните, что у владельца автомобиля три врага: деревья, велосипедисты и его собственный шофер; и один друг - тот ваш друг, который все время просит, чтобы вы одолжили ему машину.

- Я все учту.

- Думаю, этого достаточно.

И он повернулся и пошел.

- Послушайте! - закричал я вслед. - У меня есть одно сомнение. Если направо от меня обрыв, а налево стена и я вынужден свернуть в ту или в другую сторону, что мне выбрать?

На мгновенье он задумался.

- Однозначного ответа нет. Пожалуй, это вопрос темперамента. Любитель приключений выберет пропасть.

Обладая теперь этими и другими теоретическими и практическими знаниями, я решил, что уже могу мчаться стрелой по улицам и шоссе всего мира, и в назначенный мне день предстал перед государственным экспертом, который должен был либо дать мне водительские права, либо в оных отказать.



Поделиться книгой:

На главную
Назад