Помоги проекту - поделись книгой:
— Что? — невозможная девчонка приняла независимый вид.
— Все, — остановила Наташа этот цирк. — Мальчишки, отправляйтесь. Даша, ты не права.
— Почему это?
— Шутка является смешной, когда она нравится всем участникам.
Дочь фыркнула — и пошла в дом.
После двух семестров Звездной академии характер у дочери стремительно испортился. Наверное, сказалось стремление поставить себя в мужском коллективе. Но дочь стала… какой-то солдафонской грубиянкой. И пока никакие беседы с матерью и ее педагогические акции не могли хоть как-то откорректировать поведение Даши.
— Слушай, — сказала Наташа раздосадовано. — Я могу понять, ты хочешь казаться крутой, но настоящие военные — сильные, уверенные — так себя не ведут.
— Ой, мам, — был ответ. — Что ты-то можешь знать о настоящих военных…
— Действительно, — вздохнула мать. — Что я могу о них знать…
Но Даша, не став слушать и разговаривать, удалилась на встречу со своими друзьями. Прошелестел мотор флайера — и алая машинка взмыла вверх.
Наташа осталась дома — как она любила свой большой деревянный дом на берегу Финского залива. В окружении векового леса…
Немного попечалилась. Отправила фотографии сына перед выпускным бабушке и дедушке — родители мужа были еще живы. Немного поболтала с ними по скайпу — они тут же перезвонили.
И отправилась жарить сырники.
Она понимала, что есть их особо некому. Это муж их любил — и радовался как ребенок, если она их жарила. А сейчас… Ей бы хватило и одного. Дети вернуться только завтра — и это будет уже ночь воскресенья. Всяко не будут завтракать — как обычно. А ранним утром понедельника она закроет дом — и отправится на работу в Звездную Академию…
…Это была последняя мысль, которую она помнила перед черной ямой провала в памяти.
Потом невозможная боль — и она уже на корабле темных эльфов. Странно. Говорят, что ее спасли с военного корабля. Что она там делала? Подняли по тревоге? Но какая с нее-то польза на военном корабле? Если было нападение на колонии — и надо было бы просчитать вероятности и расписать лучший сценарий обороны — зачем ее было дергать? Осталась бы за своим мощнейшим компом в академии. Или в Генштабе.
Может, связь прервалась — ее могли заблокировать. Тогда становилось понятным, зачем ее тащили на военном корабле. Надо было помочь одной из колоний. Но если ситуация критическая, тогда надо добраться к своим — и помочь! Нужен какой-то узел связи. Срочно!
Наташа стала выбираться из капсулы. Тело слушалось плохо, мышцы ломили. Но она, шипя ругательства сквозь стиснутые зубы, заставила себя сначала сесть, а потом и встать.
Шаг. Ноги не держат. Надо…
Пол несется ей навстречу — и она наяву слышет грохот разрывающихся снарядов. Потом пронзительный визг зажигательный бомб. И чей-то вопль: «Вытаскивай, командующего!»
Паленая кожа. И паленые волосы. Они когда горят — оказывается, потрескивают. И запах — с него просто выворачивает. И — вот уж удивительно — когда боли много — она вдруг перестает чувствоваться…
Я падаю, падаю, падаю… И все не могу коснуться Земли. Может потому, что я падаю вверх — в небо?
— На'Аталии… Придите в себя… На'Аталии, пожалуйста!
Она слышит голос — странный, говорящий на чужом языке. Голос, который так привык к властным интонациям, что нежные ему как-то и не идут.
— Да сделайте что-нибудь! — рычит этот голос.
И раздается еще один:
— Претемный, это ее решение — уйти или остаться. Тело не имеет несовместимых с жизнью повреждений.
Снова рычание — и она понимает, что властный ругается. Кажется, это орочий. Очень замысловато-неприличное определение.
— Зовите, лур… Больше ничего не остается.
— На'Аталии, останьтесь… Я прошу вас…
Этот голос не дает ей ворваться в небо. Стать свободной как ветер.
И женщине в какой-то момент становится интересно — какой он, хозяин этого голоса.
И она раскрываю глаза — видит склонившегося надо ней мужчину. Понимает, что на коленях у него она и лежит.
И это явно не человек. Слишком изящные черты лица. Острые уши. Белым облаком обнявшие его фигуру длиннющие волосы, сильные нежные руки, гладящие меня по лицу. И глаза…
— Какой потрясающий цвет, — говорит она ему.
— Чего? — спрашивает он шепотом.
— Глаз. Я никогда таких красивых не видела.
— Живая! — выдыхает он с облегчением.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. НЕЛОВКАЯ
Путая небыли и были,
Верили мы в несколько фраз…
А где-то пели, любили,
Где-то обходились без нас
Наташа проснулась. Осторожно прислушалась к себе — было что-то с ней не так. Охнула болезненно — голова была тяжелая и как будто привинченная к ней от чего-то медного.
— И что это такое? — пробурчала она негромко. — Перепили вчера, что ли?
Но дикой жажды не было. Засуха в Бодунах не наблюдалась.
Заворочалась, пытаясь найти позу поудобнее. Зацепилась за что-то теплое и жесткое.
— Э'тили моа, — раздался рядом бархатный мужской голос.
«Луна моя», — машинально перевела она на земной.
— Не вертись, спи, — продолжил мужчина.
Наташа взвизгнула.
— Ну, что еще? — он распахнул изумительные сиреневые глаза.
— Я в постели с темным эльфом…
— С владыкой темных эльфов, — уточнил он.
— И что я тут делаю? — очень-очень осторожно спросила женщина.
— Согреваете мне ложе — что тут непонятного! — нахмурился темный эльф. А Наташа посмотрела на него с укоризной. Обнаружила на себе пижаму из белой мягкой ткани. Она была почти по размеру — только рукава и штанины были отрезаны. Похоже, что ножом. Помотала головой. У нее опять провал в памяти, а этот… претемный лур… явно прикалывается.
— Вот уж я не думала, что дроу на это способны… — проворчала она.
— На что именно? — поинтересовался владыка.
— Шутить. Иронизировать.
— Мы — разные. Как и люди, как и все остальные. Другое дело — какими мы хотим казаться.
— То есть мнение о темных эльфах как о высокомерных, склонных к бешенству, презирающий сострадание…
— Это все — чистая правда. Мы высокомерны — со всеми, кроме тех, кого сочли равных нам. Мы, действительно, можем впасть в бешенство — и будем способны только убивать. Другое дело, что повод для этого должен быть очень и очень значимый повод. Что же касается милосердия… Мы не будем поддерживать слабого. Но способны на искреннюю бескорыстную помощь тому, кого уважаем.
— Вопрос, — помахала она рукой, — а слабость… Вы имеете в виду физическую?
— Думаю, — вы сами знаете ответ на свой вопрос.
Дроу грациозно поднялся — Наташа чуть было не зажмурилась, как девочка-студентка в свой первый раз, но обнаружила темного эльфа в мятых штанах наподобие пижамных. Торс был обнаженным.
Наташа залюбовалась. Мужчин с исключительным торсом в ее жизни было предостаточно — с семнадцати лет, с академии рядом с военными. И муж — командир спецгруппы штурмовиков.
Но то совершенство фактуры и изящество линий, что сейчас было перед ней…
Она поймала на себе внимательный и насмешливый взгляд темного эльфа.
— Простите, — потупилась.
— Что вы, — мне приятно, — рассмеялся он — и исчез в ванной.
Появился скоро — минут через десять. По-прежнему полуодетый.
— Теперь ваша очередь, — подхватил он ее на руки — и потащил в ванную.
— Оставьте меня, — распорядилась Наташа. — Я сама пойду!
— Ночью вы уже доходились. До какого-то невротического приступа.
— Ничего не помню, — пожаловалась Наташа.
— Все бежали кого-то спасать.
Он поставил ее в душевую кабинку — и стал раздевать.
— И никаких «я сама»! — предупредил он, когда женщина дернулась. — Даже не думайте! Мы с Ре'Лергом ловили вас всю ночь. Вы думали, что горите. Потом стали задыхаться.
— Простите…
— Просто выполняйте распоряжение лекаря. И мои заодно.
И он открыл воду.
— Я оставлю вас минут на пять. Никуда не ходить, просто стоять. Если что — звать на помощь.
— Слушаюсь, претемный лур!
Он посмотрел на нее. На лице промелькнуло выражение, которое Наташа никак не могла идентифицировать. Остроконечные уши поджались как у тигров перед прыжком.
И владыка вышел.
Наташа решила, что в жизни счастье есть — причем именно здесь и именно сейчас. Еще бы кто рассказал, для чего используется какой пузырек, которых у владыки эльфов было множество.
И как дроу чистят зубы?
Женщина вздохнула — и с любопытством огляделась.
Роскошненько. С учетом того, что они находились на флагмане эскадры дроу, то есть на боевом корабле…
Мозаика по стенам из разнообразнейший оттенков серого, белоснежный пол. В душе — настоящая вода, а не специальный химический состав, как на земных. Белая едкая пена. Бе… Она вспомнила, как они — будучи еще кадетами — после первой же помывки этим составом, шелушились и облазили.
А ведь за это время за земном флоте ничего не изменилось — в отношении удобства и комфорта экипажа — так уж точно.
— Как вы там? — спросил у нее темный эльф.
— Замечательно, — искренне ответила она. — Только…
— Что? — теперь с его голосе было беспокойство — и женщина была ему за это признательна.
— У вас есть зеркало? Хочу посмотреть, пострадало ли лицо.
Дроу выключил воду. Замотал ее в огромное полотенце. Поднял на руки. Сделал несколько шагов — и они очутились перед зеркалом.
Наташа вздохнула. Было красиво. Хищный, смертельно красивый мужчина. Сияют фиолетовые глаза… И в белое облако его волос вплетаются длинные каштановые — с медным отливом ее. У нежной хрупкой женщины розовеет от смущения кожа. Тонкие руки обнимают мужчину — и ищут в нем опору.
— Шрамов нет, — тихонько сказал мужчина. — Ни на лице, ни на теле. Вы — очень красивы.
— Спасибо, — смутилась она окончательно. — Но… У меня никогда таких длинных волос не было.
— Простите, — улыбнулся темный эльф. — Мы перестарались. Подумали, что вам будет так приятнее.
Наташа представила себе, что бы она чувствовала, если бы увидела себя в зеркале, сверкая обнаженным черепом. С резкими ошметками спаленных волос.
— Спокойно, — почувствовал ее состояние эльф. — Все это было. Но прошло. Вы выжили. Вы в безопасности.
Голос гипнотизировал, а то, что он прижимал ее к своему теплому телу, заставляло верить, что это все — на самом деле. Потому что вот кто бы ей точно не примерещился и не пригрезился — так это владыка темных эльфов.
Поделиться книгой: