Поиски

— Йёвалли могут менять пол. Лас родился девочкой, но в 16 лет поссорился с отцом и сбежал из дома. Они с герцогом встретились и с тех пор вместе.

Мишель удивленно хмыкнул. Ему не верилось, что этот высокий сильный парень был девчонкой. И, немного помедлив, он все-таки поинтересовался:

— Они любят друг друга?

— Очень, — Таамир постарался подавить вздох, но это плохо получилось.

— Отпусти его, — неожиданно по-взрослому попросил Мишель, — Пусть он будет счастлив.

Мальчик прав, придется забыть ашурта, как бы тяжело это не было. Дракону пришлось признать, что ничего уже не исправить. Вода утекла, и в одну и ту же реку дважды не войти. Было горько и почему-то легко от этой мысли. Пусть он уходит, и никогда больше не тревожит ни своими шальными глазами, ни ироничными улыбками, ни запахом волос и кожи, ни шутками, за которые иногда его хочется прибить. Та жизнь кончилась, их дороги разошлись, и от этой развилки они пойдут уже порознь каждый своим путем. Но, дракон очень надеялся, что теперь у него будет попутчик. Настоящий. Тот, что предложил ему свою дружбу, в которую Таамир поверил, как ребенок, и которой обрадовался.

— Хорошо, невероятно замечательно, что ты вернулся! — прошептал он, — Что бы я без тебя делал?

Мишель положил голову ему на плечо, устраиваясь удобнее, и затих.

— Я боюсь боли, — тихо произнес он, — Тогда было очень больно. И унизительно, — он тяжело прерывисто вздохнул.

— Прости, малыш, — прошептал Таамир, — Прости меня, если сможешь.

Мишель кивнул и спросил:

— Ты же научишь меня защищаться?

Зашедший по обыкновению с утренним докладом Эдингер сначала подобрал челюсть, потом опустил брови, забыв про круглые глаза. Он торопливо сдал назад, едва успев поймать опрокинутый им стул, так и забытый с ночи. Осторожно поставил его и поспешно ретировался в кабинет, стараясь ступать тихо. Там он медленно опустился в кресло и постарался трезво оценить ситуацию.

В принципе ничего нового он не увидел. Смятая постель — это в порядке вещей после бурной ночи. Но то, что оба спят, крепко обнявшись — это что-то новенькое. Нонсенс. И рожи у обоих умиротворенные. Чем они тут занимались? Вообще-то идиотский вопрос. Но тогда почему в одежде?

Эдингер почесал нос, потом бровь, растер лоб. Зато проснулся окончательно, нашел он положительный момент и усмехнулся. Подружились, черти, да еще как! А он-то вчера чуть голову не сломал.

Но как он убегал из спальни! Эдингер представил себя со стороны, и тут на советника напал смех. Он щекотал его пухленькими мягкими пальчиками, заставляя хихикать, как будто он устроил самую лучшую шалость в его жизни, даже не ожидая, что она получится. Дракон постучал костяшки пальцев по губам, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос.

Он еще немного посидел, посмеиваясь над собой, но, постепенно успокоившись, откинулся в кресле и привычно принялся размышлять.

Таамир вчера накачал мальчишку под завязку своей жизненной силой. Смотреть на паренька было больно, ярко сияющая аура слепила глаза не хуже солнца. Что он передал ему? Не дай боги, склонность к жестокости и высокомерие! Если просто свои чувства и желания, это еще куда ни шло. Результаты уже не замедлили сказаться. Но если в мальчике проснутся гены отца — чернокнижника, то это несколько хуже. Дракон два часа потратил на поиски в библиотеке, разбудив посреди ночи библиотекаря. То, что он нашел, не очень радовало.

Отец Мишеля был пришельцем из другого мира. Его еще мальчишкой привез из одного путешествия маркиз Шулес Дичал рода Луа из дома Дэи Вэ. Где демон его откопал, осталось неизвестным. Он вырастил талантливого чужеземца-человека как собственного сына, передав ему свой титул к огромному неудовольствию родни маркиза. Мальчик обладал невероятной силой, превосходя многих из дома Дэи Вэ. В книге писалось, что целые полчища потусторонних сущностей служили ему.

Де Кабрера был нелюдимым и замкнутым, но очень целеустремленным и работоспособным человеком. После гибели Шулеса в стычке с одним их домов в родовом замке Дичал хозяином стал Васко Дичал де Кабрера. Летопись говорила, что приемный сын жестоко отомстил убийцам своего опекуна, которого любил, как родного отца. Угу, написать и я могу что угодно, подумал Эдингер, хотя это может быть и правдой. И что нам это дает? Пока ничего.

Позднее маг женился на дочери графа Горье Ерине, а потом, из очередного странствия, привез с прежней родины беременную любовницу. Очень миловидную молодую женщину, портрет которой, как ни странно, тоже был в книге. Мишель и впрямь очень походил на мать, но вот волосы и глазки у нас папины, а что у нас является зеркалом души? Правильно. Но Мишель не похож по характеру на отца. Может, сказывается то, что воспитанием сына занималась только мать. Недаром же мальчик постоянно упоминает только ее. Хотя, что-то есть, друзей себе он завести так и не смог, предпочитая одиночество. Но сам по себе мальчик мягок и смешлив и очень любознателен. А вот это отлично, а вот это замечательно.

Эдингер снова растер лоб, будто помогая мыслям.

Но сын таланты отца не унаследовал, а больше детей маг завести не успел, потому что трагически погиб в собственной лаборатории во время эксперимента, не дожив до восьмидесяти лет, хотя на портрете он выглядит лишь на сорок. Маги…. Ерина почти сразу выгнала любовницу мужа и бастарда. А вскоре замок подвергся осаде со стороны безутешных родственников, но защитники оказались упрямы, и крепость в результате была разрушена. Так что скажем женушке спасибо, она спасла мальчика. Вопрос, для чего?

Пальцы дракона отбили стремительную дробь по ручке кресла.

Ничего в этом мире не происходит зря, в это Эдингер верил свято. Странно звучит по отношению к дракону, но это так. Мальчик встречается с Таамиром, тот его насилует, мальчика выгоняют и он умирает, чтобы вернуться через много веков и… и что? Что?! Игры богов, дьявол их побери! Ничего не понять!

— Топаешь, как стадо баранов, — Таамир от души хлопнул друга по плечу.

Король, уже умытый и одетый, неслышно зашел в кабинет и сумел застать увлекшегося рассуждениями Эдингера врасплох.

— Светлого утра, чтоб тебя! — произнес он, не вставая, — Вижу, ты с пользой провел время?

Лицо у Повелителя сияло, как начищенная золотая монета. Таким советник не видел его еще ни разу. Таамир опустился в соседнее кресло и блаженно прикрыл глаза, улыбаясь своим мыслям. Эдингер с удивлением поймал себя на том, что начинает ему завидовать.

— Одежду для Мишеля принесли? — не открывая глаз, спросил король.

— На стуле, — коротко ответил Эдингер.

— Как там наша новенькая?

— Все-то ты помнишь. Обо всех позаботишься, отец наш родной, — проворчал дракон, — Сейчас пошлю кого-нибудь узнать.

Таамир благодушно улыбнулся и потянулся от души.

— Скажи, пусть завтрак принесут на четверых, — попросил он.

— Ты меня пугаешь своей всеобъемлющей добротой, — пошутил Эдингер.

— Светлого дня.

Советник с интересом оглянулся. В дверях, завернувшись в халат Таамира, стоял сонный всклокоченный Мишель, щуря глаза от утреннего света. Повелитель сразу поднялся и, забрав одежду, легко подхватил его одной рукой. Тот удивленно вскрикнул, распахивая глаза, но почти сразу рассмеялся. В это время из глубины комнат раздалось требовательное «мяу», мальчик нетерпеливо похлопал дракона по плечам, и тот, смеясь, поспешил на зов проснувшегося котенка, а Эдингер, изумленно качая головой, пошел отдавать необходимые распоряжения.

Через полчаса в эркере гостиной собрались все четверо: Таамир, Мишель, Эдингер и Элизабет, чувствующая себя явно не в своей тарелке. Вчерашний восторг ушел вместе с выветрившемся вином и ночными мечтами, и сейчас девушка боялась поднять глаза на свой идеал, как назло сидящий напротив нее.

Мишель, смущенно улыбаясь, косил глазами на всех по очереди. Таамир думал, куда и как пристроить свой гарем. Эдингер мысленно переговаривался с Тоньесом, покупавшим телефоны и заодно раскрутивший Ин Чу на компьютеры, пару ноутбуков и планшетов. А что мелочиться?

К концу завтрака в гостиную ввалился невыспавшийся Сантилли, которого подняли ни свет, ни заря для похода в магазин за техникой после насыщенной на события ночи. Хвала богам, что еще сохранились здравомыслящие демоны! Эджен, переглянувшись с таким же, как брат, сонным Ласом, недоуменно спросила:

— А через инет уже заказы не принимают?

Муж, чертыхнувшись, пошел «раскочегаривать железяку». За час они выбрали все, что требовалось и даже больше. Оставалось дождаться доставку, а герцога отправили осмотреться на месте и заодно передать Элизабет браслет-переводчик, подготовленный утром свежим и до отвращения бодрым Маяртом. Выпил больше всех, бегал не меньше, спал еще меньше, а выглядел так, будто всю ночь дрых, как младенец. Его Светлость начал понимать, за что некоторые не любят магов.

— Светлого дня, — буркнул герцог и плюхнулся на стул рядом с Элизабет, испуганно на него посмотревшей. Она почти не притронулась к еде, боясь выглядеть деревенщиной. Ничего не понимала в разговоре и вообще не знала, как себя вести в компании таких аристократов, как Ин Чу. Герцогу в отличие от Элизабет было глубочайше наплевать, как его воспримут, и поэтому он, поставив локти на стол, тяжело уронив в ладони голову.

— Выглядишь, будто на тебе черти пахали всю ночь, — посочувствовал Эдингер.

— Я даже пальцем не буду показывать, кому этим обязан, — огрызнулся Санти, — а вот попинал бы с бо-альшим удовольствием и от души.

Мишель, принявший его слова на свой счет, мигом потерял аппетит и осторожно положил вилку на тарелку.

Таамир, заметивший это, холодно спросил ашурта:

— Я так понимаю, это был выпад в мою сторону?

— А ты видишь здесь других претендентов? — удивленно ответил герцог, поднимая голову и пристраивая ее на переплетенных пальцах.

— Я поступил так, как посчитал нужным, — возразил дракон, с раздражением глядя на него.

Элизабет захотелось тихо выскользнуть, чтобы не присутствовать при ссоре, и она уже начала подниматься, бормоча слова благодарности, когда Сантилли бесцеремонно усадил ее обратно.

— Леди, тысяча извинений за мое бестактное поведение, — по-английски произнес он, доставая из внутреннего кармана куртки, очень похожей на те, что носят в земных мирах, широкий чеканный браслет с продолговатым изумрудом, — Тяжелая ночь, — ашурт одарил Таамира «любящим» взглядом и защелкнул переводчик на запястье опешившей девушки.

— Мне другое интересно, — задумчиво произнес Эдингер, — Вы когда-нибудь перестанете гавкаться? Почему-то хочется нормального общения.

Последние фразы Элизабет поняла, потому что Сантилли нажал на камень, активировав заклинание.

— Ой! — невольно вырвалось у нее.

Мишель помимо воли улыбнулся, глядя на зажавшую ладошкой рот девушку. Герцог объяснил, как пользоваться браслетом, напоследок посоветовав не злоупотреблять им, чтобы быстрее выучить язык, и снова нахохлился, как встрепанный воробей.

— Ты завтракать будешь? — спросил Таамир, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

— Изображаешь радушного хозяина? — криво усмехнулся Сантилли.

— Ваша Светлость встала сегодня сразу с двух левых ног, — невозмутимо констатировал Эдингер, наливая себе вина, и вопросительно показал ашурту глазами на бутылку.

Мишель смешливо посмотрел на советника, закусив губу.

Герцог кивнул. Голова не болела, но выпить хотелось, а еще лучше напиться. Настроение у него было ниже нижнего уровня, валяясь где-то на дне в глубокой отключке.

А мальчик сегодня намного раскованнее, чем вчера, машинально отметил Сантилли, отпивая вино.

— Ты как? — поинтересовался он у него.

— Отлично, — открыто улыбнулся ему Мишель и посмотрел на Таамира.

И не боится, с облегчением подумал ашурт. Может, и прав был дракон, когда так поступил? Настроение вяло подняло голову, поводя вокруг себя мутными глазами, увидело Повелителя и снова уронило ее в грязь. Стало еще хуже.

«Теперь подстелешь мальчишку под себя? Новая игрушка, куча впечатлений» — съязвил Сантилли. Но терпение не было добродетелью Таамира.

— Прекрати! — неожиданно для всех прикрикнул тот, стукнув по столу ладонью, — Не твое дело!

Вздрогнули все, даже Эдингер, быстро понявший, что имеет в виду суверен.

Мишель испуганно переводил глаза с одного на другого, совершенно не понимая реакции дракона. Ведь Сантилли задал нормальный вопрос, как он должен был отвечать?

— Я не так сказал? — растерянно спросил он.

— Ты не причем, — Таамир легонько сжал его пальцы, — Мы с герцогом вернулись к одной наболевшей теме. Леди, извиняюсь, что заставил Вас пережить неприятный момент.

Элизабет испуганно замотала головой, волосы, собранные в высокий конский хвост метнулись из стороны в сторону.

— Ты сегодня на диете? — невинно поинтересовался Сантилли, мигом найдя себе новую жертву, — Совсем ничего не ешь. Бережешь фигуру? — ашурт небрежно пробежался глазами по девушке.

— Его Светлость воистину неотразим, когда у него плохое настроение, — заметил Эдингер, — Скажите ему несколько ласковых слов, леди, — дракон интонацией выделил «ласковых», намекая на обратный смысл, — Не бойтесь, не убьет. Он или оттает или замолчит, — Эдингер подчеркнул последнее слово.

— Или ответит, — невозмутимо продолжил Санти.

— Это не смертельно, — проворчал Таамир.

— Леди, извините за неделикатный вопрос, но для чего Вы носите это? — поинтересовался Эдингер, уводя разговор в более нейтральное русло и посылая усмехнувшемуся герцогу совет придержать язык за зубами.

Элизабет объяснила удивленным драконам, что очки ей необходимы по причине плохого зрения, она без них ничего не видит, вернее, видит, но очень размыто.

Таамир недоуменно хмыкнул и попросил Мишеля передать, чтобы пригласили Бьерна.

— Это придворный маг, — пояснил он Элизабет.

Как только мальчик закрыл за собой дверь, дракон, не обращая внимания на девушку, набросился на Сантилли:

— Ты зачем пришел? Гадости говорить?

Сантилли с вызовом посмотрел на него:

— Так да или нет?

— Я ответил, не твое дело! — яростно произнес Таамир.

— Значит, да, — герцог откинулся на стуле.

— И что? — ядовито поинтересовался дракон, — Ревнуешь?

Элизабет принялась покрываться красными пятнами, начиная догадываться, о чем идет речь.

— А когда он тебе надоест…,- начал Санти.

— Не надоест, — отрезал Повелитель и неожиданно успокоился, осознав, насколько бессмысленным является их спор, — Мы не о том говорим, Санти. И не так, — устало закончил он, — Он не просто моя очередная блажь.

Дракон отрицательно покачал головой, посмотрел на сжавшуюся Элизабет, начавшую жалеть о своем согласии, и резко сменил тему, потому что в открытую дверь вошел Мишель:

— Леди не хочет внести изменения в свою прическу?

Девушка совсем растерялась:

— А что не так?

— Все, — как ни в чем не бывало, категорично ответил вместо дракона Сантилли, — Она тебя абсолютно не красит. Например, что-нибудь… такое, — он неопределенно покрутил кистью руки и бросил вопросительный взгляд на согласно кивнувшего Таамира.

Мишель с интересом прислушался к мирной беседе.

— Вот если бы они были волнистые, — нерешительно предложил он.

— Озадачь Бьерна, — посоветовал Сантилли.

Эдингер иногда поражался герцогу, в присутствии Таамира страдающего резкими перепадами настроения, капризами, высокомерием и такими вот наглыми выходками. Вчера на празднике, да и вообще в жизни дракон за ашуртом ничего подобного не замечал. Всегда выдержанный, ироничный, но никогда нахальный и бесцеремонный, как сейчас.