Город над крышами

Андрей Алексеевич Кокоулин

Город над крышами

— Не дрейфь, — сказал Димка.

Юрка посмотрел вниз.

Высота была — двенадцатый этаж. Внизу теснилась темнота, окаймленная гирляндой слабосильных фонарей. Правее, угловатой вклейкой между домами, виднелся участок трассы — вот он был яркий, желтый, даже пересвеченный.

Юрка выдохнул и крепче взялся за перекладины.

— Высоко, — сказал он.

Димка над его головой переступил ногами.

— Ты что, визор снял? — сердито спросил он.

— Ничего я не снимал, — обиженно ответил Юрка.

Подул, заполз под сбившуюся куртку ветер. Пожарная лестница звякнула сочленениями. Как будто челюстью клацнула.

— Ты это… — миролюбиво сказал Димка. — Здесь уже крыша скоро. Не поворачивать же.

Светлые подошвы его кроссовок поднялись на ступеньку выше.

— Меня родаки убьют, — вздохнул Юрка.

— Это если узнают.

— А ты точно уверен, что это «Золотой квест»?

— Ты сияние видел?

Юрка поймал железную перекладину в пальцы и поднял голову.

— Я не совсем точно…

— Я тебе говорю! Это он самый! Тут пятнадцать ступенек осталось.

Щуплая фигура Димки перевалилась через выступ.

— Эй, — испуганно прошептал Юрка.

Несколько секунд не происходило ничего, потом светлое пятно Димкиного лица всплыло над краем крыши, будто Луна.

— Давай, это здесь!

Юрка, ежась от прохлады, принялся торопливо подниматься. Визор подсветил небо, рассыпал по нему подписи к созвездиям.

Медведицы, Возничий, Дракон, Цефей.

— Дай руку!

— Держи.

Димка потянул приятеля, и тот, смешно пыхтя, в визоре на пол-лица, перегнулся через бортик ограждения и грянул на рубероид крыши.

— Блин!

Юрка потер ладонями коленку.

— Что? — почему-то шепотом спросил Димка.

— Ударился. Ты сильно потянул.

— Ну и не фиг тормозить.

— Тебе бы так!

— Ух ты! — сказал вдруг Димка, вывернув шею, и Юрка мгновенно позабыл о коленке.

— Что? Что там?

Он вскочил, поправляя съехавший набок визор. Это Димке хорошо, у него ремни подогнаны, а тут брат Леха под свою большую голову настраивал.

— Видишь? — с придыханием спросил Димка.

— А то!

Это в реальности они стояли на керамзите и похрустывающем рубероиде среди похожих на скворечники выходов вентиляционных шахт, а в визоре под ногами темнели мощные каменные плиты, вокруг сводом смыкались полупрозрачные стены и в глубине, там, где кирпичным горбом прорастало машинное лифтовое отделение, серебристо посверкивали то ли шестерни, то ли зубчатые дуги.

— И куда нам? — спросил Юрка.

— Не видишь, что ли?

Димка сделал шаг, и плита под его кроссовкой вспыхнула золотом.

В визорах ребят сияние волной прокатилось по стенам, высвечивая выбитые на камнях значки зверей, птиц и человеческих фигурок.

— И все-таки крыша — это чересчур, — сказал Юрка, осторожно продвигаясь за другом.

Он ожидал смертоносных ловушек, ядовитых копий, выскакивающих из незаметных отверстий в стене, или скорпионов со скарабеями. Как в «Индиане Джонсе».

А визор там, не визор… Сначала-то от страха душа в пятки, потом уже соображаешь, что не настоящее.

— Крыша — это самое то, — сказал Димка, огибая гудящий «скворечник», притворившийся многорукой статуей. — Не теплотрасса же! Вот во всякие коллекторы я бы не полез, сто пудов!

— А говорят, это не законно. Ну, квесты эти.

— Ясен пень! Квестовые моды на родную прошивку фиг поставишь. Ну и ломают. И никакой, типа, соблюдения безопасности.

Они остановились перед аркой, за которой вразнобой ходили зубцы и крутились дырчатые диски, и Димка хлопнул Юрку по плечу:

— Вперед, мой Санча!

Судмедэксперт был в визоре.

— Берсенев, следователь, — Берсенев протянул руку.

— Как вы быстро.

Судмедэксперт качнул головой и, несколько запоздало заметив ладонь, торопливо ее пожал. Крот слепой.

— Вы можете убрать? — Берсенев показал на визор.

— Сейчас, маркеры только расставлю.

Эксперт сдвинулся к накрытому простыней телу. Кровь чернела на асфальте. Тонкая струйка тянулась к канализационной решетке.

Берсенев отвернулся, посмотрел на стоящую за лентой ограждения пожилую чету, пнул окурок, вполуха слушая за спиной:

— Череп… шейные позвонки… обширное внутреннее кровоизлияние… оскольчатый перелом… резаные раны…

— Вы скоро? — поторопил Берсенев.

— Да-да, — судмедэксперт на манер дирижера поводил ладонью по воздуху и откинул визор на лоб, открыв худое и длинное лицо с недельной небритостью. — Все, здравствуйте.

Они еще раз пожали друг другу руки.

— Солонин, Игорь Юрьевич.

— Берсенев, Александр Степанович.

— Не любите визоры?

— Не выношу.

— Но хоть пользовались?

— Иногда приходится. Потом пол-дня мутит.

— А я уже как без рук, — Солонин потер висок. — И видео, и заметки, и потом, если что, пересматриваю, фиксируюсь на деталях.

— Кто? — показал глазами Берсенев на труп.

— Мальчишка, — вздохнул эксперт. — Лет тринадцати-четырнадцати. Упал, по всей видимости, с крыши.

— Не из окна?

— Маловероятно. Он упал почти на автостоянку. Метров пятнадцать от дома. Из окна любого этажа — это нужно разогнаться и прыгнуть. И то не получится. Видите, он почти наискосок, с угла крыши прыгал?

— Наркотическое, алкогольное опьянение?

— Не знаю, я взял кровь на анализ. Визуально — не похоже. Точнее выяснится уже на вскрытии.

— Выкинули?

Солонин пожал плечами.

— Или сам.

— Самоубийство?

— Так сразу не скажешь. Записки нет. Визор весь в брызги.

— Он еще и в визоре был?

— Теперь многие их почти не снимают. Дыра.

— Что? — наклонился, не расслышав, Берсенев.

— Дыра, — повторил Солонин. — Это на молодежном сленге. Дополненная реальность. Дэ. Эр. Ды-ра. Согласитесь, есть какая-то символичность в названии. Ухнул, как в дыру. Дыра засосала. Черная дыра.

— Или кроличья. Как у Кэррола.

— У Кэррола — нора.

— Да? — Берсенев присел у трупа на корточки. — Я слышал, Игорь Юрьевич, вы что-то говорили про резаные раны. То есть, есть вероятность насильственной смерти?

Он приподнял край простыни и, скривившись от увиденного, опустил его обратно.

— Нет, это мальчишке визором срезало бровь, — сказал Солонин. — И кожу со лба.

— Документы при нем были какие-то?

— Нет. Но база данных по городу у нас есть, выясним по днк. Если что, подключимся к федеральной сети.

— Понятно.

Берсенев задрал голову, оценивая расстояние до крыши. Пользуясь моментом, Солонин вновь опустил визор на лицо. Губы его зашевелились.

— Странно, — сказал Берсенев. — Он, получается, не из этого дома.

— Что?

— Никто не опознал, не забеспокоился.

— Его нашли-то час назад, — приподнял визор эксперт. — Здесь карман автостоянки, кусты, из окон если только крайних и разглядишь. Родители, я думаю, еще объявятся.