Елизаветинская Англия. Гид путешественника во времени

Чулки. В первые годы правления Елизаветы леди Ри-Мелейн не попросила бы шелковых чулок: всем женщинам, вне зависимости от происхождения, приходится довольствоваться льняными или шерстяными. Но в 1561 году королевская швея Алиса Монтегю вручает Елизавете плоды своих трудов: целых десять лет она пыталась понять, как же связать шелковые чулки. Надев их, королева восклицает: «Мне так нравятся шелковые чулки, потому что они приятны, изящны и тонки, что с этого самого момента я больше не буду носить иных чулок!» К сожалению для ее величества, мистрис Монтегю не может вязать из шелка быстро. В 1562 году две пары черных шелковых чулок преподносит королеве один из телохранителей; еще две пары он дарит ей в 1563 году – судя по всему, ему удалось найти продавца за границей. 1564 год заканчивается победой мистрис Монтегю – она вяжет две пары черных шелковых чулок. На следующий год, наловчившись, она делает целых девять пар. Вскоре заполучить их хочется буквально всем. В 1599 году Вильям Ли изобретает машину для вязания чулок и другой шелковой одежды. Менее богатым женщинам, которые не могут позволить себе вязаные изделия из шелка, приходится еще много лет довольствоваться сминающимися на коленях шерстяными чулками.

Женщины не носят панталон. Ежемесячно и королева, и самая бедная девушка пользуются простыми отрезами льняной ткани[60]. Впрочем, на похоронном изображении Елизаветы все же «надета» пара бумазейных панталон, к тому же говорится, что в 1587 году она заказала для себя «шесть пар двойных льняных чулок из тонкого голланда». Но что это такое – панталоны или все же «обычные» льняные чулки со швом в задней части? Учитывая, что респектабельные леди никогда не носят платья выше лодыжек, надеюсь, что вы простите меня за отсутствие более точных сведений.

Носки делают из льна или шерсти, но носят их обычно только богатые люди. Большинству они не по карману – равно как и их стирка.

Жилеты. Жилет надевается через голову, подгоняется под талию; он может быть без рукавов, а может быть и с пришитыми рукавами. Это одежда для богатых, которую шьют из хорошего льна; иногда жилеты делают с теплой подкладкой, зачастую их украшают вышивкой. Если вам не нужно никуда выходить целый день, можно обойтись жилетом, надетым на сорочку и ночную рубашку – максимум, возможно, сверху еще придется накинуть халат.

Боди. «Пара боди» (a pair of bodies) – это предмет одежды, который леди Ри-Мелейн называет «нижние боди» и «камчатные боди с китовым усом». Они оборачиваются вокруг вас, превращаясь в левую и правую сторону лифа, который обычно зашнуровывается спереди. Боди бывают либо короткими и туго затягивающимися, на манер корсета, либо же длинными и с прикрепленной нижней юбкой – своеобразное нижнее платье. Если их надевают как корсет, то называют corse, а если завязывают на спине – «васкинами» или «баскинами» (vasquine/basquine), отсюда современное слово «баска» (basque). Боди можно укреплять деревом, китовым усом или тростником и прошивать более жесткой тканью, например клеенкой. В крайних случаях их укрепляют даже рогом. Боди для королевы делают из бархата, шелка, атласа или даже надушенной кожи.

Фартингалы, или фижмы. Это покрытые тканью каркасы, в которых используется до 50 ярдов китового уса и которые поддерживают нижнюю юбку или платье. Когда в моду входят все более широкие юбки (их ширина достигает четырех футов в бедрах), для них требуются все более легкие, но прочные фижмы. Писатели-мужчины шутят, что каркасы нужно оставлять на улице, потому что они слишком широки для парадных дверей.

Существует два основных вида фартингалов: испанский и французский. Испанский фартингал использовали при дворе еще в самом начале правления Елизаветы; в 60-х годах он быстро распространился и в низших слоях общества. Он конической формы: внизу обручи из китового уса более широкие, вверху – узкие. В 70-х годах появился французский фартингал: он крепится вокруг талии как колесо и имеет цилиндрическую форму. Но платья с вырезом спереди выглядят с французской фижмой менее элегантно, так что испанская конструкция не исчезает полностью.

Нижние юбки. Любая уважающая себя женщина носит нижнюю юбку – хоть королева, хоть крестьянка. В 1585 году кто-то сказал, что англичанки одеваются очень неуклюже, потому что носят по три нижние юбки – одну на другой. Подозреваю, что иностранный джентльмен, так сказавший, вряд ли заглядывал под юбки многим англичанкам. Вильям Кемп, компаньон Шекспира, в 1599 году едет из Лондона в Норидж и за это время успевает уложить в постель пару милых деревенских девушек: они носили всего по одной нижней юбке. Некоторые нижние юбки делают теплыми, из плотной шерстяной ткани (фланели или кирзы); другие – из легких тканей вроде атласа или тафты (если, конечно, вы можете их себе позволить). Судя по имеющимся спискам, 87 процентов нижних юбок у простолюдинок красные (выкрашенные мареной), оставшиеся – в основном черные, белые или синие.

Передние юбки (foreparts). Передних юбок существует два вида: один – для прикрытия передней части нижней юбки, другой – для прикрытия живота (их называют stomacher). Оба вида передних юбок богато украшают; они прикрывают нижнее белье там, где дублет или платье для эффекта оставляют открытым. Если вы носите круглое платье, юбки которого открыты спереди, оставляя треугольное «отверстие» длиной от талии до пола, то над нижней юбкой надеваете переднюю. Если же на вас нижняя рубашка, дублет или жилет с большим вырезом или вовсе открытые спереди, то надевайте stomacher. Передние юбки королевы обычно делают из белого сатина и украшают драгоценными камнями.

Нижние рубашки (kirtles). Как уже сказано выше, вы можете соединить пару боди с нижней юбкой и получить один предмет нижнего белья. Другой вариант – надеть нижнюю рубашку. Богатые женщины носят нижнюю рубашку с платьем, чтобы прикрыть шнурки на спине. В этом случае вышивка на передней части нижней рубашки видна через передний вырез платья. Для менее богатых женщин слово kirtle – всего лишь еще одно обозначение обычного платья.

Платья. Платье – самая верхняя одежда, закрывающая тело от плеч до лодыжек. Вы можете надеть его на нижнюю рубашку – тогда оно будет открыто на груди и над юбками, и перед рубашки будет виден. Либо же можно надеть платье на пару боди и нижнюю юбку, прикрытую передней. Вам могут встретиться «свободные платья», похожие на длинные куртки с широкой талией, висящие прямо до земли; у них часто не бывает рукавов. Кроме того, вы увидите платья со шлейфом (train gowns), который за вами несет служанка. «Французское платье» похоже на платье со шлейфом. У «круглого платья» широкая, круглая кайма, за счет чего вокруг лодыжек возникает широкий круг; обычно оно открыто спереди, и из-под него видно нижнюю рубашку.

Платья обычно бывают с рукавами. Испанский стиль – рукава с длинным вырезом от плеча до запястья, из которого видны рукава нижней рубашки. Это многоцветный фасон: сначала вы увидите цвет самого платья, потом – контрастный цвет подкладки, а потом – еще и цвет нижней рубашки. Иногда рукава нижней рубашки тоже разрезают или украшают дырочками, чтобы через них было видно и рукава сорочки. Французский стиль – нижнюю часть рукава, ближе к ладони, разрезают, а вот верхнюю делают очень широкой: в плечах они шириной восемьдесят дюймов и стоят вертикально, словно «крылья».

Дублеты и куртки. Дублет – длинная верхняя одежда, которая застегивается посередине и заканчивается острой полой. Дублет без рукавов называется курткой [jerkin). И дублет, и куртка могут быть с «крыльями» (стоячими наплечниками). Дублет можно надеть с подходящей нижней юбкой, незастегнутую куртку – вместо свободного платья; кто-то носит их распахнутыми сверху, чтобы продемонстрировать ложбинку между грудей или переднюю юбку. Женщины начинают носить эту верхнюю одежду вскоре после 1570 года; многие пуритане отнеслись к этому с презрением. «Кто они? Женщины? Прячущиеся в мужских одеждах?» – восклицает поэт Джордж Гаскойн в 1574 году. Филип Стаббс вполне предсказуемо негодует:

У женщин тоже появились свои дублеты и куртки, как у мужчин, застегнутые по грудь, с крыльями и каемками на плечах, в точности как на мужской одежде, и несмотря на то что такую одежду подобает носить лишь мужчинам, они надевают ее, не стесняясь, словно желая изменить свой пол… В 22-й главе Второзакония сказано: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие»… Этих женщин вполне можно назвать гермафродитами, ибо они чудовища, наполовину женщины, наполовину мужчины.

Воротники и манжеты. В середине XVI века и мужчины, и женщины начинают выставлять воротнички сорочек и рубашек над верхней одеждой. Эта маленькая деталь становится очень популярной, и люди начинают подчеркивать линию рубашки каймой, делая ее жестче. В начале 60-х годов они пришивают небольшие воротники или «ленты» к рубашкам, а к 1562 году модницы уже носят на шеях гофрированные льняные воротники (ruff bands). Они уже никак не присоединены к рубашкам и сорочкам, чтобы их было удобнее стирать. Обычно они полностью окружают шею, и создается впечатление, будто голова лежит на тарелке (согласно знаменитым словам Бена Джонсона).

Мода на воротники распространяется по всей Европе: к 1565 году все, кто хочет выглядеть стильно, носят такие. Сначала они выглядят довольно скромно – это длинная складчатая полоска льняной ткани, где каждая складка похожа по форме на восьмерку; но постепенно воротники становятся все более пышными, особенно после того, как в Нидерландах изобретают способ их накрахмаливания. В 1564 году беженка из Фландрии, госпожа Динген ван дер Плассе, начинает заниматься накрахмаливанием воротников в Лондоне – сначала обслуживая только своих соотечественников-беженцев. Вскоре носить накрахмаленный воротник с жесткими складками хочет каждый. На пике повального увлечения, в 80-х и 90-х годах, воротники иной раз делают из шести ярдов накрахмаленной материи, с 600 складками длиной восемь дюймов или даже больше. По краю их обшивают кружевами или декоративной льняной тканью (cutwork). В 90-х годах воротники еще и красят в синий цвет, чтобы лицо казалось бледным – тогда это было модно. Очень большие воротники поддерживаются деревянной основой, которой не видно из-за кружев или декоративной обшивки. Ничто не вызывает такого гнева Филипа Стаббса, как огромный воротник из лучшего льна:

Женщины носят большие воротники и шейные платки из голланда, батиста, кембрика и прочих тканей, где самая длинная нить меньше самого короткого волоса; а чтобы они не упали, их обмазывают дьявольским напитком, именуемым крахмалом; а после этого их тщательно высушивают, проглаживают и отбивают и надевают на красивые шейки, вдобавок подпирая специальным каркасом… величавые своды гордыни.

Иногда вместе с воротниками носят еще и такого же вида манжеты (ruffles). Воротники носят даже зажиточные сельские жители: жена йомена, отправляясь в город в базарный день обязательно наденет воротник, а если она едет с детьми, то воротники наденут и им тоже. Только рабочие, у которых вообще нет социальных амбиций, не носят воротников никогда.

Шейные платки (partlets). Это небольшие отрезы высококачественной ткани (атлас, батист, кипр или плетенка), прикрывающие верхнюю часть груди. В первой части правления Елизаветы шейные платки делают похожими на верхнюю часть сорочки; они прикрывают вырез дублета или пары боди.

Накидки. Декоративная одежда, прикрывающая плечи. Накидку либо оборачивают вокруг плеч, либо подгоняют под круглое или французское платье. Иногда у нее даже бывает шлейф.

Вуали. В аристократическом обществе вуаль используют не для того, чтобы прикрыть лицо, а наоборот – чтобы показать его, обрамляя голову и окружая ее драгоценными камнями. Соответственно, вуаль прикрепляют к головному убору и платью. Некоторые экстравагантные вуали, которые носят аристократки, крепятся на проволоке и представляют собой волнующийся, полупрозрачный фон для лица леди, выступая даже дальше, чем широкие испанские рукава и фартингалы[61]. В более скромной обстановке женщина, гуляющая по городу, может обернуть лицо тонкой льняной тканью, чтобы прикрыть его от солнца.

Обувь. У женщин времен Елизаветы большой выбор обуви: тапочки, пантофли, ботинки, туфли-лодочки (pumps), шлепанцы (mules), чопины (chopines), сабо, сапоги и котурны (buskins). Леди Ри-Мелейн говорит служанке, что не хочет надевать тапочки и предпочитает бархатные пантофли, потом передумывает и просит туфли-лодочки, но в конце концов останавливается на испанских кожаных сапожках. Тапочки вам хорошо известны: их делают из мягкого бархата, у них нет ни каблуков, ни креплений, и носят их только дома. Дорогие тапочки украшают атласом и тафтой, а внутри прокладывают пурпуром. Пантофли – это тоже «тапочки» (slippers), в том смысле, что вы вставляете (slip) туда вашу ногу. Впрочем, это слово более многозначно: под ним могут подразумеваться и домашние тапочки, и уличные туфельки с плоской подошвой. Уличные пантофли делаются из самых разнообразных материалов: одни – из кожи, другие – из бархата, некоторые из них украшены декоративными дырочками для большей гибкости. Туфли-лодочки делают из кожи, и они плотно прилегают к ступне; у них тонкая кожаная подошва и нет креплений. У «шлепанцев», или «чопинов», деревянная подошва высотой два-три дюйма; по сути, это сабо с кожаным или бархатным верхом, которые плотно обхватывают ногу и держат ее выше уровня грязи на улицах. На них довольно трудно держать равновесие; леди Ри-Мелейн, скорее всего, говорит именно о них, упоминая «опрокидывающиеся туфли» (turn-over shoes), которые слишком высоки. Но не путайте их с «вывернутыми туфлями» (turn shoes), это кожаные туфли, которые шьют с изнанки, потом вымачивают, чтобы они стали гибкими, и выворачивают на нужную сторону.

Обычную обувь для богатых женщин делают либо из бархата, либо из мягкой кожи, с пробковой подошвой, обтянутой кожей; в качестве крепления используются шнурки или пряжки. Кожаную обувь могут прокалывать. Менее богатые женщины носят обувь с верхней частью из мягкой кожи и жесткой кожаной подошвой. Чтобы надеть облегающие туфли, обычно пользуются рожком. Сама кожа бывает разных видов и цветов: испанская (телячья) кожа мягкая, и она ценится выше всего. Филип Стаббс упоминает зеленую и красную кожу; из белой кожи шьют туфли и ботинки богачей (чтобы отличать их от трудового народа, чья обувь быстро пачкается).

Одно из новшеств елизаветинской моды, дожившее до нынешних времен, – высокие каблуки. До середины XVI века подошва у всей обуви плоская, но примерно в 1540 году пробковая подошва становится толще на пятке. Разница между носком и пяткой все увеличивается, так что подошвы у лучшей обуви времен Елизаветы клинообразные, расширяющиеся к задней части. В 80-х годах сапожники начинают экспериментировать с деревянными каблуками и гнутыми подошвами на женской обуви. В 1595 году 62-летняя королева заказывает себе первую пару «высоких каблуков» (по ее выражению); как только Елизавета одобряет новинку, она становится обязательной для любой уважающей себя леди в стране. Уличная обувь Елизаветы, котурны из мягкой коричневой кожи, тоже приобретает деревянные каблуки к 1599 году. Каблуки прочно занимают свое место в мире моды.

Уличная одежда

Люди много времени проводят на улице – не только для спорта и развлечений, как сейчас, но и для необходимых дел: работы, путешествий, покупок. Женщины на улице обычно носят «защиту» (safeguard): верхнюю юбку, прикрывающую домашнее платье. Плащом без рукавов (или «голландским» с рукавами) прикрывают верхнюю часть. У королевы много плащей и соответствующих им по цвету защитных юбок, так что мы читаем, например, об «одном плаще и защите из пурпурно-желтой серебряной ткани, подобных листьям с идущими вниз полосами, с кружевами телесного цвета, шелком, венецианским золотом и камчатным серебром, прошитым белым атласом». В более поздние годы вы можете надеть «жюппе» (juppe), французскую утепленную куртку – потомок средневекового «жюпона» (jupon). У Елизаветы сорок три жюппе с соответствующими по цвету защитными юбками, например «одно жюппе и защита персикового цвета из золотого камлота, с венецианским золотом [и] серебром над рукавами и по всей их длине». Либо же вы можете надеть платье для верховой езды с меховой подкладкой.

В поездках обычно надевают капоры из шерсти или бархата, перчатки, шарфы и кашне (они прикрывают лицо и защищают от поднимающейся пыли). Вместо вуалей иногда носят маски, особенно летом – опять же, чтобы защитить лицо от солнца и пыли. В 1575 году ван Метерен пишет о новой моде в Англии: женщины на улице носят «личины» (vizards) и «шелковые маски» (наверное, он имел в виду шелковые покрывала). Маски для поездок похожи на венецианские: если их носить вместе с бархатным капором, создается довольно зловещее впечатление. Может быть, Стаббс в кои-то веки даже оказался почти прав, написав:

Когда они едут за рубеж, то надевают маски из бархата… которые закрывают все лицо, с проделанными отверстиями для глаз; они выглядят так, что если человек никогда ранее не видел такой маски, то подумает, что встретил чудовище или дьявола, ибо лица не видит никакого, а лишь два широких отверстия, закрытых стеклами.

Выше описана лишь простейшая палитра фасонов и стилей, которые можно объединять множеством различных способов. Такова уж мода: как только что-то становится общепринятым, люди тут же хотят попробовать что-нибудь новенькое. Впрочем, стоит помнить, что не все могут позволить себе накидки-мантии и вуали, платья и нижние рубашки. У бедной девушки из рабочей семьи, возможно, есть только сорочка и грубая накидка. Горожанки, у которых нет денег на фартингалы, носят под платьем на талии специальные валики (bum-rolls), благодаря которым оно немного выступает вперед. Если приходится идти далеко, например на рынок, женщина вряд ли наденет чопины, предпочтя им сапоги: высокие подошвы слишком непрактичны. В пеший поход обычно надевают шляпу и шарф (или кашне), а не капоры и маски. В городах женщины снимают шарфы и ходят с открытыми лицами, неся в руках корзины. Стоит также заметить, что юбки работающих женщин короче, чем у дворянок: если вы постоянно ходите по грязным улицам или дворам, то вам совсем не захочется наступить на юбку.

Если вы хотите узнать, что носит жена сравнительно богатого земледельца и сколько это стоит, загляните в ее спальню. Там вы найдете «ее лучшее платье, [стоящее] 10 шиллингов; старое платье, 5 шиллингов; нижнюю рубашку из рассета, 9 шиллингов; две нижние рубашки из бумазеи, 9 шиллингов; ее лучшую нижнюю юбку, 4 шиллинга; ее старую нижнюю юбку, 1 шиллинг; серебряную заколку, 1 шиллинг 2 пенса; ее лучшую шляпу, 2 шиллинга 4 пенса; шейный платок, 6 пенсов; пять льняных косынок, 5 шиллингов». В 1587 году гардероб вдовы из Оксфордшира состоял из четырех платьев и четырех нижних юбок (общей стоимостью 3 фунта), трех фартуков и пяти сорочек (6 шиллингов 8 пенсов), десяти косынок и двух шейных платков (12 шиллингов). С виду – недорого, но это четверть всего ее движимого имущества. В 1579 году имущество Алисы Бейтс из Эпплби составляло 3 фунта 7 шиллингов 8 пенсов, и почти половина этого – одежда. Заглянем на другой край социальной лестницы: когда в 1580 году умерла Авис Еарднер из Кропреди (Оксфордшир), все ее имущество составляла одежда и сундук, в котором она ее хранила, общей стоимостью 14 шиллингов 9 пенсов – считая и цену сундука «с замком и петлями»[62]. Большинству женщин даже сравнительно скромные убранства обходятся довольно дорого: одежда служанки в Беркшире в 90-х годах XVI века стоит 1 шиллинг 10 пенсов. Пара туфель, сшитых для вас по мерке, может обойтись в 18 пенсов. Три пары чулок, две нижние юбки и починка дублета в 1597 году обойдутся вам в 3 шиллинга 4 пенса. Если ваш муж – чернорабочий, получающий всего 2 шиллинга в неделю, из которых половину тратит на еду, даже покупка чьего-то старого платья за 2 шиллинга 6 пенсов – огромные расходы.

Женские прически и головные уборы

Рано утром, еще одетая в ночную рубашку, леди Ри-Мелейн приказывает своей камеристке Джолии причесать ей волосы:

Леди Ри-Мелейн: Джолия, причеши меня, отодвинь стол чуть дальше от клмина, здесь слишком жарко. Поставь мой стул на место. Почему ты не поставила мое красивое зеркало на стол? Оно слишком высоко, поправь подпорки. Сними мою ночную рубашку. Почему ты не позвала пажа, чтобы он разогрел протирки? Позовем же его: эй, сирра! Разогрей их, но ни в коем случае не сожги. Прошу тебя, Джолия, хорошо протри мне голову, ибо она полна перхоти. Мои гребни не в коробке? Где мой гребень из слоновой кости? Причеши меня самшитовым гребнем, но сначала подай мне накидку для причесывания, иначе я буду вся в волосах, волосы нападают и мне на одежду. Причесывай к затылку… о Боже! Ты слишком сильно причесываешь, ты меня царапаешь и выдираешь волосы. Ты не можешь сначала осторожно распутать их руками, а только потом – причесывать?

Джолия: Вы не могли бы чуть приподняться, мадам? Ваши волосы так длинны, что достают до пола.

Леди Ри-Мелейн: У моей дочери такие же волосы; разве они не хороши? Что ты об этом скажешь?

Джолия: Истинно, мадам, у нее самые лучшие и длинные льняные волосы из всех, что я когда-либо видела. Их не нужно завивать, потому что они вьются сами по себе…

Леди Ри-Мелейн: За это они нравятся мне еще больше… Паж, возьми щетки и вычисти мои гребни, и не вздумай чистить один гребень другим. Возьми перо, чтобы счистить с них грязь, а потом убери в коробку. Давайте покончим с причесыванием.

Джолия: Что вы сегодня собираетесь носить, мадам? Оставите голову непокрытой или же наденете французский капор?

Многое в этом ритуале вас удивит: например, обычай искусственной завивки волос. «Протирки», которые греют у огня, – это льняные полотенца, которыми вытирают голову. Почти все причесываются гребнями, а не щетками для волос. Щетки дороги и используются в основном для нанесения на волосы целебных составов; широкое распространение они получат лишь через два столетия[63]. А современная нам привычка краситься в блондинок отнюдь не нова: «Девы носят шелковые чепцы, чтобы поддерживать волосы, которые они щелоком красят в желтый цвет», – пишет Вильям Горман. Богатые женщины регулярно перекрашивают волосы под цвет одежды. Другой вариант – носить парик: у королевы в 90-х годах их несколько десятков, и она носит их, чтобы волосы соответствовали по цвету платьям, а также и для того, чтобы скрыть седину. Все это, как обычно, подвергается жесткой критике со стороны Филипа Стаббса:

Если бы женщины ограничивались только завиванием и укладкой волос (что уже нечестиво…), это еще куда ни шло; но они недовольны собственными волосами и покупают другие волосы – коней, кобыл, других странных зверей – и красят их в любой цвет, какой заблагорассудится. А если у какой-либо бедной женщины (ибо иногда мы видим, как Бог наделяет их не меньшей красотой, чем богатых) светлые волосы, то эти распутные дамы не остановятся ни перед чем, чтобы купить их. А если они видят светловолосых детей, то уводят их в тайное место и за пару пенни срезают им волосы: я слышал, как такое недавно случилось в Лондоне – одна женщина встретила маленькую девочку с очень светлыми волосами, заманила ее в дом, обещала дать ей пенни и остригла. И они это носят… словно свои настоящие волосы…

Французский капор, о котором говорит камеристка леди Ри-Мелейн, – это обтягивающий бархатный головной убор с закругленным верхом; его надевают на льняной чепец, часто называемый biggin («капюшон»). У капора обычно красиво выделанная кайма, да и чепец тоже вышит. Менее богатые женщины носят простые чепцы (если ходят без шляпы) или косынки. Мода на высокие шляпы с тульями тоже зародилась в 60-е годы XVI века; «английские горожанки обычно носят высокие шляпы, покрытые бархатом или шелком», – пишет Томас Платтер в 1599 году. Замужние женщины покрывают головы в соответствии с учением святого Павла; если они так не делают, то их считают развратными и недисциплинированными. Девушки и незамужние женщины обычно не носят ни шляп, ни других головных уборов – за исключением поездок.

Женские аксессуары

Когда Елизавету в начале правления спросили, что преподнести ей в дар, она сказала, что вполне удовольствуется веером. Скорее всего, она хотела таким образом показать свою скромность, но в следующие несколько лет ей подарили несколько десятков изящнейших вееров. Некоторые из них невероятно богато украшены, например «один веер из белых перьев с золотой ручкой, вокруг которой вьются две змеи, украшенные шарами из алмазов на концах и коронами с каждой стороны, на паре крыльев, украшенных алмазами». Кроме того, женщинам дарят перчатки, хотя их приобретают и в практических целях. Кембриджский университет платит 3 фунта за производство пары ароматизированных перчаток, украшенных вышивкой и ювелирными изделиями, которые преподносят в дар королеве в 1578 году. Провинциальные перчаточники, например Джон Шекспир, делают менее дорогие вещи, которые могут стоить всего 4 пенса: перчатки в Стратфорде делают из кожи овец, ягнят, оленей, важенок, телят, лошадей и даже собак[64]. Льняные носовые платки довольно доступны: дешевые – из простого льна; батистовые, кембриковые и шелковые дороже, самые же дорогие – с вышивкой и кружевной каймой. Все они – квадратные, площадью от двенадцати до пятнадцати квадратных дюймов. Маленькие платочки в четыре или пять дюймов женщины обычно дарят мужчинам – в знак любви, а не в качестве намека на то, что они плохо следят за собой.

Личные украшения королевы – это национальное достояние. Миссис Бланш Парри, прислужница при королевской опочивальне, перечисляет 628 драгоценных камней в своей переписи 1587 года, составленной для преемницы. В XVII веке, когда король Яков продает всю коллекцию, это вызывает всеобщее возмущение. Впрочем, прежде всего вам нужно знать, что драгоценные камни и символы, используемые королевой, задают стандарты для всех женщин страны. Возьмем для примера драгоценности Елизаветы со змеей и пеликаном: в книге Джеффри Уитни «Выбор эмблем и других символов» (1586) вы прочитаете, что змеи – знак мудрости, а пеликан, который по легенде расклевывает себе грудь, чтобы прокормить выводок своей кровью, символизирует самопожертвование. Особенно королеве нравится именно пеликан: она пожертвовала всеми шансами на замужество ради монаршего долга.

Если у вас достаточно денег, вы можете купить длинные «каканеты» или жемчужные ожерелья. Драгоценные камни часто используют в экстравагантных прическах: их прикрепляют к локонам крючочками или, если вы носите парик, иголками. Богатые женщины вешают драгоценные камни не только на одежду и бархатные шляпки и шапки: на груди они носят символический кулон. Этот кулон, конечно, может быть сделан из множества золотых частей и драгоценных каменьев; например, королева носит «золотой кулон в виде пеликана, украшенный алмазами разного вида и размера под ногами птицы, тремя рубинами и треугольным алмазом с тремя короткими цепочками и шишкой, инкрустированной мелкими алмазами и рубинами». Фрэнсис Дрейк подарил ей фантастический кулон в виде корабля из золота, финифти, эбенового дерева, алмазов и жемчуга.

Помните: не только форма украшения имеет символическое значение; сами камни тоже несут в себе определенный смысл. Вот какие слова вкладывают в уста ювелира в одном разговорнике:

Алмаз считается главнейшим из камней и зовется камнем любви ввиду того, что обладает способностью примирять и возобновлять (или даже скорее преумножать) любовь супругов, которые впали в раздор, ибо дана ему природой (или, если точнее, Богом) тайная сила – привлекать симпатии любого, кто носит его; но я не посоветовал бы носить его малодушным людям, ибо он символизирует робость сердца. Еще он способен противостоять колдовским чарам. Изумруд столь же стоек к чарам, сколь и алмаз: он укрощает похоть, умножает богатства и делает речь красивее. Агат пробуждает грозы, дает толкование снам и делает человека привлекательнее. Сапфир – королевский камень… он изгоняет меланхолию и очень полезен для зрения… Аметист хорош против пьянства, прогоняет дурные мысли и прибавляет ума.

Деревенские женщины драгоценностей чаще всего не носят. В 1597 году у Томаса Дайера, зажиточного земледельца из Беркшира, и его жены на двоих всего два золотых и одно серебряное кольцо, несмотря на то что их движимое имущество и товары стоят 145 фунтов[65]. Замужние женщины не носят золотых обручальных колец, если они не богаты (брачное положение они показывают, одеваясь определенным образом и покрывая волосы). Золотые кольца иногда дарят друзьям и родственникам умерших, так что некоторые люди скромного достатка все же носят золото, но лишь в память об усопших, а не как признак высокого статуса. Появились уже и серьги с драгоценностями; Филип Стаббс мечет словесные громы и молнии в женщин, которые «не стыдятся проделывать отверстия в ушах, в которые вставляют кольца и иные украшения с золотом и драгоценными каменьями». Небольшие полоски золота вполне по средствам жене провинциального йомена или купца, но, опять-таки, мы говорим о сравнительно богатом меньшинстве. Большинство женщин уши не прокалывают[66].

Косметика и парфюмерия

Зеркала уже появились – как квадратные, которые ставят на стол, так и круглые, которые вешают на стену. Как вы уже догадались, пуритане не одобряют ни тех, ни других. «Дьявол не смог бы найти иного столь же пагубного зла, – заявляет Стаббс и добавляет: – Эти зеркала лучше назвать мехами дьявола, коими он вдувает в наши сердца порывы гордыни, а про тех, кто в них глядится, можно сказать, что они смотрят в зад дьяволу, откуда он исторгает ядовитые ветры гордыни в их души». Стоит добавить, что зеркала недешевы: вы, скорее всего, увидите их только в домах богатых купцов и джентльменов.

«Женщины Англии, – продолжает Стаббс, – красят себе лица разными маслами, растворами, мазями и водами, предназначенными специально для этого… уродуя таким образом себе души и вызывая немилость и негодование Всевышнего». По этим словам вы сразу поймете, что в пуританских семьях женщины косметикой не пользуются. Другие же не стесняются: уже давно в моду вошли свинцовые белила. «Они белят лицо, шею и соски белилами, губы мажут красным, а щеки – пурпурным», – объясняет Горман. Белилами пользуются и в практических целях: ими можно прикрыть любые шрамы, оставшиеся у вас, к примеру, после перенесенной оспы. Сэр Хью Плат в 1602 году предлагает другой рецепт; от него вы не получите отравления свинцом, но сам по себе он довольно непривлекателен:

Промойте сало борова несколько раз в майской росе, очищенной на солнце, пока оно не станет в основном белым, затем возьмите корень алтея, отрезав кончики, нарежьте его тонкими ломтиками и перемешайте с салом; замочите смесь в кипящей воде и снимайте пену до тех пор, пока она не очистится и не станет вязкой…

Втерев себе в лицо такую смесь, вы вряд ли будете благоухать, но в елизаветинском Лондоне есть решение и этой проблемы. В столице можно купить очень сильно пахнущую парфюмерию, в частности серую амбру (выделения кашалота), мускус (выделения мускусного оленя) и цибетин (выделения виверры). Они продаются в маленьких разноцветных стеклянных бутылочках. Подобные бутылочки – сами по себе произведения искусства: по краям они отделаны золотом и украшены рубинами и изумрудами; у некоторых – даже завинчивающаяся пробка. Дешевая альтернатива – льняной мешочек с лавандой. Между ними находятся «помандеры» – коробочки с ароматическими шариками, которые делают из металла или самшита и носят на шелковом шнурке на поясе. Внутри них – ароматные специи, например гвоздика, мускатный орех и кумин (дорогие) или просто разные лепестки и травы (дешевые). Можете попробовать еще один экзотический рецепт от сэра Хью Плата:

Возьмите унцию лучшей садовой земли и в течение семи дней вымачивайте ее в розовой воде, постоянно ее меняя; затем возьмите лучший ладан, бензойную смолу, стираксы, амбру, цибетин и мускус; смешайте все это вместе и уложите в любую форму, которая вам по нраву. Тогда, если ваше дыхание не слишком сильно, вы будете пахнуть так же хорошо, как собачка любой леди64.

Мужская одежда

В младенчестве мальчиков, как и девочек, одевают в юбки. Примерно в пять-шесть лет им выдают первые бриджи (это называется breeching) и начинают одевать по-мужски. Одежду, которую носят мальчики, перечисляют в следующей дискуссии между школьником и служанкой во время сборов в школу (как и всякий уважающий себя школьник любого столетия, он проспал):

Маргарет (служанка): Эй, Фрэнсис! Вставайте и идите в школу! Неплохо бы вас отшлепать – уже больше семи утра. Скорее одевайтесь и читайте молитвы, потом вас ждет завтрак.

Фрэнсис: Маргарет, подай мне мои чулки и, прошу, поторопись. Где мой дублет? Принеси мои подвязки и ботинки и подай рожок для обуви.

Маргарет: Сначала наденьте чистую рубашку, потому что ваша грязна.

Фрэнсис: Тогда поторопись, ибо я действительно опаздываю. Маргарет: Она еще мокрая. Подождите немного, я подсушу ее у огня.

Фрэнсис: Я не могу ждать так долго – если послушаюсь тебя, то опоздаю.

Маргарет: Ваша мать отругает меня, если вы пойдете в школу в грязной рубашке.

Фрэнсис: На самом деле это тебя нужно отругать, а не меня – бранить и бить. Куда ты положила мой пояс и чернильницу? Где моя куртка из испанской кожи? Где мои льняные носки? Где моя шапка, рукавицы, тапочки, носовой платок, шнурок, ранец, перочинный нож и книги? Где все мои вещи? У меня ничего не готово. Я пожалуюсь отцу, я сделаю все, чтобы тебя высекли.

Рубашки. Заметьте, что школьник Фрэнсис уже одет в рубашку – он надевает одежду прямо на ту рубашку, в которой спал, хотя Маргарет и пытается убедить его надеть чистую. У него явно нет большого запаса чистых рубашек, чтобы выбрать из нескольких. Это говорит не только о его общественном положении, но и об отношении к личной гигиене: большинство богачей очищают тело, постоянно стирая льняную одежду, которая трется об их кожу. Кембрик и голланд снова становятся белыми, если их хорошенько отскрести; локрем и линзивулзи – более дешевые ткани, устойчивые к более суровым процессам чистки. Большинство рубашек длинные, до бедер, с вырезами по сторонам, чтобы полы можно было заткнуть между ног (чтобы не носить дорогие панталоны). Хотя мужские рубашки чаще всего делают из льна, встречаются и шелковые. В законе 1533 года о регулировании расходов прямым текстом говорится, что простолюдинам их носить нельзя, но некоторые джентльмены из Эссекса все же надевают шелковые рубашки. Большинство из них, правда, не из чистого шелка, а льняные, прошитые шелковыми нитями.

Чулки, бриджи и брюки. Pair of hose («пара чулок») или hosen («чулки») – этими словами называется практически любая одежда, которую мужчины носят ниже пояса: носки, чулки, гетры (netherstocks – «нижние чулки»), бриджи, браки, шаровары, брюки и даже trousers («штаны» на манер моряцких). В начале правления Елизаветы большинство «чулок» покрывают ногу полностью, как колготки. Отдельные от чулок бриджи появляются в 70-х годах; через десять лет лондонцы считают длинные чулки достойными только деревенских мужланов. В Лондоне того периода вы должны носить бриджи (слова breeches, trunkhose – «шаровары» – и slops – «брюки» – практически взаимозаменяемы), возможно – с «кэньонами» (canions – верхними чулками) выше колена. Ниже нужно носить гетры, которые закрывают ногу до колена и часть «кэньонов» и прикрепляются к бедрам подвязками. Гетры могут быть из дорогой ткани, например атласа – в этом случае они даже не прикрывают ступни, и нужно надевать легко стирающийся льняной носок. Дорогие гетры часто украшают «завитками» – вышивками, идущими вдоль лодыжки. Менее дорогие гетры – вязаные.

Бриджи бывают разные. Простолюдины носят простые кожаные или сержевые бриджи до колен. У богатых людей выбор обширнее: французские, или круглые, чулки, широкие «галлигаскины» и венецианские бриджи из дорогой, но долговечной ткани – бархата, сатина или камки. Французские чулки обычно короткие и круглые, заканчиваются на середине бедра. Иногда их набивают «бомбастом» (хлопком) или шерстью, чтобы они были тверже. Еаллигаскины шире и объемнее и завязываются под коленом. Венецианские – длинные и мешковатые, завязываются под коленом и прикрывают верх гетр. Вся эта разнообразная одежда может содержать в себе элементы немецких шаровар, или pluderhosen: в таких брюках с боков есть прорези, куда вставляют «панели» из другого материала, создавая прекрасные сочетания разных цветов и тканей.

Панталоны. Словом «чулки» иногда называют даже панталоны – люди не любят в особых подробностях обсуждать мужское исподнее. Мальчики их обычно не носят – они, как уже упоминалось выше, затыкают полы рубашки между ног. Некоторые мужчины в начале правления Елизаветы продолжают, по старому обычаю, носить льняные брюки, чем-то похожие как раз на обтягивающие панталоны. Впрочем, для тех, у кого есть деньги, лучший выбор во второй половине XVI века – льняные панталоны, расшитые шелком. Они свободные, длиной примерно до середины бедра и свисают складками с льняного пояса на талии.

Жилеты. Как и у женщин, жилет – нижняя одежда, которую подгоняют по талии; ее носят на рубашке, но под курткой или дублетом. Как и женские, мужские жилеты тоже надевают через голову. Иногда их называют «нижними юбками», особенно если они длиной ниже талии; еще их могут назвать vest (с современными жилетами их тем не менее путать не нужно, хотя и те и другие надеваются в основном для того, чтобы согреться). Жилеты иногда бывают с подкладкой; в тех из них, которые носят под куртками, бывают карманы. У богачей жилеты роскошные, из шелка, бархата или кембрика, с рукавами, вышитыми серебряной тканью, – особенно красиво они выглядят, если надеты под расстегнутый дублет или куртку.

Дублеты. Если вы знаете всего одну вещь о том, как одевались при Тюдорах, то, скорее всего, это то, что мужчины носили «дублеты и чулки». Некоторые мужчины предпочитают жилет и куртку; у некоторых чернорабочих просто нет выбора, и им приходится носить рубашку и короткую накидку, закрепленную поясом; но большинство из них все же надевают «чулки» (любые из перечисленных выше) на ноги и дублет на тело.

Дублет – открытая спереди верхняя одежда. Обычно у дублета есть рукава, и он застегивается на манер куртки. Либо же он может завязываться кожаными шнурками (points). Некоторые дублеты длинные, некоторые заканчиваются на талии, иногда прикрепляясь к бриджам. Другие шьют вместе с бриджами, как костюм, из того же материала. Летом вы, скорее всего, наденете легкий льняной дублет, а зимой – утепленный камвольный; встретятся вам и кожаные. Богатые мужчины носят бархатные дублеты, более бедные – камвольные и сержевые. С уходом моды на гульфики символом мужественности постепенно становится подбитый «стручковый» (peascod) дублет: он говорит и о мужской храбрости, и о том, что владелец хорошо питается. За описанием дублетов лондонских модников 80-х годов мы, конечно же, обратимся к главному критику – Филипу Стаббсу:

Их дублеты не менее чудовищны, чем остальная одежда, ибо по нынешней моде они свисают до середины бедер или, по меньшей мере, до половых органов; они настолько жестко прошиты и туго набиты, что мужчины не могут в них ни работать, ни играть из-за жара и тесноты, так что им приходится носить дублеты расстегнутыми, иначе в них невозможно ни наклониться, ни пасть ниц – настолько тверда их форма. В чем красота этих дублетов, которые на животах торчат подобно мужскому гульфику или даже еще сильнее (так, что живот кажется по объему больше всего остального тела), пусть решают люди мудрее меня. Я же сам не вижу, какому делу они служат, кроме как показывать склонность владельца… к обжорству, чревоугодию, разгулам, пьянству и излишествам…

(Признайтесь себе: Стаббс, пожалуй, едва ли не самый веселый писатель того периода, но вам вряд ли захочется лично с ним встретиться.)

Воротники. Воротники – один из немногих элементов одежды, который на равных носят оба пола. Есть специальный «мужской» стиль ношения воротников, особенно популярный среди длиннобородых мужчин, – воротник остается открытым спереди, а по сторонам свободно свисают завязки. Но когда в 80-х годах XVI века в моду входят широкие воротники, большинство мужчин начинают носить их так же, как женщины, – большим «колесом», полностью охватывающим шею. Лучшие воротники делают из кембрика, голланда и батиста. Стаббс, естественно, осмеивает эту «безвкусицу»: «Если дождь застигает мужчин на улице и они не успевают найти подходящее укрытие, то их огромные воротники признают поражение в битве с водной стихией и опадают, подобно мокрым кухонным полотенцам, развевающимся на ветру». Но мужчины даже самого скромного происхождения с ним не согласны. Ричард Хосселл из Бистера, умерший в 1587 году, оставил в наследство гардероб, состоящий из одного дублета, пары чулок, пары гетр, одной куртки и одной старой рубашки, но даже у него было два воротника, или «ворота» (shirt-bands).

Куртки. В елизаветинскую эпоху куртки стали носить буквально все. Крестьянин в поле может надеть на рубашку кожаную куртку. Моряки тоже часто их носят, застегивая либо на крючки, либо на кожаные пуговицы. Даже самый большой модник среди аристократов может надеть куртку – правда, бархатную, с серебряными пуговицами и «крыльями» на плечах.

Мантии. Темные (обычно) мантии длиной до лодыжек, подбитые мехом и со свободными рукавами, часто носят уважаемые мужчины зрелого возраста. Кроме того, мантия – отличительный признак людей, обладающих профессией: университетских профессоров, юристов, врачей и священников легко узнать по мантиям.

Плащи. Плащи надеваются на плечи; часто они оторочены мехом и могут быть такими же длинными, как мантии. У других плащей воротников нет, а длиной они только до пояса и больше напоминают накидки. Немецкие плащи больше похожи на куртки со свободно висящими рукавами. Еще одна версия плаща, – мандильон; когда его носят, как плащ – набок, не просовывая руки в рукава, – говорят, что он надет «в направлении Колли-Вестон» (Colley-Westonward); об этом в начале главы упоминал Еаррисон. Для придворных плащ – обязательная деталь одежды: у графа Эссекса, например, их двадцать восемь.

Шляпы. В начале правления Елизаветы практически все носят вязаные или тканевые шапки. В 60-х годах в моду входят фетровые шляпы с тульями; горожане начинают уделять больше внимания тому, что носят на головах. На шляпах носят ленты разных цветов – некоторые из них даже вышиты или украшены драгоценностями. Еще на шляпах носят крашенные в разные цвета перья: с этой целью лондонские купцы в 1559–1560 годах ввезли в страну перьев на 1863 фунта. Поля иногда загибают по краю и прикрепляют к шляпе. А затем тульи становится все выше… и выше. Филип Стаббс, радостно потирая руки, заявляет:

Причуды моды странны; материалы, из которых делают шляпы, становятся все разнообразнее: некоторые из них – шелковые, другие – бархатные, тафтовые, шерстяные и (что еще любопытнее) даже из каких-то тонких волос. Эти последние называют бобровыми шляпами, которые стоят 20, 30 или даже 40 шиллингов за штуку; их привозят из-за моря, оттуда же, откуда и многие иные предметы тщеславия. Ибо мужчина не пользуется никаким уважением, если у него нет бархатной или тафтовой шляпы, которую нужно испещрить дырочками и тщательно украсить по последней моде.

Хотя многие мужчины не подчиняются Акту 1571 года, по которому в воскресенье нужно обязательно носить шерстяную шапку, сам факт того, что такой закон приняли, говорит о том, насколько шапки распространены среди простолюдинов. По большей части их красят в черный цвет – или, по крайней мере, в настолько черный, насколько это возможно: настоящая черная краска дорога. Хотя уже в 60-х годах начали носить шляпы с высокими тульями, даже в последние годы правления Елизаветы вы все равно сможете увидеть джентльменов, носящих шапки. В 1589 году сэр Кристофер Хаттон носит очень красивую черную бархатную шапку с драгоценными камнями вдоль каймы и белым пером, торчащим из золотой бляшки.

Ботинки и сапоги. Рабочие ботинки и сапоги в елизаветинскую эпоху делают из кожи, с толстыми подошвами. Из того же материала делают и обувь для богатых людей; вся разница – в качестве кожи, размерах и украшениях (например, прокалывании или раскраске). Лучшая кожа – испанская, в Англии ее называют «кордовской кожей» (cordwain), а сапожников, которые с ней работают, – cordwainers. Работающие мужчины обычно носят обувь из жесткой кожи – башмаки и полусапоги до икр, а джентльмены предпочитают высокие сапоги из мягкой кожи, например котурны (длиной до колена) и гамаши (еще длиннее). Галоши – это верхняя обувь, которую надевают на туфли и ботинки с пробковой подошвой, чтобы защитить их от уличной грязи. В остальном мужская обувь мало отличается от женской. Себестоимость обычной пары обуви колеблется от 10 пенсов за пару до 1 шиллинга 11/4 пенса; розничная цена (после наценки продавца) составляет соответственно от 1 шиллинга до 18 пенсов.

Не стоит и говорить, что не у всех мужчин есть в наличии вся вышеперечисленная одежда. В 1599 году в гардеробе Джона Браунвенда, ректора Лонг-Диттона, графство Суррей, содержатся две мантии, три плаща, два дублета, две куртки, три пары бриджей, шесть пар чулок, две шляпы, два пояса, семь рубашек, восемь воротников, шесть носовых платков и шесть ночных колпаков. В 1586 году у Вильяма Китчинера, йомена из Эффингема (графство то же), есть один плащ «лондонской покраски», серый плащ из рассета, мандильон, три дублета, черная бобриковая куртка, две пары «сапожных чулок» (boot hose), пара сапог, пара чулок, две пары бриджей, две шляпы, четыре ночных колпака, четыре рубашки, два воротника, шарф и старая, поеденная молью мантия из бобрика. Для сравнения, у Джорджа Берча, викария из Уитли (тоже Суррей), гардероб совсем небогатый: в 1569 году у него всего две мантии, куртка, дублет, пара чулок и шляпа. Многим мужчинам и вовсе приходится обходиться всего одним костюмом, меняя лишь верхнюю одежду.