Помоги проекту - поделись книгой:
Очень может быть, что понятие «samudra» возникло путем соединения двух слов: «sa» – «тот, он», и «mudra» – «печать» («mudrana» – «запирание, закрывание»). Если это так, то санскритское «море-океан» буквально означает «то, что было запечатано». В таком прочтении выявляется предыстория моря-океана. Воды, составившие его, были изначально запечатаны. Это можно интерпретировать двояко. С одной стороны, часть вод моря-океана была спрессована в лед, «запечатана» в твердотельную форму. Но и жидкую составляющую будущего моря-океана – потоки северных рек и океанские массы жидкости, находившиеся по разные стороны от ледяной запруды, – тоже можно охарактеризовать, как запечатанные ледяной запрудой. Таяние ледника и прорыв этой гигантской запруды привели к затоплению части Русской равнины. Образовавшуюся в результате этого необычную водную акваторию наши предки назвали морем-океаном. И стоит, пожалуй, согласиться, что она в чистом виде не была похожа ни на море, ни на океан.
Наш эпос дает основание заключить, что контуры этого древнего водоема были весьма значительны и простирались достаточно далеко в глубь континента. В былине «Про Соловья Будимировича» есть такие строки:
Герой былины плывет в Киев на Соколе-корабле из неведомых заморских стран. Название его родного города образовано от слова «лед». Леденец – значит Ледяной, из чего можно заключить, что находится этот город на севере, а «акиян-море», по которому плывет корабль, охватывает территорию от Ледовитого океана до среднего течения Днепра. В четверостишии, упоминающем о море-океане, отмечается глубина днепровских омутов. Эта эпическая подробность может показаться достаточно странной и необычной для читателя, все ж таки как-то у нас более на слуху упоминания о днепровских порогах, которые встречали путешественников на пути «из варяг в греки». Но в том-то и дело, что речь в былине идет о сравнительно давних временах, составляющих несколько тысячелетий до н. э. Неожиданно, не правда ли?..
Море – от мора
Вспомним физическую карту Евразии. На ней, согласно принятой картографами традиции, светло-зеленым цветом раскрашены области суши с высотой от 0 до 200 метров над уровнем моря. Темно-зеленый цвет на карте имеют более низкие, а светло-коричневый и коричневый более высокие участки суши. По оценкам специалистов, уровень океана в постледниковую эпоху поднялся до 120–150 метров. При этом затопленными должны были оказаться только области с зеленой раскраской: «темно-зеленые» полностью уходили под воду, а «светло-зеленые» – частично, в зависимости от своей высоты над уровнем моря. Значительная часть европейских равнин, Западно-Сибирская низменность и приаральские земли определенно попадали в их число. О том, как конкретно происходило их затопление, чуть позже. Но мысль о море-океане посреди Русской равнины кажется уже более реальной.
В журнале «Природа» (1997, № 1) была опубликована статья А. В. Карнаухова и В. Н. Карнаухова «Куда текли сибирские реки во времена ледниковых периодов?». Авторы статьи обратили внимание, что если нанести на современную карту Евразии контуры последнего оледенения, то сразу же вскрывается то обстоятельство, что русла сибирских рек – Оби и Енисея – проходили непосредственно через зону ледника. Разумеется, течь среди ледяных торосов при отрицательной температуре воздуха они не могли. К тому же даже в наши дни во время весенних паводков льды, вскрывшиеся в южных областях, скапливаются в низовьях и препятствуют естественному стоку вод. Летом ледяные пробки оттаивают, и нормальный речной сток восстанавливается. Но во времена оледенений, когда летняя температура была отрицательной, эти заторы могли приобретать постоянный характер и полностью перекрывать сток северных рек. С другой стороны, истоки северных рек – Оби, Енисея, Лены – расположены далеко на юге, и нет оснований считать, что во времена Ледникового периода течение этих рек полностью прекращалось. Встречая ледяную дамбу, реки начинали выходить из берегов, затапливая обширные территории и образуя, по терминологии авторов статьи, Евразийский океан.
Последовательность событий, приведшая к его образованию, согласно Карнауховым, была следующей:
– В результате резкого похолодания на севере Евразии образуются ледяные дамбы вдоль побережья Ледовитого океана. Происходит затопление Западно-Сибирской низменности и северных районов Восточной Европы.
– При достижении некоторого уровня образовавшегося Западно-Сибирского моря (150 м) воды сибирских рек через Тургайскую ложбину начинают поступать в Аральское море.
– При достаточном повышении уровня Аральского моря его воды начинают течь в Каспийское море, уровень которого также начинает расти.
– При достижении некоторого уровня вод Каспийского моря происходит его объединение с Аральским и образование единого Средне-Азиатского бассейна Евразийского океана.
– Повышение уровня Каспийского и Аральского морей приводит к тому, что вода этих морей начинает по Кумо-Манычской впадине поступать в Черное море и повышать его уровень. Образуется единое Черно-Каспийское море.
– В дальнейшем постепенное поднятие уровня Черно-Каспийского и Западно-Сибирского морей могло привести к затоплению громадных площадей в Восточной Европе, Западной Сибири и Средней Азии и образованию гигантского пресноводного бассейна – Евразийского океана.
Авторы статьи особо подчеркивают, что уровень этого пресноводного океана, по-видимому, испытывал колебания. Причем он зависел не только от климатических факторов, в частности от количества осадков. Уровень Евразийского океана мог испытывать серьезные изменения при разрушении временных преград, каковыми были ледяные дамбы на севере и Босфорский перешеек на юге. Разрушение Босфорского перешейка могло произойти в момент максимального подъема вод Евразийского океана, когда огромные массы воды поступали из него в Средиземное море. Потоки воды при этом промывали узкое русло, соединяющее в настоящий момент Черное и Средиземное моря и получившее название проливов Босфор и Дарданеллы.
Такого рода рассуждения интересно сопоставить с результатами исследований российского географа Михаила Григорьевича Гросвальда (1921–2007). Выдающийся гляциолог, он высказал и научно обосновал теорию возникновения евразийских потопов. Изданная в 1999 году тиражом всего в 1000 экземпляров книга Гросвальда «Евразийские гидросферные катастрофы и оледенение Арктики» осталась незамеченной специалистами и неизвестна широкому кругу читателей. Но ее научное значение огромно. Доктор геолого-минералогических наук В. П. Полеванов отмечает (Вертикаль. XXI век, 2011. № 32): «Теория Гросвальда убрала многочисленные геологические «нестыковки» в изучении последнего Ледникового периода, объяснила, почему так широко распространена легенда о потопах. Я не сомневаюсь, что ее время еще впереди. Эта теория выходит далеко за рамки геологии. Она объясняет происхождение иранских солевых пустынь, резкие колебания уровня Каспия, тайну нахождения в одних захоронениях мамонтов и китов, откуда взялось Аральское море и озеро Балхаш, как возникли проливы Босфор и Дарданеллы…» И таинственное русское «море-океан», добавим уже от себя. Но обо всем по порядку.
Исходная идея ученого связана с существованием во время последнего оледенения единого континентального ледникового щита. Он представлял мощную ледяную стену, протянувшуюся вдоль северного побережья Евразии и препятствующую (в полном согласии с предположением Карнауховых) стоку северных рек в океан. Второе важное положение теории Гросвальда состоит в утверждении, что в определенный момент на месте пролива Фрама возникала ледяная перемычка, отсекая Северный Ледовитый океан от Атлантики. Поскольку к тому времени мелководный Берингов пролив был уже покрыт Чукотским ледником, Ледовитый океан превращался в гигантское бессточное Арктическое озеро, покрытое сверху ледяной шапкой. Вся масса льда, поступавшая в центральную Арктику вместе со снегопадами и с периферии континентально-ледниковых щитов, шла на увеличение плавучего ледника. При полном замыкании пролива Фрама скорость увеличения его толщины, по оценке Гросвальда, составляла 40–45 метров за столетие, или 400–450 метров за тысячу лет. За несколько тысячелетий в Арктике мог образоваться единый сверхщит с вершиной у Северного полюса и высотой до 4–5 километров. Вся эта масса льда создавала огромное давление на воду Арктического подледного озера, предопределяя в конечном итоге ее прорыв на континент. «Рост уровня (и потенциальной энергии) Арктического озера не мог идти бесконечно, он приводил к нарушению устойчивого равновесия в системе «озеро-ледник-океан» и ее скачкообразному переходу в другое устойчивое состояние, «переключению» на более низкий энергетический уровень. В реальной жизни системы эти скачки принимали форму катастрофических прорывов Арктического подледного озера. <…> Вода должна была прорываться либо под перемычками между ледниковыми щитами, либо под самими щитами. Идеальные условия для таких прорывов возникали на позднеледниковых этапах, когда климат теплел, донное таяние ледниковых щитов усиливалось, и они испытывали коллапсы» (
Расчеты показывают, что если из Арктического озера выдавливался слой воды в 200 метров, то наружу вытекал миллион кубометров морской соленой воды. Их направление – в Европу или в глубины Азии – зависело от того, какой из ледниковых щитов коллапсировал первым. Вода вперемешку со льдом двигалась со скоростью 100–200 км в час, уничтожая на своем пути все живое. Потоки глубиной в сотню с лишним метров и шириной в тысячу и более километров грохотали по пространствам Евразии в течение нескольких дней, пока Арктическое озеро не опустошалось. Следы деятельности этих потоков хорошо видны на космоснимках. Гросвальд называет приблизительные даты трех катастроф: 11,5, 9,6 и 7,6 тысячи лет назад. Время первого из этих потопов совпадает с датой гибели Атлантиды.
Локализация Атлантиды в пределах Евразии является крайне интригующим следствием теории Гросвальда. Но для нас она интересна в первую очередь тем, что объясняет возможность появления достаточно большого по площади водоема в пределах Русской равнины. Карнауховы, вводя понятие Евразийского океана, обращали внимание на связанную, меняющую свои контуры водную систему Аральского, Каспийского и Черного морей. Но была у этого океана еще и не отмеченная ими северная составляющая. Нижегородец Д. В. Квашнин в книге «Русь от Столпа Святогора» попытался обозначить ее реальные контуры. По мнению исследователя, максимально стабильный подъем вод там соответствовал 85–90 метрам над уровнем океана (для сравнения: уровень современных Волги и Оки в районе Нижнего Новгорода более чем на 20 метров ниже). Квашнин пишет: «Единое Русское море, поднявшись по руслам текущих в него рек, доходило до современных городов: Киева по Днепру, Воронежа по Дону, Ярославля и Костромы по Волге, Владимира по Клязьме, Ветлуги по реке Ветлуге, Алатыря по Суре, Уржума по Вятке, Сарапула по Каме и Уфы по реке Белой. На берегу этого моря или в его близости стояли такие современные города, как Кишинёв, Кривой Рог, Днепропетровск, Черкассы, Полтава, Запорожье, Луганск, Элиста, Оренбург и Грозный. Все эти города (их исторические центры) занимают территории, находящиеся на абсолютных высотах около 90 метров. Образ этого моря отразился во многих старинных русских сказках под названием «море-окиян».
Все перечисленные сценарии затопления евразийских территорий не противоречат друг другу. Более того, их можно рассматривать как взаимодополняющие. Если схемы Карнауховых и Квашнина опираются на возможность длительного накопления пресной воды в Евразийском океане, то теория Гросвальда предсказывает кратковременные катастрофические стоки соленой воды. Первые две действенны, когда существует континентальный ледник; гросвальдовский же сценарий, наоборот, проявляется в моменты разрушения единого ледового щита. Евразийский океан и Русское море, скорее всего, возникли во время Ледникового периода. В моменты катастроф они подпитывались потопами, которые значительно повышали уровни их поверхностей и тем самым продляли им жизнь.
Теория Гросвальда подкрепляется свидетельствами ведийских текстов. В некоторых гимнах «Ригведы», обращенных к богу Индре, содержатся прямые указания на произошедшую катастрофу:
Под горами здесь следует понимать единый ледниковый щит, накрывавший континентальный шельф и толщу вод Арктического озера, где, по представлению создателей гимна, скрывался змей. Прорыв вод озера на континент способствовал разрушению ледника: «земля (увеличилась) в десять раз» (I, 52), северные реки «помчались к океану, «как колесницы, стремящиеся к добыче» (I, 130), а волшебные палицы Индры (ваджры) «разошлись по девяноста судоходным рекам» (I, 80).
Но вместе с этим деяния Индры несли страх и гибель для человека:
Гимн сообщает об уничтожении «искусственных поселений на земле». Евразийские потопы, выходя на равнину, смывали следы человеческой цивилизации. Они затапливали огромные территории, неся смерть проживавшим на них людям. Водоем, образовавшийся на месте поселений, ассоциировался у спасшихся и их потомков с мором, обрушившимся на их предков. Оттого и стали они называть его морем.
Море – слово славянского происхождения. Лингвисты признают, что оно родственно словам, обозначающим гибель живого, но никак не объясняют происхождение такого рода ассоциаций, хотя оно напрашивается само собой. А именно следует признать, что в постледниковую эпоху на территории Русской равнины было море, и возникло оно в результате одного из потопов, пришедшего с севера и поглотившего существовавшую здесь человеческую цивилизацию. Конечно, как всякое новое знание, этот вывод кажется неожиданным и непривычным, но географические аргументы в его пользу можно подкрепить и некоторыми дополнительными соображениями.
В первую очередь это русские народные сказки. Море в них присутствует как непосредственная реальность, с которой соприкасается герой. Заглянем в сборник Афанасьева.
– В сказке «Норка-зверь» «приезжая царевич к синяму морю, дивицца – аж спить Норка на камне, пасерядине моря, и як храпе – да таго на семь вёрст аж вална бье».
– В сказке «Медведко, Усыня, Горыня и Дубыня-богатыри» герои переходят синее море по усам Усыни, которыми тот соединяет два морских побережья.
– В сказке «Емеля-дурак» героя запечатывают вместе с королевской дочкой в бочку и пускают в море.
– В сказке «Жар-птица и Василиса-царевна» «по синю морю плывет Василиса-царевна в серебряной лодочке, золотым веслом попихается». В другом варианте этой сказки говорится о государстве Царь-девицы, находящемся за морем.
– В сказке «О молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде» битва героя со змеем происходит на берегу моря.
– В сказке «Елена Премудрая» Ивана буря выкидывает на остров посреди моря, а в сказке «Заколдованная королевна» «бедного солдата занесло вихрем далеко-далеко, за тридевять земель, в тридесятое государство, и бросило на косе промеж двух морей».
Эти примеры следует дополнить хрестоматийными сюжетами из пушкинских сказок, во многих из которых опять-таки присутствует море. Случайно ли это? Вряд ли. Сочинители наших древнейших мифов, вплетенных отдельными фрагментами в ткань сказок, скорее всего, знали о море не понаслышке. И им было не какое-нибудь северное или южное море, а внутреннее море Русской равнины.
Отдельного упоминания требует образ Морского Царя, присутствующий в наших сказках и былине «Садко». Его имя напрямую соотносится с морем: это не речной и не озерный властелин. Существование в русской фольклорной традиции образа Подводного царства указывает на то, что ее создатели соотносили морское дно с миром мертвых, а если шире – с той более древней цивилизацией, которую поглотила морская пучина.
Оборот «море-океан» в сборнике Афанасьева встречается лишь дважды. Являясь более сложной (составной) структурой по отношению к слову «море», он, очевидно, несет в себе и более глубокое содержание.
Океан (киян) – от кия
Издревле на Руси океан именовали кияном. Это наиболее архаичный вариант слова, сохранившийся, главным образом, в различных фольклорных формах. Словари русского языка называют это слово устаревшим, тем самым подчеркивая его первичность. К тому же выводу можно прийти, заметив, что некоторые наши существительные не меняют (существенно) своего смысла при добавлении к ним начальной буквы «о». Примеры тому – округ, осмотр, окрик, оружье, обалдуй, облик, огород (в значении «огороженный»), обух, обуза, огрех, одурь, окоп (сравни: копи), оплата, осколок, обида, отек (ток), очередь, очерк (чирк). Отмеченное правило работает и применительно к глаголам. Например, осилить, остудить, опечалить, окатить, одарить, осудить, оштрафовать и т. д. Мы специально приводим большое количество примеров, чтобы у читателя не оставалось ощущения натянутости аргументации и приверженности автора к русофильским построениям. Что есть, то есть, и против правды, как говорится, не попрешь: океан – слово русское.
Гигантское море или цепочка морей и озер, образовавшиеся на Русской равнине, своим происхождением были обязаны водам Ледовитого океана. Они воспринимались как его часть. Поэтому и появилось необычное выражение «море-океан», обозначавшее этот необычный водоем. Борис Викторович Шергин, автор знаменитых поморских былей и рассказов, даже назвал один из своих сборников «Океан – море русское», подчеркнув, что в сознании жителей Русского Севера оба этих понятия соединяются.
У других индоевропейских народов слово «океан» мыслилось, однако, совершенно независимым. Так, в древнегреческой мифологии Океан – стихия величайшей мировой реки, омывающей (окружающей) землю и дающей начало всем рекам, источникам и морским течениям. У Гесиода Океан – титан, сын бога неба (Урана) и богини земли (Геи), брат и супруг Тефиды, с которой он породил три тысячи дочерей – океанид и столько же сыновей – речных потоков. Греция – приморская страна, но она не изобилует водными источниками. Понятие «величайшей мировой реки» никак не могло сложиться у людей, проживавших на этой территории. Оно было принесено на греческую землю пеласгами (беласками, т. е. светлыми, русыми) – первопоселенцами этих мест, мигрировавшими сюда в IV–III тыс. до н. э. с Русской равнины. И прообразом «величайшей мировой реки» была наша река Ока, о которой греки-пеласги сохранили память (в эпоху «моря-океана», надо полагать, она была и более полноводной, и более протяженной). Тут же самое время вспомнить и о шести тысячах «детишек» (притоков) Океана. Думаем, что продолжение Волги после впадения в нее Оки древние греки тоже включали в состав мировой реки Океана. Но речная система бассейна Волги включает 151 тысячу водотоков (реки, ручьи и временные стоки), при этом число рек, фигурирующих в этом списке, составляет 7 тысяч. Не кажется ли вам, дорогой читатель, что они как раз и являются прообразами греческих океанид и их братьев?
Древнерусские мифы настойчиво напоминают нам, что мир произошел из воды. К примеру, древняя уточка, праматерь всего Сущего, плавая по водам океана, достает со дна землю и тем самым дает начало развитию жизни на земле. Простая и незамысловатая история. Или вот стих о сотворении мира от карпатских славян:
О каком таком море говорится в этом стихе? Прародина славян расположена в центре Европы, откуда до морей и океанов надо еще плюхать и плюхать. Но ситуация кардинально меняется, если вспомнить о существовании моря-океана, охватывавшего огромную часть Евразии. Вода затопила огромные пространства суши, и люди спасались на плоскогорьях и в гористых частях планеты. Карпаты – горная система, здесь в древности был один из центров спасения человечества от водной стихии.
Концепция Русского моря-океана заставляет по-новому взглянуть на общую картину истории человечества в послеледниковый период. Прежде всего следует со всей очевидностью признать существование в это время на Русской равнине развитой цивилизации. Это была та индоевропейская общность, из которой со временем выделились арии, хетты, греки и другие, более молодые европейские народы. Платон называл эту цивилизацию Атлантидой.
Создание больших государственных образований в Евразии в то время было крайне затруднено из-за обилия водных преград. Люди концентрировались на плоскогорьях и возвышенностях. За пределами Кавказа, однако, условия для жизни были более благоприятны: надо было только переплыть Евразийский океан. Именно его преодолел библейский Ной со своей командой. Гора Арарат, к которой, согласно традиции, причалил его ковчег, обозначает вектор миграции индоевропейцев с территории Русской равнины на юг. Именно они основали первые древние цивилизации в Месопотамии (Шумере), Египте и на Ближнем Востоке.
Православная традиция называет датой сотворения мира 5508 год до н. э. В других религиозных и культурных традициях эта дата корректируется в соответствии со взглядами исследователей, но в целом меняется не очень значительно. Разумеется, можно по-разному относиться к математическим ухищрениям, приводящим к той или иной дате сотворения мира. Но, кажется, абсолютно естественно и логично заключить, что середина VI тысячелетия до Рождества Христова была неким выделенным временем в истории человечества, особо запомнившимся людям. А теперь напомним, что 7,5 тыс. лет назад был последний «гросвальдовский» потоп. Человечество, пережив удар природной стихии, стало как бы жить заново. Момент этой катастрофы древние жрецы объявили датой сотворения мира и от него стали вести отсчет времени.
Шумерская цивилизация – древнейшая цивилизация на земле, существовавшая в V–IV тыс. до н. э. на территории современного Ирака. Началом начал шумеры считали первозданный океан, который породил космическую гору, состоявшую из земли, объединенной с небом. Но земли Ирака – это не морское побережье, более того, они изобилуют возвышенностями и нагорьями. Мог ли миф о сотворении жизни из воды возникнуть в таких географических условиях? Не будем миндальничать, тем более что этот миф один в один повторяет рассказ о пупе морском посреди океана, известном в разных редакциях. У египтян творец мира, бог Бену, в виде цапли появился на возникшем из водного хаоса камне-обелиске «Бенбен», у русских роль морского пупа играет Буян-остров, а у карело-финнов – колено демиурга Вяйнемейнена. Центр рождающегося мира характеризуется схожими словами: Бен – Буян – Вяйне-муж, это ли не доказательство единой основы происхождения мифов? Пуп морской служит пристанищем для птицы, которая откладывает Мировое Яйцо, из которого и возникает мир – небо, земля и т. д. В библейском мифе творения первичность океана, казалось бы, отрицается: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Бытие 1, 1–2). Но Дух Божий носится только над водою, и существовал Он, надо полагать, вечно, как и сам Бог. Создатели Библии отказались от языческой традиции представления бога птицей и сотворения мира из снесенного ею яйца. Но саму идею происхождения мира из воды они, хитроумно завуалировав, сохранили. Таким образом, все перечисленные мифы возникли как вариации одного исходного для всех них сюжета. А потому в шумерском мифе, как и в египетском, арийском, русском, финском и библейском, речь идет об одном и том же первоначале – русском море-океане.
Понятно, что спустя какое-то время естественно-научная подоплека этого мифа творения была позабыта. Тому способствовала оторванность переселенцев-индоевропейцев от своей прародины и то, что «диковинное» явление море-океана со временем исчезло. В индоарийских текстах II тыс. до н. э. под первозданным океаном уже понимается окружающий нас космос. Точно так же классические греки представляли землю плавающей в космическом океане. Эту мысль прекрасно выразил Ф. И. Тютчев в стихотворении, которое можно назвать манифестом философии космизма:
Но что замечательно, и арии, и греки сохраняли традицию происхождения жизни из океана, теперь уже космического.
Помня об этом важнейшем факте, обратимся к разгадке этимологии этого слова. Его первооснова – «киян», которую в звуковой транскрипции следует писать «кийан», – образована соединением корня «кий» с суффиксом «ан». Его функцию в данном слове проще всего углядеть на примере слова «великан», означающего «великий он». Он (ан) играет здесь роль указательного местоимения. По такой же схеме построены слова «братан», «Диман», «папан(я)». Таким образом, Киян – это Кий.
В словаре общеиндоевропейского праязыка, воссоздаваемом лингвистами, корень «ки» имеет значение «великий», «могущественный». Но все ли смысловые оттенки охватывают эти определения?
В «Повести временных лет» имеется неясное для комментаторов упоминание о том, что первопредок киевлян Кий был перевозчиком на Днепре. Летописцу это предание тоже невдомек, поэтому он пишет: «Однако если бы Кий был перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду. А Кий этот княжил в роде своем и ходил он к царю, как говорят». Странная выходит ситуация: о первом князе, основателе города и династии, сохранилось всего два обрывочных воспоминания, и потому каждое из них должно нести какую-то очень важную информацию. Но заслуживающим внимания, на первый взгляд, кажется только упоминание о походе на Царьград. Сам по себе это факт огромной важности, он указывает, что Русь изначальная соперничала с Византией. Легенда же о перевозчике выглядит каким-то недоразумением, противоречием здравому смыслу. Но неужели наши предки были настолько легкомысленны, чтобы в течение нескольких веков из уст в уста передавать совершенно бессмысленную информацию? Удивительно, что ни один историк не задумался над этим. А разгадка этой легенды, прямо скажем, необычная.
В шумеро-аккадской мифологии Ки – один из верховных богов. Шумеры называли его Эн-ки Божественный Ки, а аккадцы – Хайа (Эйа). Ки – хозяин мирового океана пресных вод, а также поверхностных земных вод. Этому богу чрезвычайно подходит роль хозяина реки (в просторечье перевозчика). Но это лишь одна из его функций. Он также бог мудрости и защитник людей, бог плодородия, носитель культуры и создатель мировых ценностей. Ки сотворил людей и в человеческой истории выступает хранителем основ цивилизации. Но и в русской летописи говорится, что Кий – первопредок.
В мифе «Энки и Шумер» божественный Ки выступает как устроитель земного порядка на Земле. Он отправляется в путешествие по Земле, оплодотворяет ее и «определяет судьбу» городам и странам. Ки – символ мужского начала. Русские своим самым знаменитым матерным словом (сравни: Ки – кий, куй) поминают именно этого бога. Вот зримое проявление связи времен: несколько искаженное имя бога стало ругательством, но образ, связанный с ним и ясно выражающий идею оплодотворения, предельно точно характеризует важнейшую роль бога-творца как зачинателя жизни. Образ бога Ки восходит к тому далекому времени, когда индоевропейские народы были еще единой семьей. Мигрируя по планете, они приносили свои мифы в самые отдаленные ее уголки. Вот почему «следы» бога Ки (Кия) обнаруживаются и в Поднепровье, и в Междуречье. В сущности, имена Энки и Киян состоят из одних и тех же самостоятельных слов, соединенных в разном порядке. У древних греков бог Ки назывался Океаном. У англичан следы его почитания хранят местоимение «he» и восклицание «o’key», а у нас название реки Оки (правило первого «о»).
Выражение «море-океан» возникло как название уникального водоема, образовавшегося в центре Евразии. Но помимо чисто геофизического своего содержания оно таит в себе глубокий культурно-исторический, философский и сакральный смысл.
В культурно-историческом аспекте море-океан – убедительнейшее напоминание о древности цивилизаций, формировавшихся на севере Евразии. «Человек Разумный» – дитя Севера. Потопы раз за разом уничтожали следы его культурной и хозяйственной деятельности. Они вынуждали северян мигрировать в более южные пределы планеты. Но всегда из числа спасшихся находились смельчаки, которые возвращались на свою прародину, продолжая тем самым преемственную линию поколений.
В философском плане выражение «море-океан» обнаруживает союз противоположных реалий – жизни и смерти. К такому выводу нас привели этимологические и мифологические изыскания. Но к ним можно привлечь и различные образные ассоциации, порождаемые каждым из слов в отдельности. Море, заключенное в определенные границы, навевает образ застойной, неподвижной воды (смерти), в то время как безбрежный океан – это обязательно течение жидкости (жизнь).
И, наконец, в сакральном смысле море-океан является той «ниточкой», которая соединяет нас с миром предков. Одно из наиболее волнующих преданий, живущих в нашем народе, – легенда о граде Китеже, городе русских праведников, ушедшем под воду при наступлении вражеских войск. Традиция связывает эту историю с озером Светлояр и нашествием татар. Но думается, что корни ее значительно глубже, а традиция почитания земель предков, поглощенных водной стихией, уходит во времена постледниковых евразийских потопов.
Глава 3. Лада – мать сыра земля
Выражение «мать сыра земля» существует только в русской фольклорной традиции. Это опять-таки наша своеобразная черта. Понятие матери-земли присутствует в мифологиях самых разных народов. У европейских народов оно сложилось еще во времена их единства – более пяти тысяч лет назад. Но вот прилагательным «сырая» никто, кроме русских, ее не наделяет. Прозорливые читатели наверняка сразу же сообразят, что это связано с евразийскими потопами, прокатившимися по Русской равнине, и служит еще одним (косвенным) доказательством в пользу их существования. Но всякое предчувствие требует обоснования. Наша оригинальная идея, которой мы хотим поделиться, состоит в том, что «мать сыра земля» изначально почиталась в образе богини Лады.
Наиболее древние упоминания о Ладе содержатся в польских церковных запрещениях языческих обрядов и относятся к первой половине XV века. В конце того же века Ян Длугош включил в свой пантеон польского Марса под именем бога Ляда (Lyada), а в XVII веке другой польский автор, Иннокентий Гизель, в своем «Синопсисе» в дополнение к рассказу «Повести временных лет» об идолах князя Владимира записал: «<…> Четвёртый идол – Ладо. Сего имяху бога веселия и всякого благополучия. Жертвы ему приношаху готовящийся ко браку, помощию Лада мнящи себе добро веселие и любезно житие стяжати. Сия же прелесть от древнейших идолослужителей произыде, иже неких богов Леля и Полеля почитаху, их же богомерское имя и доныне по неким странам на сонмищах игралищных пением Лелюм-Полелем возглашают. Такожде и матерь лелеву и полелеву – Ладо, поюще: Ладо, Ладо! И того идола ветхую прелесть дияволю на брачных веселях, руками плещуще и о стол бьюще, воспевают».
Здесь Лада выступает сначала в мужском роде, а затем как мать Леля и Полеля.
У восточных и южных славян имя богини возглашается преимущественно в припевах весенних и свадебных песен. За пределами славянского мира имя Лады известно также балтийским народам – латышам и литовцам, так что ареал распространения её культа охватывает земли от Адриатического моря до Камы и от Балкан до Балтийского моря. А. С. Фаминцын в книге «Божества древних славян» показал, что корень «лад» присутствует во многих названиях славянских земель, преимущественно же в Хорватии, Венгрии и в средних и северных областях России.
Некоторые исследователи (в частности, Е. В. Аничков, Н. М. Гальковский) настаивали, что, мол, не следует возводить Ладу в ранг божества, поскольку упоминания о ней у славян присутствуют только в песенном фольклоре. Но разве можно идти против народной традиции? Вот, к примеру, хорватская песня-молитва конца XVIII века, которая исполнялась во время летнего солнцестояния:
Лада напрямую названа святым божеством. В народных песнях слово «лад» означает нежно любимого друга, мужа, любовника, а в женской форме «лада» – подругу, жену, возлюбленную. «Лады», – говорят люди, когда решили какое-то важное дело и достигли согласия, а в древности ладником называли уговор о приданом: лады – помолвка, ладило – сват, ладканя – свадебная песня. «Ладовые» песни исполнялись преимущественно девушками. В Болгарии их называли «ладовицами», а их хороводы – «ладино коло (хоро)». В большинстве этих песен «Лада», «Ладо» – обычно лишь простой припев. Но в одной русской песне говорится:
В ней Лада – богиня весны, богиня-мать. Заклинание весны и пение веснянок производилось на высоких местах: люди выходили на вершины холмов, влезали на деревья, по угловым торцам забирались на крыши изб и оттуда приветствовали весну. В некоторых украинских песнях Ладу называют царевной, а в белорусских – королевной. Учитывая всё это, обычно (вслед за А. С. Фаминцыным и поддержавшим его Б. А. Рыбаковым) делается вывод, что Лада – божество согласия, весны и любви, богиня брака и благополучия. Однако есть ряд обстоятельств, которые требуют отнестись к образу богини более внимательно.
Для начала подчеркнём, что Лада – единственный персонаж русской мифологии, который напрямую именуется матерью. Исходя из этого, мы вправе предположить, что в ряду других богинь она имеет особый статус. Тем более, согласно польским преданиям, она действительно мать Леля и Полеля.
Вторая «мелочь». Ладовые песни исполнялись не только весной и в первую половину лета, но и во время свадеб и святочных гаданий. В Болгарии девушки под Новый год проводили гадание, называемое «ладуванием». Для этого доставали «немую воду» (то есть взятую молча), ставили её на ночь под звёзды, а затем бросали в неё свои перстеньки. При извлечении перстней пелись песни с припевом «Тай-Ладо!». Выходит, что обращались к богине и зимой, а это значит, что Ладу нельзя называть богиней весны. Она поминалась независимо от времени года, что опять-таки говорит об обладании ею какими-то более широкими функциями по сравнению с весенними богинями плодородия.
И, наконец, самая главная «придирка»: филологическая. Заглянув в «Этимологический словарь русского языка» Макса Фасмера, мы с удивлением обнаружим, что у слов «лад», «лада» надёжной этимологии нет. По-другому они родились на общеиндоевропейской почве и оригинального смыслового значения в славянских языках не имеют. Это очень серьёзный удар по традиционной трактовке образа богини, в статье «лада» даже дана ссылка на работу А. А. Потебни, где Лада названа лжебожеством. Конечно, известны примеры, когда академические учёные отстаивают заведомо неверные позиции, как в случае происхождения имён «Русь» и «Иван». Но в данном случае ситуация особая. Дело в том, что перевод словаря с немецкого и дополнения к нему выполнены О. Н. Трубачёвым – исключительно уважаемым славистом, твёрдым защитником национальных святынь.
Трубачёв считал неприемлемым обе крайности, порождённые неясностью слова – как отнесение этого слова к бессмысленному песенному рефрену, так и возведение Лады в ранг божества. Сам исследователь трактовал его в контексте славянских терминов родства. Согласно ему, праславянское *lada (звёздочка означает, что слово это гипотетическое и существовало в эпоху индоевропейского единства) восходит к индоевропейскому корню *aldh – «выросший, зрелый», который дал в германском языке aldi – «человек». Первичным значением славянского слова он считает «старший, муж, мужчина» (сравни: упоминание лад – возлюбленных мужей в «Слове о полку Игореве»). Перенесение этого слова на женщину – вторично. Песенный рефрен «дед-ладо», «дид-ладо» объясняется при этом как название старшего родича (деда) и именное определение при нём.
Пусть извинит меня читатель за столь подробное погружение в языкознание. Но сделано это намеренно. Ведь вы почувствовали, что маститый учёный перемудрил. Ведь никакие хитроумные построения не обманут родовой памяти и сердца, которое откликается на заветные слова, пронесённые сквозь тысячелетия. Тем более если это имена богов. Попробуем возразить академику, предложив свою версию происхождения слова «лада».
Есть в русском языке одно древнее, но удивительное по богатству охватываемых им смысловых ассоциаций слово. В настоящее время оно почти не употребляется, и мало кто даже слышал его. Но теперь уж точно никогда не забудет. Ляда (лядина) – пустошь, заросль, покинутая и заросшая лесом земля, запущенные заросли, чищоба, починок, посека, кулига, валки, пожог, лесной перелог, лесок по болоту, березнячок с хвойным посадом, то есть мешаный; вообще: низкая, мокрая и плохая почва; мочижина с мелким леском, ляга, болото с яминами, лыва, постоянная лужа, полой. Казалось бы, простенькое слово из четырёх букв, но как же многозначно оно! Тут же проясняется смысл названий таких сёл и деревень, как Ляды, Валки, Починки. Общее для всех них в том, что они стоят на плохих и большей частью мокрых почвах. Но как в одном слове уместились столь разнообразные «картинки»?
Давайте немного пофантазируем. Представим, например, территорию, с которой отступил ледник. Долгое время здесь ещё будет болото с яминами или ляга (лужа, пруд). С наступлением теплого климата в этих краях на пустошах вблизи водоёмов появятся лесочки, где берёзки будут чередоваться с хвойными растениями. Ещё позже люди, пожелавшие окультурить этот кусочек земли, начнут осушать болота и устраивать пожог выбранных для земледелия участков леса. Край будет постепенно преображаться, а изначальное название местности – «ляда», которое мы предлагаем производить от слова «лёд», будет оставаться неизменным. В итоге слово «ляда» обретёт множество значений.
Итак, мы предлагаем следующую схему рождения «лада»:
ЛЁД → ЛЯДА → ЛАДА
В нашей интерпретации в своём изначальном значении лада – это ляда, неокультуренная, влажная почва. Соответственно, богиня Лада – это мать сыра земля.
Слова «лада», «лад» происходят от «ляды», но последняя непосредственно связана с корнем «лёд». Именно с оттаявшей ото льда землёй первоначально соотносилась ляда (возможность перехода «я (йа)» в «а» трудно отрицать). Даже в слове «лёд» корневая гласная в некоторых славянских языках изменяется: в словацком – «l’ad», в польском – «lod», в древнепрусском – «ladis». Но что самое важное: для слова лёд «за пределами балто-славянской группы бесспорных соответствий не имеется» (
Соединяя понятие твёрдого, неизменного льда со словом «лад», мы объясняем, почему последнее имело значение «порядок», «согласие». Соглашаясь с Трубачёвым, что отношения родства, отражаемые этим словом, являются следствием общих корней индоевропейских народов, мы, однако, воспользуемся примерами из русского языка. Пусть извинит нас читатель, но наше ненормативное слово «елда» (мужской половой член), наверное, всё же архаичнее германского «человека». Во всяком случае, указав на него, мы вправе говорить об автохтонности общеславянского корня «лад». Это означает, что все топонимы в славянских землях, содержащие корень «лад», даны славянами. И изыскания Фаминцына о распространённости культа славяно-русской Лады абсолютно правильны. Развивая эту мысль, мы со всей определённостью проговорим, что названия Ладожского озера и города Ладоги на нём хранят память о почитании в этих местах богини Лады. Ладога – родина Лады. Да будет так! Кстати, и то, что Ладожское озеро ледникового происхождения. Лёд, лад, Лада – звенья одной цепи.
Фаминцын, отталкиваясь от анализа ладовых песен, высказал предположение о существовании мужской параллели Лады – бога Лада (или Ладо), которого он отождествил, с одной стороны, со славянским Ярилой, а с другой – с Аполлоном. Эту идею не поддержал даже академик Рыбаков – главный защитник языческой самобытности в советское время. Согласимся, что основательных доказательств Фаминцын не привёл, но думал он, безусловно, в правильном направлении.
Какой русский не слышал об Алатырь-камне? Латырь (Алатырь) – в русских средневековых легендах и фольклоре камень, «всем камням отец», пуп земли, наделяемый сакральными и целебными свойствами. В «Голубиной книге» и русских заговорах Алатырь – «бел горюч камень». Пуп значит «гора», «яр», а «Латырь» – «ледяной яр» (ледырь), лёд-камень, «Ладо-Яр». Сверкающий на солнце лёд действительно похож на белый, горящий огнём камень. Алатырь лежит в самом центре мира, посреди океана, на острове Буяне. Под тем камнем сокрыта вся сила земли русской, и той силе конца нет. Прозвище «лодырь» (изначально «лодарь») очень подойдёт ему.
Из-под Алатырь-камня текут источники, дающие всему миру пропитание и исцеление, то есть живую воду. Алатырь – символ мужского плодородия (не забудем о связи его названия с нашим ненормативным существительным). В архаическую эпоху вертикально стоящие камни (ритуальные фаллосы) выступали в роли святилищ бога любви. Поэтому Алатырь-камень символизирует супруга Лады. В незапамятные времена Балтийское море называлось Алатырским. Ледяная Балтика (ледяное болото), лядина с возвышающимся над ней айсбергом – олицетворение любовного союза Лады и Ладояра.
В храме Природы Алатырь – алтарь Лады. По имени камня названы возвышения рельефа – (В)алдай, Алтай, Алданское нагорье (Якутия) – и города – Алатырь (Приволжская возвышенность) и Ялта (Крымские горы). Это сакральные центры культа Лады. Но культ Лады и её возлюбленного распространялся с Русского Севера не только на юг и юго-восток, но и в балканском направлении. Гористая Эллада – это та же ляда, но уже обожжённая неизбывным солнечным теплом. В Греции Ладояра называли Ладоном. Он был известен в двух ипостасях: как речной бог и как змей, стерегущий золотые яблоки в саду Гесперид. В обоих случаях он – потомок морских божеств: в первом – сын Океана и Тефиды (его сестры), породившей все реки и три тысячи океанид, а во втором – сын морских чудовищ Форкия и Кето (сравни: русское «кит»). Это крайне важное указание в пользу связи образа богини Лады со льдом и водой. Надеемся, теперь читатель согласится, что сказочным воплощением Лады выступает царевна-лягушка. Неожиданно, не правда ли? Но «ляга» – это «пруд», «озеро», «яма с водой», считай тоже ляда.
Многие исследователи отмечали, что греческими параллелями Лады являются богиня Лето – мать Аполлона и Артемиды, и возлюбленная Зевса – Леда, с которой он соединился, воплотившись в лебедя. Однако, кажется, ещё никто не утверждал, что к числу греческих воплощений Лады следует отнести и дочь богини раздора Ириды Лету, чьим именем названа река в царстве мёртвых. Испив её воду, души умерших забывают свою земную жизнь. Традиционная интерпретация Лады как богини любви, брака и плодородия не в силах объяснить её параллель с Летой. Но в нашей интерпретации это естественное развитие образа Лады как хранительницы целительных источников. В какой-то момент греки связали чуждую им богиню с подземным миром (в силу её древности), где она стала хранительницей источников забвения.
Аполлона, Артемиду и породившую их Лето греки относили к гиперборейским богам. Гипербореи, то есть живущие за северным ветром, – обитатели Русского Севера и Прибалтики. Это как раз те края, откуда пришёл культ Лады в Центральную и Западную Европу. Названия Латвия и Литва происходят от имени богини. Англичане хранят память о богине в словах «леди» и «миледи». Лето была дочерью титаниды Фебы, имя которой в переводе с греческого означает «светлая, сияющая». Иными словами, Лето была дочерью русой богини, русалки, русской богини. Сама Лето олицетворяла людей, мигрировавших в Грецию с севера, и выступала естественным замещением Лады.
Итак, с Ладой и её божественным другом Ладояром мы, кажется, разобрались. Но остался вопрос с её детьми. Здесь царит полный разнобой. Обычно говорят только о Леле, считая Полеля песенным фантомом, прилепившимся к Лелю как припевка. Последнего же во многих книгах представляют в виде златовласого, как и мать Лада, крылатого божка любви, славянского Амура.
Противники бога Леля ссылаются на существование у украинцев и белорусов праздника под названием Ляльник, который проводился 25 апреля по старому стилю. В этот день девушки выбирали из своего круга самую красивую на роль Ляли. Украшенная венком, она усаживалась на специально приготовленную из дёрна скамью (связь с миром растительности), а рядом с ней укладывались приношения: хлеб, яйца, сыр, масло, сметана, кувшин с молоком. У ног её складывали венки. Девушки водили хоровод вокруг Ляли, прославляя её как кормилицу и подательницу урожая:
По окончании хоровода Ляля раздавала девушкам венки.
Песни с припевом «О-эв-Леля!», «Лелемье» наиболее часто исполнялись в русальную неделю, посвящённую благодарению духов растительности. На основании этого делают вывод, что Леля – богиня молодой зелени. Как покровительница юности, покровительница девушек, она была включена в свадебную обрядность и стала персонажем исполняемых во время свадеб песен.
Символом фаллоса на Ляльнике служит скамья из дёрна, на которую садится Ляля (если кто-то сомневается в этом, то пусть вспомнит о значениях глаголов «дёрнуть», «отодрать»). Если Ляля на празднике играет роль Лады, то скамья – роль Алатыря. Ляля попросту заместила Ладу. Имя Лады отсутствует также и в обрядовых песнях Ляльника. Следовательно, никаких выводов о связи Лады и Леля (или Лели) праздник Ляльник дать не может, и потому придётся разбираться с Лелем и Полелем самостоятельно.
Мы будем исходить из факта существования обоих героев – всё-таки надо уважать древних собирателей фольклора. Уж, наверное, они понимали, где употребляется имя, а где просто припевка. К тому же есть хорошее практическое правило: если при сборке какой-либо конструкции остаются лишние детали, не спеши их выбрасывать.
Лада – одна из ипостасей Великой богини, и мы достаточно хорошо представляем, как происходили праздники в её честь. Но есть одна деталь, которая ещё не обсуждалась. Иногда хоронили не чучело богини, а чучело мужчины с подчёркнутыми физическими атрибутами. Так, к кукле Ярилы приделывали огромный фаллос (дубину стоеросовую). Известен и другой персонаж русской мифологии, имя у которого «говорящее» – Кострубонька. Чучело его тоже сжигали, но это действие имитировало процесс утраты божеством производящей силы, оскопление, «отрубание Кости». В мифологии это хорошо известный факт: бог нового поколения, чтобы взойти на престол, оскоплял предшественника.
На Руси, похоже, такие ритуалы носили чисто символический характер. Этого нельзя сказать про страны Средиземноморья. Так, малоазийская (фригийская) богиня Кибела требовала от куретов полного подчинения. Во время праздничной церемонии они наносили друг другу кровавые раны, а неофиты оскопляли себя во имя богини, уходя из мира обычной жизни и предавая себя в её власть.
Вы скажете, а при чём здесь Лада? Что ж, пора открывать и её тайны. Вот одна из греческих параллелей Лады – Леда. Она была матерью двух знаменитых близнецов. Их называли Диоскурами, то есть «Божественными Куретами». Интересно? Идём дальше, имя одного было Кастор, его мы переводим как «кастрат», этот курет – двойник нашему Кострубоньке. Имя второго – Полидевк. Он был известен как великий кулачный боец, но принадлежность к куретам почему-то настраивает нас толковать его имя как «Полудевка».
Поделиться книгой: