Граница

– Не бойся, Госпожа, - услышала я голос стража, - скоро пройдет. Я подумал, сама ты не вытерпишь и оглянешься, вот и решил… помочь.

– Ах, ты!… - Я остановилась, чтобы повернуться лицом к стражу, в кого бы тот ни превратился, и красочно высказать свое мнение. Но он снова удержал меня и легонько подтолкнул к деревне.

– Потом поговорим, Госпожа, идем. Ты ведь устала… Тебе необходимо отдохнуть.

На такой довод было трудно возразить, и, вздохнув, я пошла дальше.

Наше появление в деревне сопровождалось детским плачем и криками взрослых, которые усиливались с каждым нашим шагом.

Вообще-то я не собиралась устраивать триумфального шествия, но страж шепнул мне:

– Иди. Пусть все видят.

Не знаю, что они должны были там увидеть, но к нам прибежал жрец и с воплем рухнул мне в ноги.

Я собиралась его поднять, но страж меня остановил.

– Если ты такая нервная, прикажи ему встать, - прошипел он мне на ухо.

– Встань! - послушно приказала я.

Жрец затрясся, но приказа не выполнил.

– Смилуйтесь над нами, смилуйтесь! - закричал он.

– Встань, - неуверенно повторила я.

– Не смею, Госпожа, страшно. Не смею поднять глаз на вас и на Того, кто за вашей спиной.

Я пожала плечами. Если ему так удобнее…

– А дальше? - прошептала я, когда пауза затянулась.

– Повторяй за мной, слово в слово, - опять зашипел страж.

– Но…

– Не спорь! Повторяй: видишь, жрец, лес вернул меня.

– Видишь, жрец, лес вернул меня, - произнесла я.

– Ему не нужны ваши жертвы.

– Ему не нужны ваши жертвы.

– Я говорю от имени леса.

– Я говорю от имени леса.

– Не отправляйте больше девушек в лес.

– …в лес.

– Иначе вас ждет кара.

– …кара.

– Позже вам будет дано знамение…

– …знамение…

– О том, как умилостивить лес.

– …лес.

– Это послание леса.

– …леса.

– Да, Госпожа, все исполним, Госпожа, - закивал жрец, не поднимая головы (видимо, у него в этом большой опыт, у меня бы не вышло). - Приказывайте, Госпожа!

– Скажи - сейчас ты желаешь отдохнуть, а к ночи пусть принесут еды.

Все-таки интересно, кто кем управляет?

– Надолго ли вы почтили нас своим присутствием? - подобострастно поинтересовался жрец. В его голосе слышался страх. Чего он боялся, что я здесь навсегда останусь или уйду из деревни завтра утром?

– Скажи - уйдешь ночью.

– Но…

– Скажи.

После того, как беседа со жрецом окончилась (он так и не встал и головы не поднял), я прошествовала к "карантинному" домику. Меня уже качало от усталости. Вот отосплюсь - и все ему объясню, все-о-о!

На пороге дома страж снова остановил меня.

– Ну, чего тебе? - недовольно скрипнула зубами я.

– Ты зачаровала этот дом, я не могу в него войти.

– Тем лучше!

– Впусти.

– Вот еще! - Он начал мне надоедать своими требованиями.

– Пойми, Госпожа, - терпеливо произнес страж, - снаружи я не могу охранять тебя, пока ты будешь спать. Поверь мне, тут опасно.

– Как хочешь, - уступила я, уже ничего не соображая. - Войди.

После этого я, совершенно без сил, прошла-проползла из сеней в единственную комнатку и, не раздеваясь, рухнула на кровать.

Похоже, это становится плохой привычкой, подумала я, засыпая.

Глава 4

Когда я проснулась, было уже темно. В комнате тускло горел светильник. Страж стоял рядом и деликатно тряс меня за плечо.

– Уже утро? - удивленно спросила я.

– Нет, Госпожа, наоборот, - с деланной почтительностью ответил он.

– Ну, так дай мне поспать спокойно…

– Вставай, Госпожа, пора идти.

– Без завтрака? - ужаснулась я, отрывая голову от подушки. - То есть, тьфу, без ужина?

– Почему, Госпожа, они все-таки принесли еду, - усмехнулся страж и вышел в сени.

– Почему "все-таки"? - изумилась я.

– Ну, они сначала не хотели…- Страж вошел в комнату с мешком, из которого достал копченую курицу, кусок хлеба и яблоко.

– Они хоть живы? - поинтересовалась я, пока он искал тарелки в слабом подобии буфета, стоявшем у окна.

– Вполне, Госпожа, даже не очень заикаются, - ответил страж, достав тарелки (точнее, отыскав в стопке тарелок две относительно чистые - я так и не успела помыть посуду за всеми хлопотами). Я спохватилась, что сижу, не шелохнувшись, как барыня, пока страж с поразительной невозмутимостью накрывает на стол.

– Тебе помочь? - поинтересовалась я, делая слабую попытку встать и присоединиться к стражу.

– Не стоит, Госпожа, - ответствовал он. - Может, ты хочешь умыться?

– Я… э-э-э… да.

Так же спокойно страж принес из сеней умывальный таз и поставил передо мной. Когда я кончила плескаться и протерла глаза, то обнаружила, что страж стоит рядом со мной с полотенцем.

– Спасибо, - проговорила я, вытираясь. - Только…

– Только?… - с еле заметной иронией в голосе подхватил страж, забирая полотенце.

– Не надо так, - попросила я.

– Как не надо, Госпожа? - поинтересовался страж, разделывая курицу.

– Не надо мне прислуживать, я и сама справлюсь.

– Да? - спросил страж, демонстративно разглядывая вилку. Вилка была даже мытая… это не избавило ее от остатков вчерашней еды между зубчиками.

Я покраснела.

– Просто я не успела вчера…

– Да-да, конечно, - кивнул страж. - Ты просто не успела.

Страж, отчекрыжив от курицы ногу, положил ее на тарелку и поставил передо мной. Я радостно (как я все-таки проголодалась!) вцепилась в курицу зубами, не затрудняя себя использованием подозрительно грязной вилки.

– Приятного аппетита, - усмехнулся страж.

– Спасибо, тебе того же, - невнятно пробурчала я.

Прожевав оторванный кусок и проглотив его, я, наконец, заметила странную вещь: страж все так же стоит рядом и ничего не ест.

– А ты не будешь? - удивилась я.

К моему удивлению, страж не ответил.

– Эй, ты чего? - окликнула я его. - Ты есть-то будешь? Чего молчишь? Или тебе этого нельзя? - Страж молчал. - Чем ты вообще питаешься?

Тут страж пошевелился (до этого он застыл, как истукан)

– Я ем то же, что и ты, Госпожа, то же, что и ты.

– В каком смысле? - не поняла я.

– В прямом, Госпожа.

– Поясни, пожалуйста, я тебя не понимаю.

– Ровно половину от своей трапезы ты должна уделять мне, Госпожа, тогда я поем.

Помолчав, страж добавил:

– Я думал, ты это знала, когда принимала мою клятву.

– А… я… я забыла. Ешь, пожалуйста, - проговорила я, в порыве озарения отрывая у курицы вторую ногу и накладывая ее на оставшуюся чистую тарелку. Хлеб, еще не надкусанный, поделить пополам было не сложно, а вот с яблоком пришлось повозиться - ни у стража, ни у меня не было ножей, а столовые ножи в доме оказались страшно тупыми, и яблоко пилилось с трудом.

Страж соизволил присесть и приступить к трапезе только после того, как дележ был окончен, и я с милой улыбкой поставила тарелку перед ним. Если я правильно поняла из его отрывистых реплик, я могла его и вовсе не кормить, но если кормить, то только так - лично накладывая его порцию. Или скармливая ему неугодных мне людей. Курица застряла у меня в горле, и я поспешила заверить - половины обеда мне никогда не жалко.

Когда мы поели, страж быстро убрал со стола, игнорируя мои вялые попытки помочь, сложил мешок с провизией и дождался, пока я упакую свои остальные пожитки.

– Идем, - сказал он на улице, отбирая у меня мешки.

– А… ага. - Я посмотрела на чистое ночное небо и бодро зашагала по тропинке.

Страж за моей спиной пробормотал:

– И ты ничего в себе не замечаешь? После того, как правильно выбрала кратчайшую дорогу?