Мир накануне ислама

Классовая структура общества

В сасанидский период деление населения на богатых и неимущих стало особенно ярко выраженным. Привилегированными классами считались чиновники, жрецы, военные и аристократия, ремесленники же, земледельцы и торговцы относились к простолюдинам. В самый блистательный и славный период персидской истории, а именно в эпоху короля Хосрова Ануширвана I, господствующие классы наслаждались самой роскошной жизнью и были освобождены от уплаты налогов и участия в войнах; бремя всех этих повинностей ложилось только на ремесленников и торговцев, и в особенности – на сельских жителей. Ремесленники и торговцы платили только налог, в то время как обитатели деревни вынуждены были жертвовать и деньгами, и жизнями для того, чтобы добыть себе средства к существованию. Таким образом, во времена Сасанидов наблюдалось существенное классовое расслоение, особенно в среде непривилегированных классов – сельских жителей, а также торговцев и ремесленников.

Внешняя политика

На протяжении четырех веков сасанидского правления самыми важными событиями на внешнеполитическом направлении были войны между Ираном и Римом, представляющие собой одну из ярчайших страниц истории. В этих войнах были отдельные заслуживающие упоминания эпизоды, связанные с влиянием на ход военных действий религиозного фактора.

В начале V в. н. э. в Сирии возникла христианская секта – несторианство, возглавляемая священником по имени Несторий. Воззрения ее последователей отличались от представлений других христиан, и поэтому они были обвинены в ереси и отлучены могущественной константинопольской церковью. Между тем на Ближнем Востоке у этой секты было много последователей. Хотя в те времена государственной религией Ирана был зороастризм, его правители предоставили несторианам убежище, дабы их держава могла приобрести себе сторонников в борьбе против своего влиятельного соседа – Рима. Благодаря этой поддержке несториане строили свои церкви на территории Ирана, а также проповедовали там свою религию.

Другой нюанс заключается в том, что мощное централизованное иранское государство стало источником головной боли для римских императоров после того, как им стали известны его планы – завоевать все римские земли. Более того, из-за территориальной удаленности Ирана и невозможности взять далекие границы своей империи под наблюдение могущественный римский император Константин принял решение основать восточную столицу. Это совпало по времени с учреждением персидским императором западной столицы Ирана в городе Тисфон, расположенном на территории Ирака. Между тем римляне объявили столицей город Византий, впоследствии получивший название Константинополь. Перенос столицы из Рима в Константинополь стал прологом ко многим изменениям в последующей истории, основной интригой которой стало соседство двух империй, находившихся в состоянии перманентного соперничества, обусловленного не войной идей, а личными амбициями этих держав и их стремлением к мировому господству. Так, на внешнюю политику Ирана в то время в первую очередь оказывала влияние религия, вторым же по значимости был фактор войн, продолжавшихся в течение четырех веков. Между ними (Ираном и Византией) даже был заключен мирный договор сроком на сто лет, но по истечении этого периода времени на протяжении трех веков они находились в состоянии перманентной войны, которая стала довольно ожесточенной к концу VI в. н. э. Во время царствования Хосрова Парвиза между ним и римским императором Ираклием вспыхивали кровопролитные войны. Оба эти императора были современниками святого Пророка (да благословит Аллах его и род его!), который направлял им письма, призывая их принять ислам. Война между императорами Ирана и Рима продолжалась так долго, что они стали терять былую мощь. Чуть позже, когда будем говорить о подъеме ислама, мы рассмотрим вопрос более детально.

Появление манихейства

Как уже упоминалось ранее, с приходом к власти Ардашир объявил зороастризм государственной религией. После его смерти царем стал его сын, Шапур I. Он расширил границы державы, доставшейся ему от отца. Ученый муж по имени Манихей[34] провозгласил себя пророком, и Шапур I, принявший его при своем дворе, после нескольких встреч подпал под его сильное влияние.

Манихей был персом, родился в Ираке, на берегу Тигра. Он был знаком с христианством, зороастризмом и буддизмом и путем компиляции элементов этих конфессий создал свою [синкретичную] религию и провозгласил себя ее пророком. Встретившись с Шапуром в Хузестане, Манихей склонил его симпатии на сторону своей религии, и тот позволил самому Манихею и его миссионерам свободно проповедовать свою религию. Манихей изначально выступил как реформатор зороастризма, однако его собственное учение представляло собой компиляцию идей Зороастра, Иисуса Христа (мир ему!) и Будды. На протяжении тридцати лет Манихей и его проповедники исполняли свою миссию, приобретая многочисленных последователей. Это продолжалось вплоть до 277 г., когда Манихей был арестован и обвинен в ереси судом, возглавляемым зороастрийским жрецом. Он был заключен в тюрьму и зверски убит спустя 26 дней. Его чучело было набито соломой и вывешено напротив суда Бахмана в назидание всякому еретику.

Возникает вопрос – что пробудило в Шапуре симпатии к манихейству? Историки объясняют это тем, что зороастризм не удовлетворял духовные потребности людей и был не состоянии соответствовать уровню их религиозных исканий. Поэтому Шапур дал «зеленый свет» Манихею как реформатору. Это говорит о том, что зороастризм, который отдельные наши современники так жаждут возродить, заменив им ислам в ряде мусульманских регионов, еще за много веков до появления ислама продемонстрировал свою духовную несостоятельность и неспособность отвечать запросам людей. Именно поэтому царь позволил заниматься активной деятельностью такому религиозному реформатору, как Манихей. Стоит помнить о том, что в те времена в иранской державе возник религиозный вакуум. Манихейская вера была странной, она переживала множество взлетов и падений и не как религия, а как философское учение пустила свои корни по всему миру – от Китая до Европы, включая Англию и Францию, но это уже другая история.

Появление маздакизма

Другое интересное религиозное движение эпохи Сасанидов – маздакизм. Во времена Кубада, отца Ануширвана, человек по имени Маздак основал новую религию. У этого вероучения было несколько интересных нюансов, которые отсутствовали у прежних религий. Зороастризм уделял внимание морали, таким ее аспектам, как правдивость и честность, а также духовности, включающей в себя веру в Бога, жертвоприношение и т. д. Однако в нем не рассматривались вопросы права и социальные проблемы, и зороастризм не только принимал разделение общества на классы, но и [активно] поддерживал его. Манихейская вера не предполагала никаких изменений в социальной сфере, сосредотачиваясь на религиозной реформе. Однако Маздак подвергал рассмотрению как религиозные, так и социальные вопросы. В связи со своей приверженностью зороастрийским, буддистским и христианским концептам – таким как аскетизм, обуздание чувственных желаний и отстранение от мирских дел – Маздак представлял собой угрозу существовавшему в те времена строю. Касаясь вопроса о философии и религии, Маздак обычно говаривал:

Подлинное счастье человеческих созданий заключается в мирном окружении, в коем отсутствует злоба и вражда. Но споры и войны, разгорающиеся между людьми, [для них] даже превыше благосостояния и наслаждения богатством, имуществом, водой, торговлей, деньгами, роскошью, женщинами. Чтобы устранить все эти противоречия, имущество и женщины должны быть обобществлены.

Это вероучение угрожало системе социальных классов и, естественно, приобрело множество сторонников из непривилегированных классов. Молодой правитель Кубад также находился в оппозиции к жрецам, аристократии и высшим классам, ибо чувствовал, что их влияние препятствует эффективному управлению страной. Он оказал поддержку маздакизму и серьезно покровительствовал Маздаку. Таким образом, приблизительно в 484 г. н. э., то есть примерно за 125 лет до появления ислама, угнетенные массы в революционном религиозном порыве разорвали путы прежней социальной системы и восприняли радикальные идеи обобществления всего и вся, включая женщин. Они выступали за уничтожение семьи, брака, частной собственности. В результате хаос и беспорядок воцарились повсеместно, ибо с религиозной, правовой и политической точки зрения это было неприемлемо для людей той эпохи, даже несмотря на то что Кубад поддерживал Маздака с тем, чтобы ослабить сильные позиции [зороастрийской] жреческой корпорации.

Однако засилье клерикалов привело к тому, что люди начали восставать. Идеи Маздака, касающиеся обобществления жен и имущества, были настолько радикальны, что пошатнули основания существующей системы, поскольку они вступали в противоречие с человеческой природой. Именно потому этим умопостроениям не суждено было жить долго, и когда в 531 г. н. э. к власти пришел Ануширван, Маздак был казнен. В рядах его последователей возникла дезорганизация, и они были разгромлены, а зороастрийские жрецы приобрели контроль над ситуацией.

Ситуация в Иране в период возникновения ислама

Во времена появления ислама власть в Иране странным образом ослабла, и в течение нескольких лет после смерти Хосрова Парвиза она переходила к нескольким царям и царицам, пока престол не достался Йездигерду III.

Говоря коротко, в восточной части Ирана существовала пространная держава с древней цивилизацией, насчитывавшей более двенадцати веков. В Иране на протяжении долгого времени существовало централизованное государство, и в течение этого периода возникло несколько религий, которые приобрели мощное влияние и нашли множество приверженцев, но они не продержались долго! Ни зороастризм, ни такие религии, как манихейство и маздакизм, не могли устоять перед лицом ислама. В тех условиях в людях жили жажда и готовность разрушить существующий социальный и духовный порядок, поэтому ислам, придя в Иран, встретил готовность принять новую веру. Те, кто связывают стремительное распространение ислама с огнем и мечом, просто недостаточно хорошо знакомы с историей того периода. В сущности, историки пишут:

В большинстве случаев до того, как воины ислама входили в завоеванные города, их население открывало им ворота и приглашало к себе. Несомненно, что в период возникновения ислама Иран находился в состоянии упадка во всех отношениях, будь то в политической или религиозной сфере.

Вопросы и ответы

Вопрос. В своем выступлении Вы отметили, что в современном мире нет классовых обществ – но ведь классы сохранились, претерпев те или иные изменения.

Ответ. Не в той форме, о которой шла речь. В рамках [тогдашней] классовой структуры людям открыто указывали, чтобы они даже думать не смели о переходе в иной класс и повышении своего социального статуса. В такой общественной системе грубейшие и ужаснейшие предрассудки, какие только можно себе вообразить, накладывали ограничения на образ мышления той или иной группы. Это правда, что непрямое давление дает сильный эффект, но сам факт существования такого непрямого давления свидетельствует о том, что подвергающийся ему заслужил подобное внимание и достиг определенного положения. Если вам говорят, что вы не можете открыто и непосредственно ударить человека, это означает, что ценность его личности возросла настолько, что вы не можете открыто его бить.

Конечно, даже сегодня в мире существуют косвенные ограничения, однако они не могут быть рассмотрены через призму классового дискурса – речь идет о сообществах. Сообщества, на которые оказывается непрямое давление, действительно есть, хотя их положение невозможно даже сравнивать с тем, что было в прошлом. Вы даже представить себе не можете, что такое настоящее классовое общество.

К несчастью, среди иранских аристократов можно иногда увидеть сына крестьянина или сельского жителя, который, несмотря на всю свою образованность и свои достоинства, не имеет возможности повысить свой социальный статус только лишь из-за своего происхождения. Это пережиток той старой сословной системы, которая основывалась на человеческой браваде собственными предками. Поэтому вы никогда не сможете уничтожить ее полностью, но можете ослабить ее побочные эффекты. А теперь представим, что такая система получила законодательную поддержку, как бы комично сие ни звучало. Смысл подобного законодательства в том, чтобы не дать крестьянину или торговцу стать воином – он будет наказан даже за мысли подобного рода, что, с нашей точки зрения, звучит смешно и невероятно. Говорят, кастовая система до сих пор сохранилась в Индии. Я не могу заставить себя поверить в это, пока не увижу этого собственными глазами. Для нас, мусульман, подобная ситуация немыслима, ибо с самого рождения и с малых лет нам прививается идея о всеобщем исламском равенстве и братстве. Однако, несомненно, существуют группы, которые тем или иным способом пытаются защитить свои интересы.

Вопрос. Как святой Пророк (да благословит Аллах его и род его!) писал свои письма? В Коране говорится, что он был неграмотным и неученым. Он оставался таким до конца своей жизни?

Ответ. Эти письма Пророк (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и его пречистым семейством) написал не собственной рукой, они были начертаны его писцами. Согласно историческим источникам, Пророк научился писать в последние годы своей жизни, поэтому говорят, что послания, написанные на шестом году его переселения, а именно за три или четыре года до его кончины, являются его рукописями. Но мы не можем утверждать, что все они написаны именно его рукой, поскольку нам известно, что они были написаны другим почерком. Возможно, в будущем мы узнаем имена этих писцов[35].

Вопрос. Находились ли Китай и Индия под чьим-то протекторатом во времена появления ислама, или же они были независимыми? Есть ли данные о том, отправлял ли Пророк (да благословит Аллах его и его непорочное семейство!) письма в эти страны?

Ответ. Китай и Индия были независимыми, и святой Пророк (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и его семейством) не посылал туда писем. Согласно некоторым историческим источникам, в последние дни своей жизни Пророк отправил [в тот регион] не политическую, а религиозную делегацию, члены которой были по совместительству купцами. Эти люди прибыли на Тибет после смерти Пророка, уже в период правления Абу Бакра, чтобы продать и приобрести товары. Об этом вскользь упоминается в примечаниях к неясным местам в исторических источниках, и этот вопрос требует скрупулезной работы по дальнейшему исследованию. Безусловно, Индия и Китай в то время вошли в эпоху бурных перемен, и их правительства, в отличие от иранского и римского, играли лишь местную роль, за исключением отдельных периодов в истории Китая. Но я не уверен, что так было во времена Пророка (да благословит Аллах его и род его!). Однако можно сказать, что даже если государственность в этих странах чем-то напоминала иранскую и римскую по своей мощи, то вряд ли святой Пророк (да благословит Аллах его и его пречистое семейство!) направлял туда письма. Его помыслы были связаны в первую очередь с Меккой, а затем с Мединой, и у него ушло шесть лет на то, чтобы установить в этих городах [исламский] порядок. Поэтому идея направить письма в Китай и Индию, скорее всего, не приходила к нему, поскольку, провозгласив свою власть, Пророк должен был в первую очередь учредить ее в близлежащих регионах, хотя ему приписывается высказывание: «Ищите знание вплоть до Китая».

В учении ислама явственно ощущается интерес ко всему цивилизованному миру, но не в форме стремления направлять туда послания – поскольку неизвестно, существовало ли там (в Индии и Китае) в те времена централизованное государство и, кроме того, даже если бы оно наличествовало, обращение к его жителям не принесло бы Пророку пользы, пока он не подчинил своей власти близлежащие районы. В целом же время написания этих писем относится к периоду, когда Египет, Абиссиния, Рим и Иран стали политическими соседями территории ислама, и именно поэтому святой Пророк (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и его пречистым семейством) отправил послания правителям этих стран, а также некоторым менее влиятельным властителям Йемена, Гассана и Хиры, которые находились в состоянии зависимости [от более крупных держав].

Вопрос. Каким образом были расшифрованы описания Ирана в оригинальных источниках?

Ответ. Три европейских востоковеда работали над этим совместно, дополняя друг друга, в следующей последовательности. Первый ориенталист, знакомый с тематикой этих записей, сумел расшифровать огласовки путем распознавания знаков. Например, расшифровав слова «Дарий» и «Парс», можно постепенно установить написание букв «п», «а», «р», «с», «и», «д», «в». К счастью, эти слова время от времени встречались в греческих и вавилонских переводах, и благодаря наличию трех текстов [на данную тематику] расшифровать эти записи стало намного легче, чем если бы таких переводов не существовало. Таким образом, благодаря этим переводам специалист сумел правильно прочитать имена, ибо в обоих языках они звучали похоже, а затем постепенно расшифровать буквы. Один из этих ученых большую часть жизни провел за сбором информации. После успешного распознавания всех имен осуществление последующей работы уже не представляло особого труда, и двое других ученых завершили ее. Трое ученых посвятили всю свою жизнь выявлению смыслов слов и, в конечном итоге, переводу текстов.

Глава 4

Древний Египет

В контексте разговора о среде, в которой зародился Ислам, мы ясно осветили ситуацию на Аравийском полуострове, произведя обзор конкретных условий, сложившихся в регионе Хиджаза и Неджда. Кроме того, мы дали описание восточного соседа Аравии – Ирана, а также его северного соседа – Рима. Сейчас мы намерены поговорить о его западных соседях, одним из которых является Египет. О нем и пойдет речь в данной главе.

Цивилизация

Египет – древняя земля, ставшая объектом многочисленных научных исследований, посвященных богатому наследию в виде древних монументов и археологических сокровищ, сохранившихся неповрежденными, – о них было написано поистине много. В рамках страноведческой археологии египтология заняла лидирующую позицию.

Монументы, существующие в Египте, создавались на протяжении долгого периода египетской истории – 6500 лет, и вряд ли нечто аналогичное наблюдалось в какой-либо из других частей мира. Некоторые из реликвий были раскопаны в гробницах и пирамидах (последние в действительности также представляют собой гробницы) и датируются 2000–4000 гг. до н. э. Например, стоит упомянуть, что первый календарь, обнаруженный в Египте, включает в себя период с 4241 г. до н. э. по 4238 г. до н. э. Едва ли где-то было найдено нечто подобное.

Основной интерес в данном случае представляют массивные гробницы и пирамиды, которые стремились строить древние египтяне. Топоним «Египет» не был самоназванием этой страны. Похоже, топонимы «Египет» и «Aegypten», использовавшиеся в персидском, арабском и европейских языках, не являются оригинальными наименованиями данной земли. Египтяне называли свою страну «Кемт» или «Кемте», что означает ‘черная земля’[36]. Название «Египет» имеет еврейское происхождение: евреи, а именно израильтяне, дали этой земле такое имя, которое закрепилось за ней и стало звучать как «Египет» («Айгюптус») в арабском. Европейцы же обозначали его словом с греческим корнем – «Айгюптос» – по примеру греков, назвавших его так по имени одного из местных правителей.

Как показывает история, на территории Египта с древнейших времен существовали общины, что было характерно для Египта даже в доисторические времена, а затем – с началом собственно истории. В долине Нила цивилизация в виде поселений существовала еще в доисторическую эпоху.

Следует принять во внимание, что в Египте существовали также объединения, относящиеся к более высокому уровню социальной организации. Согласно доступным источникам – главным образом свидетельствам, найденным в гробницах, – централизованное правительство существовало в Египте на протяжении около 6500 лет. Таким образом, уже 6500 лет назад Египет обладал государственностью, в нем властвовали цари (фараоны), наместники и правительственный аппарат. Очевидно, что там, где сформировано централизованное правительство, появляются и такие феномены, как архитектура, большие строения, система коммуникаций, рукописи, письменность, производство, искусство и т. д. Все эти вещи наличествовали в Древнем Египте, и множество веков назад, с 2600 г. до н. э. по 2400 г. до н. э. там даже развивалась медицина, по своему уровню сопоставимая с греческой, эти сведения историки получили из обнаруженных манускриптов. Вокруг бальзамирования и мумификации мертвых развивалась наука химия, а производство оружия, стеклянных плиток, кораблестроение, изящные искусства и ремесла достигли в Египте очевидных высот уже 4 или 5 тысяч лет назад.

Централизованное египетское правительство располагало регулярной армией, так что фараон Рамзес II, правивший Египтом в период около 1000 г. до н. э.[37], имел такую армию, легионы, которые он направлял в разные части света, и даже наемников, которых он отправлял в Ливию, Турцию и Сирию. Интересно, что в ту эпоху министры находились в подчинении у централизованного правительства и фараона. Фараон считался воплощенным в человеческом теле Богом, который явил себя людям, бывшим его слугами. Жрецы и министры выступали в качестве посредников между обожествленным фараоном и его подданными. Соответственно, «визирь» выступал в качестве посредника между человеком и богом. Конечно, фараон был не единственным божеством, в Египте существовало множество других богов, таких как бог человека, бог жизни и т. д. вплоть до самого фараона, обожествляемого настолько, что он считался свободным от необходимости почитания всех этих божеств. Некоторые из этих богов были антропоморфными, другие же нет; фараон принадлежал к первой группе. У зооморфных богов были свои языческие храмы, в которых им служили жрецы. Эти жрецы обладали особыми полномочиями; в Египте они, наряду с богом-фараоном, считались величайшей властью. Обычно между двумя этими центрами силы существовало соперничество. В дальнейшем, говоря о том, каким образом ислам распространялся в данном регионе, мы проанализируем, каким образом ему удалось покончить со всем этим, заменив идолопоклонство принципиально новыми концептами.

Законы, традиции и верования

Правовые нормы и традиции, существовавшие в Египте, отводили фараону позицию божества, однако в нем не было законов о справедливости и равенстве. Существовавшие суды контролировались представителями министра и землевладельцами, с тем чтобы влиять на ход дела. Согласно иранским авторам, в Египте тех времен не существовало законов, сопоставимых с «Кодексом Халдеи и Ассирии»[38].

Среди традиций, бытовавших в Древнем Египте, были и такие, которые кажутся странными: например, обычай, позволяющий вступать в брак с близкими родственниками, в том числе с [родными] братом или сестрой. Это было в особой моде при дворе фараонов.

Религией, превалирующей в Египте, было язычество, и, подобно сегодняшней Индии, похоже, Египет также имел к этому предрасположенность, что не давало возникнуть почве для развития иных религиозных представлений. Извращенное воспитание готовило почву для того, чтобы египтяне становились идолопоклонниками. Во времена фараонов двое из них, принадлежащие к жреческим родам, веровали в Единого Бога и стремились распространять эту веру в Египте. Этого Бога звали Атон[39]. Однако они не преуспели в этом деле, и когда второй из этих фараонов умер, народ и жрецы совместными усилиями возродили язычество и погребли тело этого фараона вопреки канонам их формальной религии в знак наказания за ересь. Эта практика почитания идолов сохранялась в Египте вплоть до III в. н. э. Примечательно, что когда в III в. н. э. христианство проникло в Египет, в том же веке в рамках Александрийской школы оформилась христианская концепция троицы. Так, самые полные, всеобъемлющие и научные[40] разъяснения и определения троицы были сформулированы в III в. н. э. представителями философской школы неоплатоников[41] в Александрии. Таким образом, очевидно, что даже когда христианство получило распространение в Египте, оно приобрело форму почитания троицы и многобожия, что уже было характерно для этой страны.

Власть в Древнем Египте

Египет прошел через многие стадии становления государства, на одной из которых бразды власти в нем находились в руках местных правителей. В данном контексте заслуживают внимания несколько нюансов. Так, на протяжении одного века Египет управлялся Ираном. С тех пор как Дарий и Ксеркс завоевали Египет, он стал управляться назначенным наместником Дария, представителем иранского правительства. Спустя некоторое время местное правительство взяло власть в свои руки. Затем Египет был завоеван греками и Александром Македонским, построившим Александрийский порт. После смерти Александра его преемники – Птолемеи – правили Египтом на протяжении нескольких столетий[42]. Затем местные правители еще раз уступили власть греческому властителю, и борьба между ними продолжалась долго. Во времена Ануширвана Египет в течение десяти лет находился под властью Ирана. Во все эти периоды, когда империи той эпохи – Иран, Греция и Рим – завоевывали Египет, ни одна из них не была в состоянии оказать на него такое воздействие, как ислам и арабские мусульмане. Одна из задач настоящего исторического исследования – продемонстрировать, как ислам успешно утвердился в разных регионах (включая Египет), ибо, во-первых, для утверждения монотеизма в Египте не было благоприятных предпосылок. Во-вторых же, Египет, находясь под иранским, греческим и римским владычеством, оказался невосприимчивым к иностранным воздействиям, и чужеземные правители не находили эту землю оплотом стабильности, пригодным для распространения собственного влияния. Как же получилось, что после того, как Умар направил туда лишь 400 своих бойцов, Египет был взят уже в 641 г.? Когда мусульмане вошли в Египет, его основной религией было христианство на севере и язычество с небольшими вкраплениями иудаизма и христианства на юге. Поскольку иудаизм был националистической религией, ему было нелегко получить распространение в нееврейских регионах. Так, у Египта во времена подъема ислама не было единой религии. Таково было общее положение дел в Египте, являвшемся соседом родины ислама. Когда Пророк ислама (да благословит Аллах его и род его!) начал призывать к вере в Аравии, в Египте властвовали правители, чьи имена упомянуты в наших трудах по истории. Одному из них – Мукаукису – Пророк направил письмо спустя шесть лет после хиджры; этот момент будет освещен позже в теме о письмах Пророка (да благословит Аллах его и его пречистое семейство!) различным царям и правителям.

Говоря вкратце, Египет был древней цивилизацией и опережал Аравию с точки зрения развития наук и искусств. Следует помнить, что часть Аравии, а именно Хиджаз, к моменту рождения Пророка (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и с его семейством!) еще находилась на стадии родоплеменного строя, и тогда в ней все еще не возникло централизованного государства, в то время как таковое существовало в Египте на протяжении столетий, и кроме того, в нем была регулярная армия, развивались наука, производство, различные философские школы. Стоит добавить, что Александрия была крупным центром образования еще за девять веков до появления ислама. Так как же страна с подобным культурным базисом так легко подчинилась армии мусульман? Об этом мы поговорим позже.

Вопросы и ответы

Вопрос. Вы утверждаете, что иудаизм был националистической религией. Что Вы имеете в виду?

Ответ. Вы знаете, что сами евреи провозглашают иудаизм верой, принесенной Моисеем (мир ему!) для того, чтобы спасти израильтян, и они не упоминают о том, что он пришел с целью спасти всех людей в мире. Однако мы, мусульмане, никогда не утверждали, что Мухаммад (да благословит Аллах его и его пречистое семейство!) явился, чтобы спасти арабов. Мы не мыслим таким образом. Евреи же понимают себя как одну-единственную нацию, и слово «еврей» имеет племенную коннотацию.

Вопрос. Каково было социальное положение внутри самого Египта с точки зрения классовой структуры общества накануне появления ислама и во время его подъема?

Ответ. Как это уже было вкратце разъяснено, языческие по своему генезису верования все еще превалировали в жизни людей. Может показаться, что идолопоклонство не оказывает влияния на их повседневную жизнь, однако в действительности оно играет важную роль в структуризации социальных отношений. Как известно из книг по истории Египта, фараоны, носившие титулы богов, и высшие эшелоны жречества жестко противодействовали концепции монотеизма. Как они мотивировали свое сопротивление? Они боролись с Единобожием, ибо оно угрожало их жизненным интересам, поскольку монотеизм – это не просто идея, а концепция, служащая руководством по организации человеческой жизни. Так, Египет по своему социальному устройству был типичной языческой страной, где правители наслаждались абсолютной полнотой власти, и их обслуживали высшие жрецы и клерикалы, военные и крупные землевладельцы, власть которых была ограниченной. Египет был земледельческим, и вплоть до недавнего времени некоторые из его городов управлялись местными господами. Существовавшее в нем рабство приобретало самые бесчеловечные формы, какие только знала история. За каждый из камней, легших в основу пирамид, отдавали свою жизнь до полусотни рабов. До нас дошли сведения, каким образом в Древнем Египте проводились работы на земле и как строились дороги: тысяча рабов все вместе по команде тянули огромные блоки камней с помощью веревок и шкивов. А ради чего? Только во имя того, чтобы построить гробницу, в которой покоилось бы мумифицированное тело бога-фараона и его спутников в этой и загробной жизни, ибо в противном случае у фараона возникнут сложности в его вечной жизни, а потому надо защитить гробницы от разрушительного воздействия времени. И множество жизней приносилось в жертву этой бесполезной затее, при этом рабы не получали даже достаточного количества еды, чтобы выполнять эту тяжелую работу, их кормили лишь так, чтобы они не погибли с голоду и продолжали работать, однако они все равно умирали как мухи.

Конечно, в последние века перед возникновением ислама социальное положение в Египте уже не было столь тяжелым или подобным этому, однако, в любом случае, в нем возникали такие ситуации, которые, как показывает история, были немыслимы в Древнем Иране, хотя в нем также имелись угнетенные классы. Рабство достигло самых антигуманных своих форм в Египте, ибо ни в Греции, ни в Риме не наблюдалось подобной жестокости в обращении с рабами.

Во времена подъема ислама внутриполитическая ситуация в Египте была хаотичной и нестабильной. Беспорядки расшатывали основы общественного строя, хотя это был не первый раз, когда Египет охватывали волнения. Такие периоды в мировой истории всегда привлекают особое внимание. Мы видим это на примере Ирана, который несколько раз попадал в зависимость от иных государств. Насколько Александру удалось продвинуться в завоевании Ирана? Было ли греческое влияние на Иран сопоставимо с тем, какие корни в нем пустила исламская цивилизация? Уместно ли вообще такое сопоставление? В те периоды времени, когда Иран находился под властью турок, а затем монголов, он был слаб в социально-политическом отношении. С одной стороны к нему пришел Коран, а с другой – Кодекс Чингисхана. Но осталось ли сейчас что-то от этого Кодекса Чингисхана? На эту тему была написана небольшая работа «Быстрое распространение ислама». Это весьма читаемая книга, автором которой является дама из Италии, университетский профессор[43]. Хотя такая тема не может быть раскрыта в небольшой брошюре, видно, что автор, будучи историком, была впечатлена скоростью распространения ислама. Позже мы еще поговорим о том, что ничто кроме универсальности учения ислама не могло стать причиной столь стремительного его торжества. Даже составители энциклопедии Египта утверждают, что египетские христиане приветствовали воинов ислама без оружия в руках.

Вопрос. Реагируя на возникновение ислама и исламского движения, христиане учредили централизованную структуру, которой раньше не было аналога. Поскольку ислам распространялся с такой беспрецедентной скоростью, была ли централизация христианской церкви показателем [успешности ислама]?

Ответ. Централизованная христианская церковь возникла до появления ислама, во времена Константина. Кардинальские консистории в наши дни служат напоминанием о грандиозных соборах, проводимых религиозными деятелями того времени для всемирного призыва к христианству. Они вынесли определенные постановления и разработали процедурные поправки, и все эти мероприятия относились к периоду царствования императора Константина, правившего за несколько веков до возникновения ислама[44].

Конечно, как Вы это подметили, христианская церковь приобретала все более агрессивные формы собственной организации, желая противоборствовать влиянию ислама. В истории Египта есть касающиеся [политики] Древнего Рима свидетельства, будто римские императоры в период своего господства над Египтом использовали его в качестве источника зерна для империи. Конечно, Европа в те времена была совсем другой. В сегодняшней Европе сложились довольно странные условия: это континент, который не может [за счет внутренних ресурсов] обеспечить своему населению тот уровень потребления, к какому оно привыкло. Если бы Европа закрыла свои двери так, что ее жители были бы вынуждены обеспечивать себя всем необходимым лишь за счет имеющегося у них научно-технологического потенциала, то трудно даже представить, насколько упал бы их уровень жизни. Они используют все возможные средства – честные и не слишком, лишь бы повысить качество жизни. На мой – реалистический – взгляд, они активные и целеустремленные люди, вооруженные наукой и технологиями и использующие их во имя того, чтобы повышать уровень своего комфорта и отстаивать свои интересы в мире всеми правдами и неправдами. Всю свою настойчивость и инициативу они направляют на благо собственной выгоды. Таково мое видение Европы, и подобную картину в той или иной степени вы можете проследить через всю европейскую историю. Например, греки, располагая наукой и технологиями, вторгались в иные страны в поисках того, чего не хватало в их собственной стране для удовлетворения собственных потребностей. У римской политики были несколько иные аспекты, однако у нее также было подобное измерение. Я в недостаточной степени исследовал страны Востока, чтобы прийти к заключению, наблюдалось ли там нечто аналогичное. Казалось бы, монгольские завоевания имеют ту же подоплеку, однако поверхностного взгляда недостаточно, особенно принимая во внимание, что историки указывают и на иные причины монгольской экспансии.

Глава 5

Абиссиния накануне появления ислама

Изучив положение в соседствующих с Аравией Иране и Египте, обратим свои взоры к Абиссинии, которая сыграла более важную роль в истории ислама по сравнению с другими сопредельными странами.

Общие условия

С точки зрения географии есть лишь небольшие отличия между Абиссинией в прошлом и Абиссинией в наши дни; она включала в себя Эритрейское побережье Красного моря, а также британскую и французскую части Сомали, которые к настоящему времени обрели независимость и часть Судана.

Абиссиния тех дней представляла собой обширное царство с древней историей, но уровень развития цивилизации в ней был несопоставим с таковым в других соседних с Аравией странах и напоминал йеменский. Правители и народ Абиссинии принадлежали к этнической группе, представители которой селились западнее и южнее побережья Красного моря. Их называли хабиш, или хабаш. В период раннего ислама словом хабиш назвали тех, кто приехал в Мекку из этого региона, и производным от него является само название «Абиссиния». Данное наименование ближе к упомянутому корню, нежели слово «Эфиопия», которым сейчас называют эту страну в европейских языках, в документах и публикациях. Именно первое название употреблялось применительно к переселенцам с [Африканского] побережья Красного моря, обосновавшимся в Аравии.

Сама Абиссиния – большая страна, отличающаяся разнообразием ландшафта. Значительная ее часть представляет собой пустыню со скудной растительностью и небольшой плотностью населения; другая часть – высокогорье и долины, в которых имеется множество деревьев, обильные запасы воды, золота, серебра, медные рудники и процветающее земледелие. Уже за тысячу лет до новой эры в Абиссинии сложилось централизованное государство. Я специально упоминаю об этом, чтобы подчеркнуть: все соседние с Аравией страны, включая Хиру и Гассан, управлялись центральным правительством, в то время как в Хиджазе – на родине ислама – централизованного государства не было и он находился на более низкой стадии социального развития, нежели сопредельные страны. Однако он совершил внезапный рывок вперед к учреждению централизованного правления, которому были присущи демократия и свобода особого свойства. Я хочу знать – наблюдалось ли нечто подобное где-либо еще, чтобы такие стремительные перемены произошли за столь короткий временной отрезок? И каково влияние этих перемен на нашу жизнь сегодня?

В Абиссинии существовало множество рассеянных этнических групп, у каждой из которых были свои местные органы управления. В то же время Абиссиния была централизованной монархией с сильной и могущественной властью, умевшей заставить зарубежных правителей считаться с собой. Но наряду с ней [внутри страны] имелись также и автономные правительства. В своем труде по истории, написанном в III в. хиджры, Йа‘куби упоминает об этих многочисленных независимых правительствах, в то время как централизованное государство наджаши (негусов) в той или иной степени осуществляло над ними контроль и получало дань от этих маленьких локальных правительств[45]. В настоящее время население Абиссинии (Эфиопии) составляет около 21 000 000[46] человек (согласно статистике 1960 г.), из которых 12,5 миллиона – мусульмане, а остальные либо христиане, либо идолопоклонники, однако в настоящее время власть находится в руках христиан[47]. Это население состоит из разных [этнических] ветвей, к одной из которых принадлежит группа наджаши, которые правили как императоры. Они были выходцами из Йемена.

Династия императоров Абиссинии восходила к пророку Сулайману (мир ему!) по линии его детей от царицы Савской. Таким образом, [абиссинская императорская] семья позиционировала себя как потомков пророка Сулаймана (мир ему!), сына пророка Дауда, или Давида (мир ему!). В конституции Абиссинии (Эфиопии) от 1932 г. закреплено положение о том, что монархическая власть навечно принадлежит этой семье, каждая ветвь которой имеет свое собственное фамильное имя. Однако непонятно, насколько эта претензия [на происхождение от пророка Сулаймана (мир ему!)] является вымыслом или же базируется на реальном историческом факте. Результаты моих собственных исторических исследований по истории Абиссинии не подтверждают правомерности данной претензии, и даже в подробном рассказе из исторического источника используется оборот «говорят, что», свидетельствующий о том, что автор сомневается в подлинности данной информации. Я должен рассказать об одном историческом свидетельстве, которое весьма интересно и должно нас насторожить. Вплоть до IV в. н. э. Абиссиния была страной идолопоклонников, у которых были свои местные дикие верования, и евреев, которые, предположительно, также оказывали некое влияние, хотя, конечно, эта тема никогда публично не поднималась и не обсуждалась в деталях. В те времена существовали хорошие торговые связи между Абиссинией и Йеменом, а также некое подобие дипломатических отношений, история которых говорит в пользу того, что иудаизм был для абиссинцев более или менее знакомой религией, хотя число его последователей было достаточно невелико[48]. Однако традиционной религией Абиссинии было язычество. В IV в. н. э., а именно в 340 г. н. э., епископ Сирии был направлен Александрийской церковью в Абиссинию в качестве миссионера[49]. Этот предприимчивый епископ преуспел в деле обращения части ее населения в христианство в IV в. н. э., примерно за 240 или 250 лет до рождения ислама.

Таким образом, это было беспрецедентным событием для Абиссинии, пока спустя два с половиной века не появился ислам. В стране строились церкви, и Абиссиния стала оплотом христианства. Согласно описаниям одного церковного епископа, Абиссиния являлась островом ислама в море язычества, ибо в те времена там не существовало иной религии. Влияние христианства было настолько сильным, что сам император принял эту веру, и негус, бывший современником Пророка ислама (мир ему!), исповедовал христианство. Согласно европейскому источнику, с подъемом ислама связь между Абиссинией и христианским миром ослабла, и этот разрыв продолжался девять веков, так что христианский мир даже не знал ничего о христианской же Абиссинии и других подобных ей странах.

Новое открытие Абиссинии

Говоря, что христиане ничего не знали о месте под названием Абиссиния, мы опираемся на документальное свидетельство о том, что до Иоанна II[50], короля Португалии, дошел слух, будто в другой части света есть христианская страна, управляемая владетельным государем. Португальский король исполнился желания узнать, что же это за христианский владыка правит в столь далеком уголке мира, не будучи при этом сведущим в географических тонкостях. Он приказал некоторым искателям приключений и мореплавателям открыть для него эту землю. Так получилось, что двое моряков отправились на поиски этой страны, нашли ее и доложили об этом своему королю. Правитель Абиссинии пригласил посланцев Португалии к себе, поведал им о своей беспомощности в противостоянии мусульманам и попросил короля Португалии прислать в страну войска, чтобы помочь справиться с мусульманами. Таким образом, между двумя странами были заключены первые военные соглашения, и король Португалии послал в помощь абиссинцам свой флот, который достиг берегов Абиссинии и оставался в ее водах на протяжении шести лет. Другим подарком от португальского короля стала делегация религиозных миссионеров, основавших в Абиссинии свою базу и развернувших христианскую пропаганду. Глава этой миссии был священником и писателем, написавшим длинную книгу об Абиссинии, которая, по мнению современных европейских авторов, представляет собой наиболее ценный источник информации [о данной стране][51]. Затем эти миссионеры вернулись обратно, но спустя несколько лет владыка Абиссинии снова попросил о военной помощи. Мощный португальский флот был размещен в Индийском океане с тем, чтобы поддержать абиссинцев. На этих кораблях находилось 450 стрелков, что по тем временам было значительной силой. У них также имелось несколько единиц огнестрельного оружия. Пользуясь этой помощью, абиссинцы атаковали своих мусульманских соседей и победили их в битве, а затем отбросили назад в ни для чего не пригодные земли на морском побережье. С тех пор и другие европейские страны также стали проявлять интерес к Абиссинии, так что были открыты пути к установлению отношений между Абиссинией и Англией, а затем и Италией. Было заключено соглашение, согласно которому, во-первых, Англии должен быть передан абиссинский порт на берегу Красного моря, который она использовала точно так же, как в дальнейшем Аден – в качестве форпоста для отправки военно-морских сил в Индию[52]. К началу XIX в. колониализм нашел дорогу к Абиссинии, и на протяжении XIX в. разразилось несколько войн между Абиссинией и Англией, а также, иногда, между Абиссинией и Португалией. Впоследствии Италия официально провозгласила Абиссинию своей колонией, и это положение дел сохранялось вплоть до недавнего времени, когда Абиссиния (Эфиопия) обрела независимость.

Абиссинский язык вел происхождение от сабейского языка, растворившегося в местных диалектах. Сегодня в Абиссинии (Эфиопии) говорят на семидесяти языках, а если мы включим сюда все диалекты, общее число языков в Абиссинии достигнет двухсот. Однако официальным государственным языком, на котором говорят члены императорской семьи, является амхарский[53].

Абиссиния накануне рождения ислама

Примерно за один век до появления ислама Абиссиния играла в регионе Аравии роль более значительную, нежели любой другой из ее соседей. За два века до появления ислама, а именно в конце IV в. н. э., правитель Йемена принял иудаизм, и таким образом иудаизм стал государственной религией этой страны. Затем йеменец по имени Зу Нувас стал оказывать давление на всякого, кто не желал принимать иудаизм. Впоследствии до него дошло известие, что в Наджране – городе в соседнем Хиджазе – получило распространение христианство. Зу Нувас инициировал против Хиджаза кампанию и стал преследовать и убивать живших там людей. Он приказывал бросать христиан Наджрана в траншеи, заполненные огнем. Один из христиан Наджрана убежал, пробился ко двору римского императора и сказал ему: «Ты называешь себя христианским императором, так посмотри, что они там делают с нами, христианами». Император ответил, что он находится слишком далеко от этой земли, но что у него «есть единоверец – император Абиссинии, которому он пошлет письмо с просьбой о помощи». Этот случай описывается как в исламских, так и в европейских источниках практически в одинаковом ключе. Император Абиссинии направил в Йемен свою армию под командованием полководца по имени Арйат, и среди его офицеров был человек, которого звали Абраха. Эта армия вошла в Йемен, и Зу Нувас был повержен: он бросился на лошади в море и канул в его водах. Так, Йемен превратился в абиссинскую колонию, а Арйат стал ее правителем. Они (абиссинцы) стремились распространять в Йемене христианство, что привело к инциденту между Арйатом и Абрахой, о котором мы поговорим в контексте нашей следующей темы.

История Абрахи

Абраха был боевым офицером армии Арйата, не слишком лояльным к своему командиру, а потому он решил отнять у него власть и поднял против него мятеж, опираясь на солдат, находящихся у него в подчинении.

Абиссинцы разделились на две группы: одни из них поддержали Абраху, в то время как другие приняли сторону Арйата и были готовы сразиться [с его противниками]. Однажды, когда шло сражение, Абраха послал к Арйату гонца, передавшего ему, что нет никакого смысла в том, что абиссинцы убивают друг друга, а также такие слова: «Поскольку этот спор разразился между тобой и мной, давай устроим поединок лицом к лицу, и пусть победитель станет командующим армией». Арйат согласился и был убит в этом поединке, а бразды правления перешли в руки Абрахи. Негус, император Абиссинии, был разгневан тем, что второй человек в командовании был убит одним из назначенных высших офицеров, и поклялся, что не успокоится, пока не ступит на эту землю и не выдерет Абрахе волосы.

До Абрахи дошла весть о том, что император поистине взбешен его поступком. Он наполнил ящик йеменской землей и приказал обрить себе волосы, послав их затем императору вместе с некоторым количеством подарков. Вместе с этим ящиком он направил императору письмо с сожалением по поводу его гнева и заверениями в верности. Он добавил также, что между двумя императорскими офицерами состоялся поединок, в ходе которого один одолел другого, но императорская честь при этом никак не была задета. Он делал упор на то, что, повинуясь желанию императора, он посылает ему и йеменскую землю, и свои собственные волосы.

Император был настолько польщен этим умным жестом, что назначил Абраху главнокомандующим в Йемене, а Абраха продолжил насаждать христианство в Йемене[54].

Он решил утвердить на йеменской земле христианскую веру и вырвать с корнем иудаизм, равно как и любую другую религию. Ближайшие сподвижники Абрахи говорили ему, что все его усилия сконцентрированы лишь на Йемене, в то время как люди живут и в других уголках Аравийского полуострова, например около Ка‘абы в Мекке, поскольку она является древним и в высшей степени почитаемым храмом, а потому ему стоит предпринять шаги и в этом направлении. А Абраха как раз построил в столице Йемена очень красивую церковь, которую он украсил самыми прекрасными камнями, использовав, в том числе, и камни из древнего дворца царицы Савской. Но когда он обнаружил, что не его красивая церковь, а построенная из простых камней Ка‘аба в Мекке притягивала к себе людей, он поставил себе цель во что бы то ни стало покончить с почитанием Ка‘абы.

События Года Слона (‘ам ал-фил)

Между тем среди людей распространился слух, что Абраха хочет разрушить Ка‘абу. Это вызвало волнения среди арабов, и один из них, узнав о намерениях Абрахи, отправился в Йемен, проник в его церковь и помочился внутри, что привело в ярость Абраху и христиан. Они сказали ему – вот как арабы «уважают» церковь! Абраха спросил о причинах подобного поведения. Те ответили, что арабы в сердце своем преданы Ка‘абе и что до них дошла информация о том, будто Абраха желает разрушить ее. Абраха заявил, что ранее это был не более чем слух, а теперь это стало его твердым решением. Он мобилизовал свои силы и выдвинулся в сторону Мекки, на своем пути он расправился с теми арабскими племенами, которые оказывали сопротивление. Приближаясь к Мекке, он отправил вперед посла, чтобы выведать, кто является ее правителем, намереваясь вызвать его. Он был осведомлен, что правителем был старый человек по имени ‘Абд ал-Мутталиб. Но прежде чем вступить с ним в контакт, солдаты Абрахи путем грабежа прибрали к рукам всех баранов, коров и верблюдов в окрестностях Мекки, включая 200 верблюдов, принадлежавших ‘Абд ал-Мутталибу. После консультации со своими соратниками ‘Абд ал-Мутталиб решил нанести Абрахе визит. Последний организовал официальную аудиенцию, восседая на троне, будучи окружен своими офицерами. Рассказывают, что когда ‘Абд ал-Мутталиб вошел, Абраха был настолько впечатлен его чувством собственного достоинства и умением держать себя, что спустился со своего трона и сел на матрац, предложив ‘Абд ал-Мутталибу присесть рядом. Это его особое умение держать себя историки называют сиянием света пророков, физически воплощенного в их потомках. Абраха сказал ему: «У меня нет претензий к жителям Мекки. Я явился лишь для того, чтобы разрушить Ка‘абу, и если вы не будете препятствовать мне в этом, я просто выполню свое дело и вернусь домой, не пролив ничьей крови». ‘Абд ал-Мутталиб посоветовал ему отказаться от этого намерения, но Абраха своей позиции не изменил. Тогда ‘Абд ал-Мутталиб спросил, зачем тот вызвал его на эту встречу, Абраха ответил, что хотел просто посмотреть на него, узнать, не нужно ли ему что-то. Он предполагал, что ‘Абд ал-Мутталиб предложит ему сделку ради спасения Ка‘абы. ‘Абд ал-Мутталиб же сказал, что у него нет никаких предложений, за исключением требования вернуть двести его захваченных верблюдов. Абраха был удивлен столь пустяковой просьбой и откровенно сказал, что ожидал услышать ходатайство за город, его жителей и Ка‘абу. ‘Абд ал-Мутталиб пояснил в ответ, что не выступил с ходатайством за Ка‘абу, ибо осознает, что у жителей Мекки нет ресурсов для сопротивления войскам Абрахи, а у Ка‘абы есть ее владелец – Аллах, и Он защитит Свой дом. Абраха был потрясен этими словами, однако чувствовал, что ему необходимо выполнить задуманное. Поэтому он приказал вернуть ‘Абд ал-Мутталибу его верблюдов и предупредил жителей Мекки, чтобы те покинули город и укрылись на ближайших холмах. Люди бежали из города, чтобы спасти свои жизни, а Абраха готовился разрушить Ка‘абу при помощи сил своей армии и ее боевых слонов. Эта история описывается арабскими и европейскими историками по-разному. Согласно греко-европейской версии, армию Абрахи погубила эпидемия тифа и оспы, и потому они не смогли продолжить наступление. Однако точка зрения исламских ученых, подтвержденная Кораном и свидетельствами очевидцев, в частности рассказами пленников из армии Абрахи, такова: густая стая похожих на ласточек птиц, держащих в клювах камни, заполонила небо, и эти птицы принялись сбрасывать камни на головы солдат Абрахи, причиняя им глубокие раны, многих убивая на месте. Сообщается также, что одновременно всю армию Абрахи поразила эпидемия тифа и оспы, чего прежде с ней никогда не случалось. Абраха сам пострадал от оспы и, едва успев добраться до Йемена, умер. Вся эта история является темой суры Священного Корана «ал-Фил» («Слон»):

Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного

1. Неужели ты не знаешь, что сотворил твой Господь с воинством слона?

2. Разве Он не разрушил их козни

3. и не послал на них стаи птиц?

4. Они осыпали их осколками обожженной глины

5. и превратили в подобие нивы, изъеденной [саранчой].

Существует полная гармония между данными греческих историков, легшими в основу европейской версии, и сведениями, предоставленными исламскими историками, описавшими тот же самый эпизод, единственное различие заключается в том, что греческие авторы не упоминают о птицах. Не подлежит обсуждению, что свидетельства очевидцев более сильны как довод, нежели рассказ историка, находившегося в сотнях миль от места событий, и кроме того, текст Священного Корана не оставляет места сомнениям.

В любом случае, Абраха вместе со своей абиссинской армией вернулся в Йемен, а в этой части Аравии – Мекке и Медине – ничего не переменилось[55]. Однако, несмотря на напряженные отношения между абиссинскими властями и жителями Мекки и Медины, торговые контакты между ними продолжались вплоть до появления ислама.

Переселение в Абиссинию

На пятом или шестом году пророчества усилилось давление, оказываемое на мусульман Мекки. Пророк (да благословит Аллах его и род его!) сказал мусульманам:

Сейчас враги ислама стали мучить вас всех. Они берегут меня и мою семью благодаря поддержке Абу Талиба (дяди Пророка). Я считаю нужным посоветовать вам переселиться в Абиссинию.

Это переселение первых мусульман в Абиссинию стало очень важным событием в истории ислама, и хотя хиджра Пророка (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и его семейством) в Медину принята в качестве точки отсчета исламского календаря, переселение мусульман в Абиссинию повлекло за собой экстраординарный результат. Пророк же (да благословит Аллах его и род его!) остался в Мекке, где и призывал активно к исламу. Он отправил двенадцать мусульман в Абиссинию не для того, чтобы искать там помощи, поскольку в истории нет свидетельств в пользу этого. И Пророк (да благословит Аллах его и его семейство!) сказал им:

Я слышал, что императору Абиссинии присуща терпимость. Вам следует поехать туда, чтобы найти там временное пристанище как беззащитным мусульманам, жить там в мире и прежде всего сохранять свою веру.

Таким образом, Пророк (да благословит Аллах его и род его!) послал их туда, чтобы освободить их от преследований в сердце исламской религии, а именно в Мекке, чтобы они поселились в христианской стране Абиссинии. Поскольку переселенцев было всего двенадцать, вопрос о создании движения на том этапе не стоял. Когда давление на мусульман вновь усилилось, Пророк (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и его семейством) отдал приказ о более масштабной эмиграции, и сообщается, что в ходе ее переселилось уже семьдесят мужчин с их женами и детьми. Около двух третей эмигрантов второй волны, обосновавшихся в Абиссинии, принадлежали к семье Пророка. С точки зрения метода Пророка (да благословит Аллах его и его семейство!), используемого им в руководстве исламским движением, вторая эмиграция, похоже, была попыткой найти, помимо Медины, вторую площадку, которая служила бы форпостом для ислама. Первая эмиграция была просто переменой места жительства, однако вторая волна включала в себя таких персон, как сестра Муавиййи и дочь Абу Суфйана по имени Умм ал-Хабиба, которая приняла ислам и была очень истовой мусульманкой, а позднее стала супругой Пророка (да благословит Аллах его и его семейство!). Кроме того, среди эмигрантов были ‘Усман ибн ‘Аффан и Джа‘фар ибн Аби Талиб. Потому похоже, что эта эмиграция была спланированной, особенно если принять во внимание путешествие Пророка (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и с его семейством) в Та’иф, в результате которого стало ясно, что создать там исламскую базу нет никакой возможности. В то же время и надежда, что таковым плацдармом станет Медина, также была слабой. Волна распространения ислама в Медине пришлась на более поздний период, последовавший за эмиграцией в Абиссинию. В поисках площадки для распространения ислама Пророк (да благословит Аллах его и его семейство!) также встречался с представителями ряда племен, однако они не дали ему никакого положительного ответа. Таким образом, когда двенадцать эмигрантов первой волны обнаружили, что Абиссиния является подходящим местом для проживания и сохранения своей религии, несколько человек из их числа вернулись в Мекку и рассказали Пророку об этих благоприятных условиях. Они вдохновили его на приказ о более обширной эмиграции. Пророк (да пребудет благословение Аллаха с ним и его семейством!), оценивая угрозы для мусульман в Хиджазе и перспективу закрытия для них всех дверей, счел ситуацию малоутешительной и расценил вторую волну эмиграции как [жизненно] необходимый шаг. Как мы увидим в дальнейшем, это решение стало прологом к дальнейшему триумфу ислама.

Эта эмиграция мусульман настолько деморализовала врагов ислама, что они стали озабочены лишь тем, чтобы эмигранты не набрались сил и не вернулись, создав тем самым серьезные проблемы. Они были обеспокоены тем, что эмигранты могут одержать над ними верх, ибо они были подобны орде Абрахи, однако при этом были такими же мекканцами, как и сами они. Поэтому они предприняли срочные меры, чтобы взять ситуацию под контроль. Так, неверующие из числа мекканцев направили ‘Амра ибн ал-‘Аса к владыке Абиссинии с щедрейшими подношениями и с запросом на принудительную экстрадицию мусульманских переселенцев. Послы добрались до Абиссинии и, представ при дворе негуса, выдвинули против мусульман множество обвинений. Джа‘фар ибн Абу Талиб великолепно держался во время этой аудиенции и успешно опроверг все прозвучавшие обвинения. Мусульмане оставались [в Абиссинии] на протяжении нескольких лет, наслаждаясь миром и безопасностью. Пророк (да благословит Аллах его и его семейство!) не позволял им возвращаться, пока не прошло несколько лет с тех пор, как он (да благословит Аллах его и его семейство!) сам переселился в Медину и обосновался в ней. Эти события проливают свет на ту выдающуюся роль, которую Абиссиния – во всех иных отношениях более слабая, нежели другие соседи Аравии – сыграла в истории ислама.

Вопросы и ответы

Вопрос. Упоминания об эпидемии оспы в контексте истории Абрахи есть, а есть ли какие-то данные о пострадавших от нее из числа арабов, населявших Мекку и ее окрестности?

Ответ. Сообщения арабских историков о первой эпидемии оспы в Мекке кажутся мне также в некотором роде сомнительными. Но в то время никто из мекканцев от оспы не умер. И есть достаточные исторические свидетельства, что признаки тифа и оспы наблюдались только у мертвых абиссинских захватчиков. Даже греческие историки не упоминали об эпидемии в самой Мекке, хотя тот факт, что, двигаясь по жаре, захватчики подошли к Мекке настолько близко, что смогли украсть верблюдов ‘Абд ал-Мутталиба с мекканских пастбищ, сам по себе является подтвержденным.

Вопрос. Были ли эмигранты, переселившиеся из Мекки в Абиссинию, в состоянии сделать ее центром [распространения ислама]?

Ответ. Нет. Переселение в Абиссинию – интересное событие, которое происходило в специфических условиях. Когда Пророк (да благословит Аллах его и его пречистое семейство!) послал некоторых людей в Медину, целью этого было распространение ислама, однако в случае с Абиссинией такая цель не была очевидной. Похоже, что единственной задачей данной эмиграции являлся поиск убежища, потому что если бы ислам потерял всех своих преданных последователей в Хиджазе, то остался бы, по крайней мере, один его островок. Но о том, каким образом мусульмане использовали это убежище, мы поговорим позднее. Самое главное, что они могли уехать и жить там, сохраняя приверженность практикам собственной религии.

Вопрос. За тот период, как эти мусульмане жили в Абиссинии, обратился ли кто-нибудь в ислам благодаря их призыву? Есть ли об этом упоминания в истории?

Ответ. Возможно, некоторые и стали мусульманами, но я не припоминаю такого. Однако это не имеет отношения к тому, что мы называем религиозной миссией. Отсутствие религиозной миссии является примечательным фактом в том смысле, что Пророк (да благословит Аллах его и его семейство!) как лидер все просчитывал, и здесь я не согласен с точкой зрения, что весь успех ислама обусловлен только лишь [прямым] Божественным руководством, которое Пророк получал. Конечно, нет ни малейшего сомнения в том, что, в соответствии с ясными айатами Священного Корана, Пророк (пусть благословит Аллах его и его пречистое семейство) и мусульмане пользовались Божественной поддержкой, так же как и в том, что он был Пророком Всевышнего Аллаха. Однако в значительной мере этот успех ислама был обусловлен также его мудростью и благоразумием, плодами которых мусульмане могут пользоваться даже сегодня. Идея эмиграции в Абиссинию была очень выгодной мерой. Ибо опасность, существовавшая для мусульман и даже для самого Пророка (да благословит Аллах его и его семейство!) и его семейства, невзирая на протекцию Абу Талиба, побудила Пророка (да благословит Аллах его и род его!) посодействовать тому, чтобы хотя бы группа беспомощных мусульман в той или иной степени обрела общественную безопасность и нашла убежище. В связи с этим решение Пророка (да пребудет благословение с ним и его семейством!) было поистине очень мудрым и эффективным.

Вопрос. Поскольку Ка‘аба в те времена служила домом для идолов и была всецело осквернена ими, не лучше ли было бы, если бы Абраха разрушил ее? Какой смысл был в спасении бастиона язычества?

Ответ. Да, но кто должен был ее разрушить? Разве Абраха? Или же она (Ка‘аба) должна была оставаться сохранной до того момента, пока не придет человек, призванный вернуть ей ее изначальную святость путем очищения ее от скверны? Это тема исторической важности. Дом мог бы быть построен заново, однако что бы несла в себе победа Абрахи над Меккой? Она означала бы победу скверны над чистотой с примесью скверны. Это правда, что Абраха был христианином, однако это была политеистическая версия христианства, и ислам пришел, дабы очистить это христианство от многобожия. Что хорошего в том, что одна форма язычества замещает собой другую форму язычества? Кто-то возразит, что если бы Абраха разрушил этот храм, то была бы уничтожена база многобожия, однако какое воздействие это оказало бы на умонастроения людей того времени? Одно дело – говорить об идеалах и верованиях, а совсем другой вопрос, что сам храм не был повинен в том, что его осквернили многобожием, и это никак не служило оправданием для его разрушения. Главным следствием такового была бы замена одного зла другим злом. Но если бы разрушение Ка‘абы все же состоялось, это произошло бы во времена самого Пророка (да благословит Аллах его и его семейство!), с тем чтобы он восстановил ее.

Не так важен был сам факт разрушения Ка‘абы, как то, чьими руками и во имя чего это было бы сделано. Примечательно, каким образом вел себя с Абрахой ‘Абд ал-Мутталиб, а он сказал: «Поскольку у нас нет сил, чтобы защитить Ка‘абу, мы эвакуируем Мекку». Так, он оставил незатронутым вопрос об идолах и сказал, что Ка‘аба является домом Единого Бога. Среди части арабов монотеизм все еще был в чести. В частности, род хашим держался Единобожия, ‘Абд ал-Мутталиб и некоторые другие люди не поклонялись идолам. Мусульманские – даже суннитские – историки свидетельствуют, что, когда людей эвакуировали из Мекки, ‘Абд ал-Мутталиб и еще несколько человек стояли перед Ка‘абой, воздевая руки в мольбе:

О Господи! Это Твой дом, а то – Твои враги. Если бы была у нас сила, мы бы защитили его, но Ты знаешь о числе их и количестве нашем. Мы вверяем Твой дом Тебе и молим Тебя защитить его так, чтобы ложь никогда не победила истину в умах людей.