Скитальцы океана

– Не обиделся бы, если бы мне была предоставлена честь начинать у вас матросом, капитан Рольф. Однако считаю, что, назначив меня боцманом, вы поступили благоразумно.

– Особенно, если учесть, что особого выбора у меня не было, – иронично заметил Рольф.

– Я имел в виду, что если бы даже у вас появился больший выбор, благоразумнее было бы назначить боцманом именно меня. В чем вы убедитесь сразу же, как только у нас появится команда.

8

Они выпили по небольшой – «обеденной», как ее называли на кораблях, – рюмочке рома, закусили ветчиной и снова выпили. Откинувшись на спинку кресла, Рольф самодовольно потянулся и восхищенно, словно видел ее впервые, осмотрел каюту.

Сегодня у него и в самом деле небывало счастливый, почти невероятный по своей удачливости, день. Вот уже более пяти месяцев нога его не ступала на палубу корабля. Более пяти месяцев он провел отшельником на небольшом гористом островке, который, опасаясь рифов, корабли обычно обходили стороной и на котором его ждали два естественных исхода: то ли полное одичание, то ли ритуальное поедание туземцами с соседних островов. И вот сейчас судьба неожиданно послала ему корабль, еды и оружия в достатке – и такое богатство, которого хватит на всю дальнейшую жизнь. Теперь все зависело от того, как он сумеет распорядиться и кораблем, и богатством, и самой жизнью.

– А ведь и впрямь прекрасно сработанный, совершенно новый корабль. Сорок орудий, великолепные надстройки, мощные трюмы.

– Не корабль, а плавающий форт, – согласился Гунн со всем высказанным и невысказанным капитаном вслух. – Но опасаюсь, что свое право на «Адмирала Дрейка» нам все же придется отстаивать, причем прямо здесь, в этой бухте.

– Неминуемо. Рано или поздно кто-то из уже высадившихся здесь пиратов обнаружит его.

– Ну, с этими, «островными», справиться мы еще можем. Я осмотрел окрестности. Настоящая береговая цитадель, которую, надеюсь, вы уже основательно обследовали.

– Еще бы! Времени было предостаточно.

– Обнаружив при этом все имеющиеся здесь пещеры, гроты и прочие тайные укрытия?

– Одно из которых спасло мне жизнь во время нашествия туземцев.

– Поэтому, если один из нас возьмет под защиту корабль, а второй устроит засаду в скалах, их перевес в людях вскоре окажется призрачным.

– Тем более что к тому времени остатки их патронов уйдут на охоту. Иное дело – угроза с моря.

– Как я уже сказал, кораблей было два. Тот, уцелевший, – всего лишь небольшой шлюп, слишком беспомощный, чтобы справиться с пиратским сорокапушечником. Подробности боя вы знаете… А потом неожиданно нагрянул сатанинский шторм, во время которого стихия расправлялась и с висельниками, и с праведниками, если только в этих морях таковые существуют. Так что готовыми мы должны быть ко всему.

– Значит, второй корабль – вспомогательный шлюп?

– Точно, капитан.

– Мне приходится высеивать из вас сведения, как песчинки золота – из мутного горного потока, – проворчал барон фон Рольф.

– Но кто дал бы вам более обстоятельные, господин барон?

– Ладно, для начала нам следует еще раз, теперь уже пристально, осмотреть, в каком состоянии наш «Адмирал». И долго ли он способен продержаться на плаву. Не скрою, первые впечатления обнадеживают.

– Скромная оценка, сэр.

После тщательного осмотра, при свете факелов, они обнаружили еще одну, третью пробоину, которая тоже находилась выше уровня воды. Одну из них – ту, что была со стороны океана, – моряки тотчас же заделали и тщательно законопатили. Теми, что со стороны берега, решили заняться чуть позже и более основательно. А пока что срубили два дерева, высокие пни которых использовали в качестве причальных тумб. Закрепив на них причальные концы, они избавили себя от неприятностей, которые могли возникнуть во время отлива. Впрочем, канаты обвисали так, что вполне позволяли отвести корабль на глубину и там заякорить. Что Гунн и Рольф вскоре и сделали.

Лишь заделав вторую пробоину, работа над которой заняла около двух часов, и, откачав воду, моряки вновь вернулись к изучению неожиданно нахлынувшего на них богатства. Добравшись до тех участков, которые ранее были затоплены, Рольф убедился, что оно значительно большее, нежели барон мог предположить после первого осмотра. Обоих скитальцев морей это привело в восторг.

– А ведь удачливые были стервецы, якорь им под виселицу, – признал Гунн, вынося на палубу кожаный мешок, наполненный золотым песком, и присоединяя его к еще четырем, набитым золотой и серебряной утварью. И теперь все это – ваше, капитан. – Из того, что осталось в надстройках, в сундуках, тоже можете взять, сколько пожелаете. Моя доля будет таковой, каковой вы ее определите.

– Вы всерьез полагаетесь при дележе сокровищ только на мою порядочность и волю? – не поверил его безразличию барон.

– Исключительно. Сокровища совершенно не привлекают меня. Денег мне нужно не больше той суммы, которая обеспечивает мне одежду и пропитание.

– Ваши уста, боцман, изрекают нечто невероятное.

«А ведь он проверяет тебя на жадность, – вдруг понял Рольф. – Не может быть, чтобы у этого бродяги напрочь отсутствовали страсть к обогащению и элементарная человеческая жадность. Такого попросту не бывает».

– Все, что здесь есть, мы поделим поровну. Кроме того, что понадобится для оснащения и пропитания команды.

– Совсем поровну? – недоверчиво переспросил Гунн, вызвав этим своим вопросом снисходительную ухмылку Рольфа.

– Причем свою часть вы спрячете на острове без меня, чтобы у вас никогда не возникало опасения, будто я могу воспользоваться ею. Я со своей частью поступлю точно таким же образом. Тогда ничто не станет омрачать наших отношений.

– Их может омрачить что угодно, кроме золота, капитан.

Разделив свои сокровища на три части, новоявленные нувориши одну из них решили оставить на корабле, чтобы разделить потом, как только удастся добраться до ближайшей английской колонии. Свою долю капитан перенес в неприметную, расположенную неподалеку от бухты, пещеру, некогда служившую ему первым убежищем. Одну из карстовых пустот, образовавшихся как бы на нижнем этаже пещеры, Рольф использовал в качестве временного тайника, завалив вход в него камнями.

Гунн о существовании этого подземелья не знал. Свою долю он должен был перенести в глубь острова и спрятать, где сочтет необходимым. Пока что Рольф оставался доволен тем, что пират ведет себя подчеркнуто дружелюбно и что отношения их складываются как нельзя лучше.

Когда с доставкой драгоценностей на берег было покончено, Рольф и Гунн вновь спустились к плоту, чтобы вернуться на корабль. Солнце уже клонилось к закату, но океан по-прежнему оставался на удивление спокойным. Что же касается залива, то здесь, как обычно, воцарился полный штиль, при котором казалось, будто «Адмирал Дрейк» стоит вмерзшим в ледяную гладь его зеркала.

– Хочется верить, что этот день так и закончится в мире и согласии, – проговорил боцман, когда они добрались до середины залива, и в просвете между скалами вновь стал виден горизонт океана. – Предполагаю, что пираты дали нам передышку.

– Считаете, что они неминуемо вернутся сюда?

– И уже рыскают где-то неподалеку. Возможно, обнюхивают какой-либо из соседних островов, якорь им под виселицы. Они ведь исчезли во время шторма и понятия не имеют о том, какая судьба настигла «Адмирала Дрейка». Но в любом случае нам следует решить, как поступить, когда они нагрянут сюда: то ли сражаться на корабле, для которого нас слишком маловато, то ли уходить в глубь острова.

Вместо ответа Рольф направил плот в небольшой залив, образующийся справа от пролива. Восточная часть его, обращенная к горловине бухты, оставалась более открытой, так что несколько бортовых орудий могли быть направлены против любого корабля, решившегося проникнуть в бухту. В то же время с корабля или шлюпки обнаружить «Адмирала Дрейка» могли, лишь миновав прибрежные скалы. То есть в любом случае «Адмирал» оказывался позади них, и, пользуясь внезапностью, мог открывать огонь первым.

– Вы правы, капитан, двухорудийного залпа достаточно, чтобы любая шлюпка была разнесена вдрызг, – Гунн все продолжал поражать капитана своей способностью очень точно улавливать его мысли и намерения. А ведь в определенной ситуации эта его способность могла оказаться слишком опасной.

– Но для этого сначала нужно умудриться загнать фрегат в этот… хм… фьорд.

– Я не желаю, чтобы такой корабль достался пиратам. Пусть лучше он погибнет.

– А еще лучше – пусть спасется вместе с нами. Эти скалы мы можем превратить в грозный форт. Оружия у нас хватает.

– Да уж, везение, которое постигло нас с вами, капитан, случается раз на две жизни. Нам бы еще парочку надежных проходимцев… А то ведь не устоим.

Рольф относился к опасности намного спокойнее. В душе он радовался каждой возможности вновь ступить на палубу корабля. Гунну трудно было понять, как все здесь умиляло человека, которому несколько месяцев пришлось провести в полном одиночестве на необитаемом острове.

Однако наслаждаться корабельным бездельем было некогда. Моряки-островитяне упорно трудились до заката солнца, а затем еще – до полуночи, совершая рейды на плоту, и уже потом, на самом судне, при сиянии полной яркой луны. И хотя поспать в ту ночь им не пришлось, зато на следующий день осталось перевезти лишь незначительную часть корабельного арсенала.

Гунн, проведший в море несколько месяцев, решил провести это утро отдыха на берегу, в гамаке. Рольфу, наоборот, не терпелось поскорее вновь очутиться в капитанской каюте, соединявшей в себе две мечты островного отшельника: корабль – и хоть какие-то признаки цивилизации.

Отправляясь на косу, Гунн захватил с собой два ружья и два пистолета. Рольф тоже тщательно проверил и зарядил несколько ружей и пистолетов, и часть из них занес в каюту, а часть расставил у надстроек, чтобы в случае нападения они оказались под рукой.

Прежде чем скрыться в каюте, барон еще несколько минут стоял на баке корабля, любуясь освещенными рассветным сиянием хребтами прибрежных гор и серебристо-синей гладью бухты. В эти минуты Рольфу показалось, что он уже прощается с островом, и этого было достаточно, чтобы к горлу подступил удушающий комок тоски и какой-то еще не совсем осознанной жалости к самому себе.

«А ведь, возможно, “Адмирал Дрейк” – первый большой корабль, который вошел в эту бухту за всю историю ее существования, – попытался барон развеять это чувство некими отвлеченными размышлениями. – Не исключено, что тысячи моряков, которые изредка оказывались вблизи Острова Привидений, даже не догадывались, что за двумя лесистыми скалами, между которыми открывается небольшой просвет, скрывается чудесная бухта, войти и выйти из которой можно лишь во время прилива».

Рольф – этот отшельник, еще вчера томившийся своим одиночеством на безлюдном острове, – сегодня вдруг почувствовал, что ему не хочется покидать сей клочок суши. И что, куда бы ни забросила его судьба, жить он предпочел бы вот на таком корабле, стоявшем в какой-нибудь тихой бухте. Время от времени он мог бы выходить на этом плавучем замке в открытое море, чтобы, развеяв ностальгию странствий, вновь возвращаться к причалу. Клочок земли на побережье, свой причал и свой собственный корабль, небольшая команда которого одновременно была бы и прислугой, и охраной его владений, – вот и все, что нужно барону фон Рольфу, чтобы дома он чувствовал себя как в море, а в море – как дома.

– Эй, командор, надеюсь, вы не выйдете в океан, не дождавшись своего боцмана?! – в словах Гунна впервые промелькнула хоть какая-то попытка сострить.

– Если к десяти утра не явитесь на корабль, буду считать вас дезертиром!

Шутка Гунну понравилась, и из-за деревьев еще долго доносился благодушный хрипловатый рокот его просоленной морскими ветрами луженой гортани.

«Что-то слишком добродушен и щедр этот Гунн, – подумалось Рольфу. – Когда речь заходит о бывшем пирате, это кажется подозрительным».

9

Открыв глаза, Рольф увидел, что солнце поднялось уже довольно высоко, и лучи его, проникая через иллюминатор, освещают бо́льшую часть просторной каюты.

Еще лежа в постели, он ощутил легкое покачивание, и сначала с радостью вспомнил, что он на корабле, а уж затем понял, что во время утреннего прилива корабль сошел с мели и вновь оказался на плаву. Помогло ему, очевидно, и то, что вчера они с боцманом славно потрудились, переправив на берег большую часть вест-индского золотого песка и прочих драгоценностей, значительно облегчив этим «Адмирала Дрейка».

Гунн уже был на палубе. Едва выйдя из каюты, Рольф услышал его ворчливое мурлыканье, которое должно было означать пение, и увидел, что боцман с топором в руке приценивается к сломленной мачте.

– Я верно понял, командор, что эту мачту мне приказано убрать? – проговорил он, не оглядываясь на подступавшего сзади капитана и даже не поздоровавшись с ним.

– Вы должны были сделать это еще вчера.

– Это вы должны были приказать мне убрать ее еще вчера, – благодушно напомнил Гунн. – Она создает ненужный крен и помешает нам маневрировать при заходе во фьорд.

– Думаете, нам действительно следует загонять «Адмирала» в этот каменный мешок? По существу, в ловушку?

– Лучшего укрытия нам не сыскать. Учитывая численность вашего экипажа, капитан, это ясно, как божий день. И потом, это ведь было ваше предложение.

– Предложил, но, как видите, усомнился. А если усомнился, то почему бы не посоветоваться с бывалым моряком? Хотя вряд ли корабль, о котором вы ранее говорили…

– Едва поднявшись на рассвете на плато, я увидел далеко в море огонь. Два якоря мне под виселицу, если это не какой-то корабль пиратов, промышляющий у соседнего острова.

– А вот это уже серьезно. Значит, не сегодня так завтра они действительно появятся здесь…

– Уверен, что уже сегодня. Но это еще не все. Когда я проснулся, мне показалось, что откуда-то с побережья, оттуда, с запада, – показал рукой Гунн, – потянуло дымком. Кто-то явно развел костер. То ли готовил еду, то ли заметил сигнальные огни корабля и хотел привлечь внимание команды. Хотя выстрелов, признаюсь, не слышал. А вы, капитан?

– Вынужден признаться, что весь остаток ночи бесчувственно блаженствовал. Вы не представляете себе, какое это счастье: после стольких дней отшельничества вновь ощутить себя в каюте корабля!

– Приблизительно то же самое, что мне, старому бродяге, проснувшись поутру, ступить на покрытую росой землю.

Предварительно обрубив канаты, Гунн окончательно отделил мачту от ее основания и столкнул за борт. Затем, воспользовавшись парусами и имевшимися на корабле веслами – пираты всегда запасались ими, чтобы подходить к жертве в безветренную погоду или двигаться против ветра, – медленно, с огромным трудом моряки завели корабль в бухточку, где ему не страшны были никакие штормы и из которой любое судно, вошедшее в Бухту Отшельника, как называл ее про себя Рольф, они могли расстреливать, как из крепости.

– Если они и высадятся на берег, то на скалы эти вряд ли полезут, – провел Гунн рукой вдоль отвесного берега, прикрывавшего корабль с севера и северо-востока. – Здесь скалы тоже довольно крутые, – переключил он внимание Рольфа на левый берег. – А вон там, пожалуй, единственный участок, взобравшись на который, они могут расстреливать нас напрямую, прячась за камнями, – и он указал на пространство от носа и почти до средины левого борта корабля.

– Поэтому часть орудий мы установим здесь, а еще пять-шесть стволов нужно установить на корме и по бортам, чтобы держать под контролем все пространство напротив фьорда.

Наспех позавтракав и подкрепившись ромом, они прихватили с собой по бутылке вина и вяленой рыбине и отправились прочесывать побережье. Если корабль пиратов и в самом деле рыщет вокруг архипелага, в какой-нибудь миле, то очень важно было определить, кто же бродит по острову. Что это за люди, сколько их и чего от них следует ожидать.

Рольф, хорошо знавший эту часть острова, повел Гунна по плоскогорью, что позволило им значительно сократить расстояние и, оставаясь незамеченными, время от времени осматривать бухты и побережье.

– Насколько большой этот остров? – спросил Гунн, восходя вслед за Рольфом на одну из возвышенностей, с которых хорошо просматривались две бухты и разделявшая их неширокая каменистая коса. – Сможем мы обойти его до заката?

– Скорее, до рассвета. Основная часть острова небольшая, но в океан уходит восемь довольно больших полуостровов, так что птицы, очевидно, воспринимают остров из поднебесья как огромного зеленого кальмара. К тому же вся центральная часть его, а также та часть, что подступает к Бухте Отшельника, гориста и напоминает полуразрушенную, но все еще неприступную крепость.

– Может быть, именно здесь эту крепость и стоит воссоздать, водрузив на ней флаг английской короны.

– Если только остров и в самом деле принадлежит Великобритании, – все еще не мог избавиться от гнетущих его сомнений Рольф. – Я ведь до этого плавал в основном у берегов Англии да в Средиземном море.

– Не сомневайтесь, капитан. Когда в 1655 году англичане взяли под свое правление Ямайку и Барбадос, эта группа островков тоже оказалась в короне Великобритании. Во всяком случае, голландцы, решившись осесть на Кюрасао и Тобаго, сюда не дотянулись; французы же довольствовались Мартиникой, Гваделупой и частью Санто-Доминго.

– Основная их база располагалась на острове Святого Христофора, – поддержал ход его размышлений барон фон Рольф.

– Конечно, время от времени те или иные острова переходили от одной короны к другой, за них велись споры и войны. Но два якоря мне под виселицу, если я собственными глазами не видел, как одно время над главным островом архипелага, над его прибрежным фортом, трепетал английский флаг. Так вот, я и думаю, а почему бы не возвести сначала форт, а затем и крепость на Острове Привидений, комендантом которого вполне мог бы стать капитан английского королевского флота барон фон Рольф?

– Я так понимаю, что пиратское ремесло вам уже порядком поднадоело, а, мистер Гольд?

– Особенно после вчерашнего вечера, когда я понял, что, как никогда, богат. Отправляться на виселицу, зная, что где-то там, на прекрасном островке, скрывается целое состояние, – до безбожности глупо, якорь мне…

– То есть вы не намерены возвращаться в Старый Свет?

– До него еще нужно добраться. Все больше состоятельных людей оседает здесь, на островах Нового Света, а это о чем-то да говорит, барон. И потом, разве каждый из нас не мечтал о том, чтобы построить замок где-нибудь на заморской земле, где достаточно рабов и солдат и где бы ты чувствовал себя пусть маленьким, но властелином?

– О, да вы стремитесь стать властелином этого острова, Гольд?! Кто бы мог предположить…

– Речь идет не обо мне, а о вас, барон. С меня же будет достаточно должности коменданта крепости Острова Привидений. Ну, разве что еще – управляющего имениями барона, а к тому времени, возможно, графа, а то и лорда фон Рольфа. И в конце концов, если вдруг окажется, что остров находится под флагом Франции, то что помешает нам, фризу и норманну, перейти во французское подданство? – рассмеялся Гунн, проходя мимо капитана и поднимаясь на небольшую возвышенность, за которой начинался спуск в низинную часть острова.

Но не успел он ступить и нескольких шагов, как настороженно остановился в просвете между пышными тропическими кустами.

– Вон они, командор, – почти вскричал он, указывая стволом пистолета куда-то вдаль.

– Кто? – поспешил к нему барон.

– Да те, что спаслись. Здесь их двое, но не исключено, что где-то неподалеку обитает еще несколько их сообщников.

Пристроив подзорную трубу между двумя сросшимися пальмами, Рольф внимательно осмотрел прибрежье бухты. Двое пиратов нашли себе пристанище в закутке между отвесной скалой и упиравшейся в нее прибрежной возвышенностью. Они сидели, привалившись спинами к стволам деревьев, и то ли дремали, то ли безучастно смотрели на полупогасший костер. Неподалеку от их стоянки, между враставшими в берег валунами, чернело нечто похожее на остатки лодки, на которой эти скитальцы морей добрались до острова.

– Посмотрите, боцман, какую западню устроили сами себе эти двое, – передал Рольф подзорную трубу Гунну. – Если мы незаметно приблизимся со стороны вон того мыса, ни отступить, ни, тем более, укрыться им уже будет негде.

– Что верно, то верно, – признал боцман, тоже внимательно осматривая пристанище пиратов. – Но когда люди не в состоянии ни убежать, ни укрыться, им остается только одно – отчаянно сражаться, два якоря им под виселицу.

– И пусть. Их, как и нас, двое.

– Ну да, если не считать вон того, третьего, улегшегося под кустарником, из-под которого выглядывают только его ноги. Разве что это они уложили его, раненного, в тени…

Рольф молча отнял у боцмана подзорную трубу и вскоре убедился, что тот прав: один из сидевших у камня пиратов поднялся, подошел к кустарнику и, присев у него, очевидно, стал переговариваться с лежащим.

– К тому же не исключено, что один или двое их собратьев отправились на разведку, поиски воды, пищи и остатков корабля.