Помоги проекту - поделись книгой:
Глаза у нее загорелись, на щеках появился румянец. Улыбка стала не злой, а хищной, точно Настя видела цель и знала, что той не уйти, а лишь тянула время, предвкушая наслаждение. Она обхватила свою чашку, но не сделала ни глотка, от чая поднимался еле заметный парок, в кухне быстро темнело. Кот спрыгнул у Илья с колен и пропал где-то в квартире.
— Ты же ребенка усыновить хотела, — сказал Илья, — помнишь? Ты сама говорила…
— Ребенка? — Настя прищурилась, отодвинула чашку и сжала кулаки. — Ребенка? Да пошел ты знаешь куда! Я после этого, — она ткнула пальцем в сторону входной двери, — этих маленьких уродцев видеть не могу, меня тошнит от одного их вида! Я в маршрутке только вперед сажусь, чтобы в салоне не столкнуться! Меня тошнит от их вида, от их голосов, от криков!
Настя отодвинула чашку, привалилась плечом к стене и отвернулась. В сумерках Илья плохо видел ее лицо, заметил только, что девушка снова побледнела. Она посидела так еще немного, потом взялась-таки за чай, принялась размешивать его, забыв положить сахар.
— Какого ребенка, о чем ты! Чтобы в моем доме появилось это маленькое чудовище?! И этих монстров, — она снова показала в стену у себя за плечом, — кто-то возьмет, пожалеет сироток…
— Там живых не осталось, кроме одного, — оборвал ее Илья. — Так что можешь быть спокойна.
— Он под поезд попал, когда на вокзале у кого-то сумку украл. Хотел удрать, но сбила электричка. Это мне на допросе сказали. А про остальных я не знала.
Настя кинула ложечку на стол и взялась за чай. Руки у нее дрожали так, что тот выплеснулся на пальцы, но девушка словно и не замечала этого.
— Я не знала, — повторила она, — ну и черт с ними.
Она оставила в покое чашку, перегнулась через стол и сказала спокойно и ровно:
— Я хочу жить для себя, понятно? Мне надоело отдавать, стараться для кого-то, быть плохой, грешной, глупой в чьих-то глазах, убеждать, что это не так. Мне больше никто не нужен. Я хочу жить для себя, вот ответ на твой вопрос.
Она снова усмехнулась, Илья почувствовал на себе ее взгляд, повернулся. В полумраке они глядели друг на друга в упор. Настя улыбнулась еще шире и проговорила:
— А ты бы сам что делал, будь у тебя куча денег? Завел бы блондинку с силиконовыми сиськами, это понятно. Ну, двух блондинок. А что еще? Ну давай, напряги фантазию!
«В самом деле, что?» — Илья впервые задумался о будущем. Силиконовая блондинка или две явно лишние, а вот новая квартира, новая женщина, новая семья, новая жизнь — это все вполне осуществимо. И начать с начала можно хоть завтра.
— Ну? — он очнулся от этих слов. Лица девушки в темноте было не разглядеть, уже стемнело, свет не включали, лишь на плите синим цветком горел газ. Кот прошелся по ногам, мягко заехал хвостом по колену и полез передними лапами на стол, принюхиваясь к нетронутым бутербродам. Посуда поехала вбок, Настя щелкнула коту по носу, тот фыркнул и снова пропал в темноте. Настя поставила чашки в мойку, бутерброды убрала в холодильник.
— Пошли спать. — Она подошла к Илье. — Завтра у меня два ученика, один тупее другого, но их родители хорошо платят, мне надо отдохнуть. Но если хочешь, можешь сидеть тут до утра.
Она прошла мимо, кот сунулся ей под ноги и убежал в коридор. Настя оступилась, Илья обхватил ее за коленки, привлек к себе. Светка обычно в этих случаях ненатурально пугалась, потом принималась хихикать и говорить всякие милые глупости. Настя же молча дернулась раз, другой, но попытка вырваться не удалась. Потом она сдалась, замерла, Илья прижал ее к себе еще крепче, прикрыл глаза.
— Уверен? — услышал он негромкий голос. — Сразу предупреждаю, что перевязки я делать не умею. Учти.
«Учту», — он принялся расстегивать на ней джинсы, Настя запустила пальцы ему в волосы и шумно выдохнула. Они моментально оказались в комнате, кот кинулся следом и недовольно мявкнул, получив дверью по носу.
Перевязка не понадобилась, бинты наутро оказались в полном порядке, что было даже странно, если учесть, что ночь вышла почти бессонной. Илья оделся, привел себя в порядок, сделал себе чай и принялся за вчерашние бутерброды, что сейчас пришлись очень даже кстати. Прикончил почти все, и тут из комнаты показалась Настя. Заспанная, растрепанная, она села напротив и принялась поправлять волосы.
— Выспалась? — Илья старался быть серьезным. Настя фыркнула что-то вроде «так же, как и ты» и плотнее запахнула халат. Над краем стола появилась острая коленка, Илья отвел взгляд. На пороге показался кот, входить он не торопился, жмурился и принюхивался к запахам, поджимая при этом переднюю лапу, как спаниель на стойке. Настя быстро глянула в угол за холодильником, где помещалась кошачья миска, и не тронулась с места. Илья отломил небольшой кусочек сыра и ловко закинул его в миску. Кот подошел с царственным видом, обнюхал подачку и аккуратно укусил ее за краешек. Илья убрал за собой посуду и пошел одеваться. Настя прошла в комнату, чтобы не мешаться в тесном коридоре, остановилась в дверях.
— Вечером вернусь.
Настя отстраненно кивнула, точно ей было все равно.
— Или не приходить? — Илья обнял ее, притянул к себе. Настя старательно избегала смотреть ему в глаза, но не отстранилась.
— Как хочешь. — Она принялась теребить в пальцах поясок халата. Появился кот, ловко втиснулся между ними и принялся размахивать хвостом. Илья легонько придавил кошаку лапу, тот выгнул спину и шарахнулся прочь. Настя усмехнулась и наконец посмотрела на Илью. Он хотел поцеловать девушку, но та отвернулась.
— Тебе ехать пора.
Он с сожалением отошел, поглядел на себя в зеркало. Физиономия почти в порядке, если не считать легкой желтизны на скулах и почти поджившей ссадины на щеке. Перевязанная рука удачно скрыта под рукавом ветровки, вид вполне себе приличный и вопросов не вызывает. Немного напрягало отсутствие документов: если полицаям приспичит проверить его личность, то следователю придется долго ждать свидетеля. Но с другой стороны, он и вытащит, если что.
— Ты кое-что забыл. — Настя подняла с кресла сумку из-под ноута и принялась стряхивать с нее кошачью шерсть.
— Пусть пока здесь полежит.
Настя бросила ее обратно, вышла в коридор и недоверчиво, с опаской и надеждой взглянула на Илью. Он обхватил ее за плечи, прижал к себе.
— Вечером вернусь, — шепнул ей на ухо.
Настя что-то отвечала, но Илья уже выскочил из квартиры и побежал по ступенькам вниз. Последняя перед перерывом электричка на Москву уходила через четверть часа, а до вокзала еще надо как-то добраться. Но успел, вскочил в вагон в последний момент, двери с шипением сошлись за спиной, и к следователю опоздал всего-то на несколько минут. Тот сразу перешел к делу: показал Илье на свободный стул, пощелкал мышью и поглядел на Илью поверх монитора.
— Послушайте, это может быть важно. Говорят двое, одна из них ваша жена. — Он замялся, отвел взгляд и добавил торопливо: — Покойная, к сожалению. И кто-то еще, пока неизвестный. Возможно, вы узнаете этого человека.
И снова щелкнул мышкой. Илья подвинулся ближе, насторожился. Из динамиков послышался шорох, отдаленный гул, потом что-то негромко тренькнуло. Потом раздались голоса.
— Отстань, пожалуйста. Сколько раз тебе говорить, что ты зря стараешься? Ну сколько можно?
Это говорила Светка. Илья отвернулся и смотрел вбок, чтобы не встречаться взглядом со следователем. Думал, что боль прошла, но нет, она лишь ждала своего часа и вот снова подняла голову. Фоном к Светкиному голосу шел гул голосов, популярная дурацкая песенка, смех и непонятный звон. Илья никак не мог понять, что это он такое слышит, потом сообразил — это посуда. Вилки, стаканы, тарелки и все такое прочее, что обычно имеется на столе во время завтрака, обеда, ужина. Или банкета.
Раздался еще чей-то голос, но его заглушила музыка и радостный смех. Илья сразу узнал главбухшу, эта вечно озабоченная коротышка умела так заразительно ржать, ну чисто хомяк, детская игрушка. «Хомяк» резвился ну очень громко, Илья поморщился, следователь тоже скривился, ткнулся носом в монитор. Шорохи и гул постепенно стихли, ясно слышался стук Светкиных каблуков, потом пропал и он.
— Света, я не шучу. Это очень серьезно.
Илья решил, что ослышался. Уставился в заднюю стенку монитора, точно хотел увидеть там подтверждение только что случившейся галлюцинации. Но кроме черной панели и черного же шнура, уходившего под стол, там ничего не было. Зато сверху маячила физиономия следователя, он пристально глядел на Илью.
— Не узнаете?
Илья машинально покачал головой и постарался придать себе спокойный, даже скучающий вид. В динамиках снова что-то шуршало, потом Светка выругалась сквозь зубы, раздался треск.
— Руки убери, скотина. Я последний раз повторяю — еще раз ко мне подойдешь, я мужу скажу. Будешь с ним разбираться.
— Валяй, говори. Он не поверит.
Илья точно видел перед собой Валерку, его спокойную длинную рожу, ледяной взгляд, чуть изогнутые гримасой губы. Злой до бешенства, именно так он обычно выглядел и даже слегка заикался, как сейчас, долго тянул букву «в», будто губы судорогой свело.
— Отстань, — уже примирительно повторила Света, — найди себе кого-нибудь. Мало вокруг девок, что ли? Да любая обрадуется и все для тебя сделает.
— Я из лужи не пью, — негромко сказал Вишняков, — мне лишь бы кто не нужен. Я уже говорил тебе, могу повторить: либо ты бросаешь своего лоха и выходишь за меня, либо тебе не жить. Или мне. Выбирай.
Голоса стихли, Илья подобрался вплотную к столу, чуть ли не прижался щекой к динамику. Следователь подвинул колонку на край стола и не сводил с Ильи глаз. В динамике что-то негромко лязгнуло, Светка ойкнула, потом раздался звонкий щелчок.
— Я тебя предупредил, — Валерка говорил спокойно и ровно, точно с листа читал. — Времени у тебя было полно. Решай прямо сейчас: либо ты делаешь, как я тебе сказал, либо я сделаю, что обещал.
— Что? — прошептал следователь, глядя Илье в глаза. — Что он ей обещал? Что сделать собирался, убить? Кого — себя или ее? Это вообще кто?
Илья старательно изображал спокойствие и неведение, а сам ловил каждый шорох. Лязгнуло уже громче, и вдруг Светка захихикала, потом засмеялась, что-то тоненько зазвенело — цепочка на ее сумке. Все звуки на миг пропали, потом снова раздался приглушенный стук каблуков, и Светка насмешливо выкрикнула:
— Как же ты меня достал! Только языком болтать горазд, а как до дела, так в кусты! Давай, тряпка, делай уж что-нибудь!
Раздался стук, звуки торопливых шагов и отдаленное — Илья вспомнил это, а не услышал, ведь было слишком далеко: «Я вам не помешал?»
Запись оборвалась. Илья отодвинулся от стола с одной мыслью: как бы не выдать себя. Следователь кинулся коршуном на добычу:
— Узнали этого человека? Кто он, в каких отношениях был с вашей женой?
Илья промолчал, как мог жалостливо улыбнулся и покачал головой:
— Понятия не имею. Я не знаю этого человека. А вы?
Следователь выглядел разочарованным и даже расстроился. Он плюхнулся на стул и разом потерял к Илье всякий интерес. Видно, очень рассчитывал на свидетеля, и вдруг такой облом приключился.
— Пока нет, — сквозь зубы бросил он, снова уставившись в монитор. — Можете идти, я вас вызову, если понадобится.
— Всего доброго.
Илья вышел из кабинета, медленно пошел к лестнице. Охватило жуткое состояние, когда нет ни чувств, ни эмоций, ни желаний, ничего, точно он уже не человек. Кости целы, суставы в порядке, мышцы тоже, зрение, слух на месте, но и только. Все закончилось не в квартире, где он нашел мертвую Машку, не в морге, на опознании потерявшей человеческий облик Светки, а сейчас, пару минут назад. Точно сама Смерть с ним говорила, Илья видел ее очень близко, а вот услышать довелось впервые.
Он вышел на крыльцо, сел на бетонную лавку под козырьком и глядел на лужи, на дождевые круги, на машины, на мокрую траву газона. А видел прокуренную бильярдную, злющую Светку, бледного Валерку и точно самого себя со стороны. Как влетел в комнату, как мигом напридумывал себе прорву версий происходящего, да там и придумывать не надо было, все казалось простым, как грабли. А на деле все оказалось не так.
Раздались громкие голоса, смех, запахло табачным дымом. На крыльцо вышли покурить несколько человек в полицейской форме, они с профессиональным интересом поглядывали на Илью, и он поторопился убраться прочь. Пошел к остановке, что была через дорогу, сел в маршрутку. «Почему ты мне сразу не сказала? — шевельнулась вдруг мысль. — Почему?»
Всколыхнувшаяся обида и злость на Светку так же быстро погасли. «А ты бы поверил?» — он сжал кулаки и держал так, пока правая не заныла от боли. Конечно, нет, ни за что на свете не поверил бы. Светка с Валеркой давно были в контрах, Илья списывал это на их личную неприязнь, но правду узнал слишком поздно. И Светка знала, что муж не поверит, поэтому и купила диктофон, чтоб доказательства были. И доказала, все и всем.
Он вышел у знакомого дома, поднялся на свой этаж. Дверь на звонок долго не открывали, но Илья другого и не ждал. Терпеливо жал на звонок, пока изнутри не раздалось:
— Чего надо? Проваливай!
Орал тесть, и сквозь его крики слышался озабоченный шепоток тещи. Старики были дома: на даче в такую погоду делать нечего, и теперь совещались, стоит ли открывать дверь.
— Я забыл тут кое-что, — спокойно сказал Илья.
— Какие вещи? — бесновался тесть. — Тут твоего барахла нет, проваливай.
Пришлось перейти к плану «б», с которого, зная характер Светкиного отца, запросто можно было начинать разговор.
— Я на вас в суд подам, — сказал Илья. — У меня есть фото места и предмета. И наш разговор записывается. Для доказательств.
Сработало: дверь приоткрылась на длину цепочки. Мелькнула багровая физиономия тестя.
— Где вещи, какие? Говори, я отдам.
— Вы не найдете. Это быстро.
Тесть с ненавистью поглядел на Илью и грохнул дверью. Звякнула цепочка, створка распахнулась. Илья перешагнул порог, осмотрелся. За несколько недель тут ничего не изменилось, даже Светкин плащ оставался на вешалке в прихожей, даже ее сумка лежала на тумбочке. Рядом Машкина кукла, новая, купленная в начале лета, когда думали, где лучше отдохнуть, на даче или на море. Светка была за второй вариант, Илья тоже, но для вида уговаривал ее провести две недели с родителями.
— Картошку копать и комаров кормить? — съехидничала тогда жена, и вопрос решился сам собой. Ведь и трех месяцев не прошло, а точно целую жизнь без них прожил…
— Ну? — рыкнул тесть. — Где твое барахло? Забирай и вали отсюда!
Теща маячила на пороге кухни, опасливо выглядывала в коридор. Пахло чем-то сладким, знакомым, Илья не мог понять, чем именно, но помнил одно, что терпеть это блюдо не мог. То ли пирог, то ли запеканка с творогом и яблоками, до того приторная и скользкая, что мерзко делалось от одного ее вида. Горло вдруг перехватил спазм, голова пошла кругом. Илья прислонился к стенке, прикрыл глаза.
— Да он пьяный! — выдохнула теща. — В стельку! Скотина!
Тесть вытянул шею, принюхался, потянулся схватить Илью за грудки. Тот машинально болевым приемом отбил руку, тесть охнул. Илья быстро прошел в маленькую комнату и принялся отдирать от двери наличник.
— Ты что творишь? — кинулся к нему тесть. — Совсем с ума спрыгнул? Я те щас башку-то откручу!
Замахнулся, выпятив брюхо, прищурился, чтоб страшнее было. Илья перехватил его за запястье, выкрутил, тесть согнулся в три погибели и сдавленно заорал.
— Не лезь. — Илья оттолкнул старика, отодрал наличник и вытащил из тайника пакет. «Таурус» и патроны были на месте, Илья выщелкнул барабан, проверил на свет. Пусто, как и должно быть, оружия никто не касался с того дня, как он сам положил его в нишу меж кирпичей. И вот достал его в полном порядке.
Тесть медленно выпрямлялся, а увидев в руках у Ильи револьвер, застыл, захлопал глазами. И вдруг побледнел, вытянул руку ладонью вперед, в глазах у него блеснули слезы. Теща, что металась за спиной у мужа, притихла и тоже не сводила с револьвера глаз.
— Боже мой, — женщина перекрестилась, — спаси, сохрани и помилуй…
С кухни уже несло горелым, запах усиливался, но та не обращала на это внимания и не сводила с Ильи глаз.
— Не надо, — еле ворочая языком, проговорил тесть, — Илья, не делай этого. Так ты им не поможешь, их не вернуть…
«Я знаю». Илья зарядил револьвер, по-киношному спрятал его под ремень джинсов и направился к двери, но дорогу преграждал плачущий старик.
— Одумайся, — бормотал он, — сядешь ведь. Не надо!
Смотреть на него было неприятно, Илья кое-как обошел его, остановился на пороге. Теща то тискала в руках кухонное полотенце, то терла им глаза.
— Где она? — спросил Илья. — Где ее похоронили?
Тесть непонимающе уставился на него, захлопал мокрыми глазами.
— На Северном, — сообразила теща, — шестьсот тринадцатый участок, слева от входа. Илья, вернись! Вернись или я в полицию позвоню!
Валяй. Он был уже далеко, не шел — летел от дома к остановке, потом от маршрутки по уходящей вверх дорожке к воротам старого кладбища. В ушах грохотала кровь, но сердце билось мерно и ровно, только очень громко, так, что Илья почти ничего не слышал. Зато дышалось легко, и ничего не болело, и не мучили дурные мысли, и мир сам стелился под ноги, и ничего не мешало лететь вперед. На взгорке показались кованые ворота, Илья купил неподалеку цветы, большой букет хризантем, прошел под ажурной аркой ворот и оказался на широкой дороге, что вела мимо могил. Он хотел сначала навестить Машу, но решил оставить это напоследок, времени оставалось в обрез. Влево уходила заросшая травой дорожка, постепенно она превратилась в тропку, а та становилась все
Илья вернулся на широкую дорогу, на «проспект» города мертвых, прошел еще немного вперед, и когда ворота скрылись из виду, взял левее. Тропинка вела между старых могил, потом резко уходила вниз. В ложбинке показался свежий холмик земли, весь засыпанный цветами. Илья почти побежал туда, но подойдя понял, что ошибся. Среди цветов стояла фотография совсем молодого парня с затейливой наколкой на шее, а Светки тут не было. Ее не было нигде, он уже второй час лазил по мокрой траве, продирался сквозь кусты, скользил на глинистых тропках. Букет обтрепался, мокрая куртка тяжко висела на плечах. Илья остановился, переводя дух, закрутился на месте, оглядываясь. Вокруг были лишь толстые неохватные березы, простые оградки, крашеные и ржавые, заброшенные и ухоженные могилы. Но новых не было ни одной, Илья брел между ними наугад, разглядывал номера, но они не читались, цифры давно стерла непогода и время.
Рукав зацепился за штырь оградки, Илья дернулся, и ткань треснула. Он остановился, осмотрел длинную прореху. Острие чуть царапнуло по бинту, но повязка не пострадала, зато рукав порвался от манжеты почти до локтя. Илья покрутил головой по сторонам. В траве мелькнуло что-то белое, Илья присмотрелся. Это оказался лепесток хризантемы, рядом лежал еще один, потом еще. Илья прошел вперед еще немного, на кусте шиповника между желто-зеленых ягод нашел еще один. Смахнул его в траву, шагнул дальше, и тут земля ушла из-под ног.
Он чудом удержался, схватился перебинтованной рукой за колючий куст и выронил букет. Тот неслышно свалился на дно узкой глубокой ямы, упал в воду, что скопилась на дне. По глинистым стенкам бежали тонкие ручейки, обрубленные корни кустов и молодых деревьев неприятно шевелились, тяжело пахло землей и сыростью. Илья отшатнулся, вернулся на дорожку и пару минут переводил дух. Как такое могло быть — он несколько минут назад был здесь, судя по белым лепесткам, но могилы не заметил. Ее тут не было, он был готов поспорить на что угодно, он не мог пройти мимо и не заметить свежей ямы.
Дыхание успокоилось, сердце билось на обычном месте, а не в горле. Илья вернулся на развилку, откуда пришел, осмотрелся. Ну, да: вот лепесток, вот еще один, вот дорожка, вот шиповник. А за ним узкая длинная яма, два на полтора, рядом холмик земли вперемешку с травой и листьями. Илья зачем-то взялся за рукоять «тауруса» и заглянул вниз — хризантемы лежали там, почти скрытые водой, от каждого движения вниз сыпались комья глины. По хребту пробежал холодок, желудок неприятно сжался. Илья отступил, выждал немного и пошел обратно, благополучно выбрался на «проспект» и, не оглядываясь, пошел к воротам. Пропустил двух старух, что брели навстречу, побежал к остановке.
Пробки, светофоры и дождь сделали свое дело, он ехал больше часа. Но успел и даже обрадовался, увидев Валеркин «Форд» на парковке перед офисом. Водитель Андрей сидел за рулем и то ли что-то читал, то ли дремал. Кино смотрел, как выяснилось: в руках у водителя оказался планшет. Илья махнул Андрею рукой, тот опустил стекло и чуть ли не по пояс высунулся из окна. Смотрел удивленно и как-то настороженно, но Илья уже поднялся на крыльцо. Охранник внизу дежурил знакомый, он тоже малость оторопел, буркнул приветствие и пропустил Илью через турникет.
— У себя? — Илья притормозил на ходу, уже готовый рвануть дальше по знакомому коридору и вверх, на второй этаж.
— Да. — Охранник потянулся к телефону, и Илья рванул со всех ног. Летел, земли под собой не чуя, ворвался в Валеркину приемную как раз в тот момент, когда Олечка говорила по телефону. Илья вырвал у нее трубку и улыбнулся.
Поделиться книгой: