Тюльпаны

И – я набрал номер мобильного Леси.

Я, конечно, не стал говорить, что, мол, – приходи, у меня тут кровать остывает. Это девушку могло неприятно царапнуть.

Я сказал, что нужно доделать очередной фильм, а, как раз у Леси есть несколько кадров, которые мне весьма необходимы.

Леся, пожалуйста, если не трудно, скачай на флешку, занеси…

Целоваться мы начали уже в передней. Когда Леся, ещё у дверей, стала раскрывать свою сумочку и как-то невпопад искать в ней флешку.

Целовался я губами, а в это время мои руки исполняли необходимый аккомпанемент. Погладил, потрогал груди, полез под короткую юбочку. А там меня уже ждали. Трусики Леси уже успели увлажниться. Наверное, процесс пошёл ещё по дороге ко мне на «монтаж».

Я чуть присел и, обхвативши под юбочкой голые Лесины ноги, поднял её и понёс к кровати.

Сумочка и флэшка остались в передней.

Уже совсем голенькая, уже прижатая к постели моим жадным, голым волосатым телом, Леся прошептала мне на ухо: – Не губи меня!..

Ага, «девочку в деве щадя с объяснением юноша медлил…», а потом «через семьдесят лет плюнула старцу в лицо»…

Нетушки!.. Ножки раздвинуты. Обильная смазка настаивает на безотлагательной интервенции. Осталось только…

Нет… через семьдесят лет ты, Леся, в лицо мне не плюнешь!..

– Что? Больно? Нет?…

Но по лицу Леси видно, что всё-таки больно.

И она просит, чтобы я губил её осторожно.

– Ой, мы всю простыню испачкали! – ахнула Леся, когда всё, наконец, свершилось.

Но сразу мы просто полежали рядом, отдыхая, и держа друг друга за руки. И мы ни о чём не говорили. Леся была переполнена впечатлениями. Я, наконец, успокоился, выплеснув свой животворящий яд. На Лесин живот. Хотя нужно было бы внутрь. Хотя бы в рот.

Но это уже не сегодня. Думаю, через недельку уже договоримся.

Потом Леся собралась сбегать в ванную и вдруг обнаружила этот кровавый постельный праздник нашей первой брачной ночи.

Конечно, был ещё день. Но понятие «первый брачный день» ещё у нас не прижилось, хотя в быт уже вошло достаточно прочно.

– Ой, мы простыню испачкали! И из ванной Леся уже выбежала с чашкой, тряпочкой, стиральным порошком: – Нужно сразу застирать, пока свежее!..

Я тоже пошёл в душ.

Когда вышел – увидел стройную голую Лесину фигурку. Она стояла перед низкой кроватью на коленях, красиво прогнувшись, и затирала бурые пятнышки, которые просочились на матрац.

Я зашёл сзади, положил ладони на прекрасные Лесины половинки. Она остановилась, держа в руке тряпочку, замерла…

Наверное, возникли у неё определённые предчувствия…

Я осторожно подразнил её сзади… А потом, под тихие «ах!» и стон опять проник в неё медленно, с усилием, до конца, до самой упругой сердцевинки женского царства…

Туговато было. Но горячие и скользкие окружающие обстоятельства делали процесс весьма приятным, дополнительно возбуждающим.

Это не Ирка и не Саримка. У них эти места уже обжиты интенсивно и по-всякому.

Так, что иногда можно и потеряться…

*************************************************

Ну, и с этого дня пошло-поехало.

Чуть ли не каждый день мы стали встречаться с Лесей и, конечно, никакими монтажами мы с ней больше не занимались. Нам было некогда.

Эти девственницы так легко обучаемы…

Леся доверяла мне во всём безоговорочно, и потому у меня получалось воплотить с ней в жизнь свои самые головокружительные фантазии.

Это Ирка или Саримка могли вдруг закочевряжится: – так, мол, не буду, а так никто не делает, это извращение.

Леся же не знала, делают так или не делают? Я был старше, опытный. Значит, знал, как нужно правильно.

Тут нужно заметить, что в основе моих самых смелых экспериментов лежала жёсткая установка: думай не о себе, а о девушке. И, если изобретаешь что-то новенькое, то, прежде всего, это не для себя, а для неё.

Это же такой бумеранг – чем больше доставишь девушке приятности, тем большим счастьем это для тебя обернётся.

И оно оборачивалось.

Многое, да, очень многое приводило меня в восторг от ласк девчонки, которая совсем недавно, на моих глазах, стала взрослой.

Как мне кажется, Леся ещё параллельно и тщательно штудировала теорию. Благо Интернет для этого предоставлял неограниченные возможности. И читай, про что хочешь и смотри. А Леся ещё и отличницей в школе была. Привыкла всё знать на «отлично».

Чем выше у девушки интеллект, тем с ней интересней секс.

Ах! Какой замечательный интеллект был у моей Леси!

Ну, ладно. Хорошо мне было с Лесей, но не настолько, чтобы отношения с ней заслонили от меня весь остальной мир.

Для Леси как-то всё было просто. Она ни о чём меня особо не расспрашивала. Но многое казалось ей определённым и ясным по умолчанию.

Раз у нас произошло такое знаковое, эпохальное событие, как кровать, раз у нас с каждым днём всё интереснее и разнообразнее – значит всё у нас уже расписано до самой смерти, которая только одна разлучит нас.

Когда я лежал с Лесей в своей пустой квартире, освободившись от семени, расслабленный и тихий, Леся рассказывала мне о наших с ней планах на будущее. Смеялась, рисовала пальчиком узоры на моём животе.

Часто это приводило к новым любовным безумствам.

От Леси я ничего не скрывал. Я говорил ей, что собираюсь уезжать из страны насовсем. Что до отъезда у меня остались считанные недели. А, может, и – дни. Как сложится с квартирой.

Но каждый из нас слышит от другого то, что хочет услышать.

Леся запоминала все мои ласковые слова, которые обязательны в отношениях с прекрасным полом и пропускала мимо ушей всё то, что, как ей казалось, не имело к нам никакого отношения.

Однажды, вытирая платочком после меня свои губки, она сказала, что её мама уже в курсе про нашу любовь. Что мама обрадовалась, но предупредила дочку, что она должна быть осторожной. Что не нужно торопиться вступать во взрослые отношения, нужно хорошо узнать друг друга.

Что неплохо бы им с отцом на меня посмотреть…