Помоги проекту - поделись книгой:
— Откуда мне было знать? А в какой?
— Тебе это что-нибудь скажет? В соседней реальности живут самые разные люди. Если тебе интересно, есть народность воинственных женщин. Чья была сокровищница, я не знаю, информация была только о том, где она находится и что в ней лежит. Скорее всего, тех самых воинственных женщин.
— Почему?
— А кому ещё в голову придёт ставить на охрану пусть бесполезную, но девушку? Другим бы и в голову не пришло выбрать такого охранника.
— Но…
— Плохо в том, что никто, кроме нас, не знает секрета.
— Значит, знает.
— Вот именно. Ты не представляешь, чт
— Что?
— Да вся наша реальность под угрозой, вот что! Теперь наши враги могут похитить кого угодно отсюда, хоть весь народ! Они же все ненавидят нас!
— А почему? — ляпнула я.
— Почему… Мы давно воюем с ними, вот почему.
— И воруете людей, — дополнила я.
— Из ближних реальностей — никогда. Не такие уж мы дураки.
— А…
— Что ещё?
— А как вы узнали, что я из дальней реальности?
— Во-первых, некоторые свойства твоего организма. Во-вторых, мысли, которые я сумел уловить, полностью показывают…
— Мысли?!
— А, в твоей реальности нет телепатии? Но ты вроде имеешь о ней представление. Ну-ка, расскажи, что ты о ней знаешь.
Я, запинаясь, поспешила исполнить приказ. Идея беседы с телепатом мне не нравилась даже в книжках. Хон внимательно выслушал и кивнул.
— Достаточно. Не стоит так бояться. Телепатия посредством одного только организма — утопия. Это делается посредством заколдованных предметов, сминающих защиту твоего разума.
Сминающих защиту… Мамочки!
— А зачем тогда вы меня расспрашивали? Если могли выяснить всё с помощью телепатии?
Хон нахмурился.
— Ты задаёшь слишком много вопросов.
— Но…
— Это подозрительно.
— Простите.
— Даже если ты ничего не замышляешь, я должен учитывать возможность того, что тебя похитят обратно и допросят обо всём, что ты здесь узнала.
— А я думала, вы в состоянии предотвратить…
— Мне очень хочется тебя стукнуть, — вместо ответа сообщил Хон. — Уж больно ты быстро думаешь и задаёшь вопросы. Может, тогда поостережёшься.
— Это комплимент? — дрожащим голосом спросила я.
— Вот, опять.
— Простите.
Хон повернулся к единственному в комнате столу и сделал в своих записях какие-то пометки.
— Хорошо, — сказал он, не оборачиваясь. — Кое-что я тебе расскажу. Кто бы тебя ни прислал, это-то они знают.
— Что?
— Во-первых, есть много реальностей. Во-вторых, жители некоторых способны перемещаться между ними. Только они знают о множественности миров. Наша — одна из таких. В-третьих, есть теоретическая возможность вытаскивать людей из дальних реальностей, в которые мы не можем проникнуть. Это запрещено законом и тщательно скрывается от соседей, да и от жителей нашей реальности — тоже. Вытаскивать людей очень непросто, самое сложное — точно сформулировать определённое число параметров, иначе не притянуть. В твоём случае туда входил в первую очередь пол, потом — боевая бесполезность и пристрастие к глупым книжкам. Без представления о волшебстве ты бы сюда просто не смогла попасть.
— А зачем скрывать от соседей, если вытащить можно только из дальних реальностей?
Хон смерил меня подозрительным взглядом.
— Ещё вопросы есть?
— Простите.
— Скажу ещё о том, что тебя непосредственно касается. Итак, возможность, о которой я говорил, касается переноса не тела, а сознания.
— То есть моё тело осталось дома? Без сознания?
— Тебя это пугает? Если ты вернёшься домой, ты появишься там в тот же момент, когда исчезла. Далее: поскольку здесь присутствует только твоё сознание, все увечья, которые ты тут получишь, мало отразятся на тебе реальной. Здесь сломаешь руку — там посадишь синяк. Не более.
— А если я здесь умру?
— Сойдёшь с ума, — равнодушно ответил Хон.
Я зябко поёжилась.
— Чем хороши рабы из других реальностей, — безразлично продолжал Хон, — они практически не стареют. А если отправить назад и вернуть сюда, то залечиваются все раны, проходят болезни. Удобно.
— А… можно вернуть человека обратно?
— Можно. Но в ближайшее время на это не рассчитывай.
Я с досадой отвернулась и принялась рассматривать комнату. Моё внимание привлек какой-то прибор. Хон по-прежнему занимался своими записями и я осторожно взяла прибор в руки. Это оказался не один предмет, а несколько. Две изогнутые пластинки, одна больше, одна меньше, пара дисков, очки с непрозрачными «стёклами» что-то вроде клипсов и нечто, напоминающее середину шапочки. Всё это держалось вместе, словно на невидимых нитях. И куда всё это?
— Положи немедленно.
— Что?
— Я — сказал — немедленно — положи — откуда — взяла — и — больше — не трогай, — отчеканил Хон. — Сколько раз повторять?!
Я поспешно выпустила прибор из рук и отступила на шаг. Хон подошёл, оттеснил меня в сторону и убрал весь набор с открытой полки в закрывающееся отделение и запер дверцу.
— Это устройство, лишающее воли, — насмешливо сообщил он. — Как мило, что ты сама обратила на него внимание. Его укрепляют — диски на висках, «шапочку» на темя, пластинки — на лоб и затылок, «клипсы» на уши. Очками закрывают глаза, как ты понимаешь.
— И?…
— И включают. Почему, как ты думаешь, мы не боимся пленных рабов? Побочное действие — отрубается память о последних часах. Удобно, не так ли?
Я судорожно сглотнула.
— Кстати, ты с ним уже встречалась.
— Я?!
— Разумеется, ты этого не помнишь. Но признаки налицо. Во-первых, ты не знаешь, как очутилась у дверей сокровищницы. Во-вторых, ты знаешь наш язык.
— Язык? — Мне и не приходило в голову, что у меня нет причин понимать речь этих людей.
— Вот именно. И третье — вспомни, ты не только очнулась с мечом в руках. Ты ведь имела чёткое представление о том, что и зачем охраняешь.
— Смутное, — поправила я. Но больше спорить не стала. Хон пожал плечами.
— Да, ещё, — произнёс он после непродолжительного молчания. — В последнее время моя сестрица проявляет подозрительный интерес к этой комнате. И я не удивлюсь, если она подобрала ключи. Уж на что я поставил старомодные замки, и то… — Он махнул рукой. — Если в моё отсутствие Сува будет тебя сюда тащить — откажись наотрез. Не бойся её обидеть. Мне будет легче увидеть свою сестру обиженной, чем тебя — лишённой воли. Не говоря уже о побочных последствиях…
Я просыпалась постепенно, долго не могла понять, где я нахожусь. Кажется, вчера что-то случилось… Я открыла глаза и увидела незнакомую комнату. Это открытие меня так поразило, что я тут же попыталась сесть. К сожалению, я это сделала, опираясь на правую руку, за что и поплатилась: несчастную конечность пронзила дикая боль, заставившая меня с криком упасть на кровать. Что это со мной?! Вчерашний день вспомнился не сразу, но когда вспомнился… Я осторожно уселась. Болела не только правая рука, ныло всё тело. Это надолго так?
Исследованиями в «комнате пыток» вчера дело не кончилось. Хон, едва закончив своё предупреждение относительно Сувы, тут же потащил меня в фехтовальный зал, к которому примыкала оружейная. «Чтобы исследовать связь с волшебным мечом и уточнить боевые качества». Мои. Мог бы и не уточнять, итак всё ясно. Но нет, ему хотелось самолично проверить, насколько я бездарна.
Сначала Хон растёр мою правую руку какой-то мазью, тем самым вернув ей подвижность. Потом велел взять в руки оружие, напоминающее рапиру. Ещё хмыкнул, мол, понимает, насколько это вредно, но у него нет другого выбора. И времени ждать, пока я сама поправлюсь.
Моментально удостоверившись в моей абсолютной неприспособленности к фехтованию, этот садист повесил мне на пояс волшебный меч и велел «мысленно потянуться к нему». И напал. Дальше вспоминалось смутно — сознание затуманилось под напором меча, который из ножен помогал мне более или менее держаться и всё уговаривал «показать, на что мы способны». Мысль принадлежала мне, но, уверена, без влияния оружия не обошлось. Впрочем, «держаться» в данном случае скорее означает, что Хон не выбил учебную рапиру на первой же минуте и что половину ударов я кое-как отвела. Остальные достались мне в полной мере. К концу «занятия» я ничего не соображала и могла только плакать от боли. Хон снова растёр правую руку, извинился, дал какого-то питья и буквально на руках притащил сюда.
Мда…
Комната, в которой я проснулась, была обставлена аскетически. Кровать, кроме неё зеркало и встроенный в стену шкаф. Кажется, потолок начал светиться только когда я открыла глаза.
На мне оказалось одеяние, которое я определила как ночную сорочку: светлые тона и мягкая ткань. Страшно подумать о том, кто меня переодевал… Не Сува же, в самом деле, а слуг я здесь не видела…
В шкафу оказалась моя вчерашняя одежда и светло-голубое платье. Подумав, я надела платье и продолжила «обход» комнаты. Из неё вели две двери — одна в то, что я назвала «гостиной» — небольшую комнату с тремя креслами и столиком такого же типа, как те, за которыми меня Хон вчера допрашивал. За второй скрывалось нечто, оказавшееся при ближайшем рассмотрении совмещённым санузлом. Там было всё необходимое, включая полотенце, мыло, зубную щётку и некое подобие зубной пасты. Интересно, это у них всё так обставлено, или Хон вытянул информацию из моих мыслей?
Покончив с умыванием, я прошла в «гостиную» и тут же переименовала её в столовую: на столе красовалась тарелка с бутербродами и стакан с каким-то питьём. Они всегда так едят или мне, как пленнице, нормальная еда не положена?
Второй дверью «гостиная» выходила в коридор. Кстати, дверь никак не запиралась — ни снаружи, ни изнутри. Из коридора доносились возбуждённые голоса, чем-то отбившие у меня охоту выходить. Я уселась за столик и приступила к завтраку.
Я едва успела доесть бутерброды, как дверь с треском отворилась и в комнату вбежала Сува.
— Привет! — поздоровалась она, плюхаясь в кресло. — Ты только сейчас проснулась? А я давно на ногах. Хон ещё раньше смотался.
— Куда смотался? — не поняла я.
— Куда, куда. По делам своим, вечно каких-то предателей разыскивает, врагов и вообще непонятно кого. У дожа тоже присутствует…
— У дожа?!
Фантастический аналог Венеции? Интересно, вода у них тут в таком же количестве?
— Ну да, — слегка растерялась девочка. — Дож у нас главный, но он почти ни во что не вмешивается, посылает в Совет таких, как Хон. А ты и этого не знала?
Я пожала плечами, не желая отвечать на глупый вопрос.
— Ну, ты даёшь… А я зачем пришла? Брат ушёл, я за хозяйку осталась.
— Поздравляю.
— И моя обязанность сегодня — развлекать гостей, — с наигранной весёлостью проинформировала меня девочка.
— Спасибо. Очень мило, что ты вспомнила обо мне, но я ничего не хочу и…
— Ты не поняла! — порывисто вскочила Сува. — Я не тебя пришла развлекать! Пойдём со мной!
— Куда? — подозрительно спросила я.
— Ко мне. Пойдём, Чеда!
— Зачем?
— Я тебя друзьям покажу. Ну, пошли со мной! Что тебе стоит?
— Сува, — осторожно произнесла я. — В каком смысле — покажешь?
— Ну, покажу. Пойдём!
— В качестве кого ты меня покажешь своим друзьям?
Девочка удивилась.
— Как нашу рабыню, конечно. Что сидишь, пойдём!
Поделиться книгой: