Бессмертный гарнизон

— Понятно. Что ж, тактика действий тобой проработана правильно и более чем логично, но все это пока теория. Как оно будет смотреться в реальности, пока сложно сказать. Говорить об этом рано, нужно наработать опыт и практику подготовки подразделений и командиров. Поэтому предлагаю поговорить о более приземленных вещах. Давай вернемся к вооружению штурмового взвода.

— В принципе, у командира в кабинете я уже рассказывал о вооружении штурмовой группы. Считаю, что всех бойцов штурмовых групп надо вооружать автоматами, самозарядными и автоматическими винтовками, ручными пулеметами. Кроме того, еще штык-ножами и пехотными лопатками. Стальными нагрудниками. У каждого бойца должны быть гранаты «Ф-1», «РГД-33» — по 4–5 штук, противотанковая граната, 1–2 бутылки с горючей смесью. Часть стрелков может быть снабжена дымовыми гранатами или дымовыми шашками.

— Это что же, у всех автоматы, в том числе и пулеметчиков?

— Можно их выдать и им, но это не принципиально. По большому счету пулеметчики могут обойтись и пистолетом в качестве личного оружия. Вообще было бы неплохо иметь пистолеты или револьверы на вооружении у всех членов штурмовой группы в качестве личного оружия.

— А что за стальные нагрудники? Что-то я о таких и не слышал? Может быть, это типа немецких, что использовались в мировую войну? — спросил особист.

— Да. Лейтенант предложил сделать похожие для штурмовых подразделений, — вместо меня ответил начштаба. А затем обратился ко мне: — Ты говорил, что у тебя есть его чертеж. Он с собой? Покажи.

— Вот, — я передал чертеж Руссаку. — Как мне сказали, изготовить их можно в полковой мастерской. Кроме того, я вот тут набросал еще чертеж прибора для бесшумной стрельбы на револьвер. Хотя его, наверное, можно использовать и на винтовках. Я думаю, что ничего сложного в нем нет и его тоже можно у нас сделать. Много материалов они не отнимут.

— Это что за новый прибор? — встрепенулся Горячих. — Глушитель, что ли? В НКВД на вооружении есть глушитель братьев Митиных. Нам-то они в полку зачем?

— Такой глушитель позволит штурмовикам по-тихому снимать часовых, наблюдателей и пулеметные расчеты перед началом атаки.

— А вы его уже делали, где-то испытывали?

— Нет. Сравнительно недавно пришло в голову, что такое приспособление может пригодиться в бою бойцам и разведчикам.

— Насколько я понимаю, с таким прибором в значительной степени изменятся и дальность стрельбы, и ее кучность.

— Конечно. Но и стрелять из оружия с таким прибором нужно ведь будет сравнительно недалеко — 15–20 метров для револьвера и пистолета. А для винтовки на 200–300 метров, не более. Но все это надо проверять в действии, пробовать, как оно себя покажет.

— Понятно, в принципе, действительно можно попробовать такие вещи сделать. Провести испытания и посмотреть, что к чему.

— Я еще хотел бы предложить некоторые изменения внести в форму одежды…

— А она-то тебе чем не угодила?

— Всем подходит. Только вот бойцам и командирам придется много двигаться ползком, поэтому на коленях и локтях форма быстро придет в негодность. Я предлагаю сделать на них наколенники и налокотники либо из плотной ткани, нашиваемые на указанные места, либо из кожи, надеваемые при необходимости на форму.

— Интересное предложение. Старшины и бойцы тебе за это спасибо точно скажут.

— На нагрудник можно также сделать чехол из плотной ткани. В нем предусмотреть карманы под автоматные рожки и гранаты. Думаю, что при необходимости его можно носить, как жилет и без нагрудника, остальным бойцам в качестве разгрузочного.

— Неплохая идея. Наверняка и чертеж приготовил?

— Есть, — и очередной рисунок перекочевал в руки Руссаку.

— Когда только успел? — рассматривая чертежи, сказал начштаба.

— Просто ставил себе задачу и смотрел, что для этого надо. Кроме того, для взвода потребуются маскхалаты и санитарные аптечки или хотя бы индивидуальные пакеты, носимые всегда с собой.

— Все это решаемо. Но мы опять ушли в сторону от основной темы. Сейчас в стрелковой роте по штату 27 автоматов, 27 винтовок и карабинов, 96 самозарядных винтовок, 12 ручных пулеметов, 2 станковых пулемета, 3 50-мм миномета. В большинстве случаев у нас вместо самозарядных винтовок — «мосинки». Автоматов еще нет в необходимых количествах — и ты предлагаешь все автоматы собрать в один взвод?

— В стрелковом взводе по штату на вооружении состоит 8 автоматов, 32 самозарядные винтовки и 4 ручных пулемета. Это достаточно большая огневая мощь, но в тех боях, что я описал, с длинной винтовкой или карабином будет действовать неудобно. Поэтому и требуются автоматы. Я думаю, что, если собрать в один взвод все автоматы роты, мы сможем решить эту проблему.

— То есть ты предлагаешь лишить роту автоматического оружия?

— Нет, зачем же? Я предлагаю сконцентрировать всех автоматчиков вместе. В одном подразделении. В остальных взводах личный состав вооружить самозарядными и автоматическими винтовками. Этим добиваемся однородности вооружения во взводах и достаточной плотности огня.

— Мне все же кажется, что в предложенном тобой варианте очень сильно пострадает огневая мощь и плотность огня роты в целом. Все-таки наличие в цепи почти трех десятков автоматов увеличивает ее плотность. Это во-первых. Во-вторых, у нас не так много красноармейцев, которые смогли как следует освоить самозарядные и автоматические винтовки. Потому мы и сохраняем пока в ротах «мосинки», как более простые и понятные для бойцов. И это несмотря на то, что на складах уже есть новые образцы.

— Так предлагаемое мною перевооружение внутри роты как раз и позволяет решить эту проблему. Ведь командирам взводов и отделений вместо необходимости обучения личного состава трем различным системам вооружения: автомат, ручной пулемет и самозарядная или автоматическая винтовка можно будет сосредоточиться только на двух: пулемет и винтовка. Что одновременно решает и вопрос унификации поступающих в подразделение боеприпасов.

— В принципе, да, — задумчиво произнес начштаба. — Я думаю, что необходимо оставить автоматы в командной линейке роты от командира роты до командиров отделений. Хоть по штату это и не положено, но тут командир был прав, закрепив автоматы за командирами. С одним «ТТ» в руках много не навоюешь. Они лучше в оружии разбираются, чем вчерашние колхозники. Возвращаясь к твоей идее. Получается, что без изменения штатной численности роты мы не только сохраняем огневую мощь роты, но и создаем ударную группу, вооруженную автоматическим оружием. Это, я думаю, правильно.

— Самозарядные винтовки в штурмовой группе можно оставить у помощников пулеметчиков и у снайперов.

— Откуда снайпера в отделениях? По штату их два на роту, а ты еще четырех просишь?

— Считаю, что в каждом отделении должен быть свой снайпер или хорошо подготовленный стрелок для уничтожения офицеров и унтер-офицеров противников и контрснайперской борьбы.

— Понятно. Сейчас как раз проходят дивизионные сборы по подготовке снайперов. Мы туда людей направляли. По окончании сборов они вернутся, тогда и рассмотрим этот вопрос. Пока поищешь из имеющихся стрелков. Что еще у тебя?

— Еще я бы добавил по расчету противотанкового ружья вместо нескольких стрелков. Расчету оставил бы то же оружие, что и пулеметчикам. И вместо одного из ручных пулеметов хотелось бы иметь станковый пулемет, лучше всего «ДШК», для борьбы с легкобронированными целями и пулеметами.

— «ДШК» у нас нет, есть «ДС-39». Нет и противотанковых ружей. Да и в штате полка они не предусмотрены, — заметил Руссак.

— Возможно, что-то найдется на окружных или армейских складах? После Освободительного похода и Финской войны должны же были нам достаться в качестве трофеев финские и польские противотанковые ружья. Если на них установить снайперский прицел, то получится отличное оружие против снайперов противника.

— В принципе, да, — задумчиво глядя на меня, сказал особист. — Только вот я не совсем уверен, что их нам дадут. Лучше исходить из того, что есть в части.

— Что получится в итоге, если отбросить фантазии?

— В штатах взвода и отделений остается то же количество личного состава. В отделении в лучшем случае они будут вооружены 6 автоматами, 3 самозарядными и автоматическими винтовками, 2 пистолетами (пулеметчик и пэтээрщик). Соответственно во взводе будет 26 человек вооруженных автоматами, 12 с самозарядными и автоматическими винтовками, 3 пулемета, 1 станковый пулемет и 4 противотанковых ружья.

Если же исходить из наших реалий, то отделение будет выглядеть так: вооружены автоматами — 7, самозарядными винтовками — 2, пистолетами — 1 (пулеметчик). Соответственно, во взводе будет 34 автоматчика, 8 с самозарядными и автоматическими винтовками, 4 ручных пулемета или 3 ручных и 1 станковый. В варианте со станковым пулеметом автоматчиков будет на 2 меньше.

В любом из рассматриваемых вариантов огневая мощь взвода будет высокой для решения практически любых задач.

— Какой-то взвод автоматчиков получается. Мне понравился вариант с большим количеством самозарядных винтовок и станковым пулеметом. Как самый реальный. Хотя если в пределах полка собрать такой взвод штурмовиков-автоматчиков и на его базе обкатать предложенные новинки, то вполне возможно будет в будущем на нем развернуть штурмовую роту, как резерв командира полка. Вопрос только — откуда взять оружие и людей? Ты с Джиджишвили встречался?

— Да, до прихода к вам был у него. Завтра с утра и до обеда проведу занятия и начну отбирать людей.

— Молодец. У тебя еще что есть нам предложить? Нет? Расчеты твои я еще раз изучу и покумекаю над ними. С командиром обсудим. Решение ему принимать. А ты с утра займешься, как и договаривались, отбором бойцов. Надеюсь, что вопрос, кого и как отбирать, уже обдумал?

— Так точно.

— Завтра после занятий зайдешь ко мне за результатом по твоим предложениям. Потом поедем в батальон. Вопросы ко мне или к особисту есть?

— Один. Товарищ капитан, а почему личный состав убыл на работы без оружия? Может, все-таки лучше, чтобы оружие было с личным составом? Граница рядом, а потенциальный противник вон за рекой. Ведь если что, то бойцы без оружия будут и обороняться не смогут.

— Ты что, Седов, воевать с кем собрался? У нас, чтобы ты знал, вроде бы мир и дружба.

— Да, я понимаю, но только положено порох держать сухим и помнить о войне.

— Ох, и любишь ты, Седов, наступать на больной мозоль! У одного из взводов роты оружие и боеприпасы есть. Этого достаточно. Остальные при необходимости вернутся в крепость за своим оружием, или им его привезут на место. Тем более что они находятся недалеко от крепости. Времени для этого надо мало. Кроме того, утраты и хищение оружия могут быть из полевого лагеря. В крепости оно целее будет. Командирам и соседям спокойнее. Ответил я на твой вопрос?

— Да. Но все равно считаю, что они должны быть с оружием. Его наличие на руках дисциплинирует личный состав.

— Ты, конечно, прав. Но не всегда мы все можем решать. У других тоже свои головы на плечах есть, и поумнее наших с тобой. Хорошо еще, что командирам оружие на руках разрешено держать, а то уже были инциденты со стрельбой по пьяному делу. Ты то сам как по этому делу? Сильно употребляешь?

— Как все. Понемногу, с хорошей закуской и под настроение всегда «за».

— Смотри поаккуратнее с этим делом, не перебарщивай. Еще вопросы есть? Может, у тебя, Дмитрий Ильич, что есть к лейтенанту? Нет? Тогда, Седов, иди ужинай. На построении, после развода караулов, увидимся.

* * *

После ухода лейтенанта Руссак спросил у Горячих:

— Ты что, действительно, просто так пришел? Ни за что не поверю.

— Нет, конечно. Комиссар перед отъездом в дивизию просил присмотреться к этому лейтенанту. К тому же еще информация от людей пришла. Вот и решил на него лично посмотреть. Что он из себя, так сказать, представляет. Интересный парень. Грамотный, даже слишком, не то, что многие из наших «старичков». Просто профессор какой-то. Как он тут заливался соловьем о действиях штурмовых групп! Сказывается образование, что ни говори. Несомненно, должность командира штурмовой роты на себя уже примерил. Чувствует себя уверенно, но себе на уме. Вопросы правильные задавать умеет, да так, чтобы у начальства голова не болела. Спокойно жить никому не даст. Жаль только, что личного дела его нет. Сведений о нем мало. Это правда, что вы его к штабу решили приписать?

— Пока нет. Побудет временно при штабе, до возвращения батальона с работ. А пока побудет у нас на глазах и будет заниматься своим взводом. Дело, предложенное им, полезное, но его надо обсуждать. Осенью у нас должны уволиться те, кто был призван из запаса. Освободится несколько должностей ротных. Возможно, что и рассмотрим его кандидатуру как ротного.

— Я надеюсь, до прибытия личного дела вы его к секретным документам допускать не будете?

— Конечно, нет. Но мысли такие есть. Тем более что обещали его личное дело незамедлительно прислать из округа. Пока пусть позанимается с личным составом, себя покажет. Мыслителей много, а вот практиков кот наплакал.

— Вот и хорошо…

* * *

До ужина оставалась еще куча времени, и я пошел к себе осмыслить состоявшийся разговор. То, что он был полезен, я уверен полностью. Даже если до войны успею собрать и хоть чуть-чуть обучить, пусть не штурмовую группу, а взвод автоматчиков — уже прекрасно. Для решения моих частных целей и это подойдет. Хотя бы тем, что такие взводы автоматчиков должны появиться в РККА, дай бог памяти, не раньше августа этого года. Сама мысль о создании штурмовых рот и тактика их применений чего-то да стоят. Если удастся выданные мною материалы передать для ознакомления выше и если их смогут реализовать, не ожидая 43-го года, будет вообще прекрасно. Уже только за это можно будет судьбу благодарить, что дала возможность мне все это сделать. В Сталинграде такие подразделения ой как пригодятся. Но это все, конечно, в лучшем случае. Если я оставшиеся дни до войны пробуду на свежем воздухе, а не в комнате с решеткой на окне. Совершенно не верю в то, что особист просто так зашел на огонек к начштаба, когда у него молодой лейтеха сидит. Даже если они с Руссаком закадычные друзья. Не верю, и все тут. Весь опыт общения с этой категорией людей об этом говорит, а его, как говорится, не пропьешь. Понятно же, что Горячих пришел по мою душу. Вот только интересно, кто его позвал? Начштаба? Вряд ли, у него самого на лице появилось своеобразное выражение, когда особиста увидел. Немного напряженнее стало, что ли. Хотя, возможно, все это мне и показалось. Тогда кто? В принципе, кто угодно: от командира до Майорова или его помощников на складе.

В разговоре я вроде бы ничего такого, за что можно зацепиться, не сказал. Хотя было пару моментов — например, с противотанковыми гранатами. Насколько помню, специальные противотанковые гранаты только сейчас в июне приняли на вооружение, но они еще в войска не пошли. Да и с «ППШ» тоже поторопился. Их массовое производство только начало развертываться, и знать об этом новоиспеченный лейтенант не может. Интересно, а сами командиры о новых видах вооружения слышали? По идее, должны. Ведь делали же показы оружия для командного состава на всевозможных сборах и учениях. Хотя и не факт. В полку есть «ППД», во всяком случае, на складе мне его выдали, да и во взводной пирамиде стояли. Еще интересно, почему мне автомат выдали, хотя по штату только пистолет положен? В принципе, конечно, правильно — кто лучше справится с таким оружием? Только обученные люди. Сделать такое могли только по решению командира полка. Я и до этого открытия уважал полковника Матвеева хотя бы за то, что спокойно выслушал мои бредни и не послал на три известные любому советскому гражданину буквы. А тут зауважал еще больше. Мужик конкретно заботится о боевой составляющей полка. Ведь известны и противоположные случаи, когда стоит куча молодых лейтенантов в парадной форме, а красная рожа командира части с «удовольствием» оглядывает молодежь и русской «разговорной» речью описывает их прибытие в часть из… военных училищ… Скажите, что такого не было? Было. Случалось и похлеще… Ну, да не об этом разговор. А об адекватности командования. Тут оно присутствует. Во всяком случае, здесь и сейчас готовы выслушать идеи, оценить и попробовать их реализовать. Будем надеяться, что и дальше ничего не изменится.

У меня в комнате появилась обновка — бачок с питьевой водой и эмалированной кружкой. И вода в нем есть, вкусная. Вот спасибо неизвестному за такую заботу о молодых командирах!

С плаца раздались команды, послышался «Встречный марш». Шел развод караулов. Пора и мне на ужин. Потапов в дежурке ждал свою смену и со мной пойти не мог. Пришлось мне в гордом одиночестве, в окружении незнакомых командиров поужинать и вернуться к зданию штаба. На плацу у входа, в ожидании построения, кучковались полковые командиры. Среди них я заметил и Потапова.

— Поужинал? — спросил он меня. — Быстро ты.

— Там народа было мало.

— Ну и ладно, потом поужинаю. Тут видел Нестора Бокерия, твоего командира роты. Он по делам приехал, я ему о тебе рассказал. Сейчас вас познакомлю. Где же он? А вон он стоит. Нестор, иди к нам! — позвал Саша.

На его зов к нам подошел невысокий, лет 30–35, старший лейтенант.

— Саша, что кричишь? Где пожар?

— Никакого пожара нет, Нестор Георгиевич. Я тебе хочу представить твоего нового командира взвода — лейтенанта Седова Владимира Николаевича. Я тебе о нем говорил.

— Владимир, — представился я, протягивая руку. — Рад, что будем служить вместе.

— Приятно познакомиться, — сказал Бокерия, пожимая мне руку. — Тоже рад, что нашего полку прибыло, а то в роте сержанты взводами командуют. Завтра можем в батальон вместе поехать.

— Нестор, не спеши. Завтра вряд ли Вова с тобой поедет. По решению командира, пока батальон не вернется из укрепрайона, он будет при штабе помогать. Виталий Павлович по этому поводу должен был с Гончаром переговорить. Но раз ты здесь, то, видимо, сегодня тебе все и скажет.

— Жаль! А то я обрадовался…

— Увы, увы. Такая наша доля — делать то, что говорят.

— Все равно хорошо, что ты здесь будешь. За теми, кто в казарме остался, присмотришь. Расслабились по самое не могу. Сержанты у нас хорошие, но все равно за ними глаз да глаз нужен. Ты же кадровый?

— Да. Тамбовское пехотное окончил.

— Вообще хорошо! А то, куда ни глянь, одни «запасники». У тебя, Володя, какие планы на вечер?

— Никаких. Я же первый день здесь.

— Тогда давай в канцелярии посидим. Поближе познакомиться. Ты как?

— «За». Только зачем в канцелярии? После построения можем у меня посидеть. Я в общежитии остановился, или можем еще куда сходить.

— Тоже правильно. Тогда после построения решим. Саня, ты к нам не присоединишься?

— Нет. Я с дежурства. Забыл? Надо выспаться. Вот если завтра после бани, — ответил Потапов.

— Завтра так завтра. Слушай, Вов, из нашего батальона тут командир пулеметной роты лейтенант Бородич, может, с собой пригласим? Ты как?

— Конечно.

— Договорились. Я сейчас с ним переговорю, — сказав это, Нестор подошел к лейтенанту, лет так 26, и что-то с ним стал обсуждать. Видимо, это и был Бородич. Через несколько минут Бокерия вернулся, и мы продолжили беседу. Но не успели мы перекинуться несколькими словами, как была дана команда на построение, которое ничем не отличалось от тех, что было в мое время. На нем меня представили комсоставу. После построения народ быстро рассосался в разные стороны, а мы с Нестором направились в канцелярию роты, потом ко мне в комнату.

Что было дальше? Все то же, что и всегда: маленький сабантуй, в котором приняло участие пара человек в военной форме. С обычными разговорами, жалобами и т. д. Правда, без фанатизма, так по чуть-чуть, чтобы утром быть в форме и чтобы голова не болела. Тем более что у Нестора семья здесь, в крепости, и ему надо было домой.

Я рассказал Нестору свою идею насчет штурмового подразделения или взвода автоматчиков. За «рюмкой чая» мы ее пообсуждали и пришли к выводу, что это надо попробовать. Он же мне посоветовал одного портного — еврея, живущего недалеко от крепости, который может мне помочь с пошивом разгрузочного жилета. Затем пожаловался на личный состав и трудности с его обучением. На незнание прибывшим пополнением русского языка. О том, что бойцы не могут как следует освоить более сложное оружие, чем трехлинейка. Стреляют плохо не только бойцы, но и многие командиры. У нас в полку положение вроде бы еще более или менее нормально, а вот в 125-м полку совсем плохо. Пожаловался Бокерия и на невозможность заняться нормальной боевой подготовкой из-за задействия личного состава на строительных работах в укрепрайоне. О том, что дивизионное командование косо смотрит на отправку семей командиров на восток. В мае несколько человек получили за это «распеканц» на партсобрании, и от них потребовали вернуть семьи обратно. А у многих малолетние дети. Рассказал об отношении поляков к «восточникам» — оно было далеко от самого лучшего. Во всяком случае, ожидали большего дружелюбия. Каждый день через границу идут одиночки и группы нарушителей. Хорошо, если это просто спекулянты-несуны, а то ведь и бандиты пробираются, которые нападают на наши посты, пытаясь захватить оружие, форму и документы. Например, совсем недавно такое произошло на аэродроме недалеко от места расположения батальона. Особо злобствуют бывшие паны и посадники. Личный состав часто поднимают по тревоге для помощи пограничникам, чтобы все это прекратить, но пока закрыть полностью границу не получается. И так далее и тому подобное.

Все это я уже знал, но тем не менее впитывал информацию.

Закончили мы нашу беседу на дружеской ноге задолго до «вечерней поверки». Нестор пошел отсыпаться, а я словно «дурак» все еще оставался трезвым, ни грамма в глазах. Как тут жить, когда даже с горя не напьешься? До отбоя еще успел побывать в полковой школе, предупредить дежурного насчет утренней физзарядки. Аналогичное указание дал и дежурному по остаткам своей роты. Поприсутствовав на вечерней поверке и посмотрев на наличный состав, направился спать. Утро вечера мудренее, а мне с утра предстоит потрудиться…

По дороге к себе в комнату встретил группу красноармейцев во главе с Майоровым и Степановым. Среди бойцов были и их складские помощники. Вид у всех был донельзя замученный. Майоров, извинившись за то, что не смог прийти, сказал, что пришлось срочно разгружать боеприпасы, поступившие из округа на склад. Мы с ним договорились, что встретимся позже.

Поднявшись к себе, по старой привычке, заложенной еще на срочке, принялся готовить форму на утро. Щеткой вычистил пыль из формы. Поменял подворотничок на гимнастерке. Начистил сапоги. Хозяйственный я, однако, мужик. Все у меня есть. Не зря с собой все вожу, ничего не забыл. Это лирика и к делу не относится.

Заниматься спортом можно, конечно, и в спортивной одежде, но считаю, что командир не может требовать с подчиненных, если сам стоит в трениках, а его бойцы одеты по форме. Он должен быть одет, как все, по полной выкладке. Красив, чисто побрит, ну и т. д., кому что нравится по списку. Бегать в повседневной командирской форме накладно — вдруг где порвешь или испачкаешь. Потом ищи себе новую или ремонтируй старую. Вот и пришлось на комплект лежавшего в чемодане солдатского обмундирования подшивать воротничок и крепить в петлицы кубики полевого цвета. Кстати, сегодня на построении обратил внимание, что у многих командиров в петличках не было пехотных эмблем. Интересно почему? Обычно так вообще-то политруки ходили, но угольники явно показывали на командные должности. У Седова в петлицах эмблема была, а у этих нет. Почему? Как тут без бутылки разобраться? Хорошо, хоть не пьянею от выпитого, а то совсем можно спиться на фиг, пока разберешься со всеми премудростями военной формы РККА. Короче, черт-те что и сбоку бантик.

Закончив с формой, уснул спокойным сном ребенка.

Из разговора, состоявшегося между полковником Матвеевым и батальонным комиссаром Аношкиным:

— Я сегодня зашел к саперам. Переговорил с ними о предложении Седова по штурмовым группам. Оказывается, к ним приходила методичка с опытом действий саперных штурмовых групп и там описано многое из рассказанного лейтенантом. Есть там и о стальных нагрудниках. Точнее, о стальном нагруднике СН-38 «Кираса». Выпускает их Лысвенский металлургический завод. Предполагалось, что такой нагрудник будет защищать атакующих в пешем строю бойцов от пуль на начальном этапе атаки и снижать потери при сближении от собственных позиций до рубежа, с которого можно достичь противника решительным броском вперед. Однако боевое применение во время Финской войны показало их малую эффективность, так как нагрудник прикрывает недостаточно большую площадь и не обеспечивает полную защиту жизненно важных органов. Если нагрудник достаточно хорошо держал пистолетную пулю, то винтовочная пуля на дистанции 400–500 м, не пробивая нагрудник, наносила тяжелые повреждения телу бойца ударом по стальной пластине. Винтовочные пули со стальным сердечником и бронебойные пули пробивают нагрудник на дальности до 600 м. Таким образом, как средство бронирования пехоты нагрудник СН-38 (СН-1) оказался неэффективным, а его большая масса (свыше 7 кг) заметно снижает маневренность на поле боя.

— То есть наш умник нас просто обдурил? Ну, я ему задам, как приедем! Он у меня света белого не увидит!

— Не спеши. Не думаю, что Седов нас хотел обмануть. Я сначала сам так решил, но потом показал его чертеж нагрудника. Посмотрев на него, инженеры сказали что СН-38 пятисекционный, а не двухсекционный, как на рисунке. У них там есть один товарищ, который среди оставленных поляками книг нашел брошюру «Каталог панцирей, изобретенных подполковником А. А. Чемерзиным». Так вот, рисунок Седова немного напоминает один из разработанных Чемерзиным панцирей для полиции. Более того, такой панцирь в 1905 году прошел испытание и был принят на вооружение. Кроме того, нагрудник Седова напоминает стрелковый панцирь, с 1915 года выпускавшийся для императорской армии на Сормовском заводе. Мне пообещали посмотреть по складам, что достались от поляков. Может, чего-то найдут среди хлама.

— Похоже, я немного погорячился, обвиняя лейтенанта.

— Есть такое дело. Я вот что думаю, надо нам свои склады тряхнуть. Пусть тоже посмотрят. В нашем здании располагался польский саперный батальон. У них вполне могли оказаться и наши, оставшиеся от царской армии, да и немецкие, что остались от кайзеровской армии после расформирования их штурмовых батальонов в 1918 году. У нас в подвале куча немецких касок валяется, что от поляков остались, может, еще что полезное найдется.

— Верно. Что с лейтенантом будем делать?

— Что и обговаривали. Попробуем на деле. Пусть продолжит заниматься своим нагрудником, в мастерских сталь посмотрит. Как подберет, сделаем пробный экземпляр. Поэкспериментируем, если результат будет хороший, дадим разработке парня ход. Я тут у саперов под честное слово, что верну, взял их опыт по действиям штурмовых групп. Изучим у себя с командирами батальонов, подумаем, как у себя применить.

— И то дело…

Глава 8. Первый день на службе