Напиши мне письмо

– Мам, я хочу стать фотографом, – неожиданно для себя сказала Славка.

– Да кем хочешь… Только школу свою поскорее заканчивай – в магазинах стоять некому. Два магазина – это не шутки. После можно будет и третью точку открыть. Алекса там поставим.

Славка хмыкнула:

– Он же считать не умеет.

– Научим как-нибудь.

Для матери ее магазины главнее всего, это Славка давно поняла. Дело всей жизни, можно сказать. Но Славке до магазинов не было никакого дела.

Утром зарядил дождь. Не просто мелкий, осенний, а целый ливень. Будто осень вспомнила, что она все-таки не лето, и сменила теплую милость на мокрый, проливной гнев.

– Ого как льет! – воскликнула Славка, прильнув к окну. – Как мы пойдем сегодня в школу, ма? Алекс же увязнет в грязи. Я его там и брошу, а когда буду идти обратно – подберу.

– Я вас сама отвезу, – пообещала мать.

– А обратно как?

– Обратно, может, дождя и не будет.

– Да куда ж он денется? Ну, ма. Можно мы останемся дома?

Славка знала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы уговорить маму. Она торопилась на работу, резала бутерброды, торопливо красила ресницы. Ей просто неудобно будет завозить детей в школу, она не успеет. Да и не любила мать лишней возни, и так забот хватало.

– Ладно, оставайтесь. Только пусть Алекс не весь день играет в игры. Пусть займется чем-нибудь дельным.

– Да, конечно, – ответила Славка и подумала, что еще брат любит смотреть телевизор. Приятное разнообразие.

Едва «жигуленок» прохрустел по мокрой щебенке и мать, прикрываясь зонтом, заперла ворота, Славка рванула к компу.

– Интернетик-Интернет, лучше в мире точно нет, – напевала она, ожидая, пока загрузятся программы.

От Лукаса пришло письмо.

«Привет, Ветер, – писал он. – Нашел для тебя интересные кисти. Лови ссылку».

«У нас сегодня дождь, и я не пошла в школу. Могу поработать в фотошопе», – ответила Славка.

«Дождь – это серьезная причина для прогулов? – пришел ответ. – Хотя у нас тоже дождь. Пробовала фотографировать дождь?»

Ну конечно! Лукас все всегда пытается поймать в кадр. Все, что окружает его, все, что происходит рядом, – все оказывается запечатленным. Жизнь – пестрый калейдоскоп, до того яркий и необыкновенный, что хочется удержать картинки, потрогать руками, сохранить надолго. Так Лукас писал в своем блоге. Он художник и мастер, этот Лукас. И просто добрый человек.

Славка взяла «никои» и вышла на крыльцо. Но тут же поняла, что без помощи брата не обойтись. Кто-то должен держать над ней зонт, иначе это будет не фотографирование, а намокание. Алекс не сразу, но согласился. Поворчал немного о старших сестрах, которые никому не дают покоя.

Она фотографировала без остановки. И блестящую стену дождя над плодовыми деревьями, и капли на круглых листьях абрикосов, и промокшую щебенку. И даже Алекса с зонтом – как тот осторожно спускается с крыльца, внимательно глядя себе под ноги и поднимая повыше зонтик.

– Здорово, – сказал Алекс, когда они вернулись в дом и переместили фото в компьютер. – Особенно мокрая щебенка и кусты сирени.

Славка улыбнулась. Кусты сирени ей тоже нравились. Такие грустные, промокшие. И шершавые стволы яблонь за ними, темные и четкие, словно их только что начистили, открыв взгляду удивительный узор каждого изгиба коры.

Лукас дал пару советов, как сделать эти фотографии более выразительными, после прислал несколько собственных кадров: блестящие от дождя тротуары, отражающие стволы раскидистых кленов, опускающееся до самых крыш хмурое небо. Одинокие скамейки, потемневшие и погрустневшие. Пьющие из лужи голуби и мокрый котяра, жмущийся к витой решетке забора. Каждая фотография – кусочек жизни, маленькая повесть, не законченная и потому притягательная.

– Посмотри, Алекс, это работа Лукаса.

– Ага. Он хорошо фотографирует.

– Да он профессионал! Его работы даже в журналах печатали. Некоторых.

Алекс кивнул и направился к своему ноуту. Через полчаса Славка заглянула в детскую:

– Сейчас подогрею котлеты и макароны.

– Вчерашние, что ли?

– А что, тебе сегодняшние варить? – глянула на лабиринт мрачных коридоров на мониторе и добавила: – Мне уже по ночам снятся твои монстры.

Алекс прервал игру и обернулся.

– И тебе тоже? – спросил он.

– Ну, то, что они снятся тебе, – неудивительно. Удивительно было бы, если бы они не снились.

– Я потому и играю, чтобы победить, всех победить. Чтобы ни одного не осталось. Тогда они не станут приходить ночью.

– Алекс, никто не приходит ночью. – Эти слова Славка произнесла четко, по слогам. – Это все сны.

– И у тебя сны? Мы уже вдвоем видели монстров.

– Это всего лишь сон.

– Тогда почему он тебе снится? Ты же не играешь в эту игру.

– Потому что насмотрелась, как ты играешь. Не придумывай глупостей.

– Это не глупости. Я не придумал.

Алекс отвернулся и надел наушники.

Этой ночью кошмар приснился снова. Теней на этот раз не было никаких – луну закрывали тучи. За окном стоял непроглядный мрак, а в комнате так вообще – даже тапки на полу сливались с ковром. Густые, черные тени наплыли внезапно, как дождевые тучи. Славка испуганно таращила глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть во мраке комнаты. Но не могла.

Темнота вдруг ожила. Задвигалась, задышала холодом. И Славка поняла, что монстр уже здесь. Его просто не видно, но он приближается к ней. Возможно, он совсем рядом, около кровати. Возможно, стоит на ее тапках, и вот-вот загорятся желтые глаза в темноте. Славка закричала так, что заложило уши. Это ведь сон, она должна проснуться! Она всегда просыпалась от собственного крика, значит, это и сейчас должно помочь!

Она действительно проснулась. Комнату освещала желтым светом маленькая настольная лампочка. Алекс стоял около стола и щурил сонные глаза.

– Видела его? – тихо спросил.

– Нет, – так же тихо ответила Славка.

– Я видел. В этот раз был только один. А иногда приходят двое или трое.

– Надо маме рассказать.

– Что ты ей расскажешь? Думаешь, она поверит? Ты и то не верила. А теперь ты его тоже почувствовала.

– Что это такое, Алекс?

– Не знаю. Я не знаю.

– Это связано с твоей игрой? Давай снесем ее на фиг. Поставим другую. Стратегию, города будешь строить и войско заводить. А, Алекс? Страшно ведь.

– Тогда они придут и убьют нас, – тихо сказал Алекс, и глаза его стали серьезными и глубокими. – Пока я побеждаю их, они ничего не могут сделать.

– Глупости это. Алекс, давай удалим игру.

– А если удалим, а они придут все ночью? А? И ты не сможешь открыть глаза и зажечь свет.

– Все, иди спать. Не пугай меня. Ты врешь все, я знаю.

– Ничего не вру.

Алекс залез на верхний ярус, долго ворочался, после попросил:

– Давай не будем выключать свет.

– Конечно, не будем. Вообще теперь будем спать со светом. Тогда твои монстры не припрутся.

Глава 4

На чьей ты стороне?

Теплая земля подсыхала после дождя. У края дороги небольшие зеркала луж все еще отражали бледную голубизну неба, но посередине крупные булыжники казались совсем сухими. По ним Славка и шагала, аккуратно перепрыгивая кусочки неба в зеркалах под ногами.

Алекс шел напролом, разбрызгивал воду, застревал в грязи. Края его брюк измазались в рыжей земле, а шнурки мгновенно стали мокрыми.

Ну, грязные штаны Алекса не Славкина проблема. Ее проблема – сегодняшняя самостоятельная по алгебре.

Мать дневники нечасто проверяла. В школу ходят, и ладно. Но если она все-таки выполняла свои родительские обязанности, то ругалась долго и нудно. И не давала сидеть в Интернете. Несправедливо, это понятно. Но тут уж ничего не поделаешь…

При утреннем солнечном свете всякие мысли о монстрах казались бредом, навязчивой виртуальной реальностью. И когда впереди показалась автобусная остановка, Славка подумала, что все это действительно глупость. Ну снятся им с Алексом одинаковые кошмары из-за дурацкой игры – ничего сверхъестественного в этом нет. И выдумывать нечего. Если она расскажет об этом маме, то услышит то же самое: монстры не вылезают из компьютерного монитора, чтобы пугать детей по ночам. Это факт.

«Это факт», – подумала Славка, расплачиваясь в маршрутке и подталкивая брата к выходу.

На самостоятельной по алгебре оказалось пять вариантов. Пять! Это значило, что списать у Полинки или у Слона не получится. Слава подперла голову руками, намотала на палец прядку волос и вздохнула. На белом листочке плясали солнечные пятна, глупо радостные и бестолково яркие. В верхнем углу страницы сиротливо жались имя, фамилия и номер класса.

Первые два задания, которые совсем для дураков, Славка решила без проблем. И даже надеялась, что в них нет ошибок. Зато все остальное казалось непролазными дебрями.

Где она была, когда учительница объясняла тему? Слушала музыку в наушнике и думала, как лучше обработать фотки в фотошопе? О Лукасе она думала, вот что! Мальчики в голове…

Вот мать ей задаст мальчиков! Не видать ей Интернета, наверное, с неделю. Лукас будет ждать ответа, а ответ… Как там поется в песне? «Чукча в чуме ждет рассвета, а рассвет наступит летом». Так и у нее…

Вот же невезуха!

С тягостной болью в душе Славка закусила черную кнопку ручки и зачем-то потерла нос. Елена Анатольевна лишь глянула на нее и опустила глаза в классный журнал. Списывать она давала, даже могла шутливо поругать – мол, что так плохо написали, не сообразили, у кого списать, что ли? Но если вариантов пять – у кого списывать? Не у Бородина же, хоть у него и Славкин вариант. Знает он, пожалуй, еще меньше, чем она. Небось и первые два номера не решил.

А Полина строчит себе и строчит. Временами теребит волосы, трет мочку уха – и снова строчит. Откуда она все знает?

Славка обреченно вздохнула и почувствовала, как сзади Слон осторожно толкнул ее в спину. И тут же на парту к ней упала крошечная записка от него.

«Напиши примеры своего варианта. Что успею – то решу», – написал Слон.

Славка тут же вырвала листок из записной книжки и маленькими циферками вывела условия. Приписала слово «плиз» и переправила записку на заднюю парту.

«Слоник, пожалуйста, хоть парочку», – подумала про себя.

Слон не подвел. Решил для нее еще два номера и половину третьего. Как раз к звонку Славка успела все переписать на свой листочек. Заодно и поняла, как применяется формула, что учили в этой теме. На средний уровень должно хватить.

– Спасибо тебе, Слоник, – улыбнулась ему Славка на перемене, – жизнью тебе обязана.

– Жизнью? – усмехнулся Слон. – Тогда давай в магазин вместе сходим. Большая перемена все-таки.

– Давай, – щедро согласилась Славка. – Вдруг ты и шоколадку мне купишь.

– Куплю. Для тебя все, что хочешь, детка.

– Слышишь, детка, – шутливо возмутилась Славка, – я тебе не «детка».

И тут поймала злой взгляд подружки Светки. Шутить почему-то расхотелось. Светка сузила глаза, поджала губы и, тряхнув круглыми тонкими сережками, прошла мимо Слона.

– Свет, пошли с нами в магазин? – позвала Славка. – Пошли, а?

– Лиморенко, как-нибудь без тебя разберусь, что мне делать, – холодно отрезала Светка, взяла под руку Дашу и двинулась в сторону вестибюля.

«Вот так любовь рушит дружбу», – невесело подумалось Славке, когда она шагала рядом со Слоном по длинной школьной аллее.

Симпатий к Слону не было. Да, он высокий, веселый и помог с алгеброй. Он – один из лучших мальчишек в одиннадцатом классе, а значит, и во всей школе. Славка разрешает провожать себя домой, охотно пользуется его помощью и даже шутит вместе с ним. Она часто фотографирует и Слона, и его друга Пашку-Стрелка.

Но это просто дружба. Ничего похожего на любовь. По-настоящему еще никто Славке не нравился. Может, она просто не умеет любить. Не дано это ей, и все. А иначе как объяснить полное равнодушие к Слону? Да она хоть сейчас бы уступила его Светке. С одним, правда, условием: чтобы Слон и дальше помогал с уроками, как сегодня на алгебре.

Последний, шестой, урок отменили. Учитель английского заболел или дети у него заболели – Славка пропустила все это мимо ушей. Нет урока, и слава богу. Бывают радости и у одиннадцатиклассников.

Быстро повесив на плечо сумку, она рванулась в младший корпус. Забрать Алекса – и бегом домой. Слон куда-то делся, может, хоть сегодня отвяжется и не станет провожать.

– Ну давай, Алекс, быстрее, – торопила она брата, глядя, как он медленно запихивает в пенал ручки и карандаши.

Лариса Александровна вежливо поинтересовалась, когда же придет в школу их мама, на что Славка уверенно ответила, что на следующей неделе. Точно. И искренне посмотрела в светло-карие глаза учительницы за тонкими стеклами очков.