Помоги проекту - поделись книгой:
В законопроекте, разрабатываемом Минэкономразвития РФ совместно с Экспертным советом Открытого правительства РФ, также предлагается закрепить термин «обязательные требования». Под ними предлагается понимать условия, ограничения, запреты, обязанности, предъявляемые к осуществлению гражданами и организациями предпринимательской и иной деятельности, совершению ими действий, результатам осуществления деятельности или совершения действий, использованию ими при осуществлении указанной деятельности, совершении действий производственных объектов, установленные в целях защиты охраняемых законом ценностей международными договорами Российской Федерации, актами органов Евразийского экономического союза, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации, муниципальными правовыми актами.
При этом, согласно проекту закона, силу обязательных требований должны иметь также документы, не являющиеся нормативными правовыми актами (в частности, документы в области стандартизации, документы, разработанные самими гражданами и организациями, в т. ч. учредительные документы организаций, документы, определяющие требования к системе менеджмента организаций), если обязанность соблюдать положения указанных документов предусмотрена законодательством Российской Федерации, законодательством субъекта Российской Федерации, муниципальными правовыми актами применительно к определенным видам государственного контроля (надзора) и муниципального контроля[122].
Наряду с термином «обязательные требования» предлагается в новом федеральном законе ввести термин «охраняемые законом ценности», который является в рассматриваемом законопроекте важной характеристикой нормативных правовых актов, являющихся предметом государственного контроля (надзора) и муниципального контроля. Под ними предлагается понимать жизнь и здоровье граждан, права, свободы и законные интересы граждан и организаций, их имущество, сохранность животных, растений, иных объектов окружающей среды, объектов, имеющих историческое, научное, культурное значение, поддержание общественной нравственности, обеспечение установленного порядка осуществления государственного управления и местного самоуправления, в т. ч. посредством обеспечения исполнения гражданами и организациями обязанностей по уплате законно установленных налогов, сборов, иных обязательных платежей, обеспечение обороны страны и безопасности государства, стабильности финансового сектора, единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности[123].
Следует отметить, что перечисленные «охраняемые законом ценности» являются ничем иным, как объектами государственного контроля, надзора и муниципального контроля. Одновременно они могут рассматриваться в качестве задач государственного (административного) надзора и государственного или муниципального контроля[124].
Также вызывает удивление тот факт, что нормы проекта федерального закона «Об основах государственного контроля (надзора) и муниципального контроля в Российской Федерации», определяющие «обязательные требования», входят в прямое противоречие с рассмотренным ранее проектом Методических рекомендаций по составлению перечня правовых актов и их отдельных частей (положений), содержащих обязательные требования, соблюдение которых оценивается при проведении мероприятий по контролю в рамках отдельного вида государственного контроля (надзора), подготовленным все тем же Минэкономразвия России.
Важно понимать, что само по себе наличие «обязательных требований» носит факультативный или второстепенный характер. Основной задачей государственного контроля или надзора является «предотвращение опасности, которая может возникнуть в процессе хозяйственной деятельности, предупреждение угрозы и последующее наблюдение за ситуацией»[125]. Поэтому проверка соблюдения «обязательных требований» не должно являться самоцелью контрольно-надзорных органов, т. к. если соблюдение таких требований не приводит к обеспечению безопасности и охране общественных благ, причиняет ущерб предпринимательской деятельности, то осуществление такой деятельности со стороны государства не имеет какого-либо смысла.
Следовательно, формулирование в законодательстве «обязательных требований» имеет архаичный характер и не служит позитивной основой контрольно-надзорной деятельности. Фактически «обязательные требования» – это и есть
Именно поэтому даже более четкое формулирование в каких-либо нормативных документах понятия «обязательных требований» еще не является решением проблемы избыточного административного воздействия контрольно-надзорных органов на хозяйствующих субъектов и граждан.
На практике же главным недостатком в работе контрольно-надзорных органов при проведении проверок предпринимателями называется требование предоставления избыточного, по сравнению с законом, числа документов (56 % опрошенных респондентов[126]).
В настоящее время отсутствие должного правового регулирования обязательных требований, являющихся предметом проверки в ходе контрольно-надзорных мероприятий, относится к системным проблемам осуществления контрольно-надзорных функций органами государственной власти и органами местного самоуправления.
К наиболее существенным проблемам в этой области относится несовершенство и непрозрачность этих требований, которые заключаются в том, что подконтрольные и поднадзорные субъекты не знакомы с исчерпывающим перечнем обязательных требований, исполнение которых у них могут проверить; сохраняется практика, когда обязательные требования не опубликованы в установленном порядке; во многих отраслях применяются нормативные правовые и распорядительные акты СССР и РСФСР, содержащие морально устаревшие требования, не отвечающие современному уровню развития экономики, науки и техники; отсутствие связи многих проверяемых обязательных требований с безопасностью товаров, работ, услуг[127].
Так, некоторыми исследователями отмечается, что «в сфере ветеринарии, карантина растений и семеноводства остро стоит проблема неясности и нечеткости формы обязательных требований. В этой области действует множество правил, принятых органами и организациями СССР и РСФСР с неясным правовым статусом, сведения об официальной публикации которых отсутствуют. Некоторые обязательные для применения правила и инструкции изданы только в виде книжных публикаций»[128].
Действительно, в России продолжает действовать значительный массив актов, содержащих обязательные требования технического характера советского периода. Некоторые из них никогда официально не публиковались, издавались в виде книг (а не нормативных актов), приняты не органами государственной власти, а подведомственными научными организациями или структурными подразделениями. Всего в справочно-правовых системах значатся более 3 тыс. неотмененных нормативных технических документов, изданных до 1 января 1990 г. Многие требования к процессам производства, содержащиеся в таких актах, устарели настолько, что сами инспекторы органов контроля применяют их выборочно[129].
Указанные проблемы серьезным образом влияют на качество контрольно-надзорных функций, поскольку органы государственной власти и местного самоуправления и их должностные лица имеют своей целью найти как можно больше нарушений обязательных требований в деятельности проверяемых субъектов, чтобы применить наиболее серьезные меры принудительного воздействия и санкции административной ответственности. Это во многом обусловливает так называемую «эффективность» их деятельности, когда количество проведенных проверок должно с лихвой подкрепляться мерами принудительного воздействия (приостановкой или запретом деятельности) и наложенными мерами административной ответственности (может быть, как возбужденными делами об административных правонарушениях, так и вынесением постановлений о привлечении к административной ответственности).
При этом нарушения могут быть незначительными, а также иметь формальный характер, когда хозяйствующие субъекты просто не могли знать или даже найти в открытом доступе установленные обязательные требования, применяемые к определенным видам деятельности, либо не имеющими какого-то существенного значения с точки зрения обеспечения безопасности продукции или производственных процессов, но в силу их нормативного установления подлежащие проверке со стороны контрольно-надзорных органов. Поэтому зачастую предприниматель или иной подконтрольный субъект не в состоянии обеспечить соблюдение всех обязательных требований по причине их информационной недоступности, противоречия друг другу либо в силу того, что обязательные требования устарели и не могут быть выполнены без чрезмерных экономических затрат. Во многих случаях соблюдение обязательных требований не влияет на уровень безопасности при осуществлении хозяйственной деятельности.
Некоторыми учеными предлагается решить проблему «обязательных требований» за счет повышения качества проверяемых требований, под которым предлагается понимать их доступность и понятность для бизнеса, непротиворечивость между собой, соразмерность существующим рискам возникновения вреда, научно-техническую обоснованность и актуальность[130].
На самом деле это лишь дезавуирует проблему эффективного государственного контроля и надзора. Так, трудно себе представить, что в современном правовом государстве (кроме России и некоторых стран постсоветского пространства) при проведении проверок используются устаревшие и недействующие нормативные и нормативно-технические требования, которые не обеспечивают должный уровень защищенности граждан и различные виды безопасности. Наведение порядка в этой области является важнейшей обязанностью государства, которое в силу различного рода причин элементарно не занималось решением данной проблемы, отдав ее решение на откуп самим контрольно-надзорным органам.
Кроме того, актуализация обязательных требований, их доступность и понятность для бизнеса, непротиворечивость между собой, а также научно-техническая обоснованность еще не означают, что хозяйствующие субъекты будут избавлены от избыточного давления со стороны контрольно-надзорных органов. Прежде всего, должны быть установлены жесткие ограничения (ограничители) на предмет проверки со стороны контрольно-надзорных органов, а эта проблема не может быть решена за счет корректировки содержания обязательных требований.
Вряд ли может расценено с позитивной точки зрения предложения ученых из Высшей школы экономики о том, что в приоритетном порядке нормироваться должен результат деятельности (параметры безопасного результата), а не производственные процессы, необходимые для достижения результата. Кроме того, коллегами указывается, что государство как регулятор должно устанавливать обязательные для исполнения требования только для защиты общественных благ (жизни и здоровья граждан, окружающей среды, имущества третьих лиц). Собственное имущество хозяйствующих субъектов не должно быть предметом защиты, достигаемой за счет установления обязательных для исполнения требований. Еще одним спорным тезисом является предложение разработки технических норм, ориентированных на аналогичные требования Республики Казахстан и Республики Беларусь. И наконец, вызывает большие вопросы тезис о необходимости расширения возможности легального выхода из-под действия государственных актов норматирования за счет разработки и регистрации локальных (индивидуальных) документов, обосновывающих возможность обеспечения безопасного результата деятельности иными доступными способами и технологиями[131].
Наша аргументация за противоположное мнение состоит в следующем. Во-первых, нельзя разбивать хозяйственные процессы на части. Особенно это касается самого производственного процесса, в ходе которого происходит наибольшее число аварий и инцидентов, связанных с гибелью людей, причинению вреда различным охраняемым интересам. Следует согласиться с немецким ученым Рольфом Штобером в том, что при направленности надзора (контроля) на охрану правовых благ они (блага) не поддаются единому определению, поскольку в основу законов заложены различные цели. «Охрана правовых благ посредством хозяйственного надзора, – пишет ученый, – осуществляется с помощью правил и мер, реализуемых в начале, в процессе и при завершении хозяйственной деятельности (устройство, эксплуатация, продукт). Надзор, направленный на соблюдение обязанностей, осуществляется в течение всего периода деятельности или по особым случаям»[132]. Поэтому либерализация контрольно-надзорной деятельности не должна поставить под угрозу безопасность любой без исключения производственной деятельности хозяйствующих субъектов, а, следовательно, контроль и надзор просто необходим на начальном этапе производства, в ходе производства и на завершающем этапе выпуска продукции.
Во-вторых, несмотря на то, что хозяйствующие субъекты должны самостоятельно обеспечивать сохранность своего имущества (собственности), на производствах участвуют работники, безопасность которых должна быть обеспечена должным образом. Более того, потеря собственности (ее разрушение, порча, выход из строя механизмов и т. п.), что в результате приведет к закрытию производства, не принесет ничего хорошего экономике страны. Поэтому государство должно рассматриваться применительно к бизнесу не как сторонний и безразличный наблюдатель, а как заинтересованное в развитии различных производств и предпринимательских активностей лицо, оказывающее всестороннюю помощь в обеспечении их безопасности.
В-третьих, ценность интеграции с близкими к нашей стране по экономическим показателям странам Республике Казахстан и Республике Беларусь должна основываться не сближении по устаревшим стандартам и отсталым технологиям. Сближение должно быть основано на заимствовании опыта передовых стран, достигших значительных успехов в совершенствовании и эффективности контрольной и надзорной деятельности.
В-четвертых, как показывает не совсем удачный опыт деятельности саморегулируемых организаций, в настоящее время переход к самостоятельному нормированию хозяйственной деятельности путем издания локальных актов и уход от государственного регулирования вряд принесет пользу. Как отмечается немецким ученым Р. Штобером, должны быть созданы такие правовые институты, которые стимулируют личный интерес предпринимателя к определенному образу действий, а также инициируют поиск производственных мер, которые по эффективности превосходят государственную систему предотвращения опасности и, таким образом, способствуют оптимальному внедрению в практику принципа предусмотрительности и развитию управления рисками[133].
Мировой опыт подсказывает, что организация контрольной и надзорной деятельности должна происходить несколько иным образом.
Д. Макраем, старшим консультантом Группы Всемирного банка по вопросам регулятивной реформы, был подготовлен аналитический доклад, согласно которому ключевой отправной точкой проведения реформ государственного контроля и надзора является подготовка контрольных списков. По его мнению, для России контрольные списки – наиболее эффективный способ решения проблемы неполноты системы правового регулирования. Легче подготовить контрольные списки для отдельного сектора, чем перекроить всю законодательную базу и провести через законодательный процесс все новые законы.
Контрольный список – результат определения приоритетности регулятивных требований на основе анализа рисков. В законе все положения в равной мере важны, но для получения результатов некоторые положения имеют большую значимость, чем другие. Список позволяет не только сосредоточить ресурсы контрольно-надзорного органа и бизнеса на решении действительно насущных проблем, но и обойти массу важных деталей, которые, возможно, с течением времени были включены в технические регламенты. Д.Макраем подчеркивается, что, по словам некоторых участников встреч, иногда сами сотрудники контролирующих органов признают, что не знают всех действующих нормативно-правовых актов, применимых к подконтрольному сектору.
Следует согласиться и со следующим выводом эксперта. С его точки зрения, управление контролем над соблюдением законодательства возможно при использовании контрольных списков, однако в некоторых российских секторах весьма трудно создать систему управления контролем над соблюдением законодательства, если бизнесу не понято, что от него требуется. Контрольные списки должны находиться в свободном доступе; компании, которые обязаны выполнять изложенные в них требования, должны иметь к ним доступ. Рекомендуется включать в пакет документов, уведомляющих о проведении проверки, экземпляры всех необходимых контрольных списков. Кроме того, если требования неактуальны и бесполезны, их выполнение не будет создавать общественные блага или способствовать экономическому развитию. Поэтому исходная точка управления контролем над соблюдением законодательства – разработка понятых и действительно нужных требований[134].
В России в настоящее время предпринимается попытка исправить ситуацию в этой области. Так, согласно Дорожной карте, предложено разработать методические рекомендации по составлению перечня правовых актов и их отдельных частей (положений), содержащих обязательные требования, соблюдение которых оценивается при проведении мероприятий по контролю в рамках отдельного вида государственного контроля (надзора), а также типовой формы перечня правовых актов, содержащих обязательные требования, соблюдение которых оценивается при проведении мероприятий по контролю. Такой проект документа, как уже отмечалось в нашей работе, был разработан и внесен в Правительство РФ для принятия в июне 2016 г.
Следующим мероприятием значится составление перечней правовых актов, содержащих обязательные требования, размещение их на официальных сайтах федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих контрольно-надзорные полномочия, в сети «Интернет» и регулярное обновление информации об указанных актах.
Так, впервые на сайте Федеральной целевой программы «Пожарная безопасность в Российской Федерации на период до 2017 г.» (www.iire.mchs.gov.ru) размещен Перечень нормативных документов по пожарной безопасности, подлежащих применению при проведении проверок надзорными органами МЧС России[135]. Они разбиты в зависимости от объектов надзора. Например, для объектов защиты, которые были введены в эксплуатацию либо проектная документация на которые была направлена на экспертизу до дня вступления в силу Федерального закона от 22 июля 2008 г. № 123-ФЗ «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности» приведено 135 нормативных и нормативно-технических документов, на которые имеются гиперссылки, т. е. полный текст документа размещен на сайте. Для объектов защиты, которые запроектированы и построены, а также те, на которых были произведены капитальный ремонт, реконструкция или техническое перевооружение, после вступления в силу Технического регламента приведены 70 таких нормативных и нормативных технических документов. Также приведен Перечень национальных стандартов и сводов правил (частей таких стандартов и сводов правил), в результате применения которых на обязательной основе обеспечивается соблюдение требований Федерального закона «Технический регламент о безопасности зданий и сооружений», из которых 76 – национальные стандарты (почему-то называемых ГОСТ, СП, СНиП), однако не все из них приведены с гиперссылками; Своды правил со ссылкой на то, что актуальные версии указанных документов (на самом деле документы на сайте отсутствуют) размещаются на официальном сайте Министерства строительства и жилищно-коммунального хозяйства Российской Федерации.
Далее представлен перечень из 27 нормативных правовых актов в области гражданской обороны, подлежащих применению при проведении проверок надзорными органами МЧС России; перечень из 37 нормативных правовых актов в области защиты населения и территорий от чрезвычайных ситуаций, подлежащих применению при проведении проверок надзорными органами МЧС России.
Самым объемным (301 пункт) является перечень национальных стандартов, содержащих правила и методы исследований (испытаний) и измерений, в т. ч. правила отбора образцов, необходимые для применения и исполнения Федерального закона «Технический регламент о требованиях пожарной безопасности» и осуществления оценки соответствия. Однако ни одного полнотекстового документа либо гиперссылки на сайте не приведено.
Для чего мы так детально описывали содержание этого сайта, который призван служить образцом для других контрольно-надзорных органов при формировании в открытом доступе перечня нормативных и нормативно-технических документов, содержащих обязательные требования? Для того, чтобы показать, что перечисление 646 нормативных и нормативно-технических актов, включенных в обязательные требования, которые должны проверяться в ходе пожарного надзора (не все из которых можно найти в открытом доступе), никак не облегчает судьбу поднадзорных субъектов. Возможно, только с той точки зрения, что теперь им будет известно, где можно найти правило или норму, за несоблюдение которой они понесли наказание.
Если учитывать, что согласно приложениям к проекту Федерального закона «Об основах государственного и муниципального контроля (надзора) в Российской Федерации» на федеральном уровне реализуется около 200 видов федерального государственного контроля (надзора) (приложение № 1), около 50 видов регионального государственного контроля (надзора) (приложение № 2) и 13 видов муниципального контроля (надзора)[136], вырисовывается огромные массив правовых актов, которые составляют обязательные требования.
Следовательно, размещение в открытом доступе в интернете всех нормативных и нормативных технических актов, которые могут относиться к обязательным требованиям, входящим в предмет государственного контроля и надзора, может занять длительное время, а их ревизия и отделение устаревших норм от актуальных может занять несколько лет. При этом, чтобы облегчить работу ведомств и бизнеса над списком устаревших требований, «Открытое правительство» предлагает создать в первом полугодии 2017 г. информационно-технологическую платформу и собрать на ней полный список требований к бизнесу[137].
Очевидно, что размещение в открытом доступе всех обязательных требований к проверяемым субъектам является лишь отдельной полумерой, направленной на повышение прозрачности и эффективности контрольно-надзорной деятельности. На наш взгляд, необходимо сделать акцент на оптимизации и концентрации таких требований, чтобы они были доступны и понятны для всех хозяйствующих субъектов и граждан. Например, есть Правила дорожного движения РФ, которые устанавливают общедоступные и понятные правила и нормы для всех участников дорожного движения. При их соблюдении не требуется каких-либо серьезных технических познаний, а в целом они направлены на то, чтобы не происходило дорожно-транспортных происшествий. При этом наряду с Правилами дорожного движения существует огромное количество нормативных и нормативно-технических документов, применяемых к транспортным средствам, дорогам, дорожным знакам, в т. ч. в виде ГОСТ, ОСТ, СНиП и т. п. Однако никто не требует их знания от участников дорожного движения, достаточно соблюдать Правила дорожного движения.
По аналогии с этим эффективным правовым регулированием можно установить общие правила для всех видов государственного контроля и надзора, муниципального контроля, включив в них основные и необходимые нормы и правила, позволяющие обеспечивать минимальный или необходимый уровень безопасности на конкретных объектах или производствах.
Кроме этого, проверяемым лицам должны быть сформулированы контрольные листы, которые они должны заполнить и выставить в открытый доступ на сайте организации или иметь в своем распоряжении. Следовательно, проверки должны происходить исключительно по контрольным листам с установленной законом периодичностью либо на основании заявлений (жалоб) граждан или организаций на некачественную продукцию или услуги, либо в случае наличие реальной угрозы или причинения вреда различным видам охраняемых объектов или законных интересов. Только при такой системе можно обеспечить предсказуемость для ведения бизнеса контрольно-надзорных мероприятий, исключить необоснованные и многочисленные проверки, чрезмерное злоупотребление должностными лицами контрольно-надзорных полномочий, необоснованность штрафных санкций, применяемых контрольно-надзорными органами для повышения своих показателей мнимой эффективности.
§ 5. Проблемы эффективности государственного регулирования предпринимательской деятельности на примере реализации механизмов по предупреждению финансовой несостоятельности организаций
В условиях усиления кризиса мировой финансовой системы и кризиса сложившихся рыночных принципов построения национальных экономик все острее встает проблема определения места, роли и значения государства в формировании правил современных рыночных механизмов. Конституция Российской Федерации определяет, что Россия должна представлять собой такую социальную общность, в которой государство не должно противопоставлять себя интересам частных лиц и структур, а создавать максимально благоприятные условия для их развития[138]. Ограничение государственной власти в условиях правового государства является одним из базовых постулатов. Именно из этого исходит нормативное регулирование частноправовой и публично-правовой сферы общественных отношений, т. к. деятельность государства в сфере публичных отношений и в сфере гражданского оборота нуждается в четкой, полной и даже «жесткой» регламентации, т. е. в ограничении ее правом. Правовыми средствами достижения данной цели являются, во-первых, четкая регламентация реализации государством его функций в случаях, когда его публично-властные полномочия реализуются в отношениях с субъектами, преследующими свои частные интересы; во-вторых, включение в сферу решения государственно важных задач структурных элементов, имеющих частноправовую природу[139]. В сфере экономики государство широко использует экономические, правовые, политические, информационные и иные средства, перечень которых постоянно пополняется. Вместе с тем государство не в состоянии принимать на себя в полном объеме всю ответственность за эффективное функционирование экономики в силу ряда объективных и субъективных причин[140]. Кроме того, общая экономическая ситуация в мире свидетельствует о неэффективности моделей построения рыночных механизмов, согласно которым государству отводится лишь косвенная роль в регулировании экономических процессов, посредством передачи ограниченного комплекса полномочий по регулированию Центральным банком страны кредитно-денежной политики, а остальные экономические и хозяйственные процессы должен регулировать свободный рынок (неоклассическая модель построения экономики)[141]. Россия существенно отстает по уровню государственной поддержки субъектов рыночных отношений. Российский бизнес нуждается в поддержке государства. В данном случае государство должно обеспечивать участникам хозяйственного оборота как минимум два позитивных фактора развития: сделать то, на что участники рыночных отношений не способны в принципе (имеется в виду установление разумных налогов, таможенных пошлин, доступность банковского кредитования); дать им то, чем обладают конкуренты из других стран. По мнению С.С. Алексеева, функционирование свободной, конкурентной рыночной экономики и реальное развитие демократических процессов требуют наличия достаточно эффективной, дееспособной власти в целях осуществления исконно-государственных задач – задач по созданию крепких, надежных, безотказно действующих правовых основ конкурентно-рыночного хозяйства[142]. Одной из главных причин современного экономического спада является развал крупных финансовых институтов и отсутствие адекватных регулирующих структур по предотвращению финансовых злоупотреблений. В связи с этим особенно актуален вопрос о характере пределов публично-правового воздействия государства и его правовых институтов на современные экономические отношения, т. к. ничем не ограниченный, предоставленный самому себе рынок не в состоянии решить ряд проблем, стоящих перед обществом. В результате в действие вступают определенные как позитивные, так и негативные, алгоритмы регулирования конфликтных ситуаций, которые подчиняются закономерностям развития социальных отношений в общем и правовых отношений в частности. В связи с этим предупреждение финансовой несостоятельности является важным элементом общей системы развития современных экономических отношений, т. к. в ее рамках органы управления должника, участники (учредители) организации – должника и третьи лица могут прийти к взаимоприемлемому соглашению, направленному на преодоление временных финансовых сложностей и тем самым предотвратить проведение достаточно затратных процедур по несостоятельности (банкротству) в отношении должника[143]. Федеральный закон № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»[144] (Далее по тексту – Закон о банкротстве) в рамках системы мер по предупреждению финансовой несостоятельности возлагает на руководителя организации-должника обязанность по информированию учредителей (участников) и собственника имущества унитарного предприятия о наличии признаков несостоятельности (банкротства).
Действующее российское законодательство о несостоятельности (банкротстве) вменяет в обязанность учредителям (участникам) должника, собственникам имущества унитарного предприятия, федеральным органам исполнительной власти, органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации, органам местного самоуправления принимать своевременные меры по предупреждению банкротства организаций. Вместе с тем вполне очевидно, что предпосылки финансовой несостоятельности возникают задолго до наступления опасности введения в отношении субъекта процедур банкротства. Так, по мнению Н.Ю. Кругловой, «основными сигналами возможного наступления неблагополучия предприятия на разных стадиях развития производственных процессов и технологических систем являются:
Следовательно, если технологическая система предприятия находится на стадии деградации, и появились явные признаки финансовой несостоятельности и, как следствие, угроза банкротства, то без финансовой помощи, в т. ч. и со стороны государства, в объеме, позволяющем осуществить реконструкцию производства, восстановить стабильную платежеспособность предприятия практически не представляется возможным. Без достаточного финансирования инвестиций в развитие реальна только ликвидация данного юридического лица, в т. ч. путем продажи имущественного комплекса или присоединения к другому юридическому лицу»[145].
Изначально каких-либо четких правовых требований к механизму восстановления финансовой платежеспособности и предупреждения банкротства и правилам его осуществления в Российской Федерации фактически не существовало. Это явилось причиной значительного количества банкротств коммерческих организаций, которых можно было бы избежать. Ситуация не изменилась и после 1998 г., с принятием Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»[146], незначительное внимание уделено законодателем положению о восстановлении платежеспособности хозяйствующих субъектов и в действующем Федеральном законе от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Вопросы характера вмешательства государства в сферу несостоятельности (банкротства) в действующем Законе о банкротстве[147] в полной мере не определен. В этой связи вопросы, связанные с правовым регулированием предупреждения финансовой несостоятельности, являются особо актуальными[148]. Просроченная задолженность как внешнее проявление неплатежеспособности закономерно и ярко отражает несовершенство правового регулирования отношений российских коммерческих организаций[149]. Следует отметить, что в развитых экономических системах должны быть введены и активно задействованы правовые механизмы, препятствующие накоплению просроченных долгов, способствующие предупреждению финансовой несостоятельности субъектов. В настоящий момент практически отсутствуют какие-либо фундаментальные исследования по воспрепятствованию росту как кредиторской, так и дебиторской задолженности в условиях финансовой несостоятельности субъекта и возможностям и рискам финансового вмешательства государства в данную сферу. Более того, изменения российского законодательства в части увеличения налоговой нагрузки, повышение Банком России контрольно-надзорных мероприятий в отношении субъектов банковской деятельности усиливают динамику роста финансовой задолженности у основной массы хозяйствующих субъектов[150], а каких-либо компенсационных механизмов для снижения негативных последствий не создано.
При недостаточной проработке форм и методов предупреждения финансовой несостоятельности и отсутствии целостной методологии восстановления платежеспособности положение большинства хозяйствующих субъектов с правовых позиций выглядит как фактический запуск схем «массовых банкротств», что выхолащивает общую концепцию стимулирования государством предпринимательской деятельности, идею стабилизации экономической системы и вытеснения неэффективных хозяйствующих субъектов из оборота[151]. Для уяснения роли государственных механизмов в предупреждении банкротства в Министерстве экономического развития и торговли Российской Федерации предпринимаются попытки создать экспертно-консультативные органы по несостоятельности (банкротству) и финансовому оздоровлению. Цель создания указанных структур – повышение эффективности экспертно-аналитической деятельности Минэкономразвития
РФ и формирование научно обоснованной государственной политики в сфере банкротства и финансового оздоровления. Деятельность указанных экспертно-консультативных органов должна быть построена на постоянной профессиональной основе. Базовой и стратегической задачей данного вида органов должна быть разработка механизмов по предупреждению финансовой несостоятельности, а в случае необходимости – цивилизованная, т. е. максимально безболезненная для экономики соответствующего региона ликвидация субъекта хозяйствования. Совершенно очевидно, что органы с аналогичными целями и задачами должны создаваться и в субъектах Российской Федерации. Эффективный опыт Франции по созданию и функционированию Департамента комитетов помощи предприятиям
Другим примером мер финансового оздоровления является оказание финансовой помощи кредитной организации; изменение структуры активов и структуры пассивов кредитной организации (ст.189.14 Закона о банкротстве). Вполне обоснованным является предложение по разграничению мер по предупреждению банкротства как комплекса специальных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и мероприятия по восстановлению платежеспособности, осуществляемые в рамках той или иной меры по восстановлению платежеспособности. Так, мерами по предупреждению банкротства следует считать санацию, реструктуризацию задолженности. Санация – предоставление учредителями (участниками) или иными лицами финансовой помощи, достаточной для погашения денежных обязательств и обязательных платежей и восстановления платежеспособности должника. Реструктуризация долгов (задолженности) – основанное на соглашении прекращение долговых обязательств путем замены указанных обязательств иными долговыми обязательствами, предусматривающими другие условия погашения долга[154].
При этом основным риском при использовании заемных средств является риск недостаточности денежных средств для расчетов по обязательствам в неблагоприятных условиях[155]. Указанный подход к определению финансовой устойчивости позволяет, во-первых, оценить (проанализировать) ее и, во-вторых, выделить влияющие на нее факторы.
Наиболее концептуальный взгляд на этапы проведения финансового оздоровления отдельного предприятия представляет собой так называемая
Предполагается, что любая финансовая помощь субъекту для восстановления его платежеспособности в интересах самого субъекта в виде системы мер по предупреждению банкротства – это реализуемые учредителями (участниками) должника, собственником имущества должника – унитарного предприятия, а по соглашению с должником – кредиторами и иными лицами до возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве) юридические мероприятия и предусмотренная законодательством финансовая помощь, направленные, в своей совокупности, на ликвидацию финансовой несостоятельности субъекта предпринимательской деятельности и снижения уровня конфликтности в системе
§ 6. Влияние направленности конкурсного права на экономические отношения (на примере России и Казахстана)
Конкурсное право, как известно, регламентирует отношения, складывающиеся вследствие неисполнения должником своих обязательств и обязанностей. Данные отношения возникают между самим должником, его кредиторами и третьими лицами, к каковым относятся субъекты, предоставившие обеспечение, контрагенты (как реальные, так и потенциальные), учредители (участники) должника – юридического лица.
В основе понятия банкротства лежит презумпция, согласно которой участник имущественного оборота, не оплачивающий полученные им от контрагентов товары, работы, услуги, а также налоги и иные обязательные платежи в течение длительного срока, не способен погасить свои обязательства перед кредиторами[157].
Связь конкурсного права и экономики отмечалась еще дореволюционными учеными. Так, Г.Ф. Шершеневич указывал, что конкурсное право предполагает развитые экономические отношения[158].
Экономисты отмечают, что, «как показывает практика, в условиях стабильного развития и ожидаемых кризисных явлений в 2/3 случаев факторами банкротства являются внутренние. Из экономической жизни выбывают те фирмы, которые не смогли устоять в конкурентной борьбе, а их прибыль стала меньше предельных издержек»[159].
Направленность конкурсного законодательства определяется тем, насколько быстро после возникновения первых финансовых проблем у кредиторов или самого должника появляется возможность трансформировать гражданские правоотношения в конкурсные, т. е. обратиться в суд с заявлением о несостоятельности (банкротстве).
Экономисты отмечают, что в странах с рыночной экономикой системы банкротства «представляют собой определенный баланс кредиторов и должника»[160].
Соответственно, законодательство о несостоятельности (банкротстве) в любой правовой системе строится по одной из двух систем – продолжниковой или прокредиторской[161]. Некоторые ученые называют их американской и британской моделями[162]. Отметим, что иногда в доктрине выделяют три системы – продолжниковая, прокредиторская и нейтральная[163]; последнюю иногда именуют сбалансированной[164]. Некоторые авторы называют пять категорий систем несостоятельности: радикально прокредиторские; умеренно прокредиторские; нейтральные; умеренно продолжниковые; радикально продолжниковые[165]. В настоящей статье мы не будем останавливаться на промежуточных вариантах.
Продолжниковая система построения конкурсного законодательства как бы презумирует добросовестность должника, т. е. его непричастность к постигшим его финансовым проблемам. Нормы законов исходят из того, что неплатежеспобность должника возникла вследствие действия причин, не связанных с управлением бизнесом должника, т. е. с действиями руководства юридического лица.
Основная цель продолжниковых систем – реабилитация организационно-правовой формы юридического лица-должника, при этом, как правило, отсутствует явная корреляция с целью спасения бизнеса должника.
Вследствие этого продолжниковые законодательства предоставляют должнику достаточно длительные сроки реабилитации, разнообразные восстановительные процедуры; кроме того, больший объем прав имеет руководство должника, а не кредиторы; как правило, руководство не отстраняется от исполнения обязанностей, а занимается восстановлением платежеспособности юридического лица. Таким образом, используется конструкция debtor-in-possession, основанная на постулате, что «руководство должника лучше других лиц знает свои дела»[166].
В настоящее время наиболее развитая продолжниковая система функционирует в законодательстве США[167]. Можно констатировать, что усиление продолжниковых элементов наблюдается в законодательствах как Российской Федерации, так и Республики Казахстан.
Отметим, что в доктрине встречаются мнения о том, что действующее российское законодательство, напротив, приобретает прокредиторский характер. Так, О.Бабкин приводит интересный список из десяти изменений конкурсного законодательства, намекающих, на его взгляд, на их прокредиторскую направленность[168].
В целом, на наш взгляд, если прокредиторские элементы в российском праве наблюдаются, то их очень мало и они весьма бессистемны.
Интересно, что ученые отмечают необходимость реабилитировать предприятия, но в то же время констатируют крайне малый процент успешных санаций. В частности, такая ситуация складывается в праве Германии[169].
Противоположная – прокредиторская – система построения конкурсного законодательства, в отличие от продолжниковой, исходит из того, что несостоятельность юридического лица явилась следствием ненадлежащего управления. Таким образом, ответственность перед кредиторами за финансовые проблемы, приведшие к несвоевременному исполнению обязательств и обязанностей несет сам должник, т. е. его руководство. Из сказанного следует, что прокредиторские законодательства предполагают оперативное отстранение руководства должника немедленно по выявлении оснований заявления о банкротстве.
Кроме того, в данной системе легко допускается возможность привлечения руководства к ответственности по обязательствам должника. Также следует отметить, что наиболее важные проблемы, в т. ч. связанные с распоряжениями активами, в прокредиторских системах отданы на усмотрение кредиторов. Предполагается, что именно кредиторы наиболее заинтересованы в судьбе должника, поэтому смогут адекватно ею распорядиться. Безусловно, для кредиторов наиболее значимый момент – это размер выплат, которые они смогут получить в результате конкурса. Если кредиторы видят, что целесообразно восстанавливать платежеспособность должника, они примут такое решение. Если же имеется возможность оперативно по максимальной цене продать бизнес должника, кредиторы решат именно так. Реализация этого решения может привести к ликвидации должника как субъекта (его организационно-правовой формы), но ликвидирован будет субъект, уже не имеющий имущества.
Реализация бизнеса как имущественного комплекса влечет сохранение производственной единицы и хозяйственных взаимосвязей. А это, безусловно, имеет весьма позитивное значение для экономики в целом.
Наиболее сильные прокредиторские системы существуют в законодательствах Англии, Австралии, Гонконга, Германии, Швейцарии и др. Так, ученые отмечают, что даже «реабилитационные процедуры в Великобритании являются частью ликвидации и проводятся в целях защиты интересов кредиторов»[170].
Продолжниковые системы, в отличие от прокредиторских, не позволяют, как правило, спасти бизнес, поскольку время, в течение которого осуществляется реабилитация, приводит к уменьшению стоимости бизнеса, к утрате надежных договорных взаимосвязей, ибо многие контрагенты избегают контактов с потенциальным банкротом вследствие повышенных рисков. В результате, если реабилитационные процедуры не завершились восстановлением платежеспособности должника, бизнес рушится, ибо продать имущественный комплекс целиком либо уже невозможно, либо возможно лишь по гораздо меньшей цене, нежели та, которую было возможно выручить в начале финансовых проблем.
Отметим мнение М. Хоумана в отношении прокредиторской системы французского законодательства: «во Франции, где Закон ставит сохранение рабочих мест и реабилитацию компаний выше удовлетворения требований кредиторов, система вызывает множество нареканий по поводу ущемления интересов кредиторов, и имеются, по крайней мере, эмпирические свидетельства того, что закон оказывает негативное воздействие на возможность привлечения кредитов в трудоемкие отрасли. Процент спасения бизнеса во Франции при этом остается низким, и большинство дел заканчивается ликвидацией»[171].
При этом осуществление восстановительных мероприятий требует, как правило, серьезных финансовых вложений. Анализируя проблемы финансирования санации в праве Германии, заместитель председателя Высшего земельного суда г. Кельна Кристиан Шмиц-Юстэн указал, что нередко стоимость реабилитационных мероприятий превышает стоимость самого бизнеса, поэтому немногие должники имеют шанс на успешную санацию[172].
Конкурсные отношения регламентируются в РК Законом «О реабилитации и банкротстве» от 16 мая 2014 г. № 203-V. В этот закон, относительно недавно принятый, уже неоднократно вносились изменения; последние внесены Законом РК от 16 ноября 2015 г. № 406-V, который вводится в действие с 1 января 2017 г. До этого действовал первый Закон РК «О банкротстве» от 21 января 1997 г. № 67-1, который определял условия и порядок проведения процедур ускоренной реабилитации, реабилитации, признания должника банкротом и его ликвидации, а также процедуры внешнего наблюдения.
Об усилении продолжниковой направленности Закона РК 2014 г. по сравнению с Законом 1997 г. говорит даже название: ныне действующий Закон РК называется «О реабилитации и банкротстве».
Первый российский Закон «О несостоятельности (банкротстве) предприятий»[173] был принят в 1992 г. и вступил в силу в силу с 1 марта 1993 г. Данный закон был призван возродить конкурсное право в РФ после нескольких десятилетий забвения, и он выполнил данную миссию. Закон 1992 г. можно охарактеризовать как умеренно-прокредиторский.
Затем в РФ была предпринята попытка построить не прокредиторскую и не продолжниковую, а третью – нейтральную – систему конкурсного права. Был принят Закон «О несостоятельности (банкротстве)» 1998 г.[174] В настоящее время можно сделать вывод о том, что создать нейтральную систему не удалось.
Суть нейтральной системы состоит в том, что в законе содержатся нормы, защищающие и должника, и кредитора одновременно. Теоретическая система в построении Закона 1998 г отсутствовала, т. е. льготы предоставлялись то должнику, то кредиторам без каких-то закономерных построений. Некоторые ученые называют нейтральную систему утопической[175].
С данной позицией сложно не согласиться. Почти сразу после вступления в силу Закона 1998 г. кредиторы и должники начали злоупотреблять своими по отношению друг к другу. Со временем злоупотребления кредиторов оказались более масштабными, что привело к широкому распространению таких негативных и недопустимых в цивилизованной рыночной экономики явлений, как переделы собственности, захваты бизнеса, использование законодательства о несостоятельности (банкротстве) в конкурентной борьбе.
Указанные негативные явления необходимо было пресечь, о чем говорил даже Президент Российской Федерации. Поэтому нормы следующего акта – Закона «О несостоятельности (банкротстве) 2002 г.[176] – были явно направлены на предоставление дополнительных возможностей должнику, что лишало кредиторов возможностей злоупотреблять своими правами. Как следствие, и Закон РФ 2002 г., и последующие его изменения, вносившиеся многократно, носят продолжниковый характер. Можно сделать вывод, что попытка построения нейтральной системы провалилась. Это неудивительно, поскольку попытка защитить одновременно интересы противоположных сторон, как правило, заканчивается поставлением в незащищенное положение обеих сторон.
Интересное мнение высказал А. А. Пахаруков: «когда говорят о достижении равновесия противоречивых интересов участников конкурсного процесса – провозглашают должное, не соответствующее сущему», ибо «в такой интерпретации цель правового регулирования никогда не будет реализована».[177]
В качестве одного из принципов конкурсного права можно назвать принцип взаимосвязи и взаимовлияния конкурсных норм и экономики. Поэтому при разработке вопроса о построении конкурсного законодательства необходимо в первую очередь исходить из экономических параметров. Во главу угла должен быть поставлен экономический интерес. И пока этого не происходит, экономисты обоснованно отмечают, что институт несостоятельности является одним из «наиболее несовершенных механизмов (инструментов) трансформации экономики».[178]
Отметим, что Закон РК «О реабилитации и банкротстве» иначе, чем Закон РФ «О несостоятельности (банкротстве)» относится к терминам «несостоятельность» и «банкротство», что следует уже из названий указанных актов. В российском праве данные термины являются синонимами, хотя не все ученые согласны с таким подходом[179]. В п.5 ст.4 Закона Республики Казахстан установлено, что основанием для объявления должника банкротом в судебном порядке является его несостоятельность; из этого можно сделать вывод о дифференциации названных категорий в Казахстане.
С экономической точки зрения продолжниковая система является гораздо менее эффективной, нежели прокредиторская. Продолжниковая система предоставляет возможности восстановления должнику, прежде всего за счет времени, в течение которого руководство пытается изыскать материальные ресурсы для восстановления платежеспособности должника. Вследствие этого в большинстве случаев бизнес разрушается или теряет стоимость, что влечет его реализацию по частям. В итоге организационно-правовая форма должника, скорее всего, будет сохранена.
Прокредиторская система исходит из максимального учета интересов кредиторов, которые имеют право решить, возможно ли и целесообразно ли восстановление платежеспособности должника, либо им (кредиторам) выгоднее как можно быстрее реализовать активы (прежде всего бизнес) должника. В первом случае вероятность ошибки значительно меньше, нежели в продолжниковых системах. Объясняется это тем, что вопрос дальнейшей судьбы должника и его имущества решается кредиторами, а не должником. В результате, как правило, спасти удастся именно бизнес, а не организационно-правовую форму должника.
Бизнес продается и таким образом сохраняется, т. е. продолжает функционировать, но юридическое лицо-должник, скорее всего, будет ликвидировано, т. к. останется без необходимых активов. При этом чем раньше выставляется на торги имущественный комплекс, тем дороже его потенциальная стоимость. Иначе говоря, высокая цена бизнеса обусловлена его оперативной продажей.
Экономический результат в прокредиторских системах значительно выше, следовательно, экономически целесообразнее именно прокредиторская направленность законодательства, регламентирующего несостоятельность (банкротство). Иначе говоря, построение конкурсного законодательства в прокредиторском направлении имеет, прежде всего, положительный экономический эффект, т. е. более соответствует принципам конкурсного права.
Следует констатировать, что, к сожалению, в настоящее время российское законодательство от потенциально нейтральной (с продолжниковыми элементами) перешло к продолжниковой системе.
К данному выводу приводит анализ следующих параметров:
– возможность реализации реабилитационных процедур, каковыми являются наблюдение, финансовое оздоровление, внешнее управление, в течение длительного времени;
– установление обязанности арбитражного управляющего действовать не только в интересах кредиторов, но и в интересах должника и общества;
– возможность введения финансового оздоровления под обеспечение, т. е. против воли кредиторов (при этом следует отметить, что само по себе наличие обеспечения может на практике и не защитить интересы кредиторов);
– установление в рамках внешнего управления возможности продажи бизнеса должника только в тех случаях, когда в результате такой продажи платежеспособность должника будет восстановлена, т. е. должник сможет рассчитаться со всеми кредиторами;
– допущение перехода от конкурсного производства к внешнему управлению (в настоящее время такой переход допускается в ограниченных ситуациях, при наличии одновременно двух обстоятельств): во-первых, если оздоровительные процедуры в отношении должника не проводились, во-вторых, в процессе конкурсного производства выяснилось, что платежеспособность должника может быть восстановлена.
Можно выделить и частные элементы, например, ограничение зачета встречных однородных требований, характерное для продолжниковых систем.[180]
В итоге в РФ, как правило, к продаже бизнеса как имущественного комплекса должник приступает не ранее чем в процедуре конкурсного производства – по прошествии, возможно, нескольких лет после возбуждения производства по делу о несостоятельности (банкротстве). К этому моменту бизнес продается в лучшем случае по крайне низкой (понизившейся за указанное время) стоимости. В худшем случае (который на практике, как правило, и имеет место) бизнес продать вообще невозможно, в результате чего активы распродаются по частям. Соответственно, бизнес разрушается, хозяйственные взаимосвязи утрачиваются.
Далее приведем мнения классиков. Г.Ф. Шершеневич писал о необходимости «установить известный порядок возможно более равного и справедливого распределения имущества должника между всеми его кредиторами».[181] Д. М. Генкин считал, что «цель конкурсного процесса заключается в коллективном удовлетворении по возможности всех кредиторов путем распределения имущества должника».[182]
Мнение о том, что для конкурсного права важно соразмерное удовлетворение требований кредиторов за счет средств, вырученных от продажи имущества должника, высказывается многими современными учеными.[183]
Продолжниковый характер Закона РК «О реабилитации и банкротстве» определяется, в частности, нормами п.1 ст.11 данного Закона, в соответствии с которыми «должник вправе обратиться в суд с заявлением о применении реабилитационной процедуры в случаях, предусмотренных настоящим Законом; ходатайствовать в суде о сохранении права управления имуществом и делами с момента утверждения плана реабилитации».
Продолжниковый характер Закона РК «О реабилитации и банкротстве» в настоящее время усиливается, о чем говорит тот факт, что данный закон был дополнен гл.2–1 в соответствии с Законом РК от 13 ноября 2015 г. № 399-V; в результате в нем появилась гл.2–1, именуемая «Процедура урегулирования неплатежеспособности». В соответствии с общим правилом, установленным нормами ст.28-1 Закона «О реабилитации и банкротстве», должник при наступлении определенных условий, установленных данным Законом, вправе принять решение об урегулировании своей неплатежеспособности до обращения должника и (или) кредиторов в суд с заявлением о применении реабилитационной процедуры и (или) признании должника банкротом. Для этого должнику необходимо приложить документы, подтверждающие его неплатежеспособность.
После введения судом процедуры урегулирования неплатежеспособности прекращается начисление неустоек по всем видам задолженности должника; кроме этого, кредиторы не могут подавать в суд заявление о признании должника банкротом в период заключения соглашения об урегулировании неплатежеспособности. Данное соглашение в обязательном порядке должно быть заключено должником и всеми кредиторами в течение двух месяцев с даты вступления в законную силу решения суда о применении процедуры урегулирования неплатежеспособности.
Поделиться книгой: