Обитаемый космос

После «Здравствуйте!» Валька сразу перешла к делу:

– Дарья Михайловна, – держа в руках блокнот и авторучку, сказала Валька, – расскажите о том, как вы трудились на заводе…

– На заводе? – бабушка испуганно смотрела на девочек, – Я… Я забыла, я старая…

– У вас есть почётные грамоты? – давила Валька.

– Не помню я, ничего не помню…

– У бабушки есть медаль «Ветеран труда», – попытался прийти на помощь Владик.

Бабушка испуганно на него оглянулась и опять уставилась на девочек. Открыв шкаф, Владик достал коробочку с медалью и подал Вальке, а бабушка, вытянув шею, смотрела, как девочки разглядывали металлический кружок на цветной ленте.

– У неё старческий маразм, – шепнула Ленка на ухо Томке. – Ничего не помнит, как и моя бабушка.

– А мой дедушка намного старше, а помнит всё. Он на войне был, у него медалей штук десять. Не маразм у неё, а что-то другое… – ответила Томка шёпотом.

Кузя зашла в раскрытую дверь и, послушав минуту, смело прыгнула Вальке на колени.

– Ой, какая милая кошечка! – потянулась к ней толстушка Ленка, погладила по спинке и сразу отвернулась… Владик подумал про себя, что эта Ленка во всём такая, не лучше своей бабки, а вот Тамара не такая, улыбается, глядя на, Кузю. Красивая она, таких девочек в его классе нет.

– Как зовут это ваше чудо? – спросила Тамара Владика, улыбаясь.

– Кузя… – запинаясь от смущения, ответил он.

– Это котик?

– Нет, кошка…

– Кузя, иди ко мне, – позвала Тамара, Кошка перепрыгнула ей на колени и лизнула руку.

Все разглядывали Кузю, а бабушка, пригнувшись, словно готовясь прыгнуть, перебирала ногами, обутыми в тапочки. «Прыгнет!» – испугался Владик и окликнул бабушку:

– Ты устала, наверно, бабушка?

– Да, да. Пусть они уйдут… Рыбки мне дай…

– До свидания, Дарья Михайловна! – вразнобой попрощались девочки, и Владик пошёл проводить их до двери.

– Ну, у тебя и бабуля! – Валька с высоты своего роста с сожалением посмотрела на Владика.

– Кошечка у вас хорошая! – вспомнила Ленка, Тамара промолчала, но улыбнулась Владику, и он почувствовал, что краснеет. Очкастая Светка озабоченно молчала: ей надо было выводить Барса на прогулку.

От Лешего на имя папы пришло письмо. На небольшом листке бумаги было совсем мало текста, набранного на компьютере – это разглядел Владик, когда папа при нём развернул письмо. Папа ушёл в большую комнату и потом позвал маму из кухни. Они начали вполголоса совещаться. До Владика, стоявшего за дверью, доносились только обрывки слов. Более чётко он расслышал фразу: «Подошёл срок» и ещё слово, какое его особенно взволновало: «Гуманоиды». Потом они стали говорить ещё тише. Владик ушёл к себе в комнату, лёг в постель, но долго не мог уснуть. Стоило ему закрыть глаза, как представлялись персонажи многих фантастических повестей, прочитанных им и не раз перечитанных.

Это были и безобразные драконы, бесы и демоны из книг Роберта Асприна, прекрасные и могучие боги и герои Олимпа из мифов Греции, марсианские чудовища из «Борьбы миров» Герберта Уэллса.

Наконец Владик заснул и сразу очутился среди гуманоидов, почти неотличимых от людей. Высокие, стройные, одетые в одежду из блестящего материала, с огромными глазами на зеленоватых лицах, они приветливо улыбались Владику, разгуливающему среди них. Они показывали ему свой мир, более зелёный и более голубой, чем земной. Звучала мелодичная музыка…

Владик проснулся. Музыка звучала из большой комнаты, танцевальная, вполне земная, какую папа с мамой часто включали в выходные дни. Было воскресенье.

Владик пошёл в ванную, чтобы, умыться, почистить зубы. В ванной было большое зеркало, и Владик стал перед ним. Вот так его видели гуманоиды. Во сне, конечно, но видели, наверно? Рост вполне приличный, в классе из мальчишек только Юрка Тычко и Женька Коваль чуть его повыше, плечи неширокие, правда, но ничего. Надо гантели папины потаскать – и будет порядок. Согнув правую руку, Владик оценил бицепс – слабоват, хотя по физкультуре у него пятёрка. Надо каждый день подтягиваться на перекладине – на площадке в соседнем дворе перекладина есть. И повисеть не мешает на ней, говорят, рост прибавляется от этого.

Владик вспомнил, что у гуманоидов из сна глаза были тёмные, а у него – серо-голубые, как у папы. А у тех гуманоидов есть, наверно, гуманоидики?

Владик вернулся в свою комнату, в общем вполне собой довольный, и сел в кровать, чтобы одеться.

– Ты уже встал? Это хорошо, – сказал, заходя в комнату, папа. Он пододвинул стул к кровати Владика и сел.

– Есть серьёзный разговор, – сказал папа, – и Владик приготовился получить разгон за тройки и двойки, полученные за последнее время в школе. Обычно за учёбу с ним говорила мама, а тут папа, значит, серьёзно на самом деле.

Папа подтянул к себе Владика, поставил между колен и посмотрел ему в глаза.

– Влад, ты у нас парень большой и, надеюсь, справишься…

Владик насторожился, ожидая, что папа расскажет ему о полученном от Лешего письме, и он почти не ошибся.

– Дело в том, что мы с мамой ненадолго уедем, и тебе придётся побыть одному.

– А бабушка?

– Бабушка и Кузя поедут с нами.

«Вот это да! Значит, там гуманоиды, пришельцы, или кто-то ещё!»

– Конечно, справлюсь! И двойку по арифметике исправлю. Обещаю!

– Отлично! – папа пожал руку Владика. – Завтра и отправимся, а сегодня мама приготовит праздничный обед. Пирог с капустой и рыбой – бабушке радость, а я куплю торт – тебе и Кузе, ваш любимый.

Папа встал и ушёл, а Кузя, которая всё это время сидела неподалёку и внимательно слушала, начала вертеться и кувыркаться.

– А ты, Кузя, тоже рада? – спросил Владик, и кошка коротко мяукнула.

Дверь комнаты приоткрылась, и выглянувшая бабушка зашипела на Кузю.

– Брысь! – первый раз так крикнул Владик на бабушку и даже сам этому удивился. Бабушка проворно исчезла.

Праздничный пирог был вкусный, а торт – замечательный. По телевизору шёл фильм о пришельцах, их превращениях, и папа, обычно равнодушный к фантастике, на этот раз, как показалось Владику, смотрел с интересом, как, впрочем, и Кузя.

У себя в комнате Владик вновь взялся за книги, но думал в основном о том, что не он, а папа с мамой встретятся там, у Лешего, с чем-то необыкновенным. Завтра они уедут, а ему здесь быть, в школу ходить, в магазин за продуктами и ждать, ждать.

В понедельник Владик все уроки сидел как на иголках, не мог решить самый простой пример по арифметике, получил замечание за невнимательность и после уроков бегом бежал до самого дома. Во дворе его встретил Сашка, как всегда, сбежавший с уроков.

– Ну, какие новости?

После случая с Барсом он встречал Владика только таким вопросом.

– Понимаешь… – начал Владик и тут же замолчал, не стал говорить о том, чего ещё сам не знал. – Понимаешь, бабушка всё так же чудит. Пойду, сварю ей тюльки, она к плитке сама не подходит…

– Темнишь, – догадался Сашка, что Владик что-то скрывает. – Ладно, потом расскажешь…

Папа и мама были дома и ждали его. Мама выглядела расстроенной, а папа сразу перешёл к делу:

– Маму не отпустили с работы, отчёт квартальный, поэтому со мной полетишь ты, ну и бабушка с Кузей тоже. Летим сегодня вечерним рейсом, опаздывать нельзя.

«Ура!» – захотелось крикнуть Владику, но, взглянув на грустную маму, он смолчал, почувствовал, как жарко стало щекам. Да и вообще выражение эмоций криком и визгом мужчине не к лицу, так не раз ему говорил папа.

Сборы были недолгими. Больше всего задерживала бабушка, никак не желавшая сменить тапочки на туфли и долго упиравшаяся, прежде чем выйти из квартиры. В такси она успокоилась, но всё время держалась за папу, вцепившись ему в плечо. Кузя сама прыгнула Владику на руки и мурлыканием успокаивала его, взволнованного поездкой.

В самолёте Владик уселся у иллюминатора. Он летел первый раз, и ему всё было интересно: и ощущение отрыва самолёта от земли – как в лифте! – и квадратики дачных участков, и серая вата пробиваемой самолётом пелены облаков и, наконец, серебристое бугорчатое поле, освещённое заходящим солнцем. Они летели уже над облаками. Ещё в иллюминаторе виднелся конец крыла самолёта. Ровный гул двигателей успокоил Владика, и он уснул под непрекращающееся мурлыканье Кузи.

Владик проснулся от объявления бортпроводницы: «Пристегните ремни. Самолёт идёт на посадку». Папа с трудом надел ремень бабушке, Владик пристегнулся сам. Самолёт начал покачиваться. Опять за окошком пронеслись клочья облаков, и затем приблизилась зелёная щётка леса. Глухой хлопок известил о том, что выпушены шасси, стойки с колёсами, о чём Владик знал из книг, и наконец вместо мягких колебаний ощутились мелкие толчки бетонки взлётно-посадочной полосы.

Потом началась пересадка с одного транспорта на другой. После завтрака к кафе аэропорта подъехал небольшой автобус, все уселись и ехали часа два по грунтовой дороге мимо полей и леса. В канавах вдоль дороги кое-где ещё лежал снег, но зелёная трава пробивалась повсюду. Потом в каком-то посёлке обедали. В столовой ели борщ и кашу, бабушка всё просила рыбу, но потом съела миску каши и вылизала, как обычно, тарелку на глазах обалдевшей буфетчицы. Папа довольно долго отсутствовал и, наконец, приехал в телеге, запряжённой лошадью. Правил высокого роста сутуловатый дед, до глаз заросший седоватой бородой, в лохматой шапке на голове. Он был точь-в-точь таким, как представлял Владик Лешего. Это был, конечно, не Леший, а возчик, какой согласился их подвезти к жилью деда Алексея.

Все разместились в телеге и поехали по дороге, с обеих сторон которой рос лес. Телега тряслась на рытвинах дороги, подпрыгивала, наезжая на корни деревьев, выступающих из почвы. Владика опять потянуло на сон, тем более что в телеге было удобно и мягко сидеть на охапке золотистой соломы, привалившись к папиной спине. Наверное, дремала и бабушка, привыкшая спать днём, да и Кузя тоже.

Владик проснулся от того, что телега остановилась.

– Теперь вам, Григорий Петрович, пешочком вон по той тропке идти надо, – возчик показал на еле видную тропинку, уходящую в чащу. – Здесь недалеко, за час управитесь.

Возчик развернул свой экипаж на маленькой полянке, какой заканчивалась дорога.

– Ну, бывайте! Алексею Михалычу привет, – приподняв шапку, проговорил возчик и сел в телегу. – Ну, пошла, старуха!

Тропинка, еле заметная в лесной траве, уже пробившейся после зимней спячки, вихляла то вправо, то влево и шла всё время под уклон. Шли, как показалось Владику, очень долго, но когда вышли на довольно большую поляну, папа, глянув на часы, отметил:

– Не обманул нас Семён Васильевич, за час и пять минут управились.

Дальше, за верхушками сбегавшего вниз леса, блестела река. На поляне стоял большой дом. Он был сложен из толстенных брёвен и накрыт крышей из досок, высокой, круто падающей. Окна дома, вырубленные в брёвнах, смотрелись как бойницы какой-то крепости. Перед домом стоял высокого роста человек в камуфляжном костюме, сапогах, чёрном берете на голове. Небольшая с проседью борода аккуратно подстрижена, на загорелом лице ярко выделялись голубые, как у Кузьки, глаза.

– С приездом, гости дорогие! Как раз вовремя. Вот мой дом, моё хозяйство.

Леший, то есть Алексей Михайлович, брат бабушки – а это был он, – показал рукой на загороженный участок поляны, где стоял капитальный сарай и паслись две козочки.

«Да он и на деда не похож! И не леший, а скорее ковбой. И тельняшка из распахнутого ворота куртки видна!» – с удивлением отметил для себя Владик.

Леший за руку поздоровался с папой и с Владиком, кошку Кузю взял на руки, и с урчанием стала лизать ему бороду.

– Ну, Даръюшка, не так бурно, потом пообнимаемся. Всё будет о-кей!

На бабушку, какая куталась в плащ, взятый в дорогу, Леший только мельком взглянул.

– Прошу заходить.

Большая комната была, наверное, прихожей. Стол, грубые скамьи вокруг него, шкаф с глухими дверцами составляли всё её убранство. Два окна выходили на поляну перед домом. Из комнаты две двери вели в другие, внутренние комнаты. На полу у глухой стены рядком лежали набитые, как потом выяснил Владик, сеном, большие полосатые матрасы. Заметив, что Владик эти матрасы рассматривает, Алексей Михайлович сразу объяснил:

– Сегодня вам будет некогда одеваться и раздеваться, отдохнёте здесь, в одежде.

Владик и папа молчали. Бабушка, сгорбившись, сидела на скамейке, а Кузю посадили на край стола.

– С дороги покушайте молочка. Козьего, самого полезного и жирного. Сначала тебе, Дарьюшка… – Он налил молоко в красивую миску и поставил на стол рядом с Кузей.

«Дарьюшка! Конечно, Леший знает, что это за пёстрая кошечка!» – Владик глянул на папу, но тот словно и не слышал слов Лешего.

– А это вам, – Леший налил молоко в две большие кружки и в миску. – Ты, Мася, не фыркай, пей молоко, рыбы у меня сегодня нет.

Отрезав несколько ломтей от круглой большой ковриги, он достал из шкафа и поставил на стол деревянную солонку.

– Присаливайте. С непривычки козье молоко слишком сладким покажется.

Бабушка, наклонившись над миской, стала лакать молоко, и папа опять не удивился. «Значит, папа или догадался, что за бабушку нам из леса прислали, или узнал из письма», – подумал Владик. С подсоленным ржаным хлебом молоко Владику понравилось. Он уже поглядывал на матрасы, готовясь лечь, но Леший, положив руку ему на плечо, сказал:

– Пойдём, Владислав, погуляем перед сном. У нас ещё будет время поспать.

Он достал из кармана довольно большие часы, щёлкнув крышкой, открыл. Владик разглядел под крышкой три циферблата, несколько кнопок и бегущие цифры экранчика. «Вот это часы! Буду в школе рассказывать – не поверят!» – подумал Владик, но расспрашивать не стал.

Вслед за дедом он отошёл совсем недалеко от дома вглубь леса.

– Присядем здесь, – Леший показал на обрубок толщиной не меньше чем в два обхвата. – Мне надо рассказать тебе кое о чём.

Леший помолчал, словно раздумывая, и Владик спросил:

– Дедушка Лёша, а вы всё время здесь в лесу один живете?

– Во-первых, Влад, зови меня просто дед и будем на «ты». Во-вторых, я не одинок, кругом зверюшки лесные, мои друзья, телефон, телевизор, и главное – сверхдальняя связь…

– С гуманоидами? – вырвалось у Владика.

Дед посмотрел на Владика прищурившись, улыбнулся:

– Можно и так назвать. Почти десять лет я общаюсь с внеземной цивилизацией и живу здесь. Но это, Владик, между нами. Что я здесь живу, местные знают, а что делаю – не знают.

– Я один буду знать?

– Ну нет, есть лица, кому я доверяю, они знают тоже. Но ты о том, что здесь увидишь и услышишь, никому не говори.

– А ребятам в классе?

– Можно. Они будут думать, что это твоя выдумка, сказка. Теперь слушай. Десять дет тому назад умерла моя жена… – дед помолчал. – Да, после её ухода вскоре дочь уехала со своим мужем за границу, и я остался один. Я жил в посёлке, работал лесником и получал пенсию, как бывший десантник. Они меня нашли…

– Кто – они?

– Инопланетяне, гуманоиды с планеты Юс системы Альфа Центавра, прямо в лесу, где приземлился их аппарат. Забрали меня, и я побывал в их мире. Увидел много и услышал. Вернее, не услышал, а узнал телепатически. Там только слабый такой музыкальный фон звучал. Мне показалось, что там я пробыл долго, месяцы, а оказалось – по земному всего одни сутки.

– Да? – удивился Владик. – Всего сутки!