Помоги проекту - поделись книгой:
Фома Аквинский
Сумма теологии. Том VII
Часть II-II. Вопросы 1-46
Большой трактат о теологических добродетелях
Трактат о вере
Вопрос 1. О вере как таковой
Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ОБЪЕКТОМ ВЕРЫ ПЕРВАЯ ИСТИНА?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что первая Истина не является объектом веры. В самом деле, похоже, что объектом веры является предлагаемое нам как то, во что должно верить. Но нам предлагают верить не только в то, что относится к Божеству, то есть первой Истине, но также и в то, что касается человеческой природы Христа, таинств церкви и условий сотворенного. Следовательно, объектом веры является не только первая Истина.
Возражение 2. Далее, вера и неверие, будучи противоположностями, относятся к одному и тому же объекту. Но неверие может относиться ко всему, что содержится в Священном Писании, поскольку тот, кто отрицает [из него] что бы то ни было, полагается неверующим. Следовательно, и вера относится ко всему, что содержится в Священном Писании. Но там содержится много такого, что относится к человеку и другим тварям. Следовательно, объектом веры является не только первая, но также и сотворенная истина.
Возражение 3. Далее, как уже было сказано, вера сопряжена с любовью. Но любовью мы любим не только являющегося Высшим Благом Бога, но также и ближнего. Следовательно, объектом веры является не только первая Истина.
Этому противоречит сказанное Дионисием о том, что «вера направлена на простую и неизменную истину»[3]. Но такова первая Истина. Следовательно, объектом веры является первая Истина.
Отвечаю: объект любого познавательного навыка включает в себя две вещи: во-первых, то, что познается материально и является, так сказать, материальным объектом; во-вторых, то, посредством чего оно познается, и это является формальным аспектом объекта. Так, в науке геометрии заключения суть то, что познается материально, в то время как формальным аспектом науки являются средства доказательства, с помощью которых познаются заключения.
Таким образом, если мы рассматриваем в вере формальный аспект объекта, то это есть не что иное, как первая Истина. В самом деле, вера, о которой мы ведем речь, не утверждает ничего, что не было бы объявлено Богом. Следовательно, средством, на котором зиждется вера, является божественная Истина. Если же мы рассматриваем то, что утверждает вера, материально, то оно включает в себя не только Бога, но и много других вещей, которые, однако, не утверждаются верой иначе, как только через посредство их связи с Богом, а именно постольку, поскольку они являются теми результатами божественной деятельности, которые помогают человеку подвигаться к наслаждению Богом. Следовательно, и в этом смысле объектом веры является первая Истина, поскольку ничто не подлежит вере иначе, как только в своей связи с Богом, что подобно тому, как и объектом врачебного искусства является здоровье, поскольку оно не рассматривает ничего, что не было бы связано со здоровьем.
Ответ на возражение 1. Все то, что касается человеческой природы Христа, таинств церкви и каких бы то ни было тварей, подлежит вере постольку, поскольку оно определяет нас к Богу, и настолько, насколько мы соглашаемся к ним в свете божественной Истины.
Точно таким же будет наш ответ и на возражение 2 в отношении всех тех вещей, которые содержатся в Священном Писании.
Ответ на возражение 3. Любовь любит ближнего вследствие [любви к] Богу, поскольку в строгом смысле слова ее объектом является [только] Бог, о чем речь у нас впереди (25, 1).
Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ОБЪЕКТ ВЕРЫ ЧЕМ-ЛИБО СОСТАВЛЕННЫМ ПОСРЕДСТВОМ СУЖДЕНИЯ?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что объект веры не является чем-либо составленным посредством суждения. В самом деле, как уже было сказано (1), объектом веры является первая Истина. Но первая Истина проста. Следовательно, объект веры не является чем-либо составленным.
Возражение 2. Далее, изложение веры содержится в Символе [веры]. Но Символ содержит не суждения, а данности. В самом деле, в нем не говорится о том, что Бог является Вседержителем, но: «Верую в Бога… Вседержителя». Следовательно, объектом веры является не суждение, а данность.
Возражение 3. Далее, за верой следует видение, согласно сказанному [в Писании]: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1 Кор. 13:12). Но объектом небесного видения является нечто простое, поскольку это – божественная сущность. Следовательно, таков же и объект веры того, кто ещё находится в пути.
Этому противоречит следующее: вера есть нечто среднее между наукой и мнением. Но среднее принадлежит к тому же роду, что и крайности. И коль скоро наука и мнение связаны с суждениями, то похоже на то, что вера также связана с суждениями, и потому ее объект является составленным.
Отвечаю: мыслимое находится в мыслящем согласно модусу мыслящего. Но, как было показано в первой части (85, 5), человеческому уму присущ модус познания истины путем синтеза и анализа [(т. е. составления и разделения)]. Следовательно, даже то, что само по себе просто, мыслится умом через посредство некоторого составления, тогда как божественный Ум, со своей стороны, мыслит без всякого составления даже те вещи, которые сами по себе являются составленными.
Таким образом, объект веры можно рассматривать двояко. Во-первых, со стороны того, во что верят, и в таком случае объект веры, то есть само то, во что мы верим, есть нечто простое. Во-вторых, со стороны верующего, и в таком случае объект веры есть нечто составленное посредством суждения.
Следовательно, оба представленных [на наш суд] мнения не лишены некоторой доли истины.
Ответ на возражение 1. Этот аргумент рассматривает объект веры со стороны того, во что верят.
Ответ на возражение 2. Символ [веры] сообщает об относящихся к вере данностях, в которых акт верующего находит свое завершение, что со всей очевидностью явствует из самого способа изложения. Однако акт верующего не завершается в суждении, но – только в данности. Ведь как в науке мы формируем суждения исключительно ради того, чтобы с их помощью получить знание о [некоей] данности, точно так же мы поступаем и в случае веры.
Ответ на возражение 3. Объектом небесного видения будет первая Истина, созерцаемая как таковая, согласно сказанному [в Писании]: «Знаем только, что когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3:2); таким образом, это видение будет осуществляться не посредством суждения, а посредством простого мышления. С другой стороны, вера не позволяет нам схватывать первую Истину как таковую. Следовательно, приведенная аналогия неудачна.
Раздел 3. МОЖНО ЛИ ВЕРИТЬ ВО ЧТО-ЛИБО ЛОЖНОЕ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что можно верить и в нечто ложное. В самом деле, вера сопряжена с надеждой и любовью. Но надежда может оказаться ложной; так [например] многие из тех, кто надеется на жизнь вечную, не обретет ее. И то же самое можно сказать о любви, поскольку многие из тех, кого любят как добрых, вовсе не добры. Следовательно, ложное может являться объектом веры.
Возражение 2. Далее, Авраам верил в рождение Христа, согласно сказанному [в Писании]: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел – и возрадовался» (Ин. 8:56). Но со времен Авраама Бог мог бы не и воплотиться – хотя бы потому, что Он мог бы этого не пожелать, и тогда вера Авраама о Христе была бы ложной. Следовательно, объектом веры может быть нечто ложное.
Возражение 3. Далее, древние верили в грядущее рождение Христа, и продолжали верить до тех пор, пока не услышали евангельского благовествования. Но в то время, когда Христос уже был рожден, но ещё не начал проповедовать, вера в то, что Христос ещё только должен быть рожден, была ложной. Следовательно, объектом веры может быть нечто ложное.
Возражение 4. Кроме того, одним из положений веры является необходимость верить в то, что в хлебе святого причастия заключено истинное тело Христово. Но вполне могло бы случиться так, что хлеб не был должным образом освящен и потому не стал истинным телом Христовым, а остался простым хлебом. Следовательно, объектом веры может быть нечто ложное.
Этому противоречит следующее: как говорит Философ[4], совершенствующая ум добродетель не может быть связана с ложным, которое является злом ума. Но вера, как будет разъяснено нами ниже (4, 2), – это совершенствующая ум добродетель. Следовательно, ложное не может являться объектом веры.
Отвечаю: ничто не может подпасть под какую-либо способность, навык или акт иначе, как только через посредство формального аспекта объекта; так, цвет не может быть видим иначе, как только через посредство света, и умозаключение не может быть известно иначе, как только через посредство доказательства. Но, как уже было сказано (1), формальным аспектом объекта веры является первая Истина, и потому ничто не может быть объектом веры иначе, как лишь постольку, поскольку оно сообразовано с первой Истиной, с которой не может быть сообразовано ничто ложное подобно тому, как небытие не может быть сообразовано с бытием и зло – с благом. Следовательно, ничто ложное не может являться объектом веры.
Ответ на возражение 1. Поскольку истина является благом ума, а не желающей способности, то из этого следует, что все совершенствующие ум добродетели полностью исключают ложность, поскольку добродетель по своей природе имеет отношение только к благу· С другой стороны, те добродетели, которые совершенствуют желающую способность, не полностью исключают ложность, поскольку и при наличии ложного мнения можно действовать сообразно правосудности или умеренности. Поэтому, коль скоро вера совершенствует ум, в то время как надежда и любовь совершенствуют желающую часть, то аналогия между ними неуместна.
Впрочем, и объектом надежды не может быть что-либо ложное, поскольку человек чает обрести жизнь вечную не через посредство собственных сил (ведь в таком случае это было бы предположительным актом), а с помощью благодати, и если он проявит должную настойчивость, то с уверенностью и непреложностью достигнет жизни вечной.
И точно так же любви надлежит любить Бога во всем, в чем Он может быть, и потому для любви не имеет значения, находится ли Бог в том, кого мы любим ради Бога.
Ответ на возражение 2. [Высказывание] о том, что «Бог мог бы не и воплотиться со времен Авраама», если рассматривать его само по себе, является возможным, но если рассматривать его как находящееся в предвидении Бога, то оно, как было разъяснено в первой части (14, 15), необходимым образом невозможно, а именно с этой точки зрения оно и является объектом веры. Следовательно, в той мере, в какой оно относится к вере, оно не может быть ложным.
Ответ на возражение 3. После того как родился Христос, вера в Него являлась верой в Его рождение в любое время. Что же касается определения конкретного времени, в отношении чего некоторые обманывались, то оно связано не с верой, а с человеческим предположением. Но нет ничего несообразного в том, что верующий обладает ложным мнением, обусловленным человеческим предположением, в то время как ложное мнение как следствие веры представляется невозможным.
Ответ на возражение 4. Вера верующего определена не к тем или иным акцидентным состояниям хлеба, а к тому факту, что за видимостью должным образом освященного чувственного хлебы сокрыто истинное тело Христово. Поэтому из того обстоятельства, что хлеб не был должным образом освящен, вовсе не следует, что объектом веры может быть нечто ложное.
Раздел 4. МОЖЕТ ЛИ ОБЪЕКТ ВЕРЫ БЫТЬ ЧЕМ-ЛИБО ВИДИМЫМ?
С четвертым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что объект веры есть нечто видимое. Так, Господь сказал Фоме: «Ты поверил, потому что увидел Меня. Блаженны не видевшие и уверовавшие!» (Ин. 20:29). Следовательно, видение и вера связаны с одним и тем же объектом.
Возражение 2. Далее, апостол, рассуждая о познании веры, говорит: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1 Кор. 13:12). Следовательно, то, во что верят, видимо.
Возражение 3. Далее, вера – это духовный свет. Но все видимое является таковым благодаря свету. Следовательно, объектом веры является видимое.
Возражение 4. Кроме того, по словам Августина, «любое чувство есть своего рода зрение». Но вера является верой в услышанное, согласно сказанному [в Писании]: «Вера от слышания» (Рим. 10:17). Следовательно, объектом веры является видимое.
Этому противоречат слова апостола о том, что вера есть «уверенность в невидимом» (Евр. 11:1).
Отвечаю: вера подразумевает согласие ума с тем, во что верят. Но ум может соглашаться с чем-либо двояко. Во-первых, будучи подвигнут к согласию присущим ему объектом, который познается либо сам по себе (как это бывает в случае первых начал, которые схватываются навыком к мышлению), либо через посредство чего-то уже известного (как это бывает в случае умозаключений, которые схватываются навыком к науке). Во-вторых, ум может согласиться с чем-либо не потому, что он достаточным образом подвигнут к этому согласию присущим ему объектом, а через акт выбора, посредством которого он произвольно обращается к одному и не обращается к другому При этом если указанное [обращение] сопровождается сомнением или опасением [того, что справедливо] противоположное суждение, то в таком случае речь идет о мнении, а если уверенностью и отсутствием опасения – о вере.
Но то, что мы называем видимым, подвигает ум или чувства к познанию само по себе. Поэтому очевидно, что объектом веры и мнения не может быть то, что видимо чувствами или умом.
Ответ на возражение 1. [Как говорит Григорий] Фома «видел одно, а верил в другое»[5], т. е. он видел Человека, а верил в Него как в Бога и исповедал свою веру, сказав: «Господь мой и Бог мой».
Ответ на возражение 2. То, что является объектом веры, можно рассматривать двояко. Во-первых, в узком смысле слова, и в таком случае оно, как было показано выше, не может одновременно быть объектом видения и веры. Во-вторых, в широком смысле слова, то есть под общим аспектом того, что подлежит вере, и в таком случае оно может быть видимо верующему Ведь он бы никогда и не поверил, если бы не увидел, во что надлежит верить в силу очевидности свидетельств и тому подобного.
Ответ на возражение 3. Свет веры побуждает нас видеть то, во что мы верим. В самом деле, как благодаря навыкам к другим добродетелям человек видит то, что приличествует ему со стороны этих навыков, точно так же благодаря навыку к вере человеческий ум направляется к согласию с тем, что приличествует истинной вере, и к несогласию с остальным.
Ответ на возражение 4. Объектом слышания являются слова, выражающие то, во что верят, а не само то, во что верят, и потому из сказанного вовсе не следует, что объектом веры является видимое.
Раздел 5. МОЖЕТ ЛИ ТО, ВО ЧТО ВЕРЯТ, БЫТЬ ОБЪЕКТОМ НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ?
С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что то, во что верят, может быть объектом научного познания. В самом деле, отсутствие научного знания означает наличие неведенья, поскольку неведенье противоположно научному знанию. Но мы не пребываем в неведении относительно того, во что мы должны верить, поскольку такое неведенье обусловливает неверие, согласно сказанному [в Писании]: «[Я] так поступал по неведению, в неверии» (1 Тим. 1:13). Следовательно, то, во что верят, может быть объектом научного познания.
Возражение 2. Далее, научные знания приобретаются посредством рассуждений. Но церковные авторы, желая привить [людям] то, во что надлежит верить, использовали рассуждения. Следовательно, подобные вещи могут быть объектами научного познания.
Возражение 3. Далее, доказуемое является объектом научного познания, поскольку «доказательство – это порождающий научное знание силлогизм». Но некоторые вопросы веры, например, существование Бога, Его единство и тому подобное, были доказаны философами. Следовательно, то, во что верят, может быть объектом научного познания.
Возражение 4. Кроме того, мнение больше отличается от научного знания, чем вера, поскольку веру принято считать чем-то средним между мнением и научным знанием. Но, как сказано во второй [книге] «Большой этики», одно и то же может быть одновременно объектом знания и мнения. Следовательно, точно так же одно и то же может быть одновременно объектом знания и веры.
Этому противоречит сказанное Григорием о том, что «очевидное является объектом не веры, а восприятия»[6]. Следовательно, то, во что верят, не является объектом восприятия, в то время как объект научного познания является объектом восприятия. Следовательно, нельзя верить в то, что является объектом научного познания.
Отвечаю: все научные знания основаны на самоочевидных и, следовательно, «видимых» началах, по каковой причине все объекты науки необходимо должны быть в определенном смысле видимыми.
Но, как уже было сказано (4), невозможно, чтобы одно и то же одновременно и для одного и того же человека было объектом веры и видения. Следовательно, в равной степени невозможно, чтобы одно и то же одновременно и для одного и того же человека было объектом веры и научного познания. Однако вполне может быть, чтобы нечто, что является объектом видения или научного познания для одного, было объектом веры для другого; так, мы чаем однажды увидеть то, во что мы сейчас верим в отношении Троицы, согласно сказанному [в Писании]: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу» (1 Кор. 13:12), каковым видением и ныне обладают ангелы и потому видят то, во что мы верим. И точно так же мы можем наблюдать, как то, что является объектом видения или научного знания для одного человека, даже находящегося в состоянии нынешней жизни, для другого, не знающего этого посредством доказательства, является объектом веры.
Однако в то, что одинаковым образом предложено всем в качестве объекта веры и при этом одинаковым образом для всех непознаваемо как объект научного знания, можно просто верить. Следовательно, одно и то же не может быть [одновременно] объектом веры и научного знания.
Ответ на возражение 1. Неверующие находятся в неведении относительно объектов веры, поскольку не видят и не знают их ни самих по себе, ни как то, во что надлежит верить. Верующие же, со своей стороны, знают их, но не посредством доказательства, а в свете веры, которая, как уже было сказано (4), побуждает их к видению того, во что им надлежит верить.
Ответ на возражение 2. Те рассуждения, которые использовали святые [авторы], желая привить [людям] то, во что надлежит верить, являются не доказательствами, но либо убедительными аргументами, показывающими, что предложенное нам для веры не является невозможным, либо же утверждениями, основанными на началах веры, то есть авторитете Священного Писания, о чем читаем у Дионисия[7]. Но то, что основано на таких началах, с точки зрения верующего является доказанным, что подобно тому, как выведенное из самоочевидных начал заключение является доказанным с точки зрения всех. Из этого, в том числе, следует, что теология – это наука, о чем уже было сказано нами в начале первой части (1, 2).
Ответ на возражение 3. Доказуемые вещи числятся среди положений веры не потому, что в них все верят просто, а потому, что они являются необходимыми исходными предпосылками к вопросам веры, и поэтому те, которые ещё не успели постичь их посредством доказательств, должны знать их посредством веры.
Ответ на возражение 4. Как говорит Философ, «различные люди могут обладать как знанием, так и твердым и непоколебимым мнением об одном и том же»[8], и то же самое было сказано нами выше о знании и вере. Более того, вполне возможно, чтобы один и тот же человек обладал знанием и верой об одном и том же относительно, то есть относительно объекта, но не в одном и том же отношении. В самом деле, порою случается так, что один и тот же человек относительно одного и того же объекта знает нечто одно и верит в нечто другое; например, можно доказательно знать о единстве божества и при этом верить в Троицу. С другой стороны, в одном и том же человеке, относительно одного и того же объекта и в одном и том же отношении наука несовместима ни с мнением, ни с верой, но по разным причинам. В самом деле, наука несовместима с мнением относительно одного и того же объекта просто, [а именно] по той причине, что требованием научного знания является невозможность того, что его объект может быть иным, в то время как мнению присуще полагать, что его объект может быть иным. Что же касается объекта веры, то в силу уверенности веры также невозможно, чтобы ее объект мог быть иным. Поэтому причиной того, что научное знание и вера не могут сосуществовать относительно одного и того же объекта и в одном и том же отношении, является то, что объектом научного знания является нечто видимое, тогда как объект веры невидим, о чем уже было сказано.
Раздел 6. ДОЛЖНО ЛИ РАЗДЕЛЯТЬ ТО, ВО ЧТО ВЕРЯТ, НА РЯД ДОГМАТОВ?
С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что то, во что верят, не должно разделять на ряд догматов. В самом деле, все вещи, которые содержатся в Священном Писании, являются предметами веры. Но их, в силу их множества, нельзя свести к некоторому количеству [догматов]. Поэтому выделение нескольких догматов веры представляется излишним.
Возражение 2. Далее, материальные различия могут умножаться до бесконечности, по каковой причине искусство не берет их в расчет. Но формальный аспект объекта веры, а именно первая Истина, как было показано выше (1), един и неделим, и потому вопросы веры не могут различаться со стороны их формального объекта. Следовательно, не должно принимать во внимание материальное разделение вопросов веры на догматы.
Возражение 3. Далее, иные утверждают, что «догмат является неделимой истиной о Боге, которую требует наша вера». Но вера является произвольным актом, поскольку, согласно Августину, «никто не верит против воли»[9]. Следовательно, похоже на то, что вопросы веры не должно разделять на догматы.
Этому противоречит сказанное Исидором о том, что «догмат – это проблеск божественной Истины, склоняющий к ней». Но мы можем обрести проблеск божественной Истины только посредством разделения, поскольку то, что в Боге едино, в нашем уме множественно. Следовательно, вопросы веры должно разделять на догматы.
Отвечаю: латинское слово «догмат» («articulus») происходит от греческого «arthron», которое указывает на согласованность друг с другом различных частей, что подобно тому, как согласованность друг с другом отдельных частей тела мы называем сочленением. А ещё в греческой грамматике «arthron» обозначает частички, которые добавляются к словам для того, чтобы указать на род, число или падеж. Кроме того, в ораторском искусстве «articulus» – это части, которые согласованы друг с другом в предложении; так, Туллий говорит, что «articulus» составлен из слов, каждое из которых произносится отдельно и раздельно, например: «Ваша страсть, ваш голос, ваш взгляд приводят в трепет ваших врагов»[10].
Таким образом, о вопросах христианской веры говорят, что они включают в себя различные догматы, постольку, поскольку они разделены на отдельные, но согласованные друг с другом части. Далее, объектом веры, как было показано выше (4), является нечто невидимое и относящееся к Богу. Следовательно, каждой из таких вещей, которая в силу той или иной особой причины является невидимой, посвящен отдельный догмат, в то время как если несколько таких вещей являются известными или неизвестными под одним и тем же аспектом, то они не разведены по разным догматам. Так, одним трудно понять, что Бог страдал, другим – что Он воскрес из мертвых, и потому догмат о воскресении отделен от догмата о страстях. Но то, что Он страдал, умер и был погребен, связано с одним и тем же затруднением, и если принимается что-то одно, то без труда принимается и все остальное, по каковой причине все эти положения собраны в один догмат.
Ответ на возражение 1. Кое-что из того, что предложено нам для веры, является предметом веры как таковое, в то время как остальное является предметом веры не как таковое, а только в отношении другого, что подобно тому, как в науках некоторые положения выдвигаются ради них самих, в то время как остальные – ради того, чтобы сделать очевидными другие. Затем, коль скоро главным объектом веры является то, что мы ожидаем увидеть, согласно сказанному [в Писании]: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1), то из этого следует, что предметом веры как таковым является то, что непосредственно определяет нас к вечной жизни. Таковы суть троичность Лиц, всемогущество Бога, тайна воплощения Христова и тому подобное, и все это представлено в отдельных догматах веры. С другой стороны, некоторые вещи в Священном Писании предложены нам для веры не столько ради них самих, сколько ради прояснения вышеупомянутого. Таковы суть наличие у Авраама двух сыновей, воскрешение умершего от прикосновения костей Елисея и тому подобное, сообщаемое нам Священным Писанием с целью прояснения тайны Божества или воплощения Христова, и такие вещи не должно представлять в виде отдельных догматов.
Ответ на возражение 2. Формальный аспект объекта веры можно понимать двояко: во-первых, со стороны того, во что верят, и в таком случае существует только один формальный аспект всего, что касается веры, а именно первая Истина; следовательно, в этом отношении нет никакого различия догматов. Во-вторых, формальный аспект вопросов веры можно рассматривать со стороны нас, и в таком случае формальным аспектом вопросов веры является то, что невидимо; следовательно, в этом отношении существуют различные и отличные друг от друга догматы веры, о чем уже было сказано.
Ответ на возражение 3. Это определение догмата восходит скорее к латинской этимологии слова, нежели к греческой, которая в большей степени соответствует его действительному смыслу, и потому не следует придавать ему большого значения. Однако было бы справедливым заметить, что хотя вера, будучи произвольным актом, не является тем, что требуется от человека необходимым образом, тем не менее, она требуется от него как необходимое с точки зрения цели. В самом деле, как сказал апостол, «надобно, чтобы приходящий к Богу веровал», поскольку «без веры угодить Богу невозможно» (Евр. 11:6).
Раздел 7. УВЕЛИЧИВАЕТСЯ ЛИ КОЛИЧЕСТВО ДОГМАТОВ СТЕЧЕНИЕМ ВРЕМЕНИ?
С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что количество догматов с течением времени не увеличивается. В самом деле, как говорит апостол, «вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). Но ожидаемое пребывает одним и тем же во все времена. Следовательно, и верить нам надлежит в одно и то же во все времена.
Возражение 2. Далее, как замечает Философ, в науках, которые придуманы человеком, имеет место развитие, которое обусловливается недостаточностью знания тех, кто эти науки придумал. Но догматы веры не были придуманы человеком, поскольку они – от Бога, согласно сказанному [в Писании]: «Сие… Божий дар». (Еф. 2:8). И коль скоро в Боге не может иметь места никакой недостаточности знания, то похоже на то, что знание, касающееся вопросов веры, было с самого своего начала совершенным и с течением времени не увеличивалось.
Возражение 3. Далее, деятельность благодати протекает надлежащим образом ничуть не хуже, чем деятельность природы. Но, согласно Боэцию, «природа ни одной вещи не может превосходить свое начало»[11]. Следовательно, похоже, что начало деятельности благодати также является совершенным, а это значит, что те, которые первыми преподали [людям] веру, знали ее наиболее совершенно.
Возражение 4. Кроме того, как вера Христова была преподана нам через апостолов, точно так же в Ветхом Завете знание веры было преподано потомкам первыми отцами, согласно сказанному [в Писании]: «Спроси отца твоего – и он возвестит тебе» (Вт. 32:7). Но апостолы были наиболее полно посвящены в тайны, поскольку «они получили их в большей полноте, чем другие, даже если последние получили их прежде них», как говорит глосса на слова [апостола Павла]: «Мы сами, имея начаток Духа» (Рим. 8:23). Следовательно, похоже на то, что знание вопросов веры с течением времени не увеличивалось.
Этому противоречит сказанное Григорием о том, что «из года в год знание святых отцов возрастало… и чем меньше времени отделяло их от пришествия Спасителя, тем более полно открывались им тайны спасения»[12].
Отвечаю: догматы веры относятся к учению веры точно так же, как самоочевидные начала – к основанному на естественном разуме обучению. Начала эти определенным образом упорядочены так, что одни из них неявно содержатся в других, и все они, по словам Философа, сводятся, как к своему первому началу к следующему: «Нельзя вместе утверждать и отрицать одно и то же»[13]. И точно так же все догматы неявно содержатся в некоторых первичных вопросах веры, таких как вопрос о бытии Бога и о Его промысле о спасении человека, согласно сказанному [в Писании]: «Надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евр. 11:6). В самом деле, [вера в] бытие Божие охватывает все, что относится к нашей вере в нашу вечную жизнь в Боге, в которой заключается наше блаженство, в то время как вера в Его промысел охватывает все, что приуготовлено Богом во времени для спасения человека и что является средством к достижению этого блаженства. И точно так же некоторые из тех догматов, которые следуют из этих [двух], [неявно] содержатся в других [догматах]; так, вера в Искупление человечества включает в себя веру в Воплощение Христа, Его Страсти и т. д.
Таким образом, нам следует заключить, что по своей субстанции догматы веры по прошествии времени не увеличивались, поскольку все то, во что верили более поздние поколения, содержалось – пусть и неявно – в вере предшествовавших им отцов. Но при этом происходило явное количественное увеличение догматов веры, поскольку тем, кто жил в более поздние времена, явно открывалось кое-что из того, что не было явно открыто тем, кто жил до них. Поэтому Господь говорит Моисею: «Я – Бог Авраама, Исаака и Иакова[14]… а с именем Моим «Господь» не открылся им» (Исх. 6:3); и Давид говорит: «Я сведущ более старцев» (Пс. 118:100); и апостол сказал, что тайна Христа «не была возвещена прежним поколениям сынов человеческих, как ныне открыта святым апостолам Его и пророкам» (Еф. 3:5).
Ответ на возражение 1. Все то, что ожидали люди обрести от Христа, оставалось неизменным во все времена. Но так как обрести ожидаемое они могли только через Христа, то чем далее они были отдалены по времени от Христа, тем далее они были и от обретения того, на что надеялись. Поэтому апостол говорит: «Все сии умерли в вере, не получив обетовании, а только издали видели оные» (Евр. 11:13). Но чем более отдалена вещь, тем менее отчетливо она видима, и потому чем ближе были люди к явлению Христа, тем более совершенно познавали все то благое, на что им надлежало надеяться.
Ответ на возражение 2. Развитие познания может происходить двояко. Во-первых, со стороны учителя, когда некто один или целая группа людей со временем приобретает все больше знаний, и таковым является путь развития придуманных человеком наук. Во-вторых, со стороны ученика; так, совершенно познавший свое искусство мастер не сообщает сразу же все эти знания своему ученику, поскольку тот ещё не способен воспринять их целиком, но учитывает возможности ученика и обучает его называет состояние [людей времен] Ветхого Завета детским (Гал. 3:24).
Ответ на возражение 3. Для актуального порождения необходимо наличие двух причин, а именно действователя и материи. [При этом] в порядке деятельной причины наиболее совершенное по природе является первым, и в этом смысле природа ни одной вещи не может превосходить свое начало – ведь несовершенное не может обусловить совершенство иначе, как только при наличии чего-либо уже совершенного. С другой стороны, в порядке материальной причины первым является несовершенное, и в этом смысле природа следует от несовершенного к совершенному. Затем, в том, что касается веры, от вечности обладающий совершенным знанием Бог выступает в качестве деятельной причины, в то время как воспринимающий результаты божественной деятельности человек является своего рода материей. Таким образом, у людей познание веры необходимо следует от несовершенного к совершенному, и хотя некоторые люди, став учителями веры, тем самым уподобились деятельной причине, однако и им проявление Духа даровалось ради общего блага (1 Кор. 12:7). Таким образом, знание веры было передано преподавшим людям веру отцам настолько, насколько ее следовало преподать людям в то время – то ли явно, то ли в образах.
Ответ на возражение 4. Окончательное осуществление благодати было произведено Христом, по каковой причине время Его пришествия названо «временем полноты»[15] (Гал. 4:4). Поэтому те, кто был ближе всего к Христу – то ли, подобно Иоанну Крестителю, предваряя Его, то ли, подобно апостолам, следуя за Ним, – обладали наиболее полным знанием тайн веры. Это подобно тому, как в состоянии человека [при нынешней жизни] мы видим, что совершенство возмужалости присуще молодости и что состояние человека является тем более совершенным, или ближе он по времени – до или после – к своей молодости.
Поделиться книгой: