Финансовый рычаг добра: Новые горизонты благотворительности и социального инвестирования

Микрофинансирование, вероятно, самое первое проявление этого феномена – мобилизации частного инвестиционного капитала для достижения социальных целей – сегодня представляет собой зрелую отрасль с объемом капитала $65 млрд и со своими собственными профессиональной ассоциацией, исследовательским подразделением, сетью «розничных» точек, вторичными рынками и доступом к глобальным рынкам капитала через выпуски облигаций с рейтинговыми оценками. И это только начало: согласно недавним оценкам, потенциал этого рынка может вырасти до $250 млрд{6}.

Но микрофинансирование – это лишь один из компонентов быстро разрастающейся финансовой экосистемы при новых горизонтах благотворительности. Сотни инвестиционных фондов наподобие African Agricultural Capital Fund, о котором рассказывалось выше, возникают по всему миру и привлекают инвесторов, готовых рискнуть своим капиталом.

• К примеру, инкорпорированный в Сингапуре, но действующий в Индии фонд Aavishkaar International первые $18 млн привлек в 2008 г. для индийского фонда микрофинансовых инвестиций. Затем, уже к январю 2009 г., смог собрать еще $14 млн для поддержки перспективных микро-, малых и средних компаний Индии, действующих в сферах сельского хозяйства, производства молочных продуктов, здравоохранения, образования и возобновляемых источников энергии в сельских и полугородских районах страны{7}.

• Grassroots Business Fund, дочерняя компания Международной финансовой корпорации (International Finance Corporation), входящей в структуру Всемирного банка, подобным же образом сформировал надежный портфель инвестиций и договоренностей о технической помощи в размере $8,5 млн для поддержки компаний малого и среднего бизнеса, работающих для жителей Индии, Африки и Латинской Америки с низким уровнем доходов{8}.

• Bamboo Finance, коммерческая инвестиционная фирма, располагающаяся в Швейцарии, управляет инвестициями в размере $250 млн, вложенными в ряд небольших компаний, которые обеспечивают доступ к недорогим жилью, здравоохранению, образованию, электроэнергии, воде, санитарии и дают средства к существованию жителям трех континентов{9}.

• Small Business Investments Funds, являвшийся сначала филиалом CARE, агентства международного развития, инвестировал $378 млн в 338 малых и средних компаний на 22 развивающихся рынках{10}.

По оценке Лизы Рихтер, автора главы 2 дополнительного тома, количество таких социально и экологически ориентированных инвестиционных фондов в мире, вероятно, уже достигло 3000, а объем активов, которые находятся у них в управлении, – $300 млрд.

По всему миру идет коммерческая революция в «основании пирамиды».

Конечно, чтобы эти инвестиционные фонды могли эффективно работать, им нужно найти не только инвесторов, но и объекты инвестирования – перспективные предприятия, коммерческие или некоммерческие, которые выполняют социальные и экологические задачи и одновременно добиваются самофинансирования и достаточного уровня рентабельности. И фонды находят такие предприятия. Действительно мы наблюдаем по всему миру коммерческую революцию у «основания пирамиды» – так профессор Мичиганского университета Коимбатур Прахалад блестяще определил базис мировой шкалы доходов, где находится подавляющее большинство населения планеты, т. е. люди с минимальным уровнем доходов{11}. Изобретательные предприниматели умудряются превратить этих людей в алчных потребителей солнечных батарей, мобильных телефонов, солнцезащитных очков, многоразовых гигиенических средств и десятков других предметов первой необходимости, одновременно давая им возможность стать собственниками или работниками в разного рода ремесленных лавках, малом агробизнесе и торговых предприятиях. Свидетельством тому стало появление таких компаний, как перуанская сельскохозяйственная Agricola Viñasol (AVSA), созданная в 2001 г. как коммерческое подразделение перуанской некоммерческой организации с целью помочь мелким фермерам улучшить качество своих овощей и фруктов и успешнее их продавать; или как Jaipur Rugs, работающая с 10 000 индийскими ткачами и пряхами, помогая им усовершенствовать их методы производства, сохранить здоровье и продвигать продукцию на рынок; или как Zara Solar, позволившая тысячам танзанийских семей с низкими доходами заменить чадящие примусы на более дешевые и экологически чистые кухонные плиты, работающие на солнечных батареях{12}. (Диапазон областей, в которых появились такие социальные предприниматели, представлен в табл. 1.2.)

Именно сейчас необходим прорыв в распространении концепции среди широкого круга участников и экспертов.

Хотя происходящие изменения являются заметными и вдохновляющими, они, однако, остаются разрозненными и по большей части несистематизированными. Отдельные профессионалы обычно разбираются в той или другой инновационной модели, но никто отчетливо не представляет себе весь диапазон изменений, не говоря уже о том, чтобы свести их вместе и системно изучить. Не устоялась пока даже терминология, которая используется для описания этих явлений. Общепринятые термины, такие как «программное инвестирование», «целевое инвестирование», «инвестиции с рыночной ставкой», ранее применявшиеся в тесной связи с фондами, недавно были вытеснены термином «преобразующие инвестиции», который, впрочем, отражает только часть нарождающегося явления и сам по себе весьма неопределен{13}.

Более того, многое из написанного на эту тему относится скорее к разряду отраслевых или экспертных публикаций, выпускаемых небольшими тиражами для ограниченной аудитории. Ощущается острая нехватка литературы о происходящих изменениях, которая могла бы дойти до широкого круга читателей и проникнуть повсеместно в университетскую среду, чтобы использовать ее для обучения менеджеров некоммерческих организаций, социальных предпринимателей, лидеров бизнеса, банкиров, инвестиционных менеджеров, менеджеров по корпоративной социальной ответственности и экспертов в области общественной политики. Для того чтобы новые подходы к благотворительности и социальному инвестированию оказали воздействие, на которое они способны, нужно донести эти концепции до широкого круга участников и экспертов. Даже первопроходцы этого сектора вынуждены были это признать. Недавно двое из них заявили, что «сейчас задача заключается в перемещении преобразующих инвестиций с обочины в центр внимания», а это, в свою очередь, потребует «нового поколения ‹…› популяризаторов и аналитиков», способных «извлечь уроки из пока еще призрачной практики и донести их до более широкой аудитории»{14}.

Цель и замысел книги

Цель и этой монографии, и дополнительного тома, для которого она служит введением, состоит в том, чтобы решить вышеуказанную задачу, создать четкую и доступную дорожную карту для всего спектра значимых новых тенденций, возникающих на новых горизонтах благотворительности и социальных инвестиций, тем самым расширяя осведомленность о них, повышая к ним доверие и укрепляя их поддержку, максимизируя пользу, которую они могут принести, и в то же время признать ограничения и вызовы, с которыми этим тенденциям придется столкнуться.

В результате монография стала первым всеобъемлющим обзором новых действующих лиц и инструментов, трансформирующих благотворительность и социальные инвестиции, а также обзором факторов, благодаря которым они появились, и шагов, которые потребуется сделать для их развития в будущем. Те читатели, кому настоящий обзор покажется интересным, могут обратиться к дополнительному тому «Новые горизонты благотворительности», чтобы лучше узнать функции новых действующих лиц и операционную динамику различных новых инструментов{15}.

Стоит, однако, заметить, что, исследуя «новые горизонты» благотворительности, мы никоим образом не принижаем крайне важную роль, которую продолжает играть традиционная благотворительность, и огромный вклад, который продолжают вносить существующие благотворительные институты. Ведь наверняка вскоре станет ясно, что открытие новых горизонтов не только стало возможным во многом благодаря подготовительной работе, выполняемой традиционными филантропами, но и, в свою очередь, позволило традиционным институтам сыграть новую важную роль, и некоторые из них эту роль осознали и приняли.

Три аналитические характеристики определяют структуру этой книги.

Для выявления сути происходящих изменений мы выделили три аналитические характеристики, определяющие структуру и этой книги, и дополнительного тома, к которому она служит введением. Во-первых, в книге проводится основополагающее различие между действующими лицами, появляющимися на новых горизонтах благотворительности, как я их называю, и используемыми этими игроками инструментами. Такое различие необходимо проводить ввиду необычайного взрыва активности в новом «пространстве благотворительности» и связанной с ней путаницей в вопросе о том, кто и что делает. Поскольку каждый конкретный участник этого сектора может использовать разнообразные инструменты, проводить такое различие крайне важно для понимания происходящего.

Во-вторых, в рамках каждой классификации я попытался выделить удобный для понимания набор отчетливых категорий, по которым можно распределить все огромное многообразие новых игроков и инструментов, придерживаясь, где это было возможно, существующей типологии рынка капиталов. В общем, участники рынка различаются в соответствии с теми функциями, которые они выполняют. Это значит, что одни собирают или агрегируют капитал для его размещения в общественно полезные виды деятельности, другие формируют вторичные рынки или биржи для инвесторов, позволяя им входить в пространство благотворительности и выходить из него, а третьи ищут возможности для развития перспективных предприятий или предоставляют им специализированную техническую помощь. Конечно, поскольку эта область находится все еще в зачаточном состоянии, то степень достигнутой здесь специализации пока остается ограниченной, вследствие чего отдельный участник может выполнять разные роли или использовать множество инструментов (см. врезку 1.1.). И все же осознать происходящее в этой области было бы невозможно без выделения некоторых значимых особенностей среди основных выполняемых игроками функций и типов используемых ими инструментов.

Врезка 1.1

Calvert Foundation: многоцелевая компания социально преобразующего инвестирования

Созданный в 1995 г. Calvert Foundation выполняет разнообразные задачи в области социально преобразующих инвестиций. В частности:

• управляет портфелем социально преобразующих инвестиций объемом почти $200 млн;

• распространяет среди социальных инвесторов специализированный финансовый продукт Community Investment Note («Вексель инвестиций в местные сообщества»);

• предоставляет услуги в качестве зарегистрированного инвестиционного консультанта;

• создал собственный фонд (выделенный впоследствии в отдельную организацию), аккумулирующий благотворительные средства и размещающий их, принимая во внимание пожелания благотворителей[5].

Источник: интервью с Шари Беренбах, 29 апреля 2013 г.

Описание этих новых участников сектора и инструментов было бы неполным без анализа сложных межсекторных взаимоотношений [с которыми им приходится сталкиваться]… и без признания крайне важной роли, которую продолжает играть традиционная благотворительность.

Вновь появившиеся участники и инструменты столкнулись с рядом препятствий и подняли ряд многосторонних проблем, которые также следует рассмотреть. В этой связи автор ставит перед собой четыре главные задачи:

• описательная: познакомить читателя с основными типами участников и инструментов, которые сформировались в новых областях благотворительности, и выявить их некоторые отличительные и неизвестные ранее свойства. Я определил 11 более или менее отчетливых типов таких участников и восемь основных типов «новых» инструментов, хотя признаю, что другие эксперты могут упорядочить этот хаос по-своему и что динамичное развитие отрасли наверняка приведет к появлению и новых участников, и новых инструментов по мере расширения новых горизонтов благотворительности;

• аналитическая: объяснить, почему столь необычное разрастание акторов и инструментов произошло именно сейчас и каковы перспективы их дальнейшего развития;

• оценочная: выявить проблемы и риски, вызванные происходящими процессами, и перечислить меры, которые были сделаны для их разрешения;

• рекомендательная: определить шаги, которые еще предстоит сделать, чтобы получить значительные выгоды от происходящих процессов, избегая при этом связанных с ними рисков.

Автор ставит перед собой четыре главные задачи: описательную, аналитическую, оценочную и рекомендательную.

Для выполнения этих задач текст естественным образом делится на пять глав, помимо введения. В главе 2 рассматриваются новые действующие лица «пространства благотворительности», в том числе агрегаторы капитала, вторичные рынки, социальные биржи, фонды, действующие как благотворительные банки, инициативные брокеры и некоторые другие. В главе 3 описаны различные инструменты, используемые этими акторами. Многие из этих инструментов применяются и бизнесом, и государственными органами на протяжении десятилетий, но только сейчас получают признание в сферах благотворительности и социального инвестирования – это займы, гарантии по займам, иные формы дополнительного обеспечения кредитов, прямые инвестиции, облигации, ответственные инвестирование и закупки, секьюритизация. Другие – действительно новые, такие как «социально преобразующие облигации», премии и краудсорсинг.

В центре внимания главы 4 вопрос о том, почему появились новые горизонты благотворительности и почему они появились именно сейчас. Для этого выделяются «факторы спроса» и «факторы предложения», которые, похоже, и приводят в действие данные процессы. В главе 5 рассказывается о препятствиях и проблемах нового сектора благотворительности. К ним относятся: небольшое количество объектов для инвестирования с высокой степенью «инвестиционной готовности», трудности с достижением успеха в условиях размытости систем измерения социального и экологического воздействия, опасения относительно нормативных и дистрибутивных последствий перехода контроля над поддержкой социальных и экологических инициатив от государств и благотворительных институтов к источникам частных инвестиций. И наконец, в главе 6 рассматриваются шаги, требующиеся для дальнейшего развития отрасли и минимизации различных рисков, возникающих при этом. В общем итоге получился первый полный обзор новых акторов и инструментов, действующих за гранью привычной благотворительности; обзор, углубивший базу знаний, которую можно использовать для информирования, обучения и подготовки специалистов, а также для ответственного продвижения этого нового вида социально ориентированной деятельности.

Немного о терминологии

Однако, прежде чем приступить к выполнению этих задач, необходимо сказать несколько слов о терминологии. Как говорилось выше, поле деятельности, описываемое в книге, представляет собой терминологическую пустыню, усеянную неточными и ошибочными терминами. Один из первопроходцев недавно заметил: «Когда я в 2002 г. начинал работать в этой сфере, то был „проводником принципов ответственного инвестирования“, потом стал „социальным инвестором“, далее „инвестором, реализующим социальную миссию“, а сейчас я „преобразующий инвестор“, при том что занимался примерно одним и тем же»{16}. В сложившихся обстоятельствах необходимо внести ясность в то, как и почему мы используем те или иные ключевые термины.

Новации в сфере благотворительности

Вполне естественно начать с термина, который мы использовали в подзаголовке этой книги: «новации в сфере благотворительности». Несомненно, данный термин у некоторых лиц вызовет отторжение – по двум разным причинам. Во-первых, у тех, кто проводит четкую границу между «благотворительностью» и «социальным инвестированием», воспринимая «благотворительность» как старомодный термин, вызывающий в воображении богатую даму-патронессу, которая патерналистски раздает милостыню бездомным сироткам, и ничего общего не имеющий с имиджем, который создает новое поколение «филантропов-капиталистов» и «преобразующих инвесторов», ориентирующихся на отдачу от инвестиций и руководствующихся соответствующей системой показателей{17}. Более того, найдутся и те, кто усомнится в том, что «новации» в принципе можно считать новыми. В конце концов, как мы увидим в главе 2 при обсуждении фондов, функционирующих сейчас как «благотворительные банки», использование новых форм оказания помощи для достижения социальных целей, помимо грантов (ключевая особенность этого типа действующих лиц сектора), было впервые предложено более 200 лет назад Бенджамином Франклином, основавшим благотворительную организацию для предоставления займов нуждающимся ремесленникам.

Мы используем термин «благотворительность» в его самом общем… значении, т. е. как предоставление частных ресурсов для социальных или экологических целей.

Тем не менее я убежден, что «новые горизонты благотворительности» – удачное описание темы и этой монографии, и дополняющего ее тома, конечно в сравнении с другими возможными альтернативами. Ведь явление, ставшее предметом нашего исследования, выходит за пределы новых форм социального инвестирования, ставших известными как «преобразующие инвестиции». К нему же относятся социально ответственные инвестиции и закупки, премии, краудсорсинг и различные типы партнерств жертвователей и инвесторов. Пожалуй, более принципиально то, что мы используем термин «благотворительность» в его самом общем и широком значении, т. е. как предоставление частных ресурсов для социальных или экологических целей{18}. Соответственно, в этом определении благотворительности важна не столько форма, в которой ресурсы предоставляются, но и как они аккумулируются и передаются, т. е. что они частные, и для достижения каких целей направляются, т. е. что они в значительной степени социальные или экологические. Поэтому социально ориентированные финансы – объект главного внимания в этой книге – вполне вписываются в представляемую таким образом сферу благотворительности.

В то же время, хотя многие описанные в книге явления не новы в принципе, в большинстве своем они новы с точки зрения использования в социальных и экологических целях или же действуют в невиданных прежде масштабах. Скажем, некоторые формы страхования, например ритуальное, были доступны неимущим уже достаточно давно. Новым стало продвижение продуктов микрострахования частными коммерческими страховыми компаниями с целью удовлетворить потребность неимущих в страховании здоровья, урожая или имущества по доступным им ценам. Сходным же образом некоммерческие организации на протяжении уже нескольких десятилетий могли заниматься развитием компетенций. Но вместо того чтобы сосредоточиться на традиционных направлениях, таких как совершенствование системы управления и бухгалтерского учета, или фандрайзинг, новая область социально ориентированного развития компетенций сосредотачивается на масштабировании многообещающих предприятий, формировании стабильной выручки и получении доступа к различным типам инвестиционного капитала. И наконец, даже консультируемые донорами фонды – сравнительно новая форма благотворительного инструмента – существуют в США уже несколько десятков лет. Новым же стало возникновение и быстрое распространение порожденных корпорациями благотворительных фондов, предоставляющих донорам возможность управлять своими консультируемыми фондами через дочерние организации коммерческих инвестиционных фирм, управляющих их основными активами.

Все эти процессы достигли заметного масштаба за последние два десятилетия, а некоторые – за последние пять лет. И все они подразумевают привлечение и распределение частных ресурсов на социальные и экологические цели, что является сутью благотворительности.

Использование термина «благотворительность»… также напоминает нам о том, что, хотя эта деятельность… и предполагает получение прибыли, но фундаментальная ее цель остается «социальной» в полном соответствии со значением термина.

Однако использование термина «благотворительность» для обозначения вышеназванных процессов правильно не только с формальной точки зрения. Оно также напоминает нам о том, что хотя эта деятельность использует частный бизнес и зачастую такие формы инвестирования, которые предполагают получение финансовой прибыли, но фундаментальная ее цель остается «социальной» в полном соответствии со значением термина как «имеющего отношение к людям, проживающим совместно группой в условиях, когда их взаимодействие друг с другом влияет на общее благополучие»{19}. Только имея это в виду, можно будет избежать опасности, о которой говорили два провозвестника этого подхода, когда предупреждали о том, что решать задачи на новых горизонтах благотворительности станет «чересчур легко», если определение социального и экологического воздействия будет «настолько неопределенным и размытым» или, я бы добавил, настолько ограниченным, что «окажется практически бессмысленным»{20}.

Социально преобразующие инвестиции

По этой же причине мы решили немного скорректировать термин, который упоминался в большей части доступной литературы по данному предмету, чтобы отразить ставший во многих отношениях главным принцип деятельности новых секторов благотворительности, а именно привлечение частного инвестиционного капитала для достижения социальных и экологических целей. Этот термин – «преобразующие инвестиции». Он появился в ходе инициированных фондом Rockefeller Foundation в середине 2000-х гг. совещаний с целью побудить частные инвестиционные компании и частный инвестиционный капитал, которым он управлял, поддержать быстрорастущие социальные предприятия, возникающие как в развитых, так и в развивающихся странах мира. Существующие термины, такие как «социальные инвестиции», «программно ориентированные инвестиции», «инвестиции, обусловленные миссией организации» или «социально ответственные инвестиции», воспринимались как слишком расплывчатые, слишком тесно связанные с фондами и благотворительностью, слишком широкие или слишком обезличенные для того, чтобы привлечь практичных управляющих частным инвестиционным капиталом. Более того, было ощущение, что эти термины не способны пройти отбор в качестве четко определяемого «класса активов», вокруг которого можно было бы организовать новое направление инвестиционного бизнеса.

Термин [ «преобразующие инвестиции»] сам по себе мало что говорит о предполагаемом содержании такого позитивного преобразующего воздействия.

К чести создателей термина «преобразующие инвестиции», они предложили блестящее решение, соответствующее этой цели. Проблема была в том, что оно отвечало ей даже слишком хорошо ввиду той самой опасности, о которой предупреждалось в докладе института Monitor Institute от 2009 г.: базовая концепция оставалась «настолько слабой и расплывчатой», что становилась «практически бессмысленной». И хотя защитники этого термина постоянно подчеркивают, что под преобразующими инвестициями понимаются «инвестиции, чья цель – не только обеспечить финансовый результат, но и осуществить позитивные преобразования»{21}, термин сам по себе мало что говорит о том, какого рода «позитивные преобразования» предполагается осуществить, или о критериях признания наличия или отсутствия преобразований. Таким образом, косвенно упор делается на идею отдачи от инвестиций, а не на идею социальной или экологической пользы.

Недавно вышедшая книга двух лидеров в этой области не слишком прояснила ситуацию. Из нее можно узнать, что «все организации, как коммерческие, так и некоммерческие, создают ценность, состоящую из экономического, социального и экологического компонентов. И все инвесторы – рыночные, благотворительные или сочетающие то и другое – создают ценности всех трех типов»{22}. Авторы одной из недавних публикаций на эту тему идут еще дальше и определяют слово «преобразующие» в термине «преобразующие инвестиции» как «значимые изменения экономических, социальных, культурных, экологических и/или политических условий в силу определенных действий и изменения поведения частных лиц, сообществ и/или общества в целом»{23}.

Но если все организации и инвесторы осуществляют «позитивные преобразования» и если определение «преобразующие» в термине «преобразующие инвестиции» означает любые «значимые изменения» независимо от их направления или сути, то как мы сможем отличить «преобразующих» инвесторов от заурядных? Ответ, похоже, зависит от «намерений», в частности намерений получателей инвестиций, и от внимания, которое инвесторы уделяют «создаваемой смешанной стоимости», отраженной в отчетах о существенных преобразованиях{24}. Но «намерения» оценивать крайне сложно, и, как отмечается в докладе Monitor Institute от 2009 г. о преобразующих инвестициях, есть «основания скептически относиться» к системам измерения социального и экологического воздействия, поскольку «существующие финансовые рынки и стимулы подталкивают к спекуляциям на экологичности и размыванию стандартов… в то время как управляющие активами стремятся удовлетворить растущий интерес клиентов к преобразующим инвестициям, при этом не желая заниматься долгой и нелегкой работой по подтверждению позитивного воздействия инвестиций»{25}.

В этой области разработано уже столько наборов показателей для оценки преобразований, что ситуация начинает напоминать конкурс в начальной школе, где призы раздаются так, чтобы каждый ребенок ушел домой победителем. Неудивительно, что некоторые скептики заговорили о том, что термин «преобразующие инвестиции» стал обозначать некую «кашу»{26}, а другие настаивают на добавлении в него слова «местное сообщество», чтобы подчеркнуть, какие именно преобразования от инвестиций ожидаются{27}.

Чтобы избежать подобных обвинений в расплывчатости, наш подход в этой книге следует последней рекомендации. Опираясь на высказанную Багг-Левином и Эмерсоном мысль о том, что «преобразующие инвестиции с целью получения смешанной стоимости объединяют мощь бизнеса с целями благотворительности»{28}, мы предлагаем, чтобы термин, описывающий это явление, придавал одинаковый вес обеим частям уравнения. Поэтому используем определения «социально преобразующие инвестиции» и «экологически преобразующие инвестиции», или, для краткости, просто «социально преобразующие инвестиции», чтобы сделать акцент как на финансовые, так и на социальные или экологические результаты, которые эти инвестиции призваны обеспечить{29}.

Определить, что инвестиция отвечает социальным целям, можно по тому, как она воздействует на каждый из трех крайне важных факторов.

Социальная цель

Если мы предлагаем добавить определение «социальный» к более общему термину, чтобы выделить важный аспект деятельности в новых горизонтах благотворительности, то мы должны прояснить, что имеем в виду. Итак, в этой книге под социально преобразующими инвестициями понимаются такие инвестиции, которые в значительной степени стремятся создавать «социальную стоимость», т. е. улучшать здоровье, повышать благосостояние и качество жизни населения, особенно неимущего; поощрять свободное выражение мыслей или служить развитию более справедливого с социальной точки зрения общества. Но и в этом случае мнения о том, что действительно можно считать «социально преобразующими инвестициями», могут разойтись. Например, некоторые эксперты признают, что инвестиция служит социальным целям, если она осуществляется в районах или странах с неимущим населением, независимо от того, кто является ее бенефициаром, в то время как другие считают, что «факт инвестирования в бедную страну сам по себе недостаточен для того, чтобы инвестиция считалась преобразующей»{30}.

Мы будем исходить из следующего: определить, что инвестиция отвечает социальным целям, можно по тому, как она воздействует на каждый из трех крайне важных факторов. Во-первых, на благополучателей или бенефициаров, особенно когда речь идет действительно о неимущем населении; во-вторых, на процесс производства, который она поддерживает, особенно когда непосредственно затрагиваются трудоустройство и обучение неимущих или социально исключенных слоев населения либо снижается ущерб от производства для окружающей среды; и в-третьих, на произведенные товары или услуги, если в них заложены благоприятные для экологии свойства.

Инвестиционный капитал в противовес операционному доходу

Еще одной терминологической особенностью, которую следует прояснить, является различие между капиталом и операционным доходом – на любом предприятии, как коммерческом, так и некоммерческом. По большей части обсуждение финансирования социально ориентированных организаций, особенно некоммерческих, сводится к операционному доходу, используемому организациями для осуществления своих текущих операций. Эти деньги обычно поступают в виде пожертвований частных лиц и фондов, государственных грантов и контрактов, а также платы за оказанные организациями услуги{31}.

Инвестиционный капитал – во многих отношениях источник жизненной силы организации.

Однако ресурсы, поступающие социально ориентированным организациям от большинства, хотя и не всех, действующих лиц новых областей благотворительности, имеют новые качества. Они принимают форму инвестиционного капитала, который может увеличить операционный доход организации в будущем, но в основе своей идет на выстраивание долгосрочных организационных компетенций и возможностей за счет приобретения, например, оборудования и помещений, путем развития навыков и стратегического планирования, способных, как ожидается, служить развитию организации в долгосрочной перспективе (врезка 1.2).

Инвестиционный капитал может формироваться из многих разных источников и принимать многообразные формы. Он может возникать даже от источников благотворительных пожертвований, как случается, когда богатый меценат передает произведение искусства в дар музею или средства на строительство здания университета. Однако чаще всего инвестиционный капитал формируется за счет (а) долгового финансирования, т. е. получения займа или поступлений от продажи облигаций, что тоже можно считать разновидностью займа, либо (б) долевого финансирования путем приобретения собственности или доли в уставном капитале организации либо одновременно в той и другой форме. Во всех случаях поставщики инвестиционного капитала обычно требуют что-то в обмен на свои инвестиции – погашения основной суммы долга и процентов в случае долгового финансирования либо участия в собственности и выплаты доли от прибыли, заработанной получателем инвестиций, – в случае долевого финансирования.

Врезка 1.2

Инвестиционный капитал и операционный доход

«Операционный доход позволяет организации получать определенные продукты или результаты. Он направляется на финансирование текущей деятельности, регулярного оказания услуг и реализации проектов. Обычно поступает в виде платежей за услуги, грантов и пожертвований».

«Инвестиционный капитал позволяет организации финансировать создание долгосрочных возможностей для реализации ее социальной миссии».

Источник: адаптировано из UK Big Society Capital, www.bigsocietycapital.com/what-social-investment

Инвестиционный капитал – это во многих отношениях источник жизненной силы организации, поскольку именно он позволяет ей расти. Однако исторически привлекать его социально ориентированным организациям было довольно непросто. Прежде всего, если они действуют в некоммерческих организационно-правовых формах, то не могут привлекать долевое финансирование, т. е. использовать, пожалуй, самую привлекательную форму инвестиционного капитала, по сути, бесплатную. Ведь долевые инвесторы не получают выплат, пока компания не получит прибыль и не выплатит дивиденды или пока ее акции не вырастут в цене. Но некоммерческим организациям запрещено выплачивать дивиденды своим инвесторам или владельцам и продавать доли своей собственности сторонним инвесторам. Поэтому они не могут привлекать долевое финансирование напрямую, а лишь в рамках специальных соглашений, которые все чаще называют квазидолевым финансированием.

Доход от облигаций также обычно недоступен социально ориентированным организациям, поскольку, как будет показано ниже (и более детально в дополнительном томе «Новые горизонты благотворительности»), им едва ли экономически целесообразно выпускать облигации на сумму существенно меньше $50 млн, что оставляет за порогом все социально ориентированные организации, кроме крупнейших, например университетов и медицинских центров. Остаются займы, но из-за предполагаемой рискованности и низкой доходности социальной деятельности таким организациям часто приходится соглашаться с более высокой ставкой за привлекаемый долговой капитал. Это подтверждается исследованием, проведенным в рамках проекта Johns Hopkins Nonprofit Listening Post Project, когда 80–90 % опрошенных некоммерческих организаций в сферах социальных услуг, развития местных сообществ и искусства сообщили о наличии потребностей в инвестиционном капитале для приобретения технологий, покупки или ремонта помещений и разработки новых программ, но меньше 40 % смогли такой капитал привлечь (рис. 1.3){32}.

Более того, свыше 90 % опрошенных на просьбу охарактеризовать, насколько трудно получить инвестиционный капитал, ответили, что привлечь его из основных для американской экономики источников – пенсионных фондов, страховых компаний, кредитных союзов и венчурных фондов, достаточно либо чрезвычайно трудно или что вовсе никогда не имели дела с этими источниками либо не знали, как с ними связаться, в итоге оставаясь зависимыми от коммерческих банков и фондов (рис. 1.4){33}.

Главная цель процессов, которые находятся в центре внимания и этой монографии, и ее дополнительного тома, – разрешить данную проблему путем открытия новых потоков инвестиционного капитала для широкого круга социально и экологически ориентированных организаций. Давайте рассмотрим, что представляют собой эти процессы.

Глава 2

Исследование новых областей благотворительности I: новые участники

Для того чтобы успешно пройти по любой новой территории, полезно иметь хотя бы приблизительную карту местности и уметь распознавать представителей дикой природы, которые могут встретиться на пути. К сожалению, новые области благотворительности до сих пор в основном не нанесены на карту исследованных земель, эти области покрыты густыми лесами и населены незнакомыми формами жизни. Главная цель и данной монографии, и дополнительного тома – снабдить понятным руководством тех, кто собирается ступить на эту территорию, но нуждается в более ясном представлении о том, с чем им, возможно, придется столкнуться, прежде чем подвергать себя риску. Соответственно, как уже было сказано и показано на рис. 2.1, мы сочли, что было бы полезно разделить сферу благотворительности на две главных области: участников и инструментов. В области действующих лиц и организаций находятся многочисленные новые институты, заполнившие пространство благотворительности. При всем их огромном разнообразии можно различить примерно десяток более-менее опознаваемых «семейств». Сходным образом в области инструментов находятся средства, доступные основным участникам для работы. Мы разделили их на восемь видов – от займов до грантов нового типа.

К сожалению, новые области благотворительности до сих пор не нанесены на карту.

Цель данной и следующих глав – дать читателю общее представление о вышеуказанных участниках и инструментах новых областей благотворительности. Поскольку большинство путешественников, вступающих в новые области благотворительности, вероятно, столкнутся в начале именно с «аборигенами» во всем их разнообразии, то начнем с них. Примечательно, что даже при самом кратком посещении этой территории становится ясно: хотя ее нельзя назвать полностью заселенной, но и совсем необитаемой она тоже не является. Напротив, она уже стала домом для интересных форм жизни.

Новая область благотворительности… уже стала домом для интересных форм жизни.

Как показано на рисунке 2.1, «обитателей» этих новых территорий можно разделить на три основные класса. К первому относятся совершенно новые финансовые инвестиционные институты, возникшие с целью организации движения капитала на создающемся рынке социально преобразующих инвестиций. Это организации пяти разных типов с названиями, сильно отличающимися от названий традиционных благотворительных институтов: «агрегаторы капитала», вторичные рынки, социальные биржи, квазигосударственные инвестиционные фонды и специализированные фонды, действующие как «благотворительные банки». Ко второму классу относятся организации, обеспечивающие разного рода поддержку новым социально ориентированным финансовым институтам. Это «инициативные брокеры капитала», новые виды «консультантов по развитию компетенций» и разнообразные организации инфраструктурной поддержки. И наконец, другие участники, которые сохраняют приверженность более традиционному инструменту, а именно грантам, но распределяют их новыми способами. К ним относятся созданные корпорациями благотворительные фонды, конверсионные фонды, онлайн-порталы и биржи, а также инвестиционные партнерства. Давайте подробно рассмотрим все эти классы организаций.

Институты социально преобразующего инвестирования

С учетом того, какое значение на новых горизонтах благотворительности придается использованию нетрадиционных источников инвестиционного капитала для достижения социальных и экономических целей, естественной отправной точкой для ознакомительной поездки в эти слабоизученные области стало бы изучение новых финансовых институтов, которые заняты привлечением и распределением ресурсов. Как уже было сказано выше, в этом смысле особого внимания заслуживают пять расширенных классов новых игроков.

Агрегаторы капитала

Несомненно, одним из самых важных участников этого сектора являются социально преобразующие агрегаторы капитала. Они аккумулируют капитал для дальнейшего инвестирования в социально ориентированные организации. Данная функция необходима, поскольку только богатые люди способны эффективно и напрямую вкладывать свои капиталы, да и те редко ограничиваются только этим. Большинство же тех, у кого есть деньги, инвестируют их опосредованно, через различные институты и фонды, которые агрегируют средства инвесторов и находят им правильное применение или предоставляют площадку, где участники рынка капиталов могут проводить сделки.

И хотя на обычных рынках капиталов такие институты распространены широко – в виде инвестиционных компаний, паевых фондов и фондов облигаций и акций, то на поприще социально ориентированных инвестиций они долгое время или отсутствовали, или редко встречались, оставляя социально ориентированным организациям скудные возможности для привлечения капитала с помощью далеко не всегда успешных обращений к государству, фондам, состоятельным частным лицам и коммерческим банкам. Но за последние 40 и особенно за последние 10 лет ситуация здесь изменилась существенно, во многом благодаря усилиям государства.

Соединенные Штаты стали первопроходцем на этом поприще, начав с создания в 1960-х гг. сети финансируемых из федерального бюджета корпораций местного социально-экономического развития. Затем, в конце 1960–1980-х при поддержке правительств штатов был создан ряд инвестиционных фондов{34}, а также на федеральном уровне реализован ряд налоговых и прочих мер по стимулированию притока частного инвестиционного капитала в благоустройство населенных пунктов и строительство жилья для малоимущего населения{35}. В результате изобретения и быстрого распространения микрокредитования и благодаря усилиям таких энтузиастов, как Мухаммад Юнус, а также растущего признания важности работы для представителей «основания пирамиды», чему способствовал Коимбатур Прахалад, число агрегаторов капитала, сосредоточившихся на социально ориентированных инвестициях, стало расти более заметными темпами.

Несомненно, одним из самых важных классов участников новых областей благотворительности являются… агрегаторы капитала.

Социально ориентированные агрегаторы капитала имеют разное происхождение и в силу этого приобретают самые разные формы и масштабы, а также опираются на разнообразные источники ресурсов, включая состоятельных частных лиц, фонды и, все чаще в последние годы, основные финансовые институты: пенсионные фонды, страховые компании и глобальные финансовые корпорации, такие как J.P. Morgan Chase, Bank of America, Citibank и UBS, привлеченные возможностью «делать добро, делая деньги» и начинающие считать так называемые преобразующие инвестиции новым перспективным «классом активов»{36}.

Различаются не только источники капитала, который агрегируют эти организации, но и формы, в которых они делают его доступным для получателей инвестиций. Скажем, некоторые фонды специализируются на займах и прочих типах долгового финансирования, другие предпочитают предоставлять разнообразное долевое финансирование вновь образованным компаниям на разных стадиях их развития – от стартапа до начала устойчивого роста.

Большинство агрегаторов сосредотачиваются на определенной рыночной нише или конкретном регионе. Скажем, ACCION International создает микрофинансовые кредитные институты в странах третьего мира. Подтверждая рост в этой сфере, Banco Compartamos в Мексике, всего лишь один из филиалов ACCION, привлек в 2007 г. в ходе первичного размещения акций $467 млн, внеся свой вклад в бурное развитие глобальной отрасли микрофинансирования, и управлял в 2010 г. активами на сумму $65 млрд{37}.

В США более чем 900 финансовых организаций по развитию местных сообществ (Community Development Financial Institutions – CDFI) работают в бедствующих городских и сельских сообществах, из них более 600 ссудных фондов, 80 венчурных фондов основного капитала, 290 кредитных союзов и 350 банков. К концу 2013 г. эти организации управляли $50 млрд, полученными за счет использования широкого ассортимента инвестиционных инструментов всевозможных типов, в том числе обыкновенных и привилегированных акций самих CDFI, а также связанных с кредитом депозитов, гарантий займов CDFI определенным категориям заемщиков или субординированных займов, выданных непосредственно CDFI для улучшения баланса организаций, чтобы тем самым открыть им доступ к другим источникам финансирования{38}.

Социально преобразующие агрегаторы капитала действуют в качестве посредников на рынке социального капитала.

Однако вне зависимости от тематики или круга инвесторов все социально преобразующие агрегаторы капитала действуют в качестве посредников на рынке общественного капитала, обращаясь к инвесторам, желающим вложить средства в социально ориентированную деятельность, и, в свою очередь, находя перспективные объекты для таких инвестиций. С учетом различного отношения инвесторов к риску и доходности соответственно и разные агрегаторы могут действовать в разных сегментах рынка социального капитала. Они формируют либо «пулы капитала», либо «структурированные инвестиционные продукты» (как, например, тот, который был описан в предисловии к этой книге), состоящие из нескольких уровней, или «траншей», каждый из которых характеризуется своим соотношением риска и доходности и соответственно подходит своему классу потенциальных инвесторов.

В результате эксперты начинают проводить различие между инвесторами, для которых социальные преобразования являются главным приоритетом, и потому они стремятся максимизировать социальный или экологический эффект от своих инвестиций, в то же время закладывая минимальную ставку доходности, и между инвесторами, для которых «финансовый результат является главным приоритетом», и потому они стремятся получить повышенную, скорректированную на риск рыночную ставку доходности, но при этом обеспечить пороговую величину социального или экологического воздействия{39}. Поэтому соответствующие финансовые и социально преобразующие «минимумы» для этих групп инвесторов могут отличаться значительно. Ясно, что для инвесторов, ориентированных на преобразования, пороговый уровень социального воздействия может быть выше, а пороговая доходность ниже, чем у инвесторов, ориентированных на финансовый результат, и наоборот. Это создает слегка отличающиеся рыночные ниши для различных инвесторов в пространстве социально преобразующих инвестиций, как показано на рисунке 2.2{40}. Так, квадранты В и С могут подойти инвесторам, ориентированным на преобразования, а А и С доступны для инвесторов, ориентированных на финансы.

Неудивительно, что в этих зонах будут действовать социально преобразующие агрегаторы капитала разного типа. В общем, некоммерческие социально преобразующие агрегаторы капитала стремятся привлечь инвесторов, ориентированных на преобразования, – обычно частных лиц и фонды. Для таких инвесторов пороговая доходность может быть установлена на более низком уровне, чем для инвесторов, ориентированных на прибыль, и они могут согласиться с более высоким уровнем риска. Соответственно такие инвесторы высоко ценятся за то, что делают возможными структурированные инвестиции, описанные выше, поскольку с большей готовностью соглашаются предоставить транши в виде грантов или гарантий для покрытия первых убытков, возникающих на низшем уровне этих структурированных инвестиций, тем самым принимая на себя большую часть риска и позволяя принять участие в сделке частным инвесторам, ориентированным на финансовый результат и которым ее условия показались бы малопривлекательными.

Типичным примером такого некоммерческого социально ориентированного агрегатора капитала является Acumen Fund, основанный в 2001 г. и сформировавший устойчивый портфель инвестиций, поддерживающих «предпринимателей, способных предоставить крайне важные услуги [водоснабжения, энергоснабжения, жилищного строительства и здравоохранения] по ценам, которые доступны людям, зарабатывающим менее четырех долларов в день», в восьми странах Южной Азии и Восточной и Западной Африки. Очевидно, что эта цель ориентирована на преобразования{41}. Фонд привлекает «благотворительный капитал», владельцы которого склонны удовлетвориться более низкими ставками доходности или просто возвратом основной суммы инвестиций, но по-прежнему стремятся осуществлять «упорядоченные инвестиции, призванные обеспечить как финансовый, так и социальный результат (см. врезку 2.1).

Врезка 2.1

Заявление о миссии Acumen Fund: новый подход к борьбе с бедностью в мире

Наша миссия состоит в ликвидации бедности в мире путем инвестирования в социальные предприятия, перспективных лидеров и прорывные идеи.

Наше видение будущего состоит в том, что однажды у каждого человека появится доступ к товарам и услугам первой необходимости, в том числе к здравоохранению, водоснабжению, энергоснабжению, жилищному строительствуу, посадочным материалам и услугам, необходимым для ведения сельского хозяйства, чтобы он мог самостоятельно принимать решения и делать выбор, раскрывая свой потенциал. Это источник чувства собственного достоинства, причем не только у бедняка, но и у каждого человека на Земле.

Задача. Благодаря глобализации, мощи технологий и рынков в наши дни создается колоссальное богатство. Но при этом разрыв между богатыми и бедными растет. Нужно что-то сделать, чтобы блага глобальной экономики стали доступны большинству населения планеты, живущему меньше чем на четыре доллара в день.

Почему при помощи одной лишь благотворительности эту задачу не решить. Бедные люди стремятся обрести чувство собственного достоинства, а не зависимость. Традиционная благотворительность зачастую удовлетворяет первоочередные нужды, но редко позволяет людям решить их проблемы в долгосрочной перспективе. Подходы, ориентированные на рыночные отношения, продолжают работать даже тогда, когда заканчиваются пожертвования филантропов. Поэтому они должны стать частью решения большой проблемы бедности.

Почему при помощи одного лишь рынка эту задачу не решить. Людей с очень низкими доходами бизнес и общество часто упускают из виду. Бизнес не находит в их среде серьезных возможностей, а правительства считают, что регионы с низкими доходами дают недостаточно налоговых поступлений для обеспечения их базовыми услугами в виде чистой воды, медицинской помощи, жилья и электроэнергии. Создание новых моделей предоставления этих жизненно важных услуг по доступным ценам – на фоне высоких издержек, неразвитых распределительных систем, рассредоточенных потребителей, ограниченных финансовых возможностей и порой коррупции – требует нестандартных бизнес-решений и партнерства, поддержанных инвесторами, которые готовы принять соотношение риска и доходности, неприемлемое для традиционных финансистов.

Изменение парадигмы развития. Мы верим, что предприниматели-новаторы в конечном итоге найдут решение проблемы бедности. Компании, которых поддерживает Acumen Fund, концентрируются на предоставлении жизненно важных услуг – водоснабжения, здравоохранения, предоставления жилья и энергоснабжения – по доступным ценам тем, кто зарабатывает менее четырех долларов в день. Ключом к решению служит «терпеливый», или долгосрочный, капитал. Мы используем благотворительный капитал для селективных инвестиций в виде долгового или долевого финансирования (но не грантов), что приносит как финансовые, так и социальные результаты. Всю прибыль мы реинвестируем. С течением времени мы усовершенствовали инвестиционную модель Acumen Fund, собрали глобальную команду мирового класса с офисами в четырех странах и узнали, что работает, а что не работает в растущем бизнесе, обслуживающем население с низкими доходами.

Источник: Acumen Fund, «About Us», http://www.acumenfund.org, по состоянию на 12 августа 2012 г.

Коммерческие агрегаторы капитала скорее стремятся поднять планку финансовой доходности, при этом не упуская из виду значимое социальное воздействие. Таковы, например, британский фонд Bridges Ventures и находящийся в Дубае Willow Impact Investors – это коммерческие социально ориентированные агрегаторы капитала, использующие модель прямого частного инвестирования, привлекающую средства от инвесторов с повышенными ожиданиями относительно скорректированной на риск рыночной доходности{42}.

За последнее десятилетие ориентированные на социальные преобразования агрегаторы капитала росли как грибы – и в количестве, и в масштабе, и в разнообразии.