Зеленая Птичка

Ренцо велит Труффальдино пойти сорвать яблоко.

Труффальдино, – он пойдет и постарается его сорвать, потому что сочувствует влюбленной душе; он наблюдал внимательно и заметил, каково оно; он считает, что это все-таки яблоко. Приближается к дереву; появляются яростные Тигрица и Лев и начинают ходить вокруг дерева, охраняя его. Труффальдино в страхе бежит к Ренцо.

Ренцо, – В чем дело?

Труффальдино показывает на зверей.

Ренцо, рассерженный, велит ему идти и наполнить склянку водой.

Труффальдино идет к пещере, видит мертвые тела, возвращается. Докладывает.

Ренцо в гневе хватается за шпагу, грозит ему, говорит, чтобы он достал воду, а сам он тем временем нападет на зверей и сорвет яблоко. Размышляет над словами Зеленой Птички, что надо не уклоняться от опасностей, чтобы оживить любимый камень.

Труффальдино храбрится, выкидывает разные шутки и направляется к пещере.

Ренцо со шпагой в руке набирается мужества, нападает на зверей под деревом. Ворота пещеры затворяются с силой, скрипом и грохотом, ударяют Труффальдино в грудь; тот делает разные движения и падает без чувств, разбивая склянку. Ренцо, тем временем обезоруженный зверями, бежит вспять. Звери окружают дерево, ворота снова отворяются.

Ренцо

Несчастный раб! О жалкий я и глупый!Не говорил ли мне Кальмон, что надоВ беде его призвать и он поможет?Кальмон, Кальмон, несчастного спаси!

Землетрясение, мрак, огни, чудеса и т. д.

Явление XV

Ренцо, Труффальдино, Кальмон.

Кальмон

Где философия? О Ренцо, Ренцо!Так ослепили золото и роскошьУм двух философов в одно мгновенье,Что вот одна из праздного тщеславьяШлет брата на смерть; а другой, влюбившисьДо глупости в красавицу из камня,Собой не дорожит и так надменен,Что даже в тяжких бедах забываетИли гнушается позвать на помощьЕго богатым сделавшего друга?

Ренцо

О статуя, прости! Прошу тебя,Оставь свои упреки, помоги мне.Я вижу, ты все можешь. ВозвратиЖизнь бедному слуге. Дай мне достатьТаинственное яблоко и водуИ назови родителей моих;Но более всего тебя молю я.Чтобы в моем саду ты оживилТу статую. Я не найду покоя,Пока ее не заключу в объятья.

Кальмон

Слуга не умирал, он оглушенИ вот уже шевелится, встает.

Труффальдино шевелится, встает; ужимки оглушенного, видит статую; его безмолвное изумление.

Кальмон

Ты яблоко получишь…

Труффальдино. Его ужас перед говорящей статуей, и т. д.

Кальмон

Ты яблоко получишь. Эти звериУже давно томятся сильной жаждой.Поэтому-то я, царь Изваяний,Сюда, тебе на помощь, из ТревизоВелел явиться статуе с сосцами,Так прозванной за то, что из грудейЛьет две струи. Эй, статуя с сосцами,Явись сюда и воду источи!

Статуя из Тревизо

Вот, государь, покорные сосцы.

(Льет из сосцов воду в бассейн; звери идут пить к бассейну.)

Труффальдино. Его ужимки при виде происходящего.

Кальмон

Не медли, Ренцо. К дереву направьсяИ яблоко волшебное сорви.

Ренцо

О добрый друг! Тебе я повинуюсь.

(Подходит к дереву, срывает яблоко.)

Кальмон

Теперь нам нужно воду. У воротТакая мощь, что, если подойти к ним,Они, захлопываясь, убивают.Ты видишь там простертых смельчаков.Они войти пытались и погибли.Поэтому от венецьянских волнКо мне явились с Кампо деи МориПять грузных древних статуй. Друг за другомОни рядком к воротам прислонятся.Они такие крепкие, что встряскаИм нипочем. Риоба, подойди-каС товарищами подпереть ворота[16].

Входит Риоба.

Риоба

Вот, царь; не сомневайся: мы крепки.

Входят друг за другом мавры, приближаются к воротам, которые скрипят и хотят захлопнуться, но Риоба стоит твердо; остальные мавры прислоняются плечо к плечу рядком; ворота остаются открытыми насильно. Ужимки Труффальдино.

Кальмон

Слуга, войди в пещеру и не бойся;Там будут склянки; ты возьмешь одну,Наполнишь и сейчас же возвратишься.

Труффальдино говорит о трудностях.

Ренцо гонит его силой.

Труффальдино. Его испуганные ужимки; препоручает себя Риобе и маврам. (Уходит.)

Кальмон

Несчастный юноша, вот ты владеешьВсем, что хотел, и все еще ничем.В сестре тщеславье, а в тебе любовьНе будут знать границ. Ты станешь жертвойУжасной страсти. Ты меня просил,Чтобы твоих родителей я назвал.Я не могу. Ты оживить просилВозлюбленную статую. И в этомЯ откажу тебе. Две эти тайныЗависят только от Зеленой Птички,Влюбленной в Барбарину и тебеЯвлявшейся недавно. Я могу лишьРаскрыть уста твоей немой подруге,Чтобы тебя хоть голос утешал.Так сделаю. Но, может быть, умножитТвои мученья говорящий камень.

Ренцо

Она со мною будет говорить,Мой друг, я большего и не желаю.Как сладко будет сердцу моемуБеседовать со статуей любимойИ слышать от нее о нежных чувствахЕе ко мне, как слышит и онаМоей любви слова и воздыханья,И знать, что любит и благодарит!

Кальмон

Безумец! Ты получишь то, что ищешь,И большего возжаждешь. БезрассуднымЛюбовником ты будешь, как другие.Приветливое слово милых устВздувает пламя: жадностью, желаньемОхвачен человек. Не утоляетЕго воздушный, мимолетный звук.Пределов нет стремленьям человека.Счастлив стремящийся душою жаднойК благам, неведомым для чувств, далекимОт смертных взоров, медлящих в грязи.

Труффальдино выходит со склянкою в страшном волнении, рассказывает удивительные вещи: какого труда ему стоило набрать воды, которая плясала, каких концертов он наслушался, и т. д. Он чувствует, как вода хочет разбить склянку, чтобы пуститься в пляс, и т. д.

Кальмон

Вот, Ренцо, ты доволен. Но читаюВ твоем слепом и безрассудном сердце,Что ты не успокоишься и будешьСвоей неблагодарностью повергнутВ несчастия. Но в бедствиях тяжелыхЗови меня. А я тебя прошуО небольшой услуге. В старинуМальчишки безобразники мне камнемОтбили нос. Скульптор его поправил.Но у меня орлиный был, а этотНа прежний не похож. Прошу тебя,Распорядись мне сделать подходящий.Я вправе попросить о столь немногомЗа все мои услуги. Друг, прощай.

Мрак, землетрясение и т. д. Кальмон исчезает. Звери возвращаются к дереву.

Статуя из Тревизо

Изгрызло время правый мой сосок.Не забывай моей услуги, Ренцо.

(Уходит.)

Мавр

Я без руки.

(Уходит.)

Второй мавр

А я без подбородка.

(Уходит.)

Третий мавр

Я без ушей.

(Уходит.)

Четвертый мавр

Мне ноги повредили.

(Уходит.)

Пятый мавр

Мне задницу разворотили справа.Мы ждем признательности и починки.

(Уходит.)

Труффальдино (к Ренцо), – он не поверит, чтобы тот захотел взвалить на себя обузу чинить носы, задницы, соски, и т. д.

Ренцо

Теперь я жажду только милый голосУслышать; мне до прочего нет дела.

(Уходит.)

Труффальдино, – цель достигнута. Память о благодеяниях обременительна; необходимость думать о вознаграждениях мучительна; благодарность – выдумка. Пусть остаются со сломанными носами, сосками и задницами; никому ничего, никому ничего; но если бы Ренцо когда-нибудь вздумал заняться этой реставрацией, то он, Труффальдино, был бы, конечно, не прочь получить на нее подряд и т. д.

Занавес

Действие четвертое

Зал во дворце близнецов. Статуя Помпеи, богато одетая, с обнаженными до половины мраморными ногами и руками, с открытыми лицом, головой и грудью, покоится на пьедестале в живописной и удобной позе.

Явление I

Ренцо, статуя Помпеи.

Ренцо

Здесь, в этой зале, от холодных туч,От ветра зимнего, от хлопьев снега,От пламенного солнца, милый образ,Тебя храню. Богатые одежды,Которыми твое покрыто тело,Изобрела мучительная ревность,Чтобы другие, видя всю тебя,Со мною не сравнялись в наслажденье.Услышь мои стенанья. Если тыМеня жалеешь, дивными устами,Как мне Кальмон недавно обещал,Пролей от слуха к сердцу сладкий голос,Чтоб оживить мне душу. Дорогая,Скажи, ты тронута моей любовью?

Помпея

О юноша, молчи. В твоих словахЯ снова слышу все, что говорилиМне щеголи, коварные льстецы,Сосуды, полные благоуханий,Снаружи золотые, а внутриПороков и невежества гробницы,Причина мук, в которых я живу.

Ренцо

О милый голос, как моей душеТы льешь отраду! Ах, скажи мне, значит,Ты не резца искусного созданье,А женщиной была? Чьей дивной силойТы околдована? Кто красотуЛишил души, бесчувствием недвижнымСковал единственное в мире тело,Небесный пламень погасил в очахИ у ланит цветущих отнял розы?

Помпея

О юноша, молчи. Ведь это, боже,Опять слова бессмысленных льстецов,Из-за которых, возгордясь не в меруИ вознесясь, я стала для себяСамой кумиром. Если бы в те годыЯ не прельстилась глупыми речами,И вздохами, и ропотом похвал,Забыв и небо и советы мудрых,Меня бы вдруг не пронизал ужасныйКазнящий холод, проходя по жиламИ по костям и отнимая сразуДвиженье, слух, дыханье, зренье, краски.О, если б хоть тюрьма моя былаНе столь жестокой и могла излитьсяНаружу скорбь!

(Плачущим голосом.)

             Ах, лишена я дажеСлез-утешительниц, отрады глаз,И горькой, и желанной, но напрасно!

Ренцо

Несчастная, как мучусь я! Поверь,Что скорбь моя равна твоим страданьямИ даже больше, чем они. Ты видишь,Мои глаза льют токи слез, которыхТы тщетно жаждешь. Если бы могли,Как наше горе, общими стать слезы,Которые ты просишь, я же льюПотоками, не зная облегченья!Не говори мне: льстец. Нет, я не льщу,Любимый образ. О, скажи мне, кто ты,Кем рождена, где родина твоя?

Помпея

Меня зовут Помпея. Славной кровьюВелик мой род. Италия далаМне воздух, чтоб дышать. Там, где царитСтрасть к наслажденьям, там, где презираютПремудрые седины, там, где ищутПустой забавы и разврата в книгах,А не познаний, там возносит стеныТот город, где я получила жизнь.

(Плачущим голосом.)

Вот эту жизнь, которую ты видишь,Которую нельзя назвать и жизнью,А жизнью, смертью, гробом, адом вместе.