Помоги проекту - поделись книгой:
- Отчего же? – вскинула голову я.
- Посмотри на себя, - опять заворчал дед. – Красавица: ноги от ушей, тоненькая вся, как тростинка, лицо как с картинки. Что бы будешь с этим делать? – опять махнул в сторону оружия.
И вроде бы не его это было дело – такие вопросы задавать, но я не стала возмущаться.
Помолчали.
- Вижу, не отступишь, - понаблюдав за мной, опять заговорил дед.
Погладил морщинистой рукой пса, что приполз на пузе откуда-то из-за кустов.
Я кивнула. Не отступлю.
- Приезжай завтра, Злата, - глядя в небо, сказал дед, - машину за забором больше не оставляй, я ворота открою. И оденься по-человечески. Когда целишься, юбка твоя до копчика задирается. Смотри, как бы чирь завтра на заднице не вскочил.
***
Через неделю появились первые успехи. Еще через одну, дед дал мне вместо ружья старую «беретту». Порядковый номер был спилен, рукоять потерта, но это не помешало мне выпустить полную обойму в новенькую мишень.
Старика звали Виктором, и хоть он взаправду годился мне в деды, отчество так и не назвал. Обычно после тренировок мы пили чай на его летней кухне. Жил он тут же – в стороне от полигона, в неприметном домишке.
- Все, что от былой роскоши осталось, - усмехнулся дед, когда я спросила об усадьбе.
Впрочем, своей жизнью старик был доволен. Получал пенсию, половину которой тратил на своих монстров-псов, покупая им горы разных вкусностей. Еще дед любил поиздеваться над редкими желающими пострелять.
- Ходють тут, - всячески подражая старческим интонациям, брюзжал он. – В школе бы еще учиться, а они сюда прутся.
- Зачем тебе это стрельбище надо, если настолько раздражаешься? – как-то спросила я.
В ответ дед Витя только улыбнулся загадочно, чем порядком меня озадачил.
В одно из чаепитий, когда я от пуза наелась оладий с айвовым вареньем, дед спросил:
- Собираешься рассказать, какого черта все это затеяла? Сразу видно, что девка ты одинокая – какому мужику понравится, что ты тут целый день с пистолетом скачешь? Стало быть, времени свободного у тебя хватает, судя по машине – в средствах не нуждаешься. Не от скуки же наматываешь по сто километров сюда-обратно. По глазам вижу, что не от нее.
Что он подразумевал под загадочным «это» - уточнять не стала. Покрутила в руках чайную ложку, провела ладошкой по лобастой башке Маэстро – одного из четырех алабаев старика.
Почему дед проникся ко мне, я так и не поняла. Просто однажды он позвал меня на кухоньку, где уже дымился крепкий чай, и ароматно пахло смородиновое варенье. Отказываться от дружбы я не стала. Дед мне по-своему нравился. Он говорил то, что думал, не заботясь о реакции собеседника на правду, а еще был невероятно умен. Светлый разум деда угадывался без труда: в суждениях, мыслях, взглядах. Он был начитан, весьма образован и многое в жизни повидал. Жизненный опыт так и проглядывал сквозь призму дедовых оценок на многие вещи. С ним было интересно разговаривать, даже когда он нарочито кривлялся, и сыпал не к месту черным юмором.
Я пришла к выводу, что старик одинок, оттого свою нерастраченную доброту изливает на алабаев, я же совершенно случайно попала под дождик этих скупых дедовых щедрот.
Виктор терпеливо ждал, пока я соизволю ответить, и, не мигая, смотрел яркими, живыми глазами.
- То, что скажу тебе, должно остаться в абсолютной тайне. Ты умеешь хранить секреты, я знаю, поэтому слушай. Слушай и не перебивай, - продолжая поглаживать шелковистый, теплый, живой мех, я принялась излагать.
И рассказала деду всё.
С самого начала: как шла с работы, размахивая полосатым пакетом с пластмассовыми ручками. Как переходила дорогу и все думала, чего бы такого приготовить на ужин. Как отвлеклась от дум, когда совсем близко заскрипели покрышки, и кто-то невероятно сильный, быстрым рывком затащил меня в нутро хлипкого микроавтобуса.
Пересказывая, я наяву вернулась в тот день, но за давностью произошедшего, сумела отстраненно пронаблюдать за собой со стороны – без лишних слез. Вспомнила, как обливалась п
Я рассказала деду об унижении и насилии, не вдаваясь в порнографические подробности - что делали два придурка с двадцатидвухлетней, весьма симпатичной девицей, было абсолютно понятно.
Поведала и о чудесном спасении, только тот поцелуй на поляне оставила только себе.
Когда пришел черед Вадима взойти на подмостки былой пьесы и явить участь в той занимательной истории, дед явственно заскрипел зубами, но это не сбило меня с толку.
Я припомнила помощь Маринки, работу дворника, те тихие утренние часы, и на этом моменте старик заулыбался, что сделало его лицо на десяток лет моложе.
Рассказала о переезде, о новой работе на золотой жиле и раскрывшемся таланте гения-математика в урожденном гуманитарии. Описывая встречу со Счастливчиком, заметила, что дед затаил дыхание и даже прикусил губу. Он оказался идеальным слушателем.
Под конец монолога в горле пересохло, а на душе ощутимо полегчало. Как много, оказывается, значит выговориться, как приятно смотреть в глаза друга и видеть в них собственную, когда-то пережитую боль.
Чай остыл, но я допила его одним глотком. Дед долго молчал, а я его не торопила. Расскажи кто мне такую историю, тоже долго собиралась бы с силами для ответа.
Маэстро зевнул шумно, вывалив розовый язык, а потом резко клацнул челюстью. Скорость и сила сцепления позволяли псу с легкостью перекусить стальной блин пополам. Что будет с плотью, если она попадет Маэстро в рот, думать не хотелось.
- Злата, - порадовал голосом, дед. – Я тоже много чего за жизнь натворил такого, в чем не признаюсь даже перед смертью на исповеди. Поверь старику, те идиоты, и твой чертов бывший муж, они будут наказаны самой судьбой. Больше того, они поймут, за что именно расплачиваются. Ты молодая, красивая девчушка, ты непременно будешь счастлива. Скажи мне, стоит ли ломать судьбу? – он наклонился ко мне, навалившись грудью на столешницу.
- Прекрати, - поморщилась я. – Философские наставления тебе совершенно не к лицу. Думаешь, я потому рассказала, что жду советов, или какой иной помощи? Спешу заверить: все, что мог, ты уже сделал. Больше мне ничего не надо. Так что, перестань пытаться наставить меня на путь истинный, ибо дело это зряшное – я для себя уже все решила. Окончательно и бесповоротно.
Дед кивнул, и мне показалось, что в его ярких глазах мелькнуло одобрение. Впрочем, я могла ошибаться.
Мы еще долго разговаривали. Когда выбрались на улицу, оказалось, что уже окончательно стемнело, небо заволокло тучами. От земли, кое-как прогретой за день ленивым солнцем, поднимался сизый туман. Близился капризный сентябрь. Скоро зарядят дожди – монотонные, круглосуточные. Но, погода не могла испортить мне настроения. На сердце было легко как никогда. Впервые за долгое время я поняла, что испытываю легкую, расслабленную негу.
Пусть мои планы на будущее отнюдь не являлись христианскими, мне казалось, что вселенная благоволит: такая внутри поселилась уверенность – все, что задумано – исполнится, и все будет хорошо.
Я совершу то, что задумала, и потом, пусть не сразу, но буду счастлива.
***
В скором времени я нашла его – того красавчика из кафе. По номерам джипа: друг моего коллеги работал в ГАИ, и стоило заикнуться, что некий гражданин безнаказанно поцарапал мою машинку, как через пару часов я получила все данные, что имелись в автоинспекции на владельца списанных у кафе, номеров.
Гордеев Артем Станиславович – так звали моего давнего друга. Жил он в довольно уединенном месте, за чертой города – у самого леса. Работал в какой-то компании, то ли менеджером, то ли особым консультантом – должность меня интересовала мало. Другое дело - адрес. Я забила его в навигатор, и обвела черным маркером на бумажной карте.
- Если обо мне будут спрашивать, сможешь ли соврать? – спросила я у деда, когда мы сидели на лавке под старой яблоней.
Лето осталось далеко позади. В воздухе ощутимо пахло морозом, срывался первый снежок. Я по нос закуталась в клетчатый плед и неторопливо пила какао, грея руки о чашку с нарисованным веселым оленем. Кружку мне выделил дед, и она по молчаливому согласию уже считалась личной и неприкосновенной: широкая, почти как бульонная, с мелкой щербинкой на ручке, она была ярким примером того, что счастье в мелочах.
Собаки разлеглись близ нас полукругом и, положив морды на лапы, делали вид, что дремлют.
Дед сидел, наклонившись, оперевшись локтями на ноги и переплетя между собой узловатые пальцы. В зеленой меховой куртке нараспашку, без шапки и перчаток.
Услыхав вопрос, повернул ко мне голову и как обычно, нахмурился.
В неверном свете догорающего заката, осветившего профиль, его лицо приобрело почти фантастический золотой ореол. В молодые годы дед был по-настоящему красивым мужчиной – подумала я. Ни седина, ни прорезавшие лицо морщины этого скрыть не могли.
Что же случилось такого, что он остался одинок? Додумать дед мне не дал.
- А с чего бы мне врать? Да и кому я буду про внучку рассказывать?
В ответ я рассмеялась. Можно было бы обнять его, но я не стала плодить неловкость: телячьих нежностей дед не терпел. Вместо этого я искренне, от всей души сказала:
- Спасибо. Никогда бы не подумала, что ты станешь мне другом.
- Так обычно и происходит. Сперва человек думает: что это за придурок? А потом этот самый придурок становится кем-то незаменимым.
- И что ты думал, когда не хотел пускать меня на свое заброшенное ранчо? – смеясь, спросила я.
- Я подумал, что где-то неподалеку устраивают очередной конкурс красоты. Ну, а куда еще можно было надеть юбку и с таким усердием намазать губищи? Точно не на стрельбище, – дед тоже улыбнулся, правда, одними глазами. – А если серьезно, то одного взгляда хватило, чтобы понять – девчонка ты далеко не простая.
Помолчали. С дедом было уютно молчать.
- Не расскажешь, что собираешься делать?
- Нет, - посвящать его в свои планы было равносильно тому, что звать с собой. – Если все получится так, как я думаю, очень скоро я приеду к тебе на чай с блинами. Готовь мое любимое варенье.
Дед провел меня до машины, алабаи плелись следом и грустно мели хвостами, словно мы прощались навсегда. Я присела и поцеловала в нос всех четверых, очень надеясь, что мы, в самом деле, скоро увидимся.
- До скорого, дед! – я все таки приобняла его и заспешила завести двигатель.
Следующую неделю я провела, наблюдая за Артемом. Он довольно часто ужинал в том ресторане, близ моего дома и засиживался в нем допоздна. Иногда приезжал в компании длинноногой блондинки – каждый раз новой, но чаще трапезничал в одиночестве. В целом, кроме посещения харчевни, в его передвижениях по городу не было никакой системы. Это нисколько меня не опечалило - все, что меня интересовало, узнала и так.
На город, со всей своей суровостью, опустилась зима. Морозная, снежная погода за окном слепила глаза и заставляла облачаться практически в термокостюмы.
Я купила бумажный календарь, повесила его на стену, и наугад ткнув в число, обвела его фломастером. Таким нехитрым способом выбрала число для пресловутой операции «ы». До вылазки за город оставалась пара дней, и я решила не дразнить судьбу и терпеливо подождать.
Нельзя сказать, что я не переживала. Я перебрала в голове все возможные варианты событий, и даже оставила парочку совсем невероятных комбинаций, ведь, как известно, вселенная еще та юмористка, и никогда нельзя предусмотреть полностью всё от «а» до «я». Оттого я вполне допускала, что добравшись до места, придется импровизировать.
Счастливчик захандрил. Словно предчувствуя, что хозяйка вот-вот совершит нечто в высшей степени глупое, он беспокойно ерзал, мяукал без повода и перестал есть, хотя успел проявить себя терпеливым, уравновешенным животным.
- Хватит нервничать, одноглазик, - уговаривала я, и водила рукой по серой шерстке.
Кот в ответ бил полосатым хвостом и дергал ухом.
- Если тебе страшно оставаться одному, я могу взять тебя с собой, хочешь? – Счастливчик посмотрел заинтересованно, а спустя секунду согласно моргнул.
Я продолжила гладить любимца и подумала о том, что мое сумасшествие заметно прогрессирует.
Когда настал день «х», я встала пораньше, включила музыку и всласть натанцевалась. Ничто не мешало начинать так каждый день, но желание появилось именно в то утро.
День прошел как обычно – я немного поработала – шеф присылал нужные документы по электронной почте: мы сошлись на том, что ближайшее время я буду работать внештатно. Разумеется, с сохранением семидесяти пяти процентов от общей суммы оклада. Я наврала ему о внезапном приступе затянувшейся аллергии на все возможные раздражители и выбила себе довольно таки занимательные привилегии.
Мы со Счастливчиком пообедали, полазили в интернете, посмотрели серию «Менталиста», а когда за окном стемнело, принялись собираться.
Кот устроился на переднем сидении. На пол я поставила миску для воды и емкость для личных кошачьих дел, сама села за руль.
Как сложится наша встреча, я не знала. Живот свело спазмом, но я вдохнула поглубже и завела мотор.
Поделиться книгой: