Помоги проекту - поделись книгой:
А 27 ноября 1887 года широко праздновался полувековой юбилей служения протоиерея Павла Стефановича Ляпидевского в Скорбященском храме. Торжества начались 26 октября в 18 часов праздничным всенощным бдением в приделе иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», которое, при пении восьмидесяти человек певчих известного хора С. В. Васильева, совершил юбиляр в сослужении своего сына о. Сергия – протоиерея Космодамианской церкви, что близ малого Каменного моста и священника Спасской в Наливках церкви о. Николая Копьева. После благодарственногомолебна своды Скорбященского храма огласились громогласным и стройным пением концерта Бортнянского «Милости твоя, Господи». Этот концерт исполнил Васильев по желанию и выбору юбиляра, отличного знатока партесного пения. А прихожане поднесли отцу Павлу две иконы Пресвятой Богородицы – «Всех скорбящих Радость» и «Знамение»[50].
53 года служил протоиерей Павел Стефанович Ляпидевский, «церковный старец», как его называли замоскворецкие жители, настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость». 53 года трудного, ответственного и благородного пути. Протоиерей Павел Стефанович Ляпидевский умер 14 (27) февраля 1891 года.
В 1885 году в Москву, уволившись по болезни из Грузинской Епархии, где напряженно трудился на благо укрепления и распространения Православия на Кавказе, вернулся протоиерей Сергий Павлович Ляпидевский. По окончании Московской духовной академии отец Сергий преподавал вначале в Черниговской духовной семинарии, затем в Кавказской духовной семинарии по классу словесности, был настоятелем Николаевского Бакинского собора, законоучителем православного исповедания в Бакинской реальной гимназии, состоял членом Испытательного Комитета при Управлении Попечителя Кавказского округа, законоучителем Тифлисского женского училища.
Проходя службу на Кавказе, о. Сергий был возведен в сан протоиерея в 1870 году. Затем, приглашен Его Императорским Высочеством Михаилом Николаевичем и государыней Ольгой Федоровной исполнять должность законоучителя Августейших детей их, а также священнодействовать при дворе Его Высочества, церкви. По ходатайству Его Императорского Высочества, князя Михаила Николаевича, за отличные и полезные труды в области преподавательской деятельности, о. Сергий Ляпидевский был награжден золотым наперсным Крестом, украшенным драгоценными камнями.
Вернувшись в Москву в 1885 году, отец Сергий Его Высокопреосвященством Иоанникием, Митрополитом Московским и Коломенским, был назначен настоятелем Космо—Дамианской, что в Кадашах, церкви и законоучителем 2‑й московской Классической гимназии. В 1886 году Сергий Павлович был избран духовником половины церквей Благочиния. В 1888 году о. Сергий был утвержден редактором духовного журнала «Кормчий».
После увольнения за штат по состоянию здоровья о. Павла, протоиерей Сергий Павлович Ляпидевский, по прошению переведен к Преображенской на Ордынке церкви, 21 сентября 1890 года.
Отец Сергий, как и его уважаемый родитель, был достойным продолжателем семейных традиций фамилии Ляпидевских в области просветительской и миссионерской деятельности на благо Церкви и Отечества, в связи с чем он был удостоен многих церковных и государственных наград. 2 декабря 1901 года Сергий Павлович Ляпидевский скончался. 4 декабря состоялось погребение тела почившего на Даниловском кладбище. Заупокойную литургию совершал преосвященный Нафанаил, управляющий Спасо—Андрониевым монастырем, соборне с многочисленным духовенством[51].
По резолюции Высокопреосвященного Владимира, Митрополита Московского, 1 января 1902 года к церкви «Всех скорбящих Радость» на Ордынке был назначен третий представитель славной династии Ляпидевских, внук протоиерея Павла Стефановича и сын протоиерея Сергия Павловича, – священник Семен Сергеевич Ляпидевский. А в 1909 году он был утвержден в должности настоятеля этого храма.
Семен Сергеевич родился в Ставрополе, на Кавказе. Обучался в реальном училище. Проходил священнические должности в храмах Ставропольской Епархии, занимался педагогической работой. В 1896 году о. Симеон поступил на службу в Военнодуховное ведомство и назначен к церкви Артиллерийских частей и учреждений г. Москвы. В 1897 году Протопресвитером военного и морского духовенства переведен на вакансию священника, к церкви Московской военной тюрьмы.
В трапезной Скорбященского, что на Ордынке храма при о. Симеоне, с 1903 по 1904 годы планировалась реставрация стенной живописи. По этому поводу для осмотра храма прибыла Комиссия Императорского Московского Археологического общества во главе с художником А. М. Васнецовым, которая заключила, что «со стороны Общества не встречается препятствий к реставрации стенописи в Скорбященской по Большой Ордынке церкви, при условии, что роспись будет произведена в одном характере со стенописью в ротонде или холодном храме, причем рисунки росписи должны быть сперва представлены на разсмотрение Императорского Московского Археологического общества». Поскольку отношение к стенной живописи Скорбященского храма было в то время неоднозначным, дело по реставрации ее представлялось весьма ответственным. Дело в том, что со времени построения трапезной архитектором Баженовым многое в интерьере и стенной живописи ее изменилось коренным образом. Ее стены и столбы постепенно украсили большие картины–панно. Картины эти не были подчинены определенной богословской идее, как это было в византийских и древнерусских храмах. Стиль этих «вставок» живописный, заимствованный у западной традиции, берущей свое начало с эпохи Возрождения. И когда стал вопрос о реставрации стенной живописи трапезной Скорбященского храма, произошло, по видимому, столкновение доводов и аргументов сторонников западной и русско–византийской традиций. Поэтому Комиссия собиралась несколько раз. В присутствии Благочинного 2 отделения Замоскворецкого сорока Протоиерея Николая Копьева и членов причта Скорбященской, на Ордынке церкви священника Симеона Ляпидевского, священника Иоанна Розанова, диакона Сергия Богословского, псаломщиков Иоанна Свитинского и Николая Никитского, церковного старосты Московского купца Александра Федоровича Шемшурина и мастера живописных работ Волкова, члены Археологического Общества, художники Васнецов и Иванов осмотрели почерневшую и местами облупившуюся стенную живопись, и заявили, что в выборе сюжетов для священных изображений они предоставляют полную свободу, но чтобы новая живопись была написана на цинковых досках и поставлена на места, занятые потемневшими от времени кар тинами, с сохранением последних в полной неприкосновенности. Мастер живописных работ Волков заявил, что для него весьма затруднительно представлять рисунки росписи на предварительное рассмотрение Археологического Общества, что на их изготовление потребуется и продолжительное время, и значительные расходы на уплату за них мастерам. Церковный же староста г. Шемшурин со своей стороны добавил, что Скорбященская церковь не имеет средств на уплату за работы по возобновлению в трапезе стенописи, и что весьма значительные расходы он готов произвести за свой собственный счет, не желая в то же время увеличивать таковых на изготовление предварительных рисунков стенописи для Археологического Общества. Выслушав все мнения собравшихся, «о. Благочинный указал средний путь решения проблемы: 1) составить, согласно указанию г. г. Васнецова и Иванова, рисунков уборки, применительно в холодном храме не на весь купол, а на какую–либо часть его; 2) во избежание трат времени и лишних расходов, вместо предварительного изготовления рисунков священных изображений, требуемых Археологическим Обществом, представить на рассмотрение Общества сборник священных изображений Воскресения Христова и Двунадесятых праздников, превосходно иллюминованных красками, изданных с разрешения Святейшего Правительствующего Синода Московскою Синодальною Типографиею. Указанные изображения, как получившие санкцию Святейшего Синода, являются подходящими для Скорбященского храма. Это не чета тем нелепым изображениям Шнорра и Доре, которым подражали до последнего времени наши малосведующие в церковной живописи мастера, пример чему встречается даже в трапезе самого Скорбященского храма: в левом алтаре справа изображение явления воскресшего Господа Фоме, целиком списанное с Шнорра». В отношении священных изображений в куполе, то есть «Символ веры», Благочинный Н. Копьев предложил оставить их, прописав вновь в том же тоне, в каком они исполнены. «…Имея же в виду желание причта и старосты Скорбященской церкви написать вместо потемневших и облупившихся картин на северной и южной стенах храма, по две на стене, изображения Святителей Московских Петра, Алексия, Ионы и Филиппа, – написать таковые на цинковых досках в размере помянутых картин по выработанным Академиком Маковскимобразцам, каковые в фотографиях представить в Археологическое Общество»[52]. На средства ктитора храма г. Шемшурина стены были вновь украшены мрамором и лепной работой, часть икон отреставрирована, иконостасы и ризы на иконах вновь вызолочены.
Однако замена старых стенных росписей (14 картин) на новые, на цинковых досках, с оставлением старых, повидимому, не была исполнена, поскольку ныне существующие росписи написаны на холсте и их иконография соответствует не типовым изображениям праздников и святых из альбомов, выпущенных Синодом, а характерна для западной академической живописи начала XIX века. Их создание, повидимому, относится ко времени постройки ротонды О. Бове, когда все интерьеры храма были переделаны. Вероятно, в начале XX века росписи были лишь обновлены, как это предписывалось произвести с росписью купола. Эти росписи реставрировались во второй половине сороковых годов XX века. Об этом говорит разница в их состоянии (некоторые, особенно при входе сильно потемнели, другие же – Введение и Сретение – выглядят более яркими)[53].
В 1915 году в день храмового праздника Скорбященский храм на Ордынке удостоился посещения Предстоятеля Церкви, Митрополита Макария. «В сем памятном году храмовой праздник в честь святой чудотворной иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость», что на Большой Ордынке, справлялся с особенной торжественностью. И всегда, и прежде храмовый праздник в Скорбященском храме справлялся благолепно. С верою и религиозным подъемом притекали к святой иконе Богоматери верующие, притекали со всех концов древлеправославной Москвы… Праздник явления чудотворной иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость», 24‑го октября, справлялся всегда в течение целых трех дней и сопровождался в эти дни торжественным праздничным богослужением, как в первый день, так и в третий; и во все эти дни много было богомольцев.
Ныне Первосвятитель Церкви Московской, Высокопреосвященнейший Митрополит Макарий, осчастливил Скорбященский храм своим святительским служением в храмовый праздник 24‑го октября. Не раз отмечалось в повременных и периодических изданиях духовной и светской печати, что Владыка Митрополит любит совершать божественную службу, творить молитву в многочисленных храмах Москвы по собственному почину. Так было и здесь. И голос архипастыря о желании его молиться в этом храме был принят причтом и прихожанами. Накануне праздника всенощную и вечерню совершал местный о. благочинный, протоиерей Н. И. Мячин с настоятелем храма о. С. С. Ляпидевским, о. о. С. Ф. Богословским, Н. И. Смирновым и Ф. И. Введенским при диаконах о. о. Н. В. Балдине, Н. Д. Рождественском и А. И. Румянцеве. Храм был убран зеленью, живыми цветами и снаружи иллюминован. Во время всенощной о. Ляпидевский прочитал сказание о явлении иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость». Пела Губонинская капелла в полном составе…»[54]
Отец Симеон Ляпидевский продолжил начатое его отцом издание духовнонародного журнала «Кормчий». Особенно популярны были приложения: «Народное обозрение», «Листки иллюстрированные на все воскресные и праздничные дни», «Современные вопросы при свете христианства», «Жития святых», «Правда Божия», «Святая Русь – светоч Православия». В 1917 году о. Симеон был посвящен в сан протоиерея.
Сохранились сведения о месте захоронения представителей славной духовной фамилии Ляпидевских… Но где и когда закончился путь Симеона Сергеевича, нам, к сожалению, неизвестно. Память о деятельности священников Ляпидевских на благо процветания и укрепления Русской Православной Церкви и Российского государства навсегда останется в сердцах благодарных потомков, нынешних и будущих прихожан храма иконы Богородицы «Всех скорбящих Радость» на Ордынке.
Сергий (Ляпидевский), Митрополит Московский и Коломенский, р. 10 февраля 1820 года, † 11 февраля 1898 года, похоронен в Троице—Сергиевой лавре.
Ляпидевский Павел Стефанович, протоиерей, † 14 февраля 1891 года, похоронен на Даниловском кладбище.
Ляпидевский Сергий Павлович, протоиерей, † 2 декабря 1901 года, 62 лет, похоронен с П. С. Ляпидевским на Даниловском кладбище[55].
ВСПОМНИМ в своих молитвах приснопамятных настоятелей святого храма сего
Протоиерея Павла
Протоиерея Сергия
Протоиерея Симеона
Скорбященский храм после 1917 года. Закрытие храма
С водворением в России советской власти, для Русской Православной Церкви начались жестокие времена. В 1918–1920 годы были ликвидированы все духовно учебные заведения, монастыри, православные общества, консистории, духовные правления. В 1922 году, под лозунгом помощи голодающим Поволжья, было проведено изъятие церковных ценностей. Древние иконы, драгоценные оклады, церковная утварь, камни, колокола рекой потекли на Запад, в уплату заказчикам и кредиторам новой русской Смуты. Репрессии 1918–1930‑х годов унесли жизни сотен тысяч православных священноцерковнослужителей и мирян.
Мало кто знает о том, что после 1918 года на улице Большая Ордынка, во дворах теперешнего дома № 17 помещался лагерь принудработ, – филиал Ивановского концлагеря, размещавшегося на территории ликвидированной московской Иоанно—Предтеченской женской обители. Мрачные строения Ордынского концлагеря были увенчаны по верху колючей проволокой, а внутренние дворы тянулись почти до Пятницкой улицы. Об этих лагерях, расположенных в самом центре Москвы, вблизи Кремля, почти ничего не известно. Только некоторые имена и отдельные разрозненные свидетельства сохранились в архивных документах той поры, например, в следственных делах узников 1920х годов[56].
Репрессии коснулись и протоиерея Семена Сергеевича Ляпидевского, настоятеля церкви иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на Ордынке. Сын знаменитого протоиерея Сергея Павловича Ляпидевского и племянник Московского Митрополита Сергия (Ляпидевского), ученика и последователя святителя Филарета, он не мог не попасть в поле зрения ОГПУ. Отец Симеон был арестован в 1918 году, в октябре месяце, за издание журнала «Кормчий», хотя журнал не выходил уже с конца 1917 года. Из архивных документов известно лишь, что о. Симеон содержался в Бутырской тюрьме. В 1922 году упоминается как настоятель Троицкой, в Лужниках церкви. Дальнейшая судьба его неизвестна[57]. Сохранился дневник преподобноисповедника иеромонаха Никона (Беляева), преподобного Оптинского старца, который писал: «Первым моим духовником был протоиерей о. Сергий Ляпидевский, ныне скончавшийся, вторым – его сын, о. Симеон Сергеевич. Однажды на исповеди, отец Симеон сказал мне, что необходимо ходить в церковь по праздникам. Это долг перед Богом. Я поразмыслил об этом и согласился. С тех пор я стал часто ходить в церковь, даже в будни, когда был свободен. И это обратилось в привычку». Родной брат прп. Никона, Иван Беляев также писал: «Уже с первой половины XIX столетия настоятельствовали в храме Ляпидевские. Сначала был протоиерей Павел Степанович, затем его сын, Сергей Павлович… Служил этот древний старец прекрасно. Это был наш первый духовник. И я, бывает так, навсегда сохранил в своей памяти: кончается всенощная, в храме почти темно, в открытых Царских вратах о. Сергий, благословляющий народ, весь белый, величественный. Он был редактором–издателем духовного журнала «Кормчий», который я очень любил. Выходил он и при сыне его. Особенно хороши были приложения – листки и крохотные книжечки….Отец Сергий лежал на смертном одре, и из Ставропольской епархии был вызван к нему сын, молодой еще священник, о. Семен Сергеевич. Потом он остался служить на месте отца своего. К нашему дому он был очень близок, мама крестила его младшего сына. Видел я, как благоговейно он служил Литургию, особенно в момент пресуществления Святых Даров. Служба у нас в храме была не затяжная. Не знаю почему, но из всей Москвы только у нас в храме поздняя обедня начиналась с 11 часов. Говорили, что этот обычай ввел еще митрополит Сергий (Ляпидевский), брат о. Сергия Павловича. После обедни всегда был молебен Скорбящей Божией Матери, почти всегда с акафистом (несколько сокращенно), и непременно с пением нами на клиросе канона «Скорбных наведения обуревают смиренную мою душу». Отец Семен Сергеевич впервые ввел беседы каждое воскресенье, после вечерни»[58].
После ареста Семена Сергеевича, сначала в клир, а затем настоятелем в Скорбященский храм, в 1919 году, был назначен Константин Павлович Любомудров, – будущий священно мученик. Родился Константин Павлович 27 июля 1879 года в селе Георгиевском Ростовского уезда Ярославской губернии, в семье псаломщика Павла Любомудрова и его супруги Анны. Первоначальное образование Константин получил в Ярославском Духовном училище, и 12 ноября 1896 года был определен псаломщиком к Пятницкой церкви в городе Ярославле. В 1900 году он выдержал экзамен при Ярославской Духовной семинарии, в 1905 году был удостоен благодарности за усердные и успешные труды на поприще педагогики. В мае 1908 года Константин Павлович был рукоположен во диакона ко храму Рождественского монастыря в городе Ростове, а в июле того же года – во священника ко храму Преображенского Севастиановского женского монастыря в Пошехонском уезде. В 1911 году архиепископ Ярославский Тихон (Белавин) назначил отца Константина настоятелем Никольской церкви в селе Марково Ростовского уезда, и в том же году – законоучителем Марковского двухклассного училища.
Вскоре отец Константин овдовел, после чего принял решение всецело посвятить себя служению Церкви, а для большего успеха на этом поприще – получить высшее богословское образование. В 1915 году поступил вольнослушателем в Московскую Духовную академию, неся в ней послушание эконома с 1916 года; одновременно учился в Московском Археологическом институте, который окончил в 1917 году со званием ученого архивиста, защитив диссертацию на тему «Святой Димитрий Ростовский и его проповеди». В 1917 году отец Константин был зачислен в число студентов первого курса Московской Духовной академии.
В 1919 году отец Константин окончил Московскую Духовную академию и был назначен сначала в клир, а затем настоятелем церкви в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», что на улице Большая Ордынка в Москве. Служил, по словам одного его родственника, и в соседнем храме сщмч. Климента Римского на Пятницкой улице. За призыв к прихожанам молиться за угоняемых в Сибирь христиан отец Константин был арестован в 1932 году, когда в Москве, в рамках борьбы с Русской Православной Церковью, с целью ее уничтожения, по одному делу было арестовано более пятидесят священнослужителей и мирян. «Привлечённые по данному делу лица, – писали следователи ОГПУ, – группировались вокруг церквей города Москвы, проводя среди церковных антисоветскую агитацию и распространяя всякого рода провокационные слухи… Монашками и духовенством была организована широко разветвленная сеть по сбору денег и продуктов среди церковников, путем отчисления кружечного церковного сбора для оказания помощи ссыльному духовенству; с указанным духовенством велась регулярно письменная и живая связь».
10 мая 1932 года Особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило отца Константина к пяти годам ссылки в Казахстан, и он был отправлен этапом в город Алма—Ату. Вернувшись в 1935 году в Москву, отец Константин попытался устроиться здесь, но ему, как бывшему в заключении, власти этого не позволили, и он был вынужден уехать в Можайск, откуда часто приезжал в Москву для окормления многочисленных духовных детей, совершая по их просьбе требы в домах.
Поделиться книгой: