Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

— А не слишком сложно? Почему попросту не устроить обоим ту же аварию, например? Или порчу навести? Да в конце концов, просто отсушку сделать?

— Порча незаконна, можно и в тюрьму загреметь, — напомнил Рэм. — Отсушка — более вероятно, но все зависит от силы обиды, Алена. Люди, они иногда очень мстительными бывают.

Возразить не нашлась что. За годы работы в агентстве я действительно со всяким сталкивалась, в том числе и с безумствами во имя любви. Мы заехали на нужную улицу, Рэм остановился около дома, где жила мать Коли. Как сказала Катя, она была целительницей средней силы и работала из дома. Значит, вероятность, что мы застанем ее, большая. Рэм, приблизившись к подъезду, достал из кармана таблетку ключа и под моим удивленным взглядом приложил к домофону. Аппарат на мгновение окутался красноватым сиянием, потом пискнул и открылся. Рожнов оглянулся на меня и пояснил:

— Универсальный ключ, открывает любые домофоны. Полезная штучка. — Он подмигнул и вдруг улыбнулся краешком губ. — Буду выдавать под расписку по оперативной надобности, — в его голосе мелькнули веселые нотки.

Я молча зашла за ним в подъезд, сражаясь с могучим приступом замешательства: первоначальное мнение о новом шефе как о сдержанном и серьезном мужчине дало трещину. Ну да, из меня психолог никакой, это Василиса и Рада у нас могут по первым словам и взглядам выдать целый психологический портрет человека или не человека. Мы поднялись на четвертый этаж и остановились перед обычной деревянной дверью. Рэм позвонил, через несколько минут она приоткрылась, явив нашим взорам худощавую бледную женщину в черном, с платком на голове. Потухшие глаза невнятного серого цвета без всякого выражения посмотрели на нас.

— Простите, я не принимаю сегодня… — тихим, шелестящим голосом произнесла она, но Рэм не дал ей договорить.

— Добрый день, Марина Сергеевна, — мягко поздоровался Рожнов. — Мы из детективного агентства по поводу смерти вашего сына. Позволите войти?

Женщина сильно вздрогнула, уставилась на Рэма, и в ее взгляде мелькнули отголоски эмоций: боль, растерянность, страдание.

— Д-да, конечно, — почти шепотом ответила она и посторонилась, пропуская нас в коридор.

Трехкомнатная квартира старого фонда, с высокими потолками и лепниной, настоятельно требовала ремонта. Мебель тут стояла еще советских времен, хоть и добротная, но обшарпанная. На полу, выложенном паркетом елочкой, потертые ковры, да и сам паркет нуждался в циклевке и реставрации. Выцветшие обои в мелкий цветочек, большой круглый стол в гостиной, куда нас привели, и неожиданно белоснежная скатерть, отделанная тонкими кружевами и вышивкой. Марина Сергеевна устало присела на край стула, мы тоже расселись, и Рэм завел разговор.

— Простите, что снова заставляем вспоминать, понимаем, как вам тяжело, но все же скажите, у Николая совсем не было шансов? — Мой шеф с сочувствием посмотрел на хозяйку квартиры.

Она прерывисто вздохнула, разгладила несуществующую складку на скатерти и ответила тем же тусклым голосом:

— Я целительница, хоть и средненькая, и, конечно, сразу посмотрела, чем Коленьке помочь можно. Но повреждения слишком серьезные были. — Марина Сергеевна беззвучно всхлипнула и смахнула слезу со щеки. — Позвоночник, множественные ушибы внутренних органов, переломы… — Она замолчала и махнула рукой. — Маги тоже не всесильны, понимаете?.. Они могут вылечить болезни, я могу вылечить многое, даже начальную стадию рака, если постараться, но… — Женщина запнулась, снова всхлипнула и вытерла совсем мокрое лицо. — Коленьку по кусочкам собирать пришлось бы, а на это никто не способен, — шепотом закончила Марина Сергеевна и замолчала, закрыв рот рукой и зажмурившись.

Я посмотрела на Рэма, достала из сумки пузырек с успокаивающим — всегда держала, на всякий случай, — и попросила:

— Принесите воды, пожалуйста.

Шеф не стал спрашивать, молча встал и вышел из гостиной. Я же придвинулась ближе к безутешной матери, погладила ее по плечу, страшно жалея, что ничем не могу помочь. Потерять единственного сына — это ужасно, никому бы не пожелала такого. Увы, в своей работе я слишком часто сталкивалась с таким вот горем, и каждый раз у самой вставал ком в горле.

— У Коли не было врагов, кто мог бы желать ему смерти, Марина Сергеевна? — тихо спросила женщину, пока Рэм ходил за водой.

— Да бог с вами, какие враги. — Она вздохнула и посмотрела на меня. — Коля обычным мальчишкой был, учился в Политехе, с девочками дружил. — Целительница достала платок и промокнула глаза. — Наверное, как в любой компании, были с кем-то нелады, но чтобы ему смерти желали… — Марина Сергеевна покачала головой, потом вскинулась и уставилась на меня встревоженным взглядом. — А почему вы спрашиваете? Колю убили, да? Эта авария, ее подстроили? — Мать Николая вцепилась в мою руку.

— Мы пока выясняем, но точно могу сказать, кто-то провел нехороший обряд с вашим сыном, и теперь его душа не может найти покоя, — в общих чертах обрисовала я ситуацию Марине Сергеевне, не желая ее расстраивать еще больше настоящим положением дел. — Нам надо отыскать того, кто сделал этот обряд, чтобы помочь вашему сыну.

Целительница побледнела, отшатнулась от меня, но сказать ничего не успела — вернулся Рэм со стаканом воды. Я быстро накапала несколько капель и протянула стакан Марине Сергеевне.

— Вот, выпейте, это успокоительный отвар, очень хорошая штука, — пояснила я.

Женщина в несколько больших глотков выпила, а потом ее лицо скривилось, в оживших глазах полыхнула злость.

— Это Ирка, я знаю! — с ненавистью выпалила Марина Сергеевна. — Ведьма, это она! Со школы бегала за Коленькой, вешалась на него! Я ей сколько раз говорила, что не нужна она ему, так Ирка эта не слушала, все гадости пыталась подстраивать девушкам, с которыми Коля общался! Вот она это, попомните мое слово!

Видимо, ей нужен был хоть кто-то, кого можно обвинить в трагичной гибели сына, и безответно влюбленная девушка подходила на эту роль как нельзя лучше. Но по опыту я знала, что вряд ли Марина Сергеевна права и эта Ира действительно сделала обряд.

— Где живет эта Ира, Марина Сергеевна? — спросил Рэм, достав записную книжку. — Мы поговорим с ней.

— Да близко, в Пушкарском переулке, — буркнула целительница. — Вы же мне скажете, да, она это или нет? — Женщина вцепилась мне в руку, жадно вглядываясь в лицо. — Пожалуйста, прошу вас!

— Порчи и проклятия — подсудное дело, — негромко напомнил Рожнов, покосившись на хозяйку квартиры.

Она сникла, отпустила меня и разом будто состарилась еще на несколько лет.

— Знаю я и не собираюсь этим непотребством заниматься, — тихо ответила Марина Сергеевна. — Просто… мне надо знать…

— Хорошо, когда все выясним, мы вам расскажем, — заверила я женщину и поднялась. — Спасибо большое за помощь, Марина Сергеевна.

Целительница проводила нас, и мы вышли обратно в подъезд. На душе осталось тягостное ощущение, хотелось скорее на воздух, пусть стылый и промозглый, но свежий. В этой квартире скопилось слишком много горя, от него кожу неприятно покалывало. Я почти бегом спустилась вниз и выскочила на улицу, вдохнув полной грудью и прикрыв глаза. Хорошо…

На лицо упали несколько капель — серое небо снова разродилось меленьким осенним дождиком. За спиной открылась дверь, и я, не оглядываясь, почувствовала, как Рэм остановился рядом.

— Поехали к Ирине? — негромко спросил он.

Я кивнула и направилась к машине, поежившись и глубже зарывшись в воротник свитера. Марина Сергеевна дала нам адрес этой девушки, а еще сделала поистине королевский подарок, отдала телефон Коли — удивительно, но в аварии трубка парня почти не пострадала, только экран разбился. Мы пообещали вернуть целительнице вещь сына в ближайшее время, понимая, что для нее это память. В телефонной книжке нашелся номер этой Ирины, слава богу, она была там одна, и я набрала, надеясь, что девушка дома и мы сможем поговорить.

— Да, — раздался на том конце слегка удивленный голос.

— Ирина, меня зовут Алена, и я из детективного агентства, по поводу смерти вашего знакомого, Николая, — привычно представилась я. — Мы можем поговорить с вами?

— А… Конечно. — Судя по всему, девушка была слегка обескуражена моим звонком. — Я дома сейчас, хотите, можем у меня, а можем в кафешке…

— Мы подъедем, — согласилась я, не дав ей договорить. — Адрес ваш у нас есть.

— Хорошо, жду тогда. — Ира отключилась.

— Вряд ли она имеет отношение к этой истории, — уверенно сказала я, спрятав свою трубку и глядя перед собой.

— Но она может рассказать об окружении Николая больше, чем ее мать, — возразил Рэм. — Так что поговорить стоит.

— Стоит, конечно, я же не отказываюсь, — пожала плечами, рассеянно глядя в окно.

До Пушкарского переулка мы добрались быстро, остановились у нужного подъезда, и на этот раз начальство не стало применять свой чудо-ключ, а дисциплинированно позвонило в домофон. Ира впустила нас, мы поднялись на третий этаж и зашли в любезно приоткрытую хозяйкой дверь. Обычная двухкомнатная квартира, чем-то напоминавшая жилье матери Коли, но тут немножко почище было и мебель не такая старая. Однако видно было, что семья Иры — среднего достатка и много себе позволить не может. Подозреваю, обычные люди, без дара, потому что встретившая нас девушка примерно одних лет с Катей, в домашнем халате, не обладала никакими способностями и являлась простым человеком. Она окинула нас быстрым взглядом, нервным жестом заправила за ухо русую прядь и посторонилась, пропуская в коридор.

— А что, со смертью Коли что-то не так? — с порога поинтересовалась она, пока мы снимали обувь и верхнюю одежду.

К моему удивлению, едва я скинула куртку с плеч, ее подхватил Рэм и аккуратно повесил на крючок. Признаться, я не ожидала и покосилась на шефа — что у него на уме? К чему такая галантность? Но он с невозмутимым лицом снял свое пальто и повернулся к Ирине, даже не посмотрев на меня, будто ничего и не случилось.

— Кто-то провел темный ритуал с вашим другом, Ира, и мы ищем, кто бы это мог быть, — ответил Рожнов.

— Не я! — выпалила девушка, правильно расценив наш приход. — Вы что, какие ритуалы, у меня ни капли дара, и зачем мне эта фигня, да еще и с Колькой? — Она прикусила губу, ее лицо скривилось, и Ирина шмыгнула носом. — Черт, поверить не могу, что его нет больше… — прошептала она и обхватила себя руками. — Мы же в школе за одной партой сидели!

— Мы знаем, что это не вы, — успокоила я девушку. — Но, может, вы подскажете, в его окружении были враги? Какая-нибудь отвергнутая девушка? — вопросительно глянула на Иру.

Она вздохнула.

— Пойдемте на кухню, — предложила хозяйка.

Мы молча проследовали за ней, расселись за столом. Ира примостилась на краешке стула, рассеянно водя пальцем по скатерти.

— Колька вообще имел популярность, — на лице Ирины появилась немного кривая улыбка. — Девчонки бегали за ним, но он не пользовался этим, так, мог пофлиртовать ради прикола, но дальше заходил редко. — Она помолчала. — Я тоже хотела с ним встречаться, но для Кольки я оставалась только подругой детства. — Ира прикусила губу, в ее голосе проскользнула обида. — Ну, я просто старалась держаться ближе к нему, хоть меня и бесило, что девчонки ему глазки строят и на шею вешаются. Может, и был кто среди них, кто сильно на Кольку обиделся. Но чтоб ритуал… — Она с сомнением покачала головой. — Да еще темный, как вы говорите, это вряд ли. Ну могли приворот разве что сотворить или порчу там какую по мелочи.

— А про Катю что вы можете сказать? — Я откинулась на спинку стула, внимательно наблюдая за Ирой.

Пока она вела себя естественно и действительно сильно переживала смерть друга. И влюблена была безответно, это тоже правда.

— Его последняя девушка? У них серьезно все было. — Ира тоскливо вздохнула. — У Кольки глаза светились, когда он про нее говорил, и я поняла, что это не просто увлечение. Ну… старалась радоваться за него, чего уж. — Девушка обхватила себя руками, обвела потерянным взглядом кухню. — Видела пару раз, мы вместе гулять ходили. По-моему, он влюбился в нее крепко. Не знаю, что еще вам рассказать, я правда не в курсе, кто мог так сильно Кольке зла желать. — Ира посмотрела на меня.

— Можете сейчас с нами проехать? — попросила я. — Просто формальность, ничего серьезного, наша ведьма проверит вас, и все.

Ира покосилась на меня и, поколебавшись, кивнула:

— Ладно. — Она поднялась. — Подождете, я переоденусь?

Пока мы ждали Иру, я все же набралась смелости и спросила, искоса поглядывая на Рэма:

— А что это за татуировка у вас? Она что-то означает?

Я всегда отличалась нездоровым любопытством и сейчас не сдержалась. Рожнов как-то странно посмотрел на меня, и я уже подумала, что это слишком личное и нарвусь на резкий ответ не спрашивать того, что меня не касается. Ошиблась.

— Вы не знаете? — задал он в ответ странный вопрос.

— А должна? — озадачилась я, с недоумением уставившись на него.

Откуда, интересно? Вообще первый раз вижу такую штуку, как у него. Ну, в смысле, чтобы кто-то на лице делал, потому и спросила. Рэм одарил меня еще более странным взглядом, в котором смешались удивление и непонятное мне беспокойство, но все же удовлетворил мое любопытство:

— Это знак моего клана. У всех снежных барсов такие есть, даже у женщин. Мы уже рождаемся с ними.

— Ух ты! — искренне восхитилась я, пользуясь моментом и беззастенчиво разглядывая вязь рисунка. — И это что-то означает? Ну, положение там, не знаю. — Я махнула рукой, несколько сумбурно выразив мысли.

Уголки губ Рэма приподнялись, обозначив улыбку.

— Кое-какие сведения есть, да, вы правы, Алена. Но это личное. — Улыбка стала шире, начальство снова подмигнуло.

Ответить я не успела — на кухню вышла уже одетая Ира.

— Поехали? — Она посмотрела на нас.

Через некоторое время мы возвращались в наш офис-квартиру, и на обратном пути у меня не выходила из головы оговорка Рэма, что я должна откуда-то знать о его татуировке. Разве мы раньше встречались? Вряд ли, я бы точно запомнила. Нахмурившись, машинально начала теребить нижнюю губу, уйдя в раздумья. Мелькнула невероятная мысль, что я могла знать его до появления в Питере, в прошлой жизни… Но откуда, господи? И если бы так было, память вроде должна была сработать, как мне казалось, при виде кого-то знакомого, но там ничего не шевельнулось. Хотя прошло четырнадцать лет, Рэм тогда был точно моложе и наверняка без шрамов.

Размышления прервал звонок мобильника, и я увидела номер Женьки.

— Привет, — невольно улыбнулась, вспомнив моего рыжего Лиса. — Вы уже вернулись?

— Да, мы в офисе, а ты где? — в голосе Жени мелькнули беспокойные и одновременно недовольные нотки.

— К свидетелям ездила, сейчас уже подъезжаем, — сказала легкомысленно, а потом запоздало поняла, что именно ляпнула.

— Ты не одна? — Готова спорить на что угодно, он сейчас нахмурился и снова я слышу ревность!

Неугомонный.

— А это имеет значение? — Я пожала плечами, хотя Женя не мог меня сейчас видеть, и перевела разговор на другую тему: — Что-нибудь нашли?

Он помолчал, и я прямо чувствовала его недовольство, но терпеливо ждала ответа и надеялась, что Женя усмирит свои неуместные эмоции.

— Андрюха говорит, спокойно там все, — нехотя ответил все же он, к моей радости. — Но хотел бы, чтобы ты на всякий случай там все глянула. В общем, приезжай, обсудим.

На этом наш разговор закончился — Рэм уже подруливал к подъезду. Мы вышли, я с Ирой впереди, шеф позади нас, поднялись на нужный этаж и зашли в наш офис. У Иры округлились глаза, когда она увидела гостиную, и я спрятала улыбку: да, нормальная реакция тех, кто приходил к нам впервые. Влезла в свои любимые тапочки, покосившись на Рэма — он в этот раз смолчал, хотя в глубине глаз мелькнули смешинки, — выдала гостевые Ире и провела девушку в общую комнату. Там уже стоял у окна Лис, засунув руки в карманы, и на диване сидел Андрюха.

— Привет еще раз, это Ира, — представила я спутницу. — Андрей, Василиса у себя? — вопросительно глянула на некроманта.

— Да, — кивнул он, скользнув по девушке взглядом.

— Ира, проходите, — позвала я подругу Коли и провела к двери в соседнюю комнату. — Василиса, принимай, — весело известила, открыв и заглянув. — Посмотришь, все ли в порядке? — вопросительно посмотрела на ведьму.

— Конечно. — Она приветливо улыбнулась. — Заходи. Как тебя зовут?

— Ира, — немного робея, представилась гостья, и я оставила ее с Василисой.

ГЛАВА 3

Когда вернулась в гостиную, обнаружила, что Рэм негромко разговаривает с Андреем, видимо, о его поездке, а Женька сидит на диване и хмуро смотрит на меня. Ну и что такое? Опять необоснованная ревность? Странно, вроде раньше он себя спокойнее вел, даже когда замечал в мою сторону мужские взгляды. Чего это его так повело на Рэме, причем на ровном месте? Ни я, ни он поводов совершенно не давали. Ну а что вместе ездили к свидетельнице, ничего криминального не вижу — между прочим, Рожнов тут тоже работает, и его обязанность не только просиживать штаны в кабинете да раздавать приказания. Оперативная работа тоже входит в перечень обязанностей начальника нашего агентства. Я воинственно вздернула подбородок, посмотрела в глаза Женьке и остановилась напротив, скрестив руки на груди.

— Что? — тихо спросила Лиса, не собираясь допускать скандала и ссоры на ровном месте.

— А чего ты одна не поехала? — Надо отдать Женьке должное, он постарался скрыть недовольство и говорил так же тихо, как я.

— Потому что с начальством не спорят. — Я пожала плечами. — И потом, ему же надо в курс дела входить, как мы тут работаем, и все такое. Ты говорил, на кладбище нужно съездить? — перевела я тему, сев рядом с ним.

— Ну надо, на всякий случай. — Лис тут же обнял меня и придвинул к себе. — Андрюха не нашел ничего, но сама понимаешь, у тебя нюх тоньше. — Рыжий улыбнулся немного виновато и заглянул мне в глаза.

Вот подлиза. Ничего, я все равно запомнила, и мы поговорим о его ревности на пустом месте.

— Тогда поехали, пока не стемнело, — предложила я и снова поднялась, повернувшись к Рэму и Андрею. — Мы на Волковское, гляну, что там и как.

— Хорошо, — невозмутимо кивнул шеф, едва посмотрев в нашу сторону.

А мне почему-то снова вспомнилось странное замечание, что я должна знать о татуировке на его лице. Тряхнув головой, я выбросила лишние мысли из головы и пошла одеваться. Женька подал мне куртку, на мгновение обняв и прижавшись губами к макушке, когда я влезла в рукава, и совершенно неожиданно меня пронзило странное чувство, столько было в этом жесте какой-то отчаянной нежности. Мне стало слегка не по себе: я вроде не собиралась бросать Лиса, да и не искала внимания других мужчин, что же его так повело-то? Повернулась к нему, провела по щеке, заглянула в зеленые глаза, в глубине которых притаился огонек тревоги.

— Ну ты чего, эй? — шепнула и легко коснулась губами его губ. — Жень, в самом деле.

Он ответил долгим взглядом и улыбнулся — улыбка вышла немного грустной.

— Аленка, больше всего в жизни я боюсь потерять тебя, — почти шепотом ответил он. — Мне кажется, в один прекрасный день ты просто возьмешь и исчезнешь, как призрак.

Я фыркнула от неожиданности, потом негромко рассмеялась.