Помоги проекту - поделись книгой:
Наталья Жарова
Под покровом призрачных туманов
Пролог
Я никогда не была красавицей.
Это не кокетство, а неоспоримый факт. Уж слишком причудливо сочетались черные, как смоль, волосы и аквамариновые глаза. Бледная, тонкая, почти прозрачная кожа, под которой струилась колдовская кровь лазурного цвета.
Да, вы не ослышались, именно лазурная. По нелепой случайности я обладала голубой кровью и всеми причитающимися ей свойствами.
Возможно, кто-то был бы рад такой удаче. Еще бы, уродиться магичкой дано не каждому. Но лично мне это обстоятельство доставляло много хлопот.
— Подъем! — голос, многократно усиленный с помощью магии, прозвучал ровно в шесть ноль ноль.
— Опять? — сонно пробормотала я.
— Вставай! — веселый смех соседки по комнате прозвучал над самым ухом. — Вставай, я тебе говорю. Это твой последний день в школе!
И правда, сегодня наконец-то кончатся мои мучения.
Магическая школа не оставляла о себе хороших воспоминаний и, сказать честно, покинуть ее было большим удовольствием.
— Кстати, ты разговаривала ночью, — соседка нахмурила брови. — Тебе вновь снился тот сон?
— Да, — я потерла висок. — Последнее время все чаще его вижу.
— И снова эльфы?
— И снова эльфы…
Ну как можно объяснить чужому человеку то, что являлось сокровенной тайной, и началом самой нереальной историей из всех слышанных. Историей, что изменила всю мою судьбу.
Глава первая
Как все начиналось
Черный водоворот утягивал мужское тело вниз, к самому дну. В темноте ночи его не разглядел бы ни один человек. Двое рыбаков сидевших на берегу речки, даже и не подозревали, что слышавшийся плеск есть ни что иное, как последние попытки утопающего.
— Папа, а что там такое? — шепнула я, тыкая пальчиком в ночную воду.
— Тише, Эльдана, тише! Всю рыбу распугаешь, — шикнул он и повернулся к напарнику. — Зря я взял девчонку с собой. Но жена уж так упрашивала…
— Верно, тут не место маленьким девочкам, — покачал головой рыбак.
— Папа, там дядя тонет!
— Тише! Ух ты моровое племя, помолчи немного.
— Но папа!
— Нет там никого! — отец повысил голос. — Еще одно слово и отправишься домой, к матери.
— Есть! Там дядя есть! — я упрямо топнула ножкой, и в этот момент, словно в подтверждение сказанных слов, над черным мраком реки вспыхнуло слабое свечение.
— Глянь, а что там сверкается? — сделал пару шагов вперед рыбак. — Никак твоя девчонка права.
— И впрямь, будто кто есть, — отец нахмурился. — Аж синим блестит. Знать колдун не из последних. Оставь его, сам выберется.
— Коли мог, давно бы выбрался, — рыбак недоверчиво покачал головой. — Какой-никакой, а все — живое существо.
Он отложил удочку и направился в воду.
— Да чтоб тебя… Тьфу, напасть, — отец провел пятерней по волосам. — И не помочь нельзя… — сквозь зубы выдавил он, направляясь вслед за напарником.
Я стояла возле самых кустов и с трепетом взирала, как двое мужчин пробираются по илистому дну вперед, к самой глубине, где из последних сил, зацепившись за полусгнившую корягу, боролся с неизбежной смертью незнакомец.
— Эльдана, за матерью беги! — отец кивнул в сторону тропинки ведущей к дому. — Да не медли, чего стоишь?
Я бросилась за помощью.
— Матушка-а! — детский голосок пронесся над деревней.
— Ох ты, напугала-то! Чего так кричишь, Эльданушка? С отцом беда случилась? — мать торопливо распахнула дверь. — Говори толком, да не ори, соседей перебудишь.
— Там человек… в реке… — я никак не могла отдышаться, быстрый бег и пережитое волнение давали о себе знать. — Тонул человек… Никто не видел, а я углядела… Сказали за тобой бежать… Уф…
— Да, да, — мать накинула на плечи шаль. — Идем скорее. Видать, тяжек он. Кровь-то была?
— Нет, — закусив губу, я старалась вспомнить утопающего. — Крови точно не было. Свет был!
— Какой такой свет?
— Голубой, почти синий.
— Почти синий, говоришь? — ахнула мать. — Ох, Эльданушка, вот только колдуна нам тут и не хватало… Ну, пошли быстрее.
На берегу было по-прежнему тихо. Ни ночного крика филина, ни воя дикого волка, ни стонов умирающего.
— Как он? — шепнула мать, поднося факел поближе.
— Молчит, — отец сплюнул. — Поди, уж помер.
— Да дышит, дышит он, — прошипел рыбак, подвигаясь в сторону. — Только не знай надолго ли. Глянь, что там с ним?
Матушка пользовалась уважением в селе. Будучи дочерью лекарки, она переняла много полезных знаний. К магии была неспособна, да и не сильно нуждалась в ней. Колдовство у нас не любили.
Отец всегда гордился чистотой человеческой крови и жену подбирал себе по подобию. Лекарка — это не ведьма. Приворотов не творит, проклятий не наводит. Все травками да мазями лечит. После свадьбы первым делом проверил молодую жену на цвет крови. А не дай бог, голубая окажется. Но нет, красная кровь. Человеческая.
— И как девчонка его разглядела-то? Ни зги не видно же, — рыбак усмехнулся. — Будто нутром почуяла.
— Ты языком-то не мели понапрасну! — рявкнула мать. — Вы, поди, заснули тут, вон и не услыхали криков.
— Да не кричал он, говорю ж… — вмешался отец.
— А ты чего без дела стоишь? — мать грозно нахмурила брови. — Чего ерунду городишь? Посвяти-ка сюда, хоть польза будет.
Отец послушно подвинул факел, удивленный поведением жены. Редко когда от матушки услышишь подобные слова. Всегда ласковая и тихая, тут вдруг вскинулась от брошенных вскользь слов, и даже не слов, а так, от шальной мысли.
Я стояла чуть поодаль и с интересом разглядывала, как в тусклом свете вырисовываются острые черты незнакомца.
Молодой мужчина, лет двадцати — двадцати двух. Спутанные светлые пряди, разорванный ворот рубашки, темный медальон на широкой груди. Мой детский взгляд выискивал, казалось, незначительные детали, но именно по ним создавалось первое суждение о человеке.
— Откуда свет был? — спросила мать
— Да кто ж знает-то, вроде от амулета.
Я подошла ближе. Как-никак, а это был первый колдун, виденный мною за всю жизнь. Любопытство брало верх.
Матушка осторожно прикоснулась к медальону незнакомца. Голубое свечение тут же обожгло пальцы и окутало тело пострадавшего прозрачным коконом.
— Не вижу ничего. Знать не людская сила ему увечье нанесла, не простому человеку его и спасать, — пожала плечами мать. — Отнесите-ка его в дом. Коли ночь переживет, глядишь, и дальше выкарабкается.
— К нам в дом? Колдуна?! — встрял отец. — Не бывать такому!
— Он помрет же папа, — тут же заныла я. — Ну пожалуйста!
— Хоть в хлев-то пусти, — вздохнула мать, считавшая, что каждый имеет право на сострадание, даже колдун. — Перед Пресветлой Ведой чисты будем.
— Ладно уж… в хлев… так и быть.
На том и порешили.
Я всегда с осторожностью относилась к незнакомцам, но этот человек не казался мне чужим, словно что-то незримое делало нас одной крови, одной расы, одного происхождения.
— Ты уверена, что он не опасен?
— Уверена, — мать накрыла спасенного тонким покрывалом. — Конечно, уверена.
— Я запру хлев на всякий случай, — предупредил отец, потрясая тяжелым висячим замком.
— Запирай, коли хочешь, — рассмеялась мама. — Но от этого проку мало будет. Уж если он очнется, то ты ему не преграда.
— Зачем же пустили к нам?!
— Да потому, что даже у колдунов есть понятие о чести, — она положила руку на отцовское плечо. — Поверь, этот человек не сделает никому дурного.
— Мне бы твою уверенность, — пробубнил отец, подталкивая нас с матерью к двери. — Идите-ка отсюда. Скоро утро, а вы еще и не ложились.
Мы повиновались.
Но подойдя к дому, я все же обернулась. На хлеву висел тяжелый замок.
— Замешкалась, Эльданушка? — мама улыбнулась. — С чего бы это?
— Он его закрыл…
— Да. Но может оно и к лучшему? Вдруг колдун и правда, опасен? — ее глаза чуть сощурились. — Я бы не хотела, чтобы ты околачивалась подле хлева, слышишь?
— Но мама! Ты же сама сказала, что он не причинит нам вреда.
— Сказала… Но все же, не показывайся ему. Ни к чему.
— Я могла бы помочь, присмотреть.
— Нет, — твердый голос матери прозвучал неожиданно резко в предрассветной мгле. — Даже и не думай! Поняла?
Я молчала. Врать не хотелось, но и остаться в стороне от таинственного незнакомца не получалось.
— Ты поняла меня, Эльдана? — повторила мать.
— Да, мама, поняла.
Ложь иногда бывает во благо, по крайней мере, тогда, в силу своего детского идеализма, я очень верила в это.
Наступило утро, а следом пришел и новый день, который ничем не отличался от множества предыдущих дней, за исключением, быть может, того, что мама иногда пропадала в хлеву. В такие минуты отец напрягался и зорко следил за часами, не дай бог, матушка задержится хоть на мгновенье дольше положенного времени.
Я же держалась в стороне и ни чем не выказывала своего любопытства.
А вечером, едва дождавшись, когда родители уснут, выскользнула из дома и направилась к тому, кто полностью занял все мои мысли и чувства.
Хотя о каких чувствах тут толкую? Будучи ребенком, я не отдавала себе отчета, что же именно привлекало в незнакомце. Его загадочность? Его магическая сила? Ответа не было. Но факт остается фактом, тянуло к нему неимоверно. Словно что-то волшебное, неземное, упрямо подталкивало к таинственному мужчине.
Дверь заперта на замок, отец постарался. Но он не знал, что с другой стороны есть маленькая лазейка. Именно там, среди прогнивших досок, я давно сделала себе тайный ход, которым частенько пользовалась, играя в прятки с окрестными детьми.
Луна уже вступила в свои права, и темный мрак хлева сделал меня совершенно невидимой.
В углу, в ворохе свежего сена, одиноко лежал молодой мужчина. Что в нем было особенного? Что заставляло бежать к нему под покровом ночи?
Подойдя на цыпочках ближе, присела и с изумлением уставилась на резкие черты незнакомца. Даже в силу своей детской неопытности, я понимала, что передо мною не просто колдун. Уж слишком аристократичным оказалось его лицо. Прямой нос, прекрасно очерченные скулы, твердый подбородок.
«Кто же ты?» — так и хотелось задать этот вопрос вслух. Я дотронулась до светлой прядки упавшей на его лоб. Провела рукой по волосам. — «Что с тобой?» — мать говорила, что от этой болезни нет лечения, что только магия вернет его к жизни. Но так хотелось помочь… Не знаю почему, но каждая клеточка моего детского мозга вопила о спасении.
Я перебирала пальчиками светлые локоны мужчины, когда вдруг заметила огромный шип, очень похожий на колючку с дерева Рокх. Его все называли Моровым Древом за особую ядовитость.
— Коготь Мора… так вот, что с тобой…
Наверняка именно в тот момент стоило задуматься, почему мать, опытная лекарка, не заметила смертельного шипа. Но мысли были заняты лишь лежащим в беспамятстве мужчиной.
Поделиться книгой: