Помоги проекту - поделись книгой:
В состав ливийской системы противовоздушной обороны, по данным на конец 2010 года, входили более 900 единиц зенитных ракетных комплексов Стрела-1/2/10, ЗСУ-23–4 «Шилка», ЗПУ-2, С-60, С-200 (все советского производства) и 24 Crotale (Италия). Каддафи располагает, по оценкам экспертов, по меньшей мере, 216 зенитными ракетами[22]. Значительная часть указанных вооружений физически и морально устарела, а также слабо защищена от искусственных помех. При этом используются устаревшие системы управления силами и средствами противовоздушной обороны (ПВО), а личный состав плохо обучен. Страну покинули, перелетев на Мальту, французские летчики-инструкторы, ливийские летчики остались. Они были способны выполнять свои профессиональные обязанности[23].
ВМС. Численность — 8 000 человек (включая береговую охрану). ВМБ — Триполи, Дарнах, Бенгази, Тобрук, Рас-Хилал (база ПЛ), Мисрата, Аль-Кхумс. Ремонтные предприятия — сухой док в Триполи для ремонта судов водоизмещением до 6 000 тонн (с помощью иностранных специалистов); плавучий док в Триполи для судов водоизмещением 3 200 тонн; плавучие доки в Бенгази и Тобруке.
Военно-морские силы включают флот, авиацию ВМС и береговую охрану В состав ВМС Ливии в конце 2010 года входили одиннадцать боевых кораблей, в том числе две подводные лодки проекта 641, два фрегата проекта 1159 класса «Кони» (советский проект 1159), два корвета класса «Нанучка» (советский проект 1234 «Овод»), четырнадцать ракетных катеров (шести проекта 205) и восьми типа «Комбатант-2G» (Франция), 12 класса «Оса» (советский проект 205 «Цунами»), пять тральщиков класса «Натья» (советский проект 266М «Аквамарин») и шесть подводных лодок проекта 641, одного десантного корабля типа «PS-700», и, а также до двадцати вспомогательных судов и более пятидесяти быстроходных дистанционно управляемых аппаратов. Авиация ВМС насчитывала 24 боеготовых вертолета, в том числе 12 противолодочных и 5 неисправных.
Большинство кораблей были поставлены в 1960–1970-х годах. Еще 6 неисправных машин формально числились в ВМС. В состав береговой охраны Ливии на 2008 год входило до 70 патрульных катеров различного водоизмещения. Корабли ливийского флота базировались в военно-морских базах Аль-Хурна (штаб ВМС), Аль-Хум и Тобрук. В качестве маневренных использовались также базы в Бенгази, Дерне, Бордия, Триполи, Тарабелусе, Даруа. Подводные лодки базировались в Рас-Хилале, а авиация ВМС — в Аль-Гидрабияла. Мобильные батареи противокорабельных ракет SS-C-3 из состава береговой обороны размещались на автомобильных пусковых установках в районах Тобрук, Бенгази и Аль-Дания[24].
В распоряжении режима Каддафи имеется до 500 тактических и оперативно-тактических ракет мобильного базирования. Вполне возможно, что они снаряжены химическими боеприпасами. В связи с этим, в случае принятия решения о вводе наземных войск, придется заблаговременно обеспечивать противоракетную оборону создаваемых ракетных баз и защиту личного состава от химического оружия[25]. Вооруженные силы Ливии обладают достаточным потенциалом для противостояния внешней агрессии.
Вооруженные силы Ливии небольшие по численности, но на их вооружении находится значительное количества оружия и боевой техники — гораздо больше, чем необходимо, особенно с учетом полного отсутствия резервистов (если не считать т. н. «народной милиции»). Как следствие, в прошлом Ливию часто называли «арсеналом арабского мира», поскольку считалось, что часть оружия она закупает в расчете на передачу другим арабским странам, например, в случае войны с Израилем.
В то же время с 1992 против Ливии действовали санкции ООН на поставку вооружений, принятые в следствии отказа Каддафи выдать 2-х агентов ливийской разведки, связанных со взрывом самолета авиакомпании «Пан-Америкен» над Шотландией в 1988 г. Хотя по-видимому Ливии удавалось в период действия санкций делать кое-какие закупки вооружений, в частности в Югославии, этого было явно недостаточно для поддержания боеспособности ее огромного арсенала. По мнению некоторых специалистов до 50 % ливийских вооружений находятся в небоеспособном состоянии. Кроме того, имеющаяся техника в значительной мере устарела.
Неконвенциональное оружие Ливии. Ливия в течение многих лет предпринимала попытки получения оружия массового поражения и средств его доставки, однако невысокие технические возможности ливийской промышленности, отсутствие кадров и эмбарго 1992–1999 гг. резко ограничили возможности в этом направлении. Ливия предпринимала попытки приобрести технологии, связанные с производством атомного оружия в 1970–1980 годах (в частности, в Tadjoura имеется исследовательский реактор советского производства мощностью в 5 МВт), но, убедившись в невозможности этого, сконцентрировала усилия на производстве химического оружия и средств его доставки. Попытки получения биологического оружия не вышли за пределы лабораторных исследований (хотя некоторые источники и публиковали сообщения о производстве в Ливии токсинов и других видов биологического оружия).
Химическое оружие. Ливия, как и ряд других стран с отсталой промышленной базой (например, Сирия), концентрировала свои усилия на производстве относительно дешевого химического оружия. Существующая химическая промышленность стала базой для его производства. С 1980 года Ливия производила отравляющие вещества нервно-паралитического действия на заводе в Rabta и впервые применила их в 1987 году в Чаде против повстанцев. Предполагалось, что до закрытия этого завода в 1990 году там было произведено до 100 тонн ОВ. В 90-х годах Ливия начала строить завод в Tarhunah на юго-восток от Триполи, который тоже связывали с производством химического оружия. Предполагалось, что в последние годы Ливия не производила химическое оружие, но обладала его запасами (в небольших количествах — кожно-нарывного (иприт) и нервно-паралитического действия) и могла бы достаточно быстро возобновить производство ОВ.
Ракетное оружие. Ливия имела на вооружении оперативно-тактические ракеты SS-1 SCUD советского и северокорейского производства и советские тактические неуправляемые ракеты «Луна-М» (FROG-7). Ливия получила ракеты SCUD-B из СССР в начале 80-х годов и впервые использовала их в 1986 году, обстреляв итальянский остров Лампедуза в ответ на бомбардировку Триполи и Бенгази американской авиацией (до цели ракеты не долетели). Предполагается, что Ливия имеет до 80 пусковых установок SCUD и порядка 450–500 ракет (по Jane’s 50 SS-1B Scud-A, 450 SS— 1C Scud-B, и 20 северокорейских SS-1D SCUD-С). Учитывая их возраст (кроме SCUD-С) и уровень обслуживания трудно предположить, что все они боеспособны.
Ливия имела на вооружении 40–48 ПУ «Луна-М» (до 140 ракет). Они также были почтенного возраста, и их боеспособность находилась под сомнением. Кроме того более 15 лет Ливия безуспешно пыталась разработать ракету Al Fatih с дальностью в 900 км. Сообщалось также о попытках Ливии купить ракеты «Нодонг» северокорейского производства (так, по данным IISS, в 1999 году закуплено 50 таких БР с началом поставки в 2000 году).
По данным Jane’s, в 1994 году Ливия получила 6 БР «Точка» (SS-21 Scarab) и 6 ПУ для них. Другие источники эту информацию не подтверждают.
Прочие вооруженные формирования. Народная милиция — 40 000 человек.
Революционная Гвардия — 3 000 человек (входит в «народную милицию»)[26].
Исламский панафриканский легион — 2 500 человек (входит в «народную милицию») В частности, до 2 тыс. туарегов служили в элитном Панафриканском легионе. Лидер ливийской Джамахирии умело использовал туарегов в своей африканской политике. Он привлек на свою сторону немало представителей этих племен тем, что спас туарегов во время засухи 1973 года, приютив их у себя в Ливии, а затем выдвинул довольно утопичную идею создания федерации «Большая Сахара», предусматривавшую широкую автономию для туарегов. Во время постоянных конфликтов, в которых принимали участие воинственные туареги, Каддафи регулярно выступал посредником на переговорах. Поддерживая на территориях африканских государств очаги внутренней напряженности с помощью туарегов, полковник существенно увеличивал свое политическое влияние в этих странах[27].
Уровень подготовки ливийской армии считался невысоким даже на уровне других арабских стран — в частности, из-за крайне неудачного участия ливийцев в гражданской войне в Чаде в 80-е годы. Так, только с января по март 1987 года Ливия потеряла около 4 000 солдат убитыми.
Сотрудничество с Францией. В декабре 2007 года в ходе визита Каддафи в Париж был подписан меморандум о закупке Ливией крупной партии французских вооружений на сумму до 4,5 млрд евро. В данный пакет входили 14 истребителей Dassault Rafale, 10 боевых вертолетов Eurocopter Tiger, 15 транспортных вертолетов Eurocopter EC 725 Caracal (Cougar), 10 легких вертолетов Eurocopter AS550 Fennec, два корвета проекта Gowind, восемь сторожевых катеров, 13 колесных боевых бронированных машин ERC90 Sagaie, 25 легких бронированных машин VBL, 60 колесных бронетранспортеров VAB, а также УР MICA класса «воздух — воздух» (в т. ч. в виде ЗРК), 155-мм самоходные гаубицы CAESAR и РЛС ПВО. Кроме того, предполагались ремонт и модернизация еще 17 истребителей Dassault Mirage F1 ВВС Ливии (в дополнение к 12 ремонтировавшимся по контракту 2006 года). Согласно меморандуму, окончательно закупки должны были быть согласованы обоими правительствами к 1 июля 2008 года.
Сотрудничество с Россией. В отношениях между Россией и Ливией возникал ряд трудностей. Вот одно из обстоятельств, негативно влиявших на перспективы ВТС между РФ и Ливией, да и на общее состояние наших двусторонних отношений: Россия, считавшаяся дружественным государством, в 1992 году резко изменила свое отношение к Ливии и фактически полностью поддержала введение режима международных санкций. Тем не менее в 2008 году Ливия подписала многомиллиардные контракты на закупку российских вооружений, взамен на что получила списание более 7 млрд долл. долга еще перед Советским Союзом. То есть на такую сумму Каддафи должен был купить у нас оружие. Заключено было соглашений на 2 млрд долл., парафировано — еще на 2 млрд долл.[28]. Но первая, очень сильная обида осталась, как сохранилось и недоверие к политике России.
Одной из причин поддержки Россий решения Совета Безопасности ООН резолюции № 1973 является то, что официальный Триполи не выполнял достигнутые в апреле 2008 года договоренности о закупке российского оружия. Кроме того, не было продвижения и в реализации полученного РЖД контракта стоимостью 2,3 млрд долл. на строительство железной дороги Сирт — Бенгази. Ливийцы выплатили только небольшой аванс, которого было недостаточно даже для проведения подготовительных работ, хотя ветку планировалось открыть в сентябре 2009 года.
Не оправдались надежды Кремля на Ливию и в вопросе создания «газовой ОПЕК», где Россия рассматривала Триполи в качестве одного из основных партнеров. Тем не менее, Ливия уклонилась от участия в организации, чем поставила под угрозу весь проект.
Ливия была готова разместить у себя российскую военно-морскую базу в порту Бенгази. В Ливии побывал отряд боевых кораблей Северного флота РФ во главе с тяжелым атомным ракетным крейсером «Петр Великий». В порт Триполи, направляясь к берегам Сомали, заходил и сторожевой корабль Балтийского флота «Неустрашимый». По замыслу ливийского лидера, российское военное присутствие могло стать гарантией ненападения на Ливию со стороны США, которые, несмотря на многочисленные примирительные жесты Триполи, не спешили делать шаг навстречу.
Большой, надо сказать, удачей для Запада в его военной операции против Ливии является то, что Россия, присоединившаяся 10 марта 2011 года к антиливийским санкциям СБ ООН, не успела в существенной мере реализовать военные контракты, заключенные с Триполи в 2008 году. Предполагалось, что Ливия, в частности, приобретет 12 многоцелевых истребителей Су-35, 48 танков T-9 °C, некоторое количество зенитно-ракетных комплексов С-125 «Печора», «Тор-M2Э» и С-300ПМУ-2 «Фаворит», а также дизель-электрические подводные лодки проекта 636 «Кило». Кроме того, Россия собиралась поставить Ливии запасные части и выполнить работы по обслуживанию, ремонту и модернизации закупленной ранее военной техники, в том числе ЗРК «Оса-АКМ» и танков T-72. Речь шла и о поставках легкого и стрелкового оружия российского производства, а также партии морских мин на 500 млн долл. По сведениям открытых источников, к моменту установления международного эмбарго российские оружейники успели заключить контракты с Триполи на сумму около 2 млрд долл. Близка к завершению была и работа по подготовке сделки по авиатехнике и средствам ПВО общей стоимостью порядка 1,8 млрд долл. Все эти современные и весьма эффективные вооружения в Ливию не попали и вряд ли теперь когда-нибудь попадут[29].
Российские интересы в Ливии. «Газпром» имел в Ливии доли в лицензионных участках и концессиях с суммарными запасами в 300 млрд кубометров газа и 110 млн тонн нефти. В январе 2011 года он подписал соглашение с итальянской ENI, по которому за $178 млн получил 16,5 % месторождения Elephant. «Татнефть» вела геолого-разведочные работы на четырех участках площадью 18 тыс. кв. км. В сентябре 2011 года компания оценивала свои активы в стране в 5,3 млрд руб. РЖД в 2008 году заключила контракт стоимостью 2,2 млрд евро на строительство железной дороги Сирт — Бенгази. Для его реализации компания построила в стране рельсосварочный и пять бетонных заводов для производства шпал. Свои потери от срыва проекта она оценивала в 15,6 млрд руб. «Технопромэкспорт» построил в Ливии ЛЭП длиной 1 тыс. км и готовился реализовывать новые проекты. В стране работали представительства «Стройтрансгаза» и «Монолитспецстроя». «Рособоронэкспорт» в 2010 году договорился о поставках вооружений на $1,8 млрд — в частности, большой партии стрелкового оружия, шести учебно-боевых самолетов Як-130, различной бронетехники и запчастей. Готовились к подписанию контракты на поставку истребителей Су-35, боевых вертолетов Ка-52 «Аллигатор», зенитных ракетно-пушечных комплексов «Панцирь-С1», зенитных ракетных систем С-300ПМУ2 «Фаворит» и другого вооружения и техники. Упущенная выгода от прекращения поставок оценивалась в 4 млрд долл.
Ливия стала объектом всеобщей «революционной эпидемии», охватившей многие арабские страны, включая и такие благополучные в социальном отношении как Бахрейн, Кувейт и Оман. Очевидно, это связано с психологическими, ментальными и эмоциональными особенностями арабской нации. Главной особенностью арабских революций, в том числе ливийской, является разрушение страха перед господствующими режимами, страха, который в течение длительного времени парализовал сопротивление этим режимам. Одной из причин взрыва массового недовольства являлась стагнация большинства арабских режимов, вызванная многолетним пребыванием у власти одних и тех же правящих кланов и элит, что не позволяло проводить полноценные политические и экономические реформы. На протяжении 42 лет пребывания у власти Каддафи пережил не один десяток попыток государственных переворотов и покушений на свою жизнь.
Движущими мотивами заговорщиков являлись, главным образом, честолюбивые устремления, личные амбиции, ущемленное тщеславие и стремление к власти. Ливийские повстанцы в реальности не могли противостоять солдатам ливийского диктатора в силу своей необученности, склонности к дезертирству и неорганизованности. «Эти молодые ливийцы, они очень похожи друг на друга. В лучшем случае среднее образование, никаких профессиональных амбиций, предел мечтаний — работать водителем, охранником или чиновником. Развлечений нет, девушек нет — секс только после свадьбы, денег на свадьбу нет. Молодой ливиец в провинции (а провинция в Ливии — это все, кроме Триполи) ничего не читает — ни книг, ни газет, которых, кстати, в маленьких городах нигде и не купишь. Даже интернет ему не интересен — максимум, посмотреть картинки или послушать музыку»[30].
В отличие от Туниса и Египта, где после отставки президентов Бен Али и Хосни Мубарака у власти все же остались правящие при них группировки с некоторыми элементами перетасовки политических фигур, в Ливии же никто из окружения М. Каддафи у власти не остался.
Премьер-министр Италии Сильвио Берлускони признал, что силы НАТО принимали участие в гражданской войне на стороне сепаратистов. «В Ливии произошел внутренний конфликт. Речь идет о борьбе между властями — той, что выступает за независимость Киренаики (Восточной Ливии), против центральной власти Каддафи и региона Триполи». Сильвио Берлускони проговорился о более близком к истине варианте событий, нежели было заявлено натовскими и ооновскими чиновниками. Речь шла не о «народном восстании против диктатуры», а о сепаратистском мятеже, в ходе которого США и страны НАТО открыто поддержали сепаратистов Киренаики, публично заявив о намерении ликвидировать законное правительство Ливии[31].
Если в Тунисе и Египте главной причиной народного бунта были социальные проблемы и ужасающая бедность подавляющей части населения (особенно в Египте), то в Ливии мы наблюдали в основном вооруженную борьбу за власть под прикрытием лозунгов борьбы за свободу и демократию. Несмотря на потоки дезинформации, очевидно уже все убедились в том, что с самого начала мятежа 16 февраля немногочисленная оппозиция повела себя весьма агрессивно, захватывая склады с оружием, поджигая административные здания, полицейские участки и убивая темнокожих солдат ливийских вооруженных сил, называя их африканскими наемниками. В этой ситуации руководство Ливии вынуждено было применить силу против участников вооруженного путча.
С самого начала противостояние власти и оппозиции в Ливии стало бескомпромиссным и переросло в конфронтацию и гражданскую войну. Требование реформ трансформировалось в требование свержения режима Каддафи[32].
Противостояние в Ливии имело еще и идеологическую подоплеку. Установленный в Ливии в 1977 году «джамахирийский строй» (власть народа), предполагавший привлечение широких слоев населения к управлению страной через народные конгрессы, народные и революционные комитеты являлся препятствием на пути к власти как прозападных либералов, так и исламистов. Официальной идеологической основой «джамахирийского строя» стала разработанная Каддафи еще в 70-е годы «третья мировая теория» (изложенная им в «Зеленой книге»), которая вытеснила в Ливии все остальные идеологии — исламистскую, марксистскую, либеральную и другие.
Однако на протяжении всего времени существования Джамахерии постулаты «третьей мировой теории» оставались неизменными и не всегда отвечали реалиям быстроменяющегося глобализованного мира. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что кроме небольшой по объему «Зеленой книги», в Ливии ежегодно издавались сборники речей и выступлений Каддафи (как правило, объемом в 800–1000 страниц), в которых он углублял и развивал различные аспекты своей теории. Тем не менее, часть интеллектуальной ливийской элиты, получившей образование на Западе, очевидно, не разделяла идеи Каддафи и мечтала об установлении в Ливии политической системы, базирующейся на западных демократических ценностях. Однако вопрос о том, какая идеология — либеральная, исламистская или джамахирийская — больше отвечает уровню развития ливийского общества, которое до сих пор состоит из различных кланов и племен, — это отдельная тема. Как бы там ни было, «третья мировая теория» Каддафи — достаточно оригинальное идеологическое учение, интерес к которому проявляется во многих странах мира, где ежегодно проводятся десятки международных конференций и защищаются сотни диссертаций по изучению различных аспектов этой теории.
Власти, не ожидавшие столь резкого изменения ситуации в бывшей до этого в целом спокойной Джамахирии, не сумели предпринять четко организованных действий против сил оппозиции.
Верхушка части ливийских племен была недовольна несправедливым перераспределения нефтяных доходов, поэтому самое многочисленное племя восточной Ливии Варфала оказалось на стороне повстанцев. Доходы, действительно, распределялись несправедливо. Между западным Триполи и восточным Бенгази разница видна невооруженным глазом. Если Триполи внешне напоминает города стран Залива, то Бенгази больше походит на какой-нибудь Катманду. Населению восточной Ливии надоело чувствовать себя людьми второго сорта.
На западе Ливии в пограничной зоне между Ливией, Тунисом и Алжиром испокон веков живут берберские племена. Это — доарабское население Северной Африки, сохранившееся на просторах от Египта до Нигерии. Часть из берберов Северной Африки — кочующие племена, часть — оседлые. В зоне боевых действий проживали амазиги (200 тыс.), у которых с властями Триполи были весьма натянутые отношения. Дело в том, что ливийские амазиги — оседлы, а по пустынной иерархии первенствуют кочевники, занятые разведением верблюдов, затем — овцеводы, оседлые же жители горных селений занимают весьма низкое место. Амазиги с таким положением дел мириться не хотели — отсюда и обида на остальных бедуинов и официальный Триполи[33].
Численность африканских берберов — свыше 16 миллионов человек плюс два миллиона проживали во Франции и странах Бенилюкса (в Париже, кстати, находится штаб-квартира Фронта освобождения берберских племен в странах Магриба)[34]. Националистические настроения амазигов давно поддерживала и старательно подогревала Франция. В Париже даже был создан Всемирный конгресс амазигов (ВКА). Во французские университеты ежегодно брали на обучение 15–20 представителей этого племени, пытаясь покрепче привязать к себе племенную верхушку. Ну и, естественно, каналы ВКА активным образом использовались французами для переброски сотрудников своих спецслужб. Агентство внешней безопасности Ливии, имея надежную агентурную сеть в берберской среде, очень внимательно наблюдало за этой деятельностью и время от времени больно било по рукам французские спецслужбы. Так, 11 января 2011 г. была арестована большая группа агентов — французов и их пособников-амазигов[35].
Восстание в Бенгази было воспринято на западе Ливии как сигнал к началу. Требования амазигов были настолько специфичны, что человеку, не живущему там, понять их невозможно. Они, по сути, не требовали ни отделения, ни автономии, а скорее — перераспределения в свою пользу некоторых благ. Амазигов вполне устроила бы ситуация, при которой они жили бы некими самоопределяющимися общинами без полиции, армии, внешней власти и прочих признаков «тлетворной цивилизации».
Поэтому война на западе в районе «берберского треугольника» по сравнению с войной на востоке была «странной» войной. Жители выгоняли полицию за околицу и не пускали ее обратно. А чтобы закрепить успех, устанавливали контроль за стратегически важными перекрестками, колодцами, горными перевалами, тропами и оазисами в пустыне (собственно каждый город — это и есть оазис на месте источника)[36].
Подразделения ливийской армии присутствовали там весьма ограниченно и действовали по большей части даже не против самих амазигов, хотя и вступали с ними в перестрелки, если встречали их на пути. Армия там противостояла другому присутствующему в ливийских событиях фактору — бандитам. С территории Туниса в набеги постоянно уходят какие-то наспех сколоченные банды, целью которых являлся банальный грабеж. Именно они и создавали основной информационный фон войны в «треугольнике». Именно они налетом захватывали какую-нибудь деревню или, проезжая мимо, обстреливали ее. Поэтому сообщения западных информагентств о событиях на территории «берберского треугольника» следует рассматривать с гораздо большим сомнением, чем сообщения с побережья. Там была совсем другая война. Даже авиация НАТО в те края почти не летала — поддерживать ей там особо некого[37].
Одним из опорных пунктов восставших изначально был Бенгази — крупная ВМБ ливийского флота, где помимо боевых кораблей были сосредоточены также и ремонтные мощности флота. Именно здесь по крайней мере два корабля — фрегат Al Hani и ракетный корвет Tariq-Ibn Ziyad — перешли на сторону антиправительственных сил[38]. Бенгази был первым крупным городом, перешедшим под контролем противников Муаммара Каддафи. Шукри Ганем (Shukri Ghanem), министр нефтяной промышленности и премьер-министр одним из первых перешел на сторону восставших. За ним последовали 8 ливийских армейских офицеров, включая 5 генералов, которые были частью более многочисленной группы из 120 военнослужащих, которые дезертировали за последние дни[39].
Абд аль-Хаким Бельхадж, первый военный комендант Триполи, претендовал на первые роли в новом правительстве Ливии. Он же — первое лицо «Ливийской исламской боевой группы» (ЛИБГ), которую Госдеп США признанал террористической организацией. Полковник-перебежчик Халиф Хафтар, 20 лет проживший в США — выдвиженец от бенгазийских олигархов, поддерживаемых США. Бывший военный судья при Каддафи, Мухаммад Башир Аль-Хаддар — из эмиратских олигархов, поддерживаемых Францией[40].
Но, кроме обозленных провинциалов и ветеранов-исламистов, среди повстанцев была и другая группа. Ее лидеры в недавнем прошлом — сплошь и рядом высокопоставленные чиновники из ближайшего окружения Каддафи[41]. Переходный национальный совет (ПНС), к примеру, возглавляет министр юстиции Мустафа Абдель Джалиль, а ополчением командует Абдель Фаттах Юнес, совсем недавно он был министром внутренних дел. На сторону повстанцев перешла и изрядная доля дипломатического корпуса Ливии[42].
Во время ливийской войны обвинение Муамара Каддафи в использовании наемников было излюбленным приемом пропаганды мятежного Переходного национального совета. Повстанцы и их западные союзники утверждали, что вождь ливийской Джамахирии «скупил» бойцов с половины Магриба и Экваториальной Африки, затем речь пошла о «солдатах удачи» из России, Белоруссии и Украины. Информацию о наемниках-европейцах, привлекаемых Каддафи, ставит под сомнение правозащитная организация «Хьюман райтс уотч», чьи люди работали на фронтах в Ливии. Ее представитель Петер Буккарт со ссылкой на южноафриканские круги, занятые вербовкой наемников, сказал, что ничего не слышал о европейцах или белых африканцах в войсках ливийского лидера. Даже большинство черных африканцев, которых оппозиция в Бенгази относила к наемникам, на самом деле являлись гастарбайтерами. Представители структур ЕС, занятых безопасностью, и источники в штабквартире НАТО также не подтверждали сообщений о европейских наемниках в Ливии. Один из экспертов указывал на возникшую терминологическую путаницу: часто наемниками называли тех, кто продает оружие и обучает покупателей азам по его использования, в то время, как Конвенция ООН от 1989 года не относит к наемникам эту категорию лиц.
В Ливии для поддержки ПНС сформировались три типа компаний, которых могли попадать под категорию «наемников»: 1) Компании военных услуг — настоящие частные армии, которые непосредственно планировали и проводили боевые операции в интересах клиента; 2) консалтинговые компании, проводящие консультации и обучение войск; 3) логистические компании, обеспечивающие тыловую поддержку, строительство и обслуживание сложных систем вооружений[43].
Впрочем, институт наемничества всегда был частью ливийской военной машины. Во всех внешних войнах основную ударную силу ливийских экспедиционных сил почти всегда составлял панафриканский Исламский легион — наемническая структура, формировавшаяся по принципу Французского иностранного легиона. Что касается наемников на мятежной стороне, то наибольшей ажиотаж вызвало появление в повстанческих рядах британских и французских военных специалистов. Некоторые из них путешествовали с подразделениями мятежников через всю Ливию, продвигаясь к Триполи. Суть интриги — в их статусе: они офицеры регулярной армии, или нанятые министерством обороны или частной компанией отставники (читай — наемники). Войска сил специального назначения из Великобритании, Франции, Иордании и Катара предприняли операции в Триполи и других городах, чтобы помочь восставшим[44]. Британцы и французы разрабатывали план штурма Триполи и координировали действия повстанческих отрядов[45].
Резолюция Совета Безопасности ООН № 1973 запрещала участие наземных сил НАТО в ливийской гражданской войне. Однако еще в апреле 2011 г. командование альянса поняло, что только сформировав из плохо вооруженных и слабо управляемых отрядов мятежников что-то хотя бы отдаленно похожее на регулярную армию, удастся переломить ситуацию. Поэтому в мае в Ливии высадилась британская команда военспецов для развертывания пункта связи. Затем подтянулся британский спецназ 22-го полка SAS (Специальной авиадесантной службы) и их французские коллеги. США также еще в апреле заявляли о возможной посылке своих военных инструкторов в лагерь оппозиции.
Ливийские повстанцы — это Аль-Каида. Когда полковник Каддафи утверждал, что мятежники были членами Аль-Кайды, никто ему не поверил. Но согласно докладу Центра по борьбе с терроризмом, озаглавленному «Бойцы Аль-Каиды в Ираке» («Al-Qa'ida's Foreign Fighters In Iraq»), восточная Ливия — центр ливийского восстания — широко известна как цитадель Аль-Каиды. Те же самые люди, с которыми вот уже три войны воюют американцы, являются «повстанцами», которых Америка защищает, поддерживает, экипирует и с помощью которых пытается установить свою власть в Ливии[46].
Достаточно подробно о деятельности Ливийской сражающейся исламской группы (другое наименование — Ливийское исламское движение или Исламское группа Ливии / al-Jamaa Libiya Islamiya al-Mukatila — Libyan Fighting Islamic Group /FIG/FIGL) — в аналитическом справочники Джангира Араса «Четвертая мировая война»[47]. Она существует с октября 1995 года, организована решением Панарабской исламской конференции в Судане (1995 г.) как филиал транснациональных организаций Движение братьев-мусульман и Вооруженного исламского движения. Политические лидеры — шейх Абу Мунзар ас-Саиди, амир Абу Абдалла ас-Садик, аль-Масари (находится в Лондоне). Участники — местные сторонники радикального ислама; работающие в Ливии граждане Египта, Судана, других арабских государств. Организационная структура — автономные подпольные ячейки в Триполи, Бенгали, Сирт. В 1996 году группировка планировало покушение на М. Каддафи. Осенью 1999 года финансировались боевые действия против федеральных сил в Чечне. Внешние контакты — Панисламское движение. Скрытая контакты — британские спецслужбы — МИ-6 (в 1996 году из английских источников передано до 250 ед. огнестрельного оружия и 100 000 фунтов стерлингов).
«Освобождение» Триполи было проведено «бывшими» членами Ливийской сражающейся исламской группой (FIGL). Сторонники джихада и НАТО — на короткой ноге[48]. Бельхадж (для тех, кто не в курсе) является одним из основателей Ливийской сражающейся исламской группой (ЛСИГ) — официального филиала Аль-Каиды. ЛСИГ, кстати, отнесена Госдепартаментом США и Министерством внутренних дел Великобритании к числу запрещенных международных террористических структур. ЛСИГ также была предметом многостраничного доклада, опубликованного Центром по борьбе с терроризмом Вест-Пойнта, в связи с убийствами боевиками-террористами американских и британских солдат. В нем, в частности, содержится информация, что ЛСИГ направляла в Ирак для борьбы с войсками США больше боевиков, чем любая другая страна, включая Саудовскую Аравию.
Абд аль-Хаким Бельхадж, военный комендант Триполи, претендует на первые роли в новом правительстве Ливии. Он же — первое лицо «Ливийской исламской боевой группы» (ЛИБГ), признаной Госдепом террористической организацией. Бельхадж (или, как его зовут братья по оружию, Абу Абдалла Ас-Садак) как нельзя лучше подходит на роль истинно демократического лидера. Во-первых, у него есть опыт лидерства — он занимал пост в руководстве Ливийской исламской вооруженной группы (LIFG), которая является отделением «Аль-Каиды» в Ливии (и внесена в «террористические списки» ЕС, США и ООН). Во-вторых, у него прекрасные рекомендации — идеологический лидер «Аль-Каиды» Айман аз-Зуахири еще в 2007 году охарактеризовал его как настоящего «эмира моджахедов» — «лидера воинов». И было за что — Бельхадж рассматривает джихад как единственный способ достижения победы. В-третьих, у него имеется и прекрасный военный опыт: в 1988 году он безуспешно пытался свалить Каддафи, после чего перебрался в Афганистан, где занимался разными интересными делами, воюя с советским контингентом, а затем готовя моджахедов для различных групп, действовавших в центральноазиатских республиках бывшего СССР. Потом «настоящий эмир» воевал против контингента НАТО в составе боевых отрядов Аль-Каиды.
И нельзя сказать, чтобы американцам не была известна эта блестящая трудовая биография — в конце концов в 2003 году Бельхадж был арестован в Малайзии, а в 2004-м его допрашивало ЦРУ в Таиланде, после чего отправило в качестве «подарка» в Ливию. Так американцы поощряли отказавшегося от атомной программы Муаммара Каддафи. «Эмир» просидел в тюрьме до 2008 года, когда был освобожден вместе с 211 другими террористами. Идея амнистии принадлежала Сейфу аль-Исламу, и в рамках условий освобождения сам Бельхадж и два его «зама» — Чриф и Саади — написали покаянное письмо на 417 страницах, в котором объявляли джихад против полковника незаконным и прекращенным. По-видимому, незаконным он оставался недолго, потому что в феврале 2011 года Бельхадж поднял знамя борьбы за демократию в Ливии и, собрав своих басмачей (числом около 8–9 сотен) и присоединился к восстанию в Киренаике[49].
Следует отметить, что Бельхаджу свойственна весьма действенная метода ведения дискуссий с конкурентами. Именно на нем висит убийство генерала Абдел Фаттаха Юниса — самого высокопоставленного офицера армии Каддафи, перешедшего на сторону повстанцев и ставшего у них «маршалом». Юниса отозвали с полей сражений в Бенгази для проверки «связей с Каддафи», после чего его сильно обгоревшее тело с пулей в черепе было найдено в окрестностях города. Возможно, Бельхадж немного злопамятен: в свое время Юнис возглавлял группу войск, которая успешно сражалась с LIFG с 1990 по 1995 год. Интересно отметить, что один из членов Переходного национального совета Али Тархуни заявил прессе, что за убийство генерала Юниса несет ответственность «группировка Убайда ибн Джарра». Ее удивительной особенностью является то, что до убийства генерала о ней никто не слышал, а после него она, видимо, растворилась в воздухе.
Вызывает интерес и такое загадочное стечение обстоятельств, вследствие которого все высшие командиры повстанцев (кроме генерала Юниса) оказались выходцами из LIFG, начиная с Бельхаджа и его коллег Исмаэля Ас-Салаби, Абдельхакима аль-Ассади и Али Салаби, одной из ключевых фигур в Переходном национальном совете. Именно последний в свое время договаривался с Сейфом аль-Исламом об окончании джихада, объявленного LIFG против Каддафи.
После переименования «Исламской ливийской боевой группы» в «Ливийское исламское движение» США и Великобритания исключили организацию из списков террористических. В жизни самого Бельхаджа тоже началась новая эра — эра преображения террориста в героя. Власти Великобритании и США, которых он обвинял в пытках и жестоком обращении, принялись оправдываться. Для начала представители государственного департамента дали понять, что включение ИЛБГ в список террористических организаций было не то чтобы ошибочным, но, скорее, политическим шагом. Как говорилось в документах Конгресса США 2011 года, это было «дружеским жестом» в адрес Муамара Каддафи, который в 2004 году являлся американским союзником[50]. «Никакого операционного значения этот шаг не имел и был чисто политическим», — говорилось в том же документе Конгресса США[51].
В свою очередь, власти Великобритании, которые также включили группировку Бельхаджа в список террористических организаций, этот свой шаг не комментируют, зато активно обсуждают обвинения, с которыми Бельхадж выступил в адрес британских спецслужб. Обвинений, собственно, два. Британские спецслужбы сдали его американцам, что привело к аресту и пыткам. Кроме того, сотрудники британских спецслужб и сами допрашивали Бельхаджа в секретных тюрьмах ЦРУ и применяли недозволенные методы ведения допроса. О том, что правительство Великобритании проведет тщательное расследование обвинений и сурово покарает виновных, если такие обнаружатся, заявил премьер-министр Дэвид Кэмерон[52].
Среди опубликованных сайтом WikiLeaks американских дипломатических документов — две телеграммы посольства США в Триполи, датированные февралем и июнем 2008 года. Они сообщают о превращении восточной Ливии в «неистощимый источник шахидов для мирового джихада». Согласно телеграммам, именно туда — в Бенгази и Дерну, возвращались прошедшие идеологическую и боевую подготовку арабские боевики из Афганистана и Пакистана. И именно в Бенгази и Дерне можно было часто слышать о необходимости «противостоять до последнего режиму Каддафи и американской оккупации Ирака»[53].
Горькая ирония заключается в том, что Ливийская исламская боевая группа (LIFG) до июня 2011 года была указана Советом Безопасности Организации Объединенных Наций в качестве террористической организацией. Но 21 июня 2011 года список террористических организаций исчез с веб-сайта Совета Безопасности ООН…
Есть также признаки того, что НАТО в сотрудничестве с западными разведывательными организациями, включая израильский Моссад, вербует исламских боевиков. Израильские источники подтверждают, что НАТО в сотрудничестве с Турцией занимаются подготовкой джихадистов в некоторых мусульманских странах. Планируется, что после прохождения подготовки они примут участие в «демократических» и «гуманитарных» военных кампаниях…[54].
Имеется и другой документ — доклад американской военной академии Вест Пойнт, опубликованный в декабре 2007 года. Как передает информационный сайт MIGnews, доклад анализирует структуру «иностранного джихада» в Ираке. Так, из 600 человек, на которых были данные, 41 % — были гражданами Саудовской Аравии. На втором месте — «джихадисты» из Ливии и, в частности, из восточной части этой страны — треугольника Бенгази — Дерна — Тобрук. Ну, а если рассматривать не по странам, а по городам, то наибольшее количество боевиков (52) прибыли в Ирак из ливийского города Дерна. И только после Дерны идет саудовская столица Эр-Рияд. Необходимо также учесть, что население Ливии в 4 раза меньше саудовского, а число жителей Дерны — 80 тысяч (население Эр-Рияда — 4,8 миллиона)[55]. Третьим номером во всемирной исламистской организации, после Бен Ладена и Аль-Завахири, числится известнейший полевой командир ливиец Абу Йайа (или Абу Лаит). В свое время ливийцы представляли собой второй по численности после саудовцев контингент бойцов «всемирного джихада». Кроме того, моджахеды из Ливии были самыми отчаянными — 85 процентов из них совершили теракты-самоубийства[56].
Интересен и доклад известного американского аналитического института STRATFOR «Племенная динамика Ливии». Подавляющее большинство ливийских боевиков — выходцы из прибрежных городов Бенгази и Дерна на северо-востоке страны. Оба города на протяжении длительного времени характеризуются доминирующей идеологией воинствующего ислама, оба являлись центром восстания радикальных исламистов против Каддафи в середине 90-х годов[57]. Бенгази и Дерна являются опорной базой Ливийской Исламской Боевой Группы (LIFG), которая в 2007 году официально слилась с Аль-Каидой и сейчас играет большую роль в руководстве этой организации. На протяжении десятилетий восточный регион Серенаика и его центр Бенгази боролись с влиянием центрального правительства в Триполи. Традиционно доминирующей силой в восточной Ливии было племя Хараби. Именно Хараби стало племенной опорой Ливийской Исламской Боевой Группы, а также суфийского ордена Санусси, основанного в 1842 году в аль-Байде и отличающегося исключительно жестким, консервативным и антизападным толкованием ислама. Король независимой Ливии Идрисс, свергнутый Каддафи в 1969 году, был представителем этого племени и главой этого ордена[58]. Примечательно, что знаменем нынешнего восстания стал королевский флаг. Многие из лидеров нынешнего восстания, в том числе и глава переходного правительства в Бенгази Мустафа Абдул Джалил, также являются членами этого племени.
Ни для одного разведывательного ведомства не являлось тайной, какие «истинно демократические» ценности несет Бельхадж и его LIFG. Ни на что, кроме законов шариата, эта власть не согласится. Однако эти мелочи не могли поколебать возникшую на почве общей нелюбви к Каддафи «теплоту» отношений между американским спецназом и соратниками Бельхаджа: янки потратили два месяца на тренировку «берберской милиции», и именно эта часть войск повстанцев была наиболее эффективной.
Необходимо отметить бесконтрольный вывоз вооружений с ливийской территории членами радикальных исламистских организаций. Вице-премьер Израиля Моше Яалон заявил, что контрабанда оружия из Ливии уже стала нормой. Израильские власти опасаются, что оружие и боеприпасы поставляются для движения ХАМАС, управляющего сегодня сектором Газа. Вооружение продается экстремистам и поступает в Газу через Египет, из которого ведут десятки подземных тоннелей для доставки контрабанды.
В конце марта 2011 г. в западных СМИ появилась информация о возможном приобретении экстремистами снарядов с ипритом и нервно-паралитическим газом с их последующим вывозом в Судан.
В апреле 2011 г. дочь Каддафи Аиша в интервью «Нью-Йорк Таймс» заявила, что повстанцы продают оружие движению ХАМАС («Исламское движение сопротивления») и ливанской шиитской военизированной организации «Хезболла» («партия Аллаха»). Обе организации выступают в поддержку противников Каддафи и, по утверждению французских независимых экспертов, предлагали им прислать в помощь своих инструкторов и снаряжение.
Оружие из Ливии вывозят также боевики «Аль-Каиды в странах исламского Магриба» (АКИМ). В апреле 2011 г. алжирская газета «Экспрессьон» сообщила о том, что эта террористическая организация получила из Ливии тяжелое вооружение и переносные зенитные ракетные комплексы. АКИМ являлась одной из ведущих сил гражданской войны в Ливии. Под руководством ее полевых командиров воевали отряды амазигов (берберов) на Западном нагорье[59]. По завершению войны представители администрации США обеспокоены «пропажей» в Ливии большого количества переносных зенитных ракетных комплексов SA-7 («Стрела-2», дальность поражения — до 4 км, высота — до 2 300 метров). По имеющимся данным, правительством Ливии было закуплено в общей сложности более 20 тысяч ПЗРК, часть из них хранилась на складах и оказалась в распоряжении оппозиции. Существуют опасения, что ПЗРК могли попасть в руки террористических группировок и уже вывезены за пределы Ливии. Известно, что представители экстремистской организации «Аль-Каида в странах исламского Магриба» («Аль-Каида аль-Магриби») беспрепятственно перемещались на контролируемых противниками Каддафи территориях[60].
«Отделение Аль-Каиды в странах исламского Магриба» является наиболее опасной экстремистской организацией в регионе. На ее счету множество дерзких и жестоких акций, в том числе похищений и убийств иностранцев[61]. Для Европы первые «звонки» прозвучали во Франции: террористическая организация «Аль-Каида в исламском Магрибе» взяла на себя ответственность за теракт в еврейской школе «Оцар а-Тора» в Тулузе. Соответствующее заявление было распространено вскоре после уничтожения террориста Мохаммеда Меры. В заявлении за подписью «Джунд аль-Хилафа» («Армия Халифата») говорится, что теракт был направлен против «сионистско-крестоносного союза», а также покарал Францию за «враждебную политику по отношению к исламу». Исламисты потребовали от Франции пересмотреть отношение к мусульманам или быть готовой к катастрофическим последствиям[62].
Поделиться книгой: